Следуя дремучими болотами и черными протоками псевдонародного сознания, а также представлениями о религии времен раскольников, сжигавшихся в скитах за двуперстное крестное знамение, постсоветский суд довел дело двух "ересиархов", Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева, до финальной стадии. Святейшая инквизиция хоть и инкриминировала людям полную чушь, но по крайней мере ее эксперты учились теологии и не путали Бога с дьяволом, а дьявола с девой Марией. Они могли отличить Иосифа, сына Иакова и Рахили, от Божьего отчима Иосифа, мужа девы Марии. Они были "в теме". В конце концов Гойю не сожгли, несмотря на "Капричос". Не сожгли и Эль Греко, тоже очень нетипичного для христианского мейнстрима.

Травя и преследуя конкурентку-науку, Святой Престол потихоньку использовал искусство в своих интересах. Джордано Бруно был очень однозначен и прямолинеен со своими бесчисленными звездными мирами, поэтому его и обрекли на костер; Галилей доказал, что Земля вращается вокруг Солнца: ведь астрономия - наука точная. Тогдашняя церковь не умела примениться к существованию противоположных ее доктрине научных истин и казнила ученых. Протестанты-кальвинисты тоже не побрезговали костром и сожгли описавшего систему кровообращения Мигеля Сервета. Использовать науку умели только египетские жрецы, по совместительству сами астрономы и математики.

Но вот искусство церковь использовала всегда - оно амбивалентно и поддается толкованиям. Разве папы казнили Бенвенуто Челлини и Микеланджело? Микеланджело украшал Ватикан, Челлини дарил Святому Престолу свои чаши и кубки. И Данте тоже не попал на костер... Сегодня католическая церковь не отрекается от фантасмагорического храма Гауди, а призывает достроить его.

Да и православная церковь вполне уживалась с художниками и литераторами. "Гавриилиада" - это была большая дерзость со стороны Пушкина, тем паче в XIX веке, но его не отлучили от церкви и не предали анафеме. Никто не пытался репрессировать Врубеля за его Демона. Митрополиты не шастали по Третьяковке или Эрмитажу, ища чего бы запретить. Самой страшной ошибкой православия была анафема Льву Толстому, которая увела из храма к атеистам львиную долю интеллигенции. Хотя Толстого покарали не за его творчество, а за довольно странные попытки реформировать вероучение и церковную практику, что не дело мирянина, а проблемы клира.

Но больше всего мыслители и художники страдали от "неформалов". Таких, как Савонарола, который ненавидел любовь, женщин, роскошь, красоту, Возрождение и хотел видеть во Флоренции костры из книг и их создателей. И только когда его казнили, Флоренция вздохнула свободно. Она привыкла к своим меценатам Медичи, а не к бродячим мракобесам. Я не предлагаю Патриархии повесить тех черносотенцев с дубинками, которые, ничего не понимая ни в теологии, ни в искусстве, врывались на выставки в Сахаровском музее. То, что сейчас происходит в суде, где безграмотный атеист-прокурор принимает на веру показания безграмотных фанатиков-свидетелей против двух образованных христиан, Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева, организовавших уже две выставки в защиту гонимого или профанируемого христианства, - это плохо не только для страны, но и для религии. И конечно, для РПЦ.

Не мешало бы этих мракобесов с дубинками сослать хотя бы на монастырское покаяние: пахать, косить, строить, нужники чистить. Ведь для безграмотного мракобеса все непонятное ему оскорбительно, даже знания. Где им понять, что, изображая Христа с логотипом Coca-Cola и надписью This is my blood, художник протестовал не против Христа, а против доступности и облегченности христианства в духе "постмодерн" (вроде церковных браков между геями или использования мобильников для исповеди). Где им понять, что "Икона-икра" - это вызов, брошенный коммунистической номенклатуре, для которой икра стала сакральным символом успеха, а иконы - макулатурой, утильсырьем. Ведь в картине с орденом Ленина есть горький упрек современникам, людям 70-х годов, которые молились не Христу, а Владимиру Ильичу (а еще раньше - Сталину).

Оскорбленность невежд - это не то, на что следует обращать внимание правосудию. Аятолла Хомейни оскорбился стихами Салмана Рушди не потому, что писатель презирал ислам, а потому, что аятолла был фанатиком. Но это теократия Ирана, а у нас вроде светское государство. И если силой гнать в церковь, то получится как с марксизмом-ленинизмом. Мода пройдет, обязаловка останется, и Христос будет чем-то вроде Путина В.В. или Брежнева Л.И. И Россия окончательно впадет в язычество. Понимает ли РПЦ, что Ерофеев и Самодуров пытались вернуть молодежи умное, глубокое, прекрасное и добровольческое христианство? Надеюсь, суд не думает, что Евангелие и вообще Священное Писание - это устав караульной службы, а не материал для творчества, сопереживания и источник гуманизма?

Слишком много у нас в стране развелось "неформалов", которые расшибают себе лоб, молясь скорее Вельзевулу, чем Христу, и готовы взять топор и крушить головы интеллектуалам. А ведь именно Самодурова и Ерофеева, а не идиотов с дубинами, громивших выставку, Христос пригласил бы в апостолы. Христианство и было ревизией Библии не для талмудистов и начетчиков, не для фарисеев (лицемеров) или саддукеев (фанатиков), а для мыслящих критически, умных, свободных и добрых людей. Нынешние западные (или европейские) ценности - это то, что принес не Землю Христос. Декларация прав человека; Пакт о гражданских и политических правах; гуманизм; толерантность; ЕС и Amnesty International; гуманитарная помощь и волонтеры; Корпус мира; диссиденты и Сопротивление; Страсбург, Гаага, Нюрнберг - все это есть в Евангелии. Вот что насаждают Самодуровы и Ерофеевы. Не с ними надо бороться, а с батюшками, которые калечат прихожан, отыскивая на документах число 666 или выставляя в храме портреты Сталина. РПЦ должна требовать, чтобы Ленина похоронили, а звезды с Кремля убрали (какие мы христиане с языческим капищем в центре столицы?); должна бороться с Грабовыми-воскресителями и с Виссарионами-самозванцами, которые собирают в Сибири людей, чтобы морить их и их детей голодом и присваивать их имущество. Надо печаловаться о политзаключенных и просто об узниках, о калеках и больных. Вот традиционные занятия церкви.

А сейчас дикие церковные "неформалы" требуют крови Самодурова и Ерофеева, и отвечать будет вся церковь как институт.

Эти лжесвидетели, даже не видевшие картин, уже однажды подкладывали дровишки в костер Яна Гуса. Именно они, черносотенцы всех времен и народов, прародители обвинителей двух беззащитных и невиновных интеллигентов, стояли в Иерусалиме в ту роковую Страстную Пятницу и кричали Понтию Пилату: "Распни его! Кровь его на нас и на детях наших!"