Дело Николая Карпюка и Станислава Клыха, приговоренных вчера в Грозном, находилось на периферии общественного внимания. Отчасти по той причине, что Чечня - регион особый, куда не всякий репортер доедет и где не каждый правозащитник сможет безнаказанно заселиться в гостиницу. Отчасти в связи с тематикой процесса, поскольку и первая чеченская, в которой якобы участвовали приговоренные, и организации типа УНА-УНСО и "Правого сектора", к которым они принадлежали, вызывают у публики чувства противоречивые. К тому же подсудимые, если сравнивать их с фигурантами громких давних и недавних дел, не производили особого впечатления на зрителей и наблюдателей. Все-таки не летчики и не режиссеры, даже не грушники.

Между тем это был по разным параметрам идеальный процесс.

Во-первых, с пропагандистской точки зрения. Сами посудите: наймиты кровавой киевской хунты, уличенные в зверских убийствах российских солдат в Чечне, - это же был образцовый агитационный сюжет, связующий, что называется, века. Выстраивающий в один ряд фашистских карателей, чеченских террористов, Майдан и нынешнюю власть в Киеве. Для полноты картины тут не хватало разве что Обамы и бен Ладена в качестве покровителей и вдохновителей Карпюка и Клыха.

Впрочем, при известном старании вполне можно было, срезая заусенцы, достичь совершенства в изображении очередных гибридных врагов. Возникает вопрос: отчего же до сих пор не запущена на российский телеэкран документальная лента, изобличающая злодеяния Госдепа и его пособников - Бандеры, Дудаева, Басаева, "Аль-Каиды", Яроша? Почему их практически игнорирует карнавальный наш агитпроп?

Однако, во-вторых, суд в Грозном стал примером идеального беззакония. Даже на фоне всех прочих политических процессов, проходящих в РФ, и тут следует искать ответ на вопрос, почему собирательный Киселев довольно редко вспоминал про Карпюка и Клыха. Точнее, почему начальство придерживало рвущихся с поводка пропагандистов и скуповато информировало телезрителей о том, что вменялось в вину украинским гражданам и как их судили в Чечне. Отчего гостелеканалы не углублялись в эту тему.

Разгадка в том, что многие другие политические дела, пусть самые нелепые, содержали в себе хоть какие-то факты, которые при очень большом желании и определенной сноровке можно было выдать за улики. Удальцова и его соратников запечатлели на мутной пленке в компании с мутным русофобом. Узники Болотной в массе своей находились на площади в тот день, когда бесчисленным омоновцам причинялись немыслимые физические страдания. Надежда Савченко действительно сражалась с оккупантами в Донбассе и никогда этого не скрывала. У следователей по делу Сенцова и Кольченко имелся муляж бомбы и некие предварительные "показания", выбитые на следствии и впоследствии отвергнутые Афанасьевым. На Карпюка и Клыха не было, собственно, вообще ничего.

Кроме царицы доказательств - личных признаний, полученных под пытками, как утверждали подсудимые, демонстрируя следы этих пыток и сообщая о том, что в указанный период времени находились на Украине. А также "свидетельств" некоего Александра Малофеева, вроде воевавшего в Чечне, позже осужденного к 23 годам за разбой и двойное убийство и признавшего в Карпюке и Клыхе своих соратников лишь после их задержания. Что сильно напоминало другое образцовое дело - Алексея Пичугина, против которого тоже свидетельствовал какой-то монстр из преисподней. Прочая фактура, предъявленная прокурорами, сильно противоречила реальным событиям, которые происходили в Грозном в 1994-95 гг. и инкриминировались подсудимым.

Согласно обвинению, Карпюк и Клых действовали... в районе железнодорожного вокзала, президентского дворца и площади Минутка. Но если в районе дворца и вокзала в те дни действительно шли бои, то Минутка, расположенная на другом берегу Сунжи, оставалась в глубоком тылу чеченцев до конца января. Говорится также о расправе над пленными в районе улицы Первомайская в начале февраля. Но этот район на начало февраля был уже глубоким тылом российских войск. Я уж не говорю о том, что в показаниях есть действия украинской группы в районе 9-й горбольницы, которая все это время была еще дальше в тылу федералов.

Эти данные были представлены главой "Мемориала" Александром Черкасовым, который в своем выступлении уведомлял суд не только об итогах расследования, проведенного Правозащитным центром, но и ссылался на официальные бумаги из Главного медицинского управления и Главной военной прокуратуры. Тщетно. Судья в конце концов обиделся на свидетеля и никаких его материалов к делу приобщать не стал. Еще раньше прогремело в русскоязычном пространстве установочное заявление шефа СКР Бастрыкина, который, ссылаясь на "список Малофеева", причислил к чеченским головорезам Арсения Яценюка. Чем рассмешил до колик всю Украину и лично оскорбил Рамзана Кадырова. Бывший боевик тогда, помнится, поправил Бастрыкина, после чего образ Яценюка, живой легенды чеченского сопротивления, как-то в наших глазах померк. Тем не менее имя ушедшего позже в отставку украинского премьера в деле осталось, такое уж это дело.

Идеальное для агитпропа, если никоим образом не углубляться в него. Витринный образец, если когда-нибудь кому-нибудь в России понадобится иллюстративный материал по истории беззаконий в десятые годы нынешнего столетия. Но плюс на плюс дают минус, оттого вчерашний приговор, прозвучавший в Верховном суде Чечни, мало кому интересен.

Кроме украинцев и россиян, еще не уставших от политики и нашего правосудия. Кроме родных и близких Николая Карпюка и Станислава Клыха. Кроме них самих, приговоренных к чудовищным срокам за убийства, в которых они не участвовали. Причем не только потому, что находились за тысячи километров от места преступления, но и потому, что убийства совершались преимущественно в других местах. Это своего рода рекорд даже для отечественных закрытых помещений, который стоит как минимум зафиксировать в памяти. Для той же истории и в надежде на торжество справедливости в грядущих судах, которые должны по достоинству оценить работу судов нынешних.