В гостях у босса
Не прошло и нескольких дней после публикации Александром Бастрыкиным генерального плана по переустройству Российской Федерации в Корейскую Народно-Демократическую Республику, как к пламенному публицисту наведалась живая совесть российской рок-музыки. Борис Гребенщиков пришел к Александру Бастрыкину как благотворитель к благотворителю. А оказалось, что еще и как музыкант к музыканту - так как барин в молодые годы играли-с на бас-гитаре. Хотя рок не любили, нет. Ибо не велено-с. Любили джаз - его тогда как раз разрешили.
Вот мне интересно - чего они туда ходят и ходят? Медом, что ли, намазано? Это ж даже не Путин, который может на пьяную голову показаться императором всероссийским. Это ж всего лишь Бастрыкин! Бастрыкин! Карикатура на жандармерию! Зачем он Гребенщикову? Или это такой инстинкт преуспевающего русского интеллигента - бегать по кабинетам и уважительно смотреть на самодовольную власть. На любого держиморду, откровенно тебя презирающего. Потому что даже после многолетних твоих успехов, когда ты стал богом, учителем и кумиром, держиморда смотрит на тебя как на вошь и интересуется, не он ли исключал тебя из комсомола. Потому что рок он не уважал, так что мог и попросить на выход. И ты четко рапортуешь барину, что это был не он: своих обидчиков ты запомнил и всегда узнаешь. Тех, разумеется, кто не при должностях.
Зачем писать всю эту очищающую музыку, сочинять все эти правильные слова, строить из себя нонкомформиста чтобы потом, на старости лет, улыбаться Бастрыкину? И зачем прикрываться детьми? Почему коллаборационизм все время оправдывается детским горем? Почему нужно все время объяснять, что если бы не было бы Путиных, Бастрыкиных и прочих трутней, разоряющих Россию, то на ее территории могло бы возникнуть достойное государство, обеспечивающее нормальное детство и качественную медицину, - и Гребенщикову, Хабенскому и Чулпан Хаматовой не приходилось бы унижаться. Да, конечно, жертвование денег на помощь больным детям - это всегда примета человечности. Но при чем тут Путин? При чем тут Бастрыкин? Что за осколки волшебного зеркала попали в души всем этим деятелям позднесоветской культуры - и заставляют их видеть в каждом людоеде при должности сердобольного барина?
Обидно, конечно. Не могу отнести себя к большим поклонникам Бориса Гребенщикова, но представляю себе, сколько их у него, этих поклонников - в особенности среди моих ровесников. И знаю, как много людей любило его даже не за звуки, а за отрешенность. Отрешенность от мерзости здешнего бытия. Под небом голубым есть город золотой.
А оказалось - нет никакого золотого города. Золотой город - это Следком. Огнегривый лев - это Бастрыкин. Ну а золотой орел небесный, чей так светел взор незабываемый, - это тот, чьего имени вообще нельзя называть.
Орла поручено упрашивать Хабенскому.
Блоги
Статьи по теме
Вывоз и выводы
Информация о бандитском наезде главы Следственного комитета на журналиста "Новой газеты" вызвала мощный скандал, у здания СК начались акции протеста. Сам Александр Бастрыкин молчал целый день, а затем обвинил Дмитрия Муратова во вранье и увязал публикацию его открытого письма с обысками у лидеров оппозиции. Скандал, как и обыски, - эпизод в войне силовиков, считают эксперты.
Закон - тайга
Я с изумлением смотрю на своих коллег и ровесников, которые "в шоке", "в оторопи" и даже в отчаянии от манеры обхождения Бастрыкина с Соколовым - вывез в лес и угрожал убить. Вы удивлены? Но вывезти за город в глушь и там избить или в лучшем случае просто оставить без денег и без связи - это была одна из любимых забав КГБ.
Лес и щепки
Председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин увозит шеф-редактора "Новой" Сергея Соколова в подмосковный лес и там ему угрожает. Это самая тревожная новость: погруженность силовиков в междоусобные стычки - настолько глубокая, что дело доходит уже до сведения счетов с попавшим под горячую руку журналистом.
Печать несвободы
Я горжусь своими российскими коллегами, вышедшими к Следственному комитету. И уверен, что разочарование, выражаемое многими после примирения главы Следственного комитета и главного редактора "Новой газеты", сменится трезвой оценкой того, как изменилось самоощущение самого журналистского сообщества России.