"...Родина - с картинки в твоем букваре". Мне с этим очень не повезло в жизни. С картинками в букваре у меня ассоциируется неприятная история. Дело в том, что в первый класс я пошел в 1964 году, естественно, в сентябре. И на двух последних страницах моего букваря были два изображения Хрущева с подписями: "Никита Сергеевич Хрущев - борец за мир" и "Никита Сергеевич Хрущев - большой друг детей". Букварь дети тогда проходили всю первую четверть, то есть до 7 ноября, а в октябре Хрущева сняли со всех постов, и никто нам никак не объяснил, почему мы праздновали прощание с букварем, "официально" не дочитав его до конца.

В детский сад я не ходил, поэтому для меня это был первый урок государственного двуличия и личной конъюнктурности, в которой я необоснованно заподозрил свою первую учительницу. Я тогда что-то почувствовал, но почти ничего не понял, в том числе того, конечно, что личный выбор у Нины Николаевны, учительницы начальных классов 316-й школы города Ленинграда, был очень жесткий - или делать так, или потерять работу, а может быть, и свободу.

Ровно через сорок лет сняли другого премьера, Михаила Касьянова. И что интересно, опять мне не объяснили - почему. Правда, в 1964-м мне этого не объяснили вместе с другими первоклассниками, а в 2004-м - со всей страной, но, видимо, власти так теперь оценивают интеллектуальный уровень граждан. И действительно, тогда человека в звании полковника и с соответствующим уровнем в качестве главы государства нам в сущности навязали, а теперь мы такого сами выбрали, что не свидетельствует об интеллектуальном и нравственном прогрессе.

И похоже, то, что мы сами его выбрали, Путин оценивает по достоинству. Абсолютно логично, что именно он пытается или вовсе отменить, или свести к минимуму любые выборы в стране - ведь кто лучше него знает, кого мы в состоянии выбрать! А зная себя, он, Путин, конечно, не хочет, чтобы мы навыбирали подобных ему - это вредно для страны и, главное, опасно для него лично. Ведь такие типы одновременно пресмыкаются перед начальством и ждут момента его растерзать.

Но это так, к слову. Мы же говорим о началах, а будущий президент Путин в качестве добровольца рвался на службу в тайную политическую полицию еще в 17-летнем возрасте, то есть давно. А теперь он - король. А "король лакея своего назначит генералом, но он не может никого назначить честным малым" (Роберт Бернс, пер. С. Маршака). А вот если король назначает генералом честного малого, с чего начинается его превращение в лакея? Так это смотря какой король, насколько он нуждается именно и только в лакеях и, конечно, какова честность назначенных малых. И тут бывают обидные сюрпризы, начинающиеся тоже со лжи.

У меня не было сомнений, что председатель Мосгордумы В. Платонов - человек лично честный. Но после вступления в ЕР в его выступлениях появились некоторые странности. Например, он выразил уверенность, что москвичи "с пониманием" отнесутся к тому, что в юбилей Победы им лучше сидеть дома или вовсе уехать из города. Раньше Владимир Михайлович, всегда отличавшийся толерантностью, не формулировал чужие мнения столь безапелляционно и столь необоснованно. В другой раз столичный спикер сказал, что как юрист он поддерживает прямые выборы мэра Москвы, а как член ЕР - нет. Я никогда не слышал, чтобы принадлежность к другим партиям в современной России вынуждала их членов к раздвоению личности. Понятно, что если такое происходит с Платоновым, то для рядовых партийцев "плюрализм в одной голове" - почти неизбежность. С чего начинается эта шизофрения - с вступления в ЕР?

Еще сильнее поразил меня другой видный юрист, также занимающий ныне важный пост в системе власти, - Михаил Барщевский. Анализируя причины, мягко говоря, несовершенства судебной системы нашей страны, знаменитый адвокат сказал, что в России никто никого не уважает, в частности, граждане не уважают суд, суд - граждан, и в результате судьи, полагая себя заведомо неуважаемыми всеми, ведут себя так, как ведут, и выносят те решения, которые выносят. К сведению г-на Барщевского: многие граждане не уважают Басманный, Мещанский и некоторые другие суды не априори, а на основании информации об их деятельности. Среди них, граждан, я знаю много таких, кто не совершал ничего, за что их можно было перестать уважать.

А вот Барщевский такой поступок совершил. В том же эфире он сказал, что в докладе представителя ПАСЕ Сабины Лойтхойзер-Шнарренбергер не было никаких замечаний по поводу дела бывших руководителей "ЮКОСа" - Ходорковского и Лебедева.

В действительности в этом докладе сказано, что нарушения в деле были огромными, их перечисление занимает десятки страниц, а ПАСЕ в своей резолюции приняла поправки, ужесточающие осуждение российской власти по этому вопросу. Почему же квалифицированный юрист говорит нечто противоположное?

В психологии это называется "защитное свойство памяти". Человек невольно и искренне не помнит того, что ему крайне неприятно. Если это не так, то Барщевский просто лгал, став на этот раз хранителем традиций цековской пропаганды.

Но если все же верно первое, то его память, его подсознание пытается спасти его профессиональное и человеческое "Я" от его подлой службы. За это я уважаю его подсознание так, как раньше уважал его.

Почему с Барщевским получилось именно так? Потому что нельзя быть немножко порядочным, так же, как немножко беременной или же немножко девственной. Нельзя в течение рабочего дня быть адвокатом этой власти, а в свободное время - непредвзятым порядочным человеком. Объективно невозможно. Сколько-нибудь длительная попытка совместить несовместимое вынуждает начать лгать - себе и другим. Или только другим, но это знает только сам лжец.

А другие, которым лгут, сначала перестают уважать. Известного юриста, судей, министров, премьеров... Не априорно, а за конкретные действия или отсутствие таковых. За отказ от позиции или за позицию подлую и лживую. И неважно, чем она вызвана - природной трусостью или шкурным стремлением сохранить кресло. О потере свободы пока (!) речь не идет. Но если описанными подлыми мотивами будут руководствоваться многие, то для остальных эта перспектива станет реальной. О чем тогда сможет заставить себя забыть адвокат М. Барщевский?

"Я не желаю инцидентов и на уста кладу печать, но сто процентов президентов я не обязан уважать". (С. Маршак)