31 июля я был задержан на акции в защиту свободы собраний и доставлен в ОВД по Басманному району.
Благодаря общественной кампании за ношение полицейскими нагрудных знаков практически все встреченные мною сотрудники имели жетон. Уверен, что в такой перемене есть и ваша заслуга.

К сожалению, теперь многие сотрудники категорически отказывается представляться. Например, полицейский №024576 на законное требование отреагировал так: “Смотрите на жетон, там вся информация обо мне зашифрована”. Чуть позже другой сотрудник Басманного ОВД, зашифрованный под №024563, отдавал приказы “досматривать всех силой”, отказывался представиться и мотивировать свои действия.

Я обратился за разъяснениями в российское отделение неправительственной организации Трансперенси Интернешнл, продвигавшей идею нагрудных знаков. По мнению правозащитников, жетон не снимает с полицейских обязанности представляться. Согласно пункту 4 статьи 5 федерального закона “О полиции” сотрудник при обращении к гражданину обязан “назвать свои должность, звание, фамилию, предъявить по требованию гражданина служебное удостоверение, после чего сообщить причину и цель обращения”. Согласно пятому пункту той же статьи, при обращении гражданина сотрудник так же обязан “назвать свои должность, звание, фамилию”.

Жетоны безусловно повышают прозрачность работы правоохранительных органов. Однако обращение к человеку по номеру противоречит русской культуре, духовности и морали. Кроме того, отказ сотрудника представиться попросту противозаконен. Анатолий Иванович, надеюсь, вы сделаете выводы и предпримете соответствующие меры.

Как, как! Обыкновенно. Нет-нет, никаких массовых репрессий. Это необязательно, когда у народа такая крепкая генетическая память. А для освежения оной совсем не трудно время от времени доставать из могилы незабвенного генералиссимуса. А для особо беспамятных личностей, вот для них и штрафы, и прочие санкции. Ну и десяток-другой арестов рядовых граждан – достаточно для стерилизации и профилактики недовольных. Да еще, может быть, вопрос в анкетах: "Где вы находились 6 мая 2012 года?".

Да что запретительные законы! Это так - победный плевок уже ничем не стесненного режима. У него есть и другие средства. Ведь что годится для рядового плебса, того недостаточно для руководителей протеста. Тут прежде надо вывалять в дерьме, и чтобы обязательно с перьями. А уж головы оппозиционеры пусть сами себе посыпают пеплом. А голов много. Но и методов, проверенных практикой и д-ра Геббельса, и Ежова-Берии, предостаточно. Ну, там информаторы надежные, провокаторы умелые, досье убойные. И ловятся и либералы, и демократы, и национал-большевики, и разнообразные другие на всякой ерунде из неосторожных слов, неловких движений и сомнительных знакомств. И так годами, годами... На этой основе и разрабатываются сценарии диффамации, дискредитации и аннигиляции.

Правда, что касается качества мероприятий, то часто отдает таким нафталином! Возьмем хотя бы историю с «медовой ловушкой», куда завлекли нескольких политически активных мужчин. Решили показать публике низкий моральный уровень оппозиции? Да бросьте! Что касается морали, то сама власть так непоправимо порочна, а репутация провокаторского ведомства так омерзительна, что игры политиков с девушками и шляпой вышли невинной мужской шалостью. А не надо экономить на бюджете, а то девушек было только две, а шляпа и вовсе одна.

Несколько эффектней была операция с дочерью отца питерской демократии. Тут уж старались убить сразу двух зайцев - и дочь, и демократию. Слава богу, дочь жива и здорова. А вот дело с одним депутатским семейством то ли застопорилось, то ли само развалилось. А ведь казалось, старшенького, как отступника, бывшие конторские коллеги вот-вот сунут головой в топку. Ну, такая у товарищей привычка. Для них отступник гаже шпиона. Неужто котельная на ремонт закрылась или исполнитель в отпуск ушел? Как бы там ни было, а показательная акция не состоялась. Но на ниточку уже подвесили. Что - ведро с помоями, чемодан с компроматом или меч заточенный?

Вот и слухами об арестах не то стараются выдавить из страны ключевые фигуры протеста, не то просто дразнят, нервы мотают. Но что операции по репрессированию несогласных в оперативной разработке – в этом никаких сомнений. Вот у одного такого ключевого взяли подписку о невыезде. Что, обвинительная фабула не готова? Обвинение ведь надо еще из пальца высосать. А то, может, ищут по вятским зонам готового на все свидетеля? И аресты будут. Обязательно. Когда власть поймет, что тот или иной лидер набрал серьезный вес. Другой вопрос – станет ли кто из нынешних протестных вожаков политическим тяжеловесом. Ведь эта масса набирается не разоблачениями в интернете, не заявлениями по любому поводу, не устаревшими докладами и прочей мелочевкой.

Настоящего политика формируют не только твердость принципов, бесстрашие, готовность к самопожертвованию, но и другие, не такие героические качества – работоспособность, ответственность, чистоплотность. Но главное – оппозиционер должен быть всегда в наступлении, а наши демократические лидеры почему-то всегда в обороне. Да больше того, не успела протестная волна пойти на спад, как и они тут же оставили протестные редуты. Так прямо и написали на двери: "Оргкомитет закрыт. Все ушли на...". Правда, обещали вернуться, но только в сентябре. Перетрудились, бедняги. А что удивляться - вопрос о кропотливой ежедневной политической работе демократами никогда и не ставился.

А некоторые из них так и вовсе уповают лишь на пусть и закулисные, но договоренности с властью. И неважно, что договоренности могут обернуться предательством общего дела, это они с легкостью оправдают. Но вот что касается способности к диалогу, к уступкам, к единению всего живого и здорового в своей среде, здесь пусто, пыльно и ничего не растет. А ведь когда в августе 1999 года в Колонном зале собрался съезд Союза правых сил, казалось, объединение демократических сил вполне возможно. Помнится, как зажали в угол Хакамаду и просили - только не рассорьтесь, как долго ждали прибытия Кириенко и он явился этаким наполеончиком, и как строго и жестко вел тогда заседание Немцов...

И как же начали объединяться? Не знаю как в других местах, но на Камчатке, где я во второй половине 90-х возглавляла отделение ДВР, все началось с рейдерства. Базовой организацией для объединения был Демократический выбор России.Но, как сообщили той осенью тамошние соратники по партии, на первом же организационном собрании практически все члены отделения были исключены ловким таким голосованием. Постарались московским юристы, а уж какую организацию из десяти объединившихся в СПС они представляли, теперь уже неважно. Это нынче готовое региональное отделение запросто можно продать/купить, а в те времена такое еще шокировало.

Ну да, обнищавшие инженеры, преподаватели высшей школы, врачи - не тот материал, на котором должна строиться партия, представляющая интересы «среднего класса». Вот партийное руководство и сделало ставка исключительно на «кошелек». Ага, так «кошелек» и разбежался! Хватило только на показушный business jet. О! Это был незабываемый полет к 8,52 процента на выборах в Госдуму. Но и эта, пусть и жалкая победа была последней победой демократов. Потом и вовсе покатилось под горку. Еще пытались что-то сделать "Комитетом-2008", но где тот комитет? Где Союз правых сил? Где "Яблоко" и прочие? Одни самораспустились, другие, пардон, измельчали до мышей.

И где те времена, когда отношения между собой выясняли пусть и недоделанные, но все же партии? Теперь амбициями часто меряются персонажи, никого кроме себя не представляющие. Они за все эти годы так ничему и не научились, но все так же полны веры в собственную непогрешимость и так же нетерпимы к любой, даже дружественной критике. И, бог мой, как не по заслугам высокомерны! А некоторые и теперь не прочь заняться селекцией. Один из таких политических мичуринцев недавно заявил, что его, видите ли, не устраивает качество тех, кто все эти годы выходил на Пушкинскую площадь. А вот, мол, москвичи, что вышли в декабре 2011-го на Чистые пруды, - совсем другое дело.

Само собой, "чистая", стильно и дорого одетая публика куда приятнее той, что в куртках с вьетнамского рынка и стоптанных башмаках. Только буржуа вышли разок-другой, оттянулись, но так, чтобы ломать косточки в автозаках, а то и баланды попробовать, - нет, на это они не подписывались. Да и зачем? Проще выразить "протест", отчалив к другим берегам. И с кем останутся наши оппозиционеры? На той же Камчатке нет ни одной по-настоящему демократической организации, да и в той же Москве их по пальцам можно пересчитать. А что вы хотите? Сколько раз демократические лидеры пренебрегали своим ядерным электоратом, сколько раз обманывали его надежды, сколько раз попросту предавали.

Что же касается остального, не охваченного политикой народа, то он если и восстанет против власти, так не раньше, чем осознает: подорожала не только выпивка, но и закуска. Так для собственного бунта лидеры вчерашних дней этому народу и даром не нужны. Ну, и как же уничтожить оппозицию? Правильно, нет ничего проще. Уничтожить оппозицию может только сама оппозиция. И большая часть ее уже морально аннигилирована. А появятся ли у российского протеста другие бесстрашные головы с мозгами – это и есть вопрос вопросов.

Когда среди радикальной части правозащитников разгорелся спор о регистрации «иностранным агентом», я вспомнил пример из недавно перечитанной «Банальность зла (Эйхман в Иерусалиме)» великой Ханны Арендт. Я не очень хотел использовать такой аргумент, но когда я кратко проговорил этот тезис в интервью для грузинского телеканала, к дверям нашего офиса подъехал старенький жигуленок. Из него вышел старый еврей в черной кипе с вышитым белым «щитом Давида». Никакой мистики – он был из Ассоциации репрессированных и привез обратно с митинга одолженное оборудование звукоусиления. Но его появление я счел знаком, одобрившим мою аналогию.

Так вот. Ханна Арендт описывает, как после нацистского приказа об особой регистрации германских евреев в еврейской среде возникло то, что можно назвать движением гордости. Вы хотите надеть на нас знак унижения – мы его считаем знаменем. Это стало крахом двухвекового стремления германских евреев к интеграции в немецкое общество. Но вокруг евреев, гордо носящих желтые звезды и паспорта с отметкой J, гордо вписывающих – как повелели комментарии к расистским «нюрнбергским законам» - себе второе имя Сара или Израиль, мгновенно выросла стена отчуждения. И это отчуждение евреев от немцев сыграло очень важную роль в том, что через несколько лет весь германский бюрократический аппарат дружно и организованно принял участие в поголовном уничтожении своих бывших сограждан.

Далее Арендт сравнивает судьбу евреев в тех странах, где все аккуратно зарегистрировались, нашили положенные желтые лоскутки, отмечались в юденратах, и в тех, где ничего не нашивали, старались нигде не регистрироваться, «не структурироваться», - например, в Дании, Италии и Болгарии. В странах первой группы уничтожение было тотальным. В странах второй группы погибли лишь немногие: почти все евреи спаслись при помощи местного населения.

Мораль. Власть стремится к самоотчуждению правозащитников, как на предыдущем витке эволюции ее исторические предшественники добились самоотчуждения германских евреев. Уверен, откажись евреи Германии регистрироваться, заявив, что они такие же немцы, - и обрушившиеся на них кары за непослушание были бы куда менее страшными, чем этап в лагерь смерти. В любом случае процент выживших был бы куда больше. Поэтому нет никакой гордости, чтобы зарегистрироваться изгоем даже в фашистском государстве. Не нашивайте себе добровольно желтый лоскут, не спешите регистрироваться в юденратах.

Путь к спасению - неповиновение и попытки устроить властям путаницу, неразбериху и непрекращающийся скандал.

На фотографии менты бьют и тащат внутрь РОВД адвоката Олега Веремеенко, который пытается попасть к своей клиентке, к которой не пускали ни только защитника, но и скорую. Сейчас Олег в больнице с разбитой головой - его всё-таки занесли в райотдел и били там ногами. Причём на глазах свидетелей.

Если кто-то не в курсе кто такой Олег Веремеенко - это человек, представлявший в суде писателя Олеся Ульяненко во время его борьбы против НацКомМора, он же воевал против цензоров в деле газеты "Блик", принимал участие в одном из антизастроечных дел Белорусец (или в нескольких, у Жени их столько, что я путаюсь). Одного этого бы уже хватило, чтобы проникнуться уважением, но Олег занимается и куда более монументальными делами: защитой людей осуждённых за убийства по подложным обвинениям. И помог некоторым из них выйти на свободу, что огромная редкость в украинской судебной системе. Именно Олег сейчас занимается делом запорожских пономарей.

При всех моих антипатиях к некоторым правым подзащитным Олега и идейных разногласиях с ним самим, Олег Веремеенко - один из лучших адвокатов в Украине. Причём один из немногих, кто соединяет деятельность адвоката и правозащитника, и делает и то, и другое с полной отдачей и верой в своё дело, без поиска личной выгоды. Не скажу, что мы так уж много с ним общались, но каждый раз, когда он рассказывал о каком-то из своих дел, то словно бы полностью сживался с историей подзащитного, думал только о его интересах. Я вообще не понимаю как он успевал что-то помимо работы.
Святой подвижник, практически.
Таких людей вообще не бывает.

Нападение мусоров на Олега - это плевок в лицо не только адвокатскому, не только правозащитному сообществу, а вообще всем, кто пытается что-либо сделать в Украине, хоть частично оставаясь в легальном поле. Я никого не призываю объединяться, конечно. Но вместе или по отдельности, на эту ситуацию надо реагировать.

Социолог Элла Панеях показала причины, заставившие выступить в защиту группы Pussy Riot многих людей, относящихся к их акции равнодушно либо даже отрицательно. Дело в том, что процесс высветил касающиеся каждого свойства российского государства, в первую очередь правоохранительной его части. Это сервильность суда, готового решать не по закону, а по заказу (или по своему представлению о невысказанном заказе) в любом «особом» случае и просто занимающего карательную позицию, чтобы не подводить сторону обвинения, в любом рядовом деле и в любом случае наглухо игнорирующего сторону защиты. Абсолютное «чего изволите» в вопросе заключения под стражу. Превращение этой процессуально-обеспечительной по юридической сути меры в репрессию часто страшнее самого приговора, в орудие нанесения жестокого вреда здоровью, если не убийства, как в деле Магнитского. Следствие, прячущееся за издевательскими экспертизами. Государственное обвинение, развращенное своим привилегированным положением в суде до такой степени, что даже в публичном громком деле не считает нужным представить минимально корректное обвинительное заключение.

Именно эти проблемы заставили «вписаться» в противостояние по-настоящему массовые группы людей, которые могли бы позволить себе не занимать никакой особой позиции по другим вопросам, затронутым акцией Pussy Riot. На стороне обвинения остались только те, для кого все это не имеет значения. Для кого первично, чтобы «кощунницы» пострадали, а как - по закону или нет, в результате разбирательства или по его ходу, - глубоко безразлично, - пишет Элла Панеях. По ее мнению, линия раскола прошла между сторонниками правового государства и теми, кого устроил бы репрессивный патерналистский режим, решающий все вопросы при помощи произвольной манипуляции законом.

Все это так, но, с моей точки зрения, из виду упущен один очень важный момент. В деле Pussy Riot государство не просто произвольно манипулирует законом или даже игнорирует его. Оно на наших глазах творит новую законность. Вернее, возвращают хорошо забытую старую.

Как там сказано в обвинительном заключении? Нанесли урон священным ценностям христианского служения? Посягнули на сакраментальность церковного таинства? Кощунственным образом унизили вековые устои Русской Православной Церкви? Значит, устои, говорите? Так вот, ведущие это дело следователи, прокуроры и судьи не просто нарушили закон, вынося заведомо противоправные решения. Вместе с вдохновляющими их клерикальными мракобесами из РПЦ МП они совершили гораздо более тяжкое преступление. Они посягнули на устои нашей цивилизации, базовой ценностью которой является светское, правовое государство.

Поясню свою мысль на примере. Давайте допустим, что Pussy Riot провели свою эпатажную протестную акцию в театре. Сбили артистов с текста, помешали зрителям смотреть спектакль, за который, между прочим, деньги плочены... Одним словом, нанесли ущерб и нарушили права. Кто бы как ни относился к содержанию акции, а нарушение общественного порядка налицо и влечет за собой административную ответственность. Так вот, в светском правовом государстве для закона не существует разницы между срывом спектакля в театре и срывом молитвы в церкви. Точно так же, как не существует для него понятий «сакральность» и «богохульство». В светском правовом государстве закон защищает чувства молящихся в церкви в той же мере, в какой он защищает чувства зрителей в театре. И не более того. И никакими отдельными юридическими нормами государство устои веры и церкви не поддерживает.

Наши же православные фундаменталисты как раз и претендуют на то, чтобы чувства молящихся в церкви государство защищало особым законом, отличным от того, которым оно защищает чувства зрителей в театре. Чтобы в правовых нормах была зафиксирована некая «мистическая составляющая» чувств верующих. А это и есть подрыв принципов светского государства, от которого церковь отделена и никаким особым статусом не пользуется. То есть – покушение на устои цивилизации. Преступление особой тяжести и максимальной степени общественной опасности. Устои, как-никак.

Церковные мракобесы и не скрывают, что выступают против основ современной светской цивилизации, что отрицают принцип отделения церкви от государства, что претендуют на право определять обязательные для всех нормы. Об этом давно, постоянно и совершенно открыто говорит, например идеолог доминирующей в нынешней верхушке РПЦ МП группировки Всеволод Чаплин. А фактически поддержавшие притязания этой группировки следователь, прокурор и судья являются соучастниками ее преступной деятельности, да еще и использующими при этом свое служебное положение.

Мне могут возразить, что действующее законы не предполагают уголовной ответственности за «посягательство на устои цивилизации». Что само понятие «устоев», как и понятие «цивилизации», юридически весьма неопределенно и позволяет трактовать его достаточно произвольно. Согласен. Судить за это церковников в общем порядке и по общей процедуре невозможно. Они, в отличие от следователей, прокуроров и судей, формально законов не нарушают. Однако известны и чрезвычайные механизмы, действующие во времена социально-политических потрясений. В годы Великой французской и большевистской революций охраной нового порядка занимались революционные трибуналы, судившие никак не по формальным законам. Так что защита устоев - штука обоюдоострая.

Возмущенные крики о флешмобе и провоцировании международного скандала немедленно раздались в соответствующих кругах, когда представители известных правозащитных организаций публично заявили, что отказываются выполнять требования свежеиспеченного закона об «иностранных агентах», поскольку он является вопиюще неправовым, а затем Людмила Михайловна Алексеева и я открыто направили запрос президенту США Бараку Обаме - являются ли финансируемые американскими фондами правозащитные организации (формально имелись в виду конкретно Московская Хельсинкская группа и Общероссийское движение «За права человека») агентами США в том смысле, как это понимается в гражданском праве. Парадокс в том, что именно халтурное юридическое исполнение, непонимание самих основ гражданского права и слепая ненависть к Западу продиктовали вопиющие противоречия в законе.

На самом деле флешмобом было принятие 121-го закона, ставшее демонстрацией вражды к либеральным правозащитным организациям и вообще ксенофобии.

На самом деле международный скандал вызовет попытка применить данный закон. И причина этого – в нарочитой юридической неряшливости закона.

Любой закон, вводящий новые юридические понятия, начинается с главы «используемые понятия». Если таких законодательных разъяснений нет – термины понимаются именно так, как они даны в других законах. Принимая закон об агентах, его – для простоты – провели как поправки в другие законы. Но в законе о некоммерческих организациях НЕТ разъяснения понятия «агент». Зато оно есть в Гражданском кодексе. Таким образом, упоминание термина «агент» в законе об НКО становится бланкетной, т.е. отсылающей к иным законам, нормой. А вот в ГК РФ и вообще в гражданском праве статус агента и отношения агента (исполнителя) и принципала (т.е. того, кто дает задание или поручение агенту, выделяя для его исполнения свои ресурсы) расписаны хорошо.

Позволю себе такой пример. Представьте себе, что нарастающий маразм законодателей в условиях торжествующего клерикализма привел к законодательному запрету знахарства (телесериалов насмотрелись). Для скорости приняли поправку к «Основам законодательства об охране здоровья». Определили знахаря так: «врач, использующий магические практики». И вот тащат целителя-волшебника к прокурору. А он посылает его к абракадабре: я не врач, ведь у меня нет врачебного диплома, и магией я не занимаюсь, ибо нет в законе понятия «магия», просто шепчу людям собственные стихи на собственном сочиненном языке. Давайте, пишите в закон определение «магии», а я под это определение запрещу церковные обряды.

Но вернемся к нашим агентам. С точки зрения гражданского права ни Минюст, ни прокуратура, ни суд, никто иной не могут использовать понятие «агент» применительно к общественным организациям, т.е. субъектам публичного права, в ином смысле, чем оно дано в кодексе и иных законах. Там, где есть агент, обязательно должен быть принципал. Нельзя быть агентом либеральной идеи, западных ценностей и проч. Только конкретное лицо – физическое или юридическое – вправе давать задания или поручения агенту. Именно в этом смысле и был сделан запрос правительству США – раз деньги идут из кармана американских налогоплательщиков, то уместен вопрос: существуют ли между США и российскими правозащитными организациями отношения агента и принципала - так, как их трактует российское гражданское право.

Поэтому спустя положенный срок нескольким районным судам придется выяснять: распространяются ли на правозащитные организации нормы Гражданского Кодекса. И как официально признать иностранным агентом юрлицо, если потенциальный принципал подтвердил, что никаких агентских отношений с российской организацией не существует. Вот тут, при попытке некоего федерального судьи принудительно «назначить» некую организацию иностранным агентом, например США, в ситуации, когда правительство США это публично отрицает, начинается большой вкусный международный скандал.

На все параноические возражения о том, что можно быть тайным агентом, отвечу сразу – открыто действующее юридическое лицо не может быть тайным агентом. Впрочем, на очереди и запрос в ФСБ – пусть ответят: являются ли общественные правозащитные организации агентами в смысле шпионами?

Весь этот юридический бред возник потому, что партия власти не решается ни юридически закрепить понятие «вражеская пропаганда», ни даже принять закон о лоббистской деятельности. По поводу последнего тоже ясно – слишком многим, включая депутатов, придется подсократить свою бурную (но и прибыльную) деятельность. И с определением отношений с иностранным принципалом тоже проблемы деликатного свойства. Россия получает от стран НАТО, прежде всего США и Германии, огромные деньги на уничтожение своих запасов ядерного и химического оружия. Уже только поэтому правительство РФ может рассматриваться как прямой агент НАТО – выполнение заказа принципала за счет принципала. Тоже самое относится к обеспечению натовского транзита через Ульяновск.

Опытнейшие юристы говорили, что закон об агентах не просто неприличен, он - антиправовой. Те, кто инспирировал закон, возможно, полагали, что в условиях басманной юстиции небрежение к праву несущественно. Но нормальное право – дисциплина строгая, и халтура приводит не только к потере престижа, но и к неразрешимым юридическим противоречиям.

Строго следуя нормам гражданского права, общественные организации просто не могут выполнять требования «агентского закона», потому что это было бы обманом государства и общества.

Это к сведению тех юристов, что твердят, что «закон суров, но он должен исполняться». Напоминаю им – никакой закон не может вынудить к публичной лжи.

Вот так законодатели крупно подставили Россию как государство, а отечественные суды вынудили то ли отменять основы гражданского права, то ли принудительно назначать Обаму нанимателем сотрудников Московской Хельсинкской группы, движения «За права человека» или «Мемориала», обрекая на необходимость – накануне выборов - объясняться по поводу нелегального использования иностранной рабочей силы.

А не надо было превращать законодательную деятельность во флешмоб!

Много чего удивительного происходит в нашей жизни в последнее время. Много чему приходится удивляться. Но вот что меня совсем не удивило, так это сообщение о том, что "группа писателей выступила в поддержку уголовного преследования Pussy Riot". Точнее, состав тех, кто выступил с упомянутой поддержкой. И меня это не только не удивило, но и в каком-то смысле успокоило.

Потому что я, признаться, стал уже несколько тревожиться: а где же правдивые и неравнодушные голоса наших пахотных исконно-посконников, страдальцев за вечно заглушаемый кем ни попадя "голос народной души"? Почему так долго молчали наши хтонические деревенщики, почему не расчехляли свои полемические берданки, когда, казалось бы, только их задушевного да обличительного слова тут и не хватало?

Но вот, слава богу, выступили. Комментировать это не хочется. Кому интересно - прочтет сам и сам все поймет. Впрочем, на фоне широкомасштабной мракобесной вакханалии их голоса ничем так уж не выделяются - ни особенным напором, ни особым идиотизмом. И того и другого сегодня вполне хватает и без них. Так что можно сказать, что они просто отметились. Ну и славно. А то ведь, глядишь, и забыли бы про них окончательно, про наших некогда громокипящих писателей-деревенщиков.

"Писатель-деревенщик" - это на сегодняшний день вовсе не тот, кто пишет о деревне и ее проблемах, как считалось когда-то. Это совсем не так, как "писатель-сатирик" или "художник-анималист". Это понятие уже давно не профессиональное, а идеологическое, означающее нечто глубоко провинциальное, неадекватное, всегда возбужденное и бесконечно озлобленное. Бывают на свете писатели, плохие и хорошие. А бывают писатели-деревенщики. И это совсем не одна и та же профессия.

В качестве экспертов по делу Pussy Riot уже выступило некоторое количество специалистов - юристов, филологов, искусствоведов. Но, судя по всему, экспертные оценки большинства как-то не очень пришлись по душе следствию. Следствие, заточенное только с одного конца, в качестве "правильных" экспертов выбрало тех, чьи профессии были обозначены как "православный филолог", "православный юрист" и еще какие-то православные специалисты. Не напоминает ли это, например, "арийскую медицину"?

Кстати, и о медицине. В далекие 70-е годы, гуляя в Замоскворечье, мы с друзьями на стене какого-то дома наткнулись на удивительную мемориальную доску, сообщившую нам, что "в этом доме зимой такого-то года в квартире врача-марксиста скрывался от полиции В.И. Ленин". Очень нас, надо сказать, развеселила эта доска. И это при том, что мы и без того были в те годы избалованы свидетельствами подобного рода. Чего стоила хотя бы доска у ворот зоопарка, где, оказывается, вездесущий В.И. Ленин тоже выступил с докладом о текущем моменте. Но "врач-марксист" - это, согласитесь, серьезно. Это что же за такая медицинская специальность, шумно и наперебой гадали мы. Это от чего же он лечил? Неужели от марксизма? Тогда почему же Ильича не вылечил?

Врачи-марксисты, писатели-деревенщики, православные юристы, полицейские-грабители, режиссеры-холопы, президенты-самозванцы и люди иных, не менее интересных, но, мягко говоря, не самых созидательных профессий всегда стремятся заменить собой врачей, писателей, юристов, полицейских, режиссеров и президентов. И иногда им это удается. Но никогда не навсегда.

В Крымске очень принято пиарить региональные власти так, как будто это коммерческие организации. То на здании написано что-то про здоровье и стратегию губернатора, то на палатках МЧС в центре города - в человеческий рост буквы "Резерв губернатора Краснодарского края". Ну а теперь всерьез о стратегии поведения властей.

Всем волонтерам, госликвидаторам и местным чиновникам стало ясно: на первое место у пострадавших постепенно выходит вопрос компенсации-жилья. С материальной "помощью", понятно, как-то разобраться придется, сэкономив энное количество миллионов на тех, кто не в состоянии выдержать эстафету справок-подписей-печати. Но что делать с домами?

Комиссии из БТИ сегодня рулят Крымском. В каждом доме, которому не посчастливилось уцелеть, по 6-10 раз проводилась комиссия. Ее называют просто "комиссия", всем и так ясна ее судьбоносность. Суть ее такова: приходят 1-3 человека (люди их называют инопланетянами), не представляются, не предъявляют никаких документов, молча фотографируют дом, в это время внутрь никого не пускают. Никаких объяснений не слушают, часто приходят без хозяев. Никаких предупреждений, и никаких подтверждений о своем приходе тоже не оставляют. Никаких следов, в отличие от наводнения.

А теперь происходит следующее. Если дом под снос, то пострадавшим сразу дают акт о признании дома аварийным. Если дом оставляют под капремонт с расценками в 5 тыс. руб. за квадратный метр, то это говорят хозяевам только устно в штабе, не давая никаких документов на руки. Самые ярые из них понимают, что их уже кинули, не дожидаясь официального ответа, и начинают как-то шевелиться.

Вот в чем и "стратегия губернатора". Пока документов нет, люди возмущаться опасаются ("а вдруг в штабе передумают"), в суд никто пойти не может - обжаловать-то нечего. Если и обратятся к штабным юристам или к прокурору, им скажут, что еще рано беспокоиться... а вообще и не стоит. Это передают многие жители. Такая психологическая помощь от юристов.

В результате вся эта категория тихо привыкает к безвыходности, вообще ведет себя тихо. А потом, когда все из города уедут (в том числе и мы), страна стремительно забудет о существовании Крымска. Вот тогда и выдадут подтверждающие обман документы. И будут мухи отдельно, котлеты отдельно.

И даже вроде неловко просить и возмущаться, ведь так много помогли уже!

Есть показатели, которые хороши именно тем, что статистике не поддаются. Например, общая смертность населения домов, отнесенных к "капитальным". Проблема перетекает в латентное русло. Кто не утонул в потопе, утонет в проблеме. И у кого дом, к сожалению, не рухнул, будет медленно умирать от вредных ядохимикатов, испарений и грибков, невытравимых из стен, даже дезинфекции ни в одном доме не делали. И неизвестно, доживут ли эти капремонтники до следующего планового наводнения.

Есть юридическое понятие "вредные и опасные условия труда", а вот понятия "вредные и опасные условия жизни" нет и не будет.

Ползучая реакция власти на акции протеста продолжается. Сначала забирают малоизвестных активистов, приучая желающих протестовать к мысли, что это единственная перспектива для тех, у кого желание протестовать не пропадет. Также власть старается перенести гнев родственников арестованных и части протестующих на лидеров оппозиции, которых пока не трогают, переложив на них вину за репрессивные действия властей. Но вот теперь прошла информация, что в понедельник "закроют" Навального. Власть надеется, что гражданское общество повозмущается в интернете, постоит в Новопушкинском сквере в количестве 3-4 тысяч человек и на этом все закончится. Власть, несмотря на все свои подлые выходки, продолжает убеждаться в своей собственной безнаказанности.

Благодаря этой безнаказанности она продолжает репрессии. 26 июля был арестован и заключен под стражу прекрасный человек, правозащитник, активист молодежного "Яблока" Николай Кавказский. Суд оставил его под стражей несмотря на то, что у него многочисленные проблемы со здоровьем. Судья мотивировал это тем, что в СИЗО есть медицинский персонал, который при необходимости окажет помощь. Жаль, судья не призвала в свидетели ныне покойного Магнитского, уж он бы рассказал о том, как и чем заканчивается помощь медиков в СИЗО.

14 человек, некоторые из которых даже и не были на Болотной площади, сидят под стражей. Юридическая поддержка этим людям равна нулю. И вовсе не потому, что у них нет адвокатов. Есть. И они профессионально выполняют свою работу. Просто в авторитарном государстве право не работает, и все усилия защиты сводятся на нет установкой власти - посадить. И одна акция протеста - это очень мало. Они сидят за нашу и вашу свободу. Власть не слышит требований о беспристрастном расследовании, не слышит требований их освободить. Видимо, она ждет того момента, когда вконец обозленные люди начнут отбивать автозаки с политзаключенными. Дождутся.

Мы же сможем добиться свободы для наших товарищей тогда, когда акции протеста станут ежедневными и не в Новопушкинском сквере, а у СИЗО, где томятся узники Болотной, будет собираться столько народу, как на Болотной площади 6 мая.

Отличие нынешней Думы от предыдущей в том, что она стала открытой площадкой для дискуссий и консультаций. Мы и с лидерами фракций встречаемся и пьем чай, регулярно проходят встречи у президента. Последняя была только что.

Ссылка

За последние годы я не раз повторял фразу: «Это может коснуться каждого, никто не может считать себя в безопасности, пока едросовская мафия стоит у власти». Я всегда осознавал, что это не пустые слова, что это действительно так, но до вчерашней ночи политические репрессии касались меня и моих близких знакомых лишь в виде незаконных задержаний, штрафов и максимум нескольких суток административного ареста. Реальные же уголовные дела, решетки СИЗО и нары лагерей - это все же были истории про каких-то далеких людей, людей "из телевизора", из лент новостей, но не из близкого круга моих знакомых.

Вчера ночью все изменилось. Из полуабстрактных историй о политических заключенных путинская уголовная тирания стала для меня реальностью: по сфабрикованному обвинению в участии в «массовых беспорядках» на Болотной площади был арестован мой товарищ Николай Кавказский. Читатели ЖЖ знают его под ником Tribunus.

Совершенно обычный человек, интеллигентный, доброжелательный, как говорят, «парень из соседнего двора», - теперь он в СИЗО, наряду с остальными такими же заложниками «болотного дела». Теперь для него начались долгие месяцы за решеткой, пока идет «следствие», - допросы, шантаж, давление, издевательства... А затем так называемый суд и реальный срок в колонии. Не будем строить иллюзий: путинская карательная система не выносит оправдательных вердиктов по политическим делам НИ-КОГ-ДА - это многолетняя жестокая статистика.

Участники антипутинского демократического движения и ЛГБТ-активисты хорошо знают Трибунуса. Будучи политическим активистом, Николай на протяжении нескольких лет подряд на каждую акцию оппозиции выходил с радужным флагом - это было его своего рода персональной миссией. Он явочным порядком настойчиво и упорно приучал и приручал наших оппозиционеров к осознанию простого факта - ЛГБТ-движение является неотъемлемой и равноправной частью гражданского общества.

Появление Николая с радужным флагом на митингах, «Днях гнева» и прочих акциях оппозиции поначалу воспринималось в штыки. Это вызывало скандалы, его пытались прогнать, не пустить, заставить убрать флаг, Николая пытались уговорить, что это здесь "неуместно", но все было тщетно. Трибунус упорно «лез со своим флагом» на каждую очередную акцию, а в промежутках между ними вел дискуссии, разъяснял, убеждал, просвещал своих коллег-оппозиционеров, почему ЛГБТ-движение и его символика ДОЛЖНЫ быть представлены на равных среди всех остальных движений.

И он своего добился полностью! Прошло время, и вот уже никто не пытается «запретить» радужный флаг на акциях оппозиции, а майский марш в Питере показал прекрасный пример солидарности, когда все участники демократической акции дружно вступились за активистов ЛГБТ, не сдав их ментам.

На прошедшем вчера в Москве в Новопушкинском сквере митинге в защиту узников "болотного дела" Николая уже не было с нами... И, к моему большому разочарованию, над толпой манифестантов не было развернуто ни одного радужного флага.

На фото Николай Кавказский (справа) на митинге Стратегии-31. Москва, Триумфальная площадь, июнь 2010 года.

Уважаемый Президент Соединенных Штатов!

Недавно в России принят федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования деятельности некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента».

Этот закон носит вызывающе дискриминационный характер, он лежит вне правового поля и вызвал многочисленные протесты. Некоторые российские общественные деятели и публицисты сравнили его с антисемитскими законами Гитлера.

В соответствии с новым законом Московскую Хельсинкскую группу, работающую уже 36 лет, и Общероссийское общественное движение «За права человека», работающее 15 лет, осенью 2012 года хотят вынудить регистрироваться как агента США, поскольку закон требует, чтобы организации, которые получают деньги от иностранных фондов и одновременно занимаются политической деятельностью, регистрировались как «НКО, выполняющие функции иностранного агента». При этом в законе указано: «Некоммерческая организация... признается участвующей в политической деятельности, осуществляемой на территории Российской Федерации, если независимо от целей и задач, указанных в ее учредительных документах, она участвует (в том числе путем финансирования) в организации и проведении политических акций в целях воздействия на принятие государственными органами решений, направленных на изменение проводимой ими государственной политики, а также на формирование общественного мнения в указанных целях».

Наши организации могут быть внесены органами власти в перечень иностранных агентов, потому что они активно участвуют в формировании общественного мнения с целью воздействия на принятие государственными органами решений в интересах российских граждан. Ранее нам неоднократно удавалось, обращаясь к общественности через СМИ, к депутатам и к главам государств, добиваться изменения или блокирования актов, неправомерно ограничивающих или нарушающих права и свободы российских граждан.

При этом наши организации почти полностью работают на гранты от американских фондов, в том числе, благодаря фонду NED, который финансируют американские налогоплательщики. Поэтому согласно новому закону мы должны будем добровольно зарегистрироваться в качестве «НКО, выполняющей функции иностранного агента», в данном случае, агентов США, выступающего в качестве принципала.

Просим Вас, господин Президент, дать ответ на вопрос, являются ли Московская Хельсинкская группа и Движение «За права человека» агентами США в стандартном смысле этого слова, то есть уполномочены ли Московская Хельсинкская группа и Движение «За права человека» выполнять поручения правительства США, влияет ли правительство США прямо или косвенно на деятельность наших организаций.

Л.М. Алексеева, председатель Московской Хельсинкской группы

Л.А. Пономарев, исполнительный директор Общероссийского общественного движения «За права человека»

Не успели снять траур по убитым и наказать козлов отпущения, как принялись за травлю пострадавших. Вчера крымская прокуратура провозгласила о начале кампании уголовного преследования мнимых "подтопленцев". К этой категории прокурор Краснодарского края отнес людей, добивающихся компенсаций и не имеющих прописки по месту потопа.

Таких в одном Крымске оказалось свыше 4 тысяч. На данный момент через суд смогли подтвердить факт проживания уже более 700 человек. Однако "источник в администрации озабоченно заявил, что фиксируется вал сомнительных заявлений о признании факта проживания в зоне ЧС". На данный момент всего подано более 2,1 тысячи заявлений.

Во-первых, просто сравним цифры: 4 тысячи человек и 2 тысячи! А что же остальные? Это как раз та категория, которая с этим связываться не станет или не станет участвовать в погоне за восстановлением< документов и предоставлением справок для суда. Очевидная и причем заранее прогнозируемая выгода для государства: создать простой фильтр для отсева больных, старых, гордых или просто занятых.

Во-вторых, фильтр незамысловатый, но при этом весьма хитрый. Дело в том, что изначально нужно определиться, о какой компенсации идет речь: в 10 тысяч рублей (на это имеет право любой попавший в зону наводнения) или в 150 тысяч рублей - право лица, проживающего и зарегистрированного в данной зоне.

Но как подтвердить факт нахождения в зоне наводнения, если человек прописан в другом регионе? Понятное дело: справка квартального с печатью ТОСа. Перевидали мы этих справок, однако для администрации их недостаточно.

Самое интересное, что всех абсолютно людей, которые не прописаны в доме потопленца (народное название "поДтопленца"), чиновники гонят в суд. Близких родственников тоже. Люди возмущаются, но идут. Правда, не все - ведь они не понимают, что, пройдя суд, они будут иметь право не только на свои безусловные 10 тысяч, а на 150 тысяч рублей, как прописанные и потерявшие имущество. Из-за десяти тысяч рублей кто же будет унижаться, собирать документы, ходить по судам.

Тут сейчас бак под воду для летней бани стоит 8 тысяч. Все заняты восстановлением домов, не до мелочей.

Вот и получается: с одной стороны, замечательная экономия на 10 тысячах рублей, а с другой - целая категория "мошенников", которым запудрили голову чиновники администрации, не желавшие ими заниматься и посылавшие всех в суд. Хорошо что пока не в уголовный.

На прошлой неделе в новостных лентах частенько встречался такой заголовок: «Президент Путин поручил сократить штат ФСКН на 13%». Мне это предложение заполнилось лишь тем, что бессмысленно чуть менее, чем полностью. То, что Путин никакой не президент, а титул национального лидера, вождя, самодержца или просто диктатора подходит ему гораздо лучше, особенно с учетом прошедших в  мае «выборов», понимает сейчас любой вменяемый человек. А вот на том, почему лишены смысла название упомянутой в этом заголовке службы  и манипуляция, которую с ней предписано выполнить, стоит остановиться подробнее.

Название Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков  недвусмысленно говорит о том, что заниматься эта служба должна противодействием незаконному обороту того, что в России принято называть «наркотиками».  Но как обстоят дела с ее деятельностью в действительности?

Сама служба работу свою оценивает по количеству изъятых запрещенных веществ, уничтоженных посевов «наркосодержащих» растений и возбужденных уголовных и административных дел. Но эти данные не дают ровно никакого представления о эффективности службы, особенно если принять во внимание ниже перечисленные факторы:

• 
   Многочисленные сообщения в прессе о привлечении сотрудников ФСКН к ответственности за оборот предметом их борьбы. Какая же часть из изъятого возвращается на черный рынок в условиях практики уничтожения вещественных доказательств, если осужденные «наркоборцы» представляют лишь малую надводную часть айсберга того, что в народе называют Госнаркокартелем?


• 
   Большинство уничтоженных в ходе операции «Мак-20XY» посевов (до 99%) составляет конопля. Дикорастущая конопля, произрастающая на территории России, в абсолютном большинстве случаев не представляет интереса для любителей марихуаны в связи с содержанием ТГК (основное действующее психоактивное вещество конопли) менее 1 % . Это отметил сам глава службы Виктор Иванов в своем недавнем заявлении на заседании республиканской антинаркотической комиссии в Якутии, в качестве исключения упомянув дичку Амурской области, Забайкалья и Краснодарского края. Зачем его подчиненные занимаются массовым уничтожением дикорастущей конопли по всей стране и сколько на это потрачено бюджетных денег, Иванов не упомянул.

Логично же оценивать деятельность ФСКН по следующим критериям: изменение числа потребителей наркотиков и психоактивных веществ и количественное изменение негативных последствий их приема, наиболее значимым из которых является смертность.

Смертность от наркотиков за все время существования данной службы практически не менялась и по ее же данным составляет более 100 000 человек ежегодно. Динамику изменения числа потребителей наркотиков и потребителей основных видов психоактивных веществ таковыми не являющихся прекрасно видно на графике, составленном по данным UNDOC (Управления ООН по запрещенным веществам и преступности).

Но если вы считаете, что ФСКН совсем ничего не умеет делать эффективно, то вы глубоко ошибаетесь. Служба, возглавляемая питерскими чекистами, сначала Черкесовым, а позже Ивановым, и укомплектованная бывшими служащими налоговой полиции, упраздненной по причине некомпетентности в 2003 г., осваивает бюджетные средства исключительно результативно и с поразительной динамикой. Но с полным отсутствием взаимосвязи между величиной финансовых вливаний и реальным результатом ее функционирования.

Поэтому и название этой службы, знаменитой борьбой с книгами, ветеринарами и предпринимателями, ее деятельность (а фактически - ее бурная имитация) и сокращение этого безобразия на 13% видятся мне столь бессмысленными. Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков должна прекратить свое существование. Как и репрессивная государственная политика в области наркотиков и психоактивных веществ, которая способствует только наполнению тюрем и кладбищ.

25 июля Алексею Пичугину исполняется 50 лет. Это уже десятый его день рождения в заключении – бывшего сотрудника "ЮКОСа" арестовали за месяц с небольшим до его 41-летия. Следователи и прокуроры добивались от Алексея Пичугина, как он сам заявлял, ложных показаний на руководство нефтяной компании. Отказавшийся лжесвидетельствовать, он получил пожизненное заключение и в настоящее время отбывает наказание в колонии ФКУ ИК-6 города Соль-Илецк Оренбургской области, известной также под названием "Черный дельфин".

Сегодня с днем рождения Алексея Пичугина поздравляют его бывшие коллеги, известные деятели культуры, политики, правозащитники.

Кроме того, в Живом журнале прошла акция "Поздравьте Алексея Пичугина с днем рождения", в рамках которой было собрано больше двухсот поздравлений на русском и английском языках в прозе и стихах из России, Франции, Великобритании, Германии, Израиля, США, Австралии и других стран. Эти письма вместе с большой поздравительной открыткой были отправлены в колонию.

Уважаемый Алексей!
Вы уже много лет демонстрируете поведение достойного человека в нечеловеческой ситуации. Желаем Вам здоровья и позитивного настроения, а нам всем — скорейшего возвращения правосудия в нашу Россию. Немедленный пересмотр всех "дел ЮКОСа" станет его символом. С уважением,
Михаил Ходорковский и Платон Лебедев

Дорогой и уважаемый Алексей!
Сегодня 10-й день рождения, который вы встречаете в условиях тяжелого заключения.
Мы молим Бога, чтобы сохранил Вам здравие и придал силы.
Мы восхищаемся Вашим поведением человека долга и закона в обстоятельствах, само понятие закона отрицающих.
Мы восхищаемся Вашей стойкостью и мужеством в ситуации, когда исход бесстыдной комедии "суда", руководимой Путиным, был предрешен.
Мы хотим, чтобы Вы знали, что даже в условиях отсутствия правдивой информации и господства домыслов для множества людей Вы стали символом славы, добра, долга, порядочности и образцом нравственности для своих сыновей.
Мы сочувствуем горькой участи дорогих и близких Вам людей.
Мы за Вас боремся.
И мы обязательно встретимся.
Леонид Невзлин, бывший вице-президент НК "ЮКОС"

Уважаемый Алексей Владимирович,
Поздравляю Вас с юбилеем. Горько, что свое 50-летие Вы встречаете в узилище: это не место для настоящих людей и праздничных торжеств. Но трагизм последних девяти лет Вашей жизни не отменяет для очень многих, включая меня, радость того, что Вы есть в числе живущих на этой земле. И потому печаль в день Вашего рождения уступает для нас место светлому чувству.
Трагизм Вашего положения и лучшие человеческие качества, которые Вы проявили в эти годы в противостоянии подлости и несправедливости, делают излишним и неуместным юбилейное славословие. Единственное, о чем нельзя не упомянуть, – это о присущих Вам крепости духа и чувстве собственного достоинства, которые сегодня в большом дефиците по эту сторону "несвободы".
К несчастью, верящие Вам и в Вас не могут сегодня повлиять на Вашу судьбу, но из этого не следует, что влияние не будет нарастать, а судьба не станет милостивей. Вы – верующий и сильный человек, не боящийся смотреть людям в глаза, а значит, бязательно дождетесь светлого часа освобождения. Здоровья Вам, дорогой АлексейВладимирович.
Обнимаю,
ваш Алексей Кондауров,
генерал-майор запаса, бывший начальник информационного управления группы "МЕНАТЕП" и "ЮКОСа", депутат Госдумы от КПРФ в 2003-2007 годах

Дорогой Алексей!
От всей души – с юбилеем Вас! Здоровья, удачи и – свободы, свободы, свободы! Пусть у Вас все будет хорошо, – насколько вообще может быть хорошо в том страшном мире, в котором Вы оказались волею злодеев и палачей.
И держитесь. "Темницы рухнут" – не вчера сказано и горьким опытом проверено. Мы помним о Вас!
Снова, снова и снова: здоровья Вам, удачи и Свободы!
Борис Стругацкий, писатель

К этому поздравлению присоединились:

Виктор Шендерович, писатель, Москва
Алексей Девотченко, актер
Лев Пономарев, Общероссийское движение "За права человека"
священник Глеб Якунин, Комитет в защиту свободы совести, член Московской Хельсинкской группы
Олег Орлов, Правозащитный центр "Мемориал"
Эрнст Черный, ответственный секретарь Общественного комитета в защиту ученых
Елена Лукьянова, д.ю.н., профессор МГУ, адвокат, член Общественной палаты России
Ксения Костромина, адвокат, Москва
Елена Липцер, адвокат, Москва
Сергей Давидис, "Союз солидарности с политзаключенными" и другие

Дорогой Алексей!
От всей души поздравляю Вас с днем рождения! Ваше мужество, чувство чести и благородство служат примером и для меня, и для любого порядочного человека. Желаю Вам сил и здоровья. И, конечно, свободы!
С бесконечным уважением,
Ваша Нина Катерли, писатель

Дорогой Алексей,
Вам исполняется 50 лет – Вы прожили полвека! Уверен, было много хорошего и плохого, веселого и грустного в Вашей жизни.
Последние десять лет стали для Вас тяжелым испытанием. Надеюсь, что Вы не теряете силы и надежды. Желаю Вам этого от всей души!
С уважением,
Олег Орлов,
председатель совета Правозащитного центра "Мемориал"

Дорогой Алексей!
И я, и вся наша партия "Демократический союз", поздравляем Вас с Вашим юбилеем и желаем сохранить ту великолепную стойкость духа, те благородство и мужество, которые делают Вас украшением рода человеческого.
Мы гордимся знакомством с Вами и уверены, что и Иисус Христос принял бы Вас в свою компанию.
Люди, готовые пожертвовать своей свободой для ближнего, всегда были редкостью и назывались героями и подвижниками.
Я уверена, что и Михаил Ходорковский о Вас не забывает.
Да дарует Вам Бог скорейшее освобождение!
С уважением,
Валерия Новодворская, лидер партии "Демократический союз"

Глубокоуважаемый Алексей!
Для меня большая честь иметь возможность обратиться к Вам и поздравить Вас с 50-м днем Вашего рождения. Мы – это я и моя семья. Вас помним, любим и ждем. Ждем с надеждой на Ваше возвращение. Низкий поклон Вашей маме. Мало слов в этом коротком поздравлении, так как ощущаю свою беспомощность перед государственным катком и всегда к словам относился только, как к словам.
Обнимаю Вас, с громадным уважением. Дай Бог Вам здоровья.
Константин Шабельницкий, инженер по телекоммуникациям НК "ЮКОС"

25 июля Алексею Пичугину исполняется 50 лет. Это его десятые именины в тюрьме. Арестовали его в июне 2003-го, за месяц до дня его рождения. Хорошо помню его, идущего по коридору того самого Басманного суда, который сегодня, также как и 10 лет назад выносит неправовые решения в отношении других политических заключенных, захваченных после событий 6 мая на Болотной площади. Годы идут, кистень "басманного" правосудия продолжает бить по-прежнему, без пощады.
Я пишу эти строки заранее, так как хочу, чтобы до 25 июля они успели дойти до колонии, в которой Алексей Пичугин отбывает пожизненное заключение. Именно так отплатили ему за отказ оговорить руководителей ЮКОСа, лжесвидетельствовать о том, что они приказывали совершать убийства. Тяжелое колесо проехалось по судьбе Алексея Пичугина, по всей его семье.
Сегодняшняя жизнь уже не та, из которой его забрали. Сегодня ушло обожание Путина, восторг от его "борьбы с олигархами". Пришло отрезвление, понимание, что Россией правит корпорация "начальники и сыновья". Идут по стране шествия и митинги, качается власть, посадившая Алексея Пичугина. По видимости, она еще крепка, но изнутри сгнила. Мы живем в такое время, когда перемены могут быть быстрыми, власть может рухнуть стремительно.
Одним из первых шагов новой власти должно быть безусловное освобождение и общественная реабилитация политических заключенных по так называемому делу "ЮКОСа". В первую очередь - Алексея Пичугина. Надеюсь, что так будет. Верю, что Алексей Пичугин выйдет на свободу.
С Днем Рождения, Алексей Владимирович! С юбилеем! Не теряйте надежды!
Алексей Мельников, член бюро РОДП "Яблоко"

Дорогой Алексей,

Поздравляю Вас с днем рождения! Свободу политзаключенным!

Наталья Горбаневская, поэт, переводчик, участник демонстрации на Красной площади против введения советских войск в Чехословакию в 1968 году.

Уважаемый Алексей,
если сказать совсем коротко – Ваше 10-летнее заключение, если Вы невиновны, не только преступление путинского режима, который мне глубоко отвратителен, но и Ваш гражданский и человеческий подвиг.
Есть люди, которые проходят поприще служения принципам чести, будучи свободными. Неизмеримо труднее делать это в заключении – и то, что Вы боретесь и продолжаете бороться за свою честь в заключении – действительно человеческий подвиг.
Ваша судьба и Ваши личность в этом отношении схожи с судьбой и личностью Сахарова.
Я желаю Вам здоровья и сил и верю, что Вы невиновны в том, в чем Вас обвиняют.
Юрий Самодуров, частное лицо, Москва

Мой товарищ, недавно освободившийся из пыточной колонии ИК-17 (Кировская область) поделился воспоминаниями. Хорошо бы это прочел кировский губернатор и большой либерал Никита Белых.

На севере Кировской области, в 180 километрах от областного центра, находится небольшой городок Омутнинск. В этом затерянном посреди вятских лесов городишке, где за последние 20 лет развалились все возможные предприятия и заводы, наиболее престижной и высокооплачиваемой является работа в зоне. Лагерей в Омутнинском районе несколько: ИК-18 – женская колония, ИК-1 – строгий режим, ИК-6 – особый режим и ИК-17 общего режима, о которой и пойдёт речь в этой статье.

ИК-17, пользующаяся среди заключённых печальной славой, относится к так называемым «красным», беспредельным зонам. Исправительные колонии в России традиционно делятся на «чёрные» - те, в которых влияние на жизнь колонии оказывают криминальные авторитеты, - и «красные» - те, где всем заправляет администрация. Читателям, далёким от тюремных реалий, может показаться, что в том исправительном учреждении, где заправляют криминальные сообщества, для человека, случайно угодившего за решётку, жизнь будет невыносимой, а избиения и вымогательства станут ежедневной практикой. Однако это мнение далеко от истины и навеяно общественному сознанию дурными книжками и бездарным кинематографом. В реальности же именно те зоны, где контроль над всей жизнью колонии сосредоточен в руках сотрудников ФСИН, могут стать настоящим адом для попавшего туда арестанта.

У заключённого, впервые попавшего на ИК-17, неприятности начинаются с того момента, как автозак, везущий арестантов, въезжает в ворота этого учреждения. Воронок окружает дежурящая в этот день смена с дубинками и собаками, и начинается так называемая «приёмка», заключающаяся в том, что каждый вновь прибывший бежит мимо построившихся фсиноцев, которые бьют его резиновыми дубинками до тех пор, пока он не падает лицом вниз. После того как все прибывшие достаточное для мусоров время полежали на плацу лицом вниз с руками за головой, испачкав плац своей кровью, их гонят в помещение для проведения обысков. В маленькой комнатушке, если прибывших мало, или в здании зоновского клуба, если их много, всех ещё раз избивают и начинается «обыск». Те вещи арестантов, которые можно сломать, – ломают (сигареты, зубные щётки, посуду), которые можно порвать – рвут (письма, юридическую литературу), чай, сахар и другие продукты питания перемешивают с бытовой химией (стиральный порошок, шампунь, зубная паста). Но на этом «обыск» только начинается. После глумления с личными вещами арестантов ведут в санчасть на так называемую «промывку» - то есть каждому с помощью клизмы заливается по пять литров холодной воды, а к тем, кто отказывается проходить эту процедуру добровольно, применяются спецсредства и вода заливается насильно. Смысл этой процедуры - исключить возможность проноса запрещенных предметов на территорию колонии, но на самом деле это ещё один способ оказать на измученного приемкой человека моральное и физическое давление.

Следующая порция страданий ждёт арестанта в карантинном отделении. Согласно УИК и ПВР ИУ карантинное отделение предназначено для проведения медицинского освидетельствования, выявления инфекционных болезней, ознакомления осужденных с правилами отбывания наказания в ИК и прочих необходимых процедур. Однако в красном лагере слово «карантин» имеет особый смысл. Оно является синонимом пыток, страданий и невыносимых издевательств. Кроме того, карантин на ИК-17 является настоящей фабрикой по выбиванию явок с повинной – то есть признательных показаний, необходимых для привлечения осужденного к уголовной ответственности за новые преступления, которых он порой даже не совершал. Помимо этого, оперативники проводят с каждым заключённым так называемую «индивидуальную работу»: пытаются завербовать его в стукачи – негласные осведомители, завлечь на должность «козла» - завхоза, бригадира, дневального и т.д. (Дело в том, что на «красной» зоне заключённые, занимающие вышеупомянутые должности, не только выполняют свои непосредственные обязанности, но и являются доверенными лицами оперативников, которые через них управляют жизнью в колонии, командуют другими осужденными.) Следует заметить, что попытки завербовать осуществляются через уже упомянутые методы – избиения, пытки, в отдельных случаях дело доходит до изнасилования; жестокий режим и дисциплина в колонии поддерживается такими же средствами.

Помимо постоянных избиений и «индивидуальной работы» вновь прибывших заставляют заниматься самыми тяжёлыми работами: копание контрольно-следовой полосы в запретной зоне, уборка, хозработы и т.д. «Свободное» от работы время заполняется различными бессмысленными режимными мероприятиями, такими как проведение бесконечных пофамильных проверок или чтение вслух правил внутреннего распорядка.

В жилой зоне, куда заключенный попадает после 15 суток в карантине, дела обстоят немногим лучше. Большинство прав, якобы имеющихся у российских осужденных согласно действующему законодательству, нарушаются самым грубейшим образом. Заключенных заставляют часами маршировать строем по плацу и петь песни, причем происходит это порой и неласковой омутнинской зимой, когда температура падает до -40, заниматься бессмысленными «хозработами» - например, бесконечным подметанием давно вылизанного до блеска плаца. Отдельная тема – это возведенное в абсолют положение ПВР ИУ о том, что осужденный обязан здороваться при встрече с представителем администрации. На ИК-17 даже это превращено в издевательство – когда осужденные идут строем, они обязаны с максимальной громкостью крикнуть «здраст!» встречающемуся по пути представителю администрации; если же кто-то крикнул недостаточно громко, то весь отряд заставляют маршировать по плацу и продолжать кричать «здраст!» на протяжении многих часов.

Ситуация в лагере такова, что для того чтобы оказать воздействие на заключенного, сотрудникам ФСИН даже не приходится прибегать к установленным законом мерам взыскания (штрафной изолятор, перевод на строгие условия содержания, перевод в помещение камерного типа и др.). За все «прегрешения» наказание назначают и осуществляют «козлы» - заключённые, сотрудничающие с администрацией, как правило, состоящие на должностях дневальных, бригадиров, завхозов. Наказания эти, разумеется, никак не регламентированы, а представляют собой обычные избиения, издевательства или, в лучшем случае, штрафные работы. (Следует заметить, что речь идет не о каких-либо серьёзных нарушениях режима, а о проступках вроде нарушения формы одежды, плохо заправленной кровати, а за такое преступление века, как отказ от выхода на зарядку, можно вообще освободиться на инвалидной коляске.)

Кроме того, в ИК-17 имеется так называемый «штрафной» отряд (отряд №6), в котором творится самый настоящий беспредел, выделяющийся даже на фоне всего остального происходящего в зоне. Заключенные из этого отряда бегают в столовую бегом, им запрещено курить, пить чай и иметь какой-либо досуг, большинство из них заставляют работать на «продлёнке» - работе со сменами по 12 часов ежедневно. (Следует заметить, что по УИК труд осужденных свыше 8 часов в день запрещен; однако в ИК-17 заключенных, выведенных на работу с 12-часовой сменой, заставляют подписать заявление о якобы добровольном характере этого труда).

Систематически нарушается право осужденных на переписку (большинство писем просто сжигается), право на телефонные переговоры (переговоры под различными предлогами запрещаются, а если запретить не удалось, то при разговоре целенаправленно создаются помехи в эфире, чтобы ничего не было слышно), право на краткосрочные и длительные свидания (на краткосрочные свидания не пускают лиц, не являющихся родственниками осужденного, что является прямым нарушением ст. 89 УИК; на длительные свидания осужденные, чем-то неугодные администрации, могут не попадать по полгода и более под ложным предлогом отсутствия свободных комнат).

Возможность освободиться условно-досрочно из ИК-17 практически отсутствует (впрочем, как и возможность замены режима отбывания наказания на более мягкий, колонию-поселение). Даже преданных администрации завхозов и бригадиров отпускают далеко не всегда. До недавнего времени условно-досрочно освобождалось не более 5-7 человек в год - при том, что общая численность заключённых достигает тысячи.

Как нетрудно догадаться, в отряде строгих условий содержания (СУС), штрафном изоляторе и помещении камерного типа жизнь осужденных еще хуже, чем в жилой зоне и даже чем в карантинном отделении. Заключённых ежедневно избивают, в ШИЗО сутками заставляют стоять на растяжке (в позе для проведения обыска с широко расставленными ногами и разведёнными в стороны руками), принуждают заниматься грязной и тяжелой работой. В СУСе организована своя небольшая производственная зона, где, вопреки уголовно-исполнительному и трудовому законодательству, осужденным сутками приходится двуручными пилами пилить дрова для котельной. (Следует заметить, что всевозможные нарушения прав человека, в том числе систематические избиения, в ИК-17 уже давно никого не удивляют и из чего-то из ряда вон выходящего превратились в норму жизни).

Складывается впечатление, что администрация колонии вообще не считает осужденных людьми. Было немало случаев, когда заключённые, не выдержав творящегося беспредела, резали себе вены, глотали гвозди или другими способами пытались покончить с собой, однако почти никакой медицинской помощи им не оказывалось, и после чисто формального разбирательства их избивали козлы по заданию оперативников.

У кого-то из читателей может возникнуть вопрос: куда смотрят всевозможные комиссии, прокурорские проверки, почему сами осужденные не обращаются с жалобами в вышестоящие инстанции?

Ни одна из жалоб, каким-либо образом направленная против интересов администрации, за пределы колонии никуда не уйдёт, а направится прямиком на сжигание в котельную, а автор жалобы при этом сильно рискует своим здоровьем. Что касается прокурорских проверок, то от них никакой пользы для осужденных нет; для прояснения сути этого явления можно привести пример характерной ситуации:

Доведённые до отчаяния осужденные одного из отрядов объявили голодовку и написали коллективную жалобу находящемуся в этот момент в зоне местному прокурору по надзору за соблюдением законов при исполнении наказаний; прокурор в свою очередь демонстративно порвал жалобу и заявил, что таких жалобщиков следует не сажать, а расстреливать. Следует заметить, что организаторы и активные участники состоявшейся голодовки подверглись жёстким репрессиям – помимо обычных для этого учреждения избиений к ним применялись совершенно бесчеловечные пытки и издевательства (пытки электрическим током, сексуальное насилие, подвешивание на наручниках и т.д. и т.п.), несколько человек по надуманным предлогам отправили в ШИЗО, а впоследствии на ЕПКТ, расположенное на ИК-6.

Лояльные путинскому режиму СМИ уже несколько лет твердят нам о гуманизации и реформе ФСИН, об улучшении жизни арестантов, о постоянных проверках, якобы выявляющих нарушения прав заключенных. Однако в реальности ничего этого нет, гуманизация существует только на бумаге, а реформа ФСИН если в чем-то и движется вперед, то только по части усиления режима в колониях.

Человеку, попавшему впервые в красный лагерь, происходящее может показаться воплощенной в нашу реальность фантастической антиутопией. Людям, не ставшим вопреки всему в этом аду козлами или стукачами, придерживающимся понятий о чести, верности и человеческом достоинстве, здесь тяжело вдвойне. Основная задача системы исправления осужденных - сделать из попавшего в неволю человека стукача и предателя - образцового гражданина РФ.

М.П.

Источник

Наконец-то в среде антипутинской оппозиции началась настоящая дискуссия^*. Как все дискуссии о будущем, которые ведутся в традиционном обществе, она приняла форму дискуссии о прошлом. Это понятно: ведь каждая сторона хочет опереться на традицию – отечественную или из международного опыта. На этот раз предлогом стал спор фантаста Юлии Латыниной и историка Марка Солонина о Пиночете и роли консервативной диктатуры. В спор – в роли арбитра - влез [царственно вступил] экономист Андрей Илларионов, почему-то обвинивший международный коммунизм в восстании в Бирме 1955 года и причисливший Гитлера к левым.

Очевидно, речь шла о форме послепутинской революционной диктатуре. Любая революция знает хотя бы несколько дней или недель революционной диктатуры. Первые три года президентства Ельцина были не авторитаризмом, но по отечественным меркам мягчайшей революционной диктатурой. На это, кстати, купились либералы - сторонники раннего Путина. Они решили, что он возвращается к незавершенным задачам ельцинской революционной диктатуре. Только арест Ходорковского показал, что речь идёт уже о контрреволюционной деспотии.

Воспитанные на антибольшевистской традиции, мы привыкли соединять непрерывной преемственностью бесправия ленинскую революционную тиранию и сталинскую имперско-опричную деспотию. Но они очень различаются. Приблизительно так же, как погромные вылазки ремовских штурмовиков в «Дни еврейского бойкота» от рутинной отправки Эйхманом нескончаемых эшелонов в лагеря смерти.

Революционная диктатура – это жесточайший террор по отношению к врагам революции в сочетании с широчайшим плюрализмом внутри революции. Послереволюционная деспотия - это, напротив, тщательное «прореживание» своих при самых неожиданных альянсах вовне. Революция против путинизма обречена будет пройти фазу революционной диктатуры куда более жесткой, чем ельцинский «авторитаризм». Поскольку задачи у неё будут посложнее – не парализовать сопротивление наиболее негибкой части старой коммунистической номенклатуры, но полностью сломать репрессивно-опричный блок правящего режима, а затем социально подавить новую – рыночную номенклатуру, обеспечив последовательное проведение люстрации в отношении как бенефициаров репрессий, так и бенефициаров узурпации власти. В этом смысле антипутинская революция призвана завершить порыв Августа 1991-го.

Ещё год назад я замечал, что в России потому не может быть демократии, что 90% хотят получить в правители Лукашенко, а оставшиеся – мечтают о Саакашвили. Революционный режим примет диктаторские формы - вне зависимости от того останется Россия президентской республикой или станет парламентской демократией (с «железным» премьером^** во главе). Или при ординарных конституционных институтах будет существовать – как в Иране – экстраординарный Революционный совет.

Выполняя задачи люстрации, послепутинская революционная диктатура вынуждена будет также бороться с олигархией, поскольку крах чекизма и развал «партии власти» создаст у крупного бизнеса иллюзию, что теперь власть может свободно покупаться и продаваться. Серьезной проблемой станет и борьба с «демагогами» в буквальном смысле слова – политиками-популистами, готовыми ради того, чтобы снискать капризное поклонение толпы, эксплуатировать национальные и социальные страсти. Но спор об Альенде и Пиночете - это очевидное проявление идеологического раскола в антипутинском лагере. Куда повернуть оружие революционного принуждения – для перераспределения экономических благ или для того, чтобы вернуть народ «к станку» (вариант: «быдло - в стойло»).

Спор усложняется пониманием того, что Пятая Русская революция пробуксовывает из-за того, что выступающий за верховенство права и гражданские свободы новорожденный средний класс все никак не может вызвать детонацию протестного движения среди традиционалистских масс. Но когда это удастся, народное движение будет требовать реализации своих, часто архаических, представлений о «правильном государстве». В результате возникнет огромная инерция импульса в сторону утопии соборной-вечевой демократии и уравнительной «общинной» справедливости. И вот здесь и будет обозначено «техзадание» для революционной диктатуры: отразить натиск радикалов или, напротив, окончательно вырвать общество из-под власти рыночно-бюрократической номенклатуры. Перед умеренными революционерами встанет выбор – создать «антиутопический» союз с умеренными кругами «старого режима» (как в 1990-1994 годах) или проявить последовательность, завершив социально-политическую ликвидацию правящего истеблишмента, имеющего еще тоталитарные корни.

Разумеется, можно выдумывать различные политологические абстракции вроде «русского пакта Монклоа»^***, но в реальности преданные революции люди очень болезненно осознают, что они были лишь пушечным мясом протеста. Поэтому именно сейчас необходимо тщательно обдумать формы и цели революционного принуждения, задачи «освободительной» диктатуры.

^*Предыдущие дискуссии были очень скучны и угасли сами. О просаботированной 10 декабря 2011 года либералами осаде Центризбиркома (даже при -2 одна погода сняла бы осаду часа за два). Об отношении к «статусным либералам» (слушали-постановили: если поддержавшие Путина-Медведева либералы пригласят радикалов за круглый стол – гордо отказаться). О возможности коалиции с умеренными националистами (от умеренного Навального – главного революционного свадебного генерала – куда денешься, а остальные были настолько чуть менее умеренные, что будь они арийцами, их бы брали в НСДАП без испытательного срока).

^**Проживи академик Сахаров на пару-тройку лет дольше, Съезд народных депутатов РСФСР избрал бы его президентом, а митингового вождя и опытного хозяйственника Ельцина – премьером. Так в России сложилась бы «парламентская» демократия, в которой центр тяжести авторитарности находится в кабинете министров, а номенклатурно-реформаторскую «партию власти» пришлось бы создавать на 8 лет раньше.

^***Я бы не мудрствуя лукаво предложил простой компромисс – революция ликвидирует госрэкет, а бизнес отдает на социальные программы половину того, что раньше отдавал «красной крыше».

Смоленское УФСИН больше всего озабочено тем, что из тюрьмы просочилась информация о состоянии здоровья Таисии Осиповой. Врач-терапевт, заместитель начальника медицинской части СИЗО, пришла к Таисии в 17 часов, хотя заявление на вызов врача было подано рано утром, во время проверки. Врач констатировала, что неправильное лечение таблетками для снижению сахара в крови привело к проблемам с сердцем. Врач назначила ей обследование и снизила суточную норму потребления таблеток.

Таисия больна диабетом. В СИЗО нет условий для полноценного контроля и лечения подобных заболеваний. Назначить лечение может только врач-эндокринолог в условиях специализированного стационара. В первый месяц нахождения Таисии в тюрьме ей назначили таблетки "Глюкофаж". При этом норму потребления таблеток для Таисии устанавливал корпусной фельдшер, имеющий диплом ветеринара. Таисия за год и восемь месяцев нахождения в СИЗО так и не прошла полноценного медицинского освидетельствования, а следовательно, лечение ей было назначено неправильное, что и привело к проблемам с сердцем. Фактически её убивают в СИЗО.

Мы, участники «Комитета 6 мая» и другие неравнодушные граждане России, обращаемся:
- ко всем следователям, ведущим процесс по делу о «массовых беспорядках 6 мая»,
- к судьям, избирающими меры пресечения для обвиняемых по делу 6 мая,
- к г-ну Бастрыкину, руководящему следствием,
- к г-ну Колокольцеву, непосредственно руководившему разгоном согласованного митинга 6 мая.

Выражая свое беспокойство непонятными обществу арестами наших сограждан, обвинением участников согласованного митинга 6 мая по ст. 212 УК «Организация массовых беспорядков», многочисленными сравнениями происходящего сейчас в стране с аналогичными процессами в Белоруссии или с репрессиями 37 года в СССР, мы просим вас, несмотря на нерабочее время, придти 26 июля в 19:00 в Новопушкинский сквер на согласованный митинг в защиту узников 6 мая.

Мы — добропорядочные граждане РФ. Для уверенности в стабильности, честности и законности нашего государства, нам важно знать, что полиция, органы следствия и суд, представляя ЗАКОН, сами неукоснительно этот закон соблюдают.

И поэтому, нам, участникам митинга и гражданам России, нужно из первых уст услышать:

- почему судьи безоговорочно принимают к рассмотрению показания полицейских и запросы прокуроров, при этом систематически отклоняя доказательства невиновности обвиняемых и ходатайства, заявленные их адвокатами?

- Почему следствие никак не реагирует на заявления многочисленных правозащитников о неправомерности применения термина «массовые беспорядки» к произошедшему на митинге 6 мая?

- Почему следствие не возбуждает уголовные дела о превышении полномочий представителями власти при разгоне санкционированного митинга 6 мая, несмотря на множество очевидных видео-свидетельств таких фактов?

- Почему, обвиняя участников митинга по статье 318 (Применение насилия в отношении представителя власти), следствие не учитывает факта необходимости самообороны людей от незаконных действий полицейских, превысивших свои полномочия?

- Почему по ст. “Участие в массовых беспорядках” (212 ч.2) обвиняется и уже 1,5 месяца находится под стражей человек, который вообще не был на Болотной площади 6 мая?

- Почему инвалид II группы Косенко обязательно должен оставаться за решеткой?

- Почему следователи не разрешают арестованным свиданий с родственниками?

Наличие таких вопросов заставляет нас сейчас сомневаться в торжестве права и Конституции в нашей стране. Мы допускаем, что у следователей, полиции и судей есть ответы на эти и другие наши вопросы. И, во избежание ненужных домыслов и слухов, для обеспечения законности и стабильности в нашей стране, мы просим судей и следователей, ведущих дела обвиняемых, г-на Бастрыкина и г-на Колокольцева прийти на наш митинг и выступить перед всеми собравшимися, ответив нам на вышеозначенные вопросы.

24.07.2012

"Комитет 6 мая" и другие неравнодушные граждане РФ

Сегодня на втором этаже обычного дома я увидела большую игрушечную лягушку. Лягушка, карабкающимися вверх по окну, для меня стала каким-то острым символом: все живое должно спасаться как умеет. В каждой семье показывают на котенка, говорят: залез выше всех, вот живой! Скорее всего кошек погибло намного меньше, чем людей. В одном доме хозяин успел зашвырнуть на крышу единственного спасенного кролика, проплывавшего мимо.

Детей в Крымске почти нет. Единственная компания детей на качелях болтает об умении нырять: «Не хвастайся! Что, 30 минут, что ли, продержишься?»

Ликвидаторы в форме, бросив завалы, красят на центральных улицах деревья и аккуратно выкладывают вокруг них землю кружочками. Хорошо что не розы… Так как несчастный Крымск все время посещают то Сердюков, то патриарх Кирилл и, конечно, Путин.

Чего не скажешь о других. Во всем лагере у трассы мы единственные два юриста. Все заявки идут к нам. По адресам приходится ходить пешком, не выделяют ни компьютера, ни правовой базы. Ночью в темной палатке, днем во дворах клиентов и в поисках техники для работы. Начальство пришлось долго убеждать, чтобы нам вообще позволили оказывать юридическую помощь. Говорили, что населению она не нужна - в отличие от психологической.

21 июля в лагере прошло общее собрание, возмутившее многих волонтеров. Объявили, что отныне каждого пострадавшего надо фотографировать в момент получения гуманитарной помощи (в ответ послышалось: и раздать всем 150 фотоаппаратов! - по числу волонтеров). Назначенный Аленой Поповой комендант - никому не известное лицо - заявил: "Мы заглядывали в палатки, в окна и видели, что многие спят днем!" Ему стали возражать, что добровольная работа не значит работа без права отдыха в 38-градусную жару. Встал вопрос о выборах коменданта. Ответ из палатки руководства: "Нам некогда выбирать, нам надо работать!" В ответ собравшиеся решили, что им некогда стоять на собраниях, и разбрелись по палаткам.

Добавлю, что в лагере нет дежурных медиков, есть лишь неполный набор лекарств, и каждый пытается найти в ней что-то по своему разумению. В городе медики есть, но они принципиально сидят в своих палатках (у них они со столиками и не для проживания, а так, поработать). На просьбу поехать к пострадавшему не реагируют либо ссылаются на начальство, которое также не реагирует. В конце концов приходится вызывать скорую из другого города - за 40 км. При том, что сам Крымск - город маленький.

Лично видела, как в центре города целую коробку с гуманитарной помощью, точнее, рубашками и костюмами хорошего качества, МЧС выбросила в гору свежесобранного мусора. Пришлось достать коробку и поставить на место - на тротуар, откуда каждый мог взять одежду. Так государственные службы поступают с частной помощью. Власти пытаются пресечь любое неофициальное получение помощи - ведь с тротуара ее может взять кто-то, кому не дали справку "подтопленца".

Главное чтобы все проходило через фильтр одобренной свыше инстанции - уже не так важно, официальное это госучреждение или просто подходящий комендант лагеря. На вышеописанном собрании нам сообщили, что "город будет разделен на квадраты" и централизованно поделен между лагерями (после чего будет запрещено соваться в чужой квадрат). А также что к волонтерам "привлекут" студентов из комитета по молодежной политике.

Пару дней назад, в связи с "демобилизацией" служб спасения, казалось, что лагерю грозит закрытие. Теперь очевидно, что его укрепляют и бюрократизируют, даже дополняя частицами благоустройства. Но только не компьютером! Сами улицы Крымска находятся под контролем казаков, которые привыкли официально заниматься отловом "нелегальных мигрантов" и которые на практике "разбирались с провокаторами" прямо на митинге в первые дни после наводнения.

Пострадавшие от их рук "провокаторы" были осуждены на 15 суток ареста, один из них затем дал "покаянное интервью". Между тем население, решая свои правовые коллизии, сообщает новые факты должностного насилия. Людей заставляют (еще до прихода комиссии, решающей, сносить дом или выделять небольшую сумму на капитальный ремонт) заранее подавать заявления на капремонт, тем самым ухудшая свое положение. Тем, кто в ночь потопа находился у родственников, отказывают в общеобязательной сумме 10 тысяч рублей, допрашивая пострадавших: "А что вы сюда приехали? Где работаете? Где билеты? Специально прибыли к наводнению?" И это спрашивают те, которые специально "убыли к наводнению" за три часа до начала!

Выясняется, что еще в больницах пострадавших допрашивали следователи, вытягивая из них показания насчет якобы сделанного оповещения о катастрофе. Есть сведения, что братские могилы находятся где-то в центре города. Обращаю внимание на термин "подтопленцы" (через "д" - а население говорит "потопленцы"), применяемый во всех административных документах. Это очень подлый термин. "ПОДтопление" не может захлестывать окна, крыши, выворачивать чердаки. Любая справка, полученная жителем, - это зафиксированное надругательство. Компенсация (вреда, причиненного государством) именуется просто "помощью".

Население вспоминает наводнение 50-х годов. Говорят: половички стелили, по лужам бегали, детьми были - плавать учились, вот и все на их памяти. В "разгул стихии" с мягким названием "подтопление" не верит никто из тех, кто получает или не может получить оскорбительную справку.

Над городом красуется старый стенд "Крымск - город безопасности!" Так и кажется, что он стоит прямо на этой братской могиле вместо памятника. Ведь центр!