Знаете, есть такой журналистский\блоггерский штамп: "На протестной акции в городе N полиция избила оппозиционера Z...". Я не любитель писать о подобных вещах, потому как обычно за этими словами в реале скрывается полученные активистом пара синяков или ушибов. Во время еженедельной игры в футбол я получаю похожие травмы, и не вижу причины об этом кричать.

Однако 15 сентября в Нижнем Новгороде случилось отнюдь не подобное "избиение".

Смотрите видео! Мерзавец в погонах во время разгона протестующих ударил дубинкой активистку "Другой России" Екатерину Зайцеву. Катя стояла спиной к этому омоновцу и не смогла прикрыть голову или как-то уклониться от удара. Никакой опасности для жизни, здоровья или семейного благополучия этого сотрудника в этот момент она не представляла. В итоге потеря сознания, скорая, сотрясение мозга, больница.

На видео хорошо видно лицо этого сотрудника. Я считаю, что он должен последовать по пути петербургского "жемчужного прапорщика".

«Гудкову овации площади!» - умильно написала в твиттер Ксения Ларина с проспекта Сахарова. «С властью либо находят компромисс, либо свергают», - цитирует нового кумира оппозиции Наталья Зотова. А вот и сам «герой» дня на сцене перед рукоплещущей толпой.




Еще недавно один из десятка самозваных лидеров протеста Гудков-старший стремительно набирает популярность. Накануне «Марша миллионов» он был лишен депутатского мандата по указанию своих бывших боссов в Кремле. Лишен за предательство корпорации, за то, что «отвязался». Впрочем, Гудков все равно останется в Госдуме – на положении «шныря» (помощника) Миронова.

Толпа почему-то любит предателя и рукоплещет ему. И не видит, не хочет видеть ни того, что он бывший ЧЕКИСТ, ни того, что он бывший ЕДИНОРОСС, ни того, наконец, что он такой же жулик и вор – крупный бизнесмен, несмотря на запрет для действующего депутата быть бизнесменом.

А между тем Гудков уже заявил о своих президентских амбициях на 2018 год. Буду, говорит, баллотироваться на высший пост. Я не конспиролог и далек от мысли, что Кремль намеренно раскручивает его на эту роль. Но вот в то, что Гудков опять может «переобуться», как делал это уже не раз, я верю. Ведь «c властью либо находят компромисс, либо свергают» (см. выше). Вот он и найдет компромисс. А вы его поддержите, как когда-то Немцов поддержал Путина. А потом он вас кинет. Вы же, кретины, его фанаты, в очередной раз останетесь с носом. И поделом.

Сегодня в Лондоне ровно в 12 часов дня прошла летучая акция в поддержку Pussy Riot. Рядом с Парламентом находится сад Башни Виктории. Там есть скульптурная группа "Граждане Кале" Огюста Родена.

Эти французы во время Столетней войны добровольно сдались английскому королю Эдуарду III в качестве заложников. По сути это были политические заключенные. Но когда они прибыли в Англию, жена Эдуарда убедила его отпустить пленников.

Сегодня политические узники прошлого символически поддержали политзеков путинской России - Надежду Толоконникову, Марию Алехину и Екатерину Самуцевич.

А завтра, 15 сентября, у российского посольства пройдет большой митинг в поддержку Pussy Riot.

Мало того, что Максим Соколов, ещё совсем недавний кумир образованной читательской публики не сумел объяснить своё отношение к приговору Pussy Riot. Он до того запутался в собственных словесных изысках под названием «Печальный приговор», что сам великий отшельник с Бейкер-стрит не сумел бы отыскать в его очередном клеветоне хоть какой-то смысл.

Пытаясь доказать читателям, что он «не высказывается ни за, ни против», Соколов бросается в такой глубокий омут изящной словесности, что захлёбывается в собственных словесах намного быстрее, чем это сделал «Титаник» среди айсбергов Ньюфаундленда. Быть может, это такой приём? Утонуть, не начав плавания, броситься на амбразуру вражеского дота, успев перед гибелью выкрикнуть предостережение всему человечеству о «восстании князя мира сего»? Ибо Максим Соколов назвал приговор группе Pussy Riot «печальным» не оттого, что он являет собой торжество беззакония в России, а потому что «хороши или плохи патриарх и Путин, но события самых последних дней показывают всякому, имеющему глаза, что дело уже давно не в них, а равно и не в современном искусстве, но в том, что самым прямым и непосредственным образом князь мира сего восстал».

Оказывается, «подсудимым и защите достаточно было бы выдерживать одну линию — «потеряли чувство меры, получилось нехорошо, просим прощения, больше не будем. Для оправдания на суде, не могущем идти против буквы УК, этого было бы достаточно». Не имея чести пребывать в России во время золотой эры Максима Соколова, я был лишён возможности оценить его стиль и остроумие того периода, по каковому резону мой организм не успел выработать к оному автору того самого защитного «пиетета», который, как утверждает Рунет, я в противном случае непременно бы имел. Но неужели хвалёная задушевность его стиля всегда строилась на логике такого рода? Ведь суду, «не могущему идти против буквы УК», отнюдь и не требовалось идти против оной. Статья за хулиганство предусматривает не только наказание тюремным сроком, но и простейший штраф. А организация хэппенинга, перформанса - любого художественного явления, тем более связанного с музыкой – никоим образом не подпадает под заведомо преступный сговор, даже если оный перформанс произошёл на могиле моей бабушки. Штраф за хулиганство, ещё больший штраф за вандализм, если что-то повреждено – и не более того. «Потеряли чувство меры, больше не будем» - это должно работать в пользу уменьшения наказания лишь в том случае, если хулиганы случайно вызвали своей музыкой смерть моей бабушки. Но даже в этом случае организация выступления не может квалифицироваться ни одним вменяемым правоведом как преступный сговор. «Получилось нехорошо, просим прощения» было высказано Алёхиной давным-давно. На что хор «православных» свиных рыл тут же злорадно взвыл: «не принимаем, ибо не верим в искренность! В ножки поклонитесь, да в пыли поваляйтесь, тогда может и поверим». Вторит хору и Соколов, ибо добавляет, тщась оправдать судью Сырову: мол, «видя такое самодовольство содеянным и такую эскалацию беснования», любой судья стал бы склоняться в сторону обвинительного приговора. Бесспорно, господин Соколов! Правда, исключительно и только в шемякином суде.

Аргумент вальяжного эссеиста «умеренно-националистического» направления оказался заведомо холостым – ибо обманным – выстрелом. Ибо аргументы – одно, а факты – другое.

Что до «эскалации беснования», то она из той же серии, что и поминание Соколовым «князя мира сего». Клеветонист развивает свою идею в последующих рассуждениях. Так, «серия бесчинств, направленных против храмов, символов христианства и памятников русским воинам», охарактеризована Соколовым, как «буйство вырвавшихся из преисподней», каковое, якобы, «никак не могло способствовать оправдательному уклону». Хотя, как подчёркивает сам Максим Соколов, «сами подсудимые никак не могут нести за это ответственность». Отшельник с Бейкер-стрит нервически играет на скрипке и выкуривает очередные тринадцать трубок, а доктор Уотсон прячет от него кокаин. Ибо логики – ноль. При этом Максим Соколов, ничуть не стыдясь, берёт на себя смелость утверждать, что «тезису о несамостоятельности российских судов несомненных и прямых доказательств никогда не было представлено». Вы же сами и представили их только что, господин хороший!

Особое изумление вызывает упоминание маститым эссеистом «бесчинств против памятников русским воинам». Сакральные монументы воинам можно в изобилии отыскать в «Описании Эллады» Павсания. А капища каких русских Мелеагров, Диомедов и Тесеев имеет в виду Соколов? Или имеются в виду бесчисленные памятники солдатам Второй мировой войны, стоящие обшарпанные и с отбитыми носами в городах и сёлах российских? С какого бока они-то касаются разбираемой темы? Или готовится новый государственный культ в духе русско-православного язычества?

Не надо лицемерно возводить очи горе и ахать по поводу спиливания крестов. Это естественная спонтанная реакция людей, бессильных в своём гневе против вопиющего беззакония и убеждённых средствами массовой информации и судебной системой – а те приложили к сему максимум усилий - в том, что в этом беззаконии виновата церковная инквизиция. Если Максим Соколов действительно думает, что за акциями Pussy Riot, украинских феминисток или за спиливанием крестов реально стоит «князь мира сего», то он человек либо психически больной, либо безгранично наивный. Особая религиозность или богословские озарения здесь исключаются. Если же он рассуждает аллегорически или философски, то он попросту использует давно уже изобличённый в мировой культуре и цивилизации недостойный и дешёвый приём ведения споров – демонизацию своего оппонента. В XV веке православные инквизиторы Геннадий Гонозов и Иосиф Волоцкий использовали этот же приём, демонизировав на свой «православный» лад всё движение свободомыслия на Руси – они объявили всех свободно мыслящих русских людей «жидовствующими». Это обвинение стоило оппонентам этих ревнителей православия жизни. Когда кто-то сегодня вопит, что либерализм это еврейская зараза, что либералы манипулируются «мировой закулисой» - это прямые отголоски той самой параноидальной инквизиторской психологии. В конечном счете, основанной на болезненной демономании.

Иной пример тому – шарлатан и дезинформатор Аркадий Мамонтов, именующий своих оппонентов «либеральными фашистами», т.е. неведомо для себя использующий приём оксюморона. То есть, сочетающий несочетаемое. Либералы и фашисты расположены на противоположных концах спектра. Поэтому называть фашистской любую патерналистскую диктатуру, демагогически спекулирующую на популизме и почвенничестве и принципиально игнорирующую свободы и права человека, можно. Ибо она фашистская и по идеологии и по сути. А именовать фашистами всех, кто отстаивает принципы, которые не по ноздре тебе и твоим заказчикам – нельзя. Ещё пример, совсем недавний - «Евразийский союз молодежи», планирующий "Марш миллиардов" в ответ на "Марш миллионов". Они заявили, что «каждый, кто симпатизирует либералам, "пуси рат", Западу – принадлежит сатане. Это армия ада, бесовское отродье». Иными словами, либо расписались в собственной психической ненормальности, либо использовали старый приём любых спорщиков, у которых нет иной аргументации кроме демонизации оппонента или прямо площадной брани. Но демонизация противника, особенно буквальная, лучше любой брани, ибо позволяет ещё и прикончить его физически. И при этом прикрываться религиозными принципами. И Максим Соколов оказывается в этой почтенной компании.

Что позволяет нам перейти от его бессильных и нелепых аргументов к простым и бесспорным фактам - события самых последних дней показывают всякому, имеющему глаза, что дело было и есть не в том, что «князь мира сего» восстал, а в Путине, патриархе и современном искусстве. А также в том, что и патриарх и Путин самым прямым и непосредственным образом занимают посты, никак не соответствующие ни их реальным возможностям, ни элементарным принципам легитимности, в том числе и правилам избрания патриарха, предусмотренным Поместным собором 1918 года.

ОВД-Инфо запускает новый сервис ОВД-files, который позволит юристам и активистам быстро находить фото- и видеоматериалы для доказательства собственной невиновности в судах. Новый сервис позволит существенно укрепить и облегчить правовую защиту задержанных.

Каждый задержанный имеет возможность просить суд рассмотреть в качестве доказательства собственной невиновности фото- и видеоматериалы. Но найти фотографии или видео с акций бывает сложно, а суд зачастую проходит сразу после задержания или на следующий день.

ОВД-files позволит юристам и активистам оперативно находить необходимые для судебного разбирательства материалы.

ОВД-files – это сервис, который базируется на пользовательском контенте: на участии фотографов, видеоблогеров и других пользователей Интернета. Любой фотограф или видеоблогер может обогатить сервис своими материалами, всего лишь добавив к профайлу соответствующей акции ссылку на свое видео в YouTube или фотоальбом на Яндекс.Фотки, Flicr или Picasa (Google+). Обогащать ОВД-files могут не только авторы материалов - ссдыку может добавить любой пользователь сервиса. После добавления ссылки материалы автоматически отображаются в профайле акции.

Мы надеемся, что ОВД-files станет полезным рабочим инструментом для правозащитников и адвокатов во всех регионах страны: несмотря на то, что в данный момент ОВД-Инфо осуществляет мониторинг политических задержаний только в Москве, пользоваться ОВД-files смогут юристы и активисты по всей России. Мы расчитываем, что в будущем с помощью ОВД-files можно будет легко искать фотографии и видео со всех гражданских и политических акций в стране.

Мы призываем фотографов и видеоблогеров активно пользоваться ОВД-files. Иногда материалы профессиональных фотографов и операторов недоступны широкой аудитории, и их невозможно найти с помощью обычного поиска. Кроме того, часто при загрузке в интернет своих фотографий с акций профессионалы и блогеры исходят из критериев качества и зрительского интереса, в то время как в суде юристам и подзащитным могут понадобиться кадры, которые авторам показались некачественными или неинтересными.

Мониторинг политических задержаний, который ОВД-Инфо осуществляет с декабря 2011 года, показывает, что подавляющее большинство задержаний носят неправомерный характер. Тем не менее случаи оправдательных приговоров в судах носят исключительный характер — ОВД-Инфо известно только о четырех случаях за 10 месяцев. Мы надеемся, что появление ОВД-files и поддержка фотографов и видеоблогеров поможет юристам и правозащитникам изменить положение вещей к лучшему.

* * *

Для участия в сервисе ОВД-files требуется авторизация, однако регистрация не обязательна — достаточно войти по Open ID, воспользовавшись любым своим аккаунтом в социальных сетях или почтой. ОВД-Инфо не обладает правами на материалы, размещаемые пользователями в сервисе ОВД-files, и не несет ответственности за их содержание. Все материалы воспроизводятся сервисом ОВД-files с помощью API в соответствии с лицензиями, которые предоставляют соответствующие сервисы YouTube, Яндекс.Фотки, Flicr и Picasa (Google+). ОВД-Инфо оставляет за собой право модерации и удаления материалов без объяснения причин.

Ольга Львовна Свиблова опять отличилась.

Допустив гомофобную цензуру на выставке Давида Тер-Оганьяна в своем музее, пошла в медиа защищать премию Кандинского. Как следует из ее слов, недопущение Pussy Riot в шорт-лист обусловлено не политическими причинами, а низкими художественными качествами работы. Приходит в голову озорная мысль, что Шалва Бреус позвал ее в публичные защитники, увидев, как ловко она наврала журналистам о том, что никакой цензуры на выставке Тер-Оганьяна не было. Вряд ли это так, но какая-то правда в этом есть. Не конспирологическая, так эпистемологическая, как говорил один молодой философ из круга Профсоюза уличного искусства.

Шалва Бреус, кстати, тот еще гусь - церемония вручения премии Кандинского будет проходить в кинотеатре "Ударник", который он недавно отжал у Музея кино. Не исключено, что не без помощи друганов по инвестиционным аферам.

Становится понятно, что в России сейчас параллельно существуют два мира современного искусства. В одном мире отважная прогрессивная молодежь отчаянно сражается с авторитарным путинским режимом и пытается добиться чтобы отпустили трех девушек, которых власти взяли в заложники. Второй мир отлично встроен в путинскую полицейско-коррупционную вертикаль и всегда готов подмахнуть желанию власти. В ход идут ложь, подлог, подкуп.

Когда Давид Тер-Оганьян не побоялся высказаться против Свибловой, вскоре у него раздался звонок: молодому художнику пообещали продажи и несколько европейских выставок. Не знаю, что там наплела Свиблова Маше Гессен, обратившейся к ней с письмом с требованием объяснить, почему у нее в музее нарушаются права геев, но Маша заняла такую точку зрения:" Кроме того, Ольга позвонила мне вчера в ответ на мое письмо и рассказала о происшедшем еще подробнее. Мне кажется, все разъяснено довольно убедительно и никакого злого, а также трусливого или ханжеского умысла здесь не было".

У меня объяснение только одно: Свиблова хорошо умеет врать и пудрить мозги когда задеваются ее интересы. В такой ситуации подкупить или запугать Гессен невозможно. Я работал в редакции под ее началом и остался самого высокого мнения о ее профессиональных и моральных качествах.

Как бы то ни было, становится понятно, что любое столкновение этих антагонистических миров современного искусства не может не приводить к конфликтам.

Я не люблю голосования. Особенно не люблю голосования в Интернете. Поэтому мне очень странно писать этот текст, но с другой стороны — очень естественно.

В последнюю неделю с небольшим нам подкинули интернет-голосовалку за членов будущего состава Совета по правам человека при президенте РФ. Один из самых обсуждаемых в сети кандидатур — Андрей Юров.

Коллеги-правозащитники выдвинули его в номинации "Защита прав человека на постсоветском пространстве и в других регионах мира". И я не знаю более подходящей кандидатуры, так как АЮ вот уже много лет целенаправленно работает по выстраиванию связей между правозащитниками разных стран: отправляясь в Грузию во время войны 2008 года, на юг Кыргызстана — сразу после этнических беспорядков, создавая Комитет международного контроля за ситуацией с правами человека в Беларуси после рзагона акции 19 декабря 2010 года и массовых арестов и возглавляя < href= http://www.facebook.com/IOMission>Международную наблюдательную миссию Комитета, а сейчас еще и организуя систему правозащитных школ в Центральной Азии.

При этом, Андрей — представляя воронежский Дом прав человека, является единственным кандидатом из Черноземья, а основная его деятельность — консультирование, обучение и воспитание молодых правозащитников и низовых гражданских групп, прежде всего в рамках инициированного им Молодежного Правозащитного Движения (МПД) - одной из самых известных в Евразии молодежных правозащитных сетей.

Можно спорить про эффективность Совета, указывать на то, что многие уважаемые правозащитники его покинули (при этом, многие из них поддержали выдвижение Андрея), утверждать, что для власти права человека — в лучшем случае, ширма корыстных или геополитических интересов. Все это верно, но речь не про Совет.

Поддержка выдвижения в Совет реальных правозащитников, а не политиков и не «общественников», приближенных к власти — важна сама по себе, вне зависимости от того, кого выберет в «советчики» президент.

Сколько человек, например, знают о деятельности Игоря Каляпина и Сводных мобильных групп в Чечне? (см. http://orlovets.livejournal.com/60709.html) О самоотверженной работе Эллы Поляковой и Солдатских матерей Санкт-Петербурга? Об уникальном «оазисе» гражданской активности в Сыктывкаре, созданном усилиями Игоря Сажина и Коми правозащитной комиссии «Мемориал»?

Только за последние полтора года Андрей Юров провел более 20 семинаров по правам человека и гражданским действиям: в Вильнюсе и Владивостоке, в Мурманске и на Иссык-Куле, но про это мало кто знает.
Также как и про его социально-философские статьи:
- Гуманитариат или о месте интеллектуалов в социальном пространстве (совместно с Даниилом Горецким);
- COSMOS CIVILIS или Гражданские группы и гражданские организации (совместно с Даниилом Горецким);
Его статья «Тайны Прав Человека и политики» как никогда актуальна сейчас, когда законодательство «об иностранных агента» смешивает эти два разных явления. 
Курс «Введение в Права человека», на мой взгляд, надо читать всем, кто хочет хоть как-то начать разбираться в правах человека.

Если благодаря этой сомнительной голосовалке значимое количество новых людей узнают о правозащитниках, наткнутся на тексты АЮ и прочитают их - я готов буду сказать, что общественные консультации в интернете — не такая уж плохая идея.




За Андрея — можно проголосовать тут.


За других правозащитников в иных номинациях:


- Игорь Каляпин, Комитет против пыток http://vote.president-sovet.ru/c/view/698387013

- Паша Чиков, АГОРА 
http://vote.president-sovet.ru/c/view/698382994
- Элла Полякова, Солдатские матери Санкт-Петербурга http://vote.president-sovet.ru/c/view/69838703 

- Лена Герасимова, Центр социально-трудовых прав http://vote.president-sovet.ru/c/view/698386990
- Наташа Таубина, Фонд «Общественный вердикт http://vote.president-sovet.ru/c/view/698387068
- Иван Павлов, Институт развития свободы информации http://vote.president-sovet.ru/c/view/698382778
- Шура Верховский, Центр «Сова» http://vote.president-sovet.ru/c/view/698386980

- Валерий Борщев, Фонд "Социальное партнерство" http://vote.president-sovet.ru/c/view/698386976
- Андрей Бабушкин, Комитет за гражданские права http://vote.president-sovet.ru/c/view/698382114

- Игорь Сажин, КПК Мемориал http://vote.president-sovet.ru/c/view/698395832
- при чем сам Игорь призывает голосовать в этой номинации за Бабушкина http://vote.president-sovet.ru/c/view/698382114

Я все ждал, когда это случится, и вот произошло: талантливый писатель-фантаст Юлия Латынина объявила доктрину прав человека «сталинской пропагандой» и «порождением мирового коммунизма», интригой Коминтерна. Ее позиция совпала с пропагандой антикоммунистических диктаторов ХХ века во главе с прославляемым ею генералом Пиночетом: дескать, как только появляется коммунизм, так сразу требуют прав человека. Именно этот тезис Латыниной помешал мне назвать ее историком, ибо в наше с ней время об антагонистическом противоречии между коммунизмом и «так называемыми правами человека» школьникам сообщали уже в том возрасте, в котором сейчас пытаются учить «православной культуре».

К сожалению, тут Латынина дала своему публицистическому дару завести себя слишком далеко. Правозащитное движение появилось даже раньше, чем «Манифест коммунистической партии». Исторически первым правозащитным движением можно назвать движение за освобождение темнокожих американцев и вообще за запрет рабовладения и работорговли. Разумеется, рабовладельцы, работорговцы и духовно близкие к ним отечественные крепостники искренне считали сторонников освобождения рабов и крепостных опасными коммунистами. Ведь они угрожали сохранности их частной «крещеной собственности». Возможно, Латынина не согласится со мною в том, что доктрина прав человека возникла как синтез двух смертельных идеологических противников – протестантских представлений эпохи Реформации о свободе совести и свободе духовного выбора индивидуума и католической доктрины эпохи Контрреформации о праве личности (разумеется, только доброго католика) на духовную автономию от светской власти и даже на отказе ей в легитимности в случае ее противостояния с Римом.

Но не будем углубляться в тонкости. В своем почти законченном виде доктрину прав человека формулируют британские, американские и французские философы и политики-масоны в XVIII веке. Именно тогда становится очевидно, что доктрина прав человека – это соединение гуманистических и демократических ценностей.

Первое мощное рафинированно правозащитное движение в истории - это движение дрейфусаров, начавшееся во Франции в феврале 1898 года, приблизительно через месяц после публикации знаменитого «Я обвиняю!» Эмиля Золя. Тогда в ответ на дичайшую травлю великого писателя (что там Мамонтов, антисолженицынская кампания «отпор литературному власовцу» - вот только с чем можно ее сравнить), в его защиту выступает цвет^* французской культуры. Тогдашние борцы с антипатриотическими угрозами с издевкой назвали их «интеллектуалы» (в точном значении слова - «умники»). И слово интеллектуал мгновенно стало высшей похвалой для каждого приличного человека. Появляется внепартийное движение «Лига прав человека». До прихода Сталина на пост генерального секретаря ЦК РКП(б) еще две дюжины лет.

Латынина доказывает, что не нужно прав человека, достаточно «правосудия и демократии»^**. Но в деле с обвинением капитана Дрейфуса в этом смысле все не так очевидно. Подавляющее большинство французов очень долго считало его виновным, и в любом случае при выборе между судьбой эльзасского чужака и защитой престижа армии, руководствовалось исключительно «оборонным сознанием». И суды совершенно не обязательно были «заказными» - судьи исходили из результатов экспертиз, представленных военной контрразведкой. Напомним, что Дрейфус был оправдан только потому, что некоторые офицеры Генштаба публично заявили, что представленные в суд сведения – фальшивка, а истинный германский агент – майор князь Вальсен-Эстерхази не покаялся^*** из безопасного далека. Таким образом, мы видим, что и правосудие, и демократия не помогли бы защите справедливости. Помогло совершенно правозащитное представление о том, что не может человек приноситься в жертву государственным интересам. Чего бы это ни стоило государству, его престижу, его обороноспособности. Во время всех этих событий Ленин был между ссылкой и эмиграцией, а выгнанный из семинарии Сталин лишь морально готовился грабить банки, посему возложить на них политическую ответственность за поражение антидрейфусаров довольно затруднительно.

Напротив, большевистские и сталинские доктрины исходили из презрения к индивидуальным правам, проповедовали полное подчинение личности коллективу^****. Следующим, после французской Лиги прав человека беспартийной^***** правозащитной организацией стало международное движение ПЕН-клубов (объединение Поэтов, Эссеистов и Новеллистов), отстаивавшее творческую свободу. ПЕН-клубы внесли очень важную роль не только в духовном противодействии нацизму в 30-годы (хотя сегодня для отечественных сильно правых и антифашизм отдает «красным» влиянием), но и тоталитарному коммунизму. Необходимо отметить, что СССР и его сателлиты в декабре 1948 года не голосовали в ООН за принятие Всеобщей декларации прав человека, 40 лет она была в нашей под неофициальным запретом и была опубликована лишь в январе 1989 года. Хороша коммунистическая пропаганда! Странно, что Латынина забыла, какую пропагандистскую мощь обрушивали в СССР и странах «народной демократии» именно на «фальшивые буржуазные свободы» и на «абстрактный внеклассовый гуманизм» - то есть обе составные части современной доктрины прав человека.

Впрочем, в разгар холодной войны некоторые антикоммунисты тоже очень неодобрительно относились к правозащитной идеологиии, противопоставляя правам человека свободу предпринимательства и свободу периодического выбора политиков. Но это были «зоологические антикоммунисты», для которых и требования легализовать профсоюз или обеспечивать пособие по безработице были опасными большевистскими происками.

Если вернуться к «спектральному» разделению прав человека на гуманистические и демократические принципы и ценности, то важно отметить, что, по мнению Сергея Ковалева (биолога по образованию) гуманизм – это движение в противоположном направлении от внутривидовой борьбы. Собственно, демократия в пределе – это полное снятие отчуждения в политических и социальных сферах. Так неужели для Латыниной коммунизм – это все, что отступает от суровых законов кастового военно-аристократического общества? Но тогда самыми первыми ленинско-сталинскими агитаторами были библейские пророки, а цари и императоры – гонители древних иудеев и первых христиан – оказываются защитниками «латынинской свободы»?

^*За печальным исключением «квасного», точнее, «арманьячного», патриота Жюля Верна.

^** Разумеется, она говорит о цензовой демократии, «демократии собственников», «демократии джентльменов».

^***То ли не выдержал угрызений своей аристократической совести, то ли потому что его кураторы рассчитывали этим ещё больше расколоть французское общество и окончательно дискредитировать армию потенциального противника.

^**** Советская ювенальная психиатрия рассматривала противопоставление подростка коллективу как проявление шизофрении.

^*****Классической правозащитной партией в период с 1905 по 1914 в России была Конституционно-демократическая партия.

Опять послал статью в ЕЖа и ни ответа, ни привета. Публикую здесь.

Церковь и интеллигенция-2

Большое спасибо Алексею Макаркину за замечательную статью. Сам хотел написать нечто в этом роде, но вот, опередили. Проблема взаимоотношений церкви и либеральной интеллигенции для меня глубоко личная, ибо причисляю себя к обеим ее сторонам. Вот и думаю об этом уже давно и пришел к весьма похожим выводам. Но есть и еще кое-что, чем хотелось бы поделиться.

По моему скромному опыту процентов на 80 эта проблема упирается в искаженное представление об оппоненте. Так, в церкви часто считают, что либералы это люди, ставящие превыше всего человека, в том числе превыше Бога. Причем совершенно не принимается в рассчет, идет ли речь о базисных правах человека или о его прихотях и привычках. Даже то, что право человека на жизнь и заповедь божья «не убий» суть два разных взгляда на один и тот же предмет, часто приходится объяснять. И что свобода не есть возможность делать, что захочется, а право поступать в соответствии со своими убеждениями, тоже.

В то же время, либералы часто абсолютно искаженно представляют себе церковь как вертикальную структуру, возглавляемую патриархом. Хотя любой семинарист вам скажет, что «церковь», возглавляемая кем бы то ни было, кроме Христа, это секта.

Осложняет проблему и особенность русского языка (впрочем, не уверен, что исключительно русского) – путаница в понятиях. Часто произнося одни и те же слова, мы подразумеваем под ними совершенно разные вещи. Причем если косу из волос и косу, которой косят траву, обычно не путают, то, например, словом «любовь» называют все, что угодно, от секса до взаимоотношения Лиц Святой Троицы. Так и с церковью. Да, аффилированная с властью вертикальная структура с конторой в Чистом переулке тоже называется церковью. Но это скорее для внешних. Так, иностранец, желающий составить себе представаление о России, первым делом отправляется в Кремль. Надеюсь, никому из читателей ЕЖа не придется объяснять разницу между Кремлем и Россией? Между Московской патриархией и Русской Православной церковью разница примерно такая же. И у Чаплина оснований делать заявления от имени миллионов верующих ничуть не больше, чем у Пескова от имени ста сорока миллионов россиян.

Еще более осложняет дело недостаток духовного образования. В том числе, а возможно и в особенности, среди тех, кто считается экспертами в церковно-государственных отношениях. И не в том дело, что у нас нет грамотных богословов или религиоведов, они есть. Просто чтобы оценить компетентность «эксперта», особенно в условиях запредельной коррупции, недостаточно взглянуть на его диплом, надо самому хоть что-нибудь понимать в предмете обсуждения. Так часто приходится слышать, что христианину не подобает вмешиваться в политику, поскольку от самого апостола Павла нам заповедано почитать всякую власть как данную от Бога (Рим.13:1). Следовательно, и Путин с его жуликами и ворами дан нам от Бога и нечего против него протестовать. И никто, как правило, не удосуживается заглянуть в подлинный апостольский текст, где действительно говорится о власти, но о власти совсем в другом смысле. Не о силовой, например государственной власти (κράτος), а о власти авторитета (εξουσία – позволение, возможность, право). Такая власть действительно дается от Бога. Но есть ли она у Путина? Да и у Кирилла? Они то нас настойчиво убеждают, что есть. С помощью чуровщины. Только вот сам этот метод заставляет сильно сомневаться в истинности тезиса.

Конечно, все эти недоразумения приведены только для примера. Рамки небольшой статьи не позволяют разбирать их все. Но остается вечный вопрос — что делать? К уже предложенным Алексеем Макаркиным ответам, которые я все полностью поддерживаю, добавлю еще один, на мой взгляд главный: учиться слушать друг друга. Если бы 18 лет назад я не решил твердо, что спрашивать о том, что такое церковь, (мне это тогда было интересно) имеет смысл лишь тех, кто в ней состоит, я бы наверное никогда не пришел к вере. Очень желаю также и идущим с другой (церковной) стороны вопрошать о сути либерализма исключительно либералов, а не каких угодно учителей, сколь бы авторитетными те ни были, и тем более не их (либералов) политических оппонентов.

Юля Башинова опубликовала призыв поддержать Игоря Каляпина, председателя Комитета против пыток. Вместо того чтобы расследовать тщательно проверенные сведения о пытках, собранные Комитетом и Сводной мобильной группой в Чечне, Следственный комитет таскает на допрос журналистов, пытаясь вменить Каляпину разглашение "данных предварительного расследования".

Пробейте в Яндексе "дело Умарпашаева", посмотрите ролик или почитайте интервью с Каляпиным в Esquire - это дело должно было дать надежду на хоть какую-то возможность правосудия в отношении садистов в погонах, рутинно похищающих и пытающих людей на Кавказе. Вместо этого - беспомощность следствия по поводу рядовых кадыровских силовиков и угроза уголовного преследования в отношении Каляпина.

Одним из дополнительных возможных шагов солидарности с Игорем Каляпиным может быть поддержка его кандидатуры в Совет при президенте по развитию гражданского общества и правам человека.

Для Игоря Каляпина включение в Совет стало бы дополнительным инструментом в его каждодневной борьбе с пытками.

Пусть "общественные интернет-консультации" мало что значат в смысле итогового выбора, но важно, чтобы как можно большее количество людей узнало о деятельности правозащитников, лично Игоря Каляпина, созданного им Комитета против пыток, Сводной мобильной группе в Чечне.

"Проголосуйте" за него на страничке интернет-консультаций, если вы еще этого не сделали, а еще важнее - призовите к этому своих френдов и фолловеров. И совсем хорошо было бы, если ваш пост будет сопровождать ссылка на статью "Кавказские борзые", ролик про дело Умарпашаева или на этот комментарий.

9 сентября на трассе Ростов–Адлер между Хостой и Кудепстой сотрудники ДПС остановили микроавтобус Ford, в котором находились два кандидата в депутаты ЗСК - Алексей Мандригеля и Виктор Чириков, гражданские активисты и аппаратура для митинга против строительства ТЭС в Кудепсте.

Сотрудники, обнаружив на машине наклейки с изображением Путина в сочетании с эпитетом «уволен», а также плакат "Путин, уходи, мы здесь власть", решили вызвать подмогу, так как знали, что делать. На вопрос о причине остановки полицейские не могли найти ответа. Майор Коробинин несколько раз проверил документы и сказал, что с ними всё в порядке, но ехать нельзя.

Начались звонки начальству.

На место с периодичностью в 5 минут начали подъезжать машины, из которых выходили все новые сотрудники. В итоге набралось около 10 машин и около 20 представителей разнообразных правоохранительных структур против восьмерых активистов.

Тогда наконец-то поступил приказ арестовать машину и осмотреть ее. «Но ведь за рулем кандидат в депутаты ЗСК, нужна санкция прокурора!» - пытался воззвать к здравому смыслу сотрудников Алексей Мандригеля, но его никто не слышал.

После осмотра наклеек и шаров, по телефону поступил приказ привезти машину в отдел для экспертизы.

Беспредел полиции Сочи достиг апогея после отъезда "Форда" с несколькими активистами в ОВД Хостинского района.

Члена ЭкоВахты Ивана Карпенко схватили двое полицейских и запихнули в машину без объяснения причины, невзирая на мое присутствие с видеокамерой.

После чего, сообразив, что съемка задержания кандидата в депутаты Алексея Мандригели очень дурно скажется на их карьере, по команде «Выполнять!» попытались отнять у меня камеру, но ее успел перехватить Мандригеля.

Терять им уже было нечего, потому Алексея, заломив руки, запихнули в багажник УАЗика и ударили дверью. Следом в машину кинули и меня, предварительно едва не сломав мне руку.

Капитан Кочерян при задержании отобрал телефон и фотоаппарат, а потом по дороге в ОВД подробно описывал прелести жизни в тюрьме.

В отделе полиции беспредел достиг пика тупости. У Мандригели забрали телефон и начали читать его сообщения. В ответ он вел себя эмоционально, хоть и в рамках закона. Пылкий Кочерян поволок кандидата в клетку, но дежурный угомонил коллегу. Я подал заявление о краже телефона и даже указал вора. Дежурный предложил подождать десять суток.

Примерно через час удалось вызвать прокурора. Явление прокурора полицейским вызвало тараканью беготню и срочные звонки по всем инстанциям — заваренную ими кашу, конечно, сложно расхлебать.

Все активисты были отпущены без протоколов, кроме Вани Карпенко — его отпустили под подписку до суда (забегая вперед, суд не состоялся — судья Волков вернул протокол в ОВД). А вот машина с флагами и символикой была арестована.

На прощанье активистам нежно улыбнулся начальник полиции Александр Бондарев и настоятельно порекомендовал беречь себя.

Митинг в Кудепсте вечером все же состоялся, несмотря на препятствия. Более пятисот человек выразили свой протест против строительства губительной для природы ТЭС.

Удручает то, что многим плевать на природу и окружающих людей, лишь бы раздобыть побольше денег и власти. Ещё очень многие просто боятся.

Надежда есть, пока есть люди, которые находят в себе силы бороться с беспределом.

10 сентября в Останкинском суде прошло предварительное заседание по делу москвича Кирилла Дунашова, обвиняемого в покушении на убийство соседа Сергея Сладкова. Эта история схемой сложных отношений людей и покрывающих их районных властей чем-то напоминает станицу Кущевскую, хотя в этом случае все менее кроваво.

Драка

В ночь на 23 апреля 2012 года во дворе на севере Москвы произошла драка. Один сосед оскорбил другого, потом отошли «поговорить», завязалась драка. Ее видели две соседки – Марина и Юлия. Одна из них даже попыталась остановить дерущихся, в итоге один из участников пнул девушку по спине – от удара она упала на асфальт.

После инцидента Сладков и избитый им Дунашов разошлись по домам. Девушки-свидетельницы драки разошлись позднее, после того как младший брат Сладкова Михаил сказал, что сейчас приедет скорая, так как «Сергея порезали». Девушки не стали уточнять, кто порезал, так как драки в семье Сладковых не были редкостью.

Через две недели Дунашова из дома забрали сотрудники полиции. Ему предъявили обвинение в покушении на убийство (ст. 105 УК) в связи с нанесением восьми ножевых ранений Сергею Сладкову в область сердца. Решением Останкинского суда Дунашов был помещен под стражу.

Сергей Сладков

У Сергея Сладкова трое братьев. Выросли в пьющей семье, сами имеют проблемы с алкоголем. Сергей отсидел за групповое убийство и ограбление пенсионера на улице. В молодости был наци-скинхедом и сейчас считает себя националистом.

Сладковы, Дунашов и Марина с Юлией выросли в одном дворе, знают друг друга с детства. Раньше играли все в одной песочнице, теперь к Сладковым стараются лишний раз не приближаться. В их квартире постоянные пьянки и драки. «Если в подъезде появляется кровь, следы точно к их квартире приведут», - говорят соседи. Дерутся в квартире вместе с собутыльниками, а если в своей компании становится скучно, идут искать «приключений» на улицу.

Чем Сладков зарабатывает на жизнь, неизвестно. Никто ни дня не видел его работающим, не слышал о том, чтобы он устраивался на работу. Да и ежедневные пьяные драки не составляют времени на иные занятия. Но соседи отмечают, что Сладков почему-то в очень хороших отношениях с местными полицейскими и на короткой ноге с межрайонными прокурорами и следователями.

Кирилл Дунашов

27 декабря 2011 года Кирилл освободился из колонии по УДО, отсидев восемь из девяти лет за разбой. Пытался устроиться после освобождения: оформлял документы, восстанавливал пенсию по инвалидности (III группа по зрению), нашел работу.

Все эти восемь лет Дунашова дома ждал отец Юлий Александрович. Они так рады были, наконец, воссоединиться, что каждое утро обнимались, встречаясь на кухне. Юлий Александрович был уверен, что теперь все наладится: сын взялся за ум, все тюремные годы позади, теперь он рядом, и можно успокоиться.

Сейчас Юлий Александрович в потерянном состоянии. Он не знает Сладковых, так как почти не выходит на улицу. Он не видел драки и не понял, что произошло, когда за сыном снова пришли. Он по привычке поддерживает в доме идеальный порядок и ждет сына. Но теперь боится уже не дождаться.

Расследование

Долгое время никаких следственных действий по факту опасных для жизни (все-таки в область сердца) ножевых ранений не проводилось. Никто не опрашивал свидетельниц, не осматривал место происшествия, не пытался получить видео с камер наблюдения. Просто через две недели пришли и арестовали Дунашова.

Только летом Марину и Юлию вызвали на первые допросы, провели очные ставки с потерпевшим Сладковым. Тогда девушки и обратили внимание на его панибратские отношения со следователем Марией Андросовой и другими сотрудниками следственного отдела и межрайонной прокуратуры.

По версии Сладкова, Дунашов сначала оскорбил его, а потом позвал в сторону «поговорить» и стал наносить удары ножом. Это происходило 22 апреля примерно в 22.50. После семи ударов в руку и грудную клетку, Сладков почувствовал себя плохо и упал. По его словам, Дунашов определенно был намерен убить соседа, так как сел на него сверху и замахнулся ножом, и лишь вмешательство Михаила, Юлии и друга Андриана Пичугина предотвратили убийство. На следующий день Дунашов якобы угрожал Сладкову продолжением драки и не исполнил угрозы только потому, что Сладков вызвал полицию. При этом прибывший наряд полиции почему-то не опросил якобы изрезанного человека, свидетелей поножовщины и виновника расправы.

Фото, сделанное в 0.57 23 апреля, опровергает версию Сладкова об изрезанной груди и полуобморочном состоянии.



Марина и Юлия с показаниями Сладкова не согласились. Они рассказали следователю, что все происходило позже – около часа ночи уже 23 апреля. Оскорбления были со стороны Сладкова, первый удар последовал также от него. На земле, как видели девушки, лежал Дунашов, а сверху на нем сидел Сладков и душил его, а Михаил Сладков закрывал рот и нос Дунашову. не давая дышать. Юлия пыталась разнять дерущихся и получила удар в спину от Сладкова-старшего. Синяк был огромный – во всю спину. В какой-то момент Михаил закричал, что сейчас приедет полиция, и тогда драка прекратилась. Примерно в половине второго ночи все разошлись по домам. По свидетельству Марины и Юлии, никаких ножевых ранений на теле у Сладкова не было, что было хорошо заметно, так как у него был голый торс. А свидетель Пичугин, о котором говорил Сладков, и вовсе ушел до начала драки.

В материалах дела имеется телефонограмма, поступившая участковому полицейскому Павлу Сироткину, в которой говорится, что 23 апреля в 3.25 Сладков обратился в Боткинскую больницу с колото-резаными ранами, «полученными от неизвестного». Участковый, отрабатывая телефонограмму, опросил Сладковых и Пичугина, и по результатам этого опроса возникла версия о виновности Дунашова. Проигнорировав свидетельниц и самого «нападавшего», Сироткин передал материалы в следственный отдел. В рамках предварительного расследования уголовного дела следователь Андросова запросила у участкового записи с камер видеонаблюдения, но он отказал по той причине, что место происшествия в радиус действия камер не попадает.

Показания в обмен на секс

Интересы Дунашова в суде представляет адвокат Валерий Шухардин. По его мнению, единственный реальный шанс Дунашова в рамках существующей судебной системы – переквалификация обвинения на нанесение легких телесных повреждений. «По факту телесные повреждения Сладкова признаны повлекшими легкий вред здоровью, жизненно важные органы затронуты не были, ранения поверхностные», - отмечает Шухардин. В этом случае Дунашову могут дать досидеть тот год, который он не отбыл, выйдя по УДО.

В противном случае Дунашову грозит восемь-десять лет колонии, на оправдание Шухардин почти не надеется. «В деле есть показания двух свидетелей обвинения и двух свидетелей защиты, вроде бы силы равны, но понятно, что отстоять невиновность Дунашова будет очень трудно. Он уже под стражей, это будет рецидив, сложение наказаний, да и вообще в наших судах очень мала вероятность оправдательного приговора», - говорит адвокат.

Правда, один из свидетелей обвинения (Пичугин) не видел драки, а второй (Сладков-младший), по его словам, готов отказаться от показаний в обмен на секс со свидетельницей Мариной. Так что кто знает, будут ли тверды в своих показаниях такие ненадежные свидетели.

Винтик системы

Обычно гражданину довольно трудно добиться возбуждения уголовного дела. Прошлогодний случай с родителями Вениамина Дмитрошкина, дело по которому было возбуждено неимоверными усилиями с привлечением общественности и до сих пор не передано в суд, хотя прошло 11 месяцев, яркий тому пример.

А у Сладкова все вышло гладко и быстро. Легкие телесные повреждения стали покушением на убийство, и человек, пусть не с самой правильной биографией, но невиновный и имеющий свидетелей своей невиновности, может оказаться за решеткой на восемь-десять лет.

То есть фактически правоохранительная система всей своей районной мощью внезапно встала на защиту невменяемого (в деле есть справка об этом) безработного алкоголика, к тому же реально опасного для окружающих ввиду часто проявляемой немотивированной агрессии. Но ему верят, и по его заявлению возбуждают дело, не проведя даже качественной проверки. Наверное, он важная часть этой системы. Может быть, осведомитель или штатный свидетель/понятой.

Интересно, имеет ли бывший наци-скинхед, ныне неадекватный, сильно пьющий, агрессивный человек такое же покровительство на уровне районного суда?

Буду следить за развитием ситуации.

Зимой и весной мы все с интересом наблюдали за т. н. подъемом гражданского общества в России, а кое-кто из нас даже может в той или иной степени считать себя участником этого подъема. И зимой, и весной, и тем более летом мы чувствовали не только этот подъём, но и разочарование в персонажах, бравших на себя смелость быть представителями «оппозиции». Это так или нет?

Чем дальше развивались события, тем неуютнее становилось на шествиях и митингах, особенно на митингах — от лиц, появлявшихся на трибунах (я сейчас не столько про московские трибуны, я живу в Новосибирске), от речей, которые лучше бы не дополняли впечатлений от этих лиц, да или нет?

Можем ли мы без тени смущения и сомнения поддерживать такую оппозицию? Кажется, что уже не можем. Да? Но не поддерживать ее — это ведь еще хуже. Нет?

Мы не можем поддерживать протестное движение. Мы можем только быть протестным движением. Именно из этих соображений я собираюсь выдвигаться на выборы в так называемый Координационный Совет российской оппозиции (КС). Чем больше в нем меня, тем меньше в нём нацистов и пиночетовцев.

Свою подробную программу я сформулирую после регистрации, а зарегистрироваться (в т. ч. заплатить взнос 10000 р.) нужно до 15 сентября, т. е. уже через несколько дней. Буду признателен за участие в сборе этих десяти тысяч, которые, как мы уже знаем, есть у всех (это не нужда), но не у всех они не последние. Сбросил в виртуальную копилку (яндекс-кошелёк 41001589779070) 1000 яндекс-рублей, привет.

Мы научились, говоря о ценностях свободы, выступать в защиту своих и общественных интересов! Теперь свободы и права нуждаются в нашей поддержке. Депутаты Госдумы новыми законами деформировали до степени прямого противоречия Конституции РФ и здравому смыслу целый пакет фундаментальных свобод: свободу собраний (закон о митингах), свободу ассоциаций (закон об агентах) и свободу выражения мнения (закон о клевете).

Мы граждане можем и должны привести наше законодательство в соответствие с национальными и международными стандартами прав человека и вернуть себе возможность публично обсуждать нарушения чиновниками законодательства, объединяться для защиты своих интересов и заявлять о своих требованиях через мирные акции.

21-22 сентября в Воронеже состоится межрегиональная встреча (семинар-тренинг) по разработке общественных кампаний в защиту фундаментальных конституционных прав, на которой мы сможем встретиться и принять окончательное решение по тому как действовать, чтобы вернуть себе права и свободы! Главная заявка на участие — готовность включиться в работу, т.е. координировать или воплощать задуманное в своём регионе вместе с коллегами из других городов.

В социальных сетях уже сейчас мы копим силы и готовим стратегию и тактику гражданской борьбы за реставрацию фундаментальных прав и свобод в России:
- создаем новые материалы (стикеры, постеры, плакаты, буклеты - многие виды которых мы сможем напечатать для распространения в рамках кампании по защите права)
- собираем все материалы, которые уже существуют ( картинки, демотиваторы, ролики, музыка, списки интересных фильмов и т.д.)
- разрабатываем индивидуальные и совместные действия в защиту прав и свобод! От занудно-экспертных до самых активистски-безумных!

Группа Вконтакте: http://www.facebook.com/groups/368648013229297/permalink/368648206562611/

Группа Фейсбук: http://www.facebook.com/groups/368648013229297/368648206562611/?notif_t=group_activity

21 августа я послала сидящим членам группы Pussy Riot письмо, где интересовалась их мнением по поводу вопросов, кажущихся мне очень важными сейчас. Сегодня машина тюремной цензуры извергла наконец из себя их ответы, не пропустив, к сожалению, письма Маши Алехиной. С позволения адресатов публикую выдержку из своего письма и письма Надежды и Екатерины. Такой способ обсуждения далек от совершенства, так как информационный голод не помогает им формулировать свою точку зрения. Тем не менее, мне кажется важным хоть таким образом дать им возможность высказаться.

К слову, вопрос о необходимости квот на выборах в КС оппозиции показался важным не мне одной. Вот проходит обсуждение его на сайте «Демократия2». К сожалению, в опросе, который заканчивается 14 сентября, приняли участие на момент написания этих строк всего 143 человека.

Мое письмо

Речь идет о выборах в координационный совет оппозиции, которые сейчас будут проходить через онлайн-голосование. Не знаю, в курсе ли вы деталей: предполагается выбрать 45 человек, из которых 30 будет идти по общегражданскому списку, плюс по пять человек по квотам из националистов, либералов и левых. Не знаю, кто придумал схему, но активным продвижением занимается Навальный.

Тут есть два отдельных вопроса. Во-первых, почему именно такая схема, зачем вообще квоты. Во-вторых, почему националисты - целых пять человек.

На первый вопрос есть такой вот ответ на сайте совета: "Откуда взялись эти идеологические "курии"? Почему их список такой, а не иной; почему нет, например, курии экологов? Это опять же политический вопрос, и лежит он за рамками работы ЦВК. Так сложилась работа оргкомитета. Мне кажется, что принятый порядок голосования никого не дискриминирует - ведь к участию в выборах по основному "общегражданскому" списку будут допущены все желающие".

Мне кажется, что "так сложилось" - недостаточно аргументированный ответ.

Второй мой вопрос на самом деле вытекает из первого. Не было бы квот, не было бы преференций националистам. По моему глубокому убеждению, идея сотрудничества с националистами и предоставления им каких-то специальных возможностей неверна не только потому, что националисты такие нехорошие. Хотя и поэтому тоже - сомневаюсь даже, что среди публичных фигур в этой сцене вообще найдется пять человек, имеющих репутацию хоть сколько-то цивилизованных людей. Все так или иначе связаны с насилием на почве национальной ненависти: либо напрямую, либо косвенно, одобряя такие методы. Но дело даже не в этом. Я вообще не понимаю, почему все стали считать, что националистов так много, что их представители должны обязательно быть рукопожатны.

Это миф, поддерживаемый в том числе и Навальным.

Правда, что многие граждане поддерживают некоторые националистические идеи. Но это еще не означает, что они все являются автоматически носителями идеологии. Скажем так, не все, кто хоть раз в жизни играл в футбол, потенциальные претенденты на членство в сборной. Реально же тех, кто не просто имеет мусор в голове, а осознает себя как некую политическую силу, ничтожно мало.

Сколько людей выходит на "русские марши" каждый год? От трех до семи тысяч человек. И это их потолок. Это максимум активистов и сочувствующих, имеющийся в стране. С какой стати предоставлять этой опасной, непривлекательной и маргинальной силе квоту наравне с левыми и либералами? (Я не с потолка беру цифры и мнения о наци - у меня есть, так сказать, экспертная оценка.)

Так вот, если можно, выскажитесь, что думаете вы.

Ответ Екатерины Самуцевич



Маша, горячо приветствую!

К сожалению, из-за изоляции я не вижу всего, что происходит сегодня в оппозиционном мире, точнее было бы сказать, практически ничего, не считая твоего письма о ЦВК. Так что могу высказать только субъективное мнение, опираясь больше на то, что я видела до своего ареста.

Я согласна с тем, что квотирование используется асимметрично по отношению ко всем оппозиционным группам, и, к сожалению эта асимметрия строится в пользу «гигантов». В данном случае ими объявлены три группы: левые, националисты и либералы. Причем националисты объявлены одними из лидеров гонки только благодаря одной фигуре Навального, который сейчас виден везде; при этом он вроде снизил свою националистскую направленность и больше говорит об общей демократической площадке, не заостряя внимания на «Русском марше» и др. явлениях вообще. К сожалению, за его демократической умеренно-националистической спиной находятся другие люди, которые явно не устраивают большинство из оппозиции. Очевидно, что самыми активными и устраивающими всех являются левые и либералы. Квотирование для них нужно, чтобы не дискредитировать «оппозиционные меньшинства». Но боюсь, что многие оппозиционные группы, например, те же (экологи) зеленые, анархисты, антифашисты, ЛГБТ, феминисты так и останутся «невидимыми». Может быть, стоит ввести квотирование «снизу», т.е. минимум мест для молодых, еще не получивших поддержки из-за загораживания лидерами, вольного и невольного. Например, две квоты сверху для левых и либералов и две снизу – зеленые и, например, феминисты (оппозиционная группа ФАК, если они еще есть). Либо нужен баланс по квотам, либо квот вообще не нужно, но я боюсь, что и тогда лидеры своей массой и спикерами задавят не таких мощных и агрессивных участников политической оппозиционной борьбы. Но есть ли шансы повлиять на систему квотирования у «меньшинств», непонятно. Даже среди этих «меньшинств» могут возникнуть лидерские конфликты и соответствующее лоббирование выгодных схем голосования. Ну вот, это мои попытки рассуждения на тему квотирования, не думаю, что они необходимы и достойны для публикации, здесь я не специалист, так что на твое усмотрение.

Еще хочется добавить свое мнение по поводу темы раскрутки Навального и его националистов. Здесь мне лично, прежде всего, не нравится концепция лидерства, которую продвигает Навальный, я против такой концепции вообще как разновидности вертикально-иерархической организации сообществ. Мое сердце греют левые антифашистские неавторитарные идеи, где в лучшем случае признается система временно уполномоченных координаторов и спикеров, обладающих теми же политическими правами, что и другие участники сообщества.

Хотелось бы видеть в оппозиции больше реализации сетевой горизонтальной структуры сообществ без влияния устоявшихся верхушек. Такие тенденции в оппозиции, как лидер оппозиции, мне видеть неприятно. Но я уверена, что очень много людей думают так же, просто сейчас они, к сожалению, слышны не так хорошо, как «лидеры оппозиции». Хотя многое уже поменялось после 6 мая, что ... (строка отрезана при сканировании в СИЗО - М.Р.). Но точно что поменялось.

Ответ Надежды Толоконниковой



Маша, здравствуйте!

Откровенно говоря, я не уверена, что мы из тюрьмы можем выразить действительно значимое мнение о политических процессах.

Я так и не поняла, зачем вообще нужны квоты. Причины их выделения действительно непонятны мне либо потому, что я нахожусь уже полгода в информационной изоляции, либо … (неразборчиво ввиду низкого качества сканированнной в СИЗО копии письма - М.Р.).

В оппозиционной политике меня больше всего расстраивает вынужденный конформизм (то, что называется популизмом). Его нельзя отвергнуть (иначе никакой политики не выйдет вовсе), но заниматься им явно не то, что мне хочется. К несчастью, даже оппозиционный политик в России должен быть весьма патриархален, в эстетике же он обязан придерживаться самой что ни есть традиционной позиции. Никакого contemporary art. Вся разработанная совриском эстетика отвергается, ее дружно («власть» и оппозиция) отправляют на свалку ( как вариант – на зону). Внутреннее подавление в самой оппозиции и аутоцензура очень сильны. Это окончательно мне открылось в последние полгода, когда даже мои адвокаты отвергли ряд акций «Войны». Вместо того, чтобы посмеяться над запугиванием Мамонтовым и К жителей России акцией в Биологическом музее, они сами начали всячески меня от нее открещивать. И такая аутоцензура – это самое страшное. Почти столь же страшное, как и эти с потолка взявшиеся квоты для националистов, либералов и левых. А левые либералы куда? А правые либералы? Либеральные коммунисты? А анархисты – они должны соседствовать в блоке левых со сторонниками госуправления экономикой? Вопросов у меня пока больше, чем ответов.

Очень хочется быть политически полезной, но пока не удается. Но ничего, время лечит и учит.

Передавайте приветы вашей семье.

Спасибо за письма.

Надя

Меня обвинили в оскорблении сотрудника прокуратуры Максима Семенова и постановили взыскать с меня 20 тысяч рублей штрафа и возмещение расходов на государственного адвоката. Дело это тянется уже год. Обвинение притянуто за уши и имело своей целью не допустить меня к выборам в органы местного самоуправления и пресечь мою активную политическую деятельность.

Предыстория такова. Чуть больше года назад в Петровске-Забайкальском стали закрывать школу. Татьяна Стецура, Надежда Низовкина и я пытались проводить протестные акции, чтобы этого не допустить. 11 июня 2011 года у нас состоялся сход граждан, пришло около 80 человек. Поскольку власти нас проигнорировали, мы двинулись к мэрии города.

По дороге мы встретили главу города Александра Таранова, он пытался нас остановить, но люди уже ничего не хотели слушать. Мы требовали оставить эту школу, потому что она в самом социально неблагополучном районе города, а до других школ далеко. Дошли до мэрии, там с нами чиновники немного поговорили на крылечке и ушли. Люди остались ждать, преисполненные надежд.

Был вечер, потом наступила ночь – мы оставались на месте. Кто-то из горожан принес нам воды, еды – кто что мог. Утром следующего дня представители мэрии появились на крыльце, пригласили внутрь людей, похожих на организаторов. Таня Стецура пошла внутрь, а я оставалась снаружи. Мы решили, что они хотят вступить с нами в переговоры, но вместо с этого начался прессинг.

На улице к нам подошли какие-то люди. Я тогда обрадовалась, думала, что они пришли нас поддержать, только потом поняла, что это были провокаторы. Они стали говорить нам как бы между прочим, что если мы сейчас не разойдемся, то начнут стрелять и всех пересажают.

Пока они нас таким образом «готовили», на площадь перед мэрией стали со всех сторон подъезжать машины полиции, из них выпрыгнули люди с наручниками, дубинками и автоматами. Толпа уже была подготовлена, запугана, и люди не выдержали. Все наше единение, плечо к плечу, единый порыв в защите школы – все испарилось, когда на нас ринулись вооруженные люди. И вот этого я власти простить не могу. Люди рассыпались, испугались, они не были готовы к такому повороту. Мы остались на площади втроем – Надежда, Татьяна и я.

Нас поколошматили, мы посопротивлялись, и нас зашвырнули в машину. Мы объявили голодовку, так как других способов протеста у нас не осталось. Нас посадили на двое суток, я видела в окно людей, которые писали петицию в нашу защиту и требовали нашего освобождения. С ними велась настоящая война, им говорили, что уволят с работы, пугали.

Через двое суток нас вывезли в суд. В суде мы хотели выступать в такой последовательности: сначала я, потом Татьяна и Надежда. Но судья не согласился с такой очередностью, и я в знак протеста вышла из здания суда. На улице – без воды и на солнце – мне стало плохо (мы все продолжали держать голодовку). Но я пошла к девочкам на приговор, чтобы поддержать их морально. Их обвиняли в нарушении порядка организации публичного мероприятия и сопротивлении полиции.

Судья сказал мне: «Нет, ты присутствовать не будешь». В зал ворвались судебные приставы, сотрудники ДПС, начальник полиции общественной безопасности, начальник СИЗО, сотрудники конвойной службы. Маленький зал суда был наполнен этими людьми, и они начали вытаскивать меня оттуда. Я сопротивлялась и скорее всего могла в этот момент в пылу крикнуть безадресно что-то такое, что позднее было расценено как оскорбление.

Меня выволокли и закинули в камеру. В какой-то момент открылись двери, я подошла – думала, это девчат привели. А вместо них в камеру заходят три уголовника бандитского вида. Я успела сунуть руку в закрывающуюся дверь, и тут сотрудник вроде как хватился и сказал: «Ой, извините, ошибся». И вывел этих троих. Понятно, что это было сделано специально, пугали меня.

Нам всем дали арест. Всех нас отвезли в спецприемник в 450 км от Петровска-Забайкальского. Девочкам потребовалась медицинская помощь из-за голодовки. Пока мы сидели, людям сказали, чтобы они забирали документы из школы, и они их забрали. Люди опустили голову и перестали бороться.

Я подала апелляцию, девочки не стали. Рассмотрение было 14 июня, и на него вдруг в качестве свидетеля явился сотрудник прокуратуры Семенов, который был обвинителем на суде у девочек. Я спросила судью: «Зачем вы его вызываете? Я его видеть не могу. Из-за него чуть две прекрасные девушки не погибли». Меня пытались привлечь за неуважение к суду, но я хлопнула дверью и ушла.

Вот после этого и появилось дело об оскорблении, Семенов подал на меня в суд по статье 319 УК. Но эпизод, по которому меня обвинили, имел место в суде первой инстанции, не на апелляции. На этом третьем суде сотрудник прокуратуры Семенов был уже потерпевшим. Такой вот многоликий человек.

О следственных действиях по моему делу я узнала только 27 января. Я на них ходить не планировала, но меня стали приволакивать в наручниках. Я могла сопротивляться, могла не сопротивляться, могла кричать политические лозунги - они все равно меня приводили. Они срывали нам акции, предвыборную агитацию. Это уголовное дело нужно было им как повод для того, чтобы меня, неумную, приволакивать всякий раз, как им было нужно.

А 27 января они решили провести мне психиатрическую экспертизу. Приволокли меня, а там врачи из Читы. Я с ними побеседовала, в этот момент включились наши правозащитники (спасибо им большое), и врачи написали, что я психически здорова.

И вот быстро-быстро в марте дело передали в суд. Начались судебные заседания. Я решила на них не ходить, объявила акцию гражданского неповиновения. Тогда меня стали приводить в наручниках. Вылавливали везде и приводили.

31 августа у меня был назначен приговор. А в ночь на 31-е у меня заболел ребенок. Дважды за ночь вызывала скорую помощь, ему ставили уколы, и, конечно, никуда я утром не пошла. В 8 утра к дому подъехала машина службы судебных приставов, сотрудники зашли в дом: «Собирайтесь, поедем». Я им: «Не поеду, ребенок болеет». Он не поверили, поехали за подтверждением на подстанцию скорой помощи. Получили подтверждение - и все равно вернулись через несколько часов.

Я ехать с ними отказалась, повезла на велосипеде ребенка в больницу на осмотр. У дома увидела черную машину – номер К 020 МА 75, «Тойота Камри», в ней двое сидят. Они попытались меня сбить, но я бросила велосипед и отскочила. Поняла, что снова пугают. Довезла ребенка до больницы, его осмотрели, после этого оставила его у знакомых.

Мне надо было добраться до Улан-Удэ, там была запланирована акция в рамках «Стратегии-31», где я была организатором. Но доехать мне не дали, заломили мне руки и доставили на приговор. Я перед этим успела флаг «Солидарности» на себя надеть, на шее завязала. Решение уже было готово, судья Цыден Балданов мне его зачитал – 20 тысяч рублей штрафа и восемь тысяч рублей за работу адвоката Юрия Черняева, который вообще-то и не работал вовсе, сидел номинально на заседаниях.

На выборы в органы местного самоуправления меня не зарегистрировали, как и других кандидатов – даже от «Справедливой России» никого не пустили. Всех конкурентов постарались снять.

Вот так и живем. Но сдаваться я не намерена. Хочу сказать большое спасибо Татьяне и Надежде. Они бились за наши школы и показали пример мужества и воли к борьбе. И я теперь за ними потянулась.

Наша объединенная колонна работников образования, науки, социальной сферы и гражданских сил выходит на «Марш Миллионов», чтобы заявить о своих требованиях.

МЫ ЗА:

- Достойную зарплату педагогам, преподавателям, медицинским и научным работникам!
- Финансирование, достаточное для профессионального и социального развития науки, образования и медицины
- Самоуправление в вузах, больницах, НИИ, школах, детских садах: учителя лучше чиновников знают, как учить, врачи - как лечить, ученые - как двигать науку вперед
- Обязательную профессиональную и общественную экспертизу всех планируемых образовательных, медицинских и других социальных реформ, с учетом результатов уже проведенных «экспериментов».

МЫ ПРОТИВ:

- Урезания социальных бюджетов, в том числе под маской «финансовой автономии» учреждений, «подушевого финансирования» и иных видов деградации социальной сферы
- Коммерциализации образования и здравоохранения, фактически имущественного ценза на доступ к ним
- Засилья бюрократизма в образовании, науке и медицине, усиления власти начальства и профессионального принижения работников социальной сферы
- Деградации образовательных стандартов и подмены реальных знаний «натаскиванием»
- Политики принудительного слияния больниц, школ и вузов, ухудшения условий труда работников и качества их работы.

Нас объединяет любовь к знаниям и к согражданам, ненависть к коррупционным схемам и произволу власти. Приглашаем всех неравнодушных к проблемам социальной сферы присоединиться к нам. Наука, образование и здравоохранение – для всех!

Почему мы выходим на Марш Миллионов 15 сентября?

Все мы обеспокоены очевидной и все более усиливающейся деградацией науки, образования и здравоохранения в России. Власть целенаправленно демонтирует социальное государство в России. Целый пакет законов, направленных на снятие с государства какой-либо ответственности за социальную сферу, заявления первых лиц государства, нищенские зарплаты, засилье бюрократизма - все это не может вызывать ничего, кроме глубокого возмущения.

Те самые сферы, которые связаны с жизнью каждого из нас, поставлены политикой правительства на грань существования.

Не отрицая важности политического протеста, мы призываем обратить внимание на проблемы социальной сферы - те насущные проблемы, с которыми граждане прямо или косвенно сталкиваются каждый день.

Ассоциация преподавателей высшей школы
Институт «Коллективное Действие»
Инициативная группа МГУ
Инициативная группа МГУПП
Инициативная группа РГГУ
Комитет за Рабочий Интернационал
НИИ Митингов
#ОккупайМосква
Межрегиональный профсоюз работников образования «Учитель»
Российское Социалистическое Движение
Партия 5 декабря

Видеопроект Давида Тер-Оганьяна, представленный на его выставке в музее МАММ (директор Ольга Свиблова), был подвержен цензуре. Уже на открытии название проекта "Пропаганда гомосексуализма" без согласования с автором было заменено на кастрированный вариант "Без названия".



Работа представляет собой теневые проекции на стены силуэтов людей, в которых узнаются активисты гей-движения и поддерживающие их борьбу художники. Эта мультимедийная экспозиция выстроена так, что теневые проекции посетителей выставки смешиваются с заранее отснятыми теневыми проекциями представителей ЛГТБ-сообщества. По замыслу художника эта работа должна была быть метафорой размывания социальных границ, которые проводят по живому телу общества авторитарные власти, принимая гомофобные законы.

Однако в экспликации (бумажке на стене, объясняющей смысл работы), волюнтаристски размещенной музеем, написано лишь что-то неопределенное о совмещении настоящего и виртуального в музейном пространстве. На самом деле без оригинального названия ничего там не совмещается! Ведь "интерактивные теневые проекции" воспроизводят реальных гей-активистов, а также сочувствующих и друзей, согласившихся поучаствовать в съемке. В лживой музейной экспликации эти заранее отснятые тени называются "другие посетители на стене", что читается совершенно двусмысленно.

По словам трансгендерного активиста Анно Комарова, квирфобия МАММ - давно не секрет. "Как они выставку Нан Голдин, например, представляли - это что-то с чем-то! Так умудриться всю ее биографию замолчать - а ее творчество во многом автобиографично - это надо ухитриться!" - сообщил активист.

Позиция Давида Тер-Оганьяна, изложенная в его аккаунте ФБ: "Цензура Бля Цензура! гонят Геев из музеев Моя работа с тенями на выставке в ММАМ отцензурирована самым беспощадным образом, изменен сам смысл высказывания! Музей изменил название видеоинсталляции на простое " без названия ". Вместо моего "ПРОПАГАНДА ГОМОСЕКСУАЛИЗМА" - сослались на какой то новый закон, не уверен что такой существует. Такая вот реальная проблема, гонят геев из музеев!"



По вернисажным фотографиям видно, что у Давида со Свибловой напряженный разговор, неприятный для обоих собеседников. Я тоже обратил на это внимание, проходя по выставочному залу, но не придал этому значения, так как был занят чем-то другим. О факте цензуры я узнал позже.



Фото Евгении Зубченко

7-8 сентября в Москве проходил Второй международный конгресс литературных переводчиков. Собралось много товарищей по цеху, видеть и слышать которых – огромное удовольствие. Общая тема конгресса – «Перевод русской литературы на иностранные языки. Проблемы и перспективы».

Первое пленарное заседание состояло из торжественных речей официальных лиц и замечательных выступлений, первым и лучшим из которых был доклад Вячеслава Всеволодовича Иванова «Что такое художественный перевод».

Сидим в мягких красных креслах Большого зала Библиотеки иностранной литературы, слушаем, какие мы незаменимые и героические почтовые лошади просвещения. Но вдруг на фоне всего этого благолепия во мне проснулось, кажется, давно позабытое чувство: смесь горечи, стыда и легкого отвращения к себе. Вот так же муторно мне было сидеть на лекциях – даже самых интересных, – когда у нас на филфаке бушевало дело Шихановича и я знала, что такого-то и такую-то из однокурсниц, возможно, как раз сейчас допрашивают на Лубянке. Да что я вам рассказываю? Сами все понимаете...

В перерыве я поделилась несуразным чувством с несколькими коллегами – оказалось, они его разделяют. И тогда мы сочинили и записали в блокнотик с логотипом конгресса такой вот короткий текст:

Предлагаем включить в резолюцию конгресса следующий пункт:
«Мы, переводчики зарубежной литературы на русский язык и переводчики русской литературы на разные языки мира, выражаем солидарность с политзаключенными России и призываем власти РФ прекратить политические репрессии и посягательства на гарантированные Конституцией РФ права на свободу слова и собраний на родине Пушкина и Солженицына».
Просим президиум конгресса поставить наше предложение на голосование.

(Подредактировать бы – вон сколько раз подряд предлог «на»… но тогда было не до этого, а теперь уж поздно. Документ.)

Подписаться под этим предложением сочли нужным двадцать шесть человек – все, к кому мы успели обратиться за полчаса. В числе подписавших люди, не просто знающие русскую культуру, а благоговеющие перед ней и преданно ей служащие: профессор Женевского университета Жорж Нива (один из крупнейших в мире славистов, переводчик Солженицына и Андрея Белого), французские переводчицы Софи Бенеш (Пастернак, Улицкая, Буйда, полный Бабель), Элен Анри-Сафье (которой на другой день вручили премию «Читай Россию – 2012» за перевод книги Д. Быкова о Пастернаке), Кристина Зейтунян-Белоус (Белый, Битов, Венедикт Ерофеев, Маканин, классическая и современная русская поэзия), итальянка Аннелиза Алева (автор антологии «Русские поэты сегодня»). Не колеблясь, подписали и русские переводчики (перечисляю в том порядке, в каком стоят подписи): Наталья Мавлевич, Ольга Дробот, Марина Бородицкая, Михаил Яснов, Григорий Кружков, Инна Безрукова, Сергей Скорвид, Павел Грушко, Татьяна Пигарева, Татьяна Бердикова, Наталья Ванханен, Антон Нестеров, Александра Борисенко, Виктор Сонькин, Наталья Банке, Анна Ямпольская, Алеша Прокопьев, Дмитрий Веденяпин, Михаил Рудницкий, Александр Ливергант, Мария Анненская.

Блокнотик с подписями я передала в редакционную комиссию конгресса.
Резолюцию принимали вечером 8 сентября в ошеломительно роскошном зале Пашкова дома, почему-то освещенном зловеще-фиолетовыми софитами. Осведомленные коллеги шепнули мне на ушко, что в проекте резолюции наше предложение не учтено. Я подошла к Екатерине Гениевой, директору ВГБИЛ и члену наблюдательного совета Института перевода, и напомнила про записку: неловко, уважаемые люди высказали свое мнение, а никто на него и внимания не обратил. Давайте поставим на голосование: захотят участники конгресса – примут его, не захотят – нет.

Екатерина Юрьевна заверила меня (и я ей верю), что целиком и полностью разделяет наши взгляды, но такая поправка не вяжется с текстом резолюции, посвященным литературным вопросам. Лучше было бы составить обращение, например, в Совет по правам человека при Президенте. Наверное, она права. И заплатка наша на гладкой резолюции неприлична, и отдельное обращение urbi et orbi можно было составить. Но я неопытный скандалист – принести отпечатанный текст и обойти с ним все секции конгресса не позаботилась (если позовут в следующем году, учту совет Екатерины Юрьевны), а потому предложила другой вариант: «Хорошо, пусть это не войдет в резолюцию, пусть будет устное заявление. Я прочитаю две фразы и попрошу поднять руки или встать тех, кто хочет к нам присоединиться». – «Пожалуйста», - сказала Гениева, и я села на свое место. Честно говоря, геройствовать не хотелось, но уж назвался груздем, так изволь... А главное, я не имела права взять и выбросить голоса своих товарищей. Вот Владимир Григорьев («Роспечать», Институт перевода) произнес интеллигентную речь, вот зачитал резолюцию. «А теперь...» Теперь он поставит резолюцию на голосование. Но нет: «...теперь переходим к процедуре награждения победителей». И грянула музыка.

Каюсь, встать посреди зала и без микрофона, поверх музыки, прокричать писклявым голосом (какой уж есть!) про политзаключенных у меня кишка оказалась тонка. Прошу прощения у коллег за то, что не смогла передать предложение, под которым они подписались, другим участникам конгресса, прошу прощения у тех, к кому не успела обратиться и кто хотел бы поставить свою подпись. Чтобы хоть как-то загладить свою вину, выкладываю этот текст в Интернет. Это уже не резолюция конгресса, это наше заявление, к которому могут присоединиться все желающие. Первыми высказали такое желание переводчики Татьяна Баскакова, Ольга Варшавер и Ирина Стаф.

Важное уточнение: все перечисленные в моем сообщении люди присоединились именно к тексту о солидарности и прекращению репрессий. Пересказ обстоятельств и эмоции – мои личные. Никаких претензий в адрес организаторов конгресса никто из них не высказывал. Прошу прощения, если, по недостатку дипломатического мышления, поставила кого-то в неловкое положение.

Этот текст появился на моей странице в Facebook поздно ночью, а на следующий день в комментариях набралось немало желающих (не только переводчиков) подписать наш текст, который станет теперь отдельным, независимым от конгресса, документом. И список продолжает пополняться: переводчики Мария Зонина, Сергей Зенкин, Марк Гринберг, Илья Свердлов, Лена Леонова, Кристиана Кёрнер (Германия); главный редактор издательства Corpus Варвара Горностаева (от имени всего издательства); Олег Дорман, кинорежиссер и переводчик; Татьяна Могилевская, режиссер (Франция); Сесиль Вессье, славист (Франция); Елена Баевская, переводчик; Мария Фаликман, переводчик и поэт; Александр Марков, переводчик литературы по гуманитарным наукам; Мари Ноэль Пан, переводчик (Франция); Ольга Смолицкая, переводчик; Маша Блинкина-Мельник, переводчик; Юлия Берман, переводчик; Ольга Седакова, поэт, переводчик; Евгений Беляков, психолог, переводчик (Москва); Ирина Коровина, литератор (Королев); Наталья Громова, писатель (музей Марины Цветаевой, Москва); Яков Фельдман, переводчик поэзии с английского; Сергей Шпилькин, технический переводчик (Москва); Григорий Дашевский, переводчик; Айна Любарова, филолог, переводчик (Петербург), Николай Эппле, переводчик; Людмила Малышева, музыкант; Ольга Шульман, переводчик; Евгения Комарова, переводчик (Бохум); Елена Калашникова, филолог и журналист; Анна Плисецкая, преподаватель, переводчик; Анатолий Кудрявицкий, писатель, переводчик; Леонид Мотылев, переводчик; Антон Зайцев, читатель; Ольга Мяэотс, переводчик; Бланш Гринбаум-Сальгас, главный хранитель музеев Франции; Юрий Белов (Турку, Финляндия), переводчик (выпускник МГЛУ), редактор сайта "Путин должен уйти"; Борис Дубин, социолог, переводчик; Мария Карп, переводчик; Екатерина Филатова, переводчик; Денис Суреев, переводчик, юрист (Лимассол, Кипр); Наталья Рубинштейн, литературный критик, журналист; Ирина Машинская, поэт, переводчик; Ирина Кравцова, главный редактор Издательства Ивана Лимбаха; Евгения Абелюк, филолог, учитель; Ирина Сурат, литературовед; Григорий Стариковский, поэт, переводчик; Женя Крейн, писатель, переводчик (Бостон); Роберт Чандлер (переводчик Шаламова, Гроссмана, Платонова); Арч Тейт (переводчик книг Политковской и современной русской прозы); Мартин Дьюхерст (переводчик, университет Глазго); Антония Ллойд-Джоунз, переводчик; Поэль Карп, поэт, переводчик; Егор Петров, журналист, Ольга Литвинова, переводчик, Ольга Бухина, переводчик, Екатерина Каверина, биолог, технический переводчик, Джон Робертс, переводчик, сопредседатель Международного Попечительского Совета ВГБИЛ им. М.И. Рудомино, Василий Бетаки, переводчик (Франция), Наталья Бархатова, переводчик, Anne Marie Jackson (United Kingdom), Андреас Третнер, переводчик русской литературы (Германия), Лиз Барнс, переводчик (Великобритания).

Все желающие могут присоединяться в комментариях к этой записи или на Facebook,

В рядах оппозиции вспыхнул очередной конфликт в жанре «размежевания» и защиты «чистоты рядов». А. Пионтковский клеймит И. Ясину за соглашательство, за отказ от радикальных планов (типа свержения правящей группы). Ну а Л. Радзиховский в своей фирменной язвительной манере иронизирует над А. Пионтковским.

Критикуя Ясину, Пионтковский встает в позицию крайнего пуризма (впрочем, как и А. Подрабинек, морально добивающий и так полуубитого Савла-Павла - гэбешника-болотника Г. Гудкова). Насколько это оправдано?

Здесь, при всей симпатии, уважении к А. Пионтковскому и А. Подрабинеку, обычной солидарности с ними, я с такой поистине ленинской страстью к размежеванию и "чистоте рядов" совершенно не согласен.

Позиции И. Ясиной (копить надо слабые пока силы, а не шапкозакидательством заниматься) и И. Мильштейна (беречь, а не гнобить нужно всяких союзников в трудной борьбе, даже если они прежде были в другом лагере и когда-то серьезно провинились) считаю вполне разумными, и морально, и политически оправданными.

Такая оценка подкрепляется и вескими доводами Г. Голосова в пользу синергии, а не раздора между протестными силами: "Факт состоит в том, что все три сектора могут, действуя в одном направлении, добиться общего успеха. Это называется синергия. А могут, конфликтуя между собой, подыграть властям. Именно поэтому, мне кажется, лидерам демократического лагеря сейчас исключительно важно воздерживаться от взаимной критики и не вступать в полемику по частным вопросам. В общем, не тянуть одеяло на себя. Будет демократия – будет и возможность доверить избирателям вопрос о том, кто лучше".