Подлость и лживость системы. Банда следователей. Тотальное опричное людоедство. Достоянием гласности письмо Алексея Малобродского, обращенное к друзьям в Америке, стало лишь в отрывках, но и эти скупые строки производят сильное впечатление. Настолько сильное, что на разных помойных многотиражных ресурсах уже активизировались "юристы" и "политологи", болезненно отреагировавшие на публикацию. Полемизировать с ними не о чем - люди на службе.

А в кругах либеральной интеллигенции на этом фоне вновь обострились дискуссии о происходящем в стране. Тут особо стоит упомянуть пост Ксении Лариной, которая указывает на частный характер письма и замечает, что Алексей Малобродский не писал никаких обращений к мировой театральной общественности и никакой помощи ни у кого не просил. Некоторые другие читатели высказывают мнение, что арестованный прозрел слишком поздно. Дескать, про систему и про опричнину давно уже было известно. С ними хочется поспорить.

Во-первых, текст не содержит никаких политических прозрений. Алексей Аркадьевич делится в нем только личным тюремным опытом, что же касается опричнины, то автор говорит о будущих временах, когда данное явление может стать необратимым. Согласимся, до тотального террора страна еще не дошла и, будем надеяться, не дойдет. Во-вторых, именно для того, чтобы эффективно противостоять банде, он призывает всех, кто его услышит, создать прецедент бескомпромиссного сопротивления, прецедент победы. В-третьих и в-главных, письмо Малобродского никак не сводится к описанию нравов в одном отдельно взятом застенке или к футурологии. Это крик о помощи, обращенный ко всем нам, и весьма полезный совет. Вне зависимости от того, принадлежим мы к мировой театральной общественности или по театрам вообще не ходим.

Дополнительный вес словам бывшего директора Гоголь-центра придают и недавние новости, связанные с делом "Седьмой студии", по которому проходят Серебренников, Малобродский, Итин, Масляева. Двое в СИЗО, двое под домашним арестом. С тех пор как мы узнали, что о расхитителях минкультовской собственности и круге их знакомств наводят справки сотрудники 2-й службы ФСБ, защищающие Родину от шпионов и террористов, скандал обрел масштабность борьбы с врагами народа. Борьбы одновременно и непримиримой, и выборочной.

Например, тех, кого государство (вероятно, не без оснований) считает настоящими врагами, спецслужбы стремятся изловить превентивно - как неких вчерашних "выходцев из Центральноазиатского региона", замышлявших недоброе. Напротив, тех, кого в Кремле (тоже, вероятно, неспроста) считают врагами ненастоящими, органы превентивно изловить не могут или не хотят - как неких вчерашних местного типа злоумышленников, которые забросали коктейлями Молотова здание "Лендока", где расположена студия режиссера Учителя, создателя великого фильма о великой Матильде. Ходят даже упорные слухи, что экстремисты этого типа, мало отличимые от деятелей НОДа, SERB´а и прочих подобных боевиков, потому и неуловимы, что тесно повязаны с антиэкстремистскими подразделениями РФ.

Верны слухи или нет, сказать нелегко, зато легко догадаться, по какому ведомству в качестве врагов проходят арестованные театральные работники. Явно по тому же, что вчерашние выходцы и весь остальной ИГИЛ (запрещенный, если вдруг забыли, на территории, подконтрольной Роскомнадзору). Однажды это уже проявилось в слушаниях по делу Малобродского, которого оставили в СИЗО, поскольку он, как выразились прокурорские, человек с двойным гражданством и связями в посольствах США и Израиля, мог бы представлять опасность для России и под домашним арестом. А это все значит, что определенные черты опричнины, то есть лютого произвола в отношениях власти с гражданами, уже вырисовываются на тех картинках, где изображена государственная машина, которая давит людей.

Хотя и не всех подряд, как при царе Иване и при Сталине, но при активной помощи, если все-таки очень похожие на правду слухи верны, социально близких отморозков. Которым безразлично, кого убивать, избивать, поджигать - несогласного политика Немцова, волонтеров на мосту, где его застрелили, или студию режиссера-патриота Учителя. Куда укажут, туда и пойдут расстреливать, кидаться говном или бутылками с зажигательной смесью.

Оттого Малобродский совершенно прав: чтобы переломить ситуацию и дать отпор современной опричнине, необходим прецедент победы. Надо упрямо и каждодневно противостоять этим следователям, этим прокурорам, этим судьям, этой системе. В стране и мире, при том что печальный опыт показывает, с каким удовольствием власть плюет на протесты мировой общественности и сколь задавлена, разрозненна, сервильна творческая интеллигенция внутри страны.

Тем не менее протесты идут по нарастающей. Деятели культуры вступаются за бывшего директора Гоголь-центра. Чулпан Хаматова рассказывает о том, как ей страшно жить после ареста друга Кирилла. Олег Табаков демонстрирует у себя в театре фрагмент из спектакля Серебренникова и не теряет веры в то, что сидящий под домашним арестом еще поработает на сцене МХТ.

Все эти события и речи едва ли подействуют на Бастрыкина с Бортниковым, не говоря о Путине. Однако было бы гораздо хуже, если бы знаменитые россияне, включая доверенных лиц президента, молчали все как один. Или, подобно братьям Михалковым, принимали посильное участие в травле своего товарища и его подельников. Было бы хуже, если бы мастера культуры скопом, как в былые времена, требовали казнить тех, чьи дела расследуют доблестные бойцы батыра Ежова. Многие из нынешних почти наверняка смогли бы успешно поучаствовать в таком спектакле, однако не все, далеко не все. И это радует, прямо до слез.

В общем, письмо Алексея Малобродского появилось очень вовремя и сказаны в нем слова очень точные. От банды опричников надо спасать всех - и невиновных, которые уже сидят, и себя самих, которые по недосмотру начальства и непростительной гуманности подчиненных еще не привлечены ни по какой статье. И эта мысль и мечта о победе над песьеголовыми, похоже, сегодня начинает медленно завладевать умами, что порождает нелепую с виду надежду на ликвидацию опричнины как класса в родной стране.