Умнейший и образованнейший экономист (но не «технарь») Борис Львин в ЖЖ А. Илларионова прокомментировал публикацию в газете Rzeczpospolita от 25 июня 2010 г. так:

«По природной скептичности предположу, что с вероятностью процентов 80 Алешин просто ошибся с точным временем допроса и вместо цифры 5 написал 4 (то есть он допрашивал с трех до четырех, а Мацаков - с двух до трех). 10 апреля они, очевидно, у них всех нервы были, мягко говоря, на взводе. Да и по содержанию (в пересказе журналиста) противоречий вроде бы нет. На расстоянии 1,5-1,7 километра не видел, а на расстоянии 1,5 уже увидел. Но даже если противоречие и есть, то что же в этом странного? Людям свойственно ошибаться, путаться и даже иногда сознательно обманывать. На то и следствие, чтобы все записать, а потом разобраться, в том числе в ошибках, путанице и даже иногда в сознательном вранье».

Надо полагать, что и другим читателям могут потребоваться определенные разъяснения. На всякий случай сообщаю (специалистам), что моя ВУС – это РЛСН.

1. «Алешин просто ошибся с точным временем допроса». Проблема здесь вовсе не во времени (весьма вероятно, что Львин прав), а в допросе ДВУМЯ различными следователями. Так, сегодняшняя (26 июня) Gazeta Wyborcza сообщила:
«В пресс-службе Следственного Комитета на вопрос, принято ли в России, чтобы допросы велись более чем одним следователем, причем каждый из них ведет свой отдельный протокол, нам ответили, что принятые там процедуры являются секретными.
Процедуры допросов детально описаны в Уголовно-процессуальном кодексе (УПК РФ). Поэтому секретными они быть не могут.Чрезвычайно странным и не встречающимся в практике является то, что одного и того же диспетчера допрашивало два следователя, причем каждый из них вел свой отдельный протокол, а в составленных ими документах существуют противоречия. Это у нас не практикуется – сказал корреспонденту GW опытный военный прокурор [бывший следователь Главной военной прокуратуры, подполковник юстиции] Анатолий Яблоков».

Поэтому можно предположить, что либо (а) протокол первого допроса кого-то почему-то не устроил, и тогда лейтенанта Мацакова заменил капитан Алешин, либо (б) следователи представляли две различные службы. Отметим, что отрывки из второго (отредактированного?) протокола стали известными и были опубликованы (18.06.2010) до обнаружения первого протокола.

2. «На расстоянии 1,5-1,7 километра не видел, а на расстоянии 1,5 уже увидел». Радиолокатор (радар) – не бинокль. Радар «не видит» самолет (особенно низколетящий) только тогда, когда отраженный радиосигнал перекрывается помехами (в частности, от земли), или когда самолет виден под углом, меньшим так называемого «угла закрытия» (в частности, ниже уровня земли, если он находится в овраге – как это и случилось в Смоленске).
Оказалось, что Рыженко в первом протоколе показал, что он дал команду «Горизонт!» (это чисто военная команда, она у гражданских диспетчеров означает «Прекратите снижение») на расстоянии 1,1 км, то есть слишком поздно (действительно, 1,1 км – это около 11 секунд полета), а если он в этот момент все еще видел самолет на экране, то просто обязан был дать эту команду раньше. Таким образом, исправление 1,1 км на 1,5 км, во-первых, уменьшает вину руководителя полетов, а во-вторых, полностью соответствует цифре, которую генерал Алешин в тот же день сообщил журналистам.

Во втором протоколе (когда допрашивал Алешин) Рыженко показал нечто принципиально иное. А именно, что команду «Горизонт!» он дал на расстоянии 1,5 – 1,7 км (что еще лучше для РП), но в этот момент отметка самолета на экране локатора уже исчезла! И что до этого она начала исчезать («замигала») на расстоянии 2 км от полосы аэродрома, однако «след мигнувшей отметки находился на глиссаде». Тут РП оказывается еще более «пушистым»: он подождал секунды 3, надеясь, что помехи прекратятся, и импульс от самолета вновь появится на экране, после чего отдал команду на прекращение снижения.

Все это говорилось и записывалось в протоколы допросов задолго до опубликования стенограмм записей «черных ящиков». Эти стенограммы дают совершенно иную картину. В 10:40:38,7 РП передает экипажу Ту-154 «2 на курсе, глиссаде» (то есть сообщает, что самолет находится на расстоянии 2 километров от начала ВПП и летит правильным курсом и по требующейся глиссаде снижения).

Заметим, что у использовавшейся на аэродроме «Северный» радиолокационной системы посадки (РСП) имеется диспетчерский радиолокатор (ДРЛ) для контроля за полетами в районе аэродрома и посадочный радиолокатор (ПРЛ). За экраном первого был Плюснин, а у Рыженко перед глазами были два экрана – для контроля правильного положения по курсу и по глиссаде. Иначе говоря, для определения удаления самолета у него просто ничего не было, и он вполне мог ошибиться. Однако подтверждение «на курсе, глиссаде» – гораздо серьезнее, тем более что Ту-154 шел не по курсу и не по глиссаде! Это было известно и ранее, но наличие двух протоколов может служить дополнительным доказательством того, что РП передавал пилотам польского Ту-154 неверную информацию о его положении.

И последнее. Из стенограмм следует, что Рыженко, сообщив пилотам, что он находятся на расстоянии 2 км от аэродрома, ждет вовсе не 3 секунды, как он утверждает во «алешинском» протоколе, а замолкает на целых 13 секунд, и дает команду «горизонт 101» в момент 10:40:52,4 – когда избежать катастрофы становится уже невозможно.

Для тех, кто более детально интересуется процессом посадки Ту-154 с точки зрения экипажа, могу порекомендовать один украинский сайт, где еще в мае 2004 г. под названием «Пилотируем большой реактивный» был подробнейшим образом представлен весь процесс посадки Ту-154 (с использованием компьютерного симулятора MSFS98-2004 производства Microsoft)