Запрет "Русского марша" - решение предсказуемое. Во-первых, по той причине, что даже на фоне расистской политики властей разных уровней мероприятие с отчетливым нацистским душком – дело не слишком эстетичное. Во-вторых, политическое руководство совершенно не намерено терять свою монополию на популярную в широких народных массах идеологию национализма. Это удобный инструмент манипулирования общественным мнением и электоральными настроениями. А потому конкурент, который на фоне роста ксенофобии вполне в состоянии вырасти в серьезную, электорально привлекательную политическую силу, должен быть слегка "потушен".

Запрет марша власти выгоден еще и с той точки зрения, что более щепетильные избиратели, которые не разделяют моду на русский национализм, получат сигнал о том, что большое начальство все-таки борется с фашизмом и потому оно не так безнадежно, как это может показаться на первый поверхностный взгляд. Тем самым задача двойного назначения – сохранение лица и монополии на ценности национализма – решается простым запретом на проведение масштабного нацистского шоу.

Впрочем, официальная отмена марша не означает, что власть выиграла партию у своих "низовых" конкурентов на националистическом поле. Игра еще не закончена. Она только начинается. Больше того, проиграв или выиграв на том или ином этапе политической борьбы, те же Рогозин, возвращающийся в большую политику, или восходящая звезда Белов-Поткин, могут играть "в длинную" - погасить раздутую самой властью националистическую волну, да еще после столь убедительного розыгрыша "грузинской партии", быстро все равно не удастся. Национализм, изоляционизм, мигрантофобия, политическое православие сейчас не просто популярны – они входят в моду, а потому распространены не только среди сирых и убогих, но в образованных и адаптированных классах.

У "Верхней Вольты с газовой трубой" не осталось других инструментов политической мобилизации, кроме национализма. И если с трубой проблемы уже начались – внутренним потребителям газа не хватает, потому что его весь, без остатка, гонят за рубеж, а добыча не поспевает за экспортными аппетитами "энергетической аристократии", то в ловушку национализма Россия может попасть в самое ближайшее время – незадолго до выборов или во время них.

Труба существует для того, чтобы частью доходов от экспорта "откупаться" от бедного населения (при одновременном росте доходов самых богатых слоев – отсюда и рост коэффициента Джини, фиксирующего дифференциацию доходов самых бедных и самых богатых). Национализм существует для того, чтобы уже не экономически, а политически утихомиривать недовольное жизнью бедное население, которое начинает видеть в качестве источника всех бед не тех, кто формулирует экономическую политику, консервирующую отсталость, а мигрантов, приезжих, "инородцев".

Но политика, основанная на экспорте энергетического сырья и канализации недовольства в ксенофобские настроения, не может быть долгосрочной. То ли трубу должно прорвать (в метафорическом смысле, разумеется), то ли ксенофобские настроения выйдут из-под контроля высшего начальства и заживут своей жизнью, повернувшись против этого самого начальства. А значит, риски, заложенные, как мина замедленного действия, в нынешнюю политическую линию, необычайно высоки.

Однако возникает вопрос – а кто разделит эти риски, кто будет нести их бремя? Разумеется, не элита. Не власть. Разумеется, население страны. Дело в том, что представители изоляционистской российской государственной элиты и окологосударственной буржуазии решительным образом застрахованы на случай политической победы фашистов – у них есть крыша над головой в прямом и переносном смысле в виде подготовленной эвакуации к "вероятному противнику", в кварталы Кенсингтон, Белгравия и другие города Лондон.

А вот простому российскому гражданину, привыкшему жить в России, страну свою любящему и потому не разделяющему националистических "ценностей", уносить ноги от фашистской угрозы просто некуда. Все политические риски, связанные с фашизмом, перераспределяются, как и национальный доход, неравномерно и отнюдь не в пользу рядового вменяемого обывателя. Именно он несет бремя последствий безответственной национальной и миграционной политики власти.

"Энергетическая аристократия", как ни пафосно это звучит, ведет страну в экономические и политические тупики. И эта самая "аристократия", на словах патриотичная до национализма и националистичная до изоляционизма, проводит политику, полностью противоречащую национальным интересам России. В очередной раз, как было сказано в классическом кинофильме, кто-то перепутал "свою шерсть с государственной". А в результате пострадают рядовые, ни в чем не повинные обыватели, у которых будет всего два выхода – присоединиться к погрому, который превратится в продолжение политики иными средствами, или стать его жертвами.