Ты словом, я рукой
В ранние, да и не очень ранние советские годы многие люди, едва научившиеся или вовсе не научившиеся читать-писать, массой повалили в кино, бывшее, как известно, "из всех искусств для нас важнейшим". Не понимая такой базовой для восприятия искусства вещи, как условность, они легко и радостно отождествляли артиста и его героя. Если герой был герой, то герой был и артист. Если герой был злодей, то сторонились и артиста. Если герой был смешным, то, встретив сыгравшего его артиста на улице, люди принимались тыкать в него пальцем и покатываться со смеху.
Я помню, как где-то в середине 60-х годов я шел по улице Горького и вдруг увидел довольно странное зрелище, заставившее меня замедлить шаг. Около большого окна парикмахерской собралась не так чтобы особо обильная, но все же заметная толпа людей, тычущих пальцами в окно и радостно хохочущих. Заглянул в окно и я. Там сидел в кресле и стригся популярнейший комик Сергей Филиппов. Ничего смешного он не делал - сидел и стригся, при этом, что и вполне понятно, довольно раздраженно косясь в сторону окна, за которым маячили резвящиеся кинозрители.
Границы между искусством - в особенности современным - и не искусством столь же прочны, сколь и прозрачны. Именно прозрачны, а не призрачны. Именно эта прозрачность, принимаемая за призрачность, человека неискушенного вводит в заблуждение, до тех пор пока ему не захочется лично испытать эту границу на прочность, заплатив за эту попытку если не сотрясением мозга, то хорошей шишкой обязательно.
Потому и до сих пор столь драматически трудно ощущается разница между героем романа и его автором, между провокативным манифестом художника и его повседневным социальным поведением, между уличным хулиганом и артистом, играющим роль уличного хулигана.
Так, например, бурно и весело заявившая о себе в последние несколько лет арт-группа "Война" с огромным успехом играет роль разухабистой банды нарушителей общественного порядка, при том что ее "личный состав" - это компания очень интеллигентных, очень милых, хорошо образованных и хорошо воспитанных молодых людей.
Безусловная удача их арт-проекта особенно убедительна на фоне другой, тотальной ролевой игры, где настоящая - отъявленная, жуликоватая и малограмотная - шпана натужно и неартистично играет роль благопристойных граждан, носителей светлых идеалов, оплота государственности. Впрочем, оплотом государственности, именно той, какая есть здесь и сейчас, они являются и на самом деле.
Радикальная смена ролей - классический прием карнавальной культуры, в которой мы все, хотим или нет, живем.
Культурный уровень и гражданская взрослость как отдельного человека, так и общества в целом не в том, чтобы "все понимать", а в том, чтобы понимать, что ты далеко не все понимаешь. Лишь это понимание служит здоровой основой для самой возможности понимания всего того, что ты не в состоянии понять в данный момент.
В обществе невзрослом, вроде нашего, во главу угла ставится именно непонимание как незыблемая основа убойной правоты.
По поводу искусства не только возможна и важна, но и остро необходима общественная дискуссия. В нашем же случае дискуссия время от времени принимает судебно-процессуальные формы, что, заметим, необычайно сужает пространство дискуссионного маневра. Оппоненты современного искусства и его частных проявлений все чаще и чаще предпочитают такие неопровержимые аргументы, как старый добрый погром в музейном зале или не менее традиционная апелляция к городовому. А лучше и то и другое.
Дискуссия на тему современного искусства таким образом сводится к бессмертной формуле Хармса "Давай, сразимся, чародей, ты словом, я рукой".
Раньше новое искусство третировалось с позиций "народности" и "партийности". Теперь - с точки зрения "возбуждения", "разжигания" и необычайно вольно и причудливо трактуемого "экстремизма".
Но и тогда, и теперь художнику (куратору, издателю) вменяется "кощунство и святотатство".
"Они подняли свою руку на самое святое для каждого советского человека - на Владимира Ильича Ленина, на нашу партию, на наше советское подлинно народное искусство", - писала в каком-нибудь 67-м году газета "Правда". Да что там газета "Правда"! Я однажды насмерть поссорился с одной милой барышней, сделавшей мне выговор за то, что я рассказал какой-то анекдот про Ленина. "Должно же у человека быть хоть что-то святое!" - сказала она. "Должно, - согласился я. - Только вот уж точно не это". Мы больше не виделись, о чем я не слишком жалею.
Я нерелигиозный человек, и все, что связано с понятием "святости", для меня носит скорее метафорический характер. Но я всегда был убежден в том, что всяческая "святость" - дело сугубо интимное, а коллективная "святость", если она не ограничена пространством церкви, мечети, синагоги или пагоды, обязательно столкнется с чужой "святостью" и непременно станет движущей силой либо для массовой драки, либо для погрома, либо для войны.
А также я убежден в том, что ничьи представления о святости не в состоянии ни поколебать, ни оскорбить никакое искусство. Иначе это никакая не святость, а мракобесие и суеверие.
О том, какое имеет отношение к святости припадочное кирзовое благочестие, даже и говорить не хочется - слишком все понятно. А то, что оно стало ощутимой общественной силой, понятно не всем. А зря. Сила эта опасна не для искусства, потому что со свободным искусством не дано справиться никому. А вот обществу в очередной раз задан вопрос: мы кто - современное общество, открытое миру и руководимое законом и разумом, или архаическое дремучее племя с вождями, колдунами и шаманами, с кольцами в носу и "Булавой" за пазухой.
Общественное отношение к современному искусству - это если и не самый универсальный и исчерпывающий ответ на этот вопрос, то один из них точно.
12 июля будет объявлено решение суда по делу Андрея Ерофеева и Юрия Самодурова. Не пропустите.
Дословно
Андрей Зорин
...Я думаю, никто не сомневается, что, добившись обвинительного приговора Ерофееву и Самодурову и получив тем самым сигнал свыше на развертывание репрессий, инициаторы процесса потребуют большего. Они не успокоятся, пока не добьются права контролировать нашу жизнь вплоть до одежды, которую мы носим, пищи, которую мы едим, книг, которые мы даем читать нашим детям дома и в школе. Рассчитывать на то, что это не коснется каждого их нас, столь же наивно, как было предпринимателям семь лет назад воображать, что дело ЮКОСа не имеет отношения к их бизнесу.
Нечего и говорить, что на всех усилиях по исправлению международного образа России и ее интеграции в мировое культурное пространство можно будет поставить крест. Тени куратора и правозащитника, арестованных за частную выставку, будут витать над каждой масштабной культурной инициативой, вроде нынешнего года России во Франции. Причем, в отличие от западных бизнесменов, порою готовых сдать своего ради привлекательных инвестиционных перспектив, люди искусства, культуры и науки обладают долгой памятью, и, в конечном счете, их голоса оказываются слышнее всего. Насколько я знаю, в нынешнем и будущих Сколково ждут ученых с мировыми именами, то есть людей, обладающих определенным уровнем культурных запросов. Кому из них захочется поехать в страну, где сажают за выставки?
Как ни странно, наиболее пострадавшей стороной во всей этой истории, если не считать, конечно, самих Ерофеева и Самодурова, окажется Русская православная церковь, авторитетом которой прикрывают расправу над невинными людьми. Реакцию на это образованной части общества и, в особенности, молодежи нетрудно предсказать. Тем, кому что-нибудь здесь неясно, можно посоветовать взглянуть на сегодняшний Иран, где десятки тысяч молодых людей, большинство из которых пока еще явлются верующими мусульманами, идут под пули и пытки, ради того, чтобы не терпеть.
Полит.Ру, 24.06.2010
Блоги
Статьи по теме
Спор музействующих субъектов
Что касается "возбуждения вражды", то, согласитесь, существует тип людей, в душах которых ничего особенно возбуждать не надо. Они возбуждены всегда и всегда живут во вражде ко всему и ко всем, к себе в том числе. А искусство тут ни при чем. И если и нужна в этом конфликте какая-то экспертиза, то это должна быть экспертиза психиатрическая по отношению к агрессивным мракобесам.
Главначарт
Министр культуры Соколов разгулялся по буфету - благо общественная атмосфера тому вполне способствует. Речь идет о выставке "Соц-арт". Особенно его огорчили "Синие носы" - дуэт Вячеслава Мизина и Александра Шабурова - и в частности их работа под названием "Эра милосердия", где изображены два целующихся милиционера.
Власть контекста
По логике правового сознания в призыве, направленном против "самодержавия", ну ничего противозаконного нет и быть не может. Потому что по закону никакого самодержавия и престолонаследия в России нет. Не верите? Прочтите Конституцию и убедитесь. Но дело как всегда не в тексте, а в контексте.
"Запретное искусство": последнее слово Юрия Самодурова
В Таганском суде завершились прения сторон на процессе по делу о выставке "Запретное искусство". Гособвинитель запросил для кураторов выставки Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева по три года колонии-поселения за разжигание религиозной розни. Мы публикуем полный текст заключительного выступления Самодурова на процессе.