17 июня в Нижнем Новгороде на пл. Театральной проводились одиночные пикеты в поддержку незаконно арестованной судьей участка №6 мирового суда Нижегородского района Юлией Китаевой активистки «Стратегии-31» Анны Кузнецовой.

В 12:00 на площади Театральной начался первый пикет. Участники акции из самых разных организаций с плакатом «Меняем Китаеву на Кузнецову!» непрерывно сменяли друг друга вплоть до вечера. Акция привлекла внимание гуляющих по Б. Покровской нижегородцев.

Муж Анны Сергей Кузнецов проводил пикет с плакатом «Свободу моей жене!» и черным флагом. Активисты из разных организаций участвовали в акции со своей символикой.

В пикете приняли участие арестованные 8 июня вместе с Кузнецовой и освобожденные по прошествии семи суток в зале облсуда Глеб Калинычев, Юрий Староверов и Илья Мясковский.

Судья Китаева Ю.А. работает на участке №6 мирового суда нижегородского района. Именно она была орудием репрессий против нижегородских оппозиционеров, последовавших вслед за попыткой разгона мирного шествия по ул. Б. Покровской 10 марта. Возмутительные даже для российского «правосудия» своей неадекватной тяжестью сроки арестов, произведенных Китаевой 8-9 июня, окончательно вывели ее за рамки судейской этики и законности.

Напомним, организаторам пикета против скандальных поправок к законодательству о митингах администрацией г. Н.Новгорода было незаконно отказано в согласовании места проведения мероприятия. Участники акции решили провести ее невзирая на фактический запрет. В начале акции Анна Кузнецова и еще четыре участника Нижегородского Гражданского Движения вышли на пл. Театральную с транспарантом «Нас не запретить!». Менее чем через час все они были задержаны и доставлены в отделение полиции №5. В течение 8 и 9 июня судья Китаева Ю.А. подвергла всех задержанных административным арестам сроками до 15 суток.

Вопреки попытке разгона, остальные участники пикета продолжили мероприятие и пробыли на пл.Театральной вплоть до 19:30 — времени окончания акции, указанного в уведомлении. Несмотря на присутствие полиции, задержаний более не последовало. Всего в пикете участвовало около тридцати человек.

Анна Кузнецова получила едва ли не максимально возможное наказание, которое полагается за административное правонарушение, – 13 суток ареста. При этом она не была организатором акции. Будучи несогласной с незаконным постановлением, активистка объявила голодовку, о чем написала заявление уже в спецприемнике ГУВД. Согласно законодательству, в течение трех суток к ней должны были направить сотрудников прокуратуры для выяснения обстоятельств дела. Однако и по прошествии трех дней на ее заявление, поданное в прокуратуру, никакой реакции не последовало.

Несмотря на ухудшающееся состояние, Анна продолжала отказываться от пищи. Вскоре у нее начались проблемы с сердцем, поднялось давление, через некоторое время появились сильнейшие отеки. Стало понятно, что у Анны постепенно отказывают почки. Вызовы в камеру фельдшеров никакого результата не давали, так как у медицинских работников не было необходимого набора медикаментов. Единственное, чем они смогли ей помочь, - это укол для улучшения почечной деятельности и пара таблеток валидола.

На седьмые сутки объявленной Анной голодовки и после длительных судебных разбирательств четверо участников пикета в защиту свободы собраний были освобождены.

Кузнецова освобождается вечером 21 июня.

Фото Александра Цверова

Любовь Годлина, Юрий Староверов

Об абсурдности масштабных операций по контролю "выборов без выбора" в России, осуществляемых в рамках заведомо недемократичного законодательства, зависимости СМИ и избирательных комиссий, отсутствия политической конкуренции сказано уже много. Контроль выборов в условиях фактически оккупационного режима в сотрудничестве с его администрацией - это абсурд кафкианского или оруэлловского уровня.

Но если серьезно обсуждать тему гражданского наблюдения за "чистотой выборов", то следует признать некорректность этого занятия еще и с базовой, методологической точки зрения. Любой исследователь, да и просто человек, способный критически воспринимать действительность, знает, что в процессе наблюдения одним из важнейших факторов успеха является его независимость, в первую очередь, от самого объекта наблюдения. Это важно, если есть желание получить представление о реальном, а не "картинном" поведении объекта, способного тем или иным способом подстраиваться под наблюдателя.

Если ставится задача выявить нарушения, бессмысленно договариваться с потенциальными нарушителями об общих правилах наблюдения - наоборот, чем незаметнее наблюдение, тем более оно эффективно. Одна скрытая камера - в тысячу раз эффективнее тысяч вебкамер, которые работают под полным контролем политических наперсточников. Метод "таинственного наблюдателя", тестирующего электоральные процедуры независимо и незаметно от избирательных комиссий (аналог "таинственного покупателя" в маркетинговых исследованиях) в тысячу раз эффективнее всех технологий открытого наблюдения, на которые тратятся гигантские ресурсы.

Причина столь упорного сохранения абсурдного подхода в практике гражданского контроля электоральных процедур проста и полностью укладывается в общий бутафорский характер общественно-государственного устройства современной России. Большинство субъектов политического пространства пока не готовы к самоорганизующейся деятельности - в русле собственных стратегических установок, собственных представлений, собственной повестки - и действуют либо реактивно, вслед основным трендам, задаваемым властью или внешними факторами, либо в режиме слепого копирования ("тупого копипаста") политических технологий из прошлого или из других политических культур. Реальный успех в политике возможен лишь на пути создания собственных образцов актуального политического действия, в процессе приобретения собственного опыта решения задач, возникающих в процессе реальной гражданской самоорганизации. Только так можно постепенно сформировать и надежно институировать гражданскую легитимность, способную безвозвратно вытеснить нынешнюю легитимность "имитационной демократии".

С этой точки зрения проект "Гражданин наблюдатель" сильно уступает проектам "Гражданин мэр" (попытка определить единого общегражданского кандидата на выборах мэра Омска) и "Гражданские выборы" (формирование Координационного Совета общероссийского гражданского движения). Первый - оперирует значительными ресурсами и вовлекает огромное количество граждан, но сохраняет их в позиции пассивных наблюдателей или несамостоятельных исполнителей простых ролей в чужих политических играх. Вторые - создают, пусть пока и не столь масштабные, но действующие образцы реальной гражданственности, основанной на собственных интересах и их реализации в активных инновационных формах.

16 июня в Лондоне у здания посольства России начались еженедельные демонстрации представителей сирийской диаспоры и британской общественности. В субботу прошел двухчасовой митинг, в котором участвовали в основном представители сирийской диаспоры в Великобритании. Интересно, что подготовка к акции стартовала в понедельник, 11 июня, когда молодой британкой была создана группа в Фейсбуке и началась рассылка приглашений. За 5 дней набралось 100 человек, которые собирались пойти на акцию, а 18 писали, что "возможно" пойдут. Пришло же около двух сотен, которые растянулись вдоль Бейсуотер Роуд.

В течение двух часов участники скандировали нараспев кричалки на английском: "Позор Путину!", "Позор России!", "Долой Асада!", "Свободу Сирии!", "Хватит убивать детей!"

Демонстранты распространили обращение. Вот его текст:

"В ночь на пятницу 25 мая 2012 года 49 детей и младенцев были убиты в поселке Хула в Сирии. Некоторые погибли при артиллерийском обстреле. Их тела изувечены. Мы видели эти фотографии. Мы видели также видео, на котором тела других детей со связанными синей пластиковой лентой руками. Они застрелены или заколоты.

Корреспондент газеты "Гардиан" Мартин Чулов свидетельствует: "В ходе конфликта в Сирии уже погибли 13 тысяч человек. После 25 мая эти потери включают теперь детей ясельного возраста".

Мы видим, как в Сирии убивают детей. Мы не можем сидеть сложа руки. Мы должны попытаться что-то сделать, несмотря на то что мы реально не знаем, как это сделать.

Тем не менее, с сегодняшнего дня мы начинаем еженедельные митинги на улице Бейсуотер напротив здания посольства Российской Федерации в Лондоне.

Мы будем приходить сюда каждую субботу с 14:00 до 16:00, чтобы заставить российское правительство что-то делать для народа Сирии. Мы будем требовать каждую субботу от режима господина Путина, чтобы он убедил кровожадного Асада прекратить убийства невинных детей".

В следующую субботу митингующие обещают привести к посольству членов британского парламента и деятелей культуры.

(Фото и видео)

История с председателем Следственного комитета России Александром Бастрыкиным – это нечто новое не только в России, но и на всем постсоветском пространстве. Нет, мы знаем – точнее, подозреваем, – что власти как в России, так и в иных бывших советских республиках часто оказываются причастны к избиению и даже убийству журналистов и оппозиционеров. На Украине в 2000 году имел место похожий случай: журналиста Георгия Гонгадзе с санкции высшего руководства (ни «оранжевый» Ющенко, ни теперешний «антиоранжевый» Янукович никак не могут – или не хотят – выяснить, с чьей лично санкции, но чья фамилия в числе подозреваемых стоит в списке первой, всем известно) генерал Пукач вывез в лес и убил. Сергей Соколов, к счастью, жив, его только попугали.

Новое здесь то, что силовик – и не рядовой силовик, а руководитель силового ведомства – вывез журналиста в лес, угрожал ему убийством, совершенно не таясь. В свое время Пукач и тот, кто распорядился убить Гонгадзе, никаким образом не объявляли об этом публично. Как и множество руководителей разных рангов на постсоветском пространстве, отдавшие приказы об устранении неугодных им журналистов и несогласных. В каком бы состоянии аффекта Бастрыкин ни пребывал, он наверняка понимал, какой шум поднимется в связи с этой историей.

Некоторые готовы чуть ли не похвалить за это Александра Ивановича. Вот Божена Рынска в ЖЖ пишет: «Человек, способный вывезти в лес самолично, под своим именем, в ярости и в запале погрозить убийством, – не гнида. Бастрыкин показал, что он способен на прямую конфронтацию, он не боится афронта. Взбесился, задело за больное, сорвался с катушек и попер, как на буфет. Лично попер. Не от его имени наезжали приспешники, не чужими руками просил передать, не наркоту подбрасывал, не малолетку подкладывал. Лично пошел открытой войной». Мужик, одним словом.

Многие в случившемся усмотрели определенную пользу: власть открыто показала обществу, что она и бандиты – это одно и то же. Если раньше мы говорили «власть» и только подозревали – «бандиты» (и наоборот), то теперь, сказав «власть», можно смело подразумевать – «бандиты». И тоже наоборот. Но, может, в этом и состояла настоящая цель всей этой истории: отбросив церемонии, показать обществу свое истинное лицо?

У меня с самого начала вызывала большой скепсис версия части наблюдателей о том, что причины случившегося надо искать в борьбе силовиков: мол, хотят свалить Бастрыкина. Чуть ли не главным доводом в пользу этой версии служил факт осуждения главы СК депутатом-единоросом Александром Хинштейном, человеком известной репутации.

Понятно, что борьба среди силовиков имеет место. Но то, что она имеет непосредственное отношение к этой истории, с самого начала опровергалось, на мой взгляд, чисто техническим соображением: это ж надо было тем, кто затеял эту провокацию, заранее знать, что у Бастрыкина случится срыв и он вывезет Соколова в лес и будет ему угрожать. Скандал, убийственный для имиджа демократической власти: если она считает себя таковой или по крайней мере хочет, чтоб ее таковой считали, – случился, а Бастрыкин до сих пор не уволен. Это прямо подтверждает, что заговора против председателя СК нет. И обнажает истинное лицо нынешнего режима.

И это наводит на мысль о самой зловещей подоплеке случившегося: что никакой это был не срыв и уж тем более не борьба силовиков. Что власть таким образом пытается по-настоящему запугать общество: смотрите, если нам сошли с рук прошедшие выборы, нам теперь нет необходимости рядиться в тогу демократов и законников. Тем, кто усомнится в законности нашей власти, мало не покажется. Теперь нам нет никакого резона даже притворно огорчаться, что смерть очередного журналиста нанесла имиджу нашей власти больший ущерб, чем его публикации. Мы хунта и будем вести себя как хунта. Кто не с нами – тот против нас, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Берегитесь!

В этом свете обществу согласиться с муратовским «конфликт исчерпан» вдвойне опасно. Мотивы главного редактора «Новой газеты», стремящегося прежде всего обеспечить безопасность своих сотрудников («Осуждающие Муратова – за 19 лет существования газеты он похоронил 8 своих сотрудников. Просто имейте это в виду, когда мечтаете о войне», – напомнила журналист издания Елена Костюченко), по-человечески вполне понятны. «Не судите Дмитрия Муратова слишком строго», – рекомендует даже Александр Подрабинек, известный своей бескомпромиссностью. А все-таки неприятный осадок остался.

Вспоминается эпизод из фильма «Гараж», когда одного из четверых исключенных пайщиков – ветерана войны (его сыграл Глеб Стриженов) – правление кооператива, которому напомнили о заслугах ветерана, восстановило в правах. И тот, до того бунтовавший, как и все исключенные, успокоился. «Каждый счастлив в одиночку», – прокомментировал ситуацию герой Георгия Буркова.

Девочки из Pussy Riot никому не угрожали расправой, а только выразили свою гражданскую позицию в необычной форме в непривычном месте – их до сих пор держат в тюрьме, и светит им до 7 лет лишения свободы. Александр Бастрыкин угрожал убить журналиста (такая угроза, даже неосуществленная, уже является уголовным преступлением, а должность председателя СК в данном случае является отягчающим вину обстоятельством), и ему достаточно всего лишь извиниться?

Случившееся – не частный конфликт Муратова и Бастрыкина. Соколов может вернуться и, наверное, чувствовать себя в безопасности. А остальные? И не только журналисты, кстати, но и просто рядовые граждане?

В этой ситуации лучше всего будет последовать предложению Нателлы Болтянской (участвовавшей, кстати, в одиночном пикете у СК и в итоге не считающей себя преданной Муратовым) не увязывать позицию редактора «Новой» с дальнейшими действиями гражданского общества: «Надо давить на власть, если вы считаете необходимой отставку того же Бастрыкина. Нам с вами давить. Независимо от шансов на успех. А не оглядываться на Муратова». Об этом же сказал и Александр Подрабинек: «Дима Муратов, будем надеяться, выгородил Сергея Соколова, а наше дело – дожать Бастрыкина».

Вот только каковы действительно шансы на успех, когда хунта не считает уже нужным и скрывать, что она – хунта?

Специальное заявление Оргкомитета проекта "Гражданин мэр" о ситуации, сложившейся в ходе кампании по выборам мэра Омска 17 июня 2012 года за несколько дней до дня голосования.

1. Главная цель проекта "Гражданин мэр" - стимулирование процесса гражданской самоорганизации, в том числе путем формирования "нового избирателя" - свободных граждан, осознающих свои интересы и стремящихся их реализовать путем активного участия в реальной политике. Проведение первых в истории Омска и России открытых, честных праймериз по определению наиболее достойного единого общегражданского кандидата, способного составить реальную конкуренцию ставленнику ПЖиВ на выборах мэра, стало значимым общественным событием, способствовало вовлечению в общественно-политическую деятельность новых интересных персон, группы гражданских активистов, а главное - создало яркие и эффективные образцы "гражданской легитимности". Именно благодаря проекту "Гражданин мэр" тема "Омск - город для людей" стала бесспорной доминантой муниципальной политики, и нет никаких сомнений в том, что она получит развитие во всех сферах городской жизни. Причем, залогом этого будет не победа конкретного кандидата на выборах мэра, а прежде всего, резкий качественный рост содержательной рефлексии городского сообщества, реальная заинтересованность наиболее активных его групп и слоев в развитии города и повышении его комфортности.

2. В то же время, следует признать, что выборы мэра Омска, назначенные на 17 июня 2012 года, не могут считаться в полной мере свободными, демократичными, честными и справедливыми, как минимум, по следующим причинам:

* в силу крайне несовершенного законодательства, не обеспечивающего свободное, равное и конкурентное участие в выборах;

* в связи с явной ангажированностью избирательной комиссии, выразившейся, в частности, в абсолютно незаконном отказе в регистрации некоторым кандидатам;

* в результате фактического отсутствия реальной конкуренции кандидату от ПЖиВ, его сателлитам и спойлерам

3. Оргкомитет "Гражданина мэра" предпринял все возможные действия для изменения этой негативной ситуации. В том числе, путем открытого обращения с соответствующими предложениями ко всем всем потенциальным участникам общегражданской оппозиции "партии власти", к независимым СМИ и гражданскому активу. Результаты организованного "ГМ" мониторинга электоральных предпочтений выявили четкую картину, показывающую, что шанс составить достойную конкуренцию фавориту избирательной кампании имеет только единый общегражданский кандидат. К сожалению, все наши усилия в этой части не увенчались успехом, а именно:

* Кандидаты и их группы поддержки от "Яблока", "Справедливой России" и КПРФ не смогли или не захотели договориться о честном участии в итоговых праймериз по определению единого кандидата и на консолидации усилий по его продвижению.

* Никто из них не подписал "Гражданский пакт" и, соответственно, не принял на себя важные публичные обязательства перед жителями города.

* Не удалось провести полноценные публичные дебаты, предлагавшиеся в рамках проекта "Гражданин мэр", что могло бы дать возможность активным избирателям сопоставить программы, человеческие, профессиональные и политические качества кандидатов.

4. Таким образом, за три дня до даты проведения выборов мэра утрачены все шансы на предотвращение "выборов без выбора". Каждый избиратель, каждый свободный гражданин Омска в такой ситуации вправе свободно и самостоятельно делать выбор в соответствии со своими убеждениями, интересами и предпочтениями. Но следует ясно понимать, что преодолеть эффект "распыления голосов" уже невозможно, а значит, любой вариант голосования 17 июня фактически будет лишь обеспечивать видимость законности и справедливости назначения мэром ставленника ПЖиВ. В этой ситуации организаторы и активные участники проекта "Гражданин мэр" считают наиболее обоснованным вариантом активный бойкот "выборов без выбора" в любой форме.

5. "Гражданин мэр" позитивно оценивает и поддерживает все инициативы, направленные на обеспечение надежного гражданского контроля чистоты выборов, если и когда они способствуют гражданской самоорганизации, росту гражданской сознательности и ответственности. В то же время, мы считаем крайне важным не допустить того, чтобы сам факт наличия системы независимого гражданского контроля соблюдения действующего избирательного законодательства использовался для легитимации института "выборов без выбора" или их результатов, не отвечающих реальному свободному волеизъявлению граждан. В частности, в реальной ситуации, сложившейся перед голосованием на выборах мэра Омска 17 июня, масштабный гражданский контроль избирательных процедур оправдан лишь самим фактом вовлечения значительного числа активных граждан в общественно-политическую деятельность в расчете на то, что их неизбежное разочарование от результатов "выборов без выбора" будет способствовать дальнейшему росту протестных настроений, неприятию фальсифицированности всей политической системы и стремлению к коренным реформам.

6. Мы еще раз подтверждаем, что после голосования 17 июня, вне зависимости от его результатов, Оргкомитет и активисты проекта "Гражданин мэр" будут всемерно способствовать развитию всех содержательных инициатив, направленных на усиление гражданского контроля власти, повышения ее прозрачности и ответственности перед обществом, а также развитию всех форм гражданской самоорганизации и реального самоуправления.

"Гражданин мэр"
14 июня 2012 года
Омск
Примечание. Одобрено в целом пятью членами Оргкомитета проекта "Гражданин мэр" при одном против и двоих воздержавшихся. Особые мнения опубликованы в комментариях и на других публичных площадках - по выбору авторов.

Пищи сладкой, пищи вкусной
Даруй мне, судьба моя, -
И любой поступок гнусный
Совершу за пищу я...
В сердце чистое нагажу,
Крылья мыслям остригу,
Совершу грабеж и кражу,
Пятки вылижу врагу.

Эти строки написал когда-то одаренный поэт Александр Тиняков - явление уникальное в истории русской литературы. Такому моральному кодексу многие исправно следуют, но мало кто осмеливается его открыто провозглашать. А вот если нечто нравственно сомнительное совершается не "за пищу", а во имя благородной цели?

Совсем недавно некоторые достойные люди оправдывали Чулпан Хаматову: ну, допустим, покривила она душой, но ведь за ней несчастные дети, а Путин человек мстительный, так что бог с ними с принципами. И вот теперь слышатся голоса в поддержку Дмитрия Муратова. Даже бескомпромиссный Александр Подрабинек говорит: "Не судите Дмитрия Муратова слишком строго. Представьте себя на его месте. Я знаю, каково это - хоронить своих журналистов. Муратов делает все, чтобы защитить своего сотрудника, а не посадить Бастрыкина. У него такие приоритеты. Кто-нибудь против?"

Да, высказаться против таких приоритетов язык не у всякого повернется. Наверное, и Хаматова, и Муратов поступили согласно требованиям своей совести. Но и в том и в другом случае пострадала честь. Тут можно вспомнить глубокое рассуждение старого русского критика и публициста Николая Михайловского: "Работа совести и работа чести отнюдь не исключают друг друга... Но они все-таки типически различны. Совесть требует сокращения бюджета личной жизни и потому в крайнем своем развитии успокаивается лишениями, оскорблениями, мучениями; честь, напротив, требует расширения личной жизни и потому не мирится с оскорблениями и бичеваниями... Работе совести соответствуют обязанности, работе чести - права..."

Что ж: как не раз случалось в нашей истории, совесть победила честь, обязанности восторжествовали над правами. Общественные условия таковы, что приходится выбирать. А жаль.

Мой первый диалог с Сергеем Пархоменко состоялся накануне прогулки писателей, вечером 12 мая, как раз в то время, когда Навальный и Удальцов отбывали по 15 суток в ИВС.
Я: Здравствуйте, Сергей. У меня к вам один вопрос.
П: Здравствуйте. Да, пожалуйста.
Я: Скажите, а где вы были шестого мая?
П: Шестого мая? (Закатывает глаза, как бы вспоминая.) Я был в Грузии. Где-то между Месхети и Сванети (тут я не уверен в названиях мест, мог неправильно запомнить).
Я: Грузия! Прекрасная страна, я когда-нибудь туда обязательно съезжу. Но мои друзья сказали мне, что вы были на шашлыках.
П: Ну если учесть, что я сам шашлыков не жарил, а их жарили мне мои грузинские друзья, то да, я был на шашлыках. Можно так сказать. (Сергей Борисович растекся в улыбке еще не осознавая подвоха.)
Я: А к шествию шестого мая вы отнеслись, мягко говоря, прохладно?
П: Да... Так. (Мой собеседник показал жест ладонью типа пока–пока)
Я: Вот же здорово, а теперь вы, значит, снова во главе протеста?!
Вот тут до него начало доходить, что я имею в виду, и он изменился в лице. После этого были еще одна или две реплики, суть которых я не запомнил, да они и не имеют значения. Весь разговор состоялся в присутствии товарищей моего визави, которые так и остались потом стоять рядом с ним.
Я все это так подробно воспроизвел только потому, что через несколько дней я публично в твиттере пересказал суть приведенного диалога Рустему Адагамову. Далее мы с ним побеседовали на тему поддержки "Марша миллионов" и отношения к протесту в целом, о праве человека, называющего себя организатором протестных акций, публично отказываться от поддержки определенной акции, а потом снова возвращаться, как ни в чем не бывало.
А через пятнадцать минут из ниоткуда в твиттере появился сам герой диалога со следующими словами по моему адресу (читать снизу вверх):


Резкому тону Сергея Борисовича я значения не придал и через несколько дней почти об этом забыл, так как сам он заявил в прессе, что не участвует в новом оргкомитете митингов. Его то ли не пригласили, то ли еще что-то, неважно. Это правильно - я считаю, если ты вчера входишь во все оргкомитеты, ведешь митинги, выступаешь сам, модерируешь выступающих, а сегодня своим товарищам делаешь ручкой типа пока-пока, то завтра тебе уже не стоит претендовать на место во главе протеста. Можно пойти повозглавлять и помодерировать что-нибудь другое. Мне казалось, это ясно как белый день. Я думал, это понятно и самому господину Пархоменко.
Но не тут-то было. Сначала Сергей Борисович подал заявку на проведение 12 июня своего митинга, отдельного от "Марша миллионов-2". Еще раз замечу, что и Навальный, и Удальцов в то время, как и в декабре, находились в спецприемнике. Далее наш герой без проблем получил приглашение провести митинг на проспекте Сахарова от мэрии - от той самой мэрии, которой он посылал «сигналы» (подробнее в известной статье на Lenta.ru).
И вот он уже снова поддерживает протестный марш и даже предлагает инициативы. Так-то, господа, учитесь политическому лифтингу. Ловкость рук, как говорится.
11 июня, за день до митинга, в 17.00 в кафе "Кофемания" на Покровке после заседания оргкомитета митинга я снова встретил господина Пархоменко. Он начал в присущей ему манере кричать, что я лжец и что то, что я написал в Сети про его шашлыки, - это ложь. Потом он перешел на крик, повторяя, как мантру, слово "лжец" - "лжец, лжец..." Далее из уважения к возрасту человека обойдусь без подробностей. Перед уходом из кафе я пообещал опубликовать полностью наш разговор, но это не станет извинением или опровержением, я просто уточню, где именно Пархоменко был на шашлыках 6 мая.
Вместе с уточнением я хочу задать нашему великому переговорщику ряд накопившихся вопросов:
Зачем Сергей Борисович Пархоменко подал заявку на свой безусловно очень важный и полезный митинг именно на 12 июня - день проведения марша? Только не говорите мне, что для увеличения числа участников на марше. Во все времена подобные действия назывались спойлерством.
Почему Пархоменко отказался поддержать марш 6 мая и согласился поддержать марш 12 июня? Что, в связи с референдумом? Аргументация слабая - предложение об объединении могли просто не принять, и тогда Пархоменко был бы вынужден поддерживать "Марш миллионов-2" без голосования о референдуме.
Зачем же он все-таки увел митинг с площади Революции на Болотную 10 декабря? Внятного объяснения мы так и не получили. Наличие Лимонова и отсутствие места на площади Революции - это сомнительные аргументы. Пархоменко боится Лимонова? Так раньше они вместе ходили на митинги. На площади Революции недостаточно места? Это неправда - там больше 100 метров от гостиницы до гостиницы и около 200 метров от Театрального проезда до Китайгородской стены.
Кому же именно Сергей Борисович посылал сигналы в декабре - и от кого он принимал сигналы сейчас?
Какова роль и отношение к принятию всех этих «сигнальных» соглашательских решений других НЕтехнических (риторика Пархоменко) сотрудников солидарности, например Бориса Немцова и Владимира Рыжкова?
Я пока никого ни в чем не обвиняю, доказательств слива протеста у меня нет, но есть очевидные и очень щекотливые факты. Я не ставлю перед собой задачу инициировать раскол в оппозиции, но когда же еще задавать неудобные вопросы и расставлять точки над «и», как не сейчас?

Твиттер: @Pjatak

Тут такое дело же, что из трех судов о чудесном обретении икон Pussy Riot один (судья Юрина) признал икону (которая появилась на Вокзальной, 15) действительно нерукотворной, а два других (судья Шуликина и судья Лисова) связывают появление икон (двух других, у Цирка и на перекрестке Крылова/Красный) со мной, и оценивают мои действия достойными 1000 рублей штрафа (по 500 за единицу). Почему такие разные результаты? Потому что я давал разные показания. Три суда, три идентичных дела с одинаковыми материалами, было бы дофига скучно пройти трижды через одно и то же. Статья 51 Конституции РФ дает мне право не давать никаких показаний против себя. Или давать ложные. Я дал разные. С целью эксперимента, помимо прочего.

В результате тот суд, где я взял на себя ответственность за размещение иконы, но два часа объяснял отсутствие мотивов к оскорблению кого бы то ни было, признал меня виновным в нарушении законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях, а именно в оскорблении религиозных чувств граждан либо осквернении почитаемых ими предметов, знаков и эмблем мировоззренческой символики. Второй суд, из которого меня выгнали с приставами, т.к. я на него опоздал из-за затянувшегося первого, тоже признал меня виновным. В третьем, где я все отрицал, дело закрыли за недоказанностью наличия в моих действиях состава административного правонарушения.

Первые два решения я буду обжаловать в районных судах. И в ЕСПЧ, если потребуется. Принципиально. Я не хочу создания прецедента судилища за «оскорбление религиозных чувств». Россия — не какая-нибудь мракобесная Дания, где суды защищают смертельно ебанутых мусульман от карикатур на Мухаммеда. И вообще, жиркомбинат не должен простаивать, я хочу больше мутных экспертиз, больше гнойных формулировок, больше ядовитой мякоти распухших дел. Надо же что-то на выставках выставлять.

К слову, ближайшая, «Тишина — это смерть», организованная проектом ЖИР и Центром дизайна Artplay, откроется уже 19 июня. В нее войдет вот что:











Из всего остального, да и из этого тоже, хочется сделать что-то более монументальное, ищем формы. А пока группа «Бабушка после похорон, Народный собор, Новосибирская митрополия РПЦ, Прокуратура и Центр Э» с только что продемонстрированным произведением «Чудесное обретение икон Pussy Riot», 2012, выставляется в числе прочих.

Статья Светланы Ганнушкиной "Министерство образования против образования" о дискриминационном приказе Минобрнауки, вводящем серьезные ограничения при приеме детей в школы, получила продолжение в виде нескольких публикаций в СМИ и стала поводом к проведению круглого стола "Крепостные школьники".

Круглый стол был организован в рамках «Среды Русского репортера» и прошел 13 июня в клубе «Завтра». В нем приняли участие председатель Комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина, редактор отдела науки журнала «Русский репортер» Григорий Тарасевич, доктор социологических наук Владимир Мукомель и заместитель министра образования и науки РФ Игорь Реморенко.

Вся соль встречи была, конечно, в беседе с заместителем министра Реморенко, все остальные позиции уже были озвучены в вышеупомянутых статьях. Официальное мнение о приказе еще не звучало, и все ждали, что скажет замминистра о причинах появления приказа, о его правоприменении и о дискриминации, которую он содержит.

Напомню в двух словах, что согласно приказу Минобрнауки №107 от 15 февраля 2012 года "Об утверждении Порядка приема граждан в общеобразовательные учреждения" при приеме в школу дети и их родители должны предъявлять оригинал и копию свидетельства о регистрации по месту жительства на закрепленной за школой территории. По остаточному принципу в школы могут быть приняты дети с другой территории, находящейся в данном муниципальном образовании. То есть дети из Москвы могут учиться только в Москве, а дети из Обнинска - только в Обнинске. И если их родители, пользуясь конституционным правом на свободу передвижения, живут в отличном от постоянной регистрации месте, то в школу ребенка уже не возьмут. И это только россияне, что уж говорить об иностранцах: мигрантах, беженцах, лицах без гражданства.

На круглом столе чиновник от образования начал с причин появления приказа. В первой фразе он отметил, что сам имеет вопросы к приказу, а затем попытался объяснить присутствовавшим учителям, родителям, правозащитникам и журналистам появление странного документа заботой о тех, кто не может устроиться в школу из-за переполненности образовательно учреждения «незакрепленными лицами».

«Почему же вы решаете проблемы одних детей за счет других?» - справедливо заметила заместителю министра Елена Буртина, зампредседателя «Гражданского содействия».

Тогда он стал говорить о правоприменении: «Вы же понимаете, этот документ надо рассматривать в совокупности с другими нормативными актами», имея в виду Конституцию, Федеральный закон «Об образовании», Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод и Конвенцию о правах ребенка.

«Но ведь приказ им противоречит!» - прозвучала реплика с места.

Реморенко сказал, что, вообще говоря, отсутствие регистрации, конечно, не может влиять на прием ребенка в школу. И что никакой дискриминации в связи с приказом не будет, в чем мы все сможем убедиться, когда начнется учебный год. «Если бы уже были люди с отказами...» - начал Игорь Реморенко. «У нас уже есть такие случаи», - тут же ответила Светлана Ганнушкина. «Если бы были судебные решения, - продолжил он, – то можно было бы попробовать менять этот приказ, давать разъяснения к нему».

В общем-то, разговор подошел к решающей точке, и Григорий Тарасевич поставил вопрос ребром: может ли замминистра гарантировать, что ни одному ребенку не будет отказано в приеме в школу в этом учебном году?

«Такого не будет, все дети попадут в школу, – заявил замминистра. – Если кто-то получит отказ – я лично буду разбираться с этим вопросом».

Под занавес Игорь Реморенко дал свой электронный адрес, а также призвал писать ему на страничку в Фейсбуке. Он готов рассматривать критику приказа и конструктивные предложения по его изменению. «Если нужно будет доработать этот приказ, если в процессе действия выяснится, что в рамках приказа нарушаются права детей – в него будут вноситься изменения», - пообещал чиновник.

Публичное обсуждение приказа будет продолжено на страницах и дискуссионных площадках «Русского репортера», в офисе «Гражданского содействия» и, видимо, на просторах Фейсбука. В конце концов, я надеюсь, что логичным образом это обсуждение приведет к отмене противозаконного приказа.

Во Владивостоке начался суд над «Приморскими партизанами» Нам удалось передать вопросы находящемуся в СИЗО предполагаемому участнику группы Алексею Никитину и получить от него ответы. Естественно, источник и способ связи я раскрывать не буду.
Формально Алексей Никитин в группировку не входил. По версии следствия, в сентябре 2010 года он был свидетелем убийства «партизанами» четверых наркоторговцев, но своевременно не сообщил о преступлении. Сами «партизаны», сознавшись в нападении на сотрудников милиции, отвергают свою причастность к убийству наркоторговцев, заявляя, что с ними расправились милиционеры.
Я не знаю, причастен или не причастен Никитин к тем деяниям, которые ему инкриминируют. Исследовать доказательства и определять степень виновности или не виновности того или иного лица должен суд. Я также не собираюсь давать моральную или правовую оценку, равно как и обвинять или оправдывать Алексея Никитина. Я просто приведу его речь, без комментариев и купюр. Как портрет страны и времени, в котором мы живем.
Полагаю также, что прокуратура обязана заняться проверкой изложенных Никитиным фактов. Особенно тех, что касаются выращивания конопли и наркоторговли сотрудниками Кировского РОВД, а также пыток в ОРЧ-4 г. Владивостока. По словам Никитина, все эти сведения он приводил в своем заявлении, но оно исчезло из дела.
Ассоциация адвокатов России за права человека взяла дело Никитина под свой общественный контроль. Представлять его интересы согласился московский адвокат Евгений Архипов.
Судить будет суд присяжных.
Читайте


- Алексей, расскажи, что там произошло у тебя…
- С 2007 года пошло всё это вот от сотрудников милиции - они начали нас притеснять в Кировском районе. Они занимались непосредственно наркобизнесом, вырубкой леса, продажей наркотиков. Конопли, изготовлением мака. Мы им мешали, потом начали их плантации конопли сжигать, то есть конкретно мешать их бизнесу. Потом уже, в 2009 году, начали завозить героин в Кировский район, это непосредственно все сотрудники Кировской милиции. Фамилии: Лекарев Валерий, Соболев Евгений, Храпов, Черешов… Прокурор крышевал, прокурор Лавкин (или Лапкин – неразборчиво), это следственный комитет при прокуратуре по городу Лесозаводску. Кировский район, это курортная зона и плюс Лесозаводск и Лесозаводский район, вот там эта банда курировала это всё дело, и плюс наркоконтроль города Лесозаводска, это всё в одном… И плюс их рабочие, это такие же молодые парни, как мы. Они занимались выращиванием, культивировали её, всё такое, и продавали, а милиция крышевала и помогала - перевозку делала в город Владивосток, занимались уже наркобизнесом. Это доказывает даже то, что посмотреть - у простых оперативников дома стоимостью 20 миллионов рублей, шикарные кортежи автомобилей самых навороченных…
- А вы стали выступать открыто?
- Да, мы начали препятствовать, к нам начали обращаться жители Кировского посёлка, женщины, у которых дети потому что приходили домой или обкуренные химкой этой, или обдолбленные героином, когда в 2009 году как поступил героин от сотрудников милиции, когда начали продавать - вот эти, у нас по делу которые идут, четыре трупа, - непосредственно они продавали детям героин от сотрудников милиции. У нас имелись видеозаписи, которые доказывали их вину, милиция прям приезжала к ним, прямо на видеокамеру было заснято, как они мешки с коноплёй им передавали, как передача осуществлялась наркотиков, то есть это всё было. Когда у нас забрали компьютеры, это всё куда-то исчезло…
- Компьютеры забирали, когда обыск был, когда уже вас задержали?
- Да, когда обыск был, они зачистили всё. Не знаю, можно где-нибудь забрать наши компьютеры, тогда можно найти компромат на сотрудников милиции. Непосредственно в деревне Марьяновка находится огромный терем начальника Кировской милиции, стоимостью 30 миллионов рублей, вокруг этого дома всякие квадроциклы всякие, а вокруг вокруг деревни растут плантации конопли, гектары, по всему Кировскому району. Туд в деревню только въедешь, сразу окружат на джипах, на кроссовых мотоциклах, с рациями, и скажут: «ты чего сюда приехал?». Все отлажено у них, по всему району гектарами растут плантации, а сейчас уже и героин пошел…
Местные жители запуганы, они пишут на прокуратуру, на Кировский отдел милиции, а заявления никуда не уходят. Вообще никуда. Даже не принимаются. Если сделать опрос жителей Кировского, там просто даже не примут заявлений, они всё расскажут, как оно происходит. Приходишь с заявлением, его или при тебе рвут, или ты его просто съедаешь, или просто тебя посылают куда подальше…
- ФСБ имеет к этому какое-то отношение?
- ФСБ-шники, это люди, которые уже при должностях каких-то, которые не смогут сказать «иди подальше с заявлением» - тогда берут заявление и отказ пишут, а ФСБ-шник, который там находится в Кировском районе, который следит за Кировским районом - у него жена Игнатенко, которая там по делам несовершеннолетних - он так же всё это покрывает. Он с ними в одном деле. Там до того всё отлажено… Нераскрытые убийства, их там более десяти, их никто не раскрывает, о них уже забыли, их выгодно не раскрывать, потому что это все там, кто приехал, из бандитов, из мирных граждан, я не знаю, но это дело сотрудников органов власти. Им невыгодно было, что эти люди приехали в посёлок Кировский, и их просто устранили, и всё, а теперь дела до сих пор висят там не раскрытые. Так же было в 2009 году убийство Новосёлова, его расстреляли возле подъезда. Он вышел из тюрьмы - до этого занимался наркобизнесом - вышел и опять начал себе возвращать бизнес, его взяли и расстреляли около дома, много таких смертей у нас. Кого избили в милиции, избитого - в канаву, и всё, он умер, только это ничего не раскрыто, вот у Савченко, который сидит, один из «партизан», у него брата забили до смерти в милиции, он умер там.
- А тебя прессовали там, задерживали?
- Меня вообще там на протяжении, не знаю, пяти лет убивали в этой милиции Кировской… Дехан (Плеханов?- неразб) Олег, приезжал такой, начальник милиции Дальнереченска, он тоже там крутится. Когда всё это происходило, 29 июля 2010 года я явился сам в прокуратуру Кировского района с заявлением непосредственно обо всём этом, заявление содержало текст - чем занимаются сотрудники правоохранительных органов, то есть донести всё до власти. Мне сказали: «подожди секунду, ну там, минут 20, сейчас приедут сотрудники города Уссурийска для более тщательного опроса». Я пришёл туда в прокуратуру, у меня есть много свидетелей, приехали сотрудники ОРЧ-4, надели мне без разговоров наручники, увезли, три дня меня никто не мог найти, я три дня ночевал в отделе ОРЧ-4. Ещё до этого, когда всех искали, меня задерживали, избивали, Олег вот этот вот избивал, после этого в больнице лежал… Писал неоднократно, всё это возвращается в Кировский отдел милиции, оттуда идёт отказ в возбуждении уголовного дела …
- Тебя пытали, когда задерживали?
- Они меня вообще избивали конкретно. Вот когда меня сюда привезли во Владивосток 29 июля 2010 года, когда я пришёл в прокуратуру Кировского района чтобы подать заявление, меня оттуда в три часа дня забрали ОРЧ-шники, привезли сюда во Владивосток, по дороге избивали, в Уссурийск ещё завезли на часик, избили конкретно, а когда сюда привезли, подняли на 9 этаж на Карбышева, 4, на 9 этаже в кабинете… Зафиксировали наручниками, и всё, после этого надевали пакет на голову, я курил тряпку через противогаз, то есть мне надели противогаз, в шланг напихали тряпки, подожгли. Я астматик, я ни разу в жизни не курил, и меня вот этой тряпкой пытали, я этой тряпкой дышал на протяжении трёх дней…
Я все фамилии, всё знаю. Это были непосредственно ОРЧ-шники: Шашков Сергей, Резников Максим – это два ОРЧ-шника города Уссурийска, потом города Владивостока: Кудашов Алексей, это Незавитин - Евгений или Сергей его зовут, потом Шулуканов (Силиканов? – неразб), его звать как меня. Непосредственно Кудашов там самый такой, который конкретно убивает. Если ты не соглашаешься с их позицией обвинения, которую они тебе заставляют подписать, ты им говоришь, рассказываешь: вот так вот сотрудники Кировского района делали, а они говорят: ты нам не неси тюрю давай, вот так подпишешь, так и будет. Типа нам невыгодна позиция, чтобы мы говорили о правоохранительных органах плохо… Они били, избивали, пытали, на шпагат меня сажали – разорвали мышцы на ногах. Меня там просто убивали три дня. Просто убивали… Чтобы я подписал то, что им выгодно.
- А дату помнишь?
- Это было 29 июля 2010 года, когда меня забрали в Кировске, и вот 29, 30 и 31 июля я находился в ОРЧ-4, ночевал там на полу, пристёгнутый к батарее. У меня было только три часа отдыха, то есть я мог поваляться, отойти от ударов, от мешка на голове, от тока, от этого всего, всего три часа было… После продолжались опять пытки. Всю ночь я орал там. Меня ставили на окно на колени, говорили: ты сейчас улетишь, как и все остальные, кто отсюда падали, и мы спишем… И твоя жена, мы ей тоже накидаем – а она на тот момент беременна была – мы ей тоже накидаем, и она всю жизнь будет винить тебя.
- А кто конкретно это говорил?
- Кудашов Алексей говорил. Кудашев. Он сотрудник ОРЧ-4 города Владивостока. Непосредственно во всём этом участвовал ещё Гривня (Гривный? – неразб), он находится – следственный комитет города Владивостока. Он знает обо все этих пытках. Также там есть ещё такой Миляев – начальник ОРЧ-4, который, когда мы активно начали писать жалобы, заявления на них, что нас избивают, убивают, - они привозят нас в ОРЧ-4, дают нам наши же жалобы, которые мы из СИЗО отправляли, и говорят: с чем ты будешь их есть, с майонезом или кетчупом?
Я пытался вызвать врачей, мне не давали. Моя мама стояла сутками. Они предоставили своего адвоката, который не объяснял мне ничего - ни прав, ничего, он пришёл, ему говорят: подпиши, он где-то расписался и ушёл, я его знать не знаю, он у меня побыл три дня… А у меня уже был мой адвокат, нанятый моими родителями, то есть мой адвокат настоящий стоял под окнами, его не пускали. А на данный момент сейчас в деле имеется запись, как меня задерживали. Я живу в Кировке, а задержан во Владивостоке в тапочках и шортах, в отделе ОРЧ-4, в три часа ночи! Типа я сам пришёл туда и 31 числа задержан был, это как вообще понимать? Мне при свидетелях молча надели наручники и увезли, в Кировке 29 числа, а я задержан якобы 31 числа в отделе ОРЧ-4 на 9 этаже!
- Слушай, а то, что власть обвиняет, ваши действия были направлены против бандитов в погонах, которые торговали наркотиками?
- Да, а теперь… Мы писали на них, что они наркотиками занимаются, доказательства предоставляли, теперь они вот это всё делают на нас – типа мы бандиты, типа мы наркотиками занимались, но ни разу никто не курил и не пил, спросите любого в Кировке, к нам все положительно относятся. Там у нас спортклуб был, «Патриот», в котором мы тренировались, его закрыли, чтобы не было спортсменов больше в Кировке, чтобы лучше наркоту скупал народ. Мы против наркотиков, а теперь из нас делают наркоманов, теперь на нас всё это льют, Аврора Римская (старший помощник руководителя следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Приморскому краю – А.Б) чушь такую несёт, мы там - бандиты, мы – наркоманы. Мы единственные были, кто могли встать и возразить им. А теперь мы сели, а там…
- После этого тебя пытали, после этих трех дней в ОРЧ-4?
- Да, пытали после этого. На протяжении года меня возили в ОРЧ-4, меня пытали здесь, и непосредственно СИЗО в этом тоже принимало участие… Я в карцерах пробыл больше четырёх месяцев, водой со шлангов поливали, это никому нет дела Я просидел в первом блоке два года, там грибок этот черный… Я астматик, два года сидел там, а сейчас его закрыли, как не подлежащий содержанию человека. Там ужас, там все течет, там водопады со стен. Там говно течет, канализации нет. Непосредственно на днях меня перевели на подвал. Теперь я сижу на подвале. После спецблока мне здесь условия кажутся нормальными… Сейчас не холодно, так как на улице не холодно, а было холодно, да. Окна не закрываются до конца. Я один сижу, я до сих пор в одиночке сижу. Не раз были комиссии, много-много раз приходили, уполномоченный по соблюдению законности в исправительных учреждениях приходил. Я жаловался, говорил им всё. Все, что они сделали, это один раз убрали прогулочный дворик.

Московская Хартия журналистов выражает глубокую обеспокоенность сведениями, сообщенными главным редактором "Новой газеты" Дмитрием Муратовым относительно похищения и запугивания шеф-редактора этого издания Сергея Соколова. За время, прошедшее с момента обнародования этой информации, глава Следственного комитета ее не опроверг.

Считаем, что свидетельства о давлении на журналистов и угрозах в их адрес со стороны чиновника, призванного обеспечивать законность в стране, нуждаются в серьезной проверке. Мы требуем тщательного расследования изложенных главным редактором "Новой газеты" фактов. Учитывая тяжесть выдвинутых обвинений и высокий пост г-на Бастрыкина, позволяющий ему оказать влияние на ход расследования, мы требуем отстранения г-на Бастрыкина от исполнения служебных обязанностей на время проведения расследования.

Обращаем внимание на уголовный характер выдвинутых против г-на Бастрыкина обвинений. Речь идет о похищении человека с использованием служебного положения, отягчающим обстоятельством является и то, что похищение было совершено в отношении журналиста.

Члены Московской Хартии журналистов:
Сергей Бунтман, Дмитрий Волков, Матвей Ганапольский, Наталья Геворкян, Аркадий Дубнов, Алексей Зуйченко, Михаил Соколов, Владимир Тодрес, Сергей Пархоменко, Анна Качкаева, Ашот Насибов, Виктор Шендерович, Маша Слоним, Кирилл Рогов, Ирина Иновели, Анатолий Вербин, Александр Гольц, Ольга Бычкова, Вероника Куцылло, Владимир Корсунский.

А по-моему, очень правильное решение Европейского суда по правам человека. Встречал уже нескольких людей, которые от нечего делать заваливают Евросуд своими написанными чуть ли не на заборе кирпичом жалобами (причем заведомо неприемлемыми, что-то там о борьбе с ЖЭКом) и через несколько месяцев благополучно о них забывают. И пишут новые - так прикольно им. И хвалятся - мы уже 15 жалоб в ЕСПЧ подали за 2 года, во как! Начинаю спрашивать о номере досье, коммуникации - они вообще не понимают, о чем я!

И вот каждую такую фигню в Суде отдельно переводят, потом это рассматривает судья на предмет приемлемости и т.п. На эту хрень уходят месяцы работы судей, секретариата, переводчиков. Из-за таких чудаков на букву "м" суд годами не может рассмотреть дела об убийствах, пытках, исчезновениях, дела людей, находящихся в тюрьме.

Я не понял, почему политический активист, подвергнутый административному аресту, якобы не способен заполнить формуляр жалобы? У нас что, политические активисты все как один безграмотны и не умеют пользоваться компом? Процедура ведения дела в ЕСПЧ очень непроста и требует определенной подготовки. Если человек не в состоянии заполнить формуляр жалобы, он наверняка тем более не сможет далее работать с Судом без помощи юриста.

По сообщениям информагентств, «сотрудники правоохранительных органов в ходе обыска вскрыли сейф в Фонде по борьбе с коррупцией Алексея Навального, однако сочли, что деньги и документы не представляют интереса для следствия». Да ведь не для того затевалось, чтобы у слушанных-переслушанных оппозиционеров в сто раз негласно обысканных офисах что-то там найти. И не в обиду будет сказано нашим оппозиционным мужчинам, но все спецмероприятие было затеяно исключительно для одной единственной особы - девушки Ксении Собчак. А что при этом были нарушены нормы Уголовно-процессуального кодекса – обыск у свидетеля, – так прокуратура оправдает и это.

А вот для Ксении Анатольевны этот обыск стал большой такой неожиданностью, и совсем не детской. Ну да, нет у нее опыта Бориса Ефимовича Немцова, не понаслышке знающего о нравах кремлевского застенка, чтобы подготовиться к вторжению в личное жилище, где будут копаться не то что в белье - во внутренностях. О! Как отвратительны эти бесцеремонные руки! А уж обладатели этих рук не отказали себе в удовольствии продемонстрировать, как много они знают о девушке Ксении. Но ведь что-то об этих методах должна знать и сама девушка, разве нет? А потому ее жалобы на поведение обыскивающих выглядят несколько комично.

Может, она не догадывается, но унижение задержанного, подследственного, свидетелем (нужное подчеркнуть!)– это фирменный стиль работы наших «органов». Или думала, что лично ее, Ксении Собчак, это никогда не коснется? Ее-то личная история построена исключительно на близости к правителю Путину, когда-то крестившему ее в церкви. И вот оказалось, не того крестного отца выбрала ей мама, угораздило же - будущего диктатора. А у диктаторов все исключительно серьезно, не забалуешь. Как только отобрал назад свои вожделенные скипетр и державу, так тут же и дал команду: одних - к ордену, других - к ногтю. Вот под этот грязный ноготь и попала наша Ксения, такая хрупкая, воздушная и... наивная. И теперь поздно спрашивать: дядь Володя, а почему тебя такие длинные руки?

А ведь как было хорошо, и, наверное, она стрекозой так и пропела бы свое красное лето, но как-то между делом уловила свежий ветер, понеслась навстречу – и попала, неосторожная, прямо в оппозиционный омут! А ведь еще совсем недавно заверяла: «Я всегда личное ставлю выше общественного». И про Ходорковского говорила, что, мол, сам виноват, играл не по правилам. А про крестного папеньку так и вовсе оптимистическое: лучше президента и не найти. И вдруг такой афронт, такая перемена блюд! Зачем девушке понадобились эти дурацкие либеральные ценности, зачем ей честные выборы? Драйва не хватало?

Ну да, бросает ее мятущуюся душу из стороны в сторону: от "Дома-2" к митингам, от ночного клуба к следственному комитету. Только знала ли она, что политика – это исключительно мужской мир и редкие женщины на той сцене - что-то вроде орнамента или завитушки. Вот и молодые девушки-оппозиционерки жалуются - мол, свои же коллеги-мужчины не принимают всерьез. И не примут. Остается только создать свой женский мир в политике. Но пока до этого далеко, не жалуйтесь, девушки. В политике всегда жестко и больно, а в российской -особенно. Вот и крестный отец замахнулся и отвесил оплеуху руками подручных. Дождались момента, и сразу после пересчета купюр (долго, наверное, хрустело в микрофонах!) «организмы» и явились - не запылились.

Допрашивать стали: откуда, мол, деньги? Да заработала! А по конвертам, зачем разложила? А не ваше дело! И точно, не наше собачье дело. Но то, что Ксения зачем-то публично стала оправдываться - мол, держу деньги дома, банкам не доверяю, – это по-детски беспомощно. Неужели не догадывается, что деньгами-то как раз и хотели ее и уесть. И запятнать ее свежий оппозиционный облик в глазах обывателей на веки вечные. А не одумается – возбудят «налоговое дело». Этот трюк удавался диктатору не один раз. И если не посадят за решетку, то долго будут держать на крючке, изводить и мытарить. А в таком положении рот сам собой закроется и политический азарт поостынет. Нет?

Говорят, правитель наш, Ксенин крестный папа, зачислил ее в стан предателей. Есть у него такое распределение ролей между подданными: предатели и враги. Ну, враги – это всегда чужие. А вот те, что некогда за одним столом с ним ел, вернее те, кто когда-то допустил его к своему столу, – с этими сложнее. Да, правитель и о девушке Ксении, и о маме, а особенно о папе, своем бывшем патроне, много чего знает. Но ведь и Ксения о суетливом диктаторском прошлом тоже. Хотя совсем недавно говорила о своем духовном отце: «Лично я уверена, что как раз этот человек, который может перешагнуть личную неприязнь или личную ненависть ради каких-то других целей». Вот только о целях диктатора лучше не задумываться. И девушка не задумывалась.

И пока она соблюдала некий политес, язык не распускала, вести скандальную светскую жизнь ей не мешали – пусть прожигает! Но когда затребовала ни больше ни меньше как политических свобод, тут-то и случился разнобой в целях. Новая кипучая жизнь девушки Ксении стала вызовом, личным оскорблением, да больше того – покушением на диктаторские основы. Вот этого покушения на свой культ личности эта личность и не выдержала, сорвалась в истерику. И теперь только и стоит ждать что эскалации. Эскалации конфликта диктатора с оппозицией. А девушку жалко...

Тут я вывешивала у себя в ЖЖ объявление о парижском митинге 12 июня, но текст призыва на митинг не вывесила, так как в нем содержалось это модное и совершенно неуместное сравнение обысков, прошедших в Москве 11 июня, с 1937 годом.

Сами обыски - только часть того, что происходит в последние дни и что напоминает мне не 37-й и даже не (куда более мягкий) 68-й, а скорее довольно скромный итальянский фашизм (не путать с национал-социализмом, а то эта путаница глубоко укоренилась в мозгах).

Задержания по делу о "массовых беспорядках" 6 мая, эти самые повальные обыски, вывоз в лес журналиста Соколова - правда, касторкой его не поили, обошлось угрозами, и от угроз он немедленно спасся за границу, вообразите себе такое не только в тридцать, но и в восемьдесят седьмом! - и наконец, самое серьезное: обстрел "неизвестными в масках" машины вологодского депутата Евгения Доможирова (все колеса прострелены, ранена соратница депутата), ехавшего в Москву на "Марш миллионов". Прибавим и задержания в провинции собиравшихся ехать с той же целью в Москву. Кратковременные, но помешавшие отъезду. И - тоже кратковременные - задержания журналистов-пикетчиков у СКР.

Все это простое устрашение, отнюдь не массовые репрессии. Мишенью задержаний и обысков становятся сравнительно немногочисленные активисты, а не потенциально каждый, "без вины виноватый", как это было в пресловутом 37-м.

Все исторические сравнения хромают, но когда они становятся истерическими, то хромают на все четыре ноги. Эта истерика появляется от отсутствия хладнокровного анализа, от неумения таковой произвести и... от отсутствия элементарного чувства юмора. Весь юмор обращен вовне и действительно приносит неплохие плоды в виде забавных лозунгов и атрибутов. Но к себе самим отношение патологически серьезное. Это меня пугает не меньше, чем действия властей.

Александра Каменского закрывают за Болотную. Суть в том, что этот человек НА БОЛОТНОЙ ДАЖЕ НЕ БЫЛ!!!

Как сообщил пресс-службе Ассоциации адвокатов России за права человека адвокат Евгений Архипов, судебное заседание по избранию меры пресечения его подзащитному Александру Каменскому по делу о событиях на Болотной площади 6 мая 2012 года перенесено на четверг, 14 июня, начало открытого заседания в 14.00 в Басманном районном суде города Москвы.
Как рассказал адвокат, Александр Каменский обвиняется властями в организации и участии в массовых беспорядках на Болотной площади 6 мая 2012 года.

По словам правозащитника и адвоката Евгения Архипова, задержание Александра Каменского в качестве подозреваемого безосновательно, власть допустила ошибку при задержании и сейчас ищет выход из ситуации. В пользу Александра Каменского, заявил адвокат, говорят все обстоятельства, начиная с того, что Каменский принимал участие в митинге на площади Революции 6 мая 2012 года, поддержав известного журналиста Аркадия Бабченко и движение «За честную власть», по своим политическим взглядам игнорируя сбор на Болотной.

По мнению адвоката, попытка избрать меру пресечения активисту «Другой России», постоянно зарегистрированному в Москве, работающему, имеющему положительные характеристики, по задержанию которого на площади Революции имеется масса свидетелей как среди участников, так и среди задержанных, выглядит исключительно как политическое преследование активиста и сторонника Эдуарда Лимонова. Как заявил адвокат Евгений Архипов, если суд в данном случае пойдет на избрание меры пресечения в виде заключения под стражу, то налицо политическая ангажированность суда, а фальсификация уголовного дела о якобы беспорядках на Болотной площади 6 мая 2012 года в отношении Каменского – политические репрессии. По мнению адвоката, оппозиция должна выступить в защиту Александра Каменского единым фронтом, так как если будет допущен прецедент по фальсификации уголовного преследования в связи с событиями на Болотной площади, то следующими могут стать уже Навальный, Яшин или Собчак. Как подчеркнул адвокат, в деле Каменского необходима политическая и гражданская поддержка.
http://www.rusadvocat.com/

Фотослужба Рейтер опубликовала снимок с московского Марша: человек в эсэсовской форме.

Этот кадр, разумеется, мгновенно затмевает в сознании человека все остальное - и нелегитимность Путина, и ежедневное презрение к праву в России, и добрую сотню тысяч нормальных людей, вышедших на московские улицы с демократическим протестом... Что угодно, только не ЭТО!

Теперь, как говорится в программе «Что? Где? Когда?»: внимание, вопрос! Точнее, несколько вопросов.

Как этот человек попал за рамку, находясь, простите за каламбур, в такой форме? Меня и сотню моих знакомых, помнится, винтили за белую ленточку...

Допустим, он переоделся уже за полицейскими рамками - но надеюсь, фашист уже в розыске? Девушек, спевших про Богородицу, начали искать всей Петровкой через час после эпизода...

Люди, специализирующиеся на нацистской экзотике, давно должны быть известны органам - они уже дают пояснения? Или все силы спецслужб ушли на прослушку Навального и Немцова?

Ясные ответы на эти вопросы – или их отсутствие – в короткое время дадут нам ответ на вопрос, что это было.

Серия обысков и многочасовых допросов в отношении ключевых оппозиционных политиков и активистов, препятствующие их участию в запланированной мирной демонстрации «Марш миллионов» и митинге, вручение повесток на допрос известным оппозиционерам Немцову и Удальцову на сцене во время митинга - все эти действия воспринимаются как акция устрашения, направленная на сворачивание основных гражданских свобод - свободы слова и собраний, закрепленных в Конституции РФ.

Вдвойне прискорбно, что параллельно проходили DDoS-атаки на СМИ, освещающие«Марш миллионов», - телеканал «Дождь», радиостанцию «Эхо Москвы», «Новую газету», «Коммерсант», проекты «Ридус», SLON.ru.

Вместе с принятием нового закона о завышенных штрафах за нарушение правил проведения демонстраций перечисленные факты указывают на серьезное ухудшение ситуации в России в отношении гражданских свобод и прав человека, так как законы применяются избирательно и со злоупотреблениями, на которые постоянно указывают российские правозащитники и адвокаты.

Россия является стратегическим и основным торговым партнером ЕС, однако успешное развитие взаимоотношений в условиях резкого наступления на политические свободы граждан серьезно осложняет интеграционные процессы, ставит по сомнение искренность приверженности властей демократическим ценностям.

За последние несколько дней российские власти перевыполнили годовую норму по политическому сближению союзного государства России и Беларуси.
Горько наблюдать, как в смысле политического климата Россия всё больше входит в состав Беларуси.

10 июня в Санкт-Петербурге арестовывают участников боя подушками.
11 июня проходят обыски по делу о «массовых беспорядках» 6 мая в том числе у людей, которые даже не были на митинге (например, Собчак)
13 июня выяснилось, что глава Следственного Комитета Бастрыкин вывез в лес и угрожал убийством шеф-редактора «Новой Газеты» Сергея Соколова.


Все это было в Беларуси. Отличие только в масшатабах и последствиях:
В то время как в Питере арестовали 7 участников боя подушками, в Минске за такой же бой арестовали около 300 человек;
В Москве количество человек, подвергшихся обыскам можно пересчитать по пальцам рук и все они остались на свободе, тогда как в Минске провели несколько сот обысков и арестовали десятки политиков и журналистов.
Ну и наконец, разговор главы следственного комитета и журналиста в лесу закончился угрозами. А беларуский журналист Дмитрий Завадский, похищенный из минского аэропорта 7 июля 2000 года, из леса уже не вернулся.

Значительная разница. Пока еще эта разница есть.
Но если российское общество не сумеет ответить на эти вызовы, то вскоре вы станете вспоминать 2012 год, как время невиданной свободы и демократии.
Поверьте. В Беларуси так и случилось.

Человек бросил камень в полицейского, и у того образовался синяк. Или, хуже того, он бросил бутылку с зажигательной смесью с еще более драматическими последствиями. Кто этот человек - преступник или борец за свободу?

В истории всех революций и национально-освободительных движений акты гражданского неповиновения или даже насилия по отношению к действующей власти легитимизировались задним числом. Вчерашний хулиган и экстремист после победы получал орден, а его гонитель-полицейский в лучшем случае попадал под амнистию.

То есть если вы, допустим, судья и перед вами предстает подобный нарушитель общественного спокойствия, то вы ему скажете: "Молодой человек, приходите после революции, и я вас оправдаю. А пока что вы ранили полицейского при исполнении и тем самым совершили преступление, предусмотренное такой-то статьей. Извольте в тюрьму. При всем к вам сочувствии, ничего не могу поделать, так как у нас правовое государство".

В последней фразе и зарыта собака. Для того чтобы оправдать бунтовщика, вовсе не нужно ждать революции, если речь идет о неправовом государстве.

"Когда власть систематически нарушает свои фундаментальные обязательства, у субъекта возникает право разорвать свою связь с государством (но не связь с согражданами), и в этом случае государство теряет право определять законность использования субъектом насилия. Ибо этот субъект и другие субъекты, которые как члены общества имеют право и решают к нему присоединиться, более не являются участниками совместного проекта с государством и его представителями. Моральные барьеры не прибегать к насилию для них исчезли.

Поэтому мятежники более не ограничены правилом не прибегать к насилию... Для них любая государственная сила становится незаконной. Они вправе рассматривать государственные силовые структуры как силы противника и могут использовать против них любые средства... соблюдая лишь те ограничения, которые обязаны соблюдать государства в войнах друг с другом".

Это не из Ленина, а из лекции профессора юриспруденции Оксфордского университета Тони Оноре по теме "Уголовное право и права человека". То есть в вопросе, законно или незаконно, морально или не морально швыряться камнями на улицах и площадях неправового государства, следует учитывать вовсе не уголовный кодекс, а Женевскую конвенцию.

Той же логикой руководствуется Всеобщая декларация прав человека, признавая право на "восстание против тирании и угнетения... в качестве последнего средства".

Обосновывая новый российский закон об ответственности за выступления против власти, Путин ссылается на практику европейских стран. Умный европеец в ответ на это скажет: "В Европе действует правовое государство, у вас же, г-н Путин, такого нет. Поэтому к вашей стране относиться нужно не так, как, скажем, к Италии, где бунтовать против власти не следует, а как, допустим, к Китаю, где это большая доблесть".

На вчерашний день под стражей находилось 22 человека, обвиненных в нарушении общественного порядка. Сегодня их число, возможно, увеличится. Возможно, против них найдутся какие-то доказательства. Пропагандисты режима будут снова утверждать, что все делается по европейским стандартам.

Вопрос: как отнестись к этим людям. Можно привести множество аргументов, почему драться с ОМОНом в данном контексте, возможно, и не стоило, по множеству тактических, политических и иных прагматических причин. Но осуждать их с моральной точки зрения или отказать им в их законном "праве на восстание" автоматически означало бы признать правомерность нелегитимной власти.

Удальцов вчера сказал, что освобождение этих людей должно стать первым требованием протеста. Он прав - и морально, и тактически. "Восстания против тирании" хотелось бы избежать, если она исчезнет иным способом, но от права на него "в качестве последнего средства" отказываться не стоит. Не исключено, что им еще придется воспользоваться.