Последние дни были сплошь заполнены тревожными новостями с Северного Кавказа: масштабный теракт в Дагестане, убийство московских туристов и другие теракты в Кабардино-Балкарии, заставившие официально закрыть горнолыжные курорты; заседание во Национального антитеррористического комитета во Владикавказе под председательством президента Медведева; объявление Рамзана Кадырова кандидатом на пост главы Чечни на новый срок; досрочный уход с поста главы Карачаево-Черкесии Бориса Эбзеева с назначением на его место человека из окружения предыдущего президента республики.

Все это свидетельства, с одной стороны, краха северокавказской политики Москвы, а с другой - ее упорства в отстаивании того курса, который к этому привел. Федеральный центр продолжает проводить на Кавказе две линии: на архаизацию политических режимов с опорой на этноклановые элиты для обеспечения лояльности и относительной стабильности сверху; и на жесткое силовое давление на потенциальных ваххабитов снизу в качестве средства борьбы с терроризмом.

Особенно наглядно противоречие между неэффективностью или даже контрпродуктивностью этой политики и упорством в ее проведении проявилось в выступлении Медведева во Владикавказе. Президент начал с того, о чем говорил почти год назад в Дагестане на совещании по борьбе с терроризмом, когда он озвучил пять основных направлений деятельности: (1) укрепление правоохранительной и силовой составляющей; (2) нанесение ударов по террористам; (3) помощь тем, кто порвал с бандитами; (4) социально-экономическое развитие региона; (5) укрепление нравственности и духовной составляющей.

Далее, вместо того чтобы критически оценить, почему принимаемые меры не приводят к стабилизации, президент делает изящный финт: говоря о терроризме как о самом страшном зле XXI века, он переводит разговор на Ближний Восток, заявляет о возможности распада "на мелкие осколки" тамошних государств, глухо говорит о внешних врагах: "Такой сценарий они раньше готовили для нас, а сейчас они тем более будут пытаться его осуществлять" (о том, кто эти "они", можно только догадываться).

Упомянув вскользь о простых рецептах, которые дают "иные аналитики: местные доморощенные и иностранные", Медведев повторяет как мантру свои простые рецепты: всемерное развитие регионов Северного Кавказа; развитие социальных программ; создание рабочих мест; развитие образовательных программ и поддержка просвещения; максимально широкая поддержка российского ислама. По сравнению с Северной Африкой Северный Кавказ действительно выглядит "приличнее", что, однако, не отменяет необходимость признать провал декларированных Медведевым подходов к решению проблем и выработать новые.

Старые традиционалистские институты, к которым иногда пытается апеллировать Москва, в молодых поколениях перестают действовать, и если не укреплять институты новые, ситуация будет идти в полный разнос. Резкая дестабилизация в КБР, которую ряд экспертов объясняет войной кланов, - это еще и реакция на зачистки со стороны правоохранительных органов, резко усилившиеся в последнее время.

Замена в КЧР Эбзеева - одного из двух-трех "медведевских" назначенцев нового типа в губернаторском корпусе - на молодого экс-чиновника, близкого к прежнему главе республики, сродни прошлогоднему назначению Магомедсалама Магомедова в Дагестане. Москве нужен быстрый результат, и она пытается достичь его, ставя на персоналистские этноклановые режимы. Сначала в Чечне, а теперь и в других регионах Северного Кавказа Москва во все большей степени становится заложницей поддержанных ею этнических кланов.

В плане социально-экономического развития регионов есть лишь масштабная концепция развития горнолыжных курортов во всех кавказских республиках. На фоне происходящего эта идея выглядит абсурдной - но это если считать, что ее смысл действительно заключается в привлечении туристов и создании новых рабочих мест для быстро растущего населения. Она представляется более рациональной, если рассматривать ее как плату за лояльность местных элит и стабильность плюс развитие строительного комплекса, который действительно может дать людям работу.

Наконец, встык с сообщениями о введении режима контртеррористической операции в КБР и закрытии горнолыжных курортов шли сообщения о выборе талисмана для зимней Олимпиады в Сочи в 2014 году и о совещании у президента по обеспечению безопасности на Олимпиаде.

Что надо делать, чтобы выйти из тупика, в который зашла северокавказская политика Москвы?

Прежде всего надо отказаться от нынешних крайностей в виде архаизации политических элит и декоренизации силовиков и правоохранителей, проводить сбалансированный курс на поступательную модернизацию в политической сфере и ликвидацию жесткого противостояния между обществом и правоохранительными структурами. Необходимо развитие демократических институтов, ситуация с которыми на Кавказе еще хуже, чем в стране в целом. В частности, отделения политических партий там носят отчетливый клановый характер.

Бороться нужно не с потенциальными ваххабитами - это следствие, а с причиной - коррумпированными этноклановыми структурами, консервирующими и усугубляющими резкие социальные контрасты, лишающие молодежь перспектив на будущее. Без этого никакие финансовые вливания не помогут ни решить социально-экономических проблем; ни задержать в северокавказских регионах наиболее продвинутую часть общества - потенциальных агентов модернизации. Откладывая модернизацию в регионе на потом, Москва подрывает ее социальную базу, делая тем самым невозможной модернизацию и в будущем.

Необходим диалог с обществом в целом и отдельными общинами: территориальными, этническими, конфессиональными. Сейчас он во многом заблокирован все теми же этноклановыми элитами, на которые делает ставку Москва. Необходимо использование самых разных каналов и форматов общения граждан с гражданами и граждан с властью, минуя жесткие субординационные схемы. Это, в частности, пытается практиковать, и небезуспешно, аппарат полпреда в СКФО. Надо преодолевать тотальный характер административных границ, выводя граждан из крепостной зависимости от местных властей. Федерализация Кавказа с усилением как субрегионального, так и надрегионального звена (кавказский парламент, СКФО как реальный распорядитель части направляемых в регион финансовых ресурсов, а не просто посредник?) тоже могла бы сыграть позитивную роль.

Наконец, Олимпиада-2014. Она, с одной стороны, провоцирует дестабилизацию, а с другой, лишает Москву возможности реализовывать долгосрочную стратегию в отношении региона. Идея провести Олимпиаду-2014 в Сочи была большой ошибкой, которую еще не поздно признать, и чем раньше мы сделаем это, тем меньшую цену в человеческих жизнях как на Кавказе, так и в Москве нам придется заплатить.