Хочу выразить признательность Борису Акунину за то, что он публично снял с себя овечью шкуру и с присущим ему чувством юмора честно продемонстрировал миру волчий оскал противника революции. Он сделал важный шаг к разрешению недоразумения, возникшего в ходе спора между радикальными овечками и умеренными волками.

В своей полемике с радикалами умеренные вольно или невольно (я надеюсь, что именно невольно) стали отождествлять революцию с насилием и кровью. В результате их критика сторонников «мирной ненасильственной революции» не только била мимо цели и не способствовала выяснению спорного вопроса, но и давала радикалам повод подозревать их в сознательной подмене понятий.

Акунин прямо говорит, что он противник любой революции, даже мирной и ненасильственной. Он не хочет, чтобы авторитарный режим рухнул в одночасье, с грохотом и треском, в результате майданов, блокады магистралей, всероссийских кампаний гражданского неповиновения и массированных «оккупаев». Он боится хаоса, которым будет сопровождаться такое политическое сотрясение. Если же «постоянно наращивать давление на власть, заставляя ее выпускать из лап рычаги, в которые она вцепилась», можно будет и эту власть постепенно сменить в результате честных выборов всех уровней, и коллапса избежать.

Таким образом, главное, что, по Акунину, отличает эволюционистов от революционеров, - это принципиальное стремление сменить власть на выборах, организованных самой этой властью в рамках обычных (штатных) процедур. В то время как революционеры добиваются смены власти вне рамок штатных выборных процедур.

При этом Борис Акунин подчеркивает: зафиксировать главный пункт, по которому центристы (эволюционисты, умеренные) расходятся с более радикальным крылом оппозиции, – это не значит разругаться и разбежаться. Напротив, такая фиксация поможет обеим сторонам определить, где они могут рассчитывать на солидарные действия, а где нет. Таким образом, выступление Акунина – не попытка размежевания с радикалами, а протянутая рука для сотрудничества. Он призывает своих единомышленников к сдержанности в полемике с оппонентами.

Акунин формулирует несколько принципов «правильного» с его точки зрения центризма, чрезвычайно важных для перспектив сотрудничества центристов с радикалами:

1. Пока в России есть политзаключенные, всякое сотрудничество с режимом с целью «оздоровления власти изнутри» недопустимо. Более того, даже неформально обсуждать с представителями власти какие-либо другие вопросы можно будет лишь на следующий день после того, как будут освобождены Ходорковский, Лебедев, узники Болотной, Толоконникова, Алехина (и далее по списку). Акунин фактически отмежевывается от «неправильных центристов» - тех, по словам Гарри Каспарова, неофитов протестного движения, которым в декабре 2011 года требование освобождения всех политзаключенных казалось досадной помехой на пути переговоров с властью о проведении комплексной политической реформы. Тех, кто считает, что «от беззаветного служения высокому делу эволюции не должны отвлекать ни "Норд-Ост", ни Беслан, ни убийство Политковской, ни прочие свинцовые мерзости правящего режима». Акунин пишет, что «политические до сих пор сидят за решеткой еще и потому, что нашлось изрядное количество людей с хорошей репутацией, которые заседают в разных благонамеренных советах и даже занимают официальные посты». А просто так отмахиваться от мнения людей своей среды всем этим членам различных благонамеренных советов будет гораздо труднее, чем от мнения всяких там «радикалов-маргиналов».

2. Акунин прямо пишет, что конечной целью протестного движения является смена власти. Ограничиваться влиянием на нее он, в отличие от некоторых видных представителей «умеренной партии», не собирается. И удовлетворяться некоторой гуманизацией системы при сохранении Путина у власти еще лет на 50 – тоже. Видимо, более богатый жизненный опыт подсказывает ему, что независимый суд, честные выборы, свобода СМИ с нынешним начальством несовместимы.

3. Акунин допускает, что при определенных обстоятельствах (если, например, Путин продолжит закручивать гайки) «правильные центристы» тоже могут захотеть революции.

А теперь вернемся к расхождениям «правильных центристов» с революционерами. Акунин надеется, что давление общества сможет вырвать у режима такие уступки, которые позволят не допустить фальсификации организуемых этим режимом выборов. Радикалы в это не верят. Реальной гарантией честности следующих выборов они считают лишь отставку Путина.

Мне представляется, что это расхождение носит скорее отвлеченно-теоретический, чем практический характер. Окажется ли путинский режим способен на принципиальные уступки обществу, которые позволили бы ему сравнительно плавно и безболезненно сдать власть, зависит в большей степени от процессов в правящей элите, а не в оппозиции. Наращивание общественного давления необходимо в любом случае, а его техника в обоих случаях одинакова и включает в себя кампании гражданского неповиновения. Акунин относится к таким кампаниям с опаской, а между тем именно он стал инициатором самой яркой акции гражданского неповиновения последнего года – «контрольной прогулки писателей».

Практический вопрос, вызвавший последнюю серию конфликтов в оппозиции, несколько иной. Я бы сформулировал его так: должно ли на знамени протестного движения быть начертано требование досрочной отставки Путина? Радикалы считают, что незаконность нынешних Думы и президента – самое уязвимое место режима, и в это место надо последовательно бить, постоянно напоминая обществу об очевидных фальсификациях на последних выборах. Умеренные говорят, что общество в большинстве смирилось с фальсификациями, а потому надо встать на почву «реальной политики» и не педалировать эту тему. Хотя «эволюционисты» и не всегда об этом открыто говорят, но их неприятие лозунга отставки Путина часто объясняется тем, что они считают его помехой для достижения компромисса с режимом. Им близка «политика умиротворения»: склонять режим к уступкам, убеждая его, что оппозиция «не страшная».

С радикальной точки зрения именно требование отставки Путина и перевыборов может заставить правящую элиту всерьез задуматься о реальных уступках и компромиссах. Именно это требование должно стать «мирными предложениями» оппозиции на возможных переговорах. Если же у режима есть альтернативные предложения, пусть представит. Если они окажутся серьезными, мы рассмотрим. Никто же не мешает высшим официальным лицам признать, что бесчисленные сообщения о фальсификациях имеют под собой серьезные основания. Создать специальную комиссию по расследованию с участием представителей оппозиции. Наказать фальсификаторов. Разве «правильные радикалы» были бы против? И это как минимум сделало бы вопрос о сроках ухода Путина и перевыборах обсуждаемым.

Было бы весьма ценно, если бы «правильные центристы» сформулировали свою позицию по вышеназванному практическому вопросу. Если удастся прийти к взаимопониманию по этому вопросу, проблем с солидарными действиями не будет. А горячность некоторых радикалов можно пережить, что и советует своим единомышленникам Борис Акунин. Что же касается его призыва к «правильным центристам» создать свою партию, я могу порекомендовать человека, который мог бы выступить инициатором ее создания. Мог бы стать ее лицом. Это сам Борис Акунин.