Широкая дискуссия на тему "Навальный позвал граждан на "Русский марш", а сам не пошел" близится к завершению. Предварительные итоги подвел Олег Кашин. В сухом остатке парадоксальный, но почти неоспоримый вывод: молодежь вышла в Люблино кидать зиги, противостоя фашистскому государству.

Такое у нас вообще случается.

Можно вспомнить хотя бы 1993 год, когда юную демократию в России защищали танки генерала Грачева, в то время как защитником парламентаризма выступил генерал Макашов. Впрочем, это был парадокс переходной эпохи, а ныне, когда режим устоялся, речь идет уже о явлениях, которые приходится называть закономерными.

С одной стороны, государство с его духовными скрепами, то есть корпоративным капитализмом мафиозного склада, средневековым мракобесием в Думе и в церкви, политзеками и колючей проволокой от Жириновского. С другой стороны, "русские марши", которые на сей раз прокатились по десяткам российских городов, как бы усугубляя праздничные настроения в День народного единства. И убийства.

Опросы "Левада-центра" показывают интересную динамику в развитии этих настроений. Поразительные цифры. Раздражение, неприязнь, страх по отношению к выходцам из южных республик испытывает 61% населения. Призыв "Россия для русских" всей душой или "в разумных пределах" поддерживают 66% неравнодушных граждан. Лозунг "Хватит кормить Кавказ" одобряет или скорее одобряет 71% опрошенных. Массовые кровопролитные столкновения на национальной почве ожидают или допускают 63% респондентов. Ограничить проживание в России кавказцев (граждан РФ, между нами говоря) предлагают 54%, а выходцев из среднеазиатских республик – 45% аборигенов.

Это очень серьезные цифры, и если обойтись без моральных оценок и оценочных суждений, прямо запрещенных законом, то следует сказать вот что. Ни один политик, желающий реально избираться и быть избранным, не может в своих программах, выступлениях и постах в соцсетях не учитывать этих настроений. Он не может вот эти миллионы своих соотечественников, которые стоят за участниками опроса, сравнивать с нацистами, как они того отчасти заслуживают. А если он пожелает отвести душу и заклеймить ксенофобию, то на выборы ему тогда лучше не ходить. Результаты его разочаруют.

Разумеется, нетрудно, углубившись в детали, попытаться объяснить гражданам причины межнациональной дружбы, столь обострившейся в последние годы. Поговорить, например, о кавказской проблеме как наследии двух чудовищных войн. О проблеме мигрантов как составной части своеобразной нашей экономики, немыслимой без откатов и рабского труда. Можно и о визах поговорить, объясняя электорату, что при помощи открытых границ наш национальный лидер, за которого вы голосовали, избывает свою геополитическую родовую травму – распад нерушимого СССР. Что он все надеется как-то собрать их под российским крылом, хотя не получается даже с Белоруссией.

Однако все это только слова, а население жаждет реальных дел: закрытых границ и паспортного режима для смуглых и бородатых. И если визы, наплевав на главную геополитическую катастрофу ХХ века, ввести все-таки можно, то Кавказ надо либо отделять по методике Жириновского, либо терпеть. Или зря воевали, убивали, зачищали, пытали, сносили с лица земли? Все не зря, граждане, и в День народного единства, как и во все остальные дни недели, мы твердо помним, что Россия выстояла, наблюдая торжество национальной политики. Что фашизм здесь – рукотворный. Созданный вот этими самыми натруженными руками президента и его кукловодов, непобедимой и легендарной армией, возродившейся в Чечне, и неимоверными стараниями спецслужб.

Поэтому о "понаехавших" как реальной проблеме у нас говорят все. От Собянина до последнего Дегтярева, включая самого простодушного из либералов – Митрохина. Причем ярче других – Алексей Навальный, которому на заданную тему высказываться тем легче, что он готов вместе со своим народом правильно отвечать на вопросы социологов. Такая у Навального биография, такие убеждения, такая воля к власти, столь выгодно отличающая его от всех прочих оппозиционных политиков. Алексей Анатольевич органичен в своих высказываниях, и когда он призывает граждан пойти на "Русский марш", и когда сам разумно уклоняется от участия в нем, в силу личной скромности, – ему безотчетно веришь.

Ну как не проявить солидарность с будущими избирателями, если их тьмы и тьмы? И что самому там делать, на этом марше, в окружении профессиональных провокаторов, туповатых конкурентов и зигующих малолеток? Не говоря уж о том, что за время общения с разнообразными, преимущественно интеллигентными поклонниками он как-то отвык от такой, совсем уж однородной толпы.

И когда он потом долго и в целом доброжелательно спорит с огорченными либералами и выслушивает слова яростной поддержки и похвалы от беззаветной поклонницы, то, наверное, утверждается в мысли, что все делает правильно. Все вообще правильно. Эти идут туда, эти – сюда, вот эти, оторопев, стоят на месте, те спорят, чистюли, а другие им резко возражают - мол, плечо надо подставлять, а не в спину бить, - и жизнь продолжается.

Продолжается реальная жизнь реального политика в тяжело больной стране, с которой он ощущает кровное родство и схожие симптомы. И ради достижения власти, то есть исполнения своей миссии, готов буквально на все. Ходить на марши и не ходить на марши. Сидеть в тюрьме и на роскошном корпоративе. Громить жуликов и воров и собирать их голоса, отданные по разнарядке.

Что же касается дискуссий на самые принципиальные темы, то они быстро кончаются, и он про это знает лучше Акунина и Шендеровича. Потому что спорщикам некуда деваться и не за кого больше голосовать в той политической пустыне, которая образовалась на территории "русских маршей". Правда, в фашистском, по Кашину, государстве нормальных выборов не бывает, но для практикующего политика это не препятствие, а руководство к действию. Значит, необходимо возглавить толпу и не потеряться в ней. Одним-единственным способом: позвать, но самому не ходить.

Правда, пришедшие могут не простить, что уклонился, и тут особенно полезно подискутировать с либералами. Раскрывая им глаза на всенародный характер набирающего силу погромного гражданского общества. Демонстрируя близость к народу, что является отличительной чертой истинного политика.