Список слов, представленный на экспертизу в рамках дела "ФСБ против Виктора Корба", вызывает недоумение у каждого, кто видит его впервые. Некоторые скрытые в нем загадки вполне очевидны, некоторые уже разгадали внимательные читатели. Но остается еще много неразгаданных тайн изгибов чекистской мысли...

Речь, напомню, идет о списке слов в постановлении о назначении компьютерно-технической экспертизы носителей информации, изъятых 18 мая 2018 года в ходе обыска, проведенного следователем первого отдела по расследованию особо важных дел СУ СК РФ по Омской области Антоном Долгалевым в квартире Виктора Корба в рамках возбужденного им же уголовного дела против известного журналиста и правозащитника в связи с публикацией в апреле 2015 года на сайте исследовательского проекта "Патриофил" цитаты из последнего слова Бориса Стомахина, произнесенного им на открытом процессе в московском военном "суде".

То, что этот список открывается словом Стомахин, то есть фамилией политзека, который является доверителем Корба - одного из его представителей по доверенности, общественных защитников, координатора Международного комитета защиты его имени, - представляется вполне логичным.

А вот фамилии, следующие дальше, многих удивили. Но разгадка пришла очень быстро: внимательные и образованные читатели сообразили, что Виктор Давыдов, Кирилл Подрабинек, Александр Скобов и Алексей Мананников - это известные советские диссиденты, политзеки и правозащитники, входящие в редколлегию знаменитой "Хроники текущих событий", правозащитного самиздата, учрежденного Натальей Горбаневской в апреле 1968 года. Нелишним будет напомнить, что Наталья Евгеньевна была одним из учредителей и принципиальнейших членов Комитета защиты Стомахина.

Примечательная деталь: среди указанных выше фамилий в списке упоминается также Кирилл Попов, которого нет в опубликованном на сайте НХТС. Но после несложной верификации выяснилось, что он ранее также входил в состав редколлегии "Хроники", но был исключен ее главным редактором. Так что совпадение получается стопроцентным.

Краткие выводы: полностью подтвердилась давняя версия о том, что чекисты не просто методично собирают материалы для "дела правозащитников", но и явно демонстрируют намерение дискредитировать и разрушить сам институт независимой гражданской защиты как таковой, выставив его ключевых фигурантов в роли пособников террористов. И, если им с легкостью, при тотальном молчании и попустительстве гражданского общества России и международной общественности, удалось провернуть такой сценарий с независимыми публицистами (одних, как Стомахина и Кунгурова, посадив, других, как Пионтковского и Бабченко, выдавив из страны), не очень понятно, что может помешать им развивать успех своего подлого замысла. Ведь закон Нимёллера никто не опроверг и не отменил...

P.S. В "Списке ФСБ" есть еще много не менее интригующих загадок. Догадками и разгадками некоторых я непременно поделюсь чуть позже, как только представится возможность. Еще интереснее было бы организовать нечто вроде открытой коллаборации по разгадыванию тайн изгибов чекистской мысли. Подключайтесь, друзья, - делитесь своими находками и гипотезами в комментариях.

P.P.S. Особо буду признателен коллегам-айтишникам за содействие в формулировках дополнительных вопросов эксперту от защиты, которые мы могли бы задать со ссылкой на УПК РФ, действуя по схеме "соблюдайте ваши законы". Но это нужно сделать очень оперативно!

P.P.P.S. И да, не забудьте поставить подпись под петицией, попросить сделать это всех ваших друзей и читателей и по максимуму расшарить эту ссылку.

1. Согласны ли Вы с тем, что сменяемость власти - непременное условие демократии? Если согласны, тогда зачем же Вы называете нынешнее наше государственное устройство демократией? Ведь к 2024 году, концу Вашего президентского срока, Вы пересидите в Кремле, страшно сказать, не только Брежнева, но даже и Сталина?

Если же Вы полагаете, будто несменяемость власти вполне совместима с демократией, объясните, пожалуйста, почему крупные ученые, известные публицисты, авторитетные политики, да наконец сотни миллионов граждан цивилизованных стран держатся противного мнения. Массовое заблуждение? Бывает, конечно. Так надо же скорее убедительно его опровергнуть. Это же не пустое дело, касается всех нас.

Начало несомненного сталинского единовластия, я полагаю, - это убийство Кирова в 1934 году. Однако периодизация - дело профессиональных историков. Да это не и не столь важно для моего вопроса.

2. В декабре 2011 года Вы, лидер страны, позволили себе оскорбить граждан этой страны. Многочисленную мирную демонстрацию несогласных с Вашей политикой, Вы обозвали "бандерлогами", сославшись на "любимого" Вами Киплинга. А белые ленточки на груди демонстрантов скабрезно наименовали презервативами. Ну, от человека, воспитанного уличной шпаной, а потом КГБ, бессмысленно требовать сносного понимания художественной литературы и приличий. Но гарант Конституции (см. ст. 80, п. 2) мог бы все-таки заглянуть в ее вторую главу и убедиться, что в число его обязанностей входит обеспечение свободы убеждений, слова, собраний, митингов и демонстраций.

Что скажете Вы об этом, г-н президент? Вы в самом деле полагаете, что щиты, дубинки, тяжелые башмаки полицейских формирований, численность которых возросла в разы, как раз и обеспечивают эти свободы?

3. Ну, и еще о "свободе слова". На заре Вашего первого президентского срока, в ночь с 13 на 14 апреля 2001 года, произошел силовой захват и национализация телеканала НТВ. Потом последовала национализация ТВ-6, ну и сама собой возникла цензура. Государственные СМИ - с какой стати они станут независимыми?

Эта кампания национализации, т.е. превращения журналистов в госчиновников, была близка по времени к передачам о трагедии подводной лодки "Курск" - помните, как долго Вы не прерывали Ваш отдых? А ведь в лодке еще были живые люди!

А еще история с "рязанским сахаром" - то ли сахар, то ли взрывчатка, положенные в подвал 16-этажного дома в Рязани сотрудниками ФСБ.

Ну и программа "Куклы" на НТВ. "Крошка Цахес" - это ведь Вы, господин президент! И это Виктор Степанович Черномырдин смеялся, узнавая себя в "Куклах", а Владимир Владимирович ни критики, ни шуток на дух не переносит - госпрестиж, понимаешь ли.

Ну, так в чем мой третий вопрос, спросите Вы. А чем же дело-то успокоится, Владимир Владимирович? Ведь сколько веревочке ни виться, а конец будет. Так и станем мы врать, будто окружены врагами, а сами отхватим то кусок Грузии, то Крым? И всех будем пугать непомерной нашей силой и бессовестно лгать. А с Вами-то как? Может, Вы теперь увеличите президентский срок до 10 лет, чего уж мелочиться? Или пожизненное президентство? Примеры есть, да и "пипл схавает". Пусть простят мне жаргон, но ведь схавает же, к гадалке не ходи. Ну, и как, считаете Вы, будет жить страна, в которой народ научили задирать нос и отучили думать?

В дискуссиях о "языке вражды", или hate speech, почти всегда, по глупости или по злому умыслу, вбрасывается вопрос на засыпку про геноцид в Руанде. По мнению троллей-демагогов и пропагандистов-охранителей, этот кейс (прямое влияние пропаганды "Свободного радио и телевидения тысячи холмов" на гибель десятков и сотен тысяч людей) якобы убедительно доказывает необходимость жесткого запрета и уголовного преследования любых "призывов к насилию".

Я уже подробно комментировал этот аргумент в статье "Еще раз о правозащитных принципах и критериях", напомнив, что очевидным и доказанным решением справедливого суда является то обстоятельство, что эти призывы являлись реальным инструментом организации и эскалации массового насилия и геноцида. А все попытки уравнять такие действия с "призывами" независимых публицистов, выражающих свое мнение в рамках публичной общественной дискуссии по актуальным вопросам государственного устройства, являются циничными манипуляциями, грубо нарушающими базовую человеческую ценность свободы слова.

Парадокс в том, что пример с руандийским геноцидом как раз вполне применим к современной российской ситуации.

Да, в путинской России пока нет массовой резни. Пока... Но зато в ней созданы все предпосылки для этого: в виде масштабного шовинистического угара, которым охвачена значительная часть населения, в виде тотального превращения государственных и окологосударственных СМИ в пропагандистские каналы, целенаправленно транслирующие hate speech, подогревающие атмосферу ненависти и прямо указывающие "врагов народа" в виде "пятой колонны", оппозиционеров, диссидентов и т.д.

В Руанде было одно частное "радио ненависти" - в России эту роль исполняют несколько крупнейших телеканалов, причем все это носит характер государственной политики.

В Руанде популярные журналисты и ведущие радио провоцировали насилие, используя разного рода иносказания и метафоры - в России с государственных телеканалов звучат прямые призывы к расправе с оппозицией, угрозы "намотать на гусеницы" и "превратить в ядерный пепел".

В Руанде основной раскол произошел по этническому признаку - в России в очередной раз разворачивается идеологический геноцид, в котором жертвами становятся все несогласные с бесчеловечным мафиозным режимом, организаторами - главные бенефициары этого режима, а исполнителями - "российские хуту", "ватники", оболваненные носители примитивных ксенофобских представлений, внедренных им в головы госпропагандой.

Да, массовой резни пока нет, но общий тренд фашизации России и эскалация репрессий налицо: ужесточаются меры давления на диссидентов, растет число политбеженцев и политзаключенных, пополняется список жертв режима.

А западные политики демонстрируют привычную "выдержку", предпочитая не вмешиваться во внутренние дела российских людоедов, ограничиваясь лишь дежурными декларациями о "решительном осуждении" и требованиями тщательного расследования наиболее вопиющих случаев - вместо жесткого консолидированного ультиматума о немедленном освобождении всех политзаключенных и прекращении политических репрессий. И тем самым по факту становятся соучастниками насилия. Трибунал по России, конечно, будет. Но если позиция западного сообщества коренным образом не изменится, ждать его придется долго и цена может оказаться слишком высокой.

P.S. По мистическому совпадению Россия и Руанда находятся на соседних строчках в алфавитном списке стран мира.

Когда стало известно о бессрочной голодовке Олега Сенцова, несколько десятков людей, знающих его - лично ли, по судам ли, по письмам или книгам - вздрогнули и проглотили большой ком. Это очень серьезно.

Политзаключенные и гражданские активисты в России часто объявляют голодовки. В том числе бессрочные и с самыми широкими требованиями. Но бессрочная смертельная голодовка у одного человека может быть только одна. Конечно, если требования выполнены, можно начать следующую с другими требованиями, но такого никогда не было. Не стыдно сдаться и прекратить такую голодовку. Важно не объявлять по несколько смертельных голодовок в год: заканчивать одну, как только ухудшилось здоровье, и вскоре начинать другую. Это приводит к девальвации серьезнейшей формы протеста. При всем сочувствии к людям, которые вынуждены привлекать таким образом внимание к своим проблемам, кажется, будто они не до конца понимают, что такое голодовка.

Есть все основания думать, что Сенцов понимает. Он не голодал ни разу за четыре года. Никогда не злоупотреблял общественным вниманием, не стремился к скандалам, громким заявлениям. Сенцов не принял импульсивное решение, а готовился к голодовке полтора месяца, постепенно уменьшая рацион. Он высчитал время так, чтобы его состояние здоровья стало критическим к чемпионату мира по футболу. Четыре года назад он выдержал пытки при задержании и не стал признавать вину - это исключение из общего правила. Он пережил две зимы на Крайнем Севере, хотя с детства не переносит мороз. Не подавал прошения о помиловании. Все четыре года он неизменно отказывается от свиданий с детьми, потому что боится за свое душевное состояние. Наконец, объявив голодовку, он потребовал освобождения 64 украинцев, но не включил в список себя.

Мы знаем Сенцова как очень стойкого человека, предельно серьeзно относящегося к своим словам и поступкам. Это и пугает.

И мне кажется, я понимаю, почему он решился на отчаянный шаг именно сейчас. Внимание к политзаключeнным в России снижается, хотя их становится всe больше. Это касается и Сенцова - самого известного украинского заложника. Несколько раз перед ним маячил призрак обмена, но ничего не происходило. Вместо Украины он оказался сначала в Якутске, а потом в Лабытнанги, недалеко от того места, где Обь впадает в Северный Ледовитый океан. Об обмене стали упоминать все реже. Россия тем временем скатывается в международную изоляцию. Вероятнее всего, чемпионат мира по футболу будет последним большим мирным международным событием. После этого шансы быть услышанным будут стремиться к нулю.

За что осужден Олег Сенцов? По приговору суда он террорист. Осталось только понять, что Россия вкладывает в это слово.

Весной 2014 года, через месяц после того как Россия легитимизировала (в своих же собственных глазах) стремительную аннексию Крыма на "референдуме", в Симферополе произошли два ночных поджога. Сначала загорелась дверь офиса "Русского единства". Дверь заменили за 30 тысяч рублей. Затем - подоконник в офисе, который переходил от украинской Партии регионов к "Единой России". ЕР оценила ущерб в 200 тысяч рублей, правда, не принесла в суд документы, подтверждающие траты. Собственно, и весь ущерб. Люди не пострадали. Ночью обычно несложно заметить, что в офисе никого нет.

В обоих поджогах участвовали Геннадий Афанасьев, помилованный Владимиром Путиным в 2016 году, и Алексей Чирний, отбывающий сейчас семилетний срок в России. Во втором случае к ним присоединился Александр Кольченко, получивший за это десять лет колонии. Ещe несколько поджигателей успели покинуть Крым до ареста.

После этого Чирний решил взорвать памятник Ленину. Он обратился к другу-химику, но химик доложил в ФСБ и далее "вел" Чирния, записывая все разговоры с ним на скрытую камеру. Из этих разговоров мы знаем много подробностей, которые почему-то проигнорировал суд. Например, Чирний решил порвать отношения со всеми, кто ходил с ним на поджоги, и действовать в одиночку (а значит, "устойчивой террористической группы" не существовало, а Афанасьев не передавал ему указаний Сенцова и не контролировал подготовку бомб). Он также поделился своими планами с двумя друзьями детства, но и они его предали: сначала провоцировали взрывать железную дорогу, линии электропередачи, а потом стали свидетелями обвинения. В ночь с 8 на 9 мая, когда Чирний извлекал из тайника муляжи бомб (он думал, что настоящие), его задержали сотрудники ФСБ.

Вот и все дело. Два поджога и одна попытка взрыва памятника названы террористическими актами. По иронии судьбы аресты санкционировала Наталья Поклонская, на тот момент прокурор Крыма, хотя, судя по тому, как она боготворит Николая II, она должна была впереди Чирния бежать взрывать Ленина.

Вы не ошиблись, Сенцов не участвовал ни в одной из этих акций.

События развивались стремительно. Чирний дал показания сначала против Афанасьева, а потом против Сенцова. Афанасьева задержали и, по его словам, подвергли жестоким пыткам: электрическим током и противогазом. Он вынужден был подписать нужные показания, от которых публично отказался через год. Сенцов рассказывает, что его схватили 10 мая, избивали и пытали несколько часов, душили пакетом так, что он несколько раз терял сознание, но поскольку переломить его волю не удалось, ему предложили выбор: 7 лет колонии, если он признает вину и даст показания против лидеров Майдана, или 20 лет за организацию террористического сообщества, если он этого не сделает. Последним задержали Кольченко. Его, как он утверждает, побили, но не пытали: выбивать из него показания уже не было необходимости.

Суд приговорил Сенцова ровно к тому сроку, который назвал ему следователь ФСБ в самый первый день: 20 лет строгого режима. Все доказательства его организаторской роли сводились к показаниям зависимых от следствия Чирния и Афанасьева, при том что последний ещe и отказался эти показания в суде подтвердить.

Наконец, четыре года Сенцов и Кольченко говорят, что они граждане Украины, а Россия утверждает, что это ее граждане. Все жители Крыма получали российское гражданство автоматически, если не написали заявление об отказе в течение месяца после "референдума". Но противники аннексии не считали нормальным подавать российским властям заявления. Следом за Сенцовым и Кольченко ездят российские паспорта, но без их подписей. Российский Минюст, в свою очередь, заявляет, что проводить обмен или экстрадицию в их отношении не будет, поскольку это граждане России.

Из 65 украинских заложников России 28 - крымские мусульмане, объявленные террористами за принадлежность к "Хизб ут-тахрир", организации легальной как на Украине, так и в большинстве западных стран. Почти все они крымские татары. А еще Нариман Мемедеминов, арестованный за поддержку "Хизб ут-тахрир", а на самом деле за освещение политических процессов. А еще "диверсанты", которые подвергались пыткам и дали признания еще более масштабные и красочные, чем подельники Сенцова. А еще Владимир Балух, осужденный по делу о хранении боеприпасов, а на самом деле за украинский флаг в Крыму (он третий месяц держит частичную голодовку в симферопольском СИЗО). А еще "правосеки", то есть люди, названные российским следствием членами "Правого сектора", - среди них есть и украинские военные, и люди, не принимавшие участия в боевых действиях. Один из них - Александр Шумков - 23 мая объявил голодовку в знак солидарности с Олегом Сенцовым.

В 1986 году советский диссидент Анатолий Марченко в колонии объявил голодовку за освобождение всех советских политзаключeнных. Он держал еe 117 дней, больше двух месяцев его насильно кормили через трубку. В конце ноября он прекратил голодовку, но восстановиться не смог: через 10 дней он умер. После его смерти Михаил Горбачeв начал освобождать политзаключeнных.

Не хочется верить, что Сенцов будет вынужден принести себя в жертву, чтобы добиться резонанса. Сегодня 11-й день его голодовки.

"Работая над картиной, вы пробовали ответить на вопрос - какая сила могла подвигнуть этих людей [немецких солдат] на такую жестокость?.." - спрашивает интервьюер Константина Хабенского, режиссера и исполнителя главной роли в фильме "Собибор".

"Вместо ответа на вопрос "Можно так было или нельзя?", - говорит Хабенский, - я предлагаю всем оглянуться вокруг и посмотреть, что происходит где-то в соседних государствах. Вы удивитесь, насколько все это созвучно тому, что происходило в годы Второй мировой войны. Были обещания: "Мы сделаем новый мир. У нас будет новое государство". Людей приглашали создавать историю. Это было время вседозволенности... До чего докручена эта вседозволенность и обещание нового мира отдельно взятым гражданам отдельного государства? Ответ на поверхности. Все это живо и сейчас - просто посмотрите вокруг".

Что ж, понятно. В нацистской Германии людям говорили, что они строят новый мир, творят историю, а значит, им дозволена любая бесчеловечность. Такое же происходит и сейчас "в соседних государствах" - в каких именно, не сказано, но и дурак догадается, что имеется в виду "бандеровская" Украина.

А вот еще один вопрос: "Что двигало вашим героем Александром Печерским? Мотивация его поступков не подчиняется инстинкту самосохранения - он хотел спасти весь лагерь, а не только себя".

И ответ Хабенского: "Нельзя забывать, что мой герой - человек, воспитанный советской властью. В первую очередь его интересует общество, большие дела, забота о большом коллективе... В меньшей степени - он сам и близкие ему люди. Поэтому фраза "Весь лагерь уходит" - это фраза советского человека, его принципиальная забота обо всех. Она повергла в шок соратников Печерского. В кино я попытался рассказать именно об этом".

Вот ведь оно как. Советская власть, оказывается, вовсе не внушала гражданам, что они участвуют в строительстве нового мира и потому могут и должны быть безжалостны к врагам. Нет, она воспитывала в них "заботу обо всех", и в этом источник морального превосходства советских людей, повергавшего в шок представителей других народов.

Глупость и лживость этой конструкции очевидна. Скажут, что актер не обязан быть умным. Константин Хабенский таковым и не является - но в практической сметке и чуткости к господствующим идейным веяниям ему не откажешь.

Эти граждане не сумасшедшие и не проплачены Госдепом, хотя используют свой выходной день для пикетирования. Они считают, что в России не должно быть политзаключенных и сфабрикованных дел, что человек не должен сидеть за то, что, по его мнению, Крым - это Украина. Вы можете считать иначе.

Просто они хотят поддержать Владимира Балуха, который объявил голодовку. Ему сейчас очень нелегко.

Пикеты в центре Нижнего Новгорода. Фото автора.

В сентябре 2004 года высшее государственное руководство России во главе с В. Путиным приняло политическое решение об уничтожении бесланской школы вместе с находившимися в ней заложниками. Разумеется, так прямо никто не говорил и не писал. Язык государственных решений имеет свою специфику. Но всем же было ясно, что принципиальный отказ от переговоров с террористами, отказ от прямого запрета любой попытки штурма школы означали именно уничтожение школы вместе с заложниками. Именно об этом рассказал Путин в одном из своих интервью еще лет десять назад. Напомню его слова: "Вариант переговоров не рассматривался".

Так что не надо думать, что Путин, предающийся воспоминаниям о том, как он приказывал сбить пассажирский самолет, предположительно захваченный террористом, как он лично приказывал штурмовать театральный центр на Дубровке, - это какой-то новый Путин. Путин всегда был одним и тем же. Путин был таким уже тогда, когда взялся выполнить политическое решение правящей "семьи" о насильственном возвращении Чеченской Республики под российскую власть. Сколько человеческих жизней, включая детские, было сразу списано в расход этим решением ради того, чтобы вынутый из рукава наследник престола, играя желваками, мог объявить по телевизору: "Чечня - часть России. Вопрос закрыт. Надо приготовиться к болезненным мерам и не хныкать".

Путин шагнул к высшей власти по горам трупов войны в Чечне. С самого начала его правления его неотступным спутником была Смерть. Смерть сопровождала его все годы его правления. Путин - президент Смерти.

Путин получил на это санкцию от общества. Получил тогда, когда общество еще не было спеленуто многочисленными полицейскими запретами, ограничивающими свободную общественно-политическую жизнь. Чем оборачивается война для сотен тысяч человек, большинство прекрасно понимало. И приняло. О подозрениях в причастности спецслужб к взрывам домов в Москве знали практически все, и в глубине души мало кто сомневался в обоснованности этих подозрений. Выборы 2000 года фактически стали референдумом по вопросу о том, может ли государство, исходя из собственных "высших соображений", взрывать собственных мирно спящих граждан. И государство выиграло этот референдум.

Так был заключен новый контракт общества и власти. Общество согласилось на то, что ради миража державного величия власть может убивать по своему усмотрению. Согласилось на то, что по сравнению с миражом державного величия человеческая жизнь второстепенна. И само прониклось таким отношением власти к человеческой жизни. Само стало относиться к ней именно так.

Наплевательское отношение к человеческой жизни было, есть и будет оборотной стороной державного величия. В обществе, в котором недопущение человеческих жертв не является абсолютным приоритетом, всегда будут гибнуть дети просто потому, что какой-то мелкой сошке оказалось удобнее запереть двери, чем оставить их открытыми. В таком обществе в информационных программах будут идти двадцатиминутные сюжеты о триумфальных выборах и трехминутные куцые сообщения о трагедии, а журналисты не взбунтуются против этого в эфире. В таком обществе губернатору не придет в голову, что из дома можно выйти без кортежа, а пресс-секретарь президента будет два дня сообщать, что президент не планирует менять свой график.

Таковы условия контракта. И те, кто сегодня говорит, что "скорбь нельзя делить", что "скорбящих нельзя делить", кто призывает нас скорбеть в трогательном единении с убийцами бесланских детей, по сути предлагают оставить условия контракта в силе.

Дмитрий Борисов - последний из известных нам фигурантов "дела 26 марта". Процесс приближается к логическому завершению. Уже 5 февраля защита окончит представление доказательств, затем, как обычно, быстро пройдут прения и будет назначен приговор.

Уже сейчас о деле понятно практически все. Вот семь фактов, в которых обрисован весь характер взаимоотношений демонстрантов и государства в нынешней России.

1. Дмитрия Борисова свинтили 26 марта за то, что он мешал винтить ни за что своего товарища, который наблюдал, как винтят ни за что других людей.

2. Борисова повалили на землю и били, в том числе сапогом по почкам. Потом полицейские понесли его к автозаку впятером лицом вверх, в это время Борисова продолжали бить. В частности, Александр Комолов наносил ему "расслабляющие удары" в бедро. Но не перепутайте: Борисов не потерпевший, а обвиняемый.

3. "ОВД-Инфо" предполагает, что один из полицейских при этом сжимал Борисова за мошонку.

4. Обвиняют Борисова в том, что он в этом положении махал ногой. Грозит до пяти лет.

5. Потерпевший Илья Ерохин вспоминал о пережитой физической боли от предполагаемого соприкосновения ноги Борисова с его каской чуть больше, чем полтора месяца. Он дал показания о совершенном против него злодеянии только 15 мая. Кстати, это его день рождения. Он утверждает, что пришел в Следственный комитет по своей инициативе.

6. Борисова задерживали сразу в двух параллельных мирах: административном и уголовном. В первом мире за задержание расписались полицейские Цыганков и Крымский, они записали в рапортах обстоятельства задержания, и суд по делу о нарушении правил демонстрации утвердил, что именно они задерживали Борисова. Во втором мире Борисова задерживали Ерохин, Боев, Комолов, Теленков и еще один неустановленный полицейский, и это тоже вскоре будет утверждено решением суда. Судья Дмитрий Гордеев так и объяснил, почему он не будет вызывать Цыганкова и Крымского в качестве свидетелей: то были обстоятельства административного дела, а мы тут рассматриваем уголовное, и это уже как бы совсем другое задержание.

7. Зато Комолов и Теленков уже попались на лжи в другом административном процессе - в отношении Тимофея Медведева. Они расписывались за задержание Медведева и даже выступали свидетелями на суде. Но на видео видно, что задерживали парня не они, а другие полицейские; видно в том числе и по знакам различия. Это произошло потому, что в рапортах традиционно расписывается кто попало, и называется такое массовыми фальсификациями.

Собираясь на свидание к политзеку Борису Стомахину в крытую тюрьму в Балашове, куда он зимой был доставлен для отбывания остатка срока (то есть почти до конца 2019 года) как злостный нарушитель режима пермского лагеря ИК-10, стали мы с Феликсом Шведовским изучать, что за место такое. Вроде поближе к Москве, добираться стало проще. Но что скрывается за стенами этой самой "крытки"?

Находим информацию 2005 года от некоего благотворительного фонда "Удача": "В крытой тюрьме в городе Балашов Саратовской области проходят регулярные пытки, избиения, унижения, угрозы изнасилования. В санчасти операции проводят без обезболивания. В результате на сотрудников тюрьмы было возбуждено 8 уголовных дел. Но спустя некоторое время все дела были закрыты при участии заместителя прокурора области Задкова Г.И."

Картина сразу возникает пугающая. О крытках писал, например, Кирилл Подрабинек, советский политзек. Если человек не угодил в колонии начальству, то происходит "суд" в лагере и "со своего режима переводишься на тюремный, в "крытую" тюрьму. Сроком до трех лет. Кто-то с нее возвратится в зону, кто-то освободится, а иные освободятся и от этого мира... Неофициально крытники приравниваются к особо опасным рецидивистам".

Публицистика Бориса Стомахина, его мыслепреступления (то есть непримиримая критика не только путинского режима, но и раболепно-покорного населения) приравниваются самим режимом к попытке свержения строя. И сидеть ему без послаблений - ведь "сотрудничать" (просить, заискивать, доносить на кого-то) Стомахин не станет. Но система, видимо, будет его ломать через колено, чтобы он сдался. Все условия, все инструменты у них для этого есть.

Бориса, однако, мы застали в чрезвычайно радостном расположении духа. Он всегда радуется людям с воли, ведь в тюрьме даже психолога штатного себе не выбьешь для человеческой беседы. Сходу сообщил, что у него изъяли книгу Лиона Фейхтвангера. Оказалось, насторожило название - "Оружие для Америки". Такая книга, по мнению тюремных "воспитателей", опасна для впечатлительных политзеков. А другую книгу взамен выбить пока не удалось...

Узнали мы также, что все, что съедобно (и все, что применимо в хозяйстве), было украдено из вещей Бориса в первые же его дни в этих краях. Нагло копаясь в сумке политзека, уголовники без стеснений восклицали: "Это нам надо! И это тоже нам надо!" Произошло это еще в СИЗО No 1 Саратова перед помещением в "крытку". В ТПП (транспортно-пересыльном пункте Саратова) Стомахину со сломанной спиной и сломанной ногой пришлось залезать на второй ярус шконок.

Впрочем, пока особого заказа гнобить Бориса, видимо, не поступало. Выговоров, ШИЗО в Балашове пока еще не было. Правда, в самом начале пребывания в тюрьме, 17 декабря, политзека, просившего об "одиночке", посадили в камеру к агрессивным уголовникам. Один из них, по кличке Вован, был подослан к Борису в баню для уговоров и запугиваний (мол, нечего от народа отделяться, иди в общую камеру). Борис разозлился и подал заявление об угрозе его жизни, после чего, наконец, был переведен в "одиночку".

Еще здесь попытались насильно сбрить ему усы. Пройтись машинкой по голове Борис еще позволил, но сколько ни бегали за ним по поводу усов (мол, не положено), этот номер у них не прошел.

Стомахин рассказал нам, что еще 10 лет назад в Саратове для узников был просто ад, били и убивали людей как в СИЗО, так и в тюрьме. Сейчас вроде бы чуть легче. Вообще балашовская крытая - это тюрьма для воров высокого ранга, которых особо не "построишь". Политических тут, кроме Бориса, похоже, нет. Сохранилась память о Лимонове, который сидел в 13-й cаратовской колонии. Он-то к силовикам с почтением всегда относился. И тогда, и теперь.

С подачи Володи Акименкова одна саратовская медиагруппа, связанная с правозащитой, подала заявку в тюрьму на интервью с Борисом, и он дал согласие. Теперь его заставляют отказаться от этого интервью. Скорее всего журналистов медиагруппы к политзеку все-таки не пустят, но продолжать настаивать на своем, не поддаваться давлению очень важно. Что Борис и демонстрирует.

Еду, которую мы привезли Стомахину, весом 20 кг, в тюрьме не принимают, передач ему по закону РФ вообще не положено. Пришлось отправлять посылку по почте. "Воспитательный процесс" в мозгу силовиков, диктующих Госдуре новые модификации "законов", напрямую связан с лишением людей еды, а также самых необходимых для жизни вещей. Одежды, средств гигиены, лекарств. Книг, чтение которых должно быть разрешено каким-то там "воспитателем". Трудно предположить, что этот воспитатель хотя бы одну книгу в своей жизни до конца прочел.

Пока к Стомахину, видимо, присматриваются на новом месте, решают, как быть с ним дальше. Камеры слежения за ним нет, но зато в дверной глазок вертухаи смотрят с интересом и невероятно часто. Что очень трудно, конечно, терпеть. Борис говорит, что буквально каждые две минуты кто-то в камеру пялится. Видимо, есть какие-то указания насчет неусыпного наблюдения. Ночью тоже не ленятся все время заглядывать.

Мы надеемся, что Борису хватит выдержки, в таких условиях это первейшее качество, помогающее попросту выжить. Мы рассказали ему, что все больше людей открыто интересуется его судьбой. Несмотря на репрессивные законы, люди не боятся выражать поддержку, сочувствие политзеку с такими "нехорошими" статьями, с такой репутацией "русофоба", как у Бориса. Просто сейчас уже многих штрафуют за репосты, а кого-то и сажают, как Стомахина. Обвиняют в "разжигании", "оправдании", "приготовлении", "призывах" и прочем бреде. Это уже теперь привычная вещь.

Мы очень надеемся, что Борису Стомахину не придется сидеть весь положенный ему срок. На его место, как мне кажется, вполне могут "присесть" те, кто пялится на него сейчас через глазок в камеру. И те, кто отдает им команды вести себя подобным образом. Кардинальные перемены иногда наступают с невероятной стремительностью. А запрос на них в общественной жизни сейчас очень велик.

Довелось мне на днях стать фигурантом "черного списка" книг, ввоз которых запрещен из России в Украину. В него попал составленный мной сборник воспоминаний о Матильде Кшесинской "Моей Матильде".

Я вообще-то противник любой формы цензуры. Однако в условиях необъявленной войны между Россией и Украиной какие-то ограничения на ввоз пропагандистской продукции, способствующей разжиганию этой войны, могут быть оправданными. Хотя, замечу, ничто не мешает пророссийским силам, тому же "Оппозиционному блоку", печатать такого рода продукцию в самой Украине, где цензура отсутствует. У них для этого есть как финансовые средства, так и технические возможности.

Но чем же не угодил украинскому экспертному совету по вопросам анализа и оценки печатной продукции мой сборник, где даже слово "Украина" ни разу не упоминается? Оказывается, тем, что в нем помещены отрывки из дневников и писем Николая II, которые, по мнению украинских цензоров, в моем сборнике были опубликованы впервые. Должен их огорчить: эти отрывки были взяты мной из публикации газеты "Московский комсомолец". И чем они могут навредить национальной безопасности Украины, для меня остается загадкой.

Кстати, цензоры почему-то утверждают, что в Украину пытались ввезти 2000 экземпляров сборника "Моей Матильде". На самом деле 2000 - это весь тираж издания, подавляющая часть которого, естественно, распространяется в России. В Украину же собирались ввезти вряд ли больше сотни экземпляров.

В "черный список" попал и мировой бестселлер англичанина Энтони Бивора "Сталинград". Как можно понять, в последнем русском переводе книги Бивора возражение украинской стороны вызвала следующая фраза по поводу расстрела 90 еврейских детей в Белой Церкви: "На следующий день детей расстреляли украинские националисты, чтобы "поберечь чувства" солдат зондеркоманды". Между тем в Украине на всех уровнях власти признается участие Холокосте украинцев - в составе как германской полиции, так и стихийно создававшихся отрядов самообороны. Отрицается только участие в уничтожении евреев ОУН как организации. Но в оригинале "Сталинграда" ничего подобного и не утверждается.

Нельзя сказать, что книга Бивора свободна от фактических ошибок или от дискуссионных мест. Однако наличие в издании спорных утверждений - совсем не повод для его запрета. Главное в книге Бивора - это огромная масса фактического материала, в том числе архивного и дневникового, рисующего величайшее сражение Второй мировой войны с обеих сторон в человеческом измерении - глазами солдат, офицеров и гражданских лиц. И, как и книга Бивора "Падение Берлина", "Сталинград" в России подвергся ожесточенной критике со стороны историков "патриотического", проправительственного направления, поскольку разрушал традиционную с советских времен картину великой битвы.

Английский историк показывал, что страдания мирных жителей были во многом обусловлены тем, что власти не эвакуировали город. Он писал о гибели почти всех захваченных в Сталинграде немецких пленных, а также о том, что не только немецкие, но и советские бойцы и командиры проявляли трусость и совершали преступления, в частности, убивали пленных. Опять -таки, чем "Сталинград" может повредить интересам Украины, понять трудно.

В украинский "черный список" попали также, например, два тома "Истории Государства Российского" Бориса Акунина и "Русские богатырские сказки". Создается впечатление, что украинские эксперты просто имели определенную количественную норму запрета российских книг, и вносили в список все, что под руку попадется, не вдумываясь в содержание книги и даже не читая ее, а ограничиваясь одной-двумя вырванными из контекста фразами. Это вызывает только недоумение и смех.

Тонтон-макуты чеченского "Бэби Дока" не таясь, на глазах у всего мира фабрикуют дело о наркотиках против правозащитника-мемориальца Оюба Титиева. То, что дело сфабриковано, а наркотики Титиеву внаглую подбросили, знают все имеющие отношение к общественно-политической жизни. Знают политики и правозащитники за рубежом. Потому что они очень хорошо знают "Мемориал" и мемориальцев. Знают политические и общественные деятели в России. Как оппозиционные, так и прокремлевские. Потому что даже прокремлевские деятели в России очень хорошо знают, что такое кадыровский тоталитарно-террористический режим. Все они знают и про пытки, и про угрозы расправы с родственниками, и про бессудные казни-убийства.

И чеченский гауляйтер прекрасно знает, что все это знают. Знает, что никто не поверит в наркоманию Титиева. Просто он в очередной раз глумится. Смачно харкает в лицо российской и международной общественности: я могу с вами сделать все, а вы со мной ничего не можете сделать. Как замечает Евгений Ихлов, подбросить наркотики известному мемориальцу, пропустить его через местное "следствие" и местный же "суд" (с перспективой отбывания срока по всем правозащитным стандартам - в родном регионе) - это примерно то же, что застрелить под стенами Кремля.

Очевидно, что Кремль, если и не сам инициировал демонстративную расправу с Титиевым, то дал на нее отмашку. Какой бы липкий страх перед "великим кавказским воином" ни испытывали "кремлевские", вызволить из его застенков одного конкретного человека они пока в силах. Забрать дело в центральный аппарат, в конце концов. Не захотели. Все центральные "правоохранительные" ведомства категорически отказались ввязываться в это дело.

Чеченская Республика, которую сначала разнесли бомбежками, перепахали танками, а потом отдали на поток и разграбление наиболее озверелой и готовой продаться части повстанцев, является концентрированным олицетворением самых кровавых злодеяний, совершенных путинским режимом, порожденных им произвола, насилия, жестокости. Путинский режим как из яйца вылупился из чеченской войны. И вошел в силу, напитавшись ее кровью. Именно там было разбужено чудовище имперского реваншизма. А кадыровский режим стал каркасом, на котором был выстроен миф о Путине - победоносном усмирителе и покорителе, возрождающем империю.

С тех пор у режима появилось множество новых идеологических подпорок, но ворошить лежащие в его фундаменте преступления чеченской войны для Путина по-прежнему крайне опасно. Тем более - привлекать внимание к ее чудовищным результатам: уродливому средневековому режиму Рамзана Кадырова, головорезы которого не только терроризируют собственное население, но и творят что хотят на территории сопредельной России.

Говорить об этом осмеливаются лишь правозащитники, которых в российском обществе давно привыкли воспринимать как блаженных. Даже большинство деятелей внесистемной оппозиции предпочитает эту тему обходить. Ну а что касается политиков, претендующих на респектабельность и какое-то место в истеблишменте, то они неукоснительно соблюдают табу на критику чеченской политики Кремля и ее порождения - кадыровского режима. Молчат о творимых им преступлениях.

Во-первых, потому что у кадыровских тонтон-макутов длинные руки. Во-вторых, Кремль может очень быстро разжаловать кого угодно из истеблишмента в маргиналы. В третьих, наши системные оппозиционеры являются принципиальными противниками политической дестабилизации. Поэтому они не за страх, а за совесть стараются не педалировать реально опасные для Кремля темы.

Когда вчера Ксения Собчак публично потребовала от Рамзана Кадырова освободить Оюба Титиева, а всех оппозиционных политиков призвала сообща выступить в его защиту, отбросив разногласия, реакцией многих достойных людей была известная формула "не верю!" А во что тут, собственно, "не верить"? В искренность переживаний Ксении Анатольевны по поводу судьбы жертв произвола путинско-кадыровского режима? Кого и в чем пытается обмануть Ксения Собчак?

Ксения Собчак абсолютно честно говорит о своих истинных целях чуть ли ни в каждом своем эфире. О том, что она идет в политику спасать путинский режим от революции. О том, что она стремится увести протест в безопасное для режима русло: с улицы на избирательные участки. О том, что непосредственной задачей ее предвыборной кампании является подготовка почвы для создания очередной придворной праволиберальной партии, которая и будет "не менять власть, а влиять на власть". Побуждать автократию вернуться от опоры на "реакционное быдло" к опоре на "продвинутую элиту", как она писала про это в своем программном манифесте "Неверные псы Путина".

Об этом кто-нибудь не знал? Какие претензии к Ксении Собчак? Да, она стремится занять нишу либерального сегмента верноподданнической "оппозиции Его Величества", нацеленной на "умеренный прогресс в рамках законности". От до сих пор исполнявших эту роль ветеранов путинского политического театра она отличается в выгодную сторону дерзкой готовностью ломать сложившиеся в этом театре каноны поведения, которые и превратили нашу общественную жизнь в смрадное застойное болото.

Стремление г-жи Собчак "влиять на власть" сейчас предстало перед нами в виде попытки расширить границы допустимого к обсуждению в "мейнстримных СМИ". Если надо, то и через скандал. Она начала с провоцирующих скандал заявлений о том, что "крымский вопрос" не закрыт, что захват Крыма нарушает международное право, что РФ, кроме того, нарушила собственное слово. Эти заявления провоцировали доносы и прокурорские проверки. Что лишний раз привлекало внимание к "незакрытости" крымского вопроса.

Я не переоцениваю радикализм Собчак в крымском вопросе. Как и у Навального-Явлинского-Ходорковского, речь у нее не о том, как вернуть Украине украденное. Ее позиция - про то, как исхитриться так, чтобы со всеми помириться, но при этом ничего не возвращать. Уговорить Украину и мир с этим смириться. Повиниться в ошибках. Предложить отступного. Повторить "референдум" с соблюдением демократических процедур и приличий. Но только не отдавать то, что "скрысятничали". В этом смысл ее слов "а потом надо садиться и разговаривать".

Однако, с другой стороны, даже такое признание незаконности присоединения Крыма и незакрытости крымского вопроса подрывает уверенность в оправданности разбойничьего захвата, в собственной безнаказанности за этот захват и его необратимости. А на этой самодовольной уверенности в значительной степени держится нынешний массовый лоялизм. Здесь само сомнение весьма опасно для режима.

От всевозможных солидных аналитиков постоянно приходится слышать, что никакое послепутинское правительство не сможет вернуть Крым Украине. А все ровно наоборот. Любые послепутинские лидеры, не повязанные с ныне правящей кликой совместно совершенными преступлениями, вынуждены будут вернуть Крым Украине, даже если сегодня они клянутся этого не делать. Провоцирующие заявления Ксении Собчак могут сколько угодно быть средством самораскрутки, но работают они против крымнашизма как важнейшей части фундамента нынешнего режима.

Кампания Ксении Собчак безусловно согласована с Кремлем. И Кремль может в любой момент перекрыть ей кислород. Но, как я уже пытался показать, это не значит, что "наша Ксюша" не более чем нанятый Кремлем имитатор. Скорее речь идет о совпадении интересов Кремля и собирающейся под знаменами Собчак фрондирующей части элит. Как минимум часть кремлевских понимает, что маразм путинского отстоя становится опасен для них самих. Что именно он может увести протест из безопасного для режима русла в опасное. А потому нужно хотя бы оживить мумифицировавшуюся "партию умеренного прогресса в рамках законности".

И в этом Ксения Собчак точно так же использует "кремлевских" в своих целях, как "кремлевские" используют ее. Вопрос в том, может ли демократическая оппозиция использовать президентскую кампанию Ксении Собчак в своих целях. Не забывая при этом, что представляемые ею системные либералы остаются главным политическим противником демократической оппозиции, поскольку их главной целью остается недопущение революционных изменений системы.

На сегодняшний день Ксения Собчак - единственная из допущенных к выборам кандидатов, использующая "ненастоящие выборы" для того, для чего и должна использовать их подлинная оппозиция: для привлечения внимания общества к наиболее вопиющим фактам произвола, насилия, несправедливости со стороны властей. Абстрактно рассуждать о приоритете прав человека перед интересами государства она умеет ничуть не хуже основателя "старейшей демократической. европейски ориентированной партии России". Вот только освободить Оюба Титиева первой потребовала она, а не он.

И хотя бы в этом она заслужила одобрения и поддержки, а не глубокомысленных рассуждений о том, в интересах какой кремлевской башни она это сделала. Значит ли это, что ее нужно поддержать голосованием на псевдовыборах? Ни в коей мере. Напротив, надо еще раз попытаться убедить ее в том, что если она перед самыми выборами снимет свою кандидатуру и выступит в поддержку "забастовки избирателей", это никак не помешает реализации ее личных планов возглавить очередную придворную "партию умеренного прогресса в рамках законности", окончательно оттеснив на обочину увядших политических нарциссов. Скорее поможет.

Верховный суд внес в Госдуму проект закона "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам подсудности уголовных дел".

Законопроектом предлагается внести в статью 35 УПК дополнительное основание изменения территориальной подсудности - "если имеются обстоятельства, которые могут поставить под сомнение объективность и беспристрастность суда при принятии решения по делу".

По мнению ВС, имеющиеся на сегодняшний день основания изменения подсудности являются недостаточными. Таковыми признаются, во-первых, случаи, когда все судьи данного суда принимали участие в производстве по рассматриваемому делу и, во-вторых, когда не все участники судопроизводства по делу проживают на одной территории, при том что другие участники не возражают против изменения территориальной подсудности.

Поясняя необходимость расширения оснований изменения подсудности, ВС ссылается на позицию Европейского cуда по делу "Игорь Кабанов против РФ" (постановление от 3 февраля 2011 года). Дело это весьма специфическое. Адвокат Кабанов вступил в конфликт с руководством Архангельского областного суда, под давлением которого был лишен статуса адвоката. Попытки обжаловать в суд решение областной адвокатской палаты провалились, поскольку дело рассматривалось районным судом, фактически подчиненным областному (иначе по закону и быть не могло), а решение райсуда было обжаловано в тот же областной суд, председатель которого был по данному делу явно заинтересованным лицом. ЕСПЧ признал нарушенной статью 6 Конвенции: "Учитывая, что председатель фактически возбудил дисциплинарное разбирательство против заявителя и в соответствии со своими организационными и управленческими функциями определил состав суда и передал ему дело, Европейский суд не может согласиться, что с объективной точки зрения имелись достаточные гарантии, чтобы исключить любое законное сомнение в беспристрастности со стороны суда".

Проблема действительно есть. Но предложенный ВС способ ее разрешения категорически неприемлем. Там, где достаточно было отодвинуть одну штакетину, предлагают снести весь забор. Таковым, ограждающим независимость и беспристрастность правосудия от вмешательства исполнительной власти и других сил, служит "право на своего судью". Оно сформулировано в статье 47 Конституции: никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. Поэтому допустимые случаи изменения законной подсудности должны быть четко и недвусмысленно определены законом, исключая любую возможность свободной интерпретации. Это как раз тот вопрос, по которому судейское усмотрение должно быть исключено.

То, что предлагается Верховным судом, сводит на нет эту важную конституционную гарантию. "Обстоятельства, которые могут поставить под сомнение объективность и беспристрастность суда при принятии решения по делу" - это оценочная категория, что в российских условиях приведет к политически или иначе мотивированным произвольным решениям.

Хочу сказать об историке Арсении Рогинском как о правозащитнике. И как о политике.

Вчера на прощании звучало в нескольких выступлениях, что Арсений Борисович был великий гуманитарий, ученый, строитель "Мемориала", но что правозащитником в буквальном смысле он себя не считал и даже относился к маркированным правозащитникам несколько иронично. Без зла, конечно, но со стороны. И, дескать, потому (этого я не слышал сегодня, но не раз слышал раньше) и был образован в "Мемориале" отдельный правозащитный центр - для буйных. Но это не так, я думаю.

Действительно, Рогинский не вел прием граждан, пострадавших от различных властей, не рвал рубаху на митингах в защиту политических и гражданских свобод. Только ведь честная работа историка, раскрытие исторической правды - это необходимая часть защиты прав человека. И не только права на информацию. Это и защита права на историческую память, возвращение народу и человечеству его прошлого. Иметь свою историю - такое же право, как иметь жилище, свободу слова, личную автономность и правосубъектность.

И власть традиционно преследовала не обслуживающих ее историков, потому что исторической правды она страшится не меньше, чем правды о себе самой настоящей. Поэтому тоталитарный советский режим преследовал и тех, кто издавал "Хронику текущих событий", и тех, кто изучал и публиковал исторические материалы, причем не только о большевиках и сталинизме, но и обо всем в российской, да и не только в российской, истории, о чем имелось официальное "единственно правильное" мнение, о чем был сформирован миф, выгодный режиму. Так сталинский деспотизм и советский империализм, в рамках созданного трудами придворных и дворовых историков мифа, канонизировали Александра Невского, Ивана Грозного и Петра I, мифологизировали декабристов и народовольцев.

В последнее время навязывается иная официальная версия российской истории, в чем-то совпадающая со сталинской, сочетающая ее с лубочной версией "святой Руси". В каком-то смысле перекраивание истории в собственных интересах при коммунистах было хотя бы откровеннее, недаром весь курс российской истории начиная с Рюрика именовался историей СССР. Нынешние пока не столь откровенны, но уже приняты законы об уголовной ответственности за "распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны" (до 3 лет лишения свободы) и за "распространение выражающих явное неуважение обществу сведений о днях воинской славы и памятных датах России, связанных с защитой Отечества". Вдобавок, когда речь заходит о "благолепии", историк рискует попасть под "оскорбление чувств верующих", тоже уголовная статья.

Так что ремесло историка вновь становится опасным. И нападали ряженые патриоты не на правозащитный центр, а на участников мемориальской программы по отечественной истории для школьников. Настоящая история - это "ворованная история" (как настоящая поэзия, по Мандельштаму, "ворованный воздух", а разрешенная поэзия - мразь). Свободный историк - вор, в старорусском смысле этого слова, то есть государственный преступник.

Отсюда вторая тема. Рогинский - настоящий историк, значит, он правозащитник. А раз он правозащитник, значит, он политик. И политик не только потому, что занимался историей "без разрешения". Он вел правозащитную деятельность (вел в смысле направлял) именно как политическую. Но политическую не в том убогом смысле, который придает ей нынешний режим, считающий политикой удержание власти и отпихивание оппонентов ногами. И не в смысле размахивания перед властью красной тряпкой. Как правозащитник он был идеально переговороспособен. И умел разговаривать с властью на равных. Но дело не только в этом. Сколь ни затерто выражение "гражданское общество" (а его противниками оно затерто и затаскано вполне умышленно), Рогинский - проводник подлинного гражданского общества.

Не всем нравилось, что Рогинский вывел "Мемориал" в открытое море политики, а не ограничился раздачей гуманитарной помощи потомкам жертв репрессий.

Арсений Борисович Рогинский давно и прочно вошел в науку и в общественную жизнь. Собственно, он был самым ярким из зачинателей их сближения. Гражданскую активность он учил академической строгости, науку - человечности и гражданственности.

Я уверен, что эта сторона его жизни и творчества будет долго привлекать исследователей и публицистов. Но это все потом. Сегодня важно другое.

Довольно давно уже стало понятно, что кончина близка. Арсений знал это раньше других. Да и врачи не обольщали надеждой. Вряд ли он был безразличен к этому знанию. Но он не пускал его стать главным, заслонить свой талант и интерес. Он упрямо жил заботами, мыслями, делами, которые были важны и неотложны, были его жизнью и ответственностью. Близкая смерть не повод отказаться от себя.

В конце сентября по скайпу из Израиля Арсений участвовал в обсуждении легендарного сборника "Память". Предельно слабый, высохший и изможденный до неузнаваемости. Заговорил - и это опять Арсений. Спокоен, содержателен, точен. Думаю, презрение к смерти продлило ему жизнь. И завершило, точно и выразительно, дорогой нам всем образ.

Теперь очень личное, самое важное для меня. Сеня Рогинский и Саша Лавут совсем разные люди. Но в упрямстве назло смерти они близнецы. Мне повезло близко знать и очень любить обоих. Они для меня постоянный укор, постоянный пример, постоянный призыв. Я мечтаю умереть так же достойно.

40-летие "Хроники текущих событий". 2008 год. Фото: А. Карпюк/Грани.Ру

Правительство внесло в Госдуму законопроект "О государственном контроле (надзоре) и муниципальном контроле в Российской Федерации". Законодатели, мысля антиутопически, готовятся ввести тотальный контроль надо всем, что еще недостаточно упаковано, не полностью прозрачно или трепыхается.

Начинается закон с гигантского перечня разнообразных проверок, имеющих свои особенные процедуры. Забавно, что перечень того, на что закон не распространяется, помещен в самом законе, а то, на что распространяется, находится в приложениях. Из них выясняется, что существует еще более двухсот видов и подвидов федерального, регионального и муниципального контроля.

Принимается новый закон для контроля за соблюдением неких "обязательных требований" для граждан и организаций.

Если государство признает что-то обязательным, то вводит эту обязанность (запрет, ограничение, обусловленность) законодательно, определяя и последствия для нарушителей. Более того, существует федеральный закон "Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации", принятый в 2016 году, - закон абсолютно неправовой. Но как ни плох закон о профилактике (а плох он превентивными ограничениями прав граждан, ничем не погрешивших, но "склонных" к совершению правонарушений), все же понятно, о чем он. Новый же закон о контроле принимается не вместо закона о профилактике, а помимо него. Читая его, трудно отвязаться от мысли, что этот контроль простирается и в надземные, и в загробные пространства.

Об "обязательных требованиях" в законопроекте сказано, что это "условия, ограничения, запреты, обязанности, устанавливаемые и предъявляемые к осуществлению гражданами и организациями предпринимательской и иной деятельности... установленные в целях защиты охраняемых законом ценностей... Юридическую силу обязательных требований имеют также документы, не являющиеся нормативными правовыми актами (в частности, документы по стандартизации, документы, разработанные самими гражданами и организациями, в том числе учредительные документы организаций), если обязанность соблюдать положения указанных документов предусмотрена законодательством".

Вот пример. По закону "О свободе совести и о религиозных объединениях" государство "уважает внутренние установления религиозных организаций", каковые установления закреплены в их зарегистрированных Минюстом уставах. Уставы же эти, помимо обычных для всех юридических лиц положений, отсылают к высшим авторитетам, священным писаниям и преданиям. Это могут быть разные сверхъестественные материи, цели и задачи - например, попадание в конечном итоге верных - наверх, а всех прочих - в геенну огненную. Вот вам и "обязательные требования". Полиция защищает святое православие, а патриархия вроде бы и ни при чем.

Такими грациозными юридическими телодвижениями авторам законопроекта удается обхитрить Конституцию. Ведь права и свободы могут быть ограничены только федеральным законом. Так вот вам федеральный закон о том, что ваши права могут быть ограничены чем угодно, вплоть до правил Трапезундского собора. И возникающая в этом контексте полиция нравов - лишь небольшая часть тех репрессивных возможностей, которые открываются законом "о контроле вообще".

Список видов контроля в приложениях к законопроекту охватывает дай бог десятую часть запретов и обязанностей, которые можно выудить из 6686 действующих сегодня федеральных законов. Законодатели, надо полагать, решили не выкладывать все разом, а обеспечить работой будущие поколения депутатов.

Но и уже заготовленного контроля хватает с головой. Вряд ли найдется лицо, подпадающее одновременно под контроль за картографией, за производством презервативов, за архивным делом и пробирной палатой. Но и на отдельно взятого человека, не говоря уж об организации, контролеров будет достаточно. Стоит представить себе нашествие проверяющих поочередно, а то и одновременно, соблюдение законодательства об НКО, о защите детей от информации, о защите интеллектуальной собственности. Инспектирующих обработку персональных данных и потребление табака, перевозку пассажиров и багажа легковым такси и, само собой, надзирающих "за деятельностью организаторов распространения информации в информационно-телекоммуникационной сети Интернет".

При этом заботливое правительство предписывает, что при осуществлении контроля "степень вмешательства в деятельность граждан и организаций не должна быть чрезмерно обременительной". То есть обременительной, но не чрезмерно. Никаких излишеств. Законопроект предусматривает всего лишь осмотр, досмотр, видеонаблюдение и фотофиксацию, опрос, сбор информации, получение объяснений, инвентаризацию, экспертизу, отбор проб, истребование и изъятие документов... Ни тебе дыбы, ни испанского сапога. Как в басне: "Всего-то придет с них с сестры по шкурке снять, да и того им жаль отдать".

Правда, тут же указано, что особо цацкаться с правами человека контролеры не будут: "Принцип недопустимости злоупотребления правом означает, что при организации и осуществлении государственного контроля... граждане и организации не могут пользоваться своими правами в целях необоснованного уклонения от проведения в отношении них государственного контроля".

А чего, собственно, бояться честным советским людям?

Когда в 1977 году я вместе с друзьями переписывал через старые советские бобинные магнитофоны песни Александра Галича, мог ли я подумать, что меня пригласят на семейный вечер памяти, посвященный 40-й годовщине его смерти?

Галича я открыл для себя в последнем классе советской десятилетки в гостях у школьных товарищей. И это стало для меня настоящим потрясением. Хотя к тому времени я уже успел поцапаться с советской властью вплоть до попадания на два месяца в психушку за политические высказывания, я совершенно не был знаком с неподцензурной "контркультурой". У меня не было доступа к самиздату и тамиздату. Я даже "вражьи голоса" не слушал до конца школы - у меня просто не было приемника.

Я рос в абсолютно лояльной семье болезненным комнатным ребенком. И свято верил во все, что писали в советских газетах и говорили по советскому радио. Верил в то, что "мы" самые лучшие, прогрессивные, гуманные, справедливые, демократичные. Верил в коммунизм. Вы будете смеяться, но коммунистические убеждения я сохранил до сих пор. Однако, каким бы "комнатным растением" я ни был, в 8-м классе я стал замечать, чувствовать чудовищную нечестность советского общества. Во всем. Сверху донизу. Так начались мои "стилистические и эстетические разногласия с советской властью".

При этом повторю еще раз: доступа к альтернативной информации у меня очень долго не было. Я практически ничего не знал. Масштабы государственного насилия, жестокости и несправедливости сталинской эпохи я представлял себе совсем в духе кастрированного Постановления ЦК КПСС лета 56-го года "о преодолении культа личности и его последствий": отдельные жертвы отдельных злоупотреблений отдельных мерзавцев. Ощутил весь ужас сталинщины - все еще не зная ее чудовищной статистики, на чисто эмоциональном уровне ощутил - через Галича.

Именно Галич сделал для меня смешными все увещевания "старших": не лезь куда не надо, ты ничего не понимаешь, ты не имеешь права… На формирование моего мировоззрения Галич повлиял больше, чем политические теории. Именно он научил меня ненавидеть тех, чьи жирные пальца копаются на обыске в чужих бумагах, в чужих мыслях, в чужой личности. Именно благодаря ему меня никто никогда не разубедит в том, что никто не смеет никому запрещать что-то думать, говорить, писать, читать.

У меня очень избирательная память. Иногда я не могу запомнить текст, сколько ни мучаюсь. А иногда запоминаю сходу. Песни Галича я запоминал со второго прослушивания. И это мне потом очень пригодилось. Я никогда не смогу точно сказать, сколько десятков раз я читал Галича тем, с кем мне приходилось общаться в советских тюрьмах и психушках. И для многих это оказалось таким же открытием, как в свое время для меня. Ну а когда после перестройки я начал работать в школе, поэма "Размышления бегуна на длинные дистанции" стала для меня обязательной программой перед каждым выпуском.

А в те далекие 70-е "старшие" все пытались взывать к моему художественному вкусу: с чем ты носишься? Разве это поэзия? Разве это искусство? Какая-то гадость и чернуха. Это в перестройку они все прозрели. Стали говорить, что не понимали. Не смогли оценить. А тогда называли Галича "хныкающим интеллигентом".

Вот уж это неправда. Нет у Галича никакого хныканья. И когда нам в очередной раз предлагают примириться с поклонниками Сталина, которые так ничего и не поняли, так ничему и не научились, хочется ответить:

Позже друзья, позже
Кончим навек с болью.
Пой же труба, пой же.
Пой и зови к бою.
Медною всей плотью
Пой про мою Потьму.
Пой о моем брате
Там, в ледяной пади.

Да, хриповатый голос Галича - это голос тех, "кого шлепнули влет, кто ушел под лед, кто в дохлую землю вмерз". Голос "данников всех времен Ее Величества Белой Вши" - самого Духа ГУЛАГа. Совсем не только сталинского. Это голос всех жертв насилия и жестокости "во имя высших интересов". Мы их не забудем. И не простим их палачей.

30 октября в Нижнем Новгороде отмечали День политзаключeнного.

Одиночные пикеты выстроились на главной улице города, Большой Покровской. На плакатах активисты разместили портреты советских диссидентов в паре с современными политзеками: А.Д. Сахаров и Олег Сенцов / Александр Кольченко, Андрей Синявский и Юрий Дмитриев и т.д.

Инициативу Нижегородской Демкоалиции поддержал региональный штаб Алексея Навального - волонтерам есть что сказать на тему политических преследований. Их участие особенно взбесило полицию, которая вручала всевозможные предупреждения, переписывала всех собравшихся и выставляла напоказ БСН.

Это не помешало Станиславу Дмитриевскому, нижегородскому правозащитнику, пройти по Б. Покровской с поклонным крестом, который был затем установлен на бровке Почаинского оврага с табличкой "В память о нижегородцах, расстрелянных чекистами в Почаинском овраге в годы Красного террора". Репрессивная организация, готовящаяся отметить свой столетний юбилей и подарившая стране ныне действующего диктатора, была сознательно отмечена в надписи. Станислав Дмитриевский пропел "Вечную память" всем погибшим в годы советской власти и прикрепил к кресту икону в память российских новомучеников.

Одновременно в овраге работали бульдозеры - его частично засыплют, а по склонам построят автостоянки для возводимых рядом жилых домов. Именно уничтожение оврага побудило активистов напомнить городу о его историческом прошлом.

Полиция не препятствовала несанкционированной молитве, но утащила в автозак активистов, непосредственно вкопавших крест, - Сергея Новикова и Виктора Семеновского. Предъявили им административную статью - "размещение на территориях общего пользования материалов, сырья, продукции (товаров), тары, механизмов, оборудования, конструкций вне специально отведенных для этих целей мест". Ставить кресты и устраивать молебны в России можно только с разрешения начальства!

Час спустя активисты были отпущены из отдела полиции; возможно, их ждет штраф в 2 - 3,5 тысячи рублей. Полиция дожидалась ухода участников акции, чтобы ликвидировать памятный знак. Подобные кресты уже устанавливались дважды - по согласованию с администрацией и епархией, но были уничтожены неизвестными вандалами.

День завершился самодеятельным концертом в кафе в рамках всероссийской акции "Антисталин". Нижегородский Политический красный крест собрал 30 октября относительно приличную сумму в кассу помощи политзаключенным и преследуемым Нижегородской области. Деньги не помешают Илье Романову, отбывающему девятилетний срок в мордовской колонии, или Роману Губайдулину, арестованному после участия в навальновских акциях и обвиняемому помимо "экстремизма" в хранении оружия.

В Думу внесен законопроект "Об осуществлении представительства сторон в судах и о внесении изменений в отдельные законодательные акты", запрещающий быть представителями в суде гражданам, не имеющим высшего юридического образования. Внесен из самых, по словам авторов, благих побуждений. Только слабо верится в искренность заботы о гражданах, лишенных квалифицированной юридической помощи.

Полный запрет представительства в суде для всех, кроме юристов, уже имеется с 2015 года в Кодексе административного судопроизводства (КАС), регулирующем судопроизводство по делам о так называемых публичных правоотношениях (по КАСу рассматриваются теперь споры между гражданами и государством, обжалуются нормативные акты и пр.). То же предлагается теперь распространить на все гражданские дела и на производства по административным правонарушениям, то есть на ГПК (его оставшуюся после выделения КАС части) и КоАП.

Действительно, Конституция гарантирует каждому право на получение квалифицированной юридической помощи. Но нигде в ней не говорится об обязанности эту помощь получать. Государство обязано обеспечить право для тех, кто желает им воспользоваться. Если же истец или ответчик в гражданском споре хочет, чтобы его интересы представлял дядя Петя с высшим космическим или физкультурным образованием или вовсе без какого-либо высшего, - это на сегодняшний день свободно решает сам истец или ответчик, и всегда так было с незапамятных советских и досоветских времен. Теперь же этому намерены положить конец.

При этом бесплатных квалифицированных услуг по гражданским делам как не было, так и не будет, законодатель не предусматривает. Пока законопроект не принят, любой прикованный к креслу инвалид вправе иметь представителем в суде родственника, друга. Лишая его такой возможности, государство вообще лишает его доступа к правосудию.

Не лучше и с КоАП. Старушка, например, которую обокрали. Сегодня по делу о мелком хищении (до 1000 рублей) представителем потерпевшей может быть любое лицо. Завтра, если проект поддержат, представителя у старушки не будет вообще.

Такая стерилизация ГПК и КоАП неизменно повлечет "приведение в соответствие" и уголовного процесса. До 2002 года по УПК РСФСР защитником мог быть любой человек по выбору обвиняемого. В действующем УПК удалось сохранить общественного защитника только "наряду с адвокатом", а по делам, рассматриваемым мировыми судьями, - и без адвоката. Если по КоАП смогут выступать только юристы, общественных защитников не будет и по УПК, так как потребность в квалифицированной помощи обвиняемых в преступлениях выше, чем привлеченных за проступки. УПК поправить нынешней Думе - глазом не моргнуть. А следом неизменно возникнет вопрос о праве обвиняемого на отказ от защитника вообще, если обвиняемый не имеет высшего юридического образования. Чтобы защитить его "право на квалифицированную помощь", к нему будет приставлен адвокат по назначению, превращенный в "адвоката по принуждению". Собственно, сейчас так и есть, кроме дел по особо тяжким преступлениям, да и то не по всем.

Суть в том, что более 65 % уголовных дел рассматривается сейчас в особом порядке: обвиняемый признает вину, судебное следствие не проводится, обсуждается только размер наказания, но участие адвоката обязательно. Эта имитация судопроизводства устраивает всех, включая обвиняемого. Прокурору не надо ничего доказывать, суд не забивает себе голову материалами дела, а адвокат "присутствует", как понятой. И тут без разницы, по соглашению или по назначению работает адвокат.

Изгнание из суда не-юристов - одно из последних звеньев в процессе бюрократизации суда. Плохо это не только тем, что прямо бьет по тем, чьим правом на юридическую помощь эти поправки мотивированы. Это удар по правосудию в целом. Суд - это институт гражданского общества, призван быть таковым. С элементами государственности - но гражданский институт. Между тем в России с начала 2000-х идет планомерное сокращение гражданского участия в судопроизводстве, каковое гарантировано статьей 32 Конституции: "граждане Российской Федерации имеют право участвовать в отправлении правосудия". По очень небольшой части уголовных дел действует у нас суд присяжных, буквально по нескольким статьям. И это все. Все прочие уголовные дела рассматриваются судьей единолично. Есть еще право на рассмотрение ряда дел коллегией из трех профессиональных судей (профессиональный судья в кубе). По гражданским же делам - одни профессионалы в гордом одиночестве, совещающиеся сами с собой "на месте", по инерции. А между тем именно гражданский процесс является основным видом судопроизводства, уголовный же - это специальная и исключительная форма суда.

Народных заседателей истребили полностью, под традиционную песенку о "кивалах". Тогда как время "кивал" (но не народных заседателей!), в начале 2000-х уходило в прошлое: был принят хороший закон о народных заседателях, по которому выбирать их должны были путем случайной выборки, как присяжных (а не как в Союзе - ветеранов труда на партсобраниях, таких, которые всю жизнь кивали). Из ГПК и УПК удалили представителей общественности, трудовых коллективов, отказались от поручительства общественной организации как одной из мер пресечения, альтернативных лишению свободы. Суды стали закрытыми. Войти в помещение арбитражного суда в большинстве регионов разрешается только сторонам по делу. Да и в прочие суды часто не пускают, требуют назвать, по какому именно делу человек пришел в суд. Теперь вот добрались до представителей. Скоро без юридического образования в суд и пускать перестанут. А по Конституции ведь разбирательство дел во всех судах открытое.

Внес законопроект депутат Павел Крашенинников с несколькими другими членами возглавляемого им комитета по государственному строительству и законодательству. Депутат Крашенинников - бывший министр юстиции, пришел в Думу в 2000 году как член СПС. Когда же, начиная с четвертой Думы, демократических фракций не стало, он прочно осел в "Единой России". Кстати, и народных заседателей в 2002 году из ГПК выкинул он, уже после того как рабочая группа нового ГПК решила заседателей оставить. Добившись возвращения проекта к процедуре второго чтения, Крашенинников закопал в большую кучу технических поправок маленькую, в одну строчку, поправку - статью такую-то исключить... Никто не возражал, против не голосовал, принимали в спешке, в последний день перед каникулами, никто поправки не сверял, о чем, дескать, эта статья... А в сентябре они проснулись (ведь многие были за сохранение заседателей) - а уже на дворе новый ГПК, без заседателей. Дума голосовала единогласно. Не хотелось бы, чтобы с представительством в суде повторилась та же история.

Почти одновременно в мире образовалось два эпицентра нарастающих подземных политических толчков. В очень разных регионах. В очень разных условиях.

Народ Каталонии уже 40 лет пользуется такими благами европейской цивилизации, как верховенство права, гражданские и политические свободы, материальный достаток, социальная защищенность, гуманные законы и гуманные нравы. Европа первой выработала мирные способы разрешения политических, социальных, религиозных и этнических конфликтов, это стало неотъемлемой частью ее естества. Как представляется многим, эти принципы в Европе восторжествовали окончательно и необратимо, острота общественных противоречий кардинально смягчилась, политическое насилие ушло в прошлое. Во всяком случае, массированное вооруженное насилие государства над народом стало невозможно. Как невозможна и ситуация, в которой оказались косовские албанцы под Милошевичем.

Народ (или, как говорят специалисты, группа близкородственных народов) Курдистана об этих благах цивилизации может только мечтать. Хотя нет, не только. Еще он может вести за них отчаянную вооруженную борьбу. Не прекращающуюся не первую сотню лет. Один против четырех крупных государств, между которыми его в свое время поделили великие державы и которые никогда не церемонились с правами человека. В этом регионе никогда не прекращалось массированное политическое насилие, никогда не переставала литься кровь.

Однако у возникновения этих двух новых и столь непохожих очагов политической напряженности есть общая причина: правовая неурегулированность проблемы сепаратизма. Современное международное право содержит два прямо противоречащих друг другу принципа: признание права народов на самоопределение и признание права государств на сохранение своей территориальной целостности. Ответа на вопрос, как должна разруливаться ситуация, когда эти два принципа сталкиваются, имеющиеся международно-правовые акты не дают. Работающих международных механизмов для разруливания таких ситуаций также не существует.

Западная цивилизация на заре своей победной "европейской модернизации" провозгласила принцип: не народы для государей, а государи для народов. Если государь нарушает права граждан, они имеют право от него отказаться. Из этого принципа выросла вся западная политическая система, в которой государство - не некая сакральная субстанция, спущенная обществу сверху, а производная от общества, результат "общественного договора". Наемный менеджер у общества.

Из этого же принципа, если проводить его последовательно, логически вытекает и право народов на сецессию. Право на отделение от государства, которое перестало быть для них своим. Или никогда не было для них своим. Если верен принцип "не народы для государей, а государи для народов", столь же верен и принцип "не народы для территорий, а территории для народов". Если государство есть продукт "общественного договора", то договор можно и расторгнуть. Люди должны иметь право на развод. Да, семейный развод - это всегда болезненно, это всегда по живому, это всегда масса издержек. Но попробуйте сегодня запретить развод! Кто может об этом мечтать, кроме кучки религиозных изуверов-фундаменталистов?

А ведь именно с права на сецессию все и начиналось. Первая успешная буржуазная революция, с которой и пошла "европейская модернизация", была в первую очередь сепаратистским движением. Государство, впоследствии ставшее лидером свободного мира, также родилось из сепаратистского движения. Между тем именно проблема сепаратизма остается "дырой" в международно-правовой системе. И эту "дыру" не хотят заделывать сознательно. Она позволяет решать каждый конкретный сепаратистский конфликт не по справедливости, а "по интересам" ведущих международных игроков.

В результате разводы народов редко проходят "бархатно", как в Чехословакии. Гораздо чаще - через войны и кровь, как в Югославии. Перспектива нового всплеска кровопролития вокруг Курдистана, кажется, вообще никого особенно не волнует. На Ближнем Востоке это дело привычное и воспринимается чуть ли ни как нечто естественное. В Каталонии настоящая война вряд ли возможна, но кто поручится, что регион не будет охвачен кампанией массового гражданского неповиновения, которую правительство постфранкистской партии будет подавлять по-венесуэльски, как Мадуро?

Когда-нибудь мир придет к отмиранию национальных государств. Их "суверенитет" будет последовательно ограничиваться снизу и сверху. Снизу будут расширяться права граждан и их сообществ, а международные институты будут сверху обеспечивать гарантии этих прав. Политические режимы, бросающие людей в тюрьмы за составление правозащитных воззваний, отправятся в мусорную корзину истории. Режим, сажавший за составление "Хартии-77", туда уже благополучно отправился. Рано или поздно ему последует и режим, сажавший за составление "Хартии-08". Сепаратизм будет легализован как любая политическая оппозиция, но формальная принадлежность к тому или иному государству просто перестанет что-либо значить.

До такого мира еще очень далеко. Наш мир еще очень несовершенен. Но сегодня западная цивилизация проходит очень важный тест на приверженность своим базовым принципам. Сможет ли она удержать сепаратистский конфликт в Каталонии в рамках ненасильственного политического процесса? Сможет ли она "переварить" саму возможность сецессии в Европе, вопреки опасениям "дать слабину" перед экзистенциальным врагом на востоке? Сможет ли она вступиться за народ курдов, вопреки феодальным интересам некоторых своих союзников и попутчиков на Ближнем Востоке?

И, разумеется, проблема здесь не только в отсутствии международно-правового акта с четко прописанной процедурой сецессии и ее условиями. Не будем преувеличивать роль правовых формальностей. В конце концов, они лишь производны от чего-то более глубокого. Сегодня западная цивилизация проходит тест на преодоление привычки одних людей считать других людей своей собственностью.

При таком количестве зрителей проходит суд над Дмитрием Бученковым. Иногда приходит только жена. Даже глубокоуважаемая "Медиазона" давно перестала освещать самый скандальный процесс "Болотного дела". А ведь там сейчас самое интересное - свои доказательства начала представлять защита.


Впрочем, я понимаю тех, кто махнул на процесс рукой. В какой-то момент, еще до начала суда, когда у защиты появилась очередная порция фотографий, доказывающих, что "человек в черном" с Болотной и Бученков - разные люди, показалось, что следствие дрогнуло и задумалось, что делать. Но на поступившем в суд обвинительном заключении это никак не сказалось, и все покатилось привычно - в обвинительном русле. Будто этих кадров и не существует вовсе. Мне все же интересно, каким образом суд станет эти доказательства уничтожать?


Судья


Уже сейчас я понимаю, зачем судья Лариса Семенова задает свидетелям каждый вопрос и как это отразится в приговоре. Вот она настойчиво переспрашивает "потерпевших" полицейских: "Но боль-то вы почувствовали?" Они стесняются всех этих придуманных ушибов и незафиксированных царапин, но под ее нажимом отвечают: "Ну да..."

Вот она спрашивает выступающего свидетелем отца Дмитрия Бученкова: "Из того, что вы узнали об избиении сына (на Дмитрия однажды напали неизвестные) только после события, можно ли сделать вывод, что вы с ним не были особо близки?"

Вот она с места в карьер "наезжает" на пришедшего вчера первого эксперта со стороны защиты. Он говорит, что регулярно работает по договорам со многими экспертными бюро, но судья нажимает: "А вы вообще-то работаете? Не надо перечислять, назовите организацию, где вы работаете! По договорам? Ну так и скажите - не работаю!"

И потом: "Только институтский диплом эксперта-криминалиста?! И больше никаких подтверждающих ваше право заниматься этим документов?!" Это привычно. Потом будет сказано, что государственный эксперт повышал квалификацию, а независимый - нет. Хотя предписывающий регулярно проходить курсы и переаттестацию закон распространяется только на госслужащих.

Наконец, судья просто искажает закон. Беря со специалиста традиционную подписку об ознакомлении его с законами, она ложно трактует статью 310 УК: вместо запрета разглашать материалы предварительного следствия Семенова произносит: "Вам запрещено разглашать материалы следствия и СУДА". Хотя о суде в законе ничего нет. Суд-то открытый. В результате эксперт после заседания опасается отвечать на вопросы журналиста - мало ли чего!

В конце заседания судья снова угрожает нарушением закона, требуя от защиты закончить свои выступления в течение двух следующих заседаний. "Но у нас 40 человек свидетелей!" - изумленно возражает адвокат Светлана Сидоркина. "Вот и приводите всех 25-го и 28-го", - невозмутимо отвечает судья, удаляясь.


Специалист Владимир Иванов


Имеет экспертный стаж боле 20 лет, работал в МВД, потом уволился "на вольные хлеба". Он критикует портретные экспертизы, сделанные институтом криминалистики ФСБ. По его словам, госэксперты анализируют овал лица, а необходимая для этого лобная доля на всех кадрах закрыта капюшоном и козырьком. Они сравнивают брови, которые вообще не видны ни на одном кадре. Как можно устанавливать сходство спинки носа, если единственная фотография Бученкова, которая ими использовалась для сравнения, - анфас? Форма подбородка также сравнивается только в профиль. В одной из двух экспертиз сказано, что использовался программный комплекс Дина-2, но при работе с этой программой делается разметка лица, а в экспертизе вообще нет никаких маркировок. Наконец, сравнивать можно только изображения лиц в одинаковых ракурсах. А в экспертизе множество мутных видеокадров "черного человека" и только одна паспортная фотография Бученкова. То есть методики, на которые ссылаются специалисты ФСБ, вообще не соблюдались! После суда эксперт говорит, что для него было потрясением увидеть эти экспертизы: он всегда считал экспертов ФСБ специалистами высшей категории, а тут такая чушь.

Иванов не только оценил экспертизы ФСБ, но провел собственную. Для этого он использовал массу фотографий Бученкова в разных ракурсах. Их, кстати, не раз предлагали следствию адвокаты, но следователь Добарин отказался их приобщать, заявив, что защита пытается затянуть дело. Эти снимки не только из семейного архива, но и из публикаций в соцсетях. Это доказывает, что они сделаны в том же 2012 году и раньше. Это важно, чтобы убедиться, что внешность Дмитрия с тех пор не изменилась. А именно на это намекали прокуроры, спрашивая отца Дмитрия об операции на носовой перегородке, сделанной Дмитрием уже после событий на Болотной. Видимо, считается, что он намеренно менял внешность.


Изменилась ли внешность?


Я нашел Дмитрия на своих съемках с одного из митингов 2009 года. На этих кадрах у него такой же кривой нос, как и сегодня (у человека с Болотной нос прямой). А очертания лица практически не изменились с тех пор. Но все эти наши изыскания вряд ли будут иметь значение. Дмитрия Бученкова твердо вознамерились сажать. А в зале суда - два-три человека, и пресса давно о нем забыла. Но пока еще есть шанс. Нам, по крайней мере, обещаны еще два заседания.

Дмитрий Бученков в 2009 и сегодня