Привет!

Показательная ситуация в Беларуси. Показательна в плане ущербности "митинговой стратегии": даже если вы годами будете работать на уличный протест и в час икс сможете вывести 30 000, как позавчера в Минске, или 100 000, как несколько лет назад в Тбилиси, – вас могут разогнать и дело с концом. Если полиция настроена на разгон, то ведет себя очень нагло и безбашенно, нападает малым числом на превосходящую толпу, сеет панику, неуверенность. Ей нужно либо жестко отвечать, ведя ситуацию к массовым беспорядкам и легитимизируя возрастающее насилие, либо люди разбегаются, дезориентированные.

У нас почему-то любой поствыборный митинг воспринимается революционно, хотя это обычная история, в большинстве случаев кончающаяся выпусканием пара. Митинг всегда завершающая часть действа. Выборы - это очень удобная тема для создания массового недовольства текущим положением дел. Люди, даже безгранично далекие от политики, к моменту главных выборов попадают под влияние государственной мобилизации. Главные выборы по логике системы требуют максимальной общественной мобилизации, так как любая система через них себя легитимизирует и воспроизводит. Власть имущая группа стремится направить мобилизацию на всеобщую поддержку самой себя; оппозиция мобилизует в сторону всеобщего недовольства.

Вопрос в том, что должна делать оппозиция в авторитарном государстве для победы - в какое русло переводить мобилизованное недовольство. Успешно перевести недовольство в уличный протест зачастую удается благодаря таким обстоятельствам, как наличие явной альтернативы режиму (кандидат или партия), подходящая социально-экономическая ситуация, психологический климат. И конечно, у оппозиции должен быть простой, понятный и конструктивный лозунг - не "Долой эту власть!", а "Требуем честных выборов и честного результата!". В этом случае исход конфликта откладывается, напряжение растет и заставляет даже самых пассивных определить свою позицию.

Но для настоящей победы нужна не логика подготовки к решающему уличному действу, а логика кампании гражданского неповиновения, которое, накопившись, само выплеснется наружу. Заметьте, к чему призывает большинство оппозиционных политиков: "Выходите на улицу!". Мол, когда нас выйдет до хера, тогда и победим.

Допустим, вы хотите, чтобы бедные начали вести хорошую жизнь. Что вы им предложите? Пить коньяк и курить сигару - или заниматься трудной, упорной работой?
Если люди готовы к мобилизации, ситуация их к этому подталкивает, то нужно требовать массового гражданского и политического участия, а не разового выхода на площадь.
Если бы Махатма Ганди не пошел в "соляной поход", а Мартин Лютер Кинг не агитировал за неповиновение расистским законам, если бы они только призывали сторонников на митинги, мы бы жили в другом мире. Но они сначала призвали людей к ежедневному массовому участию и массовому конфликту с наиболее вопиющими несправедливостями режима. И победили, когда каждый почувствовал обязанность самоопределиться и хоть как-то участвовать. Тогда народ, будто вышедшая из берегов река, затопил площади.

К сожалению, путаница в целях и средствах – обычная история. И пока одни будут видеть цель борьбы в митинге, другие будут видеть цель власти в наживе.

Новое время вышло из средневековья под знаменем свободы - религиозной, экономической, политической, национальной. Уже Нидерландская революция создала такой букет. В XIX веке символом единства и свободы национального государства был борец за освобождение Италии от австрийского гнета Джузеппе Гарибальди. Он сочувствовал и венгерскому национальному движению в той же Австрии, и польскому - в России, и славянскому - в Турции. А в ХХ веке в Италии возник фашизм, выступавший тоже под национальными лозунгами, и Муссолини даже ссылался на Гарибальди, замалчивая свое коренное отличие от него. Между тем национализм демократа Гарибальди был защитным, а национализм фашиста Муссолини - агрессивным. Эти противоположные тенденции всюду различимы и сегодня, и нелепо, выступая против фашизма, этой социальной чумы ХХ века, отнюдь не везде обнажавшей свою шовинистическую природу сразу, объявлять всякий национализм чем-то вроде педофилии и клеймить его без раздумья. Не так все просто и с русским национализмом.

(Дальше...)

Сейчас чувствуется, что Белоруссия уже никогда не будет такой, какой была до того дня. По одной простой причине – люди ощутили вкус свободы. В 2006 году все могли свалить на лидеров: что они потеряли наше доверие, не смогли всем этим воспользоваться. Тут все воспользовались, все ощутили, все попробовали, но власть тупо решила всех разогнать. Власть пошла на совершенно неоправданные силовые действия.

Дальше все будет по-другому. Очевидно, что общество раскололось, как в той же самой Киргизии, где есть ярые сторонники Бакиева, есть его ярые противники - и вместе им сойтись очень-очень трудно. То же самое будет и здесь. С одной стороны, будут сворачиваться даже вот эти ростки демократии и какой-то либерализации, ее видимости. А с другой стороны, люди, которые вышли позавчера на площадь, будут самоорганизовываться - возможно, уже в рамках не традиционных партий, а чего-то другого.

Как очевидец и участник воскресных событий, могу сказать, что я ощутил какой-то драйв сразу, как только вышли на проспект. Когда увидели, что не видно ни головы колонны, ни хвоста – люди идут, идут по проспекту, тысяч двадцать было точно. Пришли на площадь, когда там еще не было милиции, не заметны еще были тихари – секретные сотрудники в штатском, которые все время снимают что-то на камеры, которые всегда в толпе. Это очень сильно поражало. И, собственно говоря, когда милиция стала первый раз уходить, все действительно подумали, что что-то дрогнуло во власти, что какие-то переговоры идут и что-то изменится.

(Что было дальше)

14 декабря прямо на территории Лечебно-исправительного учреждения № 37 ОИК-40, где отбывает свой срок правозащитник Алексей Соколов, состоялось судебное заседание, поводом для которого послужило ходатайство об его условно-досрочном освобождении. Председательствовала в процессе судья Сосновоборского городского суда Астраханцева Е.Ю. Защищали политзаключенного наряду со мной супруга Алексея Гуля и руководитель Общероссийского общественного движения «За права человека» Лев Пономарев.

(Как Соколову отказали в УДО)

Владимир Милов, один из лидеров недавно образованной Партии народной свободы, призвал либеральную общественность "переосмыслить влияние и роль национализма и фактора межэтнических отношений в российской политике". Повод очевиден - недавние беспорядки (а попросту говоря, погромы) в Москве и других городах России. Но кроме повода есть и причина. По словам г-на Милова, "было бы глубочайшей ошибкой отрицать наличие фундаментальных проблем в миграционной и межэтнической сфере, возлагая всю ответственность на примитивные ксенофобские инстинкты населения и "фашистов", разжигающих беспорядки". И далее: "Фашисты на Манежной были, да. Но никогда националистические лозунги не были бы столь популярными, не будь под ними реальной проблемы. И, увы, единственной политической силой, которая последовательно поднимала вопросы о межэтнических отношениях и мигрантах, были националисты". Между тем "российские либералы в последние 20 лет проиграли национальную повестку дня... национальная компонента была полностью потеряна в российском либеральном движении и подменена "общечеловеческой"... либералы целиком уступили национальный дискурс державникам и националистам". В этом г-н Милов видит одну из главных причин неудачи либерального проекта в современной России.

Все это далеко не ново. Попытки вывести жизнеспособный гибрид путем скрещивания либерализма с великодержавием, а то и с русским этническим национализмом, предпринимались у нас еще в ельцинское время, а при Путине стали своего рода интеллектуальной модой - вспомним хотя бы идею "либеральной империи", осенившую Анатолия Чубайса. Толку из этих усилий не вышло никакого - ни теоретического, ни политического. Та часть населения (действительно весьма многочисленная), которая особенно восприимчива к национализму и ксенофобии, вряд ли станет сочувственно прислушиваться к интеллигентному Владимиру Станиславовичу и его последователям. Масса чует фальшь - а "перехват" популярного лозунга у идейных противников всегда отдает фальшью.

Не буду разбирать всех аргументов г-на Милова в рамках "национального дискурса" - остановлюсь лишь на том, в котором неискренность сквозит совсем явно. Г-н Милов с тревогой отмечает рост численности в Москве "кавказских диаспор", которые якобы "плохо адаптированы к традиционному укладу жизни" (что это за традиционный уклад жизни в мегаполисе XXI века - бог весть) и "являются питательной средой для криминала". По словам либерального политика, "нужна внятная политика в отношении Северного Кавказа, ограничивающая экспорт культуры вседозволенности, культа силы и тотальной коррупции на остальную территорию России". Неужели надо напоминать одному из авторов впечатляющих описаний деятельности Путина и Лужкова о том, что производство названных им "товаров" процветает и на Среднерусской возвышенности?

Партия народной свободы, по-видимому, претендует на то, чтобы ее считали достойной наследницей русских конституционных демократов начала XX века. Но трудно себе представить, чтобы сразу после, скажем, Белостокского погрома 1906 года Владимир Дмитриевич Набоков печатно разъяснил причины народного недовольства евреями, указал на негативные явления, связанные с ростом еврейских общин, и призвал однопартийцев-кадетов преодолеть либеральную брезгливость и перехватить здорового национализма у черносотенцев. Скажут - и справедливо, - что итог политической деятельности Набокова-старшего был вовсе незавидным. Однако в истории России его имя осталось незапятнанным.

О фальшивой заявке на грант, поданной якобы мной и моей организацией, я узнал от двух людей – мне позвонили Борис Немцов и Евгений Ихлов. Сообщили, что творится такая глупейшая вещь.

Почему я считаю это вопиющей глупостью? Потому что прежде чем сочинять подобные тексты, нужно понимать, чем занимаются правозащитники.

Расскажу на примере моей организации. Мы занимаемся защитой широкого спектра прав. Самое большое количество жалоб приходит от заключенных, со всех колоний России. Вторая по количеству жалоб проблема – защита социальных прав, третья – нарушения прав граждан сотрудниками правоохранительных органов.

Кроме того, у нас работает «горячая линия», поскольку мы активно выступаем против незаконных задержаний на митингах и стараемся реагировать моментально. Задержанный человек может позвонить нам на «горячую линию», после чего мы сразу звоним в отделение милиции, показываем, что следим за тем, что происходит, отслеживаем время задержания – чтобы оно не превышало трех часов. Эта линия работает непрерывно.

Все, что я описал, – это реальная работа реальных людей, которые занимаются этим целый день. То есть это правозащитная организация. И эти люди хотят есть и получать зарплату. Вот на поддержание этой работы я и прошу денег. И на защиту прав зеков, и на защиту социальных прав граждан, и на защиту прав тех, кто пострадал от действий милиции.

В нормальных странах есть фонды, которые выделяют деньги правозащитникам. Но даже на Западе этого не делает государство. Гражданское общество на Западе устроено таким образом, что есть фонды, которые дают деньги гражданским организациям. Это такая инфраструктура демократического государства. Эти фонды выделяют деньги на проекты и в своих странах, и за рубежом: в Африке, Польше, России.

С 90-х годов выработалась такая практика и в России. Правда, тогда еще некоторую поддержку правозащитникам мог оказывать бизнес, но с 2000-х годов он боится это делать. Поэтому правозащитные организации, в том числе моя, участвуют в открытых конкурсах зарубежных фондов, в том числе в конкурсах частного Фонда Макартуров.

В чем грубое искажение правды в истории с фальшивой заявкой? Во-первых, той "заявки", которую распространили в Интернете, я никогда не подавал. Во-вторых, заявку в Фонд Макартуров я подавал только на ту работу, о которой сказано выше.

Те люди, которые приняли участие в распространении фальшивки, могут иметь несколько целей. Например, дискредитировать меня тем, что я якобы подаю заявку "на политику". Известно, что в России получать деньги "на политику" с Запада нельзя. Возможно, это попытка подтолкнуть власти к тому, чтобы они возбудили против меня уголовное дело. Грязная такая провокация с целью подсказки властям, которые давно точат зубы на правозащитников. Но эту фальшивку легко разоблачить. Конкурс Фонда Макартуров открытый, при желании все связанное с ним можно найти и ознакомиться, в том числе с названием поданной мною заявки.

Может быть, эти люди хотят запугать грантодателя. В принципе это возможно.

И вот что удивило меня во всей этой истории: больше всего эта история пиарится в блогах сторонников Владимира Милова. Что же это за союзники у нас? И на кого они работают?

Безобразные события в Минске, что тут еще скажешь. Я думаю, то, что произошло, окончательно закрывает возможность рассматривать Лукашенко как какую-то разумную альтернативу Кремлю или представлять его каким-то серьезным политиком. Очевидно совершенно, что он, когда чувствует малейшую угрозу своему положению, готов идти на самые дикие меры, которые можно увидеть сейчас только, наверное, в каких-то африканских государствах. Когда в результате выборов президента практические все оппозиционные кандидаты оказываются не просто арестованы, но еще и избиты, о чем тут вообще можно говорить?

Поэтому я думаю, что ни в коем случае нельзя признавать итоги этих выборов. И конечно, нужно поддержать требования белорусской оппозиции о том, что выборы должны пройти еще раз, без Лукашенко. И особенно, на мой взгляд, интригующей является тема отношения к результатам выборов Евросоюза. Потому что, если он признает итоги этих выборов, это будет чудовищно позорное решение.

С самого начала меня несколько разочаровывало, что белорусской оппозиции не удалось выдвинуть единого кандидата. Поэтому я был настроен несколько скептически, но когда пошли сообщения о том, что на площади десятки тысяч людей, возникла иллюзия того, что что-то может измениться. К сожалению, все-таки на этот раз Лукашенко удалось удержаться.

Что касается российских активистов, то я точно знаю, что Олег Козловский (один из руководителей «Солидарности») и Константин Лебедев (активист московской «Солидарности») – они традиционно принимают участие в белорусских акциях – оба на свободе и сейчас пытаются помочь Насте Рыбаченко, которая была задержана вчера уже после всех событий.

Настя была свидетельницей избиения людей, и, когда она подошла и спросила: «Что вы делаете?», ее тут же задержали. Она провела ночь в отделении милиции Московского района, с утра ее перевезли в Сельское ОВД Минска. Это было примерно два часа назад. Я предполагаю, что ее скорее всего депортируют. Но чтобы это состоялось, надо все-таки оказывать какое-то давление, чтобы ей не пришлось отбывать административный арест.

У нас в России ситуация немного другая. Не лучше или хуже, просто другие обстоятельства. Поэтому я не стал бы уподоблять то, что происходит в Минске, тому, что может происходить в Москве. Но на разнообразные неприятности во время выборов нам, конечно, надо рассчитывать.

Как-то мой первый сосед по камере 96 в СИЗО "Лефортово", подозреваемый в контрабанде алмазов Виктор ("Дипломат"), узнав, что я "политический", посоветовал мне взять в тюремной библиотеке книгу Натана Щаранского "Не убоюсь зла". Несколько экземпляров своей книги бывший лефортовский узник Щаранский оставил в местной библиотеке при визите в СИЗО уже в новом статусе - министра внутренних дел Государства Израиль. Книгу я взял, и она настолько заинтересовала меня, что за полтора года пребывания в Лефортове за следствием я перечитал ее несколько раз. Не вдаваясь в детали, вспомню лишь один из эпизодов, описанных автором.

Щаранский, отбыв по приговору первые три года "под крышей" во Владимирском централе, приехал этапом в лагерь. Кто был, тот знает, что после узкого сдавленного пространства СИЗО оказаться в лагере, на открытом пространстве, - радость. Однако администрация лагеря, как водится, с первых минут пыталась оказать давление на новоприбывшего. Ему было предложено поработать – отправиться рыхлить запретную полосу по периметру лагеря вдоль забора с колючкой. Среди зеков делать такое считается "западло", поскольку это означает самому, своими руками, строить себе и другим тюрьму. Щаранский, естественно, отказался, за что и загремел в карцер, где впоследствии провел годы. Вот так, годами карцера, месяцами голодовок, смертями (Марченко, Галансков...) отвоевывалась Свобода. Как и во все времена.

И вот через два десятилетия пространство Свободы, добытой некогда для нас диссидентами-радикалами, стало стремительно сужаться. На мой взгляд, этого стоило ожидать - вручив в 91-м власть бывшему коммунисту-раскольнику, демократы и либералы наступили на горло собственной песне. Бывший босс КПСС предсказуемо передал власть "своему" - подполковнику КГБ, который, в свою очередь, предсказуемо подвесил страну на "чекистский крюк". Теперь все приходится начинать с начала - в буквальном смысле. Как диссидентское движение в СССР фактически родилось на Триумфальной площади в конце 50-х - начале 60-х – в форме чтений и собраний молодежи, так и сейчас только гражданский протест, рожденный на Триумфальной, способен противостоять абсолютизму власти.

И здесь, если общество хочет победить, необходимо следовать примеру диссидентов-радикалов, а не их боязливых наследников, стремящихся усидеть на всех стульях одновременно. Тем более времена все-таки изменились – от вас больше не требуется умирать, надо всего лишь быть твердыми, не уступать власти. Следует вспомнить пример Щаранского! Ведь соглашаясь с существованием фальшивого забора на Триумфальной, вы фактически сами "строите себе тюрьму". Просто выходить на Триумфальную по 31-м числам уже недостаточно - надо вести себя активно. Триумфальный забор должен быть разрушен! Забор этот – символ нашей несвободы и права Путина и Ко ограничивать действие Конституции. Помните, "граждане России имеют право мирно, без оружия..."? 31-я статья.

Любопытно, что в "Лефортове" мне было предъявлено обвинение в том числе и в "публичных призывах к насильственному изменению конституционного строя РФ". Впрочем, суд тогда вынес оправдательный приговор. В 2001 году это было еще возможно.

Ярко и мужественно высказался в поддержку разошедшейся гопоты молодежный кумир Лимонов, не скрывая понятной иронии по адресу трусливых «буржуазных журналистов». «Спрячьте свой ужас, - насмешливо советует нам эксперт по молодежным бунтам, - это просто форма существования молодежи». Правда? Ну и ладушки. А то ведь нам, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни: гром ударов нас того... пугает.

Еще бы - мы-то думали, что многодневная кровавая демонстрация нацистов с заточками в центре столицы есть повод для известного, что ли, беспокойства. Так ведь это мы, по взрослой своей дури, книжек начитались, жизни насмотрелись, да и вообще цвет этой «формы существования» нам очень уж не по душе. Мы откуда-то помним, как выглядят мальчики в той форме, tomorrow belongs to me.

Однако ладно, оставим исторические аналогии, без них тошно. Вот мучить кошек - тоже ведь форма самовыражения подростков. И неплохо бы, чтобы нашелся взрослый человек, который дал бы маленькому мерзавцу по рукам – а то и ремнем по жопе. Потому что есть ведь поступки, за которые следует именно ремнем по жопе и в угол. Ведь не тройка же по пению.

Но это если найдется взрослый человек, а не старичок с неизжитым комплексом подростка Савенко. Не зря же наш главный национальный большевик с подростковым азартом меряется крутизной с другим, таким же: кто быстрее на мотиках погонял и стрельнул из пистика большего калибра. Потому и манеры у этой шпаны похожи до степени смешения. «Предлагаю обществу прекратить вопить как резаным, встать с полу, где оно бьется в истерике..." и т.д. Кто тут автор – Лимонов, Путин? Да не все ли равно. Кстати, тройка обоим за грамотность.

Важно, что оба рекрутируют «молодежь неустроенную, социально неудовлетворенную и не убежденную в каких-то ценностях», по слову Лимонова: и напрасно последний полагает, что его нацболы из другого теста.

Разве что масштаб путинского преступления крупнее: юный анархист с битой имеет все шансы поумнеть и вырасти порядочным человеком; но что мы станем делать с молодым циником, прошедшим школу «Селигера», - с его цепной, легавой, окаянной душой?

Вот потому-то мы идем на Триумфальную площадь с теми, у кого можно еще отнять биту (а не утешить: дескать, «девять из десяти молодых людей и в будние, что называется дни, носят с собой предметы самообороны», что опасная ложь: в современной уличной драке, когда бьют внезапно сзади, оружие применяется лишь при нападении). Давайте объясним это детям, и дадим им вместо биты книгу, как лучший «предмет самообороны». Поскольку там, где знание – сила, а насилие неэффективно, «форма существования молодежи» определяется не только убогим ударом в морду: здесь-то Юлия Латынина, конечно, стопроцентно права.

Для этого взрослые люди, как и хорошие взрослые ценности, должны стать авторитетнее «ценностей» всякой дворовой шпаны – путиных там, лимоновых. А ведь эти ценности – этические и эстетические. Дети, бить лежачего – это некрасиво.

Ужас-то свой мы спрячем, Эдуард Вениаминович: но куда мы денем свое отвращение? Мы привьем его своим детям.

Все началось, конечно, не на Манежной площади, а гораздо раньше. Летние события в Химках и вокруг них ознаменовали небывалый в нынешнем веке прорыв людей к свободной активности. Этот прорыв не мог не вызвать ответной реакции со стороны врагов свободы.

Кровавая полоса потянулась уже за «Днем фашиста» 4 ноября. Избиения Кашина и Фетисова явно должны были запугать всех, кто «высовывается». Результат получился обратный: в митинговую деятельность включилось множество журналистов, ранее от нее далеких. Следовало ожидать, что будут «испробованы» новые средства к затыканию ртов. И они не замедлили себя ждать. Последовало нападение бонхэдов в Новосибирске на студентов, пришедших смотреть фильм о Насте Бабуровой.

На сей раз иные интеллектуалы спасовали и «подвинулись». Фильм «Любите меня, пожалуйста!» исключался из общедоступного просмотра. Те, кто принимал такое решение, вроде бы заботились о безопасности зрителей. Но, возможно, приблизили своим решением погром на Манежной. Так что вышло все наоборот.

Аналитику из властных коридоров не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: избиения журналистов нынче не катят, а вот коллективная агрессия фашистов в общественных местах свое дело делает. Если избиения станет не два, а тридцать два, когда никто не будет в безопасности, будь то кавказцы, евреи или очкарики, – поглядим тогда на хорьков, бля...

Когда в Москве начались погромы, всем стало типа не до жиру. Какой уж там Химкинский лес, какое там закрытое (в 3-й раз) дело против сокольнических ментов, какой еще Ходорковский?! И кто теперь вспомнит об уголовных обвинениях по адресу Якеменко? Живы остались на сегодня – и спасибо. Живы, как известно, остались не все. А власть спешно взялась решать свои проблемы, будто того и ждала. Или действительно ждала?

А на Манежке замелькали в толпе зигующие кремляди. Всю заваруху, видимо, заварили левые радикалы ;). Возглавляемые Немцовым, судя по выступлению Путина.

«Не Твиттером единым жив человек», - учил Сурков среди брызг крови. Это он о ком? Неужели тоже о левых радикалах?

Один из участников погрома на Манежной как будто признался в частной беседе, что ему «довольно прилично заплатили». Сколько было там таких проплаченных? Очевидно, не все (в отличие, может быть, от некоторых националистических выступлений следующих дней). В любом случае от «стихийности» это признание совсем ничего не оставляет. Самый драгоценный факт минувшей недели – это готовность пассажиров в вагоне метро сопротивляться погромщикам, не выдавать им требуемых жертв. Такая готовность пока имеет место не всегда. Тем более отрадно, что она проявилась 11-го, когда для простых людей вся ситуация стала полной неожиданностью и реакция была спонтанной.

Конечно, число собравшихся 11 декабря на Манежной площади очень сильно зашкаливает. И все же нацистам не удалось получить всенародной поддержки, на которую они рассчитывали.

Итак (будем называть вещи своими именами), на первый раз фашистский путч провалился. Что будет дальше? Это зависит от всех нас. И от каждого/каждой из нас.

ВНИМАНИЕ! РАСПРОСТРАНИТЕ ЭТУ ИНФОРМАЦИЮ!

Гибель Магницкого карателей из ФСИН ничему не научила!

Произошло резкое ухудшение состояния здоровья политзаключенной Осиповой Таисии.

По прежнему отсутствут возможности нормального лечения Таисии. Кроме просроченных таблеток, снижающих уровень сахара в крови, которые ей на свой страх и риск принёс тюремный фельдшер, никаких даже попыток медицинского обследования состояния ее здоровья не предпринималось.

В ночь с 17 на 18 декабря у Таисии случился приступ гипогликемии. Гипогликемия -- состояние близкое к коме, которое развивается у больных сахарным диабетом при резком падении уровня сахара в крови. Характеризуется развитием судорог, напоминающих эпилептический припадок. Это состояние фактически предвестник комы.

В обычных условиях в предкоматозном и коматозном состоянии больных сахарным диабетом срочно госпитализируют.

Таисия продолжает находиться в обычной камере в обычном тюремном корпусе Смоленского СИЗО. Из медицинского персонала на корпусе - фельдшер, который там присутствует только в рабочее время с 09:00 до 18:00.

Предыстория:
http://drugros.ru/news/4/405.html
http://drugros.ru/news/4/409.html
http://drugros.ru/news/3/420.html
http://drugros.ru/news/2/429.html
http://drugros.ru/news/454.html

Общаюсь сегодня в ЖЖ. Мой собеседник вопрошает: «Я исхожу из того, что на Манежной засветился кое-кто, кто потом участвовал в провокациях на Киевской. То есть логично полагать, что события на Манежной тоже не возникли стихийно...»

Отвечаю. Не надо заниматься конспирологией. Провокаторы всюду приходят, и на Марши Несогласных, и на Стратегию-31, куда угодно. Работа у них такая, или призвание. Это не показатель ангажированности мероприятия. (Задумайтесь над двумя вещами...)

20 декабря в 17:00 в зале экспозиции Музея и Общественного центра им. Андрея Сахарова состоится открытие фотовыставки «15-58», посвященной борьбе за сохранение Химкинского леса.

15-58 – это обозначение километров скоростной платной автотрассы Москва – Санкт-Петербург, которые планируется проложить через лесной массив в районе Химок. Фактически это название театра боевых действий, развернувшихся минувшим летом. Там столкнулись представители различных социальных сфер: рядовые жители Химок; экологи; правые радикалы и футбольные фанаты; баптистский епископ и, по совместительству, генподрядчик, ведущий вырубку; антифашисты и многие другие. На первый взгляд, парадоксальными были как многие отдельные события, так и сама история в целом. Однако при более внимательном разборе "случайностей" в химкинской истории становится очевидной их закономерность. В их основе - ключевые противоречия и проблемы российской действительности. Возможно, именно поэтому данные события срезонировали беспрецедентными в современной России массовыми выступлениями: митингом-концертом на Пушкинской площади, акцией антифашистов у Химкинской администрации и размахом общественного обсуждения в целом.

В форме выставочного проекта мы хотели бы проследить переплетение общественных процессов, не связанных лишь на первый взгляд. А также поставить некоторые вопросы, порожденные прошедшими событиями. Что подтолкнуло участников антифашистского движения к активному включению в борьбу за Химкинский лес? Насколько осознанным было объединение различных активистов - экологических, гражданских, политических? Насколько осознанным оно должно быть? И эффективны ли в современной политико-экономической ситуации разрозненные действия отдельных социально-активных групп?

Выставка продлится с 20 декабря 2010 по 1 февраля 2011 года

В рамках выставки в 19:00 20 декабря состоится открытая дискуссия на тему: "Химкинская история. Локальный конфликт или типичная история?"

Выставку подготовили: Антон Курышев, Елена Максимова, Сергей Решетин. При участии: коалиция "За леса Подмосковья", "Кампания за освобождение Химкинских заложников".

"Веселое" начало

14 декабря в Тюмени начался суд над преподавателем Тюменского университета Андреем Кутузовым, обвиненным в публичных призывах к экстремистской деятельности (ч. 1 ст. 280 УК РФ). Андрея обвинили в изготовлении и раздаче листовок «Долой политические репрессии! Ментов к стенке!» на митинге 30 октября 2009 года. Сам Кутузов заявляет, что такие листовки не изготавливал и не раздавал. Раздача таких листовок не согласовывалась с организаторами мероприятия и никто из организаторов и участников митинга таких листовок не видел.

Однако местное ФСБ довело дело до суда, и оно будет рассмотрено мировой судьей Гариповой Еленой Александровной. Дело, безусловно, интересное. Не новость, что ФСБ, Центры «Э» и другие подобные структуры часто находят экстремизм в действиях, словах или публикациях различных людей. Но тут человека пытаются обвинить в изготовлении и распространении листовки, которую он просто не мог написать! Не мог человек, имеющий высшее филологическое образование, кандидат филологических наук, преподаватель, написать листовку с такими ошибками и призывами к насильственным действиям. (Дальше...)

Джулиан Ассанж был выпущен из тюрьмы под залог в размере 240 000 фунтов стерлингов наличными 16 декабря, в четверг. У основателя проекта Wikileaks был отобран паспорт, и теперь он должен постоянно носить электронный чип, а также ежедневно докладывать полиции о своем местонахождении.

Между тем Первая мировая кибервойна уже началась. Когда платежные системы PayPal, Visa и MasterCard перестали принимать пользовательские пожертвования для WikiLeaks, хактивисты, то есть хакеры-активисты, нанесли контрудар массированными DDoS-атаками по "врагам WikiLeaks" - на несколько часов "вражеские" платежные вышли из строя. В настоящее время хактивисты объявили перемирие в связи с тем, что Ассанж выпущен британским правосудием на свободу под залог. Сам Кибер Робин Гуд в своем первом интервью после освобождения пообещал продолжить начатое им дело, а это значит, мировую общественость ждет новая серия скандальных разоблачений, а также новая серия яростных киберсражений с врагами свободы слова и гласности.

А сражаться есть за что и с кем. Прозрачность некоторой секретной информации может быть опасной и с точки зрения некоторых российских госчиновников.

Например, WikiLeaks опубликовал донесение посла США об убийстве Анны Политковской, из которого следует, кроме всего прочего, что Анна Политковская была гражданкой США. И это далеко не последнее открытие, сделанное WikiLeaks. О сколько нам открытий дивных готовит чудный WikiLeaks...

Поэтому да здравствует кибервойна, кибергласность и свобода слова!



Froh, wie seine Sonnen fliegen
Durch des Himmels prachtgen Plan,
Wandelt, Bruder, eure Bahn,
Freudig wie ein Held zum Siegen.

Как светила по орбите,
Как герой на смертный бой,
Братья, в путь идите свой,
Смело, с радостью идите!

15 декабря я вернулся с суда над преподавателем Тюменского университета Андреем Кутузовым, обвиненным в экстремизме. И не успел вернуться, как в экстремизме обвинили меня. Ехал я из Тюмени в сидячем вагоне, поспать толком не удалось. Пришел домой и решил вздремнуть пару часиков. Но не тут-то было!

Только лег - стук в дверь. Да такой, что моя хиленькая дверца чуть с петель не слетела. Как ошпаренный бегу к двери.

- Кто там? - спрашиваю.
- Милиция!
- И что вам от меня надо?
- Дверь откройте!
- Зачем?
- Откроете, все объясним.
- У меня глазка в двери нет, я не знаю, кто вы. Может, вы бандиты? Сообщите номер вашего удостоверения, представьтесь и объясните цель своего визита!
- Откроете - представимся.

Минут пятнадцать так препирались. Судя по голосам, милиционеров было двое (если это были милиционеры). Все остались при своем. Дверь я не открыл, а они так и не представились. Но сообщили, что им надо со мной побеседовать по ситуации в Москве. И узнать, где я был в последние дни. Я им честно рассказал, что в Москве не был, в беспорядках не участвовал, ОМОН не разгонял, никого не бил и вообще противник любого насилия. На том и расстались. Как оказалось, ненадолго.

Поняв, что поспать не удастся, решил хоть ванну принять. Только сел, расслабился - стук в дверь. Бьют явно ногами, со всего размаху. Голый выскакиваю в прихожую.

- Кто там?
- Открой!
- А это кто?
- Дверь открой!

Затем из-за двери следует какой-то возглас, похожий на ругательство. Вроде опять милиция. На этот раз явно в большем количестве и настроенная более агрессивно. Веду переговоры через дверь. На это уходит минут тридцать. Опять объясняю, что нигде не был, ни в чем не участвовал. "Кавказцев" не бил, фашистов не люблю. Шумливые господа уходят.

Я тоже ухожу. Срываюсь из дома по делам до вечера. И вот наконец я опять дома, сажусь за компьютер статью писать. Время уже довольно позднее, девять вечера. Вдруг кто-то в дверь стучится. Даже не стучится, а скребется тихонько. Опять милиция! Я уже ничего не спрашиваю. Не прошу представиться. Понимаю - это бесполезно. Как заезженная пластинка, в который раз объясняю: не был, не состою, не участвовал. За дверью, похоже, растерялись от такого напора. Больше вопросов ко мне не было. За дверью тихо. Я постоял, послушал - ушли, не ушли?

Сел за комп. Но не статью писать, а заяву в прокуратуру. Уж очень меня "борцы с фашизмом" достали.

Сегодня возвращаюсь в обед с большим рюкзаком, набитым бутылями с водой, так как отраву из-под крана я не пью. Вижу, у моей двери топчутся двое молодых людей в цивильной одежде. С физиономиями, на мой взгляд, явно бандитскими. Ну все, думаю, сейчас биты из-за пазухи достанут. Однако обошлось. Ребята оказались на редкость вежливыми и вменяемыми. "Корочек", правда, не показали, но, как я понял, это опера, которых кто-то отправил выяснить, не скинхед ли я. Увидев мой рюкзак, поинтересовались, не из Москвы ли я вернулся.

Объяснил, что ходил за водой, в Москву не ездил. Распаковал рюкзак. Достал емкости с водой. Но дверь в квартиру открывать не стал. Непрошеные гости мне совсем не нужны. Сотрудники вежливо поинтересовались, не желаю ли я открыть дверь, пригласить их к себе и дать объяснения. Я им вежливо ответил, что ни приглашать их к себе, ни давать объяснения я не желаю. Позволил из моих рук на их мобильник сфотографировать билет, подтверждающий, что был я в эти дни далеко от Москвы. Пришлось ребятам довольствоваться этим. И вот я снова дома, с полным пониманием того, что ни жить, ни спать, ни работать сотрудники различных правоохранительных структур мне в ближайшее время не дадут. Поэтому я гласно довожу до сведения всех заинтересованных лиц:

1. Меня давно не было в Москве. Я не организовывал беспорядки в Москве и не участвовал в них. Я не разгонял ОМОН и не бил "кавказцев".

2. Я не скинхед, не фашист и противник любого вида насилия. Я никогда не участвовал и не буду участвовать ни в каких насильственных действиях, так как это противоречит моим убеждениям.

3. Будучи активистом "Екатеринбургского движения против насилия", я в рамках закона делаю все от меня зависящее, чтобы организованного насилия, в том числе и со стороны различных государственных структур, становилось меньше.

Я надеюсь, что сотрудники различных правоохранительных ведомств перестанут "бороться с фашизмом" у порога моей квартиры и искать скинхедов у меня дома. И наконец займутся поиском тех, кто действительно избивает и убивает людей по признаку цвета кожи или разреза глаз.

Вчера я испытала жгучий и удушающий стыд. Чувство тем более мучительное, что вызвано оно было не какими-то моими действиями, которые можно попытаться немедленно исправить, а словами другого человека. Этого человека зовут Владимир Владимирович Путин.

Если б он был рядовым гражданином России, то я, наверное, не так стыдилась бы. Но Владимир Путин формально занимает должность премьер-министра Российской Федерации, а на самом деле мы отлично знаем про пресловутую "вертикаль" власти. И когда высказывания, с моей точки зрения, более уместные в устах "братков" и шулеров звучат с высокой трибуны, а им внимают не только миллионы российских граждан, но и зарубежные наблюдатели, для которых председатель правительства – лицо, представляющее Россию на мировой арене, мне хочется отойти в сторону. Мне хочется "очистить совесть", сказать публично: "Я считаю себя частичкой России, но думаю иначе".

Я считаю, что неприлично официальному лицу обвинять политическую оппозицию в том, что она "утащила миллиарды", только потому что она оппозиция. Ведь премьер не привел ни единого доказательства в подтверждение своих слов.

Мне горько, когда ответ на вопрос о событиях на Манежной площади, трагических и позорных в моем восприятии, очень быстро сводится к нападкам на "либералов". Владимир Путин ничего не сказал о снисходительном отношении властей к "русским маршам" 4 ноября. Но зато поставил знак равенства между такими понятиями, как критиковать правоохранительные органы за недостатки и "мазать одной только черной краской", "опускать ниже плинтуса". Мне глубоко жаль, что свойство сильного – принимать критику всерьез и с достоинством – видимо, не присуще нашему премьеру. И он лишь советует критикующим "сбрить бороденку".

Мне вообще претят выражения вроде "опускать ниже плинтуса", не говоря уже о "мочить в сортире", "отрезать так, чтобы не выросло", особенно если их произносит чиновник, представляющий Россию, а значит, и меня.

Но, пожалуй, более всего мне стыдно за неприкрытое указание суду его места в системе государственной власти. Поэтому слова о том, что он "самый гуманный в мире", в таком контексте не могу воспринимать иначе, чем как издевку над всеми нами.

Владимир Путин в очередной раз недвусмысленно заявил о виновности Михаила Ходорковского не только в неуплате налогов, но и в хищении, и в убийствах. Последующие объяснения пресс-секретаря премьера Дмитрия Пескова, что его начальник, говоря о доказанности вины, имел в виду ранее вынесенный Мещанским судом приговор, не спасают в моих глазах положения. "В соответствии с решением суда Ходоровскому вменяется в вину хищение, хищение достаточно солидное", – в частности, сказал председатель правительства России. Но ведь хищение – это эпизод второго дела, не так ли?

Особый цинизм в том, что председательствующий на втором процессе судья Виктор Данилкин находится сейчас в совещательной комнате.

Если второе формально лицо в государстве не стесняется приписывать Михаилу Ходорковскому "мозги в гараже", то стоит ли удивляться прокурору Кире Гудим? Той самой, между которой и адвокатом Алексея Пичугина Георгием Каганером задолго до вынесения приговора бывшему сотруднику "ЮКОСа" в зале Мосгорсуда состоялся примечательный диалог.

Адвокат – прокурору: "Кира Станиславовна, давайте будем более точно цитировать материалы дела. Все-таки судьба человека решается". Прокурор – адвокату: "Уже решена".

Алексей Пичугин, которого Владимир Путин упорно называет главой службы безопасности "ЮКОСа", в то время когда настоящему ее руководителю Михаилу Шестопалову никогда и ничего не инкриминировалось (не правда ли, интересный факт?), виновен. Только не в том, в чем его с упорством, достойным лучшего применения, обвиняет Владимир Путин. А в том, что не согласился совершить преступление против правосудия, стать лжесвидетелем.

Не стану приводить факты, позволяющие мне так утверждать, поскольку я это делала многократно, в том числе и в "Гранях". Пусть повторяются те, кому нечего сказать. Позволю себе только дать ссылку на проведенное Валерием Ширяевым замечательное журналистское расследование первого дела Алексея Пичугина, где автор рассказывает в том числе о "мозгах в гараже", кои столь красочно живописал Владимир Путин. Почитайте, к примеру, об "удивительных и невероятных приключениях образцов".

По-моему, процитированная Владимиром Путиным фраза Глеба Жеглова "вор должен сидеть в тюрьме" здесь весьма уместна. Ведь герой романа братьев Вайнеров произносит ее тогда, когда Володя Шарапов уличает его в фальсификации улики по уголовному делу.

На вопрос "Не стыдно ли вам?" премьер-министр России ответил отрицательно. Но за вас стыдно мне, Владимир Владимирович. И за себя, увы, тоже приходится стыдиться. Потому что я гражданка России, премьер-министром которой вы являетесь.

Первое, чему учат в благородной работе поиска преступников, правило - задай себе вопрос: кому выгодно преступление? С большой долей вероятности тот и окажется преступником.

Беспорядки в Москве на почве этнической ненависти потрясли всех порядочных людей. Они породили много вопросов. Как оказалось, что власти не предотвратили массовые беспорядки на Манежной, если информация о готовящихся беспорядках была известна за три дня? Почему в первые дни после беспорядков не было реакции первых лиц государства, а появилась она с запозданием? И главное: кто стоит за этими беспорядками, и кому это выгодно?

Давайте разберемся, кому выгодно произошедшее в Москве на Манежной площади 11 декабря. Проведем экскурс в недалекое прошлое нашей страны.

1999 год, 23 сентября. Вся страна в шоке от взрывов домов «чеченскими террористами». 23 сентября сотрудников ФСБ ловят на попытке подложить в подвал одного из домов Рязани некое вещество. Патрушев объявил это учениями. Расследование до сих пор не дало внятных ответов- кто стоит за взрывами домов в Москве? Итог: Путин пришел к власти.

2002 год, 23-26 октября, теракт на Дубровке, во время которого гибнут люди, и в большей своей части не от рук террористов, а от рук силовиков. Итог: появляется термин «самоцензура» для СМИ, идет наступление власти на гласность.

2004 год. 1 сентября. Террористы захватывают школу в Беслане. Трагедию можно предотвратить путем переговоров, которые власти... срывают. Во время антитеррористической операции гинут свыше 300 человек, большинство из которых дети. Гибнут от рук силовиков. Итог: уничтожение остатков федерализма, отмена губернаторских выборов и начало построения путинской «вертикали власти». Удушение последних демократических свобод.

И, наконец, 11 декабря 2010 года: беспорядки в Москве. Беспорядки накануне вынесения приговора Ходорковскому, в преддверии Стратегии-31 и создания демократической антипутинской коалиции. Реакция высшего руководства страны на беспорядки в первые дни - ноль.

А потом власть нашла виновных: Сурков заявляет, что подобное безобразие - дело рук распоясавшихся либералов, углядев корни 11 декабря в событиях 31 числа на Триумфальной; Медведев отреагировал на погромы в обычном путинском стиле - "сажать", "усилить борьбу с экстремизмом", "разгонять несанкционированные митинги", "паковать тех, кто в масках", "уголовные преступления, а не административные", "разжигание межнациональной розни - тягчайшее преступление", "профилактика экстремизма", а там и сам премьер сказал свое веское слово. На вопрос о событиях 11 декабря он внушительно молвил: "На самом деле нужно пресекать проявления экстремизма со всех сторон, откуда бы они ни исходили".

Ожидаемый итог: перекрыть доступ внесистемной оппозиции к последнему гласному выражению своего протеста, выход на улицу с политическими требованиями. Предотвратить протесты накануне вынесения приговора Ходорковскому. Оправдать избиение дубинами по голове мирных граждан грядущего 31 числа. Подготовка к выборам-2012.

Теперь понятно, кому выгодны события 11 декабря 2010 года. Есть ли доказательства того, что за этим стоят кремлевские или околокремлевские структуры? Есть, стоит только посмотреть на ряд сделанных СМИ и блогерами фотографий, на которых молодчики из «России Молодой» и «антифашистского» движения «Наши» управляют погромами.
(Текст с соответствующими фотографиями можно посмотреть тут. )

Видимо, власти осознали: взрывать. Сжигать и травить свой народ газом оказалось слишком накладно - до сих пор смердящий дух идет. Теперь решили разыграть новую карту: стравить народы России друг с другом, старая тактика - разделяй и властвуй. И все ради укрепления собственной власти, набивания карманов. Увы, наши граждане все еще ведутся на такие дешевые разводки, и в этом наша трагедия.

В споре между Валерией Новодворской и Павлом Литвиновым по поводу того, к чему призывал американцев А.Д. Сахаров в 1973 году, обе стороны частично правы и частично не правы. Позволю себе внести ясность, так как был непосредственным свидетелем тех событий: я являлся переводчиком нескольких бесед Сахарова с американскими корреспондентами и дипломатами и хорошо помню, что он говорил, а что нет. Обстоятельства одной из этих встреч подробно описаны здесь.

Сахаров никогда не «призывал США и Канаду не продавать СССР пшеницу, чтобы уморить тоталитарный режим "костлявой рукой голода"». Однако летом 1973 года Сахаров поддержал предложение cенатора Генри Джексона связать предоставление Советскому Союза «статуса наибольшего благоприятствования» в торговле с США с гарантиями свободной эмиграции из СССР. В результате возникла так называемая «поправка Джексона-Вэника» к американскому Закону о внешней торговле 1974 года. Этот статус среди прочего включает гарантии правительства США для кредитов на экспорт американской продукции. В то время главной статьей американского экспорта в СССР было зерно, и таким образом поправка Джексона ударила по компаниям-экспортерам, которые, лишившись кредитов, должны были требовать за зерно предоплату в полном размере. В этом смысле призыв Сахарова, конечно, осложнил экспорт американского зерна в СССР.

Здесь важен не столько предмет поправки (торговые тарифы и кредиты), сколько прецедент диссидентского призыва оказать на тиранию давление извне путем законодательных санкций. Неудивительно, что выступление Сахарова вызвало гнев в Кремле. Последовала яростная кампания против него в СМИ.

Данный спор не является чисто историческим и имеет прямое отношение к проблемам сегодняшнего дня. Судя по всему, в 2012 году в России окончательно установится режим личной власти Владимира Путина и Запад встанет перед проблемой: зачислять ли этот режим в число «официальных» диктатур так, как это было сделано, например, с режимом Лукашенко?

Это будет не только вопрос принципа или политической теории, но и вполне прагматический выбор для Запада: составляет ли воцарение Путина еще на 12 лет качественное изменение сути режима? Будет ли такой режим представлять угрозу для свободного мира? Нужно ли менять нынешнюю политику «конструктивного взаимодействия» в отношении России на режим «сдерживания», проводившийся в отношении СССР?

Уже сейчас мы являемся свидетелями тенденций такого рода. Судя по публикациям WikiLeaks, у американцев нет иллюзий относительно происходящего в России: они прекрасно понимают, что коррупция и криминал там слились с государством. В Конгрессе США появилась первая законодательная инициатива санкций в отношении российских чиновников, замешанных в деле Магнитского, и идут разговоры о расширении этой практики на другие случаи коррупции, то есть практически на всю властную элиту. Сенатор Маккейн недавно призвал пересмотреть политику «перезагрузки». Очевидно, что при нынешней глобализации экономики подобные меры могут стать гораздо болезненнее поправки Джексона-Вэника.

Такое развитие событий ставит российских сторонников свободы и демократии в ситуацию Сахарова в 1973 году. Должны ли они, подобно Сахарову, призывать Запад к давлению на свое государство - или же политическое несогласие с режимом имеет границу, которую лояльным гражданам своей страны переступать не следует?

11 декабря в столице, по причине безобразного ведения следствия по делу об убийстве болельщика футбольного клуба «Спартака» Егора Свиридова, прошли акции протеста. Некоторые участники этих акций избивали ни в чем не повинных людей и выкрикивали расистские лозунги.

Мы просим не приходить на Триумфальную площадь 31-го числа граждан, придерживающихся расистских убеждений. Вас здесь не ждут. Триумфальная площадь – не место для этнической розни.

Мы не против присутствия на Триумфальной площади тех участников акций памяти Егора Свиридова, для кого во главе угла стоит восстановление справедливости и наказание преступников. Свобода собраний нужна нам всем.

Мы требуем немедленного ареста всех подозреваемых в убийстве Егора Свиридова и передачу подозреваемых справедливому и гласному суду. Также должны быть наказаны виновные в нагнетании межэтнической розни, доходящей до массовых столкновений.

P.S. Написал этот текст, потому как у некоторых правозащитников (не буду тыкать в них пальцем) башню рвет от бессильной злобы из-за согласия Владимира Буковского подписать уведомление на Стратегию-31 вместо Людмилы Алексеевой. В едином хоре с Владиславом Сурковым выступают эти псевдооппозиционные личности. Пусть лучше ногти на ногах грызут, испоганить Стратегию-31 мы не позволим.