Событиям на Болотной уже четыре года, а последствия их ощущаются все сильнее. Конечно, путинизм родился не в 12-м году. Но именно события 6 мая стали началом резкого поворота в общественной жизни и невиданного прежде наступления реакции.

Некоторое время после драматичного разгона демонстрации демократические силы общества еще пытались сопротивляться. Образованная вскоре после возникновения Болотного дела Комиссия общественного расследования событий 6 мая собрала огромное количество документов и видеозаписей, пытаясь доказать власти, обществу и миру, что причиной срыва митинга и последовавших столкновений стала провокация полиции. В противовес сотням полицейских, на показания которых опиралось следствие, было опрошено более 600 очевидцев из числа демонстрантов. Их голос не был услышан. На протяжении серии судебных процессов над участниками демонстрации лишь однажды доклад Комиссии был приобщен к делу и никак не повлиял на приговоры. Мы хотим напомнить о событиях того дня словами участников манифестации. Цитаты приводятся анонимно, поскольку аресты по Болотному делу продолжаются.

6 мая 2012 года в рассказах очевидцев

"До моста все было вообще совершенно нормально и казалось обычным. Ничего не настораживало. Мы были с детьми, кстати - если бы думали, что будет "мочилово", детей бы, конечно, не взяли. Мы-то думали, что тут все тихо пройдет, а для желающих экстрима позже все будут собираться на Манежке. Болотная же была санкционирована".

"Позвонил муж от сцены и сказал, что объявили об этом со сцены и все идут к нам. Но проход не открывали, и стало нарастать напряжение. Никакой информации никто не имел, что происходит, все в недоумении стояли и не знали, что делать. Если все отменили, почему не объявляют, и куда надо двигаться, чтобы уйти. Было очень душно, пожилым становилось плохо, стали просить военных пропустить хотя бы стариков через сквер, потому что народ прибывал и от сцены, и с Якиманки. Но, судя по реакции военных, когда они вообще не шли на контакт (в отличие от предыдущих митингов), стало ясно, что в этот раз что-то не так".

"Стало очень тесно, и люди извинялись, что приходится наступать кому-то на ноги. Было трудно дышать, люди кричали: «Что вы делаете?»".

"О начале конфликта узнал по крикам. Потом видел, как ОМОН начал арестовывать и бить всех подряд. Видел, как омоновцы пару раз избивали пожилых женщин, - поэтому и остался".

"Люди переговаривались между собой, пытались восстановить картину пришествия: кто что видел, почему давка, почему задерживали. Люди не скрывали негодования, при этом помогали друг другу, осматривали повреждения и давали советы".

"На призывы людей отпустить, не задерживать и т.д. не реагировали, а пытались задержать тех, кто оказывал такое давление на полицию или как-то реагировал".

"Я подошла к ограждению сквера на Болотной площади и спросила у полицейских, стоящих за ограждением, могут ли они выпустить нас или хотя бы людей с детьми, и получила ответ - нет".

"Сначала перекрыли все выходы. Люди оказались заперты. Потом стали избивать всех стоящих демонстрантов без разбора. Потом стали разбивать толпу на группы и стали избивать стоящих в этих группах. А потом открыли проход, и напуганные люди, пребывавшие до этого взаперти, покинули Болотную площадь".

"Я подумал, что будут забирать тех, кто громко скандирует, и наблюдал молча, но в этот момент рядом со мной омоновцы погнались за парнем, у которого на палке были плюшевый удав и Винни-Пух, и я сообразил, что хватают тех, у кого символика есть какая-то. Только сообразил, и тут же меня подхватили сзади под руки, ничего не объясняя, на глазах изумленных коллег моих".

"Во время одного из набегов ОМОНа на толпу все хлынули назад, сзади меня упала девушка, я испугался, что ее затопчут, и стал помогать ей подняться. Таким образом я оказался "на передовой", и меня взяли. Скорее всего из-за седой бородки и очков меня приняли за Э. Лимонова (я слышал, сзади кто-то из полицейских сказал: «Это не он»)".

"Так как я была с мамой и боялась за нее, я прикрывала ее, и мы спустились по склону к ограждению у реки. Бежать нам было некуда. Мы вжались в ограждение. Я закрыла маму собой и повернулась спиной к бегущему на нас ОМОНу. Когда эти омоновские ублюдки хватали людей вокруг нас, меня ударили дубинкой по спине. Особой боли я не почувствовала, так как боялась за маму и не чувствовала ничего. Больно стало уже потом, когда мы у ОВД стояли на Полянке".

"Дальше они, глумясь и снимая нас на камеру, погнали нас к лестнице слева, которая выходит на мост. При этом они шли быстро и цепью, и многие люди почти падали на этой лестнице".

"Когда ОМОН начинал выдавливать людей с Малого Каменного моста, многим невольно приходилось сопротивляться. Когда я остановился, что позвонить сыну, мимо меня пробежал парень с окровавленной головой. Сотрудники ОМОН постоянно врывались в толпу, нанося удары дубинками, сбивая людей с ног. Временами у демонстрантов не выдерживали нервы, и они начинали в ответ бросать в бойцов все, что попадалось под руку. Правда, тех, кто стал кидать куски асфальта в полицейских, быстро остановили свои же".

"Если человек пытался выяснить, почему его забирают, то ОМОН применял грубую силу и даже дубинки. Все это производило впечатление дурдома".

"ОМОН уже без перерыва врезался в массу митингующих, избивал их и отступал. Все пришло в движение, люди бежали, наваливались и давили друг друга. Влетела дымовая шашка. Всюду были слышны крики и стоны. Затем пошел странный удушливый запах и у меня перехватывало дыхание. Началась трагедия, я видел избиение собственного народа".

"Необычным было то, что кто-то из омоновцев ударил дубинкой совсем пожилую женщину. Раньше я такого никогда не видел. В сторону полиции летели: несколько кусков асфальта; древки флагов; тапочки; отнятые шлемы омоновцев. ОМОН действовал так: собирается группа, становятся гуськом, держась за плечо и со всего хода, на бегу врезаются в толпу".

"Люди кричали: «Что же вы делаете? Кому вы служите?». Когда цепь ОМОН оттесняла людей, какой-то их начальник стал бить девушку, которая не хотела уходить. Рядовые омоновцы не хотели наступать на граждан, но начальники толкали их в спину".

"Схватили парня, повалили, хотели тащить, девушка вцепилась в парня. Тащить двоих по асфальту не получилось. Тут ко мне подбежал один из омоновцев, заорал: «Ложись, сука!», пытался схватить за шею, но я увернулся, он увидел, что отряд отступает, и тоже отошел".

"Никто, конечно, не ожидал таких неадекватных действий со стороны властей - в этом просто не было никакой необходимости. Помню, крайнее удивление, а затем и возмущение охватило меня".

"Это было нападение на безоружных, зажатых в тиски людей. Зачем бить тех, кто не кидал файер и бутылки? Там, где мы стояли, возле тумбы на углу сквера никто ничего не делал, только скандировали. Но когда на нас побежал "клин" ОМОНа, мы стали убегать и тащить за собой старушек, которых вообще могли затоптать в толпе. Почему ОМОН бежал на нас, когда из нашей части никто ничего не кидал?"

"Когда он упал, сразу три или четыре "космонавта" принялись бить его дубинками. И то, что мне попало по ноге, могло быть случайностью - он, падая, задел меня (самое маловероятное), или они нечаянно по мне попали, или нарочно ударили. Только нога моя была синяя и распухшая еще месяц. Как долго лечились люди, которых они били со всей силы и целенаправленно, я даже не могу представить".

"Когда меня подвели к автобусу, то молодого человека, идущего передо мной, два сотрудника ударили головой об автобус. Ему лет 19, он из Мурманска, фамилию помнил долго".

"Я была в куртке, и меня прямо из толпы схватили за куртку и потащили. Муж схватился за меня, он был чуть дальше в толпе, кричит «Одну не отпущу!». Омоновец, вытащивший меня за цепь, посмотрел на мужа, сказал типа «Мне по фигу, идите оба», потащил меня, муж сам пошел в автозак".

"Одну пожилую женщину при мне омоновец ударил очень сильно дубинкой по кисти руки (она держала кого-то за одежду), там, где косточки, пошла кровь, женщина была очень растеряна. У одного молодого человека была сильно рассечена бровь, было обширное кровотечение. Вероятно, у него было сотрясение мозга, поскольку он не сразу смог понять мои слова, обращенные к нему. Его буквально вырвали из рук ОМОНа, он шел с поддержкой".

"У меня потом сустав болел, недели две еле рукой шевелил. Просил представиться, показать удостоверение, объяснить причину задержания и т.д. Никакой реакции, кроме мата".

"Видел, как псы режима вытесняли протестующих с Кадашевской набережной, здесь тоже были столкновения, люди были возмущены, старались по возможности дольше не расходиться, проявляя своеобразное упорство в мирном, ненасильственном сопротивлении режиму".

"Мы попали в Малый Толмачевский переулок, а ОМОН гнался за нами по нему перебежками. В очередной раз, когда омоновцы рванулись за нами, подбежали к моему мужу, он закричал: «Не бейте меня, у меня больное колено!» и показал пальцем на свое колено. Тот, который был ближе к мужу, размахнулся и ударил резиновой палкой по этому колену. Мы еле доплелись до подвала доктора Лизы на Пятницкой".

"Уже на повороте в Лаврушинский переулок начали кого-то винтить. Я пытался удержать людей, обхватив за поясницу. Но на меня насели (омоновцы. - Ред.) и повалили на землю. Ударили ботинком по голове. Потом один приказал мне дать ему мою руку, в противном случае мне пригрозили ее сломать".

"Я им начала объяснять, что у них нет совести. Нападая на честных граждан, они не просто нарушают закон, но еще и роняют свою честь в глазах граждан, которых обязаны защищать. Я спросила, почему они не представляются, почему набрасываются на людей, как на бандитов, на что мне один из омоновцев сказал: «Ну, хватит, договорилась!» И переметнулся на меня. Заломив мне левую кисть руки, он потащил меня к автозаку, одновременно за другую руку схватился другой. Я сказала, что мне больно руку, на что он еще больше начал ее заламывать. Я попыталась включить камеру, чтобы фиксировать задержание, но мне быстро кто-то из них стукнул по объективу, и он у меня закрылся. Так я попала в автозак".

"Из толпы я выделялась тем, что у меня в руках был лист А4 с напечатанной на нем ст. 31 Конституции (его я достала, когда мы уткнулись в кордон, не пускавший нас по маршруту шествия на митинг, и молча показывала его полицейским). Никаких других причин для моего задержания не было, выхватывали людей произвольно или тех, кто чем-то внешне отличался от окружающих".

"Один из омоновцев крикнул: «О, негр впереди!». И человек семь кинулись к афроамериканцу, роняя по пути людей на землю".

"Самый вопиющий случай, который мне довелось увидеть, это как полицейский ударил по лицу кулаком в перчатке с пластинами мужчину в пиджаке с дипломатом, за то, что тот настойчиво, но вежливо просил выпустить его из кольца оцепления. За несколько минут до этого я прошел там беспрепятственно".

"Я пыталась рассмотреть, что там происходит, и вдруг все люди закричали, стали разбегаться, и я оказалась под ногами у омоновцев. Они меня не ударили, остановились с занесенной над моей головой дубинкой. Сказать, что я была в шоке - это не сказать ничего. Самое ужасное, что я ничего не понимала, что там происходит. Я не знала, как надо себя вести и что вообще делать. Я только постоянно испытывала огромную угрозу для своей жизни!"

"Когда ОМОН нас выдавливал на скорости с Малого Каменного моста, они завалили кучу человек. Мы упали им под ноги (слава богу, у них хватило мозгов остановиться). Мне подал руку худенький молодой человек, помог подняться (мне 52 года). Я повернулась его поблагодарить - и на моих глазах его схватили, вывернули руки назад и потащили за шеренгу, повалили на асфальт. И в это же время выхватили еще двоих ребят, кто под руку попался. Я кричала: «Что же вы творите? За что?» Мы обменялись телефонами с девушкой того худенького парня. Мы поехали в ОВД, везли питье и продукты 26 задержанным. Потом оказалось, у этого паренька сломано ребро".

"Некоторые демонстранты пытались препятствовать задержаниям, вцеплялись в тех, кого тащил ОМОН, вставали между, оттирали собой. Флаги пытались не отдавать. Видела одного омоновца уже без шлема, который оказался, оттеснен от своих и в ужасе озирался, словно ждал, что его сейчас разорвут. Люди вокруг просто смеялись над ним, спрашивали, что это он стал не такой храбрый. Он побежал догонять своих, ему не препятствовали".

"Для меня весьма необычным является неоправданное насилие к мирно стоящим людям со стороны полицейских. И рассекание толпы, сдавливание и создание ситуации, когда уйти просто некуда".

"Ряд действий лиц в форме ОМОНа носил целенаправленно провокационный характер. Одно лицо в форме вызывало на драку молодых людей из числа демонстрантов, размахивая дубинкой и приглашая подраться (как в уличных хулиганских потасовках). Другой случай: из толпы был выхвачен молодой парень, его проволокли несколько метров по асфальту, пиная ногами, остановились, парень уже не подавал признаков движения. Лицо в форме оглядело стоящих вокруг людей, которые находились на расстоянии около 10 метров и не пытались вмешиваться, после этого ударило ногой лежащего парня в пах, и опять оглядело людей, которые опять не полезли в драку, после чего парня уволокли".

"В это время из-за спины ОМОНа людей стали бить палками и еще более агрессивно загонять всех к парапету Яузы. Возникла опасность, что люди начнут падать в реку или подавят друг друга. Я стал кричать омоновцам, что сейчас может произойти трагедия и это будет позор на весь мир".

"На предложение стоявшей рядом женщины вмешаться и помочь парню я ответил категорическим отказом, объяснив, что я просто останусь лежать там же и, во-вторых, драться с ОМОНом - противозаконно. Психологически это было очень тяжелой ситуацией. После этого я наблюдал, как молодые парни, не участвовавшие до этого в силовых действиях, начали драться при следующих атаках ОМОНа. Один парень, несмотря на уговоры своей девушки, объяснил ей: «Я уже не могу не вмешиваться как мужчина»".

"Я такого насмотрелся за время нахождения на повороте, что в душе кроме ненависти к этим "исполнителям" в полицейской форме ничего не осталось: хотелось спрятать фотоаппарат в сумку и взять в руки булыжник. Еле сдерживался. Но сдержался, потому что отвечал за других. Хочу добавить насчет металлических заграждений: люди пытались заградиться от бесчинствующей полиции, спастись за этими заборчиками, а полиция шла на штурм, используя газ (это есть у меня на фотографиях). Закончилось тем, что нам открыли узкий проход по Болотной набережной и погнали по ней, как стадо или как гнали фашисты пленных".

"Да, я видел, как демонстранты старались отбить своих голыми руками, когда омоновцы валили демонстрантов на землю или волокли в сторону своей цепи. С некоторых были сорваны шлемы, которые выкидывались в Обводной канал. Использование демонстрантами отобранных у полицейских дубинок я не видел - их также бросали в воду. Омоновцев не очень щадили, но при этом все было голыми руками, иногда ногами".

"Когда я обернулся, увидел, что один из омоновцев догнал какого-то парня, повалил его на землю и начал бить его дубинкой, стоя коленом у него на спине. Я обратился к данному сотруднику с просьбой показать его удостоверение, жетон и причину такого жестокого обращения с гражданином. И указал на ФЗ "О полиции", который был у меня в руках. Ко мне сзади подошел сотрудник, схватил меня за руку и попытался ее вывернуть, что ему сделать не удалось. После чего подоспел второй сотрудник и схватил меня за другую руку. Я утверждал, что сопротивления я оказывать не собираюсь, но они обязаны в соответствии с законом "О полиции" представиться, показать документы и назвать причину задержания. Один промолчал, второй представился "Пупкин" и пытался пару раз заломить мне руку, что у него не получилось".

"Участники шествия старались отбегать на безопасную дистанцию, вырываться из рук ОМОНа, первыми в драку обычно не лезли. Случаи, когда полицейского валят с ног, рассматриваю как попытку избежать незаконного ареста или применения силы в свой адрес или в адрес своего товарища. Так же рассматриваю летящие куски палок, бутылки и отмахивания древками от флагов - все это была самооборона против противоправных действий полиции. Повторюсь, большая часть людей не понимала, почему началась давка, переросшая сначала в аресты, а потом и в применение силы со стороны полиции".

"Потом пришел мой друг, который ходил разузнать, где выход, и сказал, что ударили по голове журналиста, у него идет кровь и что он отдал ему свой бинт, который у него был случайно в сумке. Видели, как сбрасывали каски омоновцев в реку, их плавало две штуки, позже полицейский катер пытался их забрать, но люди закричали, и он ушел под Малый Каменный мост".

"Также видел, как демонстранты в ходе столкновений срывали с сотрудников ОМОНа каски (и выбрасывали их в реку), как оторвавшаяся группа ОМОНа из двух-трех человек была сбита с ног и попинана резко вернувшейся толпой. Впрочем, все бойцы из этой группы встали на ноги и ушли своим ходом".

"Сначала со стоящими рядом людьми мы выстраивались в цепи, когда ОМОН вклинивался в толпу и выдергивал поодиночке. В какой-то момент мы отступили и распались. Рядом со мной омоновец схватил человека и потащил. Я ухватился и стал тянуть человека на себя. Кто-то налетел на меня сбоку, и мы все повалились на землю".

"Избивали. Я это видел, потому что не видеть этого было нельзя. Некоторые пытались защищать себя, своих близких, друзей. ОМОН действовал жестоко, но когда получили первые неловкие тычки в ответ, тут же откатились назад и стали группироваться для более слаженных и агрессивных действий. И после этого стало это самое «горячо»".

"Скрутили девчонку какую-то, ударили ее дубинкой по руке. Мальчишка какой-то (наверное, ее кавалер) выскочил, начал полицейских за руки хватать, чтобы не били ее: повалили на асфальт, заломали руки, потащили к автозакам вместе с его пассией. Видел, как отец вступился за сына: напрыгнул на спину крутившего его сына омоновца, отбил. Нормальный мужик, самый обычный, в очках. На инженера похож. Отобрал дубинку у полицая. На него бросились трое. Получил несколько ударов, но люди втащили его за руки в толпу, спрятали, спасли".

"Полицейский сорвал с моей головы Pussy-маску, с ухмылкой (как в школе "а ну-ка отними") - задержка и, пока пыталась достать, передача дальше по рядам полиции. Взбесило, схватить шеренга не дала".

"В какой-то момент нас с женой разъединили. Ей помогли подняться по наклонному газону. А меня (мне 75 лет) схватили омоновцы, стали выламывать руки, давить на шею. За меня вступились участники митинга. Омоновцы, увидев, что за меня вступилось много ребят, меня отпустили".

"Нас стали дробить на части. Какое-то время я был у парапета сквера, у туалетов, потом довольно бестолково метался по окруженной территории, пытаясь не попасть под дубинки. Затем в мегафон стали объявлять, что дали коридор у Малого Каменного моста, и я ушел по нему, потому переулками к Кропоткинской и уехал домой. К тому времени заканчивалась зачистка Болотной стороны, начинали окружение людей с другой стороны канала".

"Это была спланированная акция, с точным расчетом на человеческие реакции: если невинных, стариков и женщин жестоко избивают у тебя на глазах - ты спокойно пойдешь своим путем?! Повторялась одна и та же схема: шеренги "космонавтов" сжимали людскую массу, из-за их спин вырывались "клинья захвата, жестоко били любого на пути, люди бросались на защиту несчастных жертв, "космонавты" быстро откатывались на 100-150 метров, провоцируя в толпе эйфорию - "они бегут! навались!", и снова сжимали через 2-3 минуты, и снова хватали, и снова откатывались... Задача очевидна (читайте эфэсбешные учебники) - "раскачать" толпу до полной экзальтации и безудержности! От этого ада спасла ситуацию самоорганизация людей и активистов: сцепились плотным фронтом, отгородились плакатами. Люди создали живую стену от сквера до реки, лицом к "Ударнику" и к ударам озверевших омоновцев".