На днях "Новая газета" опубликовала интервью с отцом российской номенклатурной приватизации Егором Гайдаром, в котором он, в частности, высказался по поводу возможных вариантов будущего развития России в условиях мирового финансового кризиса: "Власть, которой раньше даже не требовалось масштабных манипуляций, чтобы регулярно побеждать на выборах, может пойти двумя путями. Первый — ужесточение режима, второй — постепенная либерализация". Основной задачей либерализации Гайдар назвал не решенную до сих пор проблему разделения власти и собственности.

Ответ на вопрос о будущем страны дал прошедший в Санкт-Петербурге XI съезд правящей партии "Единая Россия". Эта партия новой российской номенклатуры, у которой теперь не только власть, но и собственность, торжественно провозгласила своей идеологией российский консерватизм. Что это означает? А то, что нынешний кремлевский режим ни с кем своей властью делиться не собирается, а будет продолжать идти по пути дальнейшего ужесточения. Конечно, во имя России, сохранения ее целостности и традиций. Следует, правда, добавить - традиций деспотизма и несвободы. Потому что краеугольный камень российского консерватизма – это власть, которая действует в своей стране как оккупант на завоеванной территории, подчиняя народ и закрепощая его.

Объявляя себя правопреемницей Советского Союза, современная власть таким образом продолжает традиции не только российского самодержавия, но и диктатуры коммунистической номенклатуры. Признаки оккупационной власти – всепроникающие спецслужбы, внутренние войска для защиты от населения, региональные наместники, подчиняющиеся приказам из центра.

А как же быть с модернизацией, провозглашенной президентом Медведевым? Сочетается ли с ней идеология российского консерватизма? Вполне! Так же, как эта идеология сочеталась со строительством "социализма". Кстати, при Сталине термин "модернизация" не употреблялся. Его ввели в оборот в отношении сталинского СССР современные западные историки, а затем взяли на вооружение и российские. Однако уже в 1930-е годы были люди, понимавшие действительный смысл этой модернизации. "Власть, власть и еще раз власть", – так писал о социализме немецкий философ и историк Освальд Шпенглер. "Модернизация" в послании Медведева несет ту же смысловую нагрузку – укрепление действующей власти. Кто будет отрицать, что придание современного флера происходящему в стране сделает эту власть еще прочнее?

А если представить, что власть выбрала путь постепенной либерализации, о которой говорил Гайдар? Это означало бы, наоборот, расставание с российским консерватизмом и превращение российской "власти", стоящей над обществом, в "государство" европейского типа, служащее интересам общества. На этом пути в первую очередь потребовались бы следующие шаги: 1) реорганизация спецслужб по образцу европейских стран, 2) ликвидация внутренних войск, 3) возвращение выборов губернаторов, 4) юридическое закрепление права частной собственности. Эти действия изменили бы отношения власти и общества кардинально, а законное право на частную собственность, охраняемое государством, дало бы обществу шанс постепенно преодолеть патерналистскую зависимость от центральной власти.

Но самое главное – движение в этом направлении могло бы стать мощнейшим фактором выздоровления общества, превращения его из криминального в нормальное. Не говоря уже о том, что за свою собственность и свободу распоряжаться ею человек стал бы бороться, осознав их неразрывную взаимосвязь. Весьма показательно, что в 1990-е годы демократы этому не придавали значения и не связывали два понятия. "Cвободы, верно, хватало, собственность активно делили-cозидали, но вот дураков, задумывающихся о "законности", что-то я не встречал", - вспоминает Леонид Радзиховский.

Заметьте, президент-юрист Медведев не сказал ни слова о необходимости закрепления права на частную собственность. Не прозвучало никаких гарантий малому и среднему бизнесу, что составляет основу любого здорового общества. Такие гарантии позволили бы легализоваться и крупному капиталу, и это могло бы иметь благоприятные для страны последствия. Возможно, крупный капитал стал бы, наконец, добровольно работать на ее благо, а не вкладываться в дорогостоящие проекты в других странах. Но ничего такого Медведев не предложил мифическому "медведевскому большинству". Вывод можно сделать только один: нынешнему криминальному режиму проще держать частную российскую экономику в тени под колпаком спецслужб и собирать с нее дань так же, как с государственных предприятий. То, что общество при этом еще больше криминализуется, значения не имеет – криминальным обществом даже легче управлять. Оно не будет сопротивляться, потому что все чувствуют себя виноватыми.

А певцы режима будут "тискать романы" о новом этапе демократизации страны. Кстати, один из них недвусмысленно уповает на содействие журналистов, назвав их главным модернизационным классом.