Психиатрическая интервенция началась с Мурманской области. Оказывается, она началась для Ларисы Арап, видно, местного простата (так назывались в древней Элладе народные заступники, то есть правозащитники), еще три года назад. А мы не знали. Тогда ведь не было ОГФ. А когда Лариса взвалила на свои хрупкие плечи еще и работенку народного трибуна (то есть вступила в ОГФ и стала участвовать в "маршах несогласных"), то Фредди Крюгеры от психиатрии опять пришли за ней. Вернее, она пришла к ним за справкой. Мне лично не нужно никакой экспертизы: ни официальной, ни независимой от Юрия Савенко, ни от мурманских шефов, испугавшихся прокола своих североморских коллег и желающих умыть руки и репутации.

Я видела фотографию грустной, интеллигентной, худенькой женщины, чем-то очень похожей на Аню Политковскую. Если человек приходит за справкой для ГАИ в поликлинику и ему задают один-единственный вопрос: "А не вы ли написали некую статью?" – и при этом человек не лает, не мяукает, не кусается, не царапается, не бросается на людей и не бросается с моста; и при этом его не сняли с дерева, и Наполеоном он себя не объявил, а его уволокли санитары в психбольницу, да еще и в приют для хроников засунули, а заседание суда провели только через 13 дней, то будьте уверены: человек нормален. Государство больно.

Давненько мы не слышали о наших докторах Менгеле из психиатрических больниц. В ельцинскую либеральную эпоху они забились в щели, как тараканы. А в путинскую эру повылазили и ходят, поводят усиками. Лариса вступилась за детей и получила типично советский ответ.

Как это диагноз назывался у них в "эпоху застоя"? Кажется, "синдром правдоискательства". За то, что сейчас испытывает Лариса, брошенная в эту идеальную пыточную камеру советской психиатрической больницы (а других у нас нет), лишение диплома тех, кто это сделал, было бы слишком слабым воздаянием. Здесь нужен тюремный срок. Это же преступление против человечности. И человечества.

Но откуда взять независимый суд, чтобы это "дело врачей" закончилось показательным процессом? В маленьких окраинных городах несчастной России все силовые структуры заодно: ФСБ, МВД, ОМОН, армия, психиатрия, местная администрация, суд... Меня это не удивляет. Я знаю историю вопроса.

Психиатрическое ведомство так и осталось черной нереформированной дырой. Вместе с ФСБ, МВД, армией. Отношения "палач-жертва" между доктором и пациентом были сформированы в СССР в долгие беспросветные годы, когда карательная психиатрия стала не исключением, а нормой. Знаменитый Владимир Буковский сидел то в тюрьме, то в Белых Столбах: в зависимости от потребностей КГБ. Эти-то знали, что он здоров. А те? Психиатры? Если не знали, то, значит, неучи. А если знали и брали "на обслуживание", то преступники.

Андропов сделал массовым то, что начал Хрущев. Бросали в больницы тех, кто пытался бежать из страны; религиозных диссидентов; участников демонстраций; диссидентов, которых было трудно оклеветать. Сотнями загребали вполне лояльных граждан за то, что они жаловались на местное начальство в Москву; специальные службы дежурили в московских приемных и свозили в больницы (минимум на 45 дней) тех, кто приезжал в столицу жаловаться в ЦК или в ВЦСПС, лично товарищу Брежневу или в иностранное посольство.

Бросали в психиатрические больницы тех, кто пытался бастовать, чтобы получить лишнюю копейку и прокормить семью. Без суда, без следствия шли массы людей в этот второй, параллельный ГУЛАГ.

Да, были честные психиатры, такие как Анатолий Корягин. Он разоблачал эти преступления и получил семь лет лагерей… Кто-то помогал диссидентам выжить в этом аду, кто-то отказывался от соучастия. Но их было мало, так же мало, как Клаусов Штауффенбергов в гитлеровской Германии.

И никто не вылетел из профессии, никто не отправился за решетку. Советские психиатры должны были вылететь с треском из международной ассоциации и не возвращаться туда, пока их ряды не покинет последний каратель.

Институт Сербского был просто средоточием зла. Именно там пеклись политические диагнозы для таких, как Виктор Файнберг, Владимир Гершуни, Наталья Горбаневская. "Реформаторский бред", "вялотекущая шизофрения"... Сейчас они строят из себя белых и пушистых, но проверьте по залам и кабинетам, не висят ли там у них портреты Даниила Лунца, Андрея Снежневского, Георгия Морозова – преступников, которых Нюрнбергский трибунал просто отправил бы на виселицу.

Перестроилась наша психиатрия в один день: в конце горбачевской эры полтора миллиона здоровых людей были сняты с учета. И до свидания. Но навыки-то остались. Навыки палачей. И вот сейчас они применяют их к Ларисе Арап. А на заднем плане потирают руки режиссеры этой ситуации из ФСБ.

Они одно только не учли: когда речь идет о судьбе человека, все правозащитники и диссиденты соблюдают железное правило: "Все за одного". Даже если они не члены ОГФ. Даже если им не нравится ОГФ. Я могу сколько угодно спорить с Гарри Каспаровым или даже с ним не разговаривать. Но только троньте его, и я выцарапаю за него глаза. Даже за Эдуарда Лимонова выцарапаю. Организация у него скверная, но все-таки он писатель.

Так что руки прочь от ОГФ и "Другой России". И "Яблока", и республиканцев, и СПС, и Хельсинкской группы. И в Мурманске, и в Нижнем, и в Североморске, и вообще в каждом глухом городишке, где стонут русские (и не только русские) мужики и бабы.

Досье: Дело Ларисы Арап