29 октября меня пригласили выступить на митинге в защиту Сиверского леса.

Митинг был очень живой и интересный.

Сиверский находится где-то в часе езды от Петербурга. Приехав туда, мы увидели простой тихий поселок на берегу красивой реки Оредеж. Как рассказывали местные жители в своих выступлениях, здесь жили и поэты, и художники, очень много выдающихся людей, включая Маяковского и Шишкина. "Воздух здесь целебный", - говорила местная жительница, лидер местной инициативной группы. В Сиверском находится база отдыха и пансионаты, где люди могут поправлять свое здоровье.

Однако местная администрация начала хищническую распродажу земель Сиверского леса. По цене в 8 раз ниже рыночной продаются участки. В ход идут и подлоги: так администрация сменила адрес дома с десятого на "10А", и старика, инвалида на костылях, который прожил там больше 27 лет, могут выселить.

Пришло около сотни местных жителей. Приехали активисты из Петербурга. Представитель "Зеленой волны" спел очень интересные песни, как к медведю идет писец, и гимн партии жуликов и воров.

Очень впечатлило выступление местной жительницы.

(Видео, фото и подробности)

30 октября, в День политзаключенного, сотрудники правоохранительных органов, фактически прямо нарушая Конституцию, без судебного решения продлили на дополнительные 48 часов задержание активиста "Другой России", поэта, художника, организатора "Маяковских чтений" и многих художественных проектов Дмитрия Путенихина (псевдоним - Матвей Крылов). До этого Дмитрий, задержанный в пятницу за то, что в знак протеста против беззакония облил водой прокурора, представлявшего обвинение по "Манежному делу", уже провел двое суток в Тверском ОВД в ожидании суда в связи с административным правонарушением. Мировой судья вернул материалы дела в полицейский участок, однако Крылова не освободили, а задержали еще на 48 часов, оформив это уже как задержание подозреваемого в преступлении, предусмотренном частью 2 статьи 296 УК ("угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования"), предусматривающей до двух лет лишения свободы. Полицейскими была нарушена норма Конституции, запрещающая задержание на срок более 48 часов без судебного решения. Кроме того, в течение всего времени задержания к Дмитрию противозаконно не допускался адвокат.

Инкриминируемая Дмитрию статья УК предусматривает наказание за угрозу убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества. Многочисленные свидетели и видеозаписи происшествия у Тверского суда однозначно подтверждают, абсолютную безосновательность такого обвинения. Заявление прокурора Андрея Смирнова о поступлении такой угрозы со стороны Путенихина невозможно рассматривать иначе как преступление - заведомо ложный донос.

Стало известно, что правоохранители намерены обратиться в суд для избрания Дмитрию меры пресечения в виде содержания под стражей. Для такого обращения, а тем более для его удовлетворения судом, нет абсолютно никаких правовых оснований. Более того, такие действия являются, на наш взгляд, преступлениями против правосудия.

Мы уверены, что произвол в отношения Дмитрия Путенихина обусловлен его активностью в качестве члена партии "Другая Россия" и участника гражданской кампании "Стратегия-31" и является позорной и незаконной местью за его мужественный поступок. Мы требуем немедленного освобождения Дмитрия и прекращения его уголовного преследования.

Многие не знают или забыли, что решительное требование "Свободу политзаключенным!" является одним из главных революционных лозунгов. Так было и в 1917 в России, и во время "бархатных революций" в Европе, и в большинстве других мощных гражданских движений и переворотов.

И только в современной России гражданский и политический актив мирится с тем, что этот важнейший политический лозунг оказался в большей мере "правозащитным". А значит - в соответствии с убогими нравами - лишенным присущей ему бескомпромиссности, настойчивости и революционного драйва.

Если гражданское общество в России хочет хоть как-то изменить мерзость режима, оно должно вернуть лозунг "Свободу политзаключенным!" в число приоритетных. И сделать это не формально, а с полным осознанием важности этого действия, с надежным нравственно-политическим основанием и организаторским обеспечением. Если мы не хотим пропасть поодиночке, нам следовало бы незамедлительно предпринять следующие меры:

* обеспечить максимальную гражданскую консолидацию, подтвердив то, что лозунг "Свободу политзаключенным!" является по-настоящему единым лозунгом всей гражданской оппозиции режиму, независимо от идеологических и прочих различий; этот пункт может и должен стать эффективным "политическим оселком", позволяющим проверить истинную оппозиционность любой политической структуры;

* отказаться от унизительного и бессмысленного чистоплюйства, навязанного псевдолиберальными "правозащитниками", признавать политзаключенными всех сограждан, испытавших на себе репрессии режима в ответ на свободное выражение своих мыслей или решительное политическое действие; требовать немедленной отмены пресловутой 282 статьи УК РФ и всех других форм репрессий за свободомыслие;

* сформировать общенациональную систему гражданской самозащиты от полицейщины, обеспечивающую оперативную и адекватную реакцию на каждый акт преследования за политические убеждения, включая эффективную информационную, юридическую поддержку, а также меры и структуры гражданской самообороны и гражданской обструкции наиболее рьяных сотрудников репрессивного режима.

Уличная активность москвичей растет день ото дня. Прошло всего две недели с митинга молодых ученых на Пушкинской площади, и эстафетную палочку массовых уличных акций приняли спортсмены-лыжники. Сегодня в Ясеневе состоялся митинг против коммерческой застройки зоны отдыха «Битца» - известнейшего места отдыха и тренировок любителей беговых лыж.

История вопроса такова. Часть территории зоны отдыха, по которой проходит лыжная трасса, находилась в собственности ФСБ и была передана в коммерческую аренду компании «Веркрос». Компания, в свою очередь, решила застроить арендуемый участок коммерческой недвижимостью – торгово-развлекательными центрами и новым жильем. Жители окрестных районов – Ясенева, Теплого стана и Бутова – выступили против проекта. Лыжники из спортивного клуба «Альфа-Битца», которые за свой счет содержат лыжную базу и поддерживают в нормальном состоянии лыжные трассы, тоже против фактического уничтожения зоны отдыха. В конце сентября на публичных слушаниях по поводу предлагаемой застройки зеленой зоны абсолютное большинство пришедших высказалось против проекта строительства. Но воз и ныне там. Поэтому спортсмены из «Альфа-Битцы» решили провести митинг за спасение зоны отдыха от уничтожения.

И митинг удался на славу.

(Подробности и фото)

Понятно, что по времени приговор по делу Свиридова приурочен к "Русскому маршу". К тому же вынесен приговор по Манежке, и вот-вот закончится суд по убийству Волкова. То есть это такой комплексный сигнал реальным и потенциальным участникам марша: государство, с одной стороны, не одобряет беспорядков, а с другой стороны, заботится о том же, о чем и они заботятся – об "этнопреступности".

В деле об убийстве Свиридова я хотел бы отметить два момента. Во-первых, то, что Черкесову дали 20 лет за убийство, неудивительно. Это было убийство с использованием оружия, на него не нападали, он вообще в драку вступил отдельно. Нельзя сказать, что этот приговор как слишком суровый выбивается из практики подобных дел.

А вот по пять лет остальным - это немного странно. Если вычесть Черкесова с его стрельбой, то две компании сцепились из-за какой-то ерунды, подрались и нанесли друг другу легкий вред без использования оружия. Непонятно, почему это квалифицировано как хулиганство, а не причинение легкого вреда здоровью. Пять лет для них – это много, больше, чем положено. Людям попался неудачный компаньон, скажем так. Не было бы там Черкесова с пистолетом - ни о каких пяти годах для них речь бы не шла.

Что касается "Манежного дела", то трудно объективно оценить степень суровости вынесенных приговоров, потому что у нас вообще очень мало практики по части приговоров за участие в беспорядках. В данном случае люди обвиняются в том, что они в ходе массовых стычек пнули омоновцев. Не очень понятно, как за это надо наказывать. Есть какая-то большая несправедливость в том, что довольно серьезно наказаны несколько человек, хотя пинало омоновцев гораздо больше людей, и так бывает при любых массовых столкновениях. Почему именно эти люди должны быть наказаны настолько серьезно, когда другие - никак? Почему эти виновны, а все остальные – по крайней мере десятки людей – не виноваты оказались? Тут что-то неправильно с правосудием.

Я могу предположить, что следствие разрабатывает кого-то еще и дело дойдет до новых судебных процессов. Но пока такое ощущение, что больше никого не поймали. Может, кто-то есть еще, просто мы не знаем?

Если дело ограничится только этим процессом, картина будет выглядеть очень странно. Понятно, что эти люди из «Другой России» не первую скрипку играли в беспорядках. Либо хотелось именно нацболов поймать, либо за ними следили лучше, потому и поймали первыми.

...Но еще раньше стали заполнять протокол. Я назвал себя, а на прочие вопросы отвечать отказался. Дать отпечатки пальцев тоже отказался. Расписаться в какой-то казенной бумаге — тоже. Я так решил заранее — не участвовать ни в каких их формальных процедурах: раз в отношении меня совершается произвол и насилие, так пусть по крайней мере без моей помощи.

Понятой (с обыска) был настроен решительно:
— Все равно даст отпечатки, не добром, так силой. Заковать его в наручники - и катай!
Милиционеры в дежурке возмущались и удивлялись:
— Да мы тут при чем? К нам-то какие претензии?
Сколько раз я это уже слышал и сколько еще выслушаю!

Вот в дежурку вошел один из тех, кто еще недавно тоже был «ни при чем», — мой «надзор» Кузиков. Не он устанавливал надзор, при чем тут он? А велено было — и написал на меня ложный рапорт, и на суде еще даст ложные показания. Ему за это, может, благодарность в приказе, а мне — лагерь... Кузиков остановился в двух шагах от меня, демонстративно вытащил из кармана маленький пистолет и... но я отвернулся и не видел, что он делал с пистолетом, только слышал, как он резко клацнул чем-то прямо над моим ухом. Вот дурак!...

Приехали. Ну, сейчас начнется.
— Руки назад.
— Нет, не возьму.
— Подойди к столу, пальцы покатаем (т.е. снимем отпечатки).
— Не дам.
— Что-о?! Кто тебя будет спрашивать — дашь, не дашь!
— Делайте сами, насильно. Я вам не помощник, а помешать постараюсь.

В комнате, куда меня привели для этой процедуры, было несколько человек: фотограф-зек и трое надзирателей. Один из них, толстый и добродушный на вид старшина, только что неторопливо рассказывавший какую-то историю, опомнился первым (сначала все они казались ошарашенными моей наглостью):

— Ты, герой! Бока не ломаны? Умолять будешь... Закуем на всю железку, сам запросишься... Еще и этого понюхаешь, — и он сунул мне под нос огромный железный ключ (у него в руках была целая связка).

Меня просто поразило, как мгновенно он переменился. Только что добродушный и шутливый рассказчик, сейчас он налился кровью, вены на толстой шее вздулись, он даже вскочил со стула. Он буквально шипел от ненависти, дрожал от желания немедленно расправиться со мной. Что я ему сделал — оскорбил, обидел?

Остальные тоже возмущались и грозились. По телефону меж тем вызвали дежурного. Пришел молодой еще офицер, ему изложили ситуацию.

— Это еще что за фокусы? — обратился он ко мне.
— Не фокусы. Такая вот форма протеста.
— Протестуй на воле, а перед нами нечего. Нас ваши протесты не ...бут. Будешь катать?
— Нет.

Это, конечно, не сцена из 43-го или 64-го отделения менто-полиции в одно из 31-х чисел сего года. Автор этих строк – незаслуженно забытый политзек Анатолий Марченко. Человек масштаба Варлама Шаламова и Юрия Домбровского, который погиб в сорок восемь лет в Чистопольской тюрьме 8 декабря 1986 года, во время голодовки, требованием которой было освобождение всех политзаключенных.

На днях я уже писал о том, как менто-полы не донимали меня уже больше расспросами. И, освободив себя от таких мелочей и формальностей, как приглашение понятых, которые бы зафиксировали мой отказ от подписи под липовым документом, составили на меня документы и отправили в суд.

Сегодня я призываю всех отказываться от сотрудничества с представителями администраций городов, которых Кремль со Смольным направляют нам для общения, снабдив их касками с гардами, бронежилетами, наручниками и дубинками, другой техникой и оружием. С укрепленными разными правовыми полномочиями, шакалящими перед властью судьями, выносящими необходимые приговоры и превратившими все в фарс и спектакль.

После выхода на площадь Свободы и насильственного доставления в отделения продолжайте сидячие забастовки уже в отделениях. Все равно вас никуда не отпустят, все равно на вас составят липовые документы на основе подложных рапортов. Все равно все будет так, как они придумают и захотят. Так наберитесь последних сил и не участвуйте в этом маскараде и спектакле, написанном вертухаями, цель которых сломать и сломить вас. Не разговаривайте с ними, не общайтесь. И останьтесь в стороне от их террора, по отношению к вам лично. Как бы вежливо они ни преподносили свое беззаконие.

Существует 51-я статья Конституции, согласно которой вы имеете право не давать показания против себя. Потому что любая ИНФОРМАЦИЯ, сказанная о себе этим представителям рода человеческого, которым вы не доверяете, будет наверняка использована против ВАС и вам во вред, как это было неоднократно ранее. Зачем продолжать участвовать в этих спектаклях?

Всегда вас задерживают одни, а доставляют другие (так удобнее - танцевать свой балет они могут только командой). А значит, рапорта на вас составляются НЕЗАКОННО и являются не чем иным, как подложным документом. Участие в процессуальных мероприятиях, изначально основанных на подлоге, является преступлением, предусмотренным ст. 292 УК РФ. Зачем участвовать в преступлении?

Федеральный закон об обязательной дактилоскопии (ст. 9, пункт «ж») гласит, что этой процедуре подлежат "граждане Российской Федерации, иностранные граждане и лица без гражданства, подозреваемые в совершении преступления, обвиняемые в совершении преступления, осужденные за совершение преступления, подвергнутые административному аресту". Пока суд не признал вас совершившим административное правонарушиение, на вас распространяется презумпция невиновности.

Административно задержанных, чья личность не установлена, имеют право держать до двух суток. Если за это время личность установить не удалось, то гражданина обязаны отпустить.

Но если они и надумают силой снять с вас отпечатки, то пусть берут за руки и за ноги, чтобы сделать это. Дуракам, как известно, закон не писан. Главное, подобно Марченко, не участвовать добровольно в их преступной кухоньке, которую они обкатывают на нас, а потом будут применять на наших детях и внуках, которым с колен будет подняться намного труднее, чем нам. Так что не будем давать детям дурной пример.

Они не уважают свой закон, так давайте уважать его сами – не подчиняться незаконным и аморальным требованиям и действиям сотрудников правящей клики. Конечно, будет очень нелегко противостоять бандитам на их территории - они например, не сомневаюсь, откажутся выводить в туалет. Но на это можно ответить продолжительным стуком в двери. Находящимся в других камерах необходимо поддержать этот стук-требование.

Здесь необходимо знать некоторые особенности, чтобы добиться своего. Бить нужно не сильно, но ощутимо, лучше взять что-то в руки, чтобы звук был заметным и безболезненным для кисти. Даже если он будет не сильным но настойчивым, уже через 5 минут господа в погонах начнут раздражаться. Через 10 – заерзают на местах. Через 20 – начнут беситься. Через полчаса – выведут.

У меня в этом плане промахов не было никогда, но у меня лагерная закалка, я из "аппендицита" ШИЗО (самое дальнее, глухое место карцера) за 40 минут выуживал раздраженных надзирателей и требовал положенных мне, например, письменных принадлежностей.

Устали - сядьте и отдохните, но потом продолжайте. В конце концов вам в туалет нужно, и выход один: или прогнуться и пойти у них на поводу, или добиться своего.

Здесь еще необходима и солидарность между камерами. Но не нужно сразу присоединяться к стуку, лучше предупредить: когда устанут соседи, сообщите, сменим. На вопрос "в чем дело?" отвечайте: "Удовлетворите требование соседей".

Необходимо постоянно соблюдать еще одну очень серьезную норму поведения. Это это вежливый и негромкий, тем более не истеричный стиль общения. Поло-менты сразу начинают провоцировать на неадекватное поведение, например оскорблять и хамить. Стоит только ответить тем же, они сразу включают видеокамеру, чтобы потом представить запись суду в качестве аргумента. Не ведитесь на их провокации, это важно.

Считаться с собой можно только заставить, иначе мы будем по-прежнему играть по их нотам, жить так, как они нам скажут. Свободы не дают, их берут. Так давайте их брать и защищать.

Я всех приглашаю 31-го числа в известное всем место, в известное всем время. Посмотреть на себя, насколько у нас есть силы стоять, и отстаивать свою Свободу, которая нам досталась так, на халяву. И которую мы не смогли сохранить и передать своим детям. Свободу нам никто не принесет, мы обязаны ее вырвать, какими бы стальными клещами ни сжали ее у нас в горле.
Россия будет СВОБОДНА!!!

Первый Сибирский гражданский форум (19-21 октября) прошел в Чите во имя «гражданского мира и согласия». Из граждан там были замечены губернатор Забайкальского края Р. Гениатулин, полпред президента В. Толоконский и федеральный инспектор Б. Жамсуев – бывший лидер агинских бурят. Из врагов народа – я, Н. Филонова и член общественной палаты края М. Саватеева. Сотни нагнанных студентов, дети-артисты, артисты-официанты и десятки автомобилей кортежа.

«Уезжают отсюда лучшие, а возвращаются явно не лучшие!»

Так проговорился со сцены А. Кошелев, организатор от местной администрации, на закрытии форума. Целый день он держал дискуссионную площадку в чекистских рукавицах, и нервы его сдали.

Добавим: а сюда порой и не доезжают. Попасть на форум оказалось нелегко. «Блокпост» начался не с фойе, а с автобусной остановки, где мутный тип в камуфляжной спецовки угрожал застрелить из ружья. Я тогда ехала вдвоем с Натальей Филоновой, ружья как негабаритного предмета у него не разглядели, вдвоем бы его одолели. Но удивила наглость наемника – на хорошо освещенном месте, под лучами десятков фар кричать: «Закопаю и никто не найдет!» В это время правительственных шишек везли спецрейсами по тому же маршруту.

Прорвавшись через штатских, выяснили, что форум-то начался еще вчера, до открытия. Значит, избранные шишки отдыхали и набирались сил без лишних элементов.

Итак, дальнейшее происходит в нашем проклятом присутствии. Пленарка длиной в целый день, кофе-брейк отменили во избежание вопросов. Говорили о Манежке, экстремистах и политиканах, а взаимоотношения русских и бурят обходили. (Спрашивается, что актуальнее в русской области, захватившей Агинский Бурятский округ: неужели Манежка?)

Представители трех конфессий не выдерживают земной суеты и рассасываются. Вопросы позволено писать на бумажках и отдавать волонтерам. Единственная волонтерка в белой кепочке обходит наши ряды стороной. Приходится вставать с места и заявлять без микрофона. Однако маховик остановить трудно, и резолюция (та, что насчет гражданского мира) принимается без единого вопроса и без голосования! Кортеж отправляется на многонациональный спектакль.

На другой день предполагалось наконец "поговорить за демократию". Переполненный спорткомплекс. Молодежная дискуссионная площадка жестко модерируется. Докладчики сидят далеко за ограждением, на трибуну не выходят, их лица только освещаются проекторами. «Откровенный» Кошелев отвечает за всех докладчиков и комментирует сам себя между вопросами.

()

Ну что же, друзья. Я поняла, зачем меня так активно приглашают на телевидение. Только что закончилась запись передачи "Слово за слово" (ТВ "Мир") на животрепещущую тему: нужны ли женщины в политике. Не так давно на аналогичную тему я выступала в программе "НТВшники".

Пока я слушала горячие обсуждения типа:
- мужики-начальники - законченные мерзавцы , пристают к своим секретаршам
- женщины могут рожать, и надо воспользоваться этой замечательной возможностью: рожать новых граждан и воспитывать их высокоморальными -
во мне крепло ощущение театра абсурда. В конце концов я не выдержала и сказала следующее.

Друзья, я чую, что грядут Выборы. Вернее, то, что мы называем этим красивым словом. И вот накануне так называемых "выборов" всех нас с вами разводят.
В медийное пространство активно вбрасываются следующие "животрепещущие" темы современности:
- права женщин
- права кошек - собак
- права геев и лесбиянок
- фашисты ли националисты или нет
- аборт: делать или не делать

Обращаю ваше внимание на то, что по экологии обсуждений не устраивают, поскольку на разграблении природных ресурсов держится благополучие ПЖиВ.

После того как Вова с Димой смачно плюнули нам в лицо, осуществив финт с "мирной передачей власти" 24.09, мне хочется сказать: не ведитесь на мишурные темы, отвлекающие наше внимание от того, что губит наше государство и уничтожает будущее наших детей.
Обсуждать надо не права теть и кошек-собак, а то, что:
1. Наша страна посажена на иглу ресурсной экономики. Пожирая свои природные ресурсы сегодня, не развивая реально интеллектуальные отрасли, мы обворовываем будущие поколения
2. У власти находится Партия Жуликов и Воров, всеми силами стимулирующая ресурсную экономику и обворовывающая российский народ
3. У нас нет Выборов

Дорогие мои, очнитесь, мы стремительно превращаемся в Руанду. Мы летим, как справедливо отмечает в своей социальной рекламе ПЖиВ, "вперед" в тартарары .

Аплодировали мне все, включая едроса...

Проверим, что в результате оставят не вырезанным...

Но в любом случае: #недайтезапудритьваммозг!

Я не фанат (хотя в юности болел за "Спартак"). Тех, кто дешево, пошло и корыстно раскручивает "национальную идею", я считаю своими врагами (хотя и не отрицаю ряд проблем с этим делом). И когда я снимал на Манежке, меня тошнило (хотя я видел там кучу нормальных пацанских лиц). Но.

Про то, что делали там - протестующие ли, хулиганящие ли - обсудили сто раз. Но что делала власть (милиция)?

1. Не перекрыла входы в торговый центр, фактически предложив громить его. Почему-то не разгромили.

2. Когда народ уже сдувался и пытался расходиться, не пускала и загоняла в метро. Физика: при расширении энергия понижается. Ну разбрелись бы группками по центру, кого бы там стали бить? Туристов? Покупателей в дорогих бутиках? Но толпу сжали в метро, и она вновь взвинтилась и начались нападения - там, внизу, где не было милиции и отследить труднее.

Они хотели пройтись по Моховой? Ну и? Что делают в цивилизованном мире? Позволяют идти, сопровождая колонну полицией и контролируя от беспорядков. Прогулялись бы и остыли окончательно. Почему нельзя? Потому что бардака не должно быть видно. Пусть протестуют или бьют где-нибудь в Люблино, на рынке, в метро, где угодно - только не на глазах начальства и телевидения.

Зато теперь регулярно раздувают шум и шмон в центре Москвы, блокируя несчастную Манежку. Потому что выгодно: прекрасная напоминалка-пугалка для благочестивого обывателя. Страшные нацики, рвутся к Кремлю, да здравствует полицейское государство!

Финал последует завтра. Пятерых случайных (трое из них - неслучайны, но совсем по другой причине) закатают от 4 до 8-ми. Убийц Свиридова уже закатали так, как не закатывают отпетых рецидивистов. И тема закроется. И не надо искать тех, кто бил кавказских пацанов. И не надо искать тех, кто провоцировал на площади. И не надо ломать голову над нацвопросом. И не надо защищать гестарбайтеров от москвичей, и не надо обламывать удалых кавказских пацанов. И не надо ничего делать вообще.

Благочестивая публика сама станет рукоплескать бравым защитникам - "космонавтам". Зло наказано (нацболы - не "люди нашего круга", потому их не жалко, даже если с ними "слегка переборщили"). Радуйтесь.

А не слабо хотя бы в последний день прийти на суд - взглянуть в судейские глаза?

Александр Подрабинек – человек, которого я лично очень уважаю за его биографию и всегда честную, открытую, бескомпромиссную позицию. Та же бескомпромиссность явлена и в его новой статье. Однако на этот раз воистину большевистская прямота и бескомпромиссность Подрабинека меня далеко не восхищает. Ибо бескомпромиссность по отношению к жуликам, ворам и бандитам – это одно. А вот бескомпромиссность по отношению ко всем, кто думает иначе, чем ты, и придерживается иных ценностей... Она называется несколько иным словом.

Я прочитал статью Подрабинека как раз тогда, когда вернулся с суда над участниками последней акции на Триумфальной. Прочитал, переполненный впечатлениями последних дней. Я здесь попытаюсь вкратце описать эти впечатления, и уж читатель сам поймет, как, с таким-то опытом, могу я воспринимать рассуждения на тему: а достойно ли истинного труЪ-либерала иметь что-то общее с социалистом Удальцовым и национал-большевиком Лимоновым?

(Читать дальше)

Лужков в свойственной ему манере на голубом глазу грозит судом за обвинения в коррупции, но на этот раз не Немцову, а Нарышкину. Не замечая саморазоблачения, вспоминает, что за годы его правления ни один московский чиновник не был осужден за подобное. Но говорит это теперь из-за границы, а не с Тверской. И уже утратив монополию на московские суды - заодно со многими другими монополиями.

Полтора года назад я писал, что тогдашний московский мэр — создатель матрицы, по которой понаехавшие из Питера ученики взялись осваивать богатства страны. И одновременно Лужков, пока он при власти, - единственный реальный оппозиционер по отношению к Кремлю, поскольку его позиция укреплена и административно, и материально. С тех пор, методично отжав Юрия Михайловича от финансовых и политических рычагов еще до официальной отставки, Кремль вроде бы обезопасил себя от его неуемной активности. Ему предложили, очевидно, сделку с некими гарантиями, держа за спиной наготове многочисленные дела, среди которых история Банка Москвы вряд ли самая криминальная.

Темперамент подвел - или точный расчет после наблюдений за жалкой пародией на престолонаследие позволил одному из основателей «Единой России» резко высказаться «в предвыборный период»? Это пока неясно. Так или иначе, он решил показать себя демократом и высказаться в духе политической фронды. Правда, оставил себе путь к отступлению, справедливо указав, что серьезных разногласий с нынешним премьером и будущим президентом у него нет. Может быть, фронду он предъявил западной аудитории, чтобы позже было чем перешибить виднеющиеся из-за кремлевской спины аргументы и получить гарантии уже с другой стороны границы.

Небольшое отступление о приверженности Лужкова демократии. Лет десять-двенадцать тому назад я был на фабрике концерна «Интеко», где один сотрудник рассказал мне, сколько процентов прибыли фирма лужковской жены выжимает из копеечных пластмассовых изделий, монопольно продавая их «крышуемым» мэрией предприятиям. И какой мизер от этого получают работники фабрики.

Отъехал от производства пару километров — и на Варшавском шоссе меня неожиданно подрезала машина, до того следовавшая за мной. Покарябались. Вышедшие из той машины спокойные ласковые люди стали мне объяснять, что они из службы безопасности «Интеко» и могут сделать мою жизнь трудной, а могут — и более легкой, если я соглашусь на их постоянную обо мне заботу...

Громкое имя фирмы «Интеко», благодаря заботам которой цены на московское, а потом и российское в целом жилье взлетели выше любой разумной величины, не должно заслонять другие славные (слава разная бывает) имена. Есть ведь и «СУ-155», и «Ингеоком», и другие стройфирмы, обезобразившие Москву настолько, что в ней стало трудно жить. Они ведь связаны не только с лужковскими кадрами (не зря Юрий Михайлович говорит о дорогих часах на правой руке своей бывшей правой руки — Владимира Ресина); теперь за ними стоят люди, допущенные в эту отрасль Кремлем.

Стоит вспомнить, что многие разоблачения воровства столичных чиновников и сомнительных действий мэра и его окружения с порога заворачивались в московских газетах. Не то чтобы они особенно боялись судов - деньги обиженному мэру присуждались невеликие. Главное в том, что отношение общественности к Лужкову регулировалось Кремлем и отмашка «мочить» если и поступала, то нечасто. К тому же мэрия всегда могла ущемить редакцию, подняв, допустим, арендную плату или лишив налоговых преференций. Вот и хорошо, что поссорились Юрий Михайлович и Дмитрий Анатольевич: хоть какое-то нарушение монополии.

События вокруг Лужкова позволяют увидеть незарастающие трещины там, где нам показывают монолитное единство. Мы лишний раз убедились в мелочной корысти властных страстей. Заодно увидели надежду там, где нам грозили отутюженной стабилизацией на ближайшие десятилетия. Ничего у них, мелкотравчатых, не получится — передерутся. Мафиозный кодекс молчания будут нарушать и впредь — свой карман ближе к телу.

Мне не жалко самого известного пчеловода страны: «жалко у пчелки в попке». Пусть идет в суд и разоблачает своих разоблачителей. А они — его. Надо же знать возможному гражданскому обществу, от каких коррупционных схем страховаться, демократическим путем меняя власть. Впрочем, вновь пришедшие могут и новые схемы придумать, Лужков, хоть и один из главных патентообладателей страны, не мог все изобрести.

Уважаемый Сергей Семенович!

Это письмо в дополнение к обширному письму за подписью деятелей культуры, в том числе и моей, в связи с тем, что власти ЦДРИ (Центральный дом работников искусств) проявляют своеволие, желая выставить вон творческое объединение клуб "АРТ'ЭРИА". Это объединение в течение многих лет в стенах ЦДРИ осуществляет культурную и просветительскую деятельность, о чем подробно изложено в том письме. Я о другом. Поздравляя с Днем города, Вы написали о Москве как о признанном мировом культурном центре. Внешне оно, конечно, так. И музеи, и театры. Звучит музыка. Но позвольте не согласиться по существу. Я не в качестве задорной полемики - дескать, возразил самому мэру. Я о фактах, о невидимых миру делах. Несколько лет назад (это было при городничестве Лужкова) в Москве был закрыт Музей кино (его временно приютил Мосфильм). Мы – страна великого кинематографа, но при этом Москва – единственная столица в мире, где нет Музея кино.

Под надуманными предлогами был закрыт Дом скульпторов (1-й Спасоналивковский пер., 4), который они сами, между прочим, поднимали из руин. Сколько ни пытались воевать творцы, разговор с ними был коротким. Кому-то приглянулось местечко. Ну, а юристы всегда найдутся, все зависит от цены вопроса. Был отобран у художников-графиков дом И.И. Нивинского (ул. Гиляровского, 38), завещанный вдовой художника Союзу художников.

Отбирались мастерские, а если художник был строптив, устраивали пожар. У моего друга художника Леонида Писарева сгорела мастерская, а вместе с ней сгорел подлинник Роберта Фалька. Легко все списать на пожар, а пуще того – обвинить художника в неосторожном обращении с огнем. В доме мастерских МОСХа (Брянская ул., 2), мастерские пытались отбирать прямо при помощи оружия. И говорили ветеранам – академикам примерно так: "Ты, папаша, до дня Победы покантуйся, а дальше с песнЯми...".

Я не шучу. Не верите? Можете справиться у художника Бориса Неменского или у других, кто много лет трудился в мастерских. И только сопротивление одного из владельцев мастерской в этом доме повернуло ситуацию. Не нужно объяснять, что подобный наглый захват не мог проводиться без молчаливой поддержки сверху.

Теперь вот ЦДРИ. В течение 20 лет в центре Москвы в бездействии простаивает и постепенно ветшает зал мест, наверное, на 500. Я знаю этот зал, поскольку в 1986 году там был мой вечер. А до этого я не раз бывал там на различных художественных акциях, а в детстве ходил в этот зал на новогодние праздники. Почему гниет зал, понять трудно. Очевидно, ждут, когда там окончательно все рухнет, чтобы устроить там очередной бутик, или ресторан, или стриптиз-клуб.

Но я пишу сейчас о другом зале под крышей ЦДРИ – где проходят творческие вечера клуба "АРТ'ЭРИА": выставки, встречи с художниками, музыкантами, учеными, поэтами. Этот лакомый кусок начальство ЦДРИ хочет прикарманить и рассматривает этот зал едва ли не как свою частную собственность. Хотя речь идет о государственном помещении.

Судя по тому, с какой наглостью проводится акция, можно подумать, что руководство ЦДРИ поддерживается кем-то "сверху" или же просто хотят взять "на испуг", как обычно делается у нас в стране. И это вместо того, чтобы поддерживать любые творческие деяния, связанные с просвещением. Конечно, бордель будет всегда прибыльнее выставочного зала. Но все же почему-то мы судим о культурном уровне не по количеству удачных мест, а по творческим вершинам времени. Мы все должны быть сообществом людей мыслящих, переживающих, сопричастных чужому горю, просвещенных. Собирается и бережется такое сообщество огромной изнурительной ежедневной работой. Но если не будет постоянного противостояния разбушевавшейся наглости, натиску на культуру, мы превратимся в сброд ненавидящих друг друга людей, жаждущих только одного – власти и денег. Уже превращаемся.

Извините за резкость,
С уважением и надеждой на то,
что Вы обратите внимание на эту проблему,

Режиссер-мультипликатор Юрий Норштейн,
народный артист России,
лауреат Государственной премии СССР

В настоящее время продолжаются споры вокруг "Манежного дела". Ставится под сомнение политический характер процесса: мол, судят участников массовых беспорядков, погромщиков и ксенофобов, надо было думать, прежде чем с ОМОНом драться.

Давайте отделим мух от котлет.

Во-первых, к сожалению, многие СМИ подхватили ложь о "массовых беспорядках" на Манежной площади. Между тем за участие в массовых беспорядках никого не судят - ведь их удалось избежать "благодаря действиям сотрудников МВД". Это официальная позиция обвинения. В части же "призывов к беспорядкам" обвинение тоже развалилось после того, как в суде выяснилось, что единственный свидетель, не являющийся сотрудником полиции, - несовершеннолетний Кубраков - при допросе в суде опроверг свои показания "про деньги и мегафон", данные в ходе следствия, рассказав, что дал их под давлением оперативников и что все, что написано в протоколе допроса, - ложь.

"Разжигание межнациональной розни" (ст. 282) вменяется только Березюку на основании того же протокола допроса Кубракова. Так что те, кто обвиняет фигурантов "Манежного дела" в ксенофобских лозунгах, могут остыть - если таковые на площади и звучали, то тех, кто их скандировал, среди подсудимых нет. То же показала и лингвистическая экспертиза по делу.

Третий аргумент - про то, что избивали сотрудников МВД (ст. 318), - вообще высосан из пальца. Унчука, например, по 318-й привлекают за то, что он якобы пнул в сторону ОМОНа елочную игрушку. Попала ли она, в кого попала, какие повреждения нанесла - ничто из этого вообще не рассматривалось. "Активная роль"! Пять лет!

То же с остальными. Хубаев обвиняется по ст. 318 за то, что кинул в сторону ОМОНа элемент металлического ограждения. Подтверждения, что он кого-то ранил, хотя бы задел, в суде получено не было. Шесть лет! Березюк, про которого омоновец-потерпевший сообщил, что подсудимый в ходе короткой стычки, ни разу не попал ему по телу и только один раз по шлему, - восемь лет! Столько убийцам дают. То же с оставшимися "беспартийными" подсудимыми.

В суде даже свидетели-омоновцы подтвердили, что давать сдачи толпа начала после того, как ее попытались при помощи дубинок с площади "зачистить". Так что версия нападения оголтелых ксенофобов на охраняющий покой граждан мирный ОМОН критики не выдерживает.

В то же время реальному "погромщику" Владиславу Хаханову, который после "Манежки" участвовал в избиении лиц кавказской национальности, еще 14 апреля этого года суд дал ПОЛГОДА УСЛОВНО! Цитирую: По информации следствия, 11 декабря 2010 года, после беспорядков на Манежной площади, 25-летний москвич Владислав Хаханов в вагоне электропоезда при перегоне от станции "Багратионовская" до станции "Фили" Филевской линии Московского метрополитена по мотивам национальной ненависти избил 35-летнего мужчину. В процессе избиения Хаханов употреблял оскорбительные выражения. Суд признал Хаханова виновным в преступлении, предусмотренном статьей "побои", передает РИА "Новости".

Вот еще: Хаханов осужден на полгода лишения свободы условно с испытательным сроком в один год. Решение суда стало первым приговором по уголовному делу, возбужденному в связи с событиями на Манежной. РАНЕЕ НЕСКОЛЬКО УЧАСТНИКОВ БЕСПОРЯДКОВ ОШТРАФОВАНЫ ЗА НЕПОДЧИНЕНИЕ СОТРУДНИКАМ МИЛИЦИИ.

То есть за то же, за что судят подсудимых по "Манежному делу", дают штрафы, а за реальное насилие, не опасное для жизни - небольшие условные сроки. И это нормально! Но Березюк, Унчук и Хубаев никого даже не избивали - их просто назначили ответственными за все, что произошло на Манежной площади 11 декабря 2010 года.

"Манежное дело" не просто "политическое", как десятки других. На нем отрабатываются принципиально новые методики подавления оппозиции. Это же калька с белорусского дела о "массовых беспорядках", происшедших после последних президентских выборов! За то, что некие отдельные лица совершили насильственные действия, до сих пор расплачивается политическая оппозиция режиму Лукашенко. И если сегодня у власти получится безболезненно осудить фигурантов "Манежного дела", многие рядовые оппозиционеры в недалеком будущем рискуют уехать в лагеря лет на 5-8. Только потому, что окажутся на одной площади с кремлевскими провокаторами. По тому, как шел процесс, можно сделать вывод, что власть боится массовых гражданских протестов и готовится их нейтрализовывать с помощью провокаций и показательных расправ с политическими оппонентами.

Взвесьте, пожалуйста, еще раз сроки, которые запросили "политическим": Кирилл Унчук - 5 лет лишения свободы, Руслан Хубаев - 6 лет, Игорь Березюк - 8 лет. Взвесьте и примерьте на себя. И подумайте еще раз, стоит ли протестовать против "манежного правосудия".

P.S. Ко всем неравнодушным просьба подписать обращение в поддержку заключенных по "Манежному делу".

- Димон, сыграем в бадминтон?
- Давай, Вован, лови волан!
Лев Рубинштейн

Я тоже многое видел. Я видел, как Пеле, стоя перед пустыми воротами, отдал пас подбежавшему партнеру таким грузинским жестом: «забэй, дарагой!», видел, как Брумеля на следующий день после прыжка на 228 см мял тучный массажист на банной скамейке Сандунов. Я видел, как Бимон оттолкнулся и полетел... и комментатор заорал что-то про 9 метров, а он улетел на восемь девяносто. Видел, как Белов на счет раз-два-три поймал мяч, бросил, попал и выиграл Олимпиаду.

В эпоху новой антропологии я видел, как Ельцин играет в теннис – смешно, да немногим смешнее меня самого, видел, как Лужков по свободной от контроля, налогов и сопротивления зоне идет, дриблингуя пузом, к воротам – «на одних воротах Хомич – на других его жена», как в уличной песенке моего детства. Видел, наконец, как Путин молодецки опрокидывает через бедро «внезапно отдавшееся» тело другого кимоноида. Я много читал описаний спорта у Джека Лондона, Фолкнера, Мандельштама, Олеши, Набокова - долго перечислять. Я 55 лет играю в разные игры с ракеткой и 40 лет не играю в футбол.

И что? А то, что! Человек, который так, как Медведев держит ракетку, не имеет права держать ни-че-го: ни штурвал (вывихнет кисть, но не это главное), ни перо (напишет невесть что, подпишет что ни попадя), ни топор, ни дубину (мало что сам себя искалечит, массу увечий безвинным нанесет), даже руку так протягивать для подаяния неэффективно – вывалится милостыня в грязь.

Значит, вся его беда в том, что он не физкультурник? Нет! Беда – и не его – в том, что он именно по природе своей физкультурник – безликий, шагун на параде, по калибру отобранный в ту шеренгу, которая, тоже по калибру, вдруг стала передовой. Теперь он попрезидентствовал и готовится попремьерствовать. Грядущая и, видимо, неизбежная перемена масок воспринимается как сезонная рутина, благо Щедрин уже описал город, где один из двух главных праздников посвящен был «приуготовлениям к бедствиям предстоящим».

Другое дело, если на минуту представить себе тот следующий виток этой сдуру бесконечной спирали, будет ли он соответствовать второму не столь суровому щедринскому празднику: «воспоминаниям о бедствиях минувших». Что-то сомнительно это. Потому что «то понос, то золотуха», говорят обыкновенно применительно к детям, имея в виду длящиеся несчастья младенчества, из которых выход один – взросление. А этим пока не пахнет. Да и не приказано.

Вот на какие мысли навели меня строки Л.С. Рубинштейна.

Среди нас, свободных граждан России, есть сторонники различных идеологических течений и политических платформ. Мы по-разному оцениваем различные события, имеем разные представления о способах решения конкретных проблем и о путях развития нашей страны. Но мы едины в главном – неприятии нынешнего режима и несогласии жить в атмосфере тотальной лжи и бутафории, грубо подменяющей реальность во всех сферах: от политики и экономики - до культуры и быта.

Не всем из нас хватит решимости идти до конца в отстаивании прав на достойную жизнь для себя, своих близких, своей страны. Не все из нас смогут проявить гражданское мужество, выйдя в нужный момент на Площадь Свободы и удерживая ее до победы над бесчеловечным режимом. Но можете не сомневаться: мы уже никогда не выступим на стороне зла и лжи, мы не станем поддерживать их ни словом, ни поступком, ни даже молчаливым согласием с произволом и беззаконием.

Важнейшим, знаковым испытанием гражданского мужества и честности являются организуемые режимом "выборы без выбора". Антидемократическое законодательство, захват всех общенациональных каналов, тотальная зачистка политических конкурентов, судебная система, полностью подконтрольная администрации, бессовестное использование административного, экономического и всех иных ресурсов для воздействия на зависимый электорат, вплоть до прямого массового подлога результатов "выборов" – все это превращает их в фарс, в инструмент имитационной демократии.

Многие из нас считают абсолютно бессмысленными любые формы участия в "выборах", организуемых и полностью контролируемых администрацией антидемократического режима. Но есть и те, кто сохраняет слабые надежды на то, что можно хотя бы в малой степени с помощью электоральных процедур повлиять на изменение политического режима в стране. В обществе, в целом, и даже среди гражданского актива не удалось достичь консенсуса о консолидированном выборе наиболее действенных форм отношения к "выборам без выбора". В этой ситуации важнейшим политическим действием должно стать массовое гражданское неповиновение узурпаторам – как минимум, в форме открытого заявления об отказе признавать легитимность власти в России.

Поэтому мы все и каждый, подписавший эту декларацию, ответственно заявляем:

* Я не согласен признать "выборы без выбора", проводимые администрацией российского режима, независимо от их формального результата.

* Я не согласен признавать легитимность любых органов власти, сформированных по результатам заведомо нелегитимных и недемократичных выборов.

* Я не согласен безропотно терпеть унижение, произвол и беззаконие, творимые от имени народов России кремлевской кликой, узурпировавшей всю власть в стране.

---

Примечание координаторов: мы понимаем всю важность консолидированного сбора подписей и предпримем все меры для его организации, но следует ясно понимать, что гражданскую, политическую и юридическую значимость имеет каждое сделанное свободным гражданином заявление о поддержке Декларации, независимо от выбранной им формы.

Для придания целостности компании "Я не согласен!" рекомендуем сопровождать свои заявления единым логотипом-баннером:


Поставить подпись и взять код логотипа-баннера для размещения на любых интернет-площадках можно на сайте "Новая Россия".

Вчера в Тверском суде Москвы гособвинитель запросил сроки обвиняемым по "манежному делу" сторонникам «Другой России». Игорю Березюку – 8, Руслану Хубаеву – 6, а Кириллу Унчуку – 5 лет лишения свободы. Двух других подсудимых, признавших, кстати, свою вину, прокурор тоже не пощадил, попросив суд приговорить их к 4,5 и 4 годам соответственно. Судя по тому, как судья Ковалевская вела весь процесс, можно уверенно утверждать, что примерно такие сроки ребятам и назначат.

Справедливости в этом деле не больше, чем в любом другом деле против нацболов. Приведу лишь несколько примеров. Так, прокурор призвал суд не обращать внимания на показания ключевого свидетеля – 14-летнего Ильи Кубракова, который, как выяснилось в суде, подписал чистый протокол в первые часы ареста под давлением оперов и в отсутствие взрослых, связав таким образом Манежную с «Другой Россией». При этом Кубраков – единственный свидетель обвинения, не являющийся сотрудником правоохранительных органов.

Последнее очень важно, так как все остальные свидетели обвинения напрямую контролировались в процессе... своим командиром – замначальника ОМОНа по работе с личным составом. Он приводил своих подчиненных в суд, инструктировал в коридоре, отбирал на время дачи показаний служебные удостоверения, присутствовал в зале суда, обрывая на полуслове, когда те давали «неправильные» показания и только после этого возвращал им их «корочки». Судья Ковалевская наглое поведение суфлера попросту игнорировала.

Впрочем, был один потенциальный свидетель в погонах, который мог бы пролить свет на обстоятельства этого уголовного дела. Это министр внутренних дел Рашид Нургалиев. Именно он заявил вечером 11 декабря 2010 года, что беспорядки на Манежной «организовали леворадикалы». Тогда над ним посмеялись, решив, что доблестный служака путает правое и левое. Однако именно сторонников «Другой России» следствие и сделало в итоге ответственными за эти события.

Защита пыталась допросить Нургалиева, заявляла ходатайство о его вызове в суд, однако оно было отклонено. Не захотел идти в суд и сам глава МВД. Пойманный нацболами врасплох на выставке полицейской техники «Интерполитех-2011», он на призыв повести себя как «мужчина и офицер» - прийти в суд и ответить за свои слова – технично съехал с темы, предложив почему-то ловить себя в регионах, по которым он часто ездит.

Помимо показаний свидетелей в погонах на суде исследовалось множество видеозаписей. И не 10-секундные фрагменты из YouTube, а многочасовые записи оперативной съемки. Из них стало ясно, что 11 декабря на Манежной площади происходило массовое избиение людей ОМОНом. Столкновения, которые мы все наблюдали, начались не сами по себе, а в результате атаки ОМОНа на собравшихся. Вместо того чтобы разговаривать с людьми (позже так и сделали), их предпочли тупо избить и разогнать. В этом смысле Манежная, как сказал Владислав Сурков, действительно происходит от Триумфальной – сначала милицейское насилие было применено против мирных граждан, и только потом граждане перестали быть совсем уж мирными.

Однако я догадываюсь, что приведенные мной детали не для всех убедительны. В конце концов, чтобы составить верное мнение об уголовном деле, необходимо лично присутствовать на суде, изучить доказательства и проч. Понимая это, я предлагаю читателю обратить внимание на внешние обстоятельства и самому ответить на вопрос о степени справедливости этого процесса. Вот эти обстоятельства:

1) Обвинение в суде поддерживал прокурор Алексей Смирнов. Тот самый, который был гособвинителем по делу об акции в администрации президента в 2005 году. Тогда власти с перепугу после украинских событий предъявили 40 нацболам обвинение аж в "захвате власти". Однако затем, с подачи, как говорят, Андрея Илларионова, работавшего советником Путина, переквалифицировали обвинение на массовые беспорядки. Подробнее я писал о том деле по другому поводу.

2) Вести процесс была назначена судья Александра Ковалевская. Редкая, что называется, с...ка, осудившая в свое время Сергея Мохнаткина. По единодушному мнению знакомых с ее деятельностью людей, она восходящая звезда Тверского суда, вторая Сташина. То есть судья, которой поручаются политически мотивированные дела с заранее заданным результатом. Не верите? Спросите у Льва Пономарева. Здесь я с ним согласен.

3) И главное. Все присутствовавшие на процессе заметили, как ближе к его окончанию стала торопиться судья. Мало того что заседания стали проходить до позднего вечера, так еще и ходатайства защиты отклонялись одно за другим. Причем судья, вопреки закону, не утруждала себя даже мотивировкой.

Причина такого поведения выяснилась накануне - судья торопилась закончить процесс в точно установленный срок. Как все помнят, причиной событий на Манежной стало возмущение убийством спартаковского фаната Егора Свиридова. Так вот, судебный процесс по этому делу также вступил в финальную стадию. Более того, приговор по нему будет оглашен в ближайшую пятницу, 28 октября, в 12.00. Догадываетесь ли вы, когда будет оглашен приговор по "манежному делу"? Правильно! В ту же пятницу, и тоже в 12.00!

Власть таким образом желает демонстративно покарать обе стороны-участницы этой трагической истории и показать, кто в доме хозяин. Я прям вижу репортаж на Первом канале, в котором обывателю расскажут про «торжество закона». Но о каком законе можно говорить, если судебные процессы, как спектакли, режиссируются и синхронизируются из соображений политической целесообразности? При чем здесь правосудие?

Отечественная дипломатия действует в соответствии с поэтическим описанием русского национального характера у Алексея Константиновича Толстого: "Коль грозить, так не на шутку,// Коль ругнуть, так сгоряча,// Коль рубнуть, так уж сплеча!". Министр иностранных дел Сергей Лавров сообщил, что визовые ограничения по отношению к гражданам США, вводимые Москвой в ответ на известный "список Магнитского", превосходят по охвату американские. "Наш список пошире будет", - не без патриотической гордости объявил глава российского внешнеполитического ведомства.

А ведь на днях Сергей Викторович, комментируя этот вопрос в пространном интервью, ссылался на общепринятый в межгосударственных отношениях принцип взаимности ограничительных мер: "К сожалению, есть законы жанра, и они... действуют безотказно: все пользуются принципом "око за око, зуб за зуб". Но, по-видимому, та самая национальная удаль заставила забыть о правилах поведения на международной арене. Не станем же мы мелочно пересчитывать глаза и зубы, когда за державу обидно. Наш список пошире - знай наших!

В чем же суть обиды? Г-н Лавров признает, что гибель Сергея Магнитского в московском СИЗО - это "наша собственная трагедия" (иной прибавил бы, что не только трагедия, но и позор, но не будем придираться к словам). Однако, считает он, запрет на въезд в США для подозреваемых в причастности к смерти Магнитского, предложенный сенатором Кардином, неправомерен и недопустим: "Никто из зарубежных партнеров не правомочен решать за нашу судебную систему или навязывать нам решения, на которые компетентны только наши судебные органы. Не доказана вина никого из тех, кто присутствует в этих списках… Попытка сенатора является прямым грубейшим нарушением святого для любого американца принципа презумпции невиновности".

Между тем апелляция к "святому для любого американца принципу" в данном случае есть не более чем демагогическая уловка. Презумпция невиновности действует в сфере уголовного права, тогда как недопущение нежелательного иностранца на территорию государства уголовным наказанием не является. Это прерогатива соответствующих государственных органов, причем они, строго говоря, даже не обязаны объяснять мотивы запрета. Странно, что министр начисто забыл об этих элементарных правовых нормах, хотя не так давно его собственное ведомство ловко ими оперировало в связи с казусом российской журналистки Натальи Морарь. Можно вспомнить и о том, как несколько лет назад "невъездным" в Россию был сделан Уильям Браудер, глава фонда Hermitage Capital, в котором работал Сергей Магнитский. А ведь никакой суд Браудера не судил и тем более не признавал виновным - однако по его поводу никто о презумпции невиновности не вспоминал, да и ответных визовых ограничений американцы вроде бы не вводили.

Но бог с ними с американцами - как подмечено у того же Алексея Толстого, "Америка отстала:// В ней собственность царит и капитал". А вот о российских министрах в поэме "Сон Попова" говорится со всем уважением: "Я допущу: успехи наши быстры,// Но где ж у нас министер-демагог?". Приходится допустить, что со времени написания этих строк (1873 год) наши успехи стали еще быстрее.

Вчера я встречался с одной своей очень хорошей приятельницей. Таких честных, мудрых и искренних людей, как она, я знаю очень немного. У нее есть один недостаток: она не интересуется «политикой». Нет, она много читает, еще больше наблюдает жизнь вокруг себя, и ее очень волнуют обстоятельства нашего жизнеустройства. Я бы назвал ее патриотом (хотя у нас принято этим словом обозначать другое).

На днях она вернулась из поездки в одну очень пристойную европейскую страну. Кстати, просил бы не упускать слова «вернулась». За границей она не впервые, но на лице ее я обнаружил выражение, которое, помню, сам «привез» когда-то из своего первого путешествия. Это выражение отчаянной боли. Не зубной - душевной...

Так вот, она совершенно не интересуется политикой: не в курсе последних слов Немцова или Лимонова, количества участников митинга на Болотной, взаимоотношений каких-нибудь ПНС, РОД и РНДС. Не читает ежедневно Каспаров.Ру и даже «Эхо Москвы» не слушает (разве что по случаю).

И вот вчера говорит она мне: «Знаешь, я 15 лет не ходила на выборы. Но теперь они от меня не отвертятся: пойду и такого им понапишу в бюллетене! Пусть это ничего не даст или этим кто-то воспользуется. Я просто не могу не пойти - они меня достали!»

Я говорю: «О, ты сторонница Немцова, а знаешь, есть еще разные предложения, даже дискуссии острые пылают...» А она смотрит на меня удивленно: зачем ты это все говоришь?

И я ее понял. Потому что я согласен со всеми участниками споров о выборах. Все планы хороши. Мне ближе всех лимоновский - с исключением себя из списков избирателей. Настоящий «тренинг на гражданственность». Но каждый ли согласятся «высунуться», даже всего лишь перед избирательной комиссией? И Немцов прав: юмор - сильнейшее оружие. Жаль только, что ЭТИ (в избиркомах) напрочь изжили в себе чувство юмора, а больше никто не увидит наших бюллетеней со всеми художествами. И Каспаров прав - уйти от них подальше, не участвовать, жить своей жизнью.

Но что делать с такими, как моя знакомая? Сильными, самостоятельными, ответственными прежде всего перед самими собой? Может быть, наши политики считают, что в стране таких нет, а осталось так, одно быдло, толпа, электорат? Уверяю вас, чем больше я живу и чем шире смотрю вокруг, тем чаще я таких людей встречаю. Не на митингах и в политических чатах. В самых разных местах. Некоторые ученые считают даже, что таких не менее 1/5 населения. Мы (потому что я тоже никогда никого не спрашивал, за кого мне голосовать или во что верить) поступим так, как подскажут совесть и чувство. Вне зависимости от того, знают о нашем существовании политики или нет.

Например, я, если бы не был журналистом (хочу побегать во время выборов по разным местам), изо всех сил постарался бы записаться в наблюдатели. От кого угодно. Главное — получить права. Потому что вряд ли сегодня что-то сможет помешать ИМ утвердить свою власть через выборы, к которым ОНИ подготовились гораздо лучше НАС. Но МЫ способны смотреть, говорить и запоминать. Собирать информацию о всяких безобразиях, которых, уверен, будет масса. Включить всю свою наблюдательность, разум, жизненный опыт.

Даже не будучи официальным наблюдателем или членом комиссии, можно что-то понять и увидеть. Можно поговорить с людьми на участке, с соседями-избирателями. А потом, спокойно осмыслив полученную информацию, обнародовать ее как можно шире. Наверняка будут сайты и форумы, собирающие такие сведения. Есть партийные сайты, есть ассоциация «Голос». Но есть и личные блоги, страницы, соцсети.

И неважно, кто как поступит со своим бюллетенем. Если КАЖДЫЙ поступит по совести (даже, если он проголосует за ЕдРо), то результаты всех таких поступков СУММИРУЮТСЯ! Не в итоговой цифири Чурова — в истории и сознании народа. Если современным политикам зачем-то непременно нужно доказать свою правоту, то нам всем нужно поверить в свое право выбирать и что-то делать. Если не выйти на митинг, то донести до соседа то, что ты знаешь и видел. Даже если этот сосед проголосовал за «Единую Россию». Может быть, он просто еще не знает чего-то или не верит своим глазам?

- И вы думаете, вас будут слушать?
- Если нет, придется снова ждать. Мы передадим книги из уст в уста нашим детям, а наши дети в свою очередь передадут другим. Многое, конечно, будет потеряно. Но людей нельзя силком заставить слушать. Они должны сами понять, сами должны задуматься над тем, почему так вышло, почему мир взорвался у них под ногами. Вечно так продолжаться не может.

Вселенский опыт говорит,
что погибают царства
не оттого, что тяжек быт
или страшны мытарства.
А погибают оттого
(и тем больней, чем дольше),
что люди царства своего
не уважают больше.

Недавно меня судили за «сопротивление законным требованиям полиции». Здесь я убедился, что судьи Питера отличаются от московских умением себя вести, подтверждая статус жителей культурной столицы. Это я заметил еще на судах по «Войне», где слушавшие обвинение и защиту с серьезным глубокомысленным вниманием судьи роли свои играли отменно. Когда глядишь на них, создается ощущение такое, будто действительно они занимаются поиском истины и будто с трудом выносят свои приговоры – оставить под стражей Олега и Леню. Мол, ничего не поделаешь: Вор должен сидеть в тюрьме, а Еб..тому нечего делать на воле, таков процессуальный кодекс.

Был момент, когда я вдруг на секунду усомнился в своей правоте и поверил им. Такого у меня не было со времен Башлага, когда все вокруг говорили, что черное – это белое, а белое – это черное. Гособвинители Питера так же умно и корректно бубнят свои доводы, поглядывая поверх очков своими умными глазами, будто действительно они творят правосудие, по которому мы все так истосковались. Неудивительно, какими ошарашенными выходят от туда обыватели, побывавшие там в первый раз.

В Москве же судьи вообще безразличны и пренебрежительны к происходящему, и у меня на процессе гособвинитель Циркун читал газету «Советский спорт», когда я и мои товарищи выступали с последним словом.

Приговоры те же, и я даже не знаю, что честнее у этих господ: вести себя по-московски, не прикрывая своего гадкого нутра, или стлать мягко, по-питерски. В любом случае вера гражданина в то, что закон в стране есть и именно от него отталкиваются судьи, если даже гибриды ментов-полицейских-прокуроров на них по привычке забили большие и толстые, уже умерла. И сериалы судебных разбирательств с «глухарями», «мухоморами» и другими «зверями» и братками-операми не реанимируют эту веру.

В этот раз судья Елена Мирошникова долго опрашивала меня и двух капитанов (точнее, капитана и капитаншу) обо всем, что нам известно по происшедшему 2 августа в 64-м отделении. Капитанша, например, сообщила судье, что они уже знали, кто я, так как на меня сразу пришла ориентировка. Но вот чего-то не хватало им. Нужно было, видимо, меня расколоть, чтобы все сам на блюдечке принес, или сделать так, чтобы мне неповадно было впредь перечить и строить из себя умного.

Вот и судья Мирошникова, проявив солидарность с капитанами, показала, что положить ей на Конституцию и на все федеральные законы. Показала, что Закон о полиции превыше всего: и федеральных законов, и Конституции РФ, и Всеобщей декларации прав человека. Пословица «я начальник, ты дурак!» - основной девиз чиновничьей России с момента появления чиновников как класса, и этот девиз теперь победил окончательно. А еще «после нас хоть потоп».

«А я вот так решила», - улыбаясь, прокомментировала дама в мантии свой приговор после суда. Ну, решила и решила, ей перед Богом за этот приговор отвечать, как и за многие другие: ведь я не первый и почему-то не сомневаюсь, что не последний.

На днях я был в другом судебном участке - №206 по Петербургу, у судьи Кузнецова. Там мне сообщили еще одну новость: оказывается, туда пришел материал за 31 августа. Тогда с Гостинки меня доставили в отделение на Чехова. Там я так же не стал сообщать своих данных, меня долго выспрашивали, водили к папилону, чтобы снять отпечатки пальцев, но я ответил: «Соблюдайте ваш закон». Один прапор сказал, смеясь: «Где сейчас найдешь тех, кто тебя задерживал?» Я в ответ так же засмеялся и развел руками: «Если таких нет, то отпускайте. В ваших подлогах я участвовать не стану».

Они от меня отстали, поместили в камеру. Под утро включили вентиляцию, выводили в туалет почти сразу, в общем, были обходительнее обычного. Вечером следующего дня у меня начались боли в области печени. Утром я перетерпел их, но вечером терпеть не стал и через час-другой попросил врача.

Бригада скорой меня госпитализировала. Все это, наверное, благодаря Вдовину, который, придя 31-го в отделение забрать Курносову, вдруг узнал меня и акцентировал на мне внимание сотрудников. Более ничем не могу объяснить такое галантное отношение ко мне (в отличие от отношения к другим задержанным той ночью гражданам). Крик арестанта из соседней камеры: «Начальник! У меня полный х.. воды, выведите в туалет!» - звучал часов с одиннадцати вечера и до пяти утра.

Так вот, за все время в отделении ко мне после первого отказа не подходили и не спрашивали более, кто я, не предлагали что-то подписать, не приглашали свидетелей или понятых зафиксировать мои отказы от подписей, как это было в августе в больнице. То есть я добился особого отношения к себе со стороны администрации нашего лагеря, одного из многих лагерей, на которые теперь поделена страна и в которых мы теперь живем. Мой: СПб – 78/1. Меня теперь здесь оформляют независимо от того, назвался я в отделении или нет, был ли доставлен в отделение и вообще присутствовал ли я на Гостином 31-го числа, как обычно. В лучшем случае я получу повестку в суд, в худшем – меня затолкают в машину у подъезда или заберут из квартиры, чтобы доставить на Захарьевскую, 6 отбывать выписанные сутки.

В другом лагере УЕ - 394/9 города Уфы - на меня так же оформляли рапорта и протоколы «за пыль» или за «нарушение формы одежды». Было, не было - никого не волновало. «Громов, за одну твою фамилию можно составить 50 рапортов вперед на год!» - сказал один надзиратель мне за полгода до выхода. Да, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы оказаться пророком.

Меня не покидает чувство, что скоро для меня и моих сограждан даже троек не будут собирать, а будут штамповать приговоры, как тот же Кузнецов, по восемь с половиной дел в час. А может, их будет оформлять и штамповать контора на Литейном. А нас будут гнать в РосЛАГ без суда и следствия, которые уже давно становятся формальным делом и все больше уходят в Лету. Вон суд по Манежке - яркий тому пример. Государству мешают судебно-правовые формальности, оставшиеся в наследство от цивилизованного мира. С затруднением им приходиться уже между прениями сторон втискивать очередного стукача из проверенного Румола.

Сейчас поражает, с каким цинизмом работают тысячи палачей в судейских мантиях, полицейских и прокурорских мундирах, разделывают на своих рабочих столах, подобно мясникам, живых людей. Вычеркивают перьями этим людям годы жизни, выбивают зубы, опускают почки, отбивают печень. Судьи приходят после обеда, и, как в гениальном фильме Митты «Сказка странствий», пока подсудимый говорит о том, что честен, любит жизнь и свободу, они делают заказ на ужин.

«Язык на отдельном блюде, под шафранным соусом, нашпигуй заячьим салом. Утку тушите в красном вине, а бекасов в белом, смотри не перепутай, и передай трактирщику, чтобы наливал вино из бочки, что помечена двумя крестами, мы скоро придем... Кончили свою болтовню?»

Таких маньяков в лице Ежова и Ягоды даже Сталин не выдержал и отправил под пресс. А чудовище Берия устроил после этой сладкой парочки такие чистки в НКВД, каких, наверное, не знала история ни одной спецслужбы мира, даже в средневековье.

Но нынешнюю власть все устраивает, и боюсь, не чисткой рядов кончится этот хаос на местах, а кое-чем другим. А раз не начнется чистка сверху, ее рано или поздно начнут снизу, и чем эта чистка окончится, одному Богу известно.

Президенту факультета журналистики
МГУ имени М.В. Ломоносова
профессору Я.Н. Засурскому
от студентки 4 курса 419 группы
В.А. Кичановой

ОБЪЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

Ясен Николаевич, на первом курсе в программе зарубежной литературы были «Приключения Гулливера» Свифта, и был там чудесный народ гуигнгнмов. У этих созданий отсутствовало понятие «ложь». Этот распространенный у людей феномен они обозначали словами: «Вы говорите то, чего нет». Вот этой формулировкой я буду обходиться. Потому что Вы, Ясен Николаевич, вчера в эфире «Дождя» говорили то, чего нет.

В прошлую пятницу мы с Вами разговаривали на журфаке. Я почему-то не услышала от Вас ни одного из тех упреков, которыми Вы в эфире осыпали меня и двух других девушек, задержанных вместе со мной за попытку достучаться до президента. Помнится, Вы даже назвали меня героиней. Это, конечно, могла быть ирония, но я ее почему-то не заметила.

Вы, Ясен Николаевич, заявили, что наш протест ни к чему не привел: «Если б они добились, чтоб Медведев им хоть слово сказал...» Но он дал обещание прийти еще раз. Вы упрекнули нас в непрофессионализме за то, что мы так и не задали свои вопросы в лицо президенту. «Можно было к нему подойти», – сказали Вы. Нет, тут вы снова говорите то, чего нет. Я рассказала Вам, как нас и многих других студентов на факультет не пускала ФСО. И Вы очень возмутились. «Их и не приглашали. Я понимал сразу, что эта встреча не для нас, а для других целей» – тоже Ваши слова. Но нет же, Ясен Николаевич: в пятницу Вы мне сказали, что до последнего дня были не в курсе, каким будет пропускной режим. А больше всего Вы возмущались, что на факультете побывал Василий Якеменко. Вам показался неоригинальным вопрос моей однокурсницы о Кашине: «Что с Кашиным? Кашин был давно», – сказали вы в эфире «Дождя». И Политковская была давно! И Щекочихин был давно! А Домников был так давно, что и вспоминать незачем, так?

Про «Голос Америки» Вы тоже зачем-то говорите то, чего нет. Я не приходила к ним в эфир – мне позвонили оттуда. Собственноручно я написала лишь один текст об этой истории – для «Новой газеты», в которой публикуюсь уже третий год. В тот день многие СМИ предлагали мне написать для них про нашу «акцию», но я им вежливо отказала. Все остальные мои слова, опубликованные в СМИ, были только комментариями, и инициатива исходила от их журналистов. Я никому не звонила и не предлагала написать про то, как мы красиво попиарились на приезде Медведева.

Про самопиар надо сказать отдельно. Исходя из множества обвинений в наш адрес, самопиар – это поступок, после которого много хороших людей начнут тебя уважать. Год назад мы вывесили из окна журфака баннер «Кто бил Кашина?», и было ошибкой делать это анонимно. Тогда я думала, что только так можно избежать обвинений в самопиаре, – на деле же наши имена стали известны в тот же день, зато от обвинений, что мы делаем провокации исподтишка и не готовы брать ответственность за свои действия, мы отмывались еще месяц. Готовность человека от собственного имени комментировать свои действия – показатель того, что он уверен в своей правоте.

Вы назвали нас «умелыми пиарщицами». Очень странно слышать это как обвинение из уст президента факультета, который каждый год выпускает не так уж мало специалистов по public relations. Если пиар – непременное зло, выходит, что журфак готовит злодеев? С помощью порой манипулятивных технологий пиара благотворители собирают деньги и спасают больных детей, экологи приучают прохожих не бросать мусор мимо урны, а гражданские активисты хоть и редко, но добиваются правосудия. Проблема в том, что когда человек наконец научится профессионально доносить свою идею, его тут же обвинят в неискренности. Как будто для того, чтобы доказать, что мы по-настоящему недовольны ситуацией в стране, мы должны были нарисовать плакаты от руки и косноязычно говорить, когда к нам обращались за комментариями. Но вот это уже как раз было бы лицемерием.

Вас, Ясен Николаевич, огорчило, что мы не явились на «субботник». Поймите нас правильно: задавать вопросы – то, чем мы должны заниматься, а уборка – это уже другая профессия. Вы говорили, что мы требовали провести субботник, – нет, это была затея других людей. Мне она изначально не нравилась (по вышеназванной причине). Что удивило, в начале эфира вы упрекаете нас троих, что мы не пришли на уборку, а в конце признаете, что субботник тоже был всего лишь ненужной пиар-акцией, потому что факультет отмыли и без нас.

«Не лучшие студенты», – сказали Вы про нас. Скажите, пожалуйста, как учатся лучшие? Последняя сессия у меня сдана на «отлично». Вы говорили, что настоящие журналисты – те, кто пишет статьи. Спросите моих преподавателей, как у меня успехи с практикой. В прошлом году на «Дне практики» я была номинантом на премию имени Анны Политковской – моя фамилия исчезла из списков в последний вечер. Спросите у Елены Леонидовны, почему так вышло. Спросите у Дмитрия Андреевича Муратова, почему он все равно наградил меня: вероятно, за то, что я не умею писать статьи, а только машу плакатами.

В провокации per se, по-моему, ничего негативного нет: всегда полезно спровоцировать реакцию, чтобы понять кое-что о людях вокруг. Во всей этой истории я жалею лишь о том, что дала интервью "МК" и сфотографировалась по их просьбе с этой ужасной шваброй. Мой папа 30 лет читает эту газету, и я хотела его порадовать – он и так за меня переживает. Они переврали половину моих слов, а я должна была это предвидеть.

Когда мы только мечтали поступить, мы верили мифу о журфаке как о прекрасном островке либерализма, где свободомыслие не только позволяется, но и находит заступников. Мы думали, что эта репутация держится на Вашей, Ясен Николаевич, личности, и сокрушались, когда Вы покинули пост декана. Это было за год до моего поступления. Нашему курсу казалось, что журфак, на который мы пришли, это уже не тот журфак. Но, вероятно, мы зря верили в золотой век (античная литература, первый семестр): возможно, этого либерального островка, как Атлантиды, никогда и не было.