Ах, своя ли, чужая…
Присуждение Светлане Алексиевич Нобелевской премии по литературе породило предсказуемую дискуссию в восточнославянском треугольнике. В Беларуси Алексиевич считают своей, да и сама она связывает себя именно с этой страной. Но писательница пишет по-русски - что дает возможность включить ее в список русскоязычных лауреатов. А родилась она в Ивано-Франковске и искренне переживает за страну своей матери. Может быть, и украинцы имеют право считать ее своей соотечественницей?
Весь этот спор - от нашего неумения раздвигать культурные границы. Светлана Алексиевич, вне всякого сомнения, белорусская писательница. Белорусская в той же степени, в которой Джойс и Йейтс - писатели ирландские, Марк Твен и Хемингуэй - американские, Маркес - колумбийский, Льоса - перуанский. В современном мире принадлежность писателя определяется не языком, а цивилизационным выбором. Русской писательницей Алексиевич может оказаться только в мире российского чванства, но в этом скудном мирке прохановых, прилепиных и прочих шаргуновых настоящему литератору вообще никакого места нет. Поэтому, вместо того чтобы гордиться новым достижением русской культуры, лучше просто честно порадоваться за Беларусь и Алексиевич.
Нобелевская премия Алексиевич напомнит миру о "кровавых землях" к западу от России и о людях, которые проживают свои жизни в скудности и горести - да так привычно, что уже сами этой скудности и горести не замечают. И, кстати, тема этого бесконечного повествования Алексиевич о измученных судьбах могла предопределить выбор языка.
Могут спросить - и некоторые белорусскоязычные комментаторы уже спрашивают: почему же белорусская писательница не пишет по-белорусски, что будет с этим языком, если даже Нобелевский комитет согласен с тем, что лучшее в белорусской культуре - на другом языке? Уверяю вас, что с белорусским языком и культурой все будет в порядке, мы уже приближаемся к моменту, когда империя наконец ослабит свои жуткие щупальца и оставит Беларусь в покое. И в том, что так будет, во многом и заслуга Светланы, потому что ее язык - это язык честности, а только с помощью такого оружия и можно бороться с многоголовым драконом - и писать так, чтобы и он понял.
Белорусская литература всегда была литературой укорененной, она была - литературой о стране, а не о империи, потому что ее главной задачей было сохранение Беларуси в условиях, когда главной целью империи было уничтожить Беларусь, лишить эту прекрасную тихую страну собственного мироощущения, культуры, мовы. А Алексиевич решилась бросить этой империи вызов - настоящий вызов, силу которого можно ощутить только с помощью языка, которым пользуется сама империя. Могла ли Алексиевич сделать это по-белорусски? Конечно, но вот только услышал бы ее только "свой" читатель, который, между прочим, - раз уж он до сих пор продолжает читать по-белорусски тогда, когда этот язык изгоняется из повседневной жизни, шельмуется и воспринимается в качестве сельского наречия, - и так великолепно понимает разницу между добром и злом. Алексиевич же обратилась к тем, кто эту разницу не замечает или искажает. Она всегда писала об империи как о преступлении против обычного, "маленького" и обиженного государством и общественным равнодушием человека. И как иначе писать, как не на языке этой обиды - тем более если ты смотришь на нее из Беларуси? Ведь даже о белорусском языке - о истории его выживания, уничтожения и унижения - сегодня лучше всего писать по-русски. Чтобы все знали, что такое подлость.
Именно поэтому Светлана Алексиевич - отнюдь не шестой русский нобелевский лауреат по литературе. Хватит русским четырех ошельмованных, затравленных и изгнанных и Шолохова в придачу. Светлана Алексиевич - первый нобелевский лауреат из Беларуси. Живое и трепетное доказательство того, что Беларусь существует - и побеждает.
Статьи по теме
О стране для мира
Светлана Алексиевич награждена Нобелевской премией - "за ее многоголосое творчество - памятник страданию и мужеству". За то, что слушала, записывала, расшифровывала, монтировала, собирала в книги свидетельства современников. "У войны не женское лицо". "Последние свидетели". "Цинковые мальчики". "Чернобыльская молитва". "Время секонд хэнд". Это все Светлана Алексиевич.
Под дубом вековым
Возникает вопрос: кто победит в этом споре? С одной стороны, вдова великого писателя, которому покровительствует сам Путин. С другой стороны, вот эта геополитическая реальность с ее телевизором и государствообразующей прессой типа "Литературки" или "Культуры", где Поляков публикует свой донос.
Расплатемшись с долгами
Мне все равно, как кто уехал или не уехал, я не сужу и не хвалю ни тех, ни других, но мнение Подрабинека оспорю. Как можно считать добровольным отъезд после двух тюремных сроков Андрея Амальрика или Петра Григоренко? Их что, нерепрессивная, очевидно, советская власть не выгоняла, не выпроваживала, не выжимала, не выдавливала, не вынуждала?
По праву памятника
И все же есть в этом памятнике нечто символическое и для тех, кто помнит о той подлой эпохе. Ведь Твардовскому же! Не Кочетову, не кому-нибудь еще из охранителей, радетелей, служивших системе с неистовством бультерьеров, готовых загрызть каждого, кто позволил бы себе усомниться в чистоте ее мифологии, красоте сталинских усов и величии ленинских помыслов.