Слово и дело Пионтковского
Автор - обозреватель "Новой газеты"
25 сентября Басманный суд Москвы продолжит рассмотрение иска межрайонной прокуратуры о признании экстремистской и запрете распространения книги публициста и политолога, члена бюро партии "Яблоко" Андрея Пионтковского "Нелюбимая страна" - сборника статей, ранее напечатанных на сайте Грани.Ру. Процесс, начавшийся 14 августа, перенесен по ходатайству Пионтковского, который хочет лично присутствовать на заседании суда (сейчас он находится в научной командировке за границей).
Но что же "вменяют" Пионтковскому?
Суду представлены два исследования Одно - лингвистическая экспертиза, проведенная кандидатом филологических наук Сергеем Федяевым в Краснодаре (там идут судебные процессы, на которых рассматривается обоснованность предупреждения "о недопущении экстремистской деятельности", вынесенного краевому отделению "Яблока" за распространение "Нелюбимой страны" и еще одного сборника статей Пионтковского - "За Родину! За Абрамовича! Огонь!"). Второе - "социально-психологическое изучение", проведенное на кафедре социальной психологии Московского государственного областного университета под руководством завкафедрой Татьяны Шульги.
Большую часть исследования Федяева занимают теоретические рассуждения о том, что такое экстремизм, экстремистская деятельность, "язык вражды", "завуалированные призывы к насилию и дискриминации", "создание негативного образа" и так далее. После чего он, ссылаясь на проведенный анализ, делает вывод о применении у Пионтковского "грамматических, лексических, семантических и синтаксических средств" для призывов к межнациональной и социальной вражде и насилию, и "пропаганды неполноценности граждан какой-либо национальности или социальной группы по сравнению с другой нацией или группой".
Некоторые из тезисов Федяева вполне логичны: например, о том, что часто применяемые конструкции типа "азербайджанцы только на рынке торгуют" или "чеченцев выслали за то, что во время войны они перешли на сторону Гитлера" следует трактовать как разжигание межнациональной вражды. И было бы хорошо, если правоохранительные органы это учитывали. Но вот только к книгам Андрея Пионтковского это не имеет отношения, потому что Федяев не обосновывает свои суждения о них никакими конкретными примерами.
Анализ подразумевает четкое указание: такие-то высказывания на таких-то странице такой-то книги пропагандируют неполноценность таких-то конкретных национальных или социальных групп. Но ничего этого в исследовании Сергея Федяева нет. Нет вообще ни одной конкретной привязки ни к одному из текстов Пионтковского, ни одной цитаты, ни одной ссылки. Есть только общие рассуждения, так что выводы оказываются абсолютно голословными. Да, собственно, эксперт и сам признает, что "для более подробного исследования требуется назначение судебной лингвистической экспертизы".
В тексте, подписанном профессором Шульгой, некоторая конкретика содержится. Но тем не менее назвать его исследованием невозможно.
"Содержание книги может оказать влияние на сознание читательской аудитории путем формирования искаженных и предвзятых представлений о русской национальности, религиозных группах или отдельных лицах, также способствовать возбуждению по отношению к ним религиозной, расовой, национальной вражды. Это подтверждено такими словосочетаниями, как "возбуждение расовой или национальной розни", идея расового превосходства, а также введением нецензурной лексики типа "козлы позорные".
Во-первых, что значит "искаженные и предвзятые представления о русской национальности?". Может быть, существуют некие общепринятые представления о русской национальности, которые искажаются Пионтковским?
Во-вторых, формулировка "искаженная и предвзятая" вовсе не свидетельствует об оскорбительном характере высказываний, а значит, никакой вражды разжечь они не могут.
В-третьих, если употребление словосочетания "возбуждение расовой или национальной розни", с точки зрения г-жи Шульги, само по себе подтверждает факт возбуждения национальной вражды, то остается только руками развести: почему тогда Конституция, где тоже употребляется это словосочетание, не признана экстремистской литературой? Уголовный кодекс? Закон о противодействии экстремизму, наконец? Почему судьи и прокуроры, ведущие соответствующие процессы, и журналисты, их описывающие, не рассматриваются как экстремисты?
Что же касается "козлов позорных" - это совсем пальцем в небо. И не только потому, что это выражение, будучи оскорбительным, к нецензурным не относится. Но и потому, что у Пионтковского оно употребляется в вымышленном автором диалоге, причем применительно к "русофобам". Уж они точно не являются ни национальной, ни социальной группой. Да и желание профессора Шульги вступиться за честь и достоинство русофобов несколько удивляет.
Еще одна цитата из исследования:
"В книге имеются высказывания уничижительного характера по отношению к лицам отдельных национальностей, содержащие пропаганду неполноценности граждан разных национальностей или социальной группы по сравнению с другой нацией или группой, высказывания уничижительного характера по отношению к лицам еврейской, русской, американской и других национальностей".
"В законе четко сказано, что экстремизм - это призывы, которые исходят из вражды и ненависти к национальностям или социальным группам в целом, а вовсе не к "лицам", их представляющим, - полагает профессор Российского государственного педагогического университета, доктор филологических наук Александр Кобринский. - Иначе, например, любое упоминание о "чеченских боевиках" должно быть расценено как экстремизм. И тогда всех, кто негативно отзывается о ком-либо, надо признать "экстремистами" - ведь люди всегда имеют конкретную национальность. Те, кого критикует Пионтковский, могут быть русскими, евреями или американцами. Но он же критикует их не по "национальному признаку", а совсем по другим причинам. На мой взгляд, материал Шульги - это не исследование, а донос. Который, как известно, отличается от исследования отсутствием аргументации и заданностью выводов. Что мы и видим: никаких цитат из книги, которые бы подтверждали выводы о наличии "экстремизма", нет, а есть только желание обосновать, видимо, уже сформулированное "наверху" мнение".
Объект жесткой критики Андрея Пионтковского - нынешняя российская власть. Это и "генералы ФСБ, крышующие мебельные магазины", и алчная "питерская бригада", и чекисты-"государственники", и пропагандистская обслуга Кремля, и сам президент Владимир Путин. Скорее всего против Пионтковского решили устроить показательный процесс: признают экстремистом одного из наиболее едких критиков - и пошлют сигнал остальным, чтобы сидели тихо, а то с ними будет то же самое. И тогда любой оппозиционный журналист, писатель или политик окажется под дамокловым мечом уголовной статьи, с наказанием до 15 лет лишения свободы. Собственно, для того и принимали "антиэкстремистский" закон, чтобы бороться с оппозицией: для борьбы с фашизмом и расизмом вообще достаточно уже существующих законов.
Кстати, не начать ли прокуратуре с Александра Сергеевича Пушкина? Он, помнится, писал, что русские "ленивы и нелюбопытны" - это ведь даже не о конкретных русских сказано, а обо всех. Чем не "экстремист"?
Дословно
Андрей Пионтковский
...Что касается "Яблока" - оно может быть запрещено на основании этого предупреждения (вынесенного краснодарской прокуратурой за распространение книг Пионтковского. - Ред.), по крайней мере отстранено от участия в выборах. А что касается меня лично, то, не дожидаясь даже решения Московского суда... губернатор (Краснодарского края. - Ред.) Ткачев может послать в Москву краснодарский ОМОН (я приеду туда 11 сентября, как известно) и арестовать меня уже в связи с возбуждением уголовного преследования о распространении экстремистских взглядов, потому что судебное решение, заклеймившее мою книгу, уже есть.
...Я принципиально приезжаю на этот суд (заседание Басманного суда 25 сентября. - Ред.), потому что я считаю... он очень значим для будущего института свободы слова в стране. И мои адвокаты и я (группу адвокатов возглавляет Юрий Маркович Шмидт), мы собираемся этот суд выигрывать.
"Эхо Москвы", 26.08.2007
Владимир Рыжков
В России теперь введен реестр экстремистских публикаций. И если книги Пионтковского будут включены в этот реестр, это влечет за собой определенные последствия – они должны быть изъяты из библиотек, запрещены к распространению, и за распространение этих книг, как в советское время, люди будут подвергаться административной и уголовной ответственности. Поэтому... это важное, знаковое, прецедентное дело. Либо мы, общественность, выиграем это дело, показав абсурдность и антиконституционность действий власти. Либо мы проиграем это дело вместе с Пионтковским - и будет создан прецедент, когда уже десятки других книг постепенно будут пополнять вот этот "реестр экстремистской литературы".
"Эхо Москвы", 26.08.2007
Статьи по теме
Глаголом жечь запрещено
Только и слышно: "зажигали", "поджигали", "разжигали"... социальная рознь между "гражданами евразийской и кавказской национальностей" (это из приговора Борису Стомахину, за этот бред прокуратуры и следствия он получил пять лет). Может, запретят зажигать на дискотеках? Или "Ожог" Аксенова опять станут изымать. Утюги перестанут продавать. Чтоб не обжигали. Спички отбирать станут.
Бригада без холуёвых не бригада
Оказывается, эти холеные телевизионные господа, крепко усевшиеся на державных вертикалях и каналах и балующиеся либеральными интернетовскими рыбками, давно уже все прекрасно знают и понимают об этой Власти. И даже могут доходчиво объяснить, почему тем не менее они продолжают "затачивать все под одного человека" и убеждать, что без него все рухнет.