КГБ - организация унылая, консервативная и предсказуемая. Путч ГКЧП протекал по сценарию начала 60-х, когда снимали Хрущева. Минус танки: в первую оттепель некуда было их ставить. Ни "Эха Москвы", ни "Независьки", ни "Московских новостей", ни бирж. Но условия задачки те же. Дано: есть реформатор, есть оттепель. Темные силы щелкают клювами и хлопают крыльями. Но побаиваются и ухают из дупла. У реформатора есть поддержка: освобожденные политзеки, интеллигенция, брокеры, журналисты. Первые два пункта - у Хрущева. А у Горби и Ельцина - еще и все остальное. Но вдруг реформатор начинает пятиться, как каракатица. Реформы буксуют. Светлый реформатор начинает совершать темные поступки: расстреливать рабочих в Новочеркасске, шпынять Твардовского, рассматривать художественные выставки не через бинокль, а через бульдозер, обзывать абстракционистов сексуальным меньшинством на букву "п". Или давит танками Вильнюс и назначает 6 лет за оскорбление своего президентского величия. Интеллигенция тут же оформляет развод и уходит к другому, если есть такой жених, воспитанный Межрегиональной группой, и вскормленный с копья Геннадием Бурбулисом (Борис Ельцин). Вот здесь-то темные силы перестают опасаться, вылетают из дупла и начинают каркать Nevermore!

Брежнев и его Семичастный из КГБ каркали тихо, на пленумах ЦК. Янаев и его команда заговорщиков-инвалидов каркали на пресс-конференции. У Брежнева получилось: кому из приличных людей была охота защищать ответственного за Новочеркасск, за Карибский кризис, за бульдозеры и за "кузькину мать"? У ГКЧП не вышло: люди получили гласность, кооперативы, глоток свободы, облизнулись и захотели еще. У них был новый кумир, новый вождь. "Ельцин, Ельцин, ты могуч, ты разгонишь стаи туч". Ельцин обещал идти вперед, а Горби топтался на одном месте. Вильнюс был той еще остановочкой. ГКЧП было замышлено, намылено, подвешено к потолку, как петля, в январе, после Вильнюса. На Горби никто из нас и смотреть не хотел, даром что он остановился после первой крови, после 13 трупов. Но литовцы ему "спасибо" не сказали, и их можно понять. Да, Ли Пэн и Дэн Сяопин добили бы, положили бы в Вильнюсе 13 тысяч, на Пушке - несколько сотен. Но мы заказывали не "точечное насилие", а демократию западного образца. Ельцин бойню в Вильнюсе осудил, и все Горби бросили и пошли за Ельциным. И мощные силы активного, неагрессивного и непослушного меньшинства решили свою судьбу и судьбу ГКЧП. По Высоцкому:

На нас глядят в бинокли, в трубы сотни глаз
И видят нас от дыма злых и серых,
Но никогда им не увидеть нас
Прикованными к веслам на галерах!

Неравный бой. Корабль кренится наш.
Спасите наши души человечьи!
Но крикнул капитан: - На абордаж!
Еще не вечер! Еще не вечер!

На ГКЧП всем его сторонникам и приспешникам было по высокому счету наплевать. И им самим тоже было наплевать. То есть жизнь за это дело никто кроме фанатика Варенникова и бывшего режиссера, бывшего ученого, а ныне фанатика и мракобеса Кургиняна отдавать не собирался. А от чего пострелялись Пуго и Ахромеев, от горя или от страха, мы уже никогда не узнаем. Посмотреть, как распнут демократов, - это с радостью. Но умирать лично? С чего бы тогда эти злодеи из кукольного театра полетели к Горби извиняться и искать защиты?

А демократы у Белого дома шли на смерть. И чтобы их всех поубивать, надо было остаться без западных кредитов, а есть было нечего, и даже "накрыть поляну" для народа у ГКЧП не было средств. Хватало только на один полдник... Кровь тысяч безоружных, защищавших "законную президентскую власть" (ведь для Запада Горби был "в законе") от черт знает каких проходимцев с насморком, означало конец бабкам от "американского империализма" и европейских "буржуев".

Ведь и перестройка началась не только потому, что Горби был Штирлицем (или просто имел здравый смысл). Просто все подъели до корочки, а Запад давал в долг только под реформы. Так что дело было не в доброте заговорщиков. Просто они были сапожники. И еще Константин Боровой остановил биржи. А позиция бизнеса для Запада - приоритет. Вот какой у нас был бизнес! Брокеры Борового идут с гигантским триколором сквозь танки к Белому дому. И чем на все это ответишь, если нет ни приказа, ни боекомплекта, ни северокорейской или кубинской решимости переходить на подножный корм? 20 лет назад случился такой бой быков, когда у тореро (ГКЧП) нет шпаги, а есть только красная тряпка. Вот мы их и забодали. То что они сами боятся, было очевидно. Иначе наш демократический контингент вместе с Ельциным оказался бы на стадионе 18 августа, еще до пресс-конференции.

Да, после 1991-го и 1993-го они поняли, что пока мы стоим у них на дороге, мы, те русские, которые не сдаются, пока они посылают против нас совков от Стародубцева до Руцкого с Хасбулатовым; пока они трясут перед нами танками и автоматами; пока они нелегитимно используют грубую силу, им не выиграть. Они все поняли правильно, и пошли на выборы, и в тишине и тайне избирательных кабин миллионы обывателей (которые и сегодня отдают победу Кургиняну, а не умному историку Николаю Сванидзе), потирая руки и бюллетени, в безопасности свершили над нами свою месть, впуская в мир Горлума –Путина, прокравшегося в премьеры, как тать в ночи или как хорек в курятник.

Но это был уже другой мир, мир после Августа. Мир без Берлинской стены, без СССР, без Варшавского договора, мир, полный соблазнов, офшоров, яхт, вилл на Сицилии. Нынешние чекисты вместо бронепоезда, к счастью, предпочитают покупать себе "Майбахи" и "Бентли". На бронепоезда им жалко тратить деньги. После Августа 1991-го, когда истеблишменту разрешили тащить бабло и добро в свою личную норку, чекисты поплевали на руки и стали растаскивать государство по своим подворьям, храня деньги, детей и недвижимость на надежном сберегательном Западе. Даже рельсы от бронепоезда они разобрали и продали по частям на металлолом.

Их, нынешних чекистов, хватило только на Чечню и на пару кусочков от Грузии. Они больше не опасны для Запада, сколько бы ни играли в солдатиков и ни крутили усы. Армии у нас, слава Богу, нет, флота тоже. У путинской России не осталось друзей, если верить одному императору. Август дал великий шанс построить нормальный, комфортабельный, либеральный капитализм с евроремонтом. Миллионы совков помешали нам это сделать. Но и социализма больше не будет никогда. Бабло победило Зло. "Украсть" стало главным лозунгом истеблишмента. Наш капитализм - это трущоба; он плохонький, кривой, и удобства на улице. Но лучше такой, чем то, что было до Августа. Народ, конечно, право имел, но на поверку перед реформами оказался тварью дрожащей.

Однако горстка храбрецов свалила ГКЧП не зря. Жив Горби, ставший социал-демократом, оппозиционером, копающим под Кремль, охотником до прав и свобод. Живы почти все из нас. Личная свобода есть у всех. Особенно на нашей кухне, в Интернете. Нет больше нелегальной литературы, границы открыты, а страна полна еды, одежды и обуви. Правда, одежда и обувь все еще не наши, как и машины. Это не то, что мы заказывали, но шеф-повар в каждой стране - это народ, и он определяет меню. На самом деле, гнать надо даже не путиных, а тех, кто их выбирает. Оставшись наедине со стоявшими у Белого дома, путины сами в ужасе разбегутся и, может быть, даже уронят часть награбленного.

Да, мы, флибустьеры и авантюристы 91-го года живы, а дело ГКЧП в земле сырой или на дне морском. Нет только нашего капитана, который в Августе, 20 лет назад, сказал: "Еще не вечер!". Нет Бориса Ельцина, взявшего на абордаж и пустившего на дно СССР. И пусть ему лучшим памятником будет построенный в боях наш капитализм.