В начале этой недели патриарх Кирилл стал лауреатом очередной премии. Его пресс-секретарям премия, правда, не понравилась. Протоиерей Всеволод Чаплин нравоучительно заявил, что это награждение оскорбило чувства "всех христиан". Подтверждения от имени "всех христиан", впрочем, не последовало, поскольку присуждение "Серебряной калоши" за сомнительное достижение в шоу-бизнесе (за непорочное исчезновение часов в номинации "Руки по локоть в чудесах") было редким случаем, когда патриарха наградили за дело.

Имеющий отношение к СМИ православный пользователь ЖЖ chateaubriand со знанием предмета заметил: "В общем, по мне так "калоша" в качестве приза присуждена шефу учреждения в Чистом переулке вполне заслуженно. Думаю, даже правильнее было бы присудить ему в качестве приза резиновую калошу, до серебряной он все-таки не дотягивает. Если мне что и наносит боль, так это сознание того, что глава патриархии именно такой. По моему личному мнению, это фигура не столько духовного, сколько медийного пространства, подчиняющаяся законам этого пространства и не слишком в этом пространстве преуспевающая".

Надо сказать, что патриарх думает примерно так же. 6 июня со своего поста со свистом удалился в сторону захудалого прихода в Московской области глава одной из структур Московской патриархии, ответственных за связи с медиа и общественностью, - протоиерей Владимир Вигилянский, известный любовью раскрывать заговоры прессы в отношении своего начальства и православия в целом. Правда, непосредственным поводом к его отставке стала не его контрпродуктивная деятельность в целом, а, по всей видимости, банальная промашка с редактурой патриаршей фотографии на подведомственном ему сайте Московской патриархии, оставившая в назидание его наследникам на этом посту след от часов на поверхности стола.

Спасет ли изгнание Вигилянского патриаршую репутацию? Конечно, нет. Медиа-стратегия Кирилла ошибочна как минимум в трех аспектах.

Во-первых, она неверно построена чисто технически. У Московской патриархии сейчас как минимум четыре службы, отвечающие за связи с общественностью, в то время как еще восемь лет назад обходились одной. У семи нянек, как известно, дитя без глазу, но, добавим, с не вовремя надетыми часами. Как координируется деятельность этих служб, не очень понятно (похоже, что никак). В результате от лица Московской патриархии вместо самого патриарха или авторитетных архиереев говорит целый пул "спикеров" в младших церковных чинах - от умеренного Владимира Легойды до заработавшего репутацию фрика-консерватора при должности Всеволода Чаплина.

Во-вторых, информационная политика церкви доверена духовенству, а не профессионалам. Хотя Кирилл в начале своего правления предпринял попытки немного расшевелить церковную бюрократию и ввести в ее ряды каких-то новых людей, медиасферы это коснулось лишь в малой степени. Только глава Синодального информационного отдела Владимир Легойда имел до назначения профессиональный (хотя и весьма специфический - "православный") опыт в журналистике. Глава синодального отдела по связям церкви и общества Всеволод Чаплин, глава отдела внешних церковных связей митрополит Иларион (Алфеев) и новый начальник патриаршей пресс-службы диакон Александр Волков серьезного опыта работы в СМИ не имеют и являются типичными церковными чиновниками, всю свою карьеру сделавшими внутри церкви и имеющими довольно странное представление о внешнем мире. В значительной степени отсюда идут их агрессивность и подозрительность по отношению к медиа-сообществу и обществу в целом, стремление создать прикормленный пул журналистов, не задающих никаких острых вопросов, и неумение подать факты о церкви в сколько-нибудь привлекательном свете. Волков, например, начал свою деятельность на новом посту с немедленно породившего массу шуток заявления, что в патриаршей пресс-службе "работают не андроиды".

Третьим фактором, работающим против Кирилла, остается его политическая позиция. Патриарх Русской православной церкви является русским националистом и в этом отношении значительно "правее" большей части современной российской политической элиты. Достаточно напомнить, что он состоит сопредседателем Всемирного русского народного собора - объединения националистов, охотно признающихся в следовании традициям "черной сотни". Ближайшим союзником Кирилла и другим сопредседателем собора является бывший заведующий отделом пропаганды ЦК ВЛКСМ Валерий Ганичев, бывший в 1970-1980-е годы вождем так называемой русской партии в советской политической и культурной элите. Из убеждений Кирилла прямо вытекают его пренебрежительное отношение к демократии и современной европейской цивилизации, надежды на крепкий кулак "сильного государства" и мечты о возвращении к некоему золотому веку консервативных ценностей, когда, как заявил он в одном недавнем выступлении, все верили друг другу на слово и при заключении крупных сделок не подписывали никаких бумаг, а лишь брали благословение у священника.

При подобном видении мира Кирилл в своей деятельности не может опираться на всю церковь, в которой много людей с самыми разными взглядами, а ищет идейных единомышленников. Между тем число их весьма ограничено, поскольку лишь малая часть даже русских националистов видит в Путине истинного царя или хотя бы легитимного лидера нации, в чем патриарх пытается убедить публику.

Однако в отличие от своего предшественника Алексия II, который умел "держать дистанцию", Кирилл, полтора десятилетия выступавший в жанре воскресного телепроповедника, похоже, искренне верит, что его (и его пресс-служб) заклинания принесут некий позитивный для него и власти общественный эффект. И отвлекут внимание от, мягко говоря, сомнительных историй, связанных с его повседневной жизнью. И заставят общество принять его доводы о необходимости жестокого отношения ко всем "врагам православия", включая молодых матерей в масках.

Таким образом, всего за несколько месяцев Кирилл и его помощники смогли сделать то, на что их предшественникам в царской России потребовались десятилетия: тесно увязать церковь с поддержкой диктатуры, тупой жестокостью и коррупцией одновременно. Теперь Московской патриархии остается только пожинать плоды и проводить исторические аналогии. От бесплодных дискуссий на форумах антиклерикализм за последние полгода стремительно перешел в "реал". Современные суфражистки и троцкисты-ленинцы выходят на демонстрации под антиклерикальными лозунгами. Антиклерикальные призывы начинают звучать на общегражданских митингах, вызывая опасливые обсуждения в православных журналах в стиле "что же дальше будет". А дальше были "Серебряная калоша" и Чулпан Хаматова, посещающая судилище над Pussy Riot.

Где смех, где слезы, но отчетливая позиция в отношении Московской патриархии и патриарха, занятая сейчас самой сердцевиной культурного истеблишмента, людьми, к которым реально прислушиваются (присматриваются) десятки миллионов российских граждан, не предвещает церковному руководству ничего хорошего. И тут уж увольнением Чаплина никак не отделаешься.