Статья Кирилла Великанова «Что нам делать с этими левыми» мне созвучна. Есть лишь одно возражение. Идея предложить левым подписать некую декларацию осуждения Ленина, Сталина и большевизма вообще не представляется мне продуктивной.

Это что-то вроде того, как если бы вы при заключении политического союза добивались от партнеров гарантий, что они вас не съедят, в виде декларации, осуждающей политику Петра I или Ивана Грозного. Не вопрос об оценке наиболее драматических периодов нашей истории решается сегодня на улицах Москвы и других городов России. И не единомыслие в таких оценках является гарантией от взаимного поедания.

Публичное осуждение сталинизма далеко не всегда гарантирует приверженность демократическим нормам. За примерами из «антикоммунистического лагеря» далеко ходить не надо. Или в этом лагере нет людей, оправдывающих любой авторитаризм и любые репрессии под знаменем «спасения от коммунизма»? И почему бы не потребовать от правых либералов в качестве обязательного предварительного условия какого-либо взаимодействия публичного осуждения куда более близкого к нам по времени Пиночета? На том основании, что некоторые из них до сих пор почтительно называют его «дедушкой».

Кстати, какой-то особенной моды на Сталина среди российских коммунистических левых в начале 90-х не было. Она пережила бурный ренессанс после 93-го года и была в значительной степени реакцией на лицемерие и двойные стандарты тогдашних официозных «десталинизаторов». Реакцией на попрание права и парламентаризма (или хотя бы на оправдание попрания права и парламентаризма) теми, кто больше всех бил себя в грудь про право и парламентаризм. Для многих «красный фараон» превратился в эпатажную, нонконформистскую фигуру, в вызов общественному вкусу истеблишмента.

Почитание кумиров – материя тонкая и, можно сказать, интимная. Людям свойственно не замечать преступления объектов своей симпатии или хотя бы искать им оправдания. Такова человеческая психология. В требованиях отречений и покаяний есть что-то очень нехорошее. Какое-то неудовлетворенное стремление к насилию над личностью, к ее подавлению и унижению. Ценность покаяния как раз в том, что разрыв с прошлым происходит по свободному внутреннему побуждению, что человек приходит к нему сам, а не под давлением внешней силы.

Обсуждать с оппонентами прошлое можно и нужно. А вот ставить достижение единомыслия в его оценках условием сегодняшнего практического политического взаимодействия не стоит. Для практического взаимодействия важнее способность уважать иное мнение. А для выстраивания политических альянсов важны не оценки прошлого, а перспективы на будущее. Вот их-то и следует оценивать и учитывать.

Стремятся ли современные радикальные коммунисты к воссозданию сталинской системы, чем нас постоянно пугают Новодворская и ее единомышленники? Сталинская система в экономическом базисе имеет полное огосударствление средств производства и директивное планирование как универсальный метод экономического управления. Частное предпринимательство и рыночная конкуренция исключаются. Именно это потом стали называть командно-административной или административно-распределительной системой.

Политическая надстройка «сталинизма» - это монополия правящей партии на власть и идеологию. Какое-либо легальное оппонирование ей также исключается. В таком виде эта система сложилась к началу 30-х годов и просуществовала с очень незначительными модификациями вплоть до перестройки. Хрущевско-брежневский «социализм» - это по сути «сталинизм с человеческим лицом», сталинизм без массовых политических репрессий.

Что касается политической надстройки, то сегодня все сколько-нибудь заметные леворадикальные течения признают, что свободная борьба мнений не только должна сохраняться в переходный от капитализма к социализму период, но и является неотъемлемой чертой самого социализма. Так ли уж важно, что часть из них считает существование сталинской системы оправданным в «тех» конкретно-исторических условиях?

Кстати, страхов Новодворской, которой уже мерещатся комиссары в кожаных куртках, дежурящие у подъезда, чтобы не дать ей выйти на улицу протестовать против экономической политики левых, либерально-ориентированный средний класс отнюдь не разделяет. Он опасается другого. Не того, что ему не дадут протестовать против экономической политики, а самой этой экономической политики. Люди, так или иначе связывающие возможность самореализации с частным предпринимательством и рыночной конкуренцией, естественным образом боятся эту возможность потерять. И для заключения политического союза с левыми им нужны гарантии, что такая возможность у них сохранится.

Могут ли левые дать такую гарантию? Их сегодняшние идеологические схемы и программы предполагают не единовременное уничтожение частной собственности и рынка, а их постепенное естественное «преодоление» и «изживание» в течении «исторически длительного периода». Однако либералы считают, что расширение государственного регулирования и социальных программ, которого добиваются левые, ухудшит состояние экономики в целом.

Но больше всего они боятся пересмотра приватизации и волны национализаций. Один из самых глубоко укорененных стереотипов сознания российских либералов состоит в том, что при всех недостатках прошедшей приватизации «этого нельзя трогать». Только тронь – все «пойдет-поедет». Будет хаос и распад. А в хаосе и распаде комиссары в кожаных куртках сами от грязи заведутся.

Возможность хотя бы относительно прочного и жизнеспособного политического союза либералов с левыми в конечном счете упирается именно в этот вопрос. «Конкуренция проектов» может быть и в рамках союза, и она непременно будет. Но чтобы союз не был парализован взаимным недоверием, постоянными попытками обойти друг друга на повороте и кинуть, должно быть достигнуто согласие по некоторым базовым вещам.

Либералы должны быть уверены в том, что левые с точки зрения канонической марксистско-ленинской теории признают предстоящую революцию «буржуазно-демократической» и вопроса об избавлении от частной собственности и рынка не ставят. Но и сами они должны признать, что национализация на манер послевоенных Англии, Франции или Италии – вещь вполне допустимая и не выходящая за рамки «буржуазно-демократической революции». Что передел феодальной по своей природе собственности правящей олигархии тоже не выходит за рамки буржуазно-демократической революции и должен быть проведен. Во-первых, потому что у змеи должно быть вырвано жало. Олигархия, которая и породила авторитарно-коррупционную путинско-медведевскую систему, должна быть лишена экономической основы своего политического могущества. Во-вторых, потому что не будет социального мира, если не получит удовлетворения оскорбленное вселенским мошенничеством чувство справедливости значительной части нашего народа. И ради удовлетворения этого чувства целесообразно даже пожертвовать конъюнктурной экономической эффективностью. В стратегической перспективе целесообразно.

Политический диалог либералов с левыми будет содержательным, если он будет вестись не о «пределах допустимой самообороны» в ленинскую или сталинскую эпоху, а о пределах и формах вторжения в отношения собственности предстоящей буржуазно-демократической революции. И если либеральный средний класс не хочет, чтобы эта революция как-то сама собой сразу стала перерастать в «социалистическую» (как один раз произошло) он должен пойти на серьезные уступки левым в социально-экономической программе.

Граждане и активисты Стратегии-31 вечером 29 мая проведут серию одиночных пикетов у станций московского метро. Акция пройдет под лозунгом «Свободу собраний всегда и везде!»

Участники с 19.00 до 20.00 будут раздавать агитматериалы с призывом к гражданам выйти на Триумфальную площадь 31 мая. Предполагается «накрыть» все станции метрополитена.

Московская мэрия в очередной, 23-й раз, отказалась согласовать митинг на Триумфальной площади. В связи с этим оргкомитет обратился к мэру Сергею Собянину с призывом «открыть площадь для москвичей - настоящих хозяев города».

«За последние полгода социальный климат в стране драматически изменился. И граждане более не позволяют себя унижать и подчинять. Осознайте это, господин мэр! Настали иные времена. Пора прислушаться к гражданам», - говорится в обращении.

Желающие участвовать в акции могут записаться по тел. 8 (985) 997-9840

Пишите на [email protected]

Следите за сообщениями в Твиттере: @31svoboda

Путинская Россия и ее кризис

Путинский режим изначально складывался как система «консенсуса элит». Этот консенсус подчас достигался очень авторитарными методами. Пребывание в истеблишменте само по себе не было гарантией сохранения собственности и даже личной свободы. Но все жертвы приносились на алтарь единства правящего класса. Просто это единство не могло быть плюралистическим, оно все время эволюционировало к строгой иерархии во главе с самодержцем.

Созданная Путиным политическая система дала трещину с началом мирового экономического кризиса. Нехватка ресурсов обострила противоречия между финансово-промышленными группами и номенклатурно-олигархическими кланами. А главное, правящий класс стал искать пути преодоления трудностей за счет сокращения социальных обязательств государства.

Однако проблема в том, что социальные расходы были инструментом сохранения пресловутой стабильности. Ими оплачивались «волшебные рейтинги» Владимира Путина и вытекавший из них режим его личной власти. В тучные годы политика задабривания населения, хоть и обходилась дорого, принималась истеблишментом как неизбежное зло. Но с началом кризиса верхушка правящего класса предъявила свои претензии на ту часть национального дохода, которая прежде тратилась на «народ». Впервые личные интересы Владимира Путина вошли в системное противоречие с запросами его социальной базы.

Одним из путей преодоления этого противоречия мог бы стать в свое время второй президентский срок Дмитрия Медведева, имя которого символизировало переход к большему плюрализму внутри элиты. Медведев был в меньшей степени связан «популистскими обязательствами» перед населением. Но правящая олигархия, принимая ключевое решение, не прислушивалась к робким намекам лояльной знати. В результате возвращение Путина вызвало раздражение у значительной части представителей элиты. По неписаным правилам российской политики, недовольство верхов не могло быть выражено напрямую. За критику в глаза можно поплатиться собственностью, свободой и даже жизнью.

Вместо словесной критики элитная фронда перешла к уличным намекам. Болотная площадь, проспект Сахарова и Якиманка стали своего рода зашифрованными посланиями Путину. Конечно, митинги недовольных граждан не были инспирированы темными силами международной или отечественной закулисы, как бы этого ни хотелось конспирологам. Но эти митинги возникли в информационном контексте, сформированном подконтрольными элите медиа (включая пул влиятельных блогеров). Алексей Кудрин, Михаил Прохоров, Игорь Юргенс и многие другие влиятельные люди не просто поддержали акции протеста, но и приняли в них активное участие.

«Партия умеренных реформ в рамках законности»

В Кремле и на Старой площади намек поняли. Режим ответил реформами. Реформами, которые направлены не на расширение демократических прав и свобод граждан, а на создание политических гарантий для элиты.

Ведь что такое губернаторские выборы с муниципальным цензом? Это фактический запрет на участие в них для всех, кто не пользуется поддержкой наиболее влиятельных в том или ином регионе финансово-промышленных групп. Получить благословение от 5-10% муниципальных депутатов целого региона в условиях полного контроля над ними со стороны местной административной и бизнес-элиты можно, только если вы представляете очень влиятельную в регионе силу, имеющую в резерве нужное число народных избранников в большинстве поселений региона. Таким образом, с помпой презентованная реформа Медведева - это взятка региональным элитам, но никак не шаг в развитии демократии (в прямом, а не «специфическом» смысле этого слова).

Маневр с разрешением регистрации партий еще проще. Он направлен на то, чтобы девальвировать возможности реальных активистских организаций, растворив их в массе зарегистрированных политтехнологами партий. Реформа создает преференции только для тех, кто может опереться на большие финансовые и административные ресурсы. Ее смысл - дать в руки разным кланам элиты политические гарантии соблюдения их интересов и инструменты их защиты. Отныне можно легально конкурировать на «политическом рынке». Если, конечно, вам это по карману.

Но сердцевину, сокровенное ядро непубличных обязательств, которые Путин дал фрондерам от истеблишмента, составляет новый социально-экономический курс. Наметившуюся трещину в монолитном единстве элиты можно было ликвидировать, только принеся в жертву социальные интересы народа. Политике «подкупа» населения приходит конец. И соответствующая программа уже обнародована. Россию ждут новая волна приватизации, варварская реформа медицины и образования, повышение пенсионного возраста, сокращение бюджетных расходов по социальным статьям. Чтобы избежать конфронтации внутри правящего класса, Путин вынужден наступать на интересы большинства.

Новый курс отразился в составе правительства. Публицист Илья Будрайтскис пишет о некоторых малоизвестных министрах: «Ольга Голодец, новый вице-премьер, отвечающая теперь за социальную политику, - выходец из крупного корпоративного бизнеса. Недавний топ-менеджер "Норильского никеля", она открыто говорит о том, что здравоохранение и образование должны рассматриваться исключительно как сфера услуг и, не рассчитывая на государство, переходить к самоокупаемости. Новый министр образования Дмитрий Ливанов, еще два дня назад малоизвестный ректор одного из московских вузов, уже прямо заявляет о решительном продолжении линии Фурсенко. Ливанов открыто говорит о необходимости сократить до половины бесплатных мест в высшей школе». К этому можно добавить, что ключевое Министерство финансов возглавил Андрей Силуанов, многие годы бывший заместителем Кудрина и выступающий хранителем его монетаристского курса.

Алексей Кудрин уже в феврале заявил, что верит в то, что Путин готов честно выиграть выборы. Примерно тогда же Путин сказал, что бывшему министру финансов обязательно найдется место в новой конструкции власти. Это прозвучало как объявление об успешном завершении переговоров. Неважно, был ли Кудрин в самом деле ключевым участником неких закулисных переговоров и даже были ли такие переговоры. Важно, что к президентским выборам сделка состоялась.

Марш миллионов

Сформировавшаяся в России за минувшее десятилетие политическая культура основана на вере в то, что субъектом политического процесса могут выступать только элиты. Соответственно, без патронажа или на худой конец без «сигналов сверху» никакой серьезный политический процесс состояться не может. Именно такой подход и лежал в основе всеобщей уверенности «экспертов» и политиков в том, что протестная волна после президентских выборов пошла на спад и большие акции протеста больше не повторятся. Анонсированный Сергеем Удальцовым «Марш миллионов» превратился в предмет бесконечных упражнений в сарказме. Но 6 мая вся высокомерная болтовня о провале оппозиции и стабилизации ситуации прекратилась. На улицу вышли далеко не миллионы, а «всего-навсего» десятки тысяч, но желания острить больше ни у кого не возникало.

А ведь иллюзия спада протеста не только стала общим местом в пропаганде прокремлевских СМИ - ее разделяли и многие активисты движения. Успех мобилизации 6 мая и последующих дней стал сюрпризом для большинства ее участников. В чем здесь секрет?

Незаметно для большинства наблюдателей начался абсолютно новый этап в развитии общественной жизни. Если на протяжении предыдущих лет все политические процессы были так или иначе завязаны на элиту, то сегодня появилось автономное политическое пространство внизу общества. Массы вновь после многолетнего перерыва становятся самостоятельным субъектом политики. И это перелом, значение которого невозможно переоценить. Он означает, что повестка дня теперь будет формироваться не только правящим классом, но и независимо от него. И если не будет создан механизм выработки компромисса между требованиями протестующих (которые больше не являются «пехотой» тех или других кланов истеблишмента) и курсом правящей олигархии, страну ждет революция. Ни больше ни меньше.

Низы не могут, верхи не хотят

Со своей стороны, Путин и его администрация целым рядом политических жестов свидетельствуют о полной неготовности к уступкам. Так, новый старый президент не нашел лучшей кандидатуры для назначения своим полномочным представителем на Урале, чем Игорь Холманских, который прославился предельно агрессивной и жесткой позицией по отношению к участникам протестов. Это именно он во время телемоста с Путиным в декабре предложил приехать в Москву вместе «с мужиками» и разобраться с участниками антипутинских демонстраций. Ничем кроме своей эпатажной, но абсолютно лояльной Кремлю позиции г-н Холманских не прославился. Остается сделать вывод, что своей головокружительной карьерой он обязан именно ей. В том же русле лежит и назначение министром культуры г-на Мединского, известного историка-плагиатора и участника бесконечных пропагандистских ток-шоу на государственном ТВ. Мединский публично доказывал, что самобытной российской формой демократии было самодержавие, что, очевидно, и сделало его в глазах Путина столпом отечественной культуры. Не менее символической выглядит и фигура нового министра внутренних дел, бывшего начальника московской полиции Владимира Колокольцева. Его главной заслугой стали разгоны массовых протестных выступлений, особенно марша 6 мая. Собственно, назначение Колокольцева может быть понято только как выбор в пользу стратегии взаимодействия с недовольными при посредстве полицейских дубинок и слезоточивого газа.

Разговаривая с обществом на языке таких кадровых решений, путинский режим демонстрирует не столько свою мачистскую стилистику и брутальную решимость во что бы то ни стало настоять на своем, сколько отсутствие у него пространства для маневра. Путин просто не может пойти на уступки. Потому что это означало бы отказ не только от фальсификаций на выборах, но и от того курса, для проведения которого эти фальсификации осуществлялись. От стремительной коммерциализации образования и медицины, от приватизации последних государственных предприятий, от увеличения пенсионного возраста и вообще от политики перекладывания тягот кризиса с бизнеса на население. А отказ от этой политики лишит Путина поддержки тех самых социальных сил, выразителем коллективной воли которых он и является, – российской экономической, административной и политической элиты.

Путин оказался перед дилеммой. Либо он сохраняет лояльность верхов, возглавляя их общее наступление на социальные интересы остальной части общества, либо он пытается опереться на реальную поддержку масс, отказываясь от ставки на сложившийся истеблишмент. Разумеется, второй вариант всерьез никем не рассматривался.

Итак, общество оказалось в ситуации нарастания конфликта между верхами и низами - в ситуации, которая в любой момент может перерасти в революционную. И в самом обществе начались процессы, о которых мы все знали из учебников истории, но которые для нас оставались чистой абстракцией.

О чем так долго говорили большевики

На наших глазах происходит стремительная радикализация движения. Это сказывается на его лозунгах. Если в декабре доминировали умеренные требования пересчета голосов, то теперь они звучат нелепо. Их место заняли требования демонтажа всего режима. Все заметнее становятся социальные требования. Но ярче всего это проявляется в динамике влияния политических групп и идеологий внутри движения. Если в декабре безусловными лидерами протеста были статусные либералы, то к маю центральной силой стали левые. Кудрина, Прохорова, Рыжкова, Немцова и отчасти даже Навального вытеснил Сергей Удальцов. И дело тут не только в его личной харизме. В общественном движении, освободившемся от зависимости от социальной элиты, неизбежно идет процесс эволюции влево, а значит, и реабилитации социалистических ценностей, стратегий и практик.

Еще более впечатляющей оказалась неожиданно высокая способность к самоорганизации нашего общества, казавшегося абсолютно атомизированным. То, что происходило после 6 мая на Чистых прудах и Кудринской площади, – это настоящее чудо. Простые люди без помощи спонсоров и профессиональных организаторов создали достаточно сложную инфраструктуру лагеря: собирались деньги, функционировала кухня, была обеспечена охрана, организован Wi-Fi, были куплены и установлены туалеты. В лагере велась культурная и организационная работа, проводились лекции и семинары, выступали музыканты и актеры, происходила запись волонтеров в разные социальные и гражданские инициативы. Всем этим управляли не какие-то менеджеры, а открытый форум участников лагеря – ассамблея.

И радикализация, и самоорганизация (как говорили в прошлом веке, «революционное творчество масс») – закономерные и неотъемлемые результаты развития революционного процесса. И они свидетельствуют, что протестное движение вышло из берегов социально-политической системы, выстроенной Ельциным и Путиным в последние 20 лет. Оно оспаривает уже не те или иные нюансы внутри этой системы, а ее саму в принципе.

В этих условиях неизбежны самые острые дискуссии о тактике и стратегии движения. Наверняка будут те, кто, искренне или не очень, будет стараться привязать движение протеста к той самой политической конструкции, легитимность которой оно оспаривает, то есть выхолостить революционное содержание этого движения. Этой задаче соответствует вполне ясная программа: ориентация на лидерскую модель вместо стремления к самоуправлению и самоорганизации, отказ от широкой социальной программы в пользу узко-политического «Путин, уходи» и т.д. Иногда такой подход маскирует узость и умеренность своих задач радикализмом формы их презентации. Например, когда людей за попытку организовать конструктивную дискуссию и организационную работу на санкционированной властями площадке обвиняют в отказе от «принципов» оппозиции и «сливе протеста» - речь идет именно о такой подмене.

Но такие попытки, вне зависимости от того, насколько искренне они будут предприниматься, способны только ослабить наше движение. Победа гражданского протеста немыслима без того, что он втянет в свою орбиту те слои народа, которые сегодня остаются пассивными или сохраняют внешнюю лояльность Владимиру Путину и его режиму. А чтобы сделать это, необходимо расширить протестную повестку дня, включив в нее требования, отражающие интересы миллионов простых людей: бесплатное, доступное и качественное образование и медицинское обслуживание, гарантии занятости и достойной оплаты труда, возможность защитить свои социальные и гражданские права через профсоюз, честный суд или местное самоуправление.

До сих пор гражданские активисты, которые выходили на массовые акции, в большинстве своем не являются членами каких бы то ни было организаций или сетей. Они приходят, потому что прочитали о митинге или демонстрации в интернете или услышали на независимом радио, например «Эхо Москвы». Но совсем не потому, что собрание их партийной или профсоюзной первичной организации, районного гражданского комитета или еще какой-нибудь ячейки приняло решение поддержать готовящийся марш. Именно поэтому накануне каждой следующей акции никто не может сколько-нибудь уверенно прогнозировать ее численность. У организаторов просто нет «рецепторов», способных передать настроение актива и вообще масс народа.

Спонтанность движения, его способность мобилизоваться без поддержки тех или иных группировок элиты говорит о его высоком потенциале. Однако эти же качества таят в себе и угрозу внутреннего банкротства. Пока у движения нет структуры, низовых ячеек, автономных местных организаций, первичек, оно может лишь принимать «на веру» те лозунги, стратегии и практики, которые ему предлагают лидеры. Сама мобилизация происходит стихийно и ограничивается только теми средами, которые охвачены социальными сетями и оппозиционными медиа. Поэтому активистам протестного движения надо в первую очередь думать о выстраивании внутренней структуры движения.

В каждом районе, у каждой станции метро, в каждом университете и на каждом предприятии должна возникнуть ячейка движения. Она одновременно станет и коллективным пропагандистом движения, и его организатором. Только построение такой сети гарантирует внутренний демократизм движения, его устойчивость и его способность включить в себя новые слои народа. Как принять решение о включении или не включении новых требований на очередную демонстрацию или о дате ее проведения? Ждать пока определятся лидеры? А если они не договорятся между собой? Все важнейшие решения – от программы движения до его тактики - могут приниматься только самими активистами. И именно для этого им нужна структура движения, состоящая из координирующихся друг с другом первичных организаций или ячеек. Только этот путь может привести к полной победе – к демонтажу нелегитимного режима и всех его антидемократических и антисоциальных институтов.

Первым шагом к внутренней структуризации может стать создание агитационной сети в районах Москвы и Подмосковья. В конце концов, опыт ассамблеи на #ОккупайАбай должен быть разнесен в каждый уголок столицы, а затем и всей страны.

Нашей Государственной думе, оказывается, больше думать не о чем, кроме как об ужесточении наказания для граждан, осмелившихся выйти на площадь, прогуляться с белыми ленточками либо просто собраться на улице в количестве больше трех. А если учесть, что с самого принятия закона о митингах в 2004 году суды сплошь и рядом штрафуют тех, кто этого закона и не нарушал и действовал строго в его рамках, то можно констатировать, что закон направлен не против нарушителей порядка, а просто-напросто против граждан Российской Федерации. А если вспомнить массовые случаи вынесения административных приговоров на основании явного лжесвидетельства, игнорирование судьями объективных доказательств невиновности подсудимых, можно поздравить Госдуму с разработкой закона в угоду полицейскому произволу, против законности и правопорядка
и против основного закона страны – Конституции.

Интересно бы узнать: кому из депутатов пришла в голову такая сумма штрафа, как 1,5 миллиона? Каково имущественное положение этих депутатов? По-моему, было бы правильно выложить в Сеть данные обо всех депутатах, поддерживающих этот закон: фотографии их недвижимости, размеры доходов, и т.д. Журналисты и гражданские активисты могли бы над этим потрудиться.

Между тем депутатам Госдумы, если бы они хоть сколько-нибудь желали думать, следовало бы сначала подумать над тем, что же выводит людей на массовый протест. Ведь многие из тех, кто сегодня выходит на улицу, еще недавно были самыми что ни на есть законопослушными гражданами, которым и в голову не приходило протестовать. И не пришло бы, если бы не столкнулись они вплотную с чуть ли не бандитским нарушением собственных прав.

Неужели вышли бы на протестную акцию, например, жильцы общежития в/ч 62112, если бы их не выселяли из квартир, где они прожили долгие годы? Больше недели уже эти люди стоят перед приемной московской мэрии на Тверской. Они долго не понимали, что происходит, почему их выселяют из честно заработанного жилья, не давая ничего взамен. Они надеялись на закон, на справедливый суд. Они вполне искренне обращались к президенту, когда им уже свет и отопление отключили.

Однако же районный суд хладнокровно вынес решение о выселении этих семей – с малолетними детьми, со всем нажитым имуществом.

«А куда же ребенок пойдет?» - спросил адвокат Ларисы Саликовой, когда судья выносил постановление о выселении его подзащитной вместе с дочерью и малолетним внуком. «А куда-нибудь», - невозмутимо ответил господин Серов, судья Солнцевского районного суда.

Решение о выселении семьи Виктории Луганской было принято тем же районным судом в отсутствие самой Виктории (она была с сыном в больнице) и ее адвоката (он был занят в другом процессе, о чем предоставил справки). Шестилетний Олег, младший сын Виктории, тяжело болен, семья остро нуждается в улучшении жилищных условий. Вместо этого суд выносит решение о лишении этой нуждающейся семьи и того жалкого жилья (на данный момент – без света и отопления), в котором она ютится. Что оставалось Виктории, как не выйти на протест?

22 мая к ее детям (в отсутствие взрослых) пришли женщины из опеки и предложили поместить больного ребенка в реабилитационный центр – по причине ненадлежащих условий. Пока что это единственный ответ на ее стояние у мэрии. Виктория уверена: если у нее отнимут ребенка, он погибнет. Только ее забота и регулярное лечение спасают больного мальчика от смерти – материнского тепла никакой реабилитационный центр ему не заменит.

А между тем чиновницы заинтересовались и другими детьми, живущими в общежитии.

«Где были они, когда суды выносили решения о выселении? Почему не вступились за наших детей? А теперь они хотят просто-напросто детей у нас отобрать...»

Вот этот стон жертв хищного чиновничьего произвола – почему бы не услышать его депутатам Госдумы? Почему бы не разобраться им, чьим произволом эти семьи оказались без жилья, каким образом дом вместе с живущими в нем семьями, получившими на это жилье когда-то ордер, оказался вдруг кому-то продан? И раз уж депутаты Госдумы полагают, что главная их задача – ужесточать законы, то пусть лучше подумают над тем, как ужесточить ответственность чиновников за подобный произвол в отношении граждан.

Это я всего лишь один пример привела. Просто мимо мэрии шла и на минуту остановилась. А сколько подобных отчаянных ситуаций, да и пострашнее, можно найти во всех сферах жизни нашего многострадального общества – в системах образования, здравоохранения, ЖКХ, не говорю уж об армии, детских домах, местах лишения свободы...

Так, может быть, прежде чем думать об ужесточении законов об уличных протестах, депутатам лучше бы подумать о защите элементарных прав тех самых граждан, которые, как нам пытаются объяснить, их избрали. Ведь доведенным до отчаяния людям терять нечего. И всех их не оштрафовать, не пересажать. Мест в отделениях не останется, да и штраф этим людям выплачивать не из чего.

Если же депутаты будут думать только о том, как этих людей давить, то они вскоре создадут эффект котла, из которого не дают выхода пару. И никакая депутатская неприкосновенность от последствий взрыва не застрахует...

На этот вопрос сегодня не так просто ответить.
Ведь просто прогулки - от раза к разу приводят к непредсказуемым результатам.
Вот хоккейные фанаты гуляли на днях, ни в чем себя не сдерживая и не ограничивая: и ночью, и по проезжей части, и скандируя лозунги. И ничего. Гулять было можно.
А в то же самое время на Баррикадной задерживали людей, тихо и мирно отдыхающих в сквере - том месте, которое и предназначено-то, собственно, для прогулок. Но, видимо, именно там как раз гулять было и нельзя.
С Акуниным, как мы выяснили, гулять можно - вон какая славная прогулка выдалась пару недель назад.
А вот с Яшиным, Удальцовым, Навальным или Собчак гулять, видимо, не стоит - автозаки гостеприимно распахивают свои двери, и, сколько бы вы ни кричали о незаконности задержания человека за простые прогулки, вам предложат поездку в ОВД, от которой вы уже не сможете отказаться.
В общем, чтобы лучше разобраться в том, где и как можно гулять, у гражданских активистов родилась новая инициатива: Белое дефиле.

Вы ведь знаете, что белый цвет - главный тренд весны-лета 2012?

Итак, 27 мая, надев белые праздничные и самые модные наряды, мы идем прогуляться на Красную площадь! Белые фраки, свадебные платья, фата, шлейфы и, конечно, ленты - приветствуются особенно!

Присоединяйтесь!

И кстати, не забудьте сначала зайти на Пушкинскую - на митинг против увеличения санкций организаторам митингов!

Митинг в 14:00, Белое дефиле в 16:00 !

Группа в FB: https://www.facebook.com/events/182544588538467

Группа ВКонтакте: http://vk.com/beloedefile

История с жалобой на постановку оперы "Сон в летнюю ночь" совершенно не исключительная для нашего культурного контекста. Такие кляузы на развратные действия на сценах страны стали в последнее время национальной забавой. Достаточно вспомнить, что другой крупной музыкальной площадке столицы - Большому театру - вчинено два иска: зрительница требовала компенсировать ей моральные страдания от просмотра "Руслана и Людмилы" в постановке Чернякова, а православная общественность ополчилась на "Золотого петушка" Серебренникова.

С жалобами от зрителей есть совсем комические истории. Например, в провинциальном театре некий юрист посетил спектакль "Гамлет" и потребовал возместить ему деньги за билет и компенсировать моральный ущерб. В спектакле Гамлет и Офелия совокупляются на рояле. Истца возмутил не сам факт совокупления, а то, что это происходило на рояле - инструменте, которого в то время еще не было.

Для европейского контекста требование запрета спектакля - совершенно невозможная вещь. Та же постановка Кристофера Олдена была неоднозначно воспринята и в самой Англии. Мнения критиков разделились. А бывает, что и мнения зрителей резко разделяются: после спектакля половина зала кричит "бу-у-у", а другая половина - "браво". Но не встает вопрос о запрете постановки!

Для европейского сознания пространство искусства, в том числе сценическое пространство, не подлежит налогообложению в виде этикета. Это пространство свободы. Когда европеец покидает пространство театра, он как раз ведет себя по правилам - платит налоги, не мусорит на улице, не сбивает детей на пешеходном переходе и так далее. Но в театре он готов к самым неожиданным кульбитам. У нас наоборот: человек в пространстве жизни ведет себя гораздо менее культурно, но как только приходит в театр - тут возникает просто удивительная "нормативность".

В связи со скандалом вокруг постановки Олдена возникает вопрос - почему мамы хористов не забрали их раньше? У нас по ТВ в прайм-тайм показывают такое, что я бы не хотела, чтобы мой ребенок, случайно включив телевизор, это увидел. А театр всегда имеет возможность написать, что спектакль содержит такие-то сцены, не рекомендуется для просмотра до такого-то возраста. Это всегда выбор. Не хочешь - не ходи. Почему надо что-то запрещать? Вот это параноидальное явление - запретить, не пущать - стало набирать обороты именно в 2000-е годы. Разве в конце 80-х - начале 90-х можно было представить себе иски театрам? Это часть общей фашизоидной паранойи - борьба с гомосексуалистами, с безнравственностью на сцене, погромы выставок современного искусства.

Не исключаю, что в данном случае это еще и сведение личных счетов. Не знаю деталей, но вполне это допускаю. Но это не отменяет главного - это общая фашизоидная паранойя. У нас неправедные суды, проворовавшееся чиновничество, наверху сидит жуткая камарилья. Но все это население не беспокоит. Оно обеспокоено тем, что испоганили классику и устроили разврат на сцене!

21 мая мы объявили о создании альбома-сборника "Белый альбом" в поддержку оппозиционного "белого" движения. Прошло несколько дней, и можно немного рассказать о том, кто и почему прислал свои треки для этого сборника.

На американском сборнике "Occupy This Album" в поддержку движения Occupy Wall Street представлены 99 треков в исполнении 99 артистов. Уже сейчас можно сказать, что на нашем сборнике "Белый альбом" будет больше 99 треков и больше 99 артистов. Поэтому в случае "Белого альбома" может реализоваться давняя мечта русского патриота "Догнать и перегнать Америку!".

Как мы и планировали, по музыкальным стилям "Белый альбом" будет самым разнообразным: рок, панк, ВИА, поп, фольк, регги, электроника, нью-вейв, баллады, индастриал, синти, джаз, металл, барды и другие стили.

На "Белом альбоме" будут представлены все поколения наших рок-музыкантов начиная с 60-х годов, когда зарождался русский рок. Например, группа "Цветы" с композицией "Гимн героям нашего времени" из их последнего альбома. Вот видео на эту композицию, созданное неизвестными энтузиастами.

Помимо того что музыканты присылают композиции, они также делятся своими мотивами - почему они решили принять участие в "Белом альбоме". Приведу несколько фрагментов из писем:

"Случайно попав на один из музыкальных фестивалей под эгидой ЕР, мы настолько поразились глубиной пополизания, что просто прямо в машине по дороге домой родилась такая вот совсем выходящая из жанра, шуточная песенка".

"Мне денег и рекламы не нужно. Я хочу, чтоб на земле восторжествовала справедливость. Я с вами!"

"Я участник шествия и митинга на Якиманке и Болотной в Москве 4 февраля 2012 г. Митинга на Новом Арбате 10 марта 2012 г. До Марша Миллионов 6 мая не доехал. Был задержан на трассе Тула-Москва полицией и после нескольких часов под охраной возвращен домой".

В заключение отвечу на часто задаваемый вопрос: до какого числа можно присылать треки для "Белого альбома"? Ответ:
Релиз "Белого альбома" намечен на 12 июня. Присылайте треки чем быстрей, тем лучше!

На рассвете 22 мая перед домом 66А по Юбилейному проспекту в Химках появились техника и рабочие, которые быстро воздвигли железный забор, огородивший без малого гектар парка «Дубки», примыкающий к дому. За забором оказались припаркованные автомобили местных жителей. Как выяснилось, на месте парка намерены построить жилой комплекс из двух домов (17 и 25 этажей) на 378 квартир, со стоянкой на 70 машин и трехуровневой подземной парковкой на 300 машин.

В 7 часов вечера собрался сход местных жителей, на который поехал и я с оператором «Граней» Андреем Новичковым. Всего было человек 60, среди которых выделялся молодой человек в зеленой бандане с суковатой палкой в руках – известный химкинский экоактивист Алексей Дмитриев, недавно избитый, как полагают, за свою экологическую деятельность. Он подробно перечислял нарушения, допущенные при получении согласования на строительство. Собравшиеся подписывали два документа – акт о произошедшем и письмо новому губернатору Московской области С. Шойгу.

«Приехали они совершенно неожиданно, – рассказывает Дмитриев. – Дошло до того, что подъезжает самосвал, чтобы вывезти мусор, – а помойка уже огорожена. Выскакивают работники ДЭЗа, шум, крик. Наконец, согласились отодвинуть забор от помойки. Так что это даже для ДЭЗа неожиданно было – дурдом!» Тем временем группа женщин начинает раскачивать забор и закидывать через него мусор.

Местный житель показывает, как снесли ограждение детской площадки, передвинув его «к елочкам, которые мы посадили собственными руками». Над забором висит информационный щит, но номера телефонов начальника участка на нем старательно замазаны. «Это чтобы ихним женам не звонили, а то они узнают о своих мужьях много нового», - саркастически замечает наш гид.

Заказчик и генеральный подрядчик – ЗАО «Химкинское СМУ МОИС-1». Это не первое покушение на единственный в Новых Химках парк – 19 сентября прошлого года тот же МОИС-1 начал вырубку деревьев в нескольких сотнях метров от этого места, у школы №10, безо всяких документов. Активистка по имени Нелли подробно вспоминает, как это было. Дважды, по ее словам, жители отбивали налет незваных гостей с помощью полиции, на третий раз «всех растащили» с помощью каких-то «кавказцев», и деревья вырубили. Всего было вырублено 200 деревьев, и на их месте построена дорога, разгородившая здания начальной и средней школ, так что, по словам Нелли, «дети из начальной школы ходят заниматься физкультурой во двор средней через дорогу под КАМАЗами». После скандальной вырубки все притихло – как раз перед выборами, а сразу же после думских выборов, 6 декабря, началось строительство дома.

«Это все Щербатый», - с ненавистью говорит Нелли. «Щербатым» местные жители зовут гендиректора ЗАО МОИС-1, заслуженного строителя России, почетного строителя Московской области, доцента Вячеслава Григорьевича Щербу. «Он, должно быть, уже совсем (эпитет) – столько преступлений совершил!» - восклицает активистка. По ее утверждениям, МОИС якобы целиком специализируется на уплотнительных застройках: «Очень выгодно – строят дом на детской площадке, а там все коммуникации уже есть, они просто к ним врубаются. Разумеется, в соседних домах немедленно начинаются перебои с водой и электричеством». Как бы в подтверждение ее слов к Нелли подходит жительница соседнего дома: «Наш дом несчастный все время отключают».

«Но сегодня распоряжался не Щерба, а его сын – добавляет Нелли. – Этот вообще (эпитет): я здесь хозяин, а вы все никто!»

По словам Нелли, в прокуратуру было подано несколько заявлений от инвалидов, но сегодня выяснилось, что половина этих заявлений «потеряна», остальные никак не оформлены и никаких действий по ним даже не начиналось. «Уж сколько против них уголовных дел возбуждалось – и как с гуся вода!»

От школы №10 возвращаемся обратно – перед новоявленным забором толпа. Какая-то женщина заглядывает в прорезь в воротах: «Вон, там зам Стрельченко (мэра Химок), как его, Го... забыла. Вон, в пиджаке и галстуке. Эй, ты! Надень спортивный костюм, чтобы не отличаться от твоих пацанов!» Какая-то старушка доказывает, что не следует выступать против простых рабочих: они лишь делают, что им приказали. «Пусть ищут другую работу!» - возражают ей. Владелец автомобиля, оставшегося за забором, кричит в ту же прорезь: «Вы что, совсем ох*ли? Не будьте же п*сами!» Рядом мальчишка лет девяти спрашивает отца: «Когда же они начнут ломать забор?» Отец что-то отвечает. «Я тоже протестую! – гордо говорит мальчишка. – Они тут днем и ночью жужжать будут!».

Подъезжает вызванная полиция, но старший лейтенант, окруженный негодующими жителями, только разводит руками: «А что я могу сделать? Это не ко мне».

Участники начинают расходиться. Слышны реплики: «Что было собрание, что нет». «Все равно тут ничего не поделаешь». Но Алексей Дмитриев считает, что собрание прошло успешно. «Цель сегодняшнего собрания – подписать акт и письмо и проинформировать жителей. А что делать дальше – будем решать на следующем собрании».

Последние дней пять я был в отъезде. А в этом самом отъезде совсем не было интернета. Каковому обстоятельству я поначалу даже и порадовался: надо же и отдохнуть все-таки от чересчур уж буйного и неуправляемого напора разношерстной информации, которую не хватает времени даже хоть как-то осмыслить.

В общем, я думал, что отдохну от всего этого. Но нет, как-то не очень это получилось. Потому что все то, от чего я вознамерился отдохнуть, беззастенчиво и грубо вперлось в мое подсознание. И по ночам на меня стали обрушиваться "информационные" сны, причем по преимуществу общественно-политического характера. Сны, как это часто бывает, довольно фантастические. Хотя в контексте происходящего в последнее время вроде бы и не очень.

В последнюю ночь приснился мне сон довольно макабрический, но лишь на первый взгляд. Будто я привычно шарю в интернете и натыкаюсь на новость такого примерно содержания. Некий гражданин, регулярно потреблявший продукцию такого-то мясокомбината, каким-то непонятным образом выяснил страшную вещь: этот самый мясокомбинат, оказывается, в процессе изготовлении своих сосисок и колбасок давно и регулярно использует человеческое мясо. Этот дикий факт потряс гражданина потребителя до такой степени, что он немедленно обратился в прокуратуру. Там сказали, что непременно разберутся. Взволнованный гражданин стал нетерпеливо ждать результата. Результат в конце концов последовал. Заявитель телефонным звонком был вызван в прокуратуру, где ему сообщили о том, что против него возбуждено уголовное дело по статье "каннибализм".

Когда, проснувшись, я стал вспоминать свой сон, то поразил меня даже не его сюжет, сам по себе, согласитесь, нетривиальный. Поразило меня то, что я, читая во сне про эту "нуарную" историю, ни малейшим образом не удивился. Во сне сюжет мне показался как раз не слишком выделяющимся из общего информационного потока последнего времени. Но хорошо все-таки, подумал я, что способность удивляться я утратил только во сне. Потому что потерять ее наяву пострашнее будет, чем все остальное. Чем даже обвинение в каннибализме.

Человеческая дурь неисчерпаема. Никаких православных, которые были бы оскорблены участниками шествия "Кочевого музея", в природе не существует, это мифические православные. Это люди, которые делают политику на ровном месте и стараются сделать грязным то, что чисто. Они такие же православные, как китайский император.

Работа участника экспозиции "Кочевого музея" Елены Мунц "Россия, вставшая с колен" - замечательный визуальный образ, показывающий лживость заклинаний власти о том, что Россия "встала с колен": в восприятии нормальных людей страна стоит "вверх ногами". Сама Елена Мунц - известный и уважаемый мастер, один из авторов памятника Осипу Мандельштаму в Москве.

В графической серии Виктории Ломаско "Летопись временных лет", более 20 листов которой было представлено в экспозиции "Кочевого музея", одна из работ была посвящена судебному процессу над Pussy Riot. Некий сотрудник в штатском разорвал эту работу. Его гражданская доблесть равна его глупости.

К шествию "Кочевого музея" присоединилась на бульваре незнакомая нам девушка с плакатом в защиту Pussy Riot. Если бы эта девушка подошла к нам до начала шествия, мы включили бы ее работу в экспозицию "Кочевого музея". Так или иначе, у нее было полное право присоединиться к шествию "Кочевого музея" со своей работой, и мы рады, что она это сделала.

Юрий Самодуров и Андрей Митенев, кураторы проекта "Кочевой музей современного искусства"

Лагерь между Мосгорсудом и кладбищем существует дольше, чем любой другой в Москве. От трех до десяти человек там всегда можно найти. Непонятно, как они не боятся - или скрывают, что боятся. Здесь убить могут.

На Арбате, на Садовом кольце, куда бы ни переместился основной лагерь оппозиции, - это всегда центр города, там много людей, много телекамер. Известные люди выступают. Раз в три дня наезжают менты в касках, бронежилетах. Ну, разгонят, ну, кого-то затащат в автозак и через два часа отпустят. А этих нескольких ребят, протестующих днем и ночью в сквере между судом и кладбищем, могут избить, унизить, покалечить. Потому что после высочайшего благословения на травлю Pussy Riot индульгенцию получил каждый скот. Потому что по-скотски ведут себя Кремль и Патриархия - они откровенно плюют на Конституцию и на заповеди. Им важно сломать девчонок в тюрьме, заставить их каяться перед своим скотским народом. У них нет другого выхода, у них нет пути назад, им позарез нужно покаяние девчонок, потому что сами покаяться и остановиться не могут.

Горстка защитников Pussy Riot в пустом сквере напротив суда – легкая добыча для подонков. Это такое место, куда никому не захочется прийти, протестовать, сидеть на виду, ночевать здесь. Трое из пяти человек в лагере, молодые женщины, Таня, Тася, Аня.

Как только три тетки в судейских мантиях оставили Pussy Riot в тюрьме, эти молодые люди решили никуда не уходить, они отошли от общего протестного движения и стали протестовать здесь, напротив суда, ставшего инструментом расправы. Именно они, эти несколько молодых людей являются нравственным стержнем протеста, проходящего сегодня на площадях под камерами телевидения. Миссия этих людей, что лежат на земле в сквере напротив городского суда, важнее чем миссия всего протестного движения в Москве. То хорошее, что было на Чистых прудах, на Садовом кольце, – это производная от того, что есть эти несколько человек.

Пока основная протестная масса мигрирует по центру города, меняя площадки, эти молодые люди сидят на месте и не уходят. Но движение производят именно они. Потому что посадила их на это место любовь. Напротив, протестующая оппозиция, постоянно перемещаясь по центру городу, застыла на месте и никуда не движется, варится в собственном соку. Потому что их протесту не хватает любви. Свергнуть царя Путина, войти в Кремль, в Думу, захватить власть в стране – это не любовь, это политическая борьба, где нет места любви.

Протест против линчевания Pussy Riot в сквере напротив городского суда построен на любви. Чего не скажешь о протестах Навального, Удальцова и других. Ничего кроме борьбы за власть там нет. Поэтому это так увлекает, заводит, к этому невольно присоединяешься; а к протесту против линчевания Pussy Riot присоединиться трудно. Можно себя скомпрометировать. Не хочется опускаться на землю, не хочется оказаться рядом с этими протестующими, похожими на бездомных. Никто не хочет протестовать, будучи похожим на бомжа, лежа на голом месте днем и ночью.

Протестовать хочется вместе с известными людьми, «випами», с молодыми, симпатичными студентами и студентками в центре Москвы. Здесь не скучно, здесь весело. И здесь безопасно. Не страшно.

На том месте, напротив городского суда, страшно. Я просидел там с этими людьми несколько часов днем и час ночью. И сбежал. Там правда небезопасно находиться. Если тебя там будут избивать, ломать тебе кости, никто тебя не услышит, там никого нет. Неслучайно главный судья, тетка, назвала этот протест нецивилизованным. Там правда нет цивилизации. Нет ничего, что тебя защитит.

Они выбрали очень опасный путь протеста. Они провоцирует нападение. Протестуя против линчевания Pussy Riot, они ведут себя, как сами Pussy Riot, они молодцы, они альфа и омега протеста в сегодняшней Москве. Они также безмятежны и свободны на этом месте, как были безмятежны и свободны сидевшие в клетках Pussy в зале суда.

Они неинтересны журналистам. Интерес к Pussy Riot тоже прошел, информационный повод прошел. До суда девчонок продолжают держать и пытать в тюрьме. Их вина состоит в том, что набожный православный русский народ психически сильно болен, а власть и правосудие слеплены из этого народа. Что власть здесь на самом деле принадлежит народу. Что народу плохо, что ему срочно нужна сочная эмоциональная жертва, нужна жертва, которую можно ненавидеть, мучить, насиловать, упиваясь своим благочестием.

Чувство обиды у непросвещенного народа говорит, что Pussy Riot должны быть стерты с лица земли, закопаны живьем в землю. Обиженными себя почувствовали даже оппозиционеры. Потому что они плоть от плоти этого уязвимого народа, в бедах и неудачах которого виновны другие. Pussy Riot на самом деле другие.

Активисты с Баррикадной, с Арбата, с Чистых прудов - они не другие. Другие – это Pussy Riot. Другие – это вот эти несколько человек. Они никуда не двигаются с этого места, но сегодня именно они в авангарде оппозиции.

Сначала я тоже не понимал, какой смысл сидеть напротив несуществующего суда. С таким же успехом можно сидеть напротив продуктового магазина. Я так говорю, потому что три судьи в Мосгорсуде, три тетки в мантиях, оставившие девчонок в тюрьме, - они точно как те три тетки, что работают в продуктовом магазине неподалеку от моего дома, я часто покупаю там хлеб и колбасу. Те же тетки, лицо в лицо. Переоделись, сняли халаты продавщиц и надели судейские мантии. Сняли судейские мантии, надели халаты продавщиц.

На днях я спросил у этих трех продавщиц в продуктовом магазине, у этих самых теток, зачем они оставили молодых матерей в тюрьме. И они мне ответили:
- За то, что они очень сильно обидели наш народ...

Я их понимаю. Они правда чувствуют обиду. Что девчонки находятся в тюрьме незаконно, знают даже эти продавщицы-судьи. Но дело не в законе. В народе! В обиде!

Но никого эта тема особенно не беспокоит, нового информационного повода нет, чтобы это обсуждать, говорят оппозиционные СМИ. Кричишь им в ответ, что поздно будет, когда наступит информационный повод. Поздно будет, когда начнется суд. Сейчас нужно говорить, кричать. Нет, говорят, по поводу Pussy Riot уже достаточно высказывались журналисты, политики, ждем информационного повода, а пока жизнь продолжается. Только не для этих нескольких людей в сквере напротив суда. Протестная суета, протестное веселье, вторую неделю идущее по Москве, не увело их за собой. Они остановились здесь, они сказали рутине протестного движения «стоп» - здесь место правды, здесь мы останемся.

Pussy Riot исполнили панк-молебен на жертвеннике. Сакральное место для православных в нашей стране - это не амвон в храме, а именно жертвенник, плаха. Именно это показали Pussy Riot, они десакрализовали людоедские комплексы набожного народа. Поэтому их вина за пределами компетенции законов, за пределами Конституции - она больше. Поэтому, не будучи осужденными по закону, они сидят в тюрьме.

Своей акцией Pussy Riot высмеяли также сам протест, само протестное движение, эти девчонки оказались впереди него. Поэтому оппозиция втайне их сторонится. Поэтому эти несколько человек напротив суда сидят одни. Поэтому рядом с ними никого нет.

Pussy Riot сорвали маску набожности со звериной хари народа. Три четверти этого народа, согласно социологическому опросу, желает, чтобы девчонок осудили минимум на семь лет. Pussy также сорвали маску с элиты протестного движения. Протестное движение по сравнению с Pussy Riot является пародией на протест.

Протестные гуляния и митинги недотягивают до того, что сделали эти девчонки. Как недотягивает кочующий по Москве лагерь оппозиции до этого маленького скромного лагеря напротив суда.

Ребята в этом лагере чужие для оппозиционной толпы, они всегда будут чужие, как Pussy Riot. Ничего хорошего здесь в сквере напротив суда их не ждет. Никакого счастливого политического будущего здесь нет. Ловить здесь нечего, здесь холодно и опасно. Активисты из оппозиции сюда не спешат, потому что здесь они никто. Здесь у них не будет драйва, успеха. Если на очередном модном месте в центре города, где пройдут оппозиционные гуляния, они будут смотреться как авангардисты, как прогрессивные люди, то здесь они будут смотреться как отстой.

Три продавщицы в продуктовом магазине, три судьи, три тетки; они день за прилавком стоят, день вершат правосудие в суде; или они и здесь, и там, и в суде, и в магазине, везде. Они сказали мне:
- Плохо, что сейчас не древние времена. Pussy хорошо бы сжечь, а пепел их развеять, чтобы никто не знал где.

Собаки, огромные, зубастые, подбегают, обнюхивают, автобусы рейсовые проезжают по дороге. Менты проедут, притормозят, постоят, уедут. Люди разные проходят по дороге, сворачивают со своего пути.

Ночью пришли два православных - так они сами себя назвали - молодых парня, один из них достал и показал нож. Но не угрожал. Настроение было хорошее, дружелюбное. До них приходил выразить свою поддержку православный монах.

Днем раньше пришел ученый-биолог, прочел лекцию о дизайне политического протеста. Пришел студент, сказал, что не понимает: какой смысл в таком протесте, какой вообще смысл в жизни?

Подошла пенсионерка, заслуженный учитель России, назвала ребят бездельниками, сказала, что валяться на земле и протестовать легко, но уже через минуту спросила, чем она может помочь, сказала, что готова остаться и спать здесь, что готова на все.

Подошел пожилой мужчина, тоже ветеран труда, имеет награды от государства, живет один. Он спросил меня, что здесь делают эти люди. Я сказал, что протестуют, борются за Pussy Riot. Он спросил, что именно пели девчонки в храме Христа Спасителя. Девушка поднялась с земли и показала в ноутбуке клип панк-молебна. Пожилой мужчина послушал и сказал, что готов подписаться под каждым из этих слов - если нужно, кровью.

В понедельник в Заднепровском суде Смоленска продолжился новый судебный процесс по делу политзаключенной активистки "Другой России" Таисии Осиповой. В этот раз допросили оперативника центра "Э" Дмитрия Савченкова, который руководил всей провокацией против Таисии и угрожал ей лишением родительских прав. В прошлый раз Савченкова толком не успели допросить, так как все время ушло на многократный просмотр видео с обыска, на котором видно, что другой оперативник Смолин со товарищи находится в кухне, где он и "обнаружил" наркотики. А понятые, следователь, Таисия и единственный независимый свидетель происходящего Антон Мандрик сидели в комнате.

Савченков продолжает отрицать два очевидных факта, прекрасно наблюдаемых на видеокадрах милицейской видеосъемки. Первое - это то, что оперативники бесконтрольно передвигались по дому без понятых и Таисии, а второе - что на видео прекрасно видно свидетеля Мандрика. Более того, они с Таисией скованы наручниками! Сам Савченков в какой-то момент появляется в кадре рядом с ними. Савченков в свое оправдание говорил, что не помнит свидетеля Мандрика на обыске, а сам там лишь охранял следователя и не имел никакого отношения к происходящему.

На вчерашнем заседании продолжился его допрос. Оттуда вела твит-репортаж пресс-служба "Другой России". Я решил его прокомментировать и дать ссылки на ряд документов уголовного дела.

Жирным выделены твиты из зала суда. В кавычках - это прямая речь допрошенного вчера в суде оперативника ЦПЭ Дмитрия Савченкова. Других свидетелей обвинения вчера допросить не удалось, так как они просто не явились в суд.

Началось судебное заседание по делу Осиповой сразу с перерыва. Не пришли заявленные свидетели обвинения.

Неудивительно. Я думаю, они все не рады, что ввязались в эту историю, и были бы рады соскочить.

Свидетель: "На обыске, кроме Осиповой и ее дочери, никого не было. Мандрика вывели неизвестные люди на улицу".

Отличная версия. В дом влетает спецназ, за ним многочисленные оперативники, кинолог с собакой, а просочившись через них, в единственную в доме входную дверь, "неизвестные люди" выводят на улицу парня. При этом позже на видео к Таисии оказывается прикован, видимо, его двойник.

На прошлом судебном процессе оперативники также отрицали факт присутствия независимого свидетеля в доме, но с помощью журнала дежурств Заднепровского РОВД в суде тогда удалось доказать, что он был доставлен туда с обыска.

Рапорт по Мандрику самого Савченкова еще на досудебном следствии о том, что они искали Антона, но... не смогли найти, выложен вот тут.

Такое поведение оперативников объяснятся очень просто. Молодого человека после обыска тягали два дня в ЦПЭ, пытаясь раскрутить на показания против Таисии, а после того как он отказался ее оклеветать, они предпочли его "потерять". Но адвокаты нашли Мандрика, и на прошлом судебном процессе он рассказал, как все было на самом деле. С тех пор у него и его родителей большие проблемы, но об этом я расскажу позже.

"Сейчас я не обладаю информацией об экстремистской деятельности Осиповой. В рапорте не написано, что Осипова осуществляет финансирование НБП".

Тут он просто врет. Вот фигурирующий в деле рапорт от 25.11.2010, где Савченков Дмитрий сообщает следователю, что Таисия Осипова получает деньги из Москвы (понятно, что от меня) "для проведения противоправных акций, направленных на дискредитацию органов государственной власти... сторонниками НБП". Ссылка на рапорт тут.

Cвидетель нервничает и путается.

Лгать нелегко, тем более когда против тебя такие факты.

"Зачем изымался ноутбук, если искали наркотики?" - "Вопрос к следователю, он руководил обыском".

У Таисии при обыске действительно изъяли ноутбук и направили его на экспертизу. Основной целью было указано выявление материалов экстремистского содержания, а также материалов о Стратегии-31, Маршах несогласных и т.д. Ссылка о проведении компьютерно-технической экспертизы тут.

"Обыск длился более 15 минут. Запись прерывалась, потому что не было места на кассете".

Это очень смешная версия оперов, высказанная ими на суде, что снимали не весь обыск на камеру, т.к. на все Смоленское областное УВД только одна видеокамера и одна кассета и они вынуждены задействовать ее во всех оперативных мероприятиях.

"Почему на записи отсутствует голос Осиповой?" - "Не знаю".

Напомню, что экспертиза, проведенная брянской лабораторией Министерства юстиции, не выявила голоса Таисии на тех аудиозаписях, которые предоставил смоленский ЦПЭ. При этом из самих записей не следует, что речь идет о наркотиках или торговле ими. Предоставленные аудиозаписи имеют признаки монтажа. Вот здесь коротко об этом:
http://i043.radikal.ru/1205/df/ef9d8e502b92.jpg
http://s017.radikal.ru/i422/1205/7e/df7f3cdef0d0.jpg

"Смолин проводил осмотр без перчаток", "второй этаж осматривался визуально".

Смолин на прошлом процессе также сослался на скудость бюджета. Якобы не хватает денег даже на перчатки.

А второй этаж и придомовую территорию они действительно не осматривали, потому что знали, где "искать".

"Известны случаи продажи наркотиков помимо контрольных закупок?" - "Я не могу об этом говорить, потому что это будет бездоказательно".

Тут имеется в виду, что если Таисия и вправду торговала наркотиками, то почему более чем за год (столько они следили за Таисией и домом - с их слов) не было выявлено ни одного настоящего покупателя и опера ЦПЭ в итоге, по их версии, подослали к Таисии своего засекреченного свидетеля.

"Я не помню, была ли моя подпись в протоколе обыска".

Все свидетели обвинения ссылаются на плохую память, когда не знают, что ответить.

Осипова: "Были ли мне нанесены травмы?" Свидетель: "Я не помню".

Вот справка.

Один из оперов, если не ошибаюсь, сам Савченков повредил ей руку, отбирая на обыске телефон, когда она попыталась позвонить по сотовому адвокату. Что является ее законным правом.

Свидетель: "Просьбы Осиповой отвезти ее в больницу не было".

К Таисии еще в ИВС вызывали скорую помощь.

"Придворовая территория в процессе обыска не осматривалась. Из животных была только собака".

Территория действительно не осматривалась - об этом я упоминал выше.

Свидетель: "В ходе обыска криминалиста не было".

Криминалист им там был, конечно же, не нужен. Иначе пришлось бы снимать отпечатки пальцев, брать смывы с рук и т.д. То есть провокация была бы сильно затруднена в этом случае.

Свидетель: "Нарушений УПК в ходе обыска не было".

Без комментариев.

"Навыков поиска наркотических средств у меня нет. Поэтому обыск проводили кинолог и Смолин".

Это очень смешной момент. Кинолог с собакой не обнаружил наркотики, а Смолин сразу сориентировался. "Нюх как у собаки..."

Свидетель: "Понятые диктовали свои пояснения. То, что они одинаковые, - потому что их редактировали".

Объяснения обеих дам действительно совпадают до последней буквы. Убедитесь сами:
Казакова, стр. 1
Казакова, стр. 2
Семенистова, стр.1
Семенистова стр.2

Допрос свидетеля Савченкова закончен. Свидетель Казакова не явилась. Перерыв до 14.30. Будут допрашивать Смолина.

Я думаю, очень уж им не хочется туда являться.

Свидетель Смолин не явился. Прокурор говорит, что у него умер близкий родственник.

Суд продолжится в среду в 10.30. Планируется допросить свидетелей обвинения - активистку движения "Наши" Светлану Семенистову и активистку "Молодой гвардии" Марию Шерстневу.

Сайт в поддержку Таисии Осиповой

Что же там было в Новочеркасске в самом начале июня пятьдесят лет тому назад? Вспышка народного самосознания, обретение чувства собственного достоинства? Было и первое, и второе и третье – тотальное несогласие народа с властью. И оторопелое несогласие власти с народом. Глухое несоответствие между властью и народом есть всегда, но чтобы довести все это до неподконтрольного гнева и взрыва, нужно было постараться с особым цинизмом.

Вспомните, те, кто может, этот 62-й, а еще и 61-й! Шестьдесят первый - это не только Гагарин, не только молодые и настоящие фронтовики, но и обещание коммунизма в отдельной взятой стране. Да-да, в октябре на том самом Двадцать Втором съезде приснопамятной КПСС так было и сказано: мол, через двадцать лет все будем в полном «коммунизьме». Хорошо мечтать, когда ни за что не отвечаешь. Это я не про отдельного маленького человека, а про нашу разнообразно «упомянутую» власть – хоть советскую, хоть теперешнюю, единороссовская. Эта тоже обещает углубить, расширить и поднять...

Вот и коммунисты всяко-разно наобещали, а через семь месяцев на пути в коммунизм – бамс! – в СССР вдруг не стало еды, не помогла тогда и вздыбленная казахстанская целина. Дохозяйствовались большевички до ручки – и что делать? Да поднять цены и на самое насущное – хлеб, мясо и масло! И добро бы только цены, а то ведь нормы выработки на заводах и фабриках тоже. Не выполнишь взятый с потолка план – можно сразу, не отходя от станка, класть зубы на полку. Не тогда ли родилась присказка-безнадега «хочешь жни, а хочешь куй - все равно получишь...»?

Неужели никто во власти не просчитал реакцию населения? Да плевать власть хотела на реакцию – она Америку догоняла. И на полном серьезе, посчитав, что все дело в американском допинге – кукурузе. "Дорогой Никита Сергеевич" хотел не только скотину, но и строителей светлого будущего накормить оной. Кто-нибудь едал хлеб из кукурузной муки – пеклеванный назывался? Нет? Не стоит и пробовать! Что американцу здорово, то советскому человеку поперек.

И вот растянулись очереди по городам за всем сразу, но самые большие за хлебом и керосином. О, керосинки, керогазы... Запах супа пополам с запахом керосина до сих пор отдает мечтою о райских коммунистических кущах. Но и такой еды недоставало рабочему человеку. А тут еще директор того самого электровозостроительного завода, что забастовал первым, возьми да с дуру и брякни: «Не хватает на мясо, ешьте пирожки с ливером!» Вошел, засранец, в историю как королева Мария-Антуанетта с пирожными.

Вот эти неосторожные слова и стали детонатором. С одной стороны - смягчение режима, что назвали оттепелью, с другой – отношение к народу как бессловесной твари. И где было людям искать правду? Кремль далеко, под боком только горком партии – туда и двинулись все пять тысяч человек. И пошли по улицам слаженными колоннами. И пели не что-нибудь, а «Вихри враждебные веют над нами»! Те вихри до сих пор веют над страной. И не они ли навевают мечту об анархии как о естественном способе существования человека?

А у горкома манифестантов с лозунгами и песнями встретили. Горячим автоматным огнем. Положили людей на площади, окровавили, но до сих пор так не сосчитали жертв той бойни: то ли 24 погибших, то ли 33, и раненых не то 39, не то 90 человек. Человек! Да кто ж единицы считает, когда только-только перестали изводить народ миллионами. Но как это согласовывалось с моральным кодексом коммуниста, который на том же Двадцать Втором съезде и приняли? А с тогдашним советским лозунгом «все для блага человека»? Да какие там лозунги и кодексы – словесная шелуха, когда один восставший город мог поднять всю страну.

Ведь тлело и горело тогда во многих местах: и Тбилиси, и Краснодар, и Темиртау, и Кировабад, и Бийск, и Слуцк, и Фрунзе, и Нальчик... и далее по всей стране. Надо сказать и в те времена, народ на дыбы поднимал милицейский беспредел, но вот в Новочеркасске протест был беспримесно социальным. Это и было самым опасным для тогдашнего руководства страны. Как сейчас требование свободы. Ох и напустила власть полные штаны, хотя и должна были знать, что революции делаются не в провинции, а исключительно в столицах. Это теперь в столицах делаются еще и выборы.

А тогда, в июне 62-го, пошли в Новочеркасске аресты, и не тех, кто отдел приказ стрелять, а самих недорасстрелянных. Виновных находили просто – все тогдашние несогласные с политикой «коммунистической партии и советского правительства» были предусмотрительно засняты-пересняты секретной службой. Зря, что ли, ели свой песий хлеб все эти вчк-нквд-мгб-кгб. Точно так это делается и сейчас, но теперь все больше милицейским управлением «Э». Да и проще все стало – электронное слежение на что? Потому-то не стоит брать на акции мобильники. А тогда советским властям пришлось изрядно повозиться.

Вот хотя бы с ответом на вопрос, а кто зачинщик? И потому как при всяком стихийном восстании главари еще не успели выявиться, пришлось власти самой назначить таковых. И выделили семерых самых активных. А потом по приговору суда и расстрелять, и еще больше ста человек погнать по этапу в лагеря. Только кто в СССР знал об этом? Коммунисты и эту страницу вычистили из истории своих деяний. Для этого и жертв хоронили тайно, и переписку контролировали, и радиолюбителей пеленговали. И не то что за границу не просочилось, но даже за пределы города. А город еще долго успокаивался. Но так и остался в одиночестве со своим горем почти на тридцать лет.

Да, времена изменились, и теперь что случись, уже не скроешь ни убитых, ни раненых, ни осужденных. Но власть все так же жестока, коварна и беспринципна. И, если проговорившийся пресс-секретарь нынешнего властителя лично готов выпустить требуху из каждого оппозиционера, то на что способен его патрон, догадаться нетрудно. Для таких правителей как Путин Новочеркасск - вовсе не трагедия, а пример эффективных и решительных действий власти. И если бы не активы за границей, то и он бы так смог, и он бы не дрогнул, и он бы отдал приказ…

А пока лихорадочно мечется: то в логово забьется, и выглядывает из-за штыков: как там, Москва, угомонилась, то помчится одаривать самых преданных и начал с уральского холуйка - за готовность «разобраться» сделал «смотрящим» по Уралу. Вот только верного тона с оппозиционерами никак найти не может: то вербовать пытается, то пугает непомерными штрафами и тюремными сроками, а то вдруг нервы сдают, и тогда начинает гонять протестующих из угла в угол… Эх, вот если бы как в Новочеркасске заткнуть им всем глотки свинцом!

Ну, с этим, нелегитимненьким нашим, все ясно, а что же сами оппозиционеры? Что для них те давние события в небольшом южном городе? Да, неоднозначное событие, неоднозначное… К тому же новочеркасские работяги, как когда-то молодогвардейцы, обошлись без всякого политического руководства. И потребовали они тогда не свобод и хлеба, а только хлеба. А это с точки зрения, хоть социал-демократа, хоть либерала есть политическая незрелость масс. Да и пролитая кровь, знаете ли... Но разве бунт в Новочеркасске был тем самым русским бунтом, беспощадностью которого пугают друг друга и левые и правые? Беспощадной была сама власть. Как всякая власть в России. А нынешняя...

А нынешняя власть, изо всех сил имитирующая советский «большой стиль», еще и до омерзения мелкопакостна. До чего дошла - приказала по-крысятнически отбирать кусок хлеба и лишнюю копеечку у протестантов на улице. Так что борьба с этой гопотой будет не только долгой, но и тошнотной. Вот только нынешние противники режима ведут себя так, будто сопротивление с них и началось. Да нет, ребята, не вами началось, не вами и закончится. И когда выйдете в следующий раз на площадь, не забудьте про Новочеркасск. Вспомните тех, кто не побоялся дойти до конца. Не бояться и всем вам!

- Ну и пусть, мама, от меня остались перья да кости.
Я хочу знать, что я могу делать в воздухе, а чего не могу.
Я просто хочу знать.

Ричард Бах. «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»

Архетипы сегодняшних протестующих на Чистопрудном бульваре (и далее – везде) – дети, ушедшие за волшебной флейтой, чайка по имени Джонатан Ливингстон, дельфины, выбрасывающиеся на сушу из до сих пор не разгаданных человечеством соображений.

Такие дети были всегда и всегда будут. В советские времена они помогали папам и мамам распространять караемые тюремным сроком сборник стихов Мандельштама и «1984» в самиздате. В застой именно они соткали структуру высокообразованных кочегаров и дворников, в своих кочегарских и дворницких образуя естественные соты для единомысленных пчел. Они же привнесли в историю культуры не только самиздат, но и такую вещь, как квартирники – выставки, концерты, чтения. В перестройку на ее выходе к путчам они первыми оказывались на всех точках противостояния, и они погибали.

Непонятно, чего им не живется! - в стране для комфортной безболезненной деградации созданы все условия:
- лоботомией народонаселения через телевизионные каналы руководят циничные матадоры на пенсии типа Константина Эрнста с топ-образованными геббельсятами на подхвате;
- в круглосуточном эконом-маркете «шаговой доступности» всегда есть любой пищевой и алкогольный трэш для конвульсивного поглощения у монитора со стрелялками или порнухой;
- запуганные согласно заветам Ильича (см. «надо напугать их на несколько поколений вперед!») предки в зависимости от темперамента или визжат против любого высовывания за дверь, или встают у этой двери как на безымянной высоте;
- боги консьюмеризма влекут кондиционированной прохладой в жаркий день в свои душистые недавно отстроенные храмы – торговые центры, по которым сомнамбулически плавают от прилавка к прилавку верующие в рекламу рыбки;
- все теоретические книжные нормы поведения, жизни, законы не соответствуют своим практическим проявлениям – и это то, с чем сталкивается лицом к лицу каждый молодой человек в стране вне зависимости от места проживания или социальной принадлежности;
- за последние 20 лет государственная подлость структурировала свои понятия и вполне конкретно определила возможности взаимодействия с собой; социальные лифты обеспечены при принятии известных условий: «ВОЙНА – ЭТО МИР/ СВОБОДА – ЭТО РАБСТВО/ НЕЗНАНИЕ – СИЛА». Как только ты принимаешь это руководство к действию – ты становишься своим, и любая Кристина Потупчик может стать Валентиной Матвиенко, а любой Сурков подсидеть любого Ходорковского.

Но для символических кристины и владика уже написано и будет написано множество полезных в их деле брошюр; мы же говорим о тех, кого кристовладики призваны уничтожать на своем пути.

В среду, 16 мая, я случайно встретился с Артемием Троицким в сквере у высотки на Баррикадной, где тогда расположился передвижной протестный лагерь ОккупайБаррикадная. Артемий сказал, что час назад беседовал по телефону с Александром Липницким и они обсуждали идею, что хорошо бы музыкантам провести акцию по типу контрольных прогулок писателей и художников. При этом было понимание, что музыкантам надо придумать нечто большее, чем обычное шествие.

Через несколько дней появилась идея выпуска альбома-сборника под названием "БЕЛЫЙ АЛЬБОМ" в рамках творческой акции "Содержание", релиз которого будет сопровождаться концертами.

Итак, творческая акция "Содержание" приглашает музыкантов принять участие в сборнике "БЕЛЫЙ АЛЬБОМ".

Музыканты, которые поддерживают резолюции митингов на Болотной и Сахарова, требуют немедленного освобождения политзаключенных, включая арестованных девушек из панк-группы Pussy Riot, солидарны с движением ОккупайАбай/ОккупайБаррикадная/ОккупайАрбат, объединяются в проекте по выпуску сборника "БЕЛЫЙ АЛЬБОМ".

В каком-то смысле эту работу можно считать и посвящением 44-летию "Белого альбома" The Beatles, содержавшему, помимо прочей нетленки, песни Back in the USSR и Revolution.

Для участия в коллективной музыкальной акции приглашаются музыканты играющие в любом стиле – от джаза, классики, фольклора и до самых последних рок-, хип-хоп и электронных направлений. Музыкантам предлагается безвозмездно предоставить одну из своих записей для этого сборника, причем это вовсе не обязательно должны быть "песни протеста": принимаются самые разнообразные по содержанию композиции, включая инструментальные. Принципиально важно то, что авторы и исполнители солидарны с ценностями современного "белого" движения. Хотя сочинения, специально написанные "по теме", конечно, приветствуются.

"Белый Альбом" планируется как сетевой релиз для свободного скачивания - при желании слушатели могут перечислить любую сумму для поддержки организации протестных митингов, помощи политзаключенным и движения "Оккупай". Номер электронного кошелька будет указан при релизе альбома. В дальнейшем компиляция может быть выпущена и на CD.

"Белый Альбом" планируется к выходу 12 июня 2012 года. Релиз "Белого Альбома" будет сопровождаться живыми выступлениями.

Композиции для сборника в формате МР3 с пометкой "БЕЛЫЙ АЛЬБОМ", а также краткую информацию об исполнителе присылайте Василию Шумову на [email protected]

Контактный телефон: +7 (916) 118 14 41

Инициативная группа по выпуску "БЕЛОГО АЛЬБОМА":
Александр Липницкий
Артемий Троицкий
Василий Шумов

Уголовное дело о "разжигании ненависти к топ-менеджерам" по заявлению вице-президента Газпромбанка с очень высокой степенью вероятности возбуждено не будет. Прокуратура получает множество заявлений с требованием возбудить уголовные дела по 282-й статье. Граждане осознали широкую применимость этой статьи и пишут очень активно. Какие только социальные группы не становятся жертвами "разжигания" - например, фанаты одного футбольного клуба обвиняют в этом фанатов другого футбольного клуба. Большинство таких заявлений прокуратура заворачивает. Думаю, и на этот раз у СКР хватит здравого смысла. Хотя у топ-менеджеров есть свои способы влияния, все-таки последствия скандала пришлось бы расхлебывать Следственному комитету.

Если верить автору поста, г-н Шмидт повел себя по-свински. Лучше бы ему просто сидеть и помалкивать. Однако проблема не в нем - слишком велик соблазн "антиэкстремистского" правоприменения. Допустим, автор поста кругом неправа и клевещет на Шмидта. Тогда обиженный топ-менеджер мог бы подать иск о защите чести и достоинства - но нет, проще переложить это на прокуратуру, чтобы поискала там "антиэкстремистский" состав преступления.

Главное - не следовать этому дурному примеру. Я не раз видел, как политические активисты, в том числе оппозиционные, требуют привлечь своих оппонентов к ответственности по 282-й статье по ничуть не более разумным основаниям, и вовсе не тех, кто призывает к погромам и убийствам. Кстати, не удивлюсь, если на этот раз самого Шмидта потребуют привлечь за разжигание ненависти, например, к матерям с детьми. Это пора заканчивать. Государство пока не хочет отказываться от этого слишком гибкого инструмента - но мы сами не должны к нему прибегать.

Инсталляция называется "Православный феминизм". Автор Антон Николаев. Представлена на выставке Олега Кулика "Апокалипсис или Возрождение" на киевском биеннале.



Известно, что женщины – жертвы Власти в большей степени, чем мужчины, а поэтому они способны на большую покорность и непокорность, на большую агрессию и готовность к репрессиям. Именно в гинекее – слабое звено современного мира. Именно здесь все тонко и все рвется.

А иначе не понять истории с Pussy Riot. Зашли девчонки помолиться Богородице, всерьез, по-свойски, в девичьей откровенной манере и надолго перевернули весь православный и политический мир России с ног на голову. Заметьте, эстетика здесь практически не причем, она отдыхает.



Чтобы высказаться «художественно» о политическом жесте моих подруг из Pussy Riot, считающих себя феминистками, я выбрал сугубо женский материал (керамику) и сугубо феминистские каноны (правда о женском теле, никаких женских красот и рекламной их эксплуатации). Но эстетика и здесь пусть отдохнет. Интереснее, где начинается игра в художников и где она кончается, превращаясь в тюремные срока, бега и ссылки.



Вам повезло, если отрубленные головы в стиле Pussy Riot, напоминают вам известные цветные конфетки. И ничего больше.



Плакат из инсталляции Люсине Джанян и Леши Кнедляковского, запрещенной к показу на киевском биеннале

Мне они напоминают о дурдомах, детских приютах и женских монастырях. О женщинах-жертвах и женщинах-карателях. Самое страшное, что не всегда их легко отличить друг от друга.



На переднем плане - работа художника-марксиста Ивана Бражкина



Автор экспозиционной идеи - живой классик современного искусства Олег Кулик.

При создании этой работы на меня оказали влияние работы известной треш-художницы Елены Хейдиз.

В субботу 19 мая прошло заседание Федерального Политсовета Движения «Солидарность». Не претендую на исчерпывающий отчет, скорее, расскажу свое видение и впечатления.

Обсуждали итоги прошедшего этапа массового протестного движения и роль «Солидарности» в нем, стратегические планы и участие активистов Движения в других политических проектах.

Заполнили освободившиеся места в ФПС и Бюро.

По первому вопросу – о промежуточных итогах протестов и роли «Солидарности» было просто обсуждения, никакого формального ее результата не планировалось. На мой взгляд, итоги прошедшего этапа это резкое увеличение численности активных участников протеста, уступки власти, хоть и половинчатые, но все равно полезные для дальнейшей борьбы с режимом, приобретение протестом сетевого, стихийного характера, и, что, на мой взгляд, едва ли не главное, уже совершенно явно проявившаяся тенденция к расширению протеста. Она будет проявляться независимо от чьей-то воли, протест будет расти при любых действиях власти, при любых действиях организованной оппозиции. Именно это обстоятельство является ключевым для планирования будущих действий и прогнозирования.

В том, что касается роли «Солидарности», подавляющее большинство членов ФПС было единым, высокого оценив вклад Движения в общее дело протеста. Как известно, первый митинг 5 декабря был целиком организован нашим Движением, а в организации всех последующих мы играли ключевую роль. Приток в протестное движение огромного количества новых людей изменил политический ландшафт, эти люди не готовы себя ассоциировать и напрямую связывать с любой из существовавших «старых» организаций. Тут нет нашей вины, меняющаяся ситуация требует и от нас меняться и искать новые формы.

Звучали претензии к деталям организации публичных мероприятий, в частности 6 мая. Они, конечно, будут учтены.

По второму вопросу, о стратегии, было высказано немало соображений. На мой взгляд, опираясь на прогноз развития протеста, надо использовать преимущества, которые дает нам опыт и организованность, и быть инициаторами событий и кампаний, способных объединить других участников протеста для достижения результата. Вариантами таких инициатив могут быть и идея всероссийского референдума по ключевым вопросам несогласия общества с властью, участие в выборах, создание общими усилиями объемной агитационной брошюры (формата «Путин.Итоги» и пр.), конкретно отвечающей на основные аргументы в пользу власти, которыми пока еще обманывается большая часть наших соотечественников («Кто, если не Путин?», «Путин вытащил страну из трясины 90-х» и т.д.). Полезно было бы разработать подробные предложения, уточняющие требования политической реформы, независимости суда и т.д. Я предложил поручить Бюро на основе высказанных предложений разработать проект новой редакции Дорожной карты Движения – цели, поставленные в старой редакции, во многом, выполнены. ФПС решил мне, как инициатору это и поручить. Надеюсь, за две недели выполнить поручение. После этого проект будет отправлен на обсуждение в региональные организации.

Наиболее дискуссионным был третий вопрос, по сути, вопрос об участии в партийном строительстве. По большому счету позиции различались только в деталях, но проекта решения было внесено два. Один – Б.Немцовым. Он предлагал Движению как целому не участвовать в процессах создания партий, запрещая использование названия «Солидарность» и оставлял участникам Движения свободу выбора того, в каком партийном проекте участвовать (или не участвовать). Он и был в итоге принят.

Второй был внесен мной. Естественно, оставляя участникам Движения свободу выбора, он отличался от первого предложением Движению активно участвовать в процессе партстроительства. В нем было записано поручение организовать регистрацию партии, по возможности, представляющей максимально широкий круг участников протестного движения. На мой взгляд, мы не можем просто быть сторонними наблюдателями, отказываясь от собственной партийной политической субъектности. Для очень многих сторонников демократических изменений в нашей стране важен факт использования существующих инструментов борьбы за власть. Для них создание партии и готовность участия в выборах (даже таких, какие есть у нас сейчас) - свидетельство серьезности намерений политической силы. Речь не идет о том, чтобы рассчитывать победить существующий режим исключительно с помощью существующих выборных процедур, но отказываться от их использования нельзя. Обновленный «Парнас» и другие существующие или заявленные партии по многим причинам не смогут стать представителем ни «Солидарности», ни большой части участников протеста в целом. С другой стороны, формальная регистрация «Солидарности» в качестве партии тоже невозможна. Часть участников Движения вовсе считают партстроительство несвоевременным, одновременно, многие из новых участников протеста не готовы включаться в «чужой» партийный проект, разделяя «новых»и «старых» проетстующим. Поэтому я предлагал «Солидарности» проявить инициативу регистрации партии протестного движения, но не ограничиваться при создании партии Движением, не привязывать жестко одно к другому.

Поскольку вариант Бориса Ефимовича поддержали и сторонники РПР-Парнаса, и противники партий вообще, его предложение победило. Драмы тут нет, поскольку, по сути, в обоих предложениях был сформулирован общий подход к вопросу, различающийся лишь в степени предлагаемой активности «Солидарности» как целого. Но ни участникам Движения в личном качестве, ни региональным организациям не возбраняется такую активность проявлять самостоятельно. Уверен, что многие из них так и сделают.

Ну, и напоследок рассмотрели кадровые вопросы. В ФПС был кооптирован один из организаторов московских митингов Петр Царьков, а в Бюро тайным голосованием из 7 кандидатов были избраны Костя Янкаускас и Александр Лукьянов. С чем я всех троих от души поздравляю!

В пятницу вечером были с мужем на Кудринской. Народу немало, блюстителей порядка почти не было. Стояли несколько автобусов полиции, но омоновцев видела всего пару – стояли себе спокойно, болтали друг с другом. В целом ощущение гораздо более приятное, чем от лагеря на Чистых прудах. Во многом потому, что на газонах никого нет, нет разбросанных пенок и прочего барахла, как это было на ЧП, особенно под конец, и что отдавало (что уж там скрывать) бомжеватостью и маргиналом. В целом все выглядит гораздо симпатичнее: люди прогуливаются, сидят на лавочках, общаются, песни поют. В общем, цивильно, чисто и мило.

Мы прогулялись и сели покурить на скамейку на внешнем периметре сквера. Рядом сидела компания и пила пиво и вино. Я думала – какие-то левые, но нет, оказалось, что вроде как «свои», протестующие. Хотя «свои» в лагере понятие очень и очень относительное, ибо кого там только нет: и интеллигенция, и, скажем так, рабочий класс, и какие-то юноши с бритыми висками (то ли националисты, то ли фанаты), и просто городские сумасшедшие. Дреды, велосипеды, айпады, видеокамеры – все есть. Застали мы импровизированную выставку художников. Продлилась она недолго: подошли менты и попросили картины убрать.

Особая категория – люди в штатском. На Чистых я их так отчетливо не видела, а тут они все были как на ладошке, т.к. даже ночью в сквере очень светло и просторно. Ходят все «типа в джинсах», некоторые даже белые ленты привязывают, но по лицам, стрижкам и кричащей неестественности для них этого вот джинсового дресскода совершенно понятно: это сексоты. Интересно, они-то сами понимают, насколько их видно и как они разительно отличаются от тех, кто здесь по зову души?

Вскорости к выпивающим подошли какие-то ребята, поговорили с ними. Бутылки и сами выпивающие исчезли. Зато появилась другая компания: две хорошо одетые девушки и с ними молодой человек. Одна из этих дам, присаживаясь на соседнюю с нами скамейку, радостно с нами поздоровалась. Я было обрадовалась: вот оно, единомышленница не скрывает радости, что пришла к своим! Завязался разговор, и тут дама меня возьми и спроси, показывая на людей в сквере: «Ну как вам этот паноптикум?» Я опешила, а муж тут же нашелся: «А мы тоже к ним относимся». Дама тут же перестала улыбаться. Тут уж я ее спросила, чем же «паноптикум» ей мешает: вроде никто не пьет, не дерется, не шумит (это правда, мы пришли после 23.00, и со стороны переулка совсем ничего не слышно было, мы даже думали, что всех разогнали), чисто, люди песни тихо поют, общаются. Дама (кстати, в хорошем костюме, с дорогими часами на руке, с хорошей сумкой) подумала и отвечает: «А я вот хочу тут пиво попить, а тут – эти». Мы ей говорим: «Ну вам же никто не мешает пиво пить, пейте». Она нам: «А вот "они" сюда милицию привлекают». А мы ей: «Ну так это же хорошо, что здесь милиция, значит, вы в безопасности». На этом разговор закончился – дама от нас отвернулась. Когда мы уходили и попрощались, нам почему-то уже никто не ответил.

Грустно это, конечно. Вроде дамочка-то – из того самого среднего класса, вроде образованная. А по сути – бескультурная и невоспитанная. Пиво ей тут мешают попить в 12 ночи. Или это и есть путинский электорат?

Еще очень забавно было наблюдать «на вахте» руководителя столичного департамента региональной безопасности Алексея Майорова. Сколько мы там были, он все ходил, наматывал круги вокруг сквера, как караульный, в гордом одиночестве. Зачем он там был в это время? Бдел, как бы чего не вышло? Ждал сменного, чтобы сдать вахту? Или ждал дальнейших распоряжений от вышестоящего начальства? Очень забавно.

Любопытно было и присутствие машин телевизионщиков – их было штук пять. Они, судя по всему, тоже были на вахте, готовые в любой момент начать работать, если вдруг опять «начнется». Это радует: значит, лагерь остается «на повестке дня» главных СМИ!

Погуляли мы, покурили, посмотрели и знаете, что я скажу? То, что я увидела в пятницу вечером, вселило в меня надежду. Когда лагерь был на ЧП, я особого оптимизма не испытывала, я боялась, что лагерь умрет сам собой, маргинализируется, что у него нет ясных целей, что протест «сольется», дискредитируется, и все в таком духе. Но наши умственно отсталые власти своим идиотическим решением «разгонять и пресекать» не только наполнили смыслом такой лагерь, они еще и сделали его практически неубиваемым. Не трогай они лагерь у Абая, может, все бы и затухло с приходом лета, жары и отпусков. А теперь протест живее всех живых. И уже не имеет никакого значения, есть ли среди протестующих бомжи, пьяницы, нацики или гопники. «Уголек горит», сказал мне муж. И к этому лагерю, пусть там целыми днями будут только и делать, что петь песни и в «крокодила» играть, все равно отныне намертво приросло определение «протестный». Чем больше его будут разгонять, тем сильнее будет разгораться «уголек», тем больше будут говорить о протесте! Не о «фестивале», не о «кучке бездельников, вытаптывающих газон», а о ПРОТЕСТЕ! А ведь это сейчас самое главное – чтобы протест не умер, не «слился», чтобы о нем не забыли, чтобы его не подменили фестивалями, гайд-парками, ярмарками и прочими глупыми изобретениями псевдополитиков.

Судя по всему, там, наверху, полные «непонятки». Днем они никого не трогают, ночью разгоняют. Но тоже как-то странно: вроде винтят, но не всех, и как-то неохотно. Как будто все никак решить не могут, с кем они: то ли с протестующими, то ли с Путиным. А может, они и правда не знают, чью сторону принять? Вдруг уже засомневались? Если это так, то можно сказать, мы на полпути к победе. К НАШЕЙ победе. Да здравствует ОккупайМосква!

Хочу вмешаться в спор Павла Шехтмана с Сергеем Аксеновым. На самом деле правы оба. Самодержавно-бюрократическая система действительно стремится опереться на самые архаические, темные, косные слои и инстинкты, реставрировав холуйско-патерналистскую идеологию черной сотни. Власть действительно пытается выдать голос прислуживающих ей приказчиков вкупе с организованным проходимцами и полицией быдлом за глас «простого народа». Для этого власти надо хоть часть народа развратить, превратить в то самое агрессивно-патерналистское быдло.

Вот только некоторые медиафигуры, претендующие на роль выразителей взглядов «креативного класса», власти в этом активно помогают. Помогают противопоставлять «работяг, которым некогда умничать, потому что вкалывают» всяким «умникам, которые с жиру бесятся». Помогают тем, что действительно демонстрируют барское высокомерие к «работягам». В их представлении «работяги» по своей сути являются агрессивно-патерналистским быдлом, производящим никому не нужную неконкурентоспособную продукцию и находящимся на содержании государства. Не заинтересованным в том, чтобы продукция стала нужной и конкурентоспособной.

Не следует думать, что «работяга» не хочет зарабатывать на современном конкурентоспособном производстве, не зависящем от барско-государственных подачек. Что до него не доходит простая вещь: именно власть заинтересована в сохранении системы неконкурентоспособных дотационных градообразующих монопредприятий, с которых людям некуда деться, и потому их можно держать на крючке. Не надо считать людей идиотами, не имеющими чувства собственного достоинства.

Рабочих Уралвагонзавода власть выставила посмешищем перед всей страной и миром. Не надо думать, что они этого не понимают или простят ей это за «печеньки». Они – потенциальный резерв протестного движения. И режим падет лишь тогда, когда к протесту присоединятся такие вот «Уралвагонзаводы». А «креативному классу» следовало бы попридержать свое самомнение, переходящее в самодовольство, и вспомнить о старых добрых традицих русского народничества XIX века.