Первоначально я планировал баллотироваться от курии националистов. Странный ход, на первый взгляд, ведь там традиционно ожидают встретить либо квасных патриотов с капустой в бороде, либо белых расистов, либо тех представителей национальных меньшинств, которые в своем шовинизме не отличаются от русских коллег. Собственно говоря, именно «классические» националисты и поспособствовали моему переходу в общегражданский список, решив сохранить в чистоте свой мракобесный междусобойчик. Также я вполне мог бы пойти по левому списку, но не вижу смысла конкурировать с хорошими людьми.

Я представляю освободительный сибирский национализм. Национализм нового типа, национализм работающий не на сохранение существующих идентичностей, а на создание новых, национализм, служащий не возведению границ между этносами и культурами, а их разрушению, национализм вечного развития и движения, а не консервации.

Мы, прогрессивное крыло сибирского национально-освободительного движения, признаем право каждого свободного человека называться сибиряком. Для этого достаточно жить (или хотеть жить) на сибирской земле и уважать интересы тех, кто живет рядом. «Сибиряк» для нас — это в равной мере русский, бурят, якут, украинец, еврей, немец и любой человек, осевший в наших широтах.

Сибирский народ — это фрактальный народ, он не только не подавляет вхожие в него малые идентичности, но всецело способствует их развитию. Мы выступаем за максимальную автономизацию, децентрализацию и федерализацию на всех уровнях. Не только каждый регион, но каждый район, каждый дом должен обладать достаточной долей политической и культурной независимости.

На международном уровне нашими единомышленниками и потенциальными партнерами являются антифашистская национально-освободительная организация ЭТА, действовавшая в Испании, мексиканские сапатисты.

Итак, моя программа:

1. Национальное освобождение и свобода от национального.

Сибирский народ и каждая его часть имеет право самостоятельно определять свою судьбу. Полномочия федеральных властей должны быть переданы советам граждан, которые, в свою очередь, формируются снизу. Причем избиратели будут иметь возможность в любой момент отозвать своего делегата, направленного в вышестоящий орган. Низовые советы формируются как по принципу места проживания, так и по принципу места работы. Те механизмы прямой демократии, которые казались утопичными век назад, сегодня становятся реальными благодаря интернету.

Судьбу региона должны определять желания и потребности его жителей, а не прихоти далекого центра и уж тем более не чья-то жажда сверхприбылей. Глупо, но колоссальные деньги, вырученные сырьевые ресурсы, которые выкачиваются из Сибири, оседают не в наших карманах. И даже не в карманах других россиян. Они оседают где-то далеко, в оффшорах. Пока небольшая прослойка чиновников и бизнесменов безмерно обогащается за счет общего достояния, экономика будет ориентироваться на сырье, а в стране не будет развиваться ни индустрия, ни высокие технологии.

России пора слезть с нефтяной иглы, и мы готовы ей в этом помочь.

2. Наркофобия — это болезнь!

Нефть — это опасный наркотик. А вот многие вещества, за хранение и употребление которых можно попасть в тюрьму — нет. Я выступаю за проведение открытых для общественности независимых научных исследований, направленных на изучение алкоголя, табака и других психоактивных веществ. Государственная наркополитика — это смесь из предрассудков и алчности. В равной мере «война с наркотиками» обогащает наркоторговцев, милицию, и чиновников. Страдают же от нее простые люди, и наркозависимые, и нет. В таких странах как Чехия, Голландия или Швеция уровень преступности, связанный с употреблением психоактивных веществ, как и уровень их употребления на порядки ниже, чем в России.

Только в стране с репрессивной наркополитикой мог появиться такой наркотик как «крокодил», который производится из легальных аптечных ингридиентов и разрушает человека за считанные месяцы.

Наркополитика в свободной Сибири (впоследствии и в России, и во всем мире) должна быть направлена на лечение, а не преследование наркозависимых, а также на изучение тех областей медицины и народного хозяйства, в которых могут быть использованы запретные на сегодняшний день психоактивные вещества.

Например, кудрявая петрушка.

3. Разрушим эту тюрьму!

Тюрьмы России переполнены. На душу населения у нас сидит в десять раз больше человек, чем, к примеру, в Норвегии. А если сравнить условия, в которых они находятся, с европейскими, то сумму получаемых ими страданий придется еще умножить раз эдак в десять. Пенитенциарная система — это огромный вечно-голодный монстр, разрушающий жизни людей, вместо того, чтобы исправлять их.

Нам нужна амнистия по всем статьям, не связанным с насилием, тщательный пересмотр уголовного кодекса, ликвидация статей, предполагающих преступление без жертвы. Люди, по социальным причинам совершающие легкие преступления (укравшие булку хлеба или даже торт) — должны получать помощь, а не наказание. А некоторым (заключенным по делу о беспорядках шестого мая, группе Pussy Riot и другим политзаключенным) уголовное преследование следует заменить премией и медалью. Тюрьмы должны быть максимально открыты для общественного контроля, для журналистов и волонтеров правозащитных организаций. Когда истязание людей за закрытыми дверями перестанет быть выгодным бизнесом — количество преступников резко пойдет на убыль.

Помимо пенитенциарной системы должны быть кардинальным образом реформированы (в идеале — сведены к нулю) те, кто заботится о наполнении тюрем: полиция, ФСБ, суды и прокуратура. Все, кто виновен в несправедливости, должны быть если не наказаны, то хотя бы лишены возможности и дальше преумножать несправедливость.

4. Геть усі патріархати!

В России проживают представители разных религиозных конфессий. Их представления о Боге, Истине, Грехе и прочих вещах с большой буквы могут очень сильно отличаться друг от друга; вещи, святые для одних людей, будут оскорбительны для других. Поэтому общим принципом, который избавит нас от излишних религиозных конфликтов, должна быть секулярность общества. Церковь и государство должны быть отделены друг от друга. Для того, чтобы художники-акционисты не врывались в храмы, священники должны перестать врываться в школы. Уважение к Вере невозможно без уважения к Неверию. Надо учиться переставать обижаться на то, что происходит на чужой выставке, в чужом блоге или в чужой голове.

Влияние церкви должно иметь не больший вес и моральный авторитет, чем влияние любых других объединений граждан. А наказание за мыслепреступления мы отменили еще в предыдущем пункте программы.



Иллюстрация Маши Киселевой

24 июля 2012 года председатель Верховного суда РФ принял представление о возобновлении производства по уголовному делу в отношении Игоря Сутягина ввиду новых обстоятельств.

Напомню, что 3 мая 2011 года Европейский Суд принял решение по жалобе Сутягина и признал, что имело место нарушение параграфа 1 статьи 6 Европейской Конвенции в связи с отсутствием независимости и беспристрастности суда первой инстанции, который вынес приговор в отношении Игоря. Решение Европейского Суда в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом РФ является основанием для пересмотра уголовного дела внутри страны.

26 сентября президиум Верховного cуда РФ будет рассматривать представление председателя Верховного суда и принимать решение об отмене приговора по делу Сутягина.

Игорь Сутягин выразил свое отношение к пересмотру дела в ходатайстве, которое направил в Верховный суд. Мы с Игорем считаем крайне важным, чтобы его позиция была доведена до общества через средства массовой информации, с тем чтобы исключить любые искажения этой позиции.

В Верховный суд Российской Федерации
от Сутягина Игоря Вячеславовича,

07 апреля 2004 года Московским городским судом был вынесен приговор, которым я был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 275 УК РФ ("Государственная измена в форме шпионажа"), и мне было назначено наказание в виде 15 лет лишения свободы. Вину в передаче иностранцам сведений, составляющих государственную тайну, да еще и полученных из неких закрытых источников, в чем меня обвиняли, я никогда не признавал.

03 мая 2011 года Европейским Судом было установлено нарушение в отношении меня параграфа 3 статьи 5 Европейской Конвенции, параграфа 1 статьи 6 Конвенции.

24 июля 2012 года Председатель Верховного Суда Российской Федерации спустя год после вступление в силу решения Европейского Суда по правам человека, признавшего нарушения Европейской конвенции о правах человека и основных свободах при постановлении обвинительного приговора по возбужденному против меня делу, обратился в порядке части 5 статьи 415 УКП РФ в Верховный Суд с представлением о возобновлении производства по делу в связи с новыми обстоятельствами. В связи с этим я считаю необходимым заявить следующее.

Я удовлетворен решением Европейского Суда по правам человека, признавшего факт нарушения при постановлении обвинительного приговора по возбужденному против меня делу ряда основополагающих норм российского и международного права. Вместе с тем обращаю внимание членов Верховного Суда на следующее обстоятельство.

Выдвинутое против меня Федеральной службой безопасности России обвинение было связано с “передачей сведений”, опубликованных в открытых источниках задолго до того, как я обсуждал их с представителями британской консалтинговой фирмы. Между тем

а) В приговоре говорится о передаче в сентябре 1998 года сведений о том, что “запасной командный пункт расположен в районе г. ” - в газете “Известия” от 18 июля 1997 года говорится “запасной командный пункт в Коломне”;

б) В приговоре говорится о передаче с 15 по 18 января 1999 года сведений о том, что “вместо запланированных удалось сформировать только таких соединений” (речь идет о соединениях постоянной готовности) - в публикациях газеты “Красная звезда” от 13 августа 1998 года и от 12 января 1999 года в интервью министра обороны РФ и первого заместителя начальника Генерального штаба ВС РФ говорится соответственно, что “планируется к 1 января 1999 года иметь 10 соединений постоянной готовности” и “к началу нынешнего года сформировано 7 таких соединений”;

в) В приговоре говорится о передаче в марте 1999 года сведений о том, что “в боевом составе [могли бы находиться] тяжелых бомбардировщиков [Ту-160] (даже такую малость, как наименование того конкретного бомбардировщика, в связи с которым меня обвиняли, составители приговора просто потеряли в тексте), бомбардировщиков Ту-95МС“ - в газете “Известия” за 16 декабря 1998 года в статье за подписью первого заместителя председателя правительства России говорится, что “в боевом составе будут 6 Ту-160 и 30-40 Ту-95МС”;

г) В приговоре говорится о передаче в мае 1999 года сведений о том, что “перегоночная дальность самолета с подвесными топливными баками (ПТБ) составила км, без ПТБ – км” - в статье генерального конструктора самолета в журнала “Вестник Воздушного флота” за март-апрель 1998 года говорится, что “без подвесных топливных баков перегоночная дальность достигнет 2400 км, а с подвесными баками – 3500 км”;

д) В приговоре говорится о передаче в июле 1999 году сведений о том, что “в России налажено серийное производство УР ”, причем этим военной разведке США выдается “факт разработки в России новой ракеты” (том 23, лист дела 116) - в опубликованном в 1994 году в США справочнике Н.Фридмана “Мировые военно-морские системы оружия” говорится о ракете Р-77, имеющей, по данным того же американского источника, иное обозначение РВВ-АЕ, то есть факт создания в России такой ракеты в США известен по крайней мере за пять лет до июля 1999 года, а в статье журнала “Авиация и космонавтика” номер 3 (то есть - март) 1999 года содержится фраза “...ракеты класса “воздух-воздух” средней дальности РВВ-АЕ, серийный выпуск которых теперь освоен в России”.

Примеры этого рода можно множить. Соответствующие открытые источники были представлены мной следствию и суду, признаны вещественными доказательствами, приобщены к делу и изучались в судебном заседании.

Любому нормально развитому в интеллектуальном отношении человеку при прочтении предъявленного мне обвинения легко заметить просто текстуальное совпадение опубликованных сведений с тем, в чем меня обвиняют. Вопрос о возможности получения соответствующих сведений из открытых источников влияет на юридическую квалификацию моих действий, так как очевидно, что передача иностранцам газетных и журнальных статей не образует состава вмененного мне шпионажа. Возможно, по этой причине соответствующий вопрос перед коллегией присяжных, несмотря на ходатайства стороны защиты, не ставился, а решался профессиональным судьей Московского городского суда Комаровой. Несмотря на очевидное текстуальное совпадение опубликованных сведений со сведениями, в связи с которыми мне было предъявлено обвинение, профессиональный судья вынесла решение, что получить указанные сведения из открытых источников НЕЛЬЗЯ.

Три профессиональных судьи Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев дополнения к кассационной жалобе на приговор Московского городского суда, к которым были приложены соответствующие источники (имевшиеся и в уголовном деле тоже), также вынесли решение о том, что получить указанные выше сведения из открытых источников НЕЛЬЗЯ.

Оснований полагать, что профессиональные судьи Московского городского суда и Верховного Суда Российской Федерации НЕ являются людьми, нормально развитыми в интеллектуальном отношении, у меня не имеется. Следовательно, принятое ими и подтвержденное в ходе рассмотрения надзорных жалоб решение о невозможности получить указанные сведения из открытых источников было постановлено ими не на основании их внутреннего убеждения, а в связи с иными, внешними по отношению к судьям факторами.

Это позволяет согласиться с выводом Европейского Суда по правам человека о том, что в случае моего дела Московский городской суд и Верховный Суд Российской Федерации не были беспристрастными и независимыми.

События современной судебной практики в России, происходившие после постановления Московским городским судом приговора мне и вынесения Верховным Судом Российской Федерации решения по моей кассационной жалобе на приговор, не дают мне оснований полагать, что такое зависимое и несамостоятельное положение указанных судов изменилось. Вместе с тем, в настоящее время я лишен возможности ходатайствовать о рассмотрении моего дела судом присяжных, так как ст. 275 УК РФ выведена из подсудности суда присяжных.

В связи с этим я не имею оснований доверять судам, выносившим свои решения, будучи зависимыми и несамостоятельными, и не изменившими своего зависимого и несамостоятельного положения. На сегодня у меня нет никаких оснований полагать, что находящиеся в зависимости от неких внешних факторов суды и их профессиональные судьи, которым было бы в связи с изменениями в российской процессуальном права поручено рассматривать мое дело, окажутся в состоянии признать очевидный факт (получение сведений из открытых источников) и правильно квалифицировать это обстоятельство.

По этой причине, будучи удовлетворенным решением Европейского Суда по правам человека и не имея оснований доверять Верховному Суду Российской Федерации и Московскому городскому суду, я отказываюсь от повторного рассмотрения уголовного дела в отношении меня, закрытого в связи с применением акта помилования, в этих или иных судах Российской Федерации. До лучших времен, когда суды сумеют, наконец, обрести требуемую независимость, а судьи в своих решениях сумеют подняться на уровень, характерный для любого нормально развитого в интеллектуальном отношении человека.

Меморандум правозащитников


Когда Путин консолидировал власть и стал стремительно восстанавливать полицейско-номенклатурную систему, его политику, его курс на вертикаль в той или иной степени, в том числе голосованием в Госдуме, поддерживали практически все основные политические силы России. Только правозащитное сообщество восприняло происходящее как настоящую катастрофу для гражданского общества. Об этом было четко и недвусмысленно сказано в решениях Чрезвычайного Всероссийского съезда в защиту прав человека.

За прошедшие годы в нашей стране сложился не просто авторитарный режим, но явственно появились признаки тоталитарного общества, началась ползучая фашизация, систематический характер приобрели политические репрессии, буднями стали внесудебные расправы и политические убийства.

Особый трагизм приобрела ситуация на Северном Кавказе, где бесчеловечные и безнаказанные карательные операции и действия «эскадронов смерти» закономерно привели к тлеющей партизанской войне.

За прошедшие годы сложилось то, что получило название «путинская опричнина» - использование фальсифицированных уголовных обвинений для вымогательства и прямого захвата бизнеса.

Правозащитники непрерывно фиксировали быстрое ухудшение ситуации с правами человека буквально по всему спектру – гражданскими, политическими, социальными, экономическими, культурными. Прежде всего нарушалось самое главное право – на жизнь. Наибольший масштаб это приняло на Северном Кавказе и в уголовно-исполнительной системе. Трагические судьбы Сергея Магнитского, Василия Алексаняна и Веры Трифоновой стали несмываемым всемирным позором путинского режима.

Активные действия правозащитников, выступающих против беззаконий и произвола, против поэтапной ликвидации властями всех конституционных прав и свобод, сами по себе стали важным фактором российской политики. Правозащитники стали нравственным и гражданским оппонентом режима.

Во время президентства Медведева репрессии и беззакония, преследования инакомыслящих под предлогом обвинений в разжигании социальной вражды еще больше расширились. В систему вошли грубейшие фальсификации на выборах, оппозиция сталкивалась с откровенной дискриминацией и провокациями. Получила законодательное закрепление сложившаяся практика ограничения и нарушения прав.

После того как достоянием общества стали факты беспрецедентных фальсификаций при декабрьском голосовании в Госдуме, началось мощное гражданское движение, охватившее сторонников самых разных взглядов, объединенных неприятием ликвидации демократии и фактической узурпации власти.

В ответ на протесты была развернута кампания публичной клеветы на правозащитников и гражданских активистов. Идеологией режима стали антизападная паранойя, клерикализм и национализм.

Были сфабрикованы три откровенно фальсифицированных политических процесса: процесс в Санкт-Петербурге над бывшими членами НБП; суд над Алехиной, Толоконниковой и Самуцевич, узаконивший немыслимое в светском обществе преследование «за кощунство»; и дело по событиям 6 мая, по которому по надуманным обвинениям в якобы имевших место на Болотной площади массовых беспорядках уже взяты под стражу 12 человек.

Правящая группа инициировала в весеннюю парламентскую сессию 2012 года прием пакета законов, по общему признанию окончательно ликвидировавших гражданские свободы в России и противоречащих Конституции Российской Федерации и ее обязательствам по международным договорам. Это поправки в закон о митингах и демонстрациях, вводящие драконовские санкции и де-факто разрешительный порядок публичных акций; введение внесудебной цензуры в интернете, рекриминализация «клеветы» и требования к правозащитным и экологическим организациям, которые в России могут существовать только за счет грантов из фондов западных демократических государств, добровольно регистрироваться в качестве «НКО, выполняющих функции иностранных агентов». В случае отказа от такой добровольной регистрации власти угрожают НКО огромными штрафами, а руководителям - уголовным преследованием.

Наши угодливые законодатели сочли возможным определить политическую деятельность (не свою, разумеется, а направляемую из-за границы) как «...воздействие на принятие государственными органами решений, направленных на изменение проводимой ими государственной политики, а также... формирование общественного мнения в указанных целях..."

Мы и вправду весьма критически оцениваем нынешнюю внутреннюю и внешнюю российскую политику и не скрываем этой критики; значит, таким образом, стремимся влиять на общественное мнение.

Это не просто наше право, закрепленное Конституцией РФ и международными обязательствами России, - мы считаем, что это наш гражданский долг, диктующий наши главные требования: честные выборы, независимый суд, независимые СМИ.

Это триада глобального значения, непременные условия демократии, согласно международным обязательствам не составляющие внутреннего дела ни одного из государств. Вот почему проекты общественных организаций по контролю выборов, по разоблачению судебного произвола, соблюдению запрета на пытки, по исполнению закона в пенитенциарных учреждениях, борьба против необъявленной цензуры и др. могут финансироваться из любых добросовестных источников.

Пусть претензии общества к нынешней власти, целеустремленно строившей в стране систему политического мошенничества, циничных имитаций и произвола, разрешатся честными, свободными выборами.

В последние дни власти начали новую атаку на правозащитников: под вздорным предлогом из России буквально вышвырнут фонд USAID. Существует очевидная угроза полного лишения финансирования иностранными фондами независимых правозащитных организаций, что серьезно подрывает возможность для профессиональной работы. Это, безусловно, помешает оказывать квалифицированную правовую помощь многим тысячам людей.

Несмотря на это, мы заявляем, что продолжим нашу деятельность в любом случае, используя все возможности, опираясь на волонтеров. Ни утрата средств, ни даже утрата статуса юридического лица не ослабит наших стремлений защищать права человека, отстаивать гуманистические и демократические ценности.

Мы заявляем, что считаем себя естественной составной частью гражданского протестного движения. Однако мы подчеркиваем, что нашей целью в этом движении является не политическая деятельность в форме борьбы за власть, но внепартийное отстаивание конституционных прав и свобод человека и гражданина, стремление к установлению в нашей стране верховенства права и народовластия.

Мы требуем немедленного освобождения узников совести, политических заключенных и жертв сфабрикованных уголовных процессов!

Сергей Ковалев, председатель Общественной комиссии по изучению наследия академика А.Сахарова
Лев Пономарев, исполнительный директор Общероссийского движения «За права человека»

22 сентября текст принят в качестве заявления VI Съезда Общероссийского движения «За права человека».

23 сентября 2012 г. меморандум поддержали участники Общероссийской конференции правозащитных организаций.

Сбор подписей в поддержку меморандума продолжается на сайте движения «За права человека»

Журнал «Форбс» провел расследование, в ходе которого выяснил, что скромный доктор юридических наук Ильгам Рагимов является совладельцем столичной недвижимости на полмиллиарда долларов...

Ну, бывает. Причем бывает довольно часто, особенно если дружишь с Путиным.

Собственно, рядовое событие наших дней - и я не обратил бы на него внимания, если бы не заголовок на сайте радио «Эха Москвы», которое поделилось со страной этой новостью. На мой вкус, очень смешной заголовок: «Еще один близкий друг Владимира Путина оказался мультимиллионером».

«Оказался», понимаете?

Как оказываются обладателями джекпота, обнаружителями кладов, рыжими, шестипалыми... Совершенно случайно!

Просто шарик на рулетке все время попадает на путинский цвет.

И никакой коррупции.

Первый раз я пришел на "Свободу" в 1985 году, еще в Englischergarten в Мюнхене – в здание, которое взрывало чешское ГБ с подачи советского. Потом писал в вашингтонское бюро, затем в нью-йоркское, так что могу сказать пару слов на эту тему.

Главной проблемой "Радио Свобода" было то, что оно всегда оказывалось американской заложником партийной борьбы. "Свобода" находилась под двухпартийным руководством, но, несмотря на это, демократы всегда относились к ней как к занозе в заднице, символу холодной войны, которой они боялись больше, чем войны настоящей. Им всегда чудилось – и чудится, - что стоит только закрыть "Радио Свобода", перестать поддерживать диссидентов/оппозицию и сложить все боеголовки в сундук, как Брежнев/Андропов/Путин сразу станут зайками и восторжествует полный детант/reset и make love not war во всем мире.

Только не надо подозревать, что "пиндосы такие тупые". На каждого полезного идиота приходится десять серьезных людей, чьи доходы напрямую зависят от того, сколько килограммов подобной лапши они развесят на уши. В 1980-е это были боровшееся за вход на советский рынок PepsiCo и Seagram, сегодня – Boeing, Caterpillar, AIG и... имя им легион.

Попытки устроить "Свободе" веселую жизнь предпринимались на моей памяти неоднократно, но до сих пор лишь с частичным успехом. При Рейгане демократы обвиняли руководство "Свободы" в антисемитизме, при демократе Клинтоне "Свободу" чуть придушили и перевезли полуживую пациентку в Прагу. Наконец прилетел голубь мира Обама и, конечно, нагадил, добившись заветной цели под дымовой завесой "реорганизации". Свобода кончилась, остался(?) сайт – один из тысяч, и вернуть ему былую роль, аудиторию и влияние невозможно. Зато убойному отделу можно выдать еще по одной медали за спецоперацию в политике reset. Неудивительно, что главным киллером "Свободы" стал Стивен Корн – ветеран "либерального" продемократического тернеровского концерна TBS, ныне президент РС.

Обсуждать, когда Путин протянет руку дружбы в ответ, конечно, смешно. Это дискуссия для сумасшедшего дома, которым на сей день, к сожалению, является вашингтонский Белый Дом с его невменяемым постояльцем. Нам же стоит только пожинать горькие плоды reset – и ждать, когда в БД вернется доктор из республиканцев, чтобы реанимировать "Свободу". Она нужна нам – и чем больше Путина, тем будет еще нужнее.

Вчера Олег svintusoid предложил мне поддержать публичный бойкот выборов в Координационный совет оппозиции в связи с волюнтаристским и проведенным в нарушение всех процедур снятием кандидатур Стомахина и нациста Николы Королева. Я уже писал раньше о отклонении заявки Тесака и принятии заявки Королева - тогда абсурд ситуации умножался: техническая возможность участия нациста в выборах не компенсировалась, а лишь усугублялась нарушением процедуры со стороны организаторов. Снятие Стомахина и Королева возвело этот абсурд в квадрат. Если ограничение на присутствие "нежелательных элементов" не заложено в выборах на структурном уровне, если они не могут быть вытеснены без нарушения процедуры и при этом никто не пытается всерьез эту процедуру пересмотреть и подвергнуть критике - грош цена таким выборам. Демократия, как прямая, так и представительная, должна предполагать некие открытые (в том числе и открытые для изменения) механизмы саморегуляции. Илья Яшин таким механизмом безусловно не является.

Но все-таки я не поддерживаю идею Свинтусоида насчет бойкота. Точно так же я не и поддерживаю предложение бойкота, исходившее от Бориса Кагарлицкого и Форума левых сил. Напротив, планирую принимать участие в предвыборной кампании, консультируя и оказывая информационную поддержку некоторым кандидатам. На фоне моего последовательного отрицания парламентаризма и представительной демократии, а также отказа поддерживать "прогрессивных" кандидатов на парламентских выборах в Украине это решение может вызвать некоторые вопросы, так что поясняю.

Координационный совет оппозиции - это мыльный пузырь, наполненный зловонным газом. Орган, не имеющий сколь-нибудь реальной власти (и неспособный ее иметь), но служащий для легитимизации фигуры Алексея Навального в роли неформального лидера "общегражданского протеста". А также потенциальный партнер в "конструктивных переговорах" с властью. Ведь дети палачей всегда найдут общий язык. КС - вредное явление, как вредна любая попытка возведения дополнительных иерархий на пути прямой демократии. Безусловно, царящий сейчас организационный базар смехотворен, но механизмы демократической саморегуляции должны в муках рождаться именно в открытых оргкомитетах и ассамблеях, на улице. Эти механизмы не появятся сами собой, либо по чьей-то доброй или злой воле.
Если бы анархисты или кто-либо еще (тот же Форум левых сил) предложили альтернативу Координационному совету (эдакую открытую и вечно обновляемую Координационную ассамблею) - я бы безусловно поддержал этот проект. КС как единый протобюрократический орган, символизирующий "общегражданское единство" (включающее в себя если не Тесака с Николой Королевым, то уж точно Поткина, Крылова и Наталью Холмогорову) должен быть разрушен.

Бойкот, предложенный Кагарлицким, отрицает саму концепцию КС, и этот подход верен. Но резолюция ФЛС носит чисто декларативный характер, так как альтернативы не предлагаются. Бойкот, предложенный Свинтусоидом, не ставит под вопрос саму идею Координационного совета как представительного органа, объединяющего всю оппозицию. Он лишь критикует лишь волюнтаризм и цензуру со стороны Центрального выборного комитета. Фактически это предложение улучшить КС через его отрицание. Я же выступаю за уничтожение КС через его поддержку.

Нужно голосовать за тех кандидатов, которые несут в себе искру первозданного Хаоса. За тех, кто своими идеями или действиями ставит (или неизбежно поставит) под вопрос саму легитимность Координационного совета в качестве единственного органа представляющего оппозицию. За кандидатов, которые готовы прямо и четко заявить свои требования, без уступок рыночникам, патриотам и адептам любых других репрессивных идей. За кандидатов, которые самим фактом своего существования будут не сглаживать, а создавать противоречия. За кандидатов, которые будут не просто раскачивать, а переворачивать вверх дном все лодки, которые им встретятся. Пусть и крысы, и хомячки учатся плавать.
Подробный список поддержки оглашу чуть позже - я пока что общаюсь, взвешиваю, изучаю (и помогаю писать) программы.

Почему не следует применять тот же диалектический подход в отношении парламента? В отличие от Координационного совета парламент имеет реальную власть, которая, в свою очередь, выражается в немалом денежном эквиваленте. Человек с действительно радикальной программой не будет близко допущен к нему даже на стадии выборов. Что мы и можем наблюдать сейчас в Украине - даже большевики-ленинисты вынуждены идти в Раду с социал-демократическими лозунгами, неотличимыми от лозунгов любой популистской буржуазной партии. Очутившись в парламенте, такой человек не сможет не то что разрушить - даже немного поцарапать эту махину. Когти-то вырваны уже на стадии выборов. Здесь работает та же самая диалектика, но только в другом направлении - не инородный элемент, внедрившись, разрушает систему, а система растворяет в себе или же отталкивает любой инородный элемент.

Также несравним объем усилий, необходимых для проникновения в КС и для штурма Верховной Рады (и тем более Госдумы). Завалить деревянный заборчик, ударившись в него лбом с разбегу, вполне реально, а вот биться о бетонную стену метровой толщины - бессмысленная глупость. Такую стену проще обойти или перелезть через нее. И если Координационный совет - легкий забор, то парламент - бетонная стена.

Люди, среди которых я прожил последние 7 лет, – студенческие, профсоюзные, экологические активисты, организаторы антифашистских митингов и концертов, бесплатных образовательных курсов, некоммерческих выставок и кооперативных книжных магазинов, уличных поэтических чтений, фримаркетов и кампаний помощи политзаключенным. Люди, для которых политика - это прежде всего работа на конкретных участках, объединяемых в общий проект преобразований. Люди, которые предпочли такую работу индивидуальной карьере – в политике, в бизнесе, в журналистике, в искусстве, в науке, – вовремя поняв, что аполитичность и зацикленность на личном успехе ведут к конформизму, отчуждению, а в итоге и к профессиональной деградации.

Именно эти люди ответственны за то, что о «новых левых» сегодня заговорили даже консервативные публицисты и кремлевские политтехнологи.

Им чужды как убежденный антикоммунизм, так и ностальгия по cоветской власти. Они не верят ни в прогрессивную роль крупных бизнесменов, ни в доброе патерналистское государство. Они осознают, что «прямая демократия» - это не просто важный и прогрессивный тренд, а ежедневное усилие, на которое вряд ли способен рабочий после десятичасовой смены или одинокая мать, брошенная государством. Они способны создавать самофинансируемые проекты и автономные территории, однако понимают, что средства на просвещение и право на публичное, неприватизированное городское пространство нужно отвоевывать у корпораций и государства, не игнорируя, а вторгаясь в его механизмы, радикально реструктурируя их.

Не фетишизируя «честные выборы» и парламентскую демократию, многие из них понимают, что конкуренция разных проектов устройства общества необходима, поскольку большинство – работников, мелких предпринимателей, студентов, пенсионеров, безработных – крайне разнородно и одна единственная группа или партия никогда не сможет выразить интересы всех. И чем интенсивнее это большинство будет осознавать и выражать свои собственные потребности – связанные с работой, жильем, образованием, экологией, – тем меньше места будет оставаться для манипуляций крупного бизнеса и для националистической демагогии, подменяющей реальные социальные проблемы якобы вечными культурными различиями.

Именно поэтому общедемократические требования неотделимы от социальных. Говорить о демократии и одновременно увеличивать рабочий день – циничная ложь. Говорить о честных выборах и одновременно коммерциализировать образование, расширяя зазор между просвещенной менеджерской элитой и управляемыми массами, – преступление.

Борьба за низовую демократию неотделима от борьбы за свободное от работы время, необходимое для участия в самоуправлении, а требование политических прав человека и гражданских свобод неотделимо от требования социальных и культурных прав – права на труд, на охрану и на справедливые условия труда, на образование, на соцобеспечение, на жилье.

Представительная система в форме жестко контролируемых и сменяемых избирателями советов, партий, профсоюзов, комитетов жителей неполноценна без сочетания с прямой, в том числе электронной демократией, с институтом референдумов.

Только таким образом – на сочетании общедемократической и социальной повестки, представительной и прямой демократии – может сложиться то общество, которое нужно большинству жителей страны, вне зависимости от их политических взглядов, культурных и других различий.

С такими идеями я иду в КС. Надеюсь, что их будут разделять все больше людей, любой из которых сможет встать на моё место, когда этот орган или моя функция в нем будут исчерпаны.

Выборы в Координационный совет оппозиции (предварительные): https://www.votepoller.com/vybory-v-koordinatsionnyi-sovi/ru

Рассмотрение в суде питерского политического "Дела о запрещенной партии" выглядит совсем непривычно для москвича. Несмотря на то что все 12 обвиняемых - лимоновцы, никаких тебе овчарок и ОМОНа, подсудимые приходят на заседания из дома. Мне без всяких предварительных письменных заявлений разрешили видеосъемку прямо на заседании. Правда, особым вниманием прессы процесс не избалован: при мне в маленьком зале Выборгского райсуда присутствовали в основном участники разбирательства. Судья Сергей Яковлев спокоен, взвешен и не особо спешит, хотя процесс длится уже 5 месяцев. В день, как правило, заслушивается один свидетель. Заседания проходят дважды в неделю. Поначалу было трудно собирать многочисленных участников (12 обвиняемых, их адвокаты, свидетели) к 11 часам - непременно кто-то опаздывал. Судья принял мудрое решение: теперь все вызываются к 10:30, а к одиннадцати можно и начинать.

Перед началом заседания все толкутся во дворе и обвиняемых трудно отличить от студентов "Колледжа управления и коммерции", подъезд которого как раз напротив дверей суда.

Подробности и хронику этого неспешного процесса лучше прочитать на сайте "Другой России". Мне же, впервые посетившему суд, рассказывают ставшие уже фольклором хохмы про "красные флаги", распознанные обвинением на черно-белой оперативной записи, многочисленные протоколы задержаний "за переход улицы в неустановленном месте" в качестве доказательств политической деятельности и прочие анекдотические ляпы следствия.

В эти дни в качестве свидетелей приходят в суд члены самых разных организаций, участвовавших вместе с обвиняемыми в Стратегии-31 и других совместных акциях. Пока что они показывают одно: обвиняемые другороссы не были единственными и основными организаторами акций, нацбольской агитации на них не велось, символики не наблюдалось, а сами акции были "надпартийными", гражданскими.

Собственно, дело состоит из двух почти не пересекающихся эпизодов: шпионских записей центра "Э" с собраний другороссов в 2010 году и участия их в Стратегии-31 за все последние годы. На двух последних заседаниях уголовные дела против четверых подсудимых, проходивших лишь по эпизодам "прослушки", были прекращены за истечением срока давности. Остальные так или иначе "засветились" на более поздних акциях и потому продолжают обвиняться в деятельности незаконной партии.

Сложность процесса в том, что обвинению предстоит доказать: нынешняя "Другая Россия" суть одно с запрещенной некогда НБП, а люди, входившие в нее когда-то (и присоединившиеся к ним позднее соратники и друзья), занимаются все той же экстремистской деятельностью. Всякому ясно, что люди те же самые. Но столь же ясно, что судить "просто за политику" нельзя. Обвинение не нашло лучшего пути, как искать в разговорах обвиняемых и их окружения слов "нацбол" или схожих партийных символов. А с этим у следствия явно не ладится. Поэтому большинство дискуссий в суде посвящено лингвистическим и геральдическим изысканиям. Что же до единственной экспертизы политических взглядов другороссов, то качество ее наглядно демонстрирует один из выводов: "В представленных материалах содержатся призывы, направленные на формирование образа врага - Системы".

Вот как выглядит один рядовой день этого процесса (показания дает член политсовета питерской "Солидарности" Владимир Волохонский).

На мой вопрос о наиболее серьезных аргументах обвинения ответили адвокаты подсудимых:



Несколько слов сказали и сами обвиняемые. В частности, об Эдуарде Лимонове:



Пока же наиболее интересные сюжеты ожидаются с приходом в суд Эдуарда Лимонова и авторов пресловутой экспертизы.

В понедельник 24 сентября в 10:30 в Мосгорсуде будет рассматриваться кассация по мере пресечения политзаключенной Ольги Зелениной. Ее дело постепенно становится заметным для прессы и гражданского общества. Ситуация, если честно, совершенно дикая - ученого, кандидата сельскохозяйственных наук за свои научные (не политические, нет!) взгляды бросают в СИЗО. Это происходит не в годы сталинских репрессий, не в Китае, охваченном Культурной революцией, - это творится в России прямо сейчас.

Госнаркоконтроль, очевидно, решил, что война, в данном случае с наркотиками, все спишет. Под наркотиками почему-то подразумевается легально ввезенный в Россию пищевой мак, а под «пособничеством в покушении на контрабанду наркотических средств, совершенном организованной группой» - подготовленное Зелениной информационное письмо, критически оценивающее выводы экспертов ФСКН о степени загрязнения злосчастного мака наркотическими примесями. Наказанием за это письмо могут стать долгие годы лагерей и тюрем, которые немолодая интеллигентная женщина, страдающая стенокардией, имеет все шансы не пережить. Для нее и длящееся с 15 августа 2012 года заключение стало тяжелым испытанием, судя по ее письмам из СИЗО. Подробнее вся эта абсурдная ситуация описана в справке Союза солидарности с политзаключенными.

Сейчас наиболее важно понять, что ситуация с беспределом ФСКН хоть и абсурдная, но не безнадежная. Атака наркоборцов на институт независимой экспертизы, попытка запугать научное сообщество оказалась куда менее успешной, чем можно было бы ожидать. Зеленину поддержали не только правозащитники, оппозиционеры и ученые. С просьбой об изменении меры пресечения и с фактическим осуждением ФСКН выступили и абсолютно лояльные действующей власти члены Общественной палаты РФ. В пятницу про дело Ольги Зелениной вышла статья в наиболее цитируемом междисциплинарном научном журнале Nature.

Будут и новые публикации в прессе, обращения, письма, но пока самое простое и очевидное, что каждый из нас может сделать - это прийти к зданию Мосгорсуда в понедельник к 10:00 и подписать письмо в защиту Ольги Зелениной. Суд находится по адресу: Богородский вал, д.8, от ст. метро «Преображенская площадь» на любом трамвае до остановки «Дом Правосудия» или пешком. Я не знаю, выпустят из тюрьмы в понедельник Ольгу Зеленину или нет. Но поддержать ее в любом случае надо.

Фильмы к юбилеям, или, как их называют, «датские», - дежурное блюдо нашего ТВ, и, должен признаться, я сделал их немало. В свое время канал «Культура» после первого фильма об Исааке Шварце довольно часто мне их заказывал. Так вышли мои вполне юбилейные фильмы о Георгии Гачеве, Мерабе Мамардашвили, Семене Липкине, Отаре Иоселиани, Анатолии Рыбакове, Викторе Некрасове, Александре Пятигорском и других видных деятелях отечественной культуры. Поэтому поступившее от продюсера Миры Тодоровской предложение снять фильм к 80-летнему юбилею одного из самых моих любимых писателей Владимира Войновича принято было без долгих раздумий. Это произошло зимой нынешнего года, каналом моя кандидатура была утверждена без особых возражений, и мы приступили к съемкам.

Для себя мы решили так – гусей дразнить не будем, касаться нынешних дел в Отечестве без острой необходимости не станем. Пусть будет фильм о судьбе писателя, а особенно о малоизвестном раннем периоде его жизни – начало войны в Запорожье, потом годы в эвакуации в самарских степных деревнях. Туда и поехали - ну, конечно и в Мюнхен, где прошли годы вынужденной эмиграции. Понятно, что три командировки – дело недешевое, но продюсер сама настояла на этом после просчета возможностей той очень средней и стандартной сметы, которая и была вначале предложена, а затем и утверждена в договоре с киностудией «МИРАБЕЛЬ» каналом «Культура». Никакой прибыли для студии от этого проекта не закладывалось, да и я сумму гонорара своего, понимая ситуацию, вообще решил не оговаривать.

В августе фильм был готов, продюсер отдала его для приемки на канал. Поначалу ничто не предвещало неприятностей. Курирующая фильм редактура приняла работу вполне благосклонно, практически без поправок отправив фильм, получивший название «Владимир Войнович. Остаться собой», дальше по инстанциям. И тут начались сюрпризы. Одна из больших начальниц, принимающая решение о приеме заказанных фильмов, после просмотра заявила, как мне передали очевидцы, следующее: «Фильм никуда не годится, он не о том и не про то, что хотел бы видеть канал в этот день». Что же именно хотел видеть канал "Культура" в этот день, так и осталось невыясненным, поскольку никаких устных или письменных замечаний с "культурного" олимпа не последовало.

Мы сделали еще одну версию фильма, руководствуясь своими соображениями, изменив последовательность некоторых эпизодов и добавив новые фрагменты. По общему мнению, фильм стал драматургически стройнее, динамичнее. Но он по-прежнему оставался в формате «Культуры» и с точки зрения политической злобы дня был вполне безобидным. Мира Григорьевна отвезла фильм снова на тот же канал той же важной даме. И тут, как мне кажется, дать слово надо бы именно ей, поскольку я при этой встрече не присутствовал и знаю дальнейшее с чужих слов. Не ручаюсь за точность, но было сказано следующее. Балаян снял очень плохой фильм, но канал может пойти навстречу и купить его только за полцены от суммы договора. Я не знаю реакцию Тодоровской, но свидетели говорят, что она в сердцах сказала, что уж лучше бы она этот фильм просто подарила.

На следующий день на студию «Мирабель» бухгалтерия прислала дополнение к договору, в котором предлагалось 500 (пятьсот) рублей за право показа. Потому что, видите ли, принять в дар они фильм не могут. То есть к словам Миры Григорьевны канал отнесся вполне себе серьезно.

Получается, к фильму у них претензий нет, но поскольку он так себе, дрянноватый получился, то и положена ему, как всякой дряни, уценка. Я не знаю условий договора между каналом и студией «Мирабель», да и не мое это дело вмешиваться в дела продюсерские. Пусть Мира Григорьевна меня поправит, если я в чем-то неправ или неточен. Но результат был достигнут – фильм, неугодный каналу в лице этой важной дамы, канал не приобрел, вынудив продюсера расторгнуть договор и остаться с убытками, примерно равными сумме этого договора.

Товарищ Сталин как-то обронил, что "любая проблема имеет фамилию, имя и отчество". Остается назвать даму – Наталия Борисовна Приходько. Я не имею чести быть с ней знакомым, даже не видел никогда в жизни. Но от коллег слышал о ней много хорошего - она профессионал и ветеран отечественного ТВ, умная и обаятельная женщина. Что заставило ее так глупо подставляться, остается только гадать. Но, думаю, отнюдь не только соображения экономии бюджетных средств телеканала. На этом можно бы было поставить точку, если бы история эта не вызвала во мне еще несколько воспоминаний на ту же тему. А именно о цензуре на канале "Культура" и о том, кем и какими методами она осуществляется.

В апреле 2004 года в программе «Острова» я сделал фильм о поэте и радиоведущем Игоре Померанцеве. Он рассказывал, как в советские годы на Украине его травил и преследовал КГБ, в результате чего он был вынужден, как и Войнович, покинуть страну и уехать на Запад. Тогда редактура на канале была еще не такой мощной и изощренной, как сегодня, и фильм пропустили. Но реакция начальства была молниеносной – программу на месяц лишили эфира (это легко проверить - в мае не было ни одного эфира, а программа "Острова" была тогда еженедельной). Мне лично никаких упреков не было, зато в ход была пущена информация о том, что Балаян и Померанцев протащили в эфир скрытую рекламу украинского шампанского. Это потому что один эпизод я снимал на Одесском заводе шампанского, где Игорь, будучи автором программы "Красное сухое", брал интервью у винодела. Год после этого я для канала не работал и жил, как всем ясно, на откаты от украинского виноделия.

После этого я сделал восемь фильмов в цикле «Беседы с мудрецами». Половину из них показывали в 1.30 ночи, когда эфир "Культуры" в Москве перекрывает «Евроньюс», а фильм о выдающемся современном украинском философе Вадиме Скуратовском не показали вообще - видно, просто стерли.

Следующий скандал разразился через три года, когда из моего опять же юбилейного фильма о Льве Копелеве руководитель программы "Острова" Виталий Трояновский лично вырезал 10-минутный эпизод о том, как еврей и коммунист Копелев вступился за мирных жителей Восточной Пруссии, подвергшихся массовому насилию в первые недели наступления нашей армии на германской территории. После того как я поднял шум, было заявлено, что это вылазка и диверсия, инспирированная "Радио Свобода" специально накануне Дня Победы (об этом рассказал в своей программе Владимир Тольц).

В следующий (и, видимо, уже в последний) раз на «Культуру» я вернулся через три года. Этой весной я снял по их заказу фильм о Лемешеве и Козловском «Эхо великих голосов», который встретил на канале такую же обструкцию. Нельзя, вишь ты, показывать Триумфальную площадь под пение арии Юродивого, нельзя показывать таджиков, стригущих газон у Большого театра. И даже (снова) – показывать издалека марку мотокос, которыми они это делают. Еще бы, какие откаты от фирмы получит этот прокравшийся в наш эфир коварный Балаян! Только вмешательство Сергея Шумакова остановило поток помоев, которые лили на этот фильм те же лица с той же дамой во главе.

Подводя этой заметкой итоги моего 12-летнего сотрудничества с каналом «Культура», с грустью могу отметить только одно. Все запреты, все цензурные поправки не спускаются сверху, как ни жаль. Ни Путин, ни Кремль тут не при делах. Все делается собственными руками, собственными репутациями, собственными именами. Путин только назначил всем этим редакторам европейские белые зарплаты, да разве что позволил закрыть глаза на то, что у каждого, даже мелкого начальника на канале есть своя или аффилированная с ним студия, через которую и пропускаются госзаказы канала. Потому-то канал так долго и упорно уничтожал собственное производство фильмов и программ, переведя его на заказное. Так что теперь и у госпожи Приходько, как мне сказали осведомленные источники, есть очень к ней близкая студия «Гамаюн», через которую пропускается, как говорят, до четверти всего эфирного производства. И мне поэтому нечего было возразить одной моей давней и весьма осведомленной знакомой, когда она объяснила ситуацию весьма прозаическими мотивами. «Да у них там все расписано и поделено, зачем им на этом поле еще и Тодоровская?» - прокомментировала она этот конфликт.

Когда-то Войнович решал свой квартирный вопрос в Союзе писателей СССР, сражаясь с неким кагэбэшником по фамилии Иванько. Итогом стала знаменитая повесть «Иванькиада», обессмертившая его фамилию, но не сохранившая имя персонажа. И мне очень жаль, что уважаемый профессионал Наталья Борисовна так опрометчиво предоставила великому писателю свою фамилию в день его юбилея. Ведь жизнь так коротка. А искусство так вечно.

25 сентября исполняется 50 лет белорусскому правозащитнику Алесю Беляцкому. Свой юбилей он проведет в тюрьме. Напомню, что в конце ноября 2011 года он был приговорен к 4,5 годам лишения свободы с конфискацией имущества по обвинению в неуплате налогов в особо крупном размере. Правозащитник находится под стражей с 4 августа прошлого года.

Поводом для преследования стала информация о его счетах в иностранных банках, переданная белорусским властям Минюстом Литвы и Генпрокуратурой Польши. Власти этих стран публично извинились перед Беляцким и его родными, а также приостановили контакты с Белоруссией в рамках договоров о правовой помощи.



Правозащитный центр "Весна", который возглавляет Беляцкий, предлагает всем желающим поздравить его в рамках "поздравительной недели". "Мы полагаем, что решетка не станет большим препятствием для того, чтобы подарить юбиляру самое ценное - искренние и сердечные пожелания, выразить слова поддержки и поделиться верой в его скорейшее освобождение", - сообщается на сайте организации.

Передать поздравления можно несколькими способами:

1. Отправить поздравительную открытку (или телеграмму) по адресу:
213807 Могилевская обл., Г.Бобруйск, вул.Сикорскага, 1
исправительная колония №2, отряд №14
Беляцкому Алесю Викторовичу

2. Отправить поздравительное письмо с помощью интернет-сервиса convert.by: пишете текст своего письма в соответствующей форме на сайте, а команда волонтеров отправляет это письмо за вас абсолютно бесплатно в бумажном конверте.

3. Присылать свои фото с визуализированным поздравлением для Алеся на адрес [email protected] - эти фото будут помещены в поздравительном буклете, который также будет послан Алесю.

4. Поместить аватарку с изображением Алеся в своих социальных сетях, призывая тем самым своих друзей и знакомых присоединяться к поздравительной неделе. Скачать аватарки можно здесь.

5. Оставить поздравление комментарием в этому посту. Я распечатаю и перешлю Алесю все пожелания.

Думаю, у каждого из нас найдется несколько теплых слов в адрес человека, который пытался сделать жизнь в своей стране немного лучше, немного справедливее.

Наш проект "Духовная брань" многих возмутил тем, что он очень правдивый. Он показал, какая черная пелена накрыла нашу страну. Проект, конечно, многослойный, и ясно, что он был инициирован ситуацией с Pussy Riot. Панк-молебен был на территории православного храма - какие-то люди могли почувствовать себя обиженными, оскорбленными. Это понятно, хотя я не считаю, что они кого-то оскорбили. Церковь пришла на нашу территорию, на территорию светского общества. Они первыми начали и должны были понимать: как аукнется, так и откликнется. Вот и откликнулось. Но они первыми начали раздирать нежную, розовую зарождающуюся материю нашего общества своим черным ретроградским мракобесным фаллосом. Конечно, обществу больно, особенно думающим людям. И произошло то, что произошло.

Скорее всего, выступление Pussy Riot кто-то использовал. Обвинение упирало на то, то девочки спели на территории православного храма. Но Гельман в Краснодаре и Красноярске не на территории храма открывал выставку. И вчера мы открывали не на территории храма, а в центре современного искусства. Это территория светского государства, территория эксперимента. Зачем же ходить туда, где что-то может оскорбить ваши чувства? Не приходите! Зачем вы приходите оскорбиться? Зачем батюшке идти со своей матушкой в свингерский клуб, а потом жаловаться? Мы пришли не в храм, не в штаб казачьего войска!

Вчера я впервые с удивлением узнал, что Москва - это казачья станица. Так и вижу это немытое быдло из книг и фильмов - "пойдем погуляем по Шляхетии или Туретчине". Это значит - насиловать, уничтожать, грабить, вырывать из ушей золотые серьги. Сейчас это быдло пришло к нам. Кто-то дал ему прийти, кому-то это нужно, кто-то пытается разорвать наше общество, уничтожить нашу Российскую Федерацию, в которую входят 21 республика-государство согласно Конституции. И, конечно, это наступление на права человека, свободу вероисповедания, свободу совести. Тысячелетия мир завоевывал эту свободу, мы вот-вот подходили к этому - и сейчас все откатывается назад.

Пора всем здоровым силам собраться и провести конференцию - что происходит? События с Гельманом на Кубани и в Сибири, попытка запретить оперу в Большом театре и эротическую выставку Пикассо - все это показывает, что панк-молебен Pussy Riot был использован как причина. Кто это раздул?

В заключение хочу поблагодарить казаков и "православных активистов" за то, что они сделали веховым наш проект с Евгенией Мальцевой. Он останется на ближайшую пару сотен лет в истории России, его уже не вырвешь из современного искусства начала XXI века. Как "Россия для всех" с Дмитрием Гутовым был ответом на "Россия для русских", так сегодня "Духовная брань" - это ответ черной сутане, которая опускается на нас, как бухенвальдская колючая проволока.

Новохоперский районный суд прекратил производство по делу об административном правонарушении в отношении 52-летнего Владимира Искусных. 20 августа мировой суд оштрафовал его на 10 тысяч рублей, за то, что на встрече с губернатором он стоял с флагом, в то время как уведомление о пикете не было подано.

Мы говорили, что по закону участник не отвечает за подачу уведомления, это обязанность организатора, - и суд с нами согласился. Также мы возражали против того, что 7 августа состоялся пикет: ведь губернатор сам пригласил новохоперцев на встречу через районную газету, статья так и называлась "До встречи в августе". Получается, что жители города были оштрафованы за встречу, организованную губернатором.

В то же время 13 сентября организатором уже "митинга" был признан 22-летний Алексей Ковтун, его оштрафовали на 20 тысяч рублей за то, что на своей странице ВКонтакте он написал о приезде губернатора и призвал всех неравнодушных высказать губернатору свою позицию. При этом ничего конкретного в посте не было - ни места, ни времени встречи. Сейчас мы готовим жалобу и на это решение.

Тем временем публичные выступления против добычи цветных металлов в Воронежской области только набирают силу. 22 сентября запланирована всероссийская акция в поддержку защитников Черноземья, к которой уже присоединилось 25 городов. В Воронеже 22 сентября пройдет десятитысячный митинг на Советской площади в 14 часов.

Я с большим интересом отслеживал, как перед демонстрацией 15 сентября краса и гордость отечественного прогрессизма работала «на понижение». Огромные усилия были брошены на то, чтобы людей пришло мало, а между немногими участниками все время «бегала черная кошка». Отмечалась хорошая сыгранность между различными авторами. Когда замысел сорвать митинг не удался, началась кампания по его дискредитации, не последнюю роль в которой начали играть некоторые экзальтированные личности, совсем недавно окунувшиеся в общественную борьбу, но уже испытавшие томное пресыщение и общее разочарование.

Когда Евгений Ясин обнадеживает, что до настоящей демократии – с учетом западного опыта – надо развиваться 100 лет, он формально прав. Тем более что осталось ждать всего-то 79. Но этот век прошел в Европах и Америках в напряженной борьбе за гражданские права и свободы, и даже «полуфабрикаты» были сияющими вершинами либерализма среди окружающих тоталитарных и традиционалистских топей.

Ключом к этому поведению, а также к решимости членов «Лиги избирателей» сформировать консервативную «Гражданскую» платформу на выборах в Координационный совет оппозиции стали искренние слова Михаила Прохорова. Объясняя свое неучастие в очередном Марше, миллиардер высказал накипевшее: там будут призывы к социальной справедливости, а это что – все поделить?! Показательно и то, что за неучастие в протестных акциях надо извиняться, и то, что консультанты не объяснили бывшему кандидату в президенты разницу между справедливостью социальной и уравнительной. Или он деликатно сделал вид, что не понимает этой разницы?

За этим стоит появившейся страх перед левым уклоном в оппозиционном, а честнее сказать, революционном движении. Год назад Прохоров, с позором изгнанный из подаренной ему партии, явно боялся кремлевских опричников больше, чем той политической турбулентности, которую могла принести демократическая оппозиция. За последние очень важные полгода оба страха пришли в неустойчивое равновесие. Собственно, единственный шанс у революционного движения завоевать страх (а значит, и уважение) власть имущих - это дать понять, что оно страшнее путинизма, что на нелояльность сегодня оппозиция ответит национализацией монополий-коллаборантов и волнами люстрациями завтра.

Очень показательны в этом смысле два знаковых события – «Сон-покаяние» Ксении Собчак, с его косвенной ретрансляцией позиции Путина, и рассказ Маши Гессен с прямой передачей этой позиции. Обе эти истории отсылают к теме "Сталин и интеллигенция". Первая – к «сменовеховскому» покаянию монархистов-имперцев, наконец-то разглядевших в большевиках византийское великодержавие. Вторая – к описанию Лионом Фейхтвангером сталинского ворчания по поводу недостатка вкуса и избытка восторженности у его поклонников. Путин явно подыгрывает консервативному крылу оппозиции, посылая два сигнала: 1) я – это не окружающая меня свора волкодавов и волкодлаков, а мудрый вождь, пытающийся найти золотую середину; 2) моя легитимность не в процентах телезомбированной аудитории, а в трагической роли «последнего римлянина» - Аэция, защищающего античную цивилизацию от натиска гуннов. И в этом постмодерне больше признаков наступающего общего обвала системы, чем в беспорядочной склоке администрации и правительства.

15 сентября и дискуссия вокруг него показали, что Артуров меч Экскалибур медленно, но верно освобождается из каменного плена поклонников путинизма с человеческим лицом. Впрочем, их расчет тонок и дальновиден: тлеющий протест иметь под рукой очень выгодно – всегда можно давить на верхи, чуть-чуть давая кислород полузадушенной оппозиции, и, кроме того, такой протест – бесценный ресурс альтернативной идеологии для спешной легитимизации новой власти. Так горбачевские номенклатурные кадры в 1989-1991 годах вовсю использовали идеи безжалостно подавленных Андроповым правозащитной и национально-демократических движений.

Другое дело, что я искренне не понимаю логики либеральных охранителей, так хлопочущих, чтобы протест не попал в «левые» или националистические руки. Очевидно, что вместо того чтобы непрестанно трубить о неизбежном крахе леволиберальной оппозиции, они, напротив, должны всячески выпячивать и даже раздувать ее успехи и мощь – чтобы, как весной-летом 1917-го, прикрыться ими от революционного брожения. Крах революционеров-либералов не приводит к консервативной стабильности, он открывает путь либо левым популистам, либо национал-революционерам. Прогнивший, всеми презираемый, насквозь коррумпированный режим все равно найдет свой финал. К победе ведут разные пути, но уже видно, как начались гонки между могильщиками путинизма. На романтической заре движения несогласных я пытался объяснить главному тогдашнему трубадуру контрреволюции Леониду Радзиховскому, что демократическое движение – не путь к фашизации, но единственный способ предотвратить ползучую фашизацию путинизма. К этой тенденции добавились еще и перспективы тоталитарной революции – под антибуржуазными или националистическими лозунгами. Поэтому единственный шанс сохранить либеральные ценности – это дать возможность демократической оппозиции первой достичь призового места. И она должна успеть это сделать за тот кратчайший миг, пока в настроениях революционеров господствует преклонение перед идеалами гражданских свобод.

Друзья,
у меня есть потрясающий, по-моему, по силе человеческий документ - письмо, которое Ольга Зеленина передала из СИЗО родным. С разрешения этих родных привожу его здесь. Да и чего уж там, письмо ведь проходило тюремную цензуру и было написано с учетом того, что его будут читать чужие глаза.

Из этого письма очень ясно видно, что за человека мы защищаем. Ольга Зеленина - честная и скромная труженица, которая никак не может до конца поверить, что с ней такое случилось. Растерянная, но не сломленная.

И очень наивная. Ей все кажется, что если она придумает, как получше растолковать следователям про цифры после запятой и требования ГОСТа, то следователи наконец поймут и ее отпустят.

Но мы-то с вами не такие наивные, правда? Мы-то видим, что на человека едет чудовищный каток, а человек катку что-то втолковывает про сигму.

Мы-то знаем, что единственное, чего эти люди побаиваются, - это огласка.

Так что понедельник, 10.30, Мосгорсуд. Белые цветы.

Наши доводы. Сейчас речь даже не идет о виновности/невиновности Зелениной (хотя ее невиновность очевидна любому здравомыслящему человеку). Речь о том, имел ли Зюзинский суд основания оставить Зеленину до суда в СИЗО - при том, что:

Она не может помешать следствию, поскольку все материалы уже изъяты, все свидетели допрошены;

Она никуда не скроется (тут семья, друзья, дети, внуки) - да у нее даже загранпаспорта вроде нет, а если есть - ну изымите его, что ли;

За нее ручается Лукин и куча вполне крупных и заслуженных ученых;

Она немолода и больна.

Давайте придем в суд. Если судья сочтет, что в этих обстоятельствах правильно оставят Зеленину под стражей до суда (при том что даже убийц иной раз до суда отпускают) - пусть скажет это нам в глаза.

Случайно сейчас включил "Пятый канал". Передача "Место происшествия". Начало в 15 часов. Показали, как в Смоленске бравые полицейские берут группу оптовых наркоторговцев. Четырех молодых парней. По словам полицейских, эта группа на протяжении длительного времени осуществляла оптовую и розничную продажу наркотиков, продавая их более мелким торговцам и обычным наркоманам. Выступила эксперт, которая сказала, что у торговцев изъято 36 граммов героина, около 5 граммов еще какого-то вещества и конопля.

А в конце сюжета голос за кадром сообщил, что наркоторговцев этих не отправили в СИЗО, а ОТПУСТИЛИ под подписку о невыезде!!!

Не поверил своим ушам. Залез в интернет, нашел сюжет о том же на сайте Смоленской ГТРК под названием "В Смоленске задержали банду наркоторговцев".

Цитирую:
"В центре Смоленска полицейские задержали подозреваемых в незаконном сбыте наркотиков. Распространением героина группа занималась давно... Для продажи у них имелись и весы, и упаковочный материал... Принять дозу можно было прямо на месте покупки... Сейчас идет следствие, но участники банды будут находиться под подпиской о невыезде, поскольку суд не удовлетворил ходатайство о заключении их под стражу".

Хочется выругаться матом. Таисия Осипова по сфабрикованному обвинению почти два года уже в тюрьме. Никаких подписок о невыезде. Из пяти инкриминируемых эпизодов суд оставил два, но и по ним обвинение трещит по швам. Таисия тяжело больна, а маленькая дочь растет без матери.

А у этих целая индустрия, и они на СВОБОДЕ!

Кстати, в двух оставшихся эпизодах у Таисии фигурирует попытка продажи 0,8 и 0,36 граммов наркотика.

Видимо, чтобы не сидеть в тюрьме, надо быть реальным преступником и по-настоящему торговать?

«Виртуальный антиэкстремизм» - так называется новый доклад Центра «Сова». Он повествует о применении антиэкстремистского законодательства в интернете в период с 2007 до конца 2011 года.

За это время ксенофобная и иная подстрекательская пропаганда в интернете значительно выросла в количестве и видоизменилась вместе с развитием самой Сети. Но за те же годы улучшалась и квалификация полиции, так что масштаб преследований за такого рода пропаганду также стремительно вырос. Достаточно сказать, что в 2007 году были известны всего три приговора по уголовным делам за пропаганду в интернете (из 28 приговоров по ст.ст. 280 и 282 УК в целом), а в 2011 году их было вынесено не менее 52 (из 78).

Доклад описывает все основные меры виртуального антиэкстремизма. В тексте рассматриваются главные проблемы правового регулирования (действующие нормы и законопроекты) в этой области. Анализируется практика уголовного и административного преследования за интернет-пропаганду.

В докладе приведены подробные данные о том, сколько и за что именно привлекали к уголовной ответственности в Рунете в 2007-2011 гг.

К сожалению, борьба с «киберэкстремизмом» коснулась не только действительно опасных подстрекателей к расовой и тому подобной ненависти, но и многих других, чья вина незначительна, сомнительна, а иногда и вовсе отсутствует. Несмотря на значительный рост числа осужденных за пропаганду в интернете, создается впечатление, что правоохранительные органы занимаются этим в основном «для отчетности».

Антиэкстремистская деятельность в интернете - это обвинение касается не только частных пользователей, но и интернет-СМИ, интернет- и хостинг-провайдеров, учебных заведений, библиотек и т.д. Однако и здесь преследование растет за счет организаций, случайно оказавшихся в поле зрения борцов с экстремизмом, и такое правоприменение выглядит просто бессмысленным.

В итоге получается, что в целом опыт российской правоохранительной практики борьбы с кибервраждой пока назвать успешным никак нельзя.

В основном правоохранители преследуют отдельных случайных людей за какие-то отдельные высказывания или републикации, которых в интернете огромное количество, и потому бороться с ними таким образом нерационально.

При этом в свободном доступе выложены материалы, которые прямо подстрекают к насилию или связаны с реальным применением насилия, такие как «расстрельные списки» или «инструкции по уличному террору» с рассказом как следует расправляться с «врагами». Случаев преследования именно за такую, по-настоящему опасную подстрекательскую деятельность ничтожно мало. Российские ультранационалисты достаточно уверенно и безнаказанно чувствуют себя в сети и координируют свои практические акции с помощью интернета. А большинство российских правоохранителей пошло по пути наименьшего сопротивления и занялось раздуванием антиэкстремистской отчетности за счет преследования малозаметных сетевых публикаций и даже отдельных комментариев. Активность прокуратур в отношении библиотек и школ тоже является примером подмены реальной деятельности ее имитацией.

Хотелось бы, чтобы усилия борцов с экстремизмом в интернете были сосредоточены на том, чтобы обезвредить действительно опасные группы и отдельных людей, практикующих насилие и прямо подстрекающих к нему. А борьбу с репликами на форумах и в социальных сетях или случаями распространения отдельных материалов предоставить общественным организациям и активистам.

С докладом можно ознакомиться на сайте Центра «Сова» по адресу:
http://www.sova-center.ru/racism-xenophobia/publications/2012/09/d25322/

6 мая Леонид Ковязин приехал из Кирова снимать. Как журналист. Он снимал Марш миллионов с трех часов. К пяти пришел со всеми к Болотной. Потом еще два с половиной часа снимал давку, избиения, задержания. Снимал спокойной и уверенной рукой профессионала. Она не дрожала, разве что когда толкали под локоть или в спину. Примерно в полвосьмого его хроника внезапно обрывается. Черный экран...

Может, кончились батарейки или еще почему. Но с этого момента он начал переворачивать кабинки туалетов. "Чтобы защитить людей от полиции" - объяснил сам. Теперь он сидит в тюрьме. Поблажек не ждет, а ждет от 3 до 8. А я смотрю на погасший экран. И вспоминаю другую историю, случившуюся 57 лет назад в другой стране.

У Леонида получился настоящий фильм - длинный. Но я советую его посмотреть целиком. Там есть все: и песни, и плачущие женщины, и бодрые провокаторы (или просто психи), и окровавленные мужчины. Как-то из него становится понятнее все, что происходило в тот день в Москве. И, может быть, понятнее, почему он выключил камеру.



Вторая часть - на следующий день.

Побывали сегодня в двух изоляторах, спасибо моей напарнице по ОНК Людмиле Альперн и нашему замечательному водителю Юле Дроговой. Без нее бы мы фиг попали в один день в "Медведково" и на "Водный стадион", Москва город немаленький.

В четвертом изоляторе повидали Михаила Косенко. По ходу остро встала проблема с теми книгами, которые мы приобрели для узников на "Озоне". В СИЗО они пришли, но и в четвертом, и в пятом залегли мертвым грузом в каптерке и получателям так и не переданы. В четвертом нам пообещали решить эту проблему в понедельник. В пятом - довести до сведения руководства и тоже как-нибудь решить. В общем, Михаил до сих пор своих книг не получил. Ему вернули нормальную дозировку лекарства, и теперь он чувствует себя получше, голова болеть перестала. Получил возможность и заказывать нужные продукты в магазине (а то никак не мог узнать, есть ли деньги у него на счету). Но приносят их как-то странно: раз закажешь - не приносят ничего. Второй раз - опять тишина. Заказал в третий - и получил сразу всё, что заказывал, в частности - три килограмма соли. (Помните: а в Лефортове соль запрещена вообще?) Поделился с другой камерой при переезде. Михаил очень переживает, что к нему как-то не так станут относиться из-за его заболевания, я уверила его, что всё в порядке. Сейчас он знакомится с делом, без адвоката, который был только в августе, и знакомиться будет как-то отдельно. Передачи получает от сестры, раньше передавали и незнакомые люди, но потом как-то перестали. Забыли, видимо. Но всё равно передает на волю благодарность за поддержку. Получает письма, отвечает. Но лучше бы писем побольше. Немного сердит на одного из адвокатов: мол, тот в жалобе написал, что на митинг Михаил пришел из любопытства, а Михаилу это не нужно совершенно. Он разделял требования митингующих.

Впервые мы увиделись с недавно арестованным Леонидом Ковязиным. Интеллигентный молодой человек, говорит, что бить его не били, никак особенно не угнетали. В камере 4 человека, говорит, что хорошие соседи. 159, 228, 158. Передачи получает от знакомой, ждет на свидание брата. Леониду надо положить деньги на лицевой счет заключенного, чтоб он смог заказывать себе продукты. Для этого надо приехать в СИЗО и в бюро передач положить деньги на терминал. Немного болят глаза, потому что всё время читает, читает в основном УПК, с литературой, говорят сокамерники, в СИЗО не фонтан. Через адвоката просил подписать его на газеты и журналы. Тюремное питание - нормально. Леонид считает себя неприхотливым человеком. Переживает за простудившегося сокамерника. Допросов и очных ставок в Москве не было, даже на Петровке. В Кирове было опознание, туда приезжал, если я правильно поняла, для опознания московский участковый. Процессуальную позицию, позицию защиты с адвокатом пока не выработали. Вегетарианец. Если передавать - то печенье, сухофрукты, лук, чеснок, овощи, майонез, постное масло, сыр. Еще просит одноразовую бритву. В камере есть телевизор. Передает на волю, что у него всё хорошо. Ждет от 3 до 8, не ждет условно...

Артем Савелов. В камере душновато. Четыре человека. От сердца выдали валерианку и лекарство аспаркам, но совсем боли в сердце не ушли, раза два в неделю прихватывает, сдавливает - потом отпускает. Врач недели две назад смотрел, к нему надо заявление писать. Артем раньше частенько писал - а толку-то нет... Гордится своим отцом, вчера выступавшим на митинге, просит его не бросать: тот ведь совсем один... Раньше? нет, раньше отец на митингах не выступал, у него всё было грядочки, грядочки...

Передачи приходят. От отца, от брата, от Лили. Пожеланий по продуктам нет: вроде, всего хватает. Не отказался бы от настольных игр. (Тут наш сопровождающий изъявляет готовность прямо сейчас выдать на камеру магнитные шахматы и шашки.) Письма получает, отвечает на них. С адвокатом виделся 6 сентября, на кассации. Говорит, на суде перенервничал, почти не смог говорить. Передает всем привет и спасибо за поддержку.

Следующий СИЗО. Степан Зимин. 9 человек в камере. Холодильник, телевизор. Сокамерники (они там производят впечатление очень дружных) помогли написать заявление в Генеральную прокуратуру, и - о чудо! - Степану разрешили свидание с девушкой. Всего одно - но тем не менее... У Степана два адвоката, бывают часто. Следователь был с месяц назад. Перед продлением содержания под стражей была очная ставка. "Новая газета", на которую подписали Степана, приходит. Вот книги так и не дошли... Впрочем книги его сокамерника Львова Льва Сергеевича отдыхают в каптерке аж с 28 июля. Об этом мы делаем запись в журнале проверяющих с требованием немедленно выдать заключенным их книги. Правда, из трех заказанных книг Степан получил квитанции только на две. Степан говорит: передачи приходят всё реже. Хотелось бы, конечно, почаще. И закончились деньги на лицевом счету. Надо положить... Получает письма, отвечает. Не отказался бы от настольных игр. Вообще Степан - очень скромный парень, все нужды из него приходится как клещами тянуть.

Федор Бахов. 4 человека в камере. Все замечательно, но очень хочется домой, очень скучает по родным, по семье. Передачи получает только от родных, от незнакомых людей не получает ничего. Да и письма приходить стали редко... Деньги на счету есть. Конечно, не миллионы, как следствие говорит (смеется). Зубы вылечили, решили проблему. Адвокат приходит регулярно, а следователь редко, в августе был с постановлением о назначении экспертизы. Ходит в спортзал. Другим узникам передает: пусть держатся! А на волю - привет. И снова: как хочется поскорей на волю... Пусть суд идет, но пусть изменят меру пресечения: все прекрасно знают, что никуда Федор не денется. У него ведь даже загранпаспорта нет... Надо рассчитывать на оправдательный приговор, надо, но возможно ли это в стране с таким правосудием?..

Ярослав Белоусов. Камера на 9 человек. Есть телевизор, холодильник. Получает "Независимую газету". Адвокат приходит время от времени, сейчас куда-то запропастился. На прошлой неделе было свидание с женой. От родных получает передачи. Хотел бы получить настольные игры, а еще книги Ст. Белковского, Евг. Ясина, современную социально-политологическую литературу. Следователь был недели три назад. Письма получает, но нечасто. Раз или два в неделю. В продуктах необходимости не испытывает. Не отказался бы от подписки на "Новую Газету". Подтверждает свое членство в "Русском гражданском союзе".

Денис Луцкевич. Журнал "Автомир" дошел. Больше из выписанного не пришло ничего. Следственные действия, говорит, вообще не проводятся, а позавчера было второе уже свидание с мамой. Адвокат приходит еженедельно. Письма приходят. Просит передать сигареты. Холодильник есть. Телевизор сломался - отдали мастеру чинить. Денис интересуется: а в группе моей поддержки есть девушки?.. Передает: не надо особо переживать, но спасибо за письма, хоть немного отвлекаюсь. Хотел бы получить книгу "Гамлет", а еще англо-русский словарь и самоучитель английского.

Владимир Акименков. У Акименкова очень плохо со зрением: одним глазом видит только первую строку таблицы, вторым не видит почти ничего. Читать может, прижав книгу к глазам, почти не видит вдаль. И в СИЗО зрение еще упало. Володя всерьез опасается ослепнуть. Его уже вывозили под конвоем в глазную клинику, обследовали. Сейчас он написал заявление на ВТЭК и ждет обследования в больничке в "Матросской Тишине", которое будет неизвестно, когда, и неизвестно, сколько времени продлится. Владимир охотно повидал бы своего адвоката.

Он по-прежнему просит заниматься всеми политзаключенными, не деля их по политической принадлежности. А еще - сидящими по "народным" 228-й и 159-й. Не говоря о политической 282-й.

Просит передать пару вещей из одежды, а еще хорошо передавать сало, фрукты, овощи, колбасу (по возможности без свинины, так как в камере мусульмане), тетрадки, ручки, карандаши, разные сигареты. И подъехать на прием к врачу, передать общеукрепляющие витамины. Это пятница, к двум.
Еще Владимир просит передать новейшие справочники для заключенных, например, книжку Бабушкина, а еще книжку "Тюрьма и воля" Ходорковского.

В целом хотелось бы напомнить всем: отправляйте письма, посылайте передачи. Но главное - письма. Наши узники не впали в уныние, но в словах многих из них мне послышалась обида на то, что о них начинают забывать. Давайте сделаем, чтоб они такого не чувствовали. Это нам снаружи кажется, что жизнь кипит. Да, она кипит. Но без них. Им очень важно быть рядом с нами, это исполнится благодаря нашим письмам. И я узнала странную особенность ФСИН-письма: оказывается, его нельзя из СИЗО послать самостоятельно. Только в ответ - это делает наши письма еще более важными. То есть человек даже не может срочно связаться с адвокатом, если возникла необходимость. И для тех, кто хочет написать, даю ссылку на пост о том, как это сделать. Надо только учитывать, что Соболев и Архипенков освобождены, Барабанов сейчас не в Бутырке, а в "Матросской Тишине", а Полихович - не в четвертом изоляторе, а в Бутырке. Кроме того, в четвертом СИЗО теперь и Ковязин Леонид, 1986 года рождения.

Теперь пара слов о других заключенных. В четвертом СИЗО сидит Александр Маркин, он раздавил двух тараканов, но третий скрылся. Зато Александр Маркин поймал в камере молодую мышь. Эту мышь он посадил в бутылку, некоторое время кормил, а затем передал коридорному, и теперь мышь вроде как живет у кого-то на шестом этаже. Александр просит обеспечить камеру химическими средствами для мытья посуды и от тараканов, а офицеры говорят: мы же не знаем, может, они есть карандаши от тараканов или нюхать будут... Дихлофос же нюхают... Александр Маркин просто хочет, чтоб в его камере было чисто. То он за тряпку воевал две недели, теперь - моющих нет...

В пятом СИЗО (время, что ли, такое пришло?) встретила еще одного сидельца по "маковому делу", с этой проблемой я познакомилась, встретив неделей раньше в 6-м СИЗО Ольгу Зеленину. Валентин Котенков. Директор компании, которая продавала мак. Все склады закрыли, поставщика посадили, клиента посадили, Котенкова посадили. Он говорит: 60% этого рынка посадили в тюрьму. Статья 228. 8 тысяч мешков мака...
Один из офицеров мне сказал: офицер может с бублика мака ободрать и наркотик сделать. Я хлопаю глазами и не верю.
Котенков говорит то же, что и Зеленина: заказ ФСКН. Офицер, впрочем, тоже не особо спорит. Говорит: много палок на этом можно сделать... Опасный бизнес - мак.

Так совпало, что 15 сентября акцией протеста от Пушкинской до Сахарова открылся новый оппозиционный сезон - и этим же днем завершилось интернет-голосование по кандидатурам в президентский Совет по правам человека. Вот так, не сговариваясь, сошлись столь противоположные события российской общественной жизни. Ничего общего между уличными акциями протеста и посиделками за уютным «совещательным» столом нет и быть не может. Вот только адресат и у тех и других общий – верховная власть.

Те, кто снова вышел на проспект Сахарова, прав не просили – требовали. И лейтмотивом всех митинговых речей было: «Надоело – хватит!» Те же, кто все еще мечтает о неком диалоге с властью, согласны терпеть и дальше, согласны многого не замечать, а то попросту закрыть глаза. Хотя бы на то, что права человека зажал в кулаке не какой-то пришлый чувачок - сам президент. Что, надеются уговорить разжать тот кулачок? Да это все равно что отобрать у самодержца рычаги управления. Смешные, кто ж им дасть!

И поражает не столько сервильность многих претендентов, сколько та страсть, с какой иные ПРАВО-защитники всеми правдами и неправдами стремятся попасть в тот орган, что при президенте. Видно, это "при" некоторых по-особенному воодушевляет. А то откуда энтузиазм гражданских активистов, что в спешке составляли альтернативные списки и всячески агитировали за своих кандидатов: в Совет их, в Совет! Вот и план по защите Игоря Каляпина предусматривал непременное вхождение его в этот орган - мол, статус обезопасит его от нападок силовиков.

Интересно, почему Игорь попал в номинацию «Защита прав человека на Северном Кавказе, содействие формированию гражданского мира и искоренению терроризма»? Кавказ – только одна из географических точек приложения сил нижегородского «Комитета против пыток» и самого Игоря Каляпина как главы комитета. Помнится, в июне 2005 года он со своей командой приезжал в Тверскую область и помогал тем, кто пострадал от милицейского произвола в городе Бежецке.

А теперь как бы ему самому не пропасть. Вот и решили, что президентский Совет для Каляпина и был бы спасательным кругом. Видали, каких мазохистских «высот» достигла общественная мысль! А прекраснодушие так и вовсе зашкаливает. Сколько раз власть била по головам, а правозащитной публике все неймется, все норовит перевоспитать диктатора. Неужели непонятно, что очередная попытка «прищучить» общественного деятеля не случайность – система. И преследователи не какая-нибудь шпана, а государевы люди. А кто у нас государь? Правильно, тот самый, лысенький и разнообразно занятый дядечка. И ему зачем-то нужна некая ширма, что и представляет собой Совет по правам человека.

И такие как Игорь Каляпин, там и даром не нужны. Судя по итогам интернет-голосования, он в Совет не проходит. Из настоящих правозащитников, которых я знаю лично, не попадает туда и Игорь Сажин. Кто бы сомневался! Для того и затевалось сие «демократическое» голосование. А то некоторые уже дошли до того, что увидели в Путине признаки правозащитного сознания. Вот, мол, попытался восстановить нарушенные права журналистки Маши Гессен. Умница Гессен отказалась от президентских услуг и предпочла держаться от него подальше. Авось до Праги ручонки благодетеля не дотянутся.

А что касается Игоря Каляпина, то вменяемая власть не членство в Совете ему предложила бы, а назначила бы его уполномоченным по правам человека в Российской Федерации. Он как никто соответствует этой должности. Да где она, вменяемая власть? Где-то там за горами, за долами. Но правозащитник Каляпин и при этой непутевой власти сам себе партия, сам себе уполномоченный, а с командой так и вовсе целый институт по соблюдению прав человека. И предлагать в ублюдочный Совет кандидатуру такого калибра – это все равно что метать бисер перед... Нет, животное не назову, а то всероссийский любитель фауны еще примется и его спасать.

Защитить Игоря Каляпина, как и десятки других, может только наша общая политическая активность. Участие в любых акциях гражданского неповиновения. 15 сентября марш пусть и не миллионов, но все равно несогласных, подтвердил: народ не испугался приготовленных для него властью драконовских штрафов, арестов, сроков. Теперь бы только продолжить! Тому же Совету по правам человека – отказаться участвовать в фарсе всем, и первому - его председателю Федотову. Это имело бы не меньший, а может быть, и больший эффект, чем стотысячные митинги протеста. Жаль, что пока на такой демарш способны лишь единицы.