Успешно прошедший в Киеве Марш равенства, который в этом году удалось надежно защитить от радикалов и террористов, совпал по времени с кровавой баней, устроенной исламским радикалом-одиночкой в гей-клубе в Орландо .

Это побуждает еще раз задуматься о связи между религиозно-политическими факторами и индивидуальной склонностью к насилию, которая проявляется в атаках на группы, традиционно считающиеся "слабыми" и "беззащитными", а потому воспринимающиеся агрессивными людьми как "законные жертвы".

Организаторы киевского прайда, который в отличие от европейских и американских фестивалей, презентующих гей-культуру, был политической демонстрацией в защиту права меньшинства открыто заявлять о своем существовании, постарались максимально разделить участников и особо агрессивную часть гомофобов. В прошлом году усиленная болтами петарда едва не убила полицейского, которого чудом вытащили с того света. В этом году прайд охранял примерно полк ОМОНа; к тому же в возбужденной толпе неонацистов всех мастей были люди в штатском, следившие за потенциальными метателями гранат. В конце концов недовольные спокойным окончанием мероприятия молодые люди из основанной в России организации "Вотан-югенд" организовали, как им казалось, "красивый уход со сцены". Человек 100-120 с замотанными лицами и в балаклавах с кричалкой "Зиг хайль, Рудольф Гесс, гитлерюгенд, СС" прошли маршем в районе метро "Площадь Льва Толстого".

Соотношение между "оппонентами", как говорят участники прайда, было весьма любопытно. На примерно 400-600 готовых к драке неонацистов приходилось всего человек 25 христиан разных конфессий, стоявших, как правило, под нудноватыми плакатами про Содом и Гоморру. Часть из них пропустили помитинговать на маршруте прайда на расстоянии вытянутой руки от демонстрантов. Нескольких из них я, вдоволь насмотревшись на скинов, наци и псевдоказаков, расспросил о причинах протеста, их образовании, социальном происхождении и политических взглядах. Среди них оказались: представившийся воинским капелланом приверженец харизматического направления протестантизма, служащий в одной из киевских церквей; школьный учитель физкультуры, занимающийся сейчас мелким предпринимательством; баптист, диакон церкви из райцентра Киевской области; торговый представитель; евангелист, бывший сотрудник КРУ Минфина, финансовый консультант в банках. Все это были мужчины в возрасте 35-40 лет, которые жаловались на отсутствие поддержки даже в своих общинах. И все либо с самого начала были против Майдана, либо сильно разочарованы в нем. Все трое рассказали мне, как плохо в Германии, где "разврат преподают в школах", и как хорошо в России и в частности в Москве, "где это пока остановили". Баптист еще выразил негодование тем, что совсем не видно православного духовенства.

Последнее было для меня неудивительно. Среди протестующих в этот раз вообще не было людей с символикой каких-либо организованных структур, включая "Азов" и "Правый сектор". Украинская православная церковь Киевского патриархата в своем обращении выразила официальное отношение к мероприятию "крупных" конфессий: гомосексуализм называется в нем грехом, однако нападение на людей - грехом еще большим. Именно потому желающие лично выразить протест против прайда избегали в своих лозунгах указывать на свою связь с какими-либо церковными структурами, да и на прямые вопросы об этом отвечали не слишком охотно.

Показательно, что за исключением нацистов и малочисленных христианских активистов никаких иных протестов прайд в Киеве не встретил. Это позволяет считать, что в украинском обществе реакция на него в целом безразличная, а в отдельных группах скорее сочувственная. Мои интервью с православными деятелями различных украинских конфессий в апреле-мае этого года показали практически полную толерантность к гомосексуальности как таковой, которая просто выводится из области "предмета веры", тем более что Христос и отцы церкви этой проблемой как-то не озаботились.

Успех Марша равенства свидетельствует о росте толерантности в украинском обществе, которое во многих областях быстро идет по пути европеизации повседневных практик. Могу предположить, что через несколько лет представители неглавных конфессий станут открыто принимать участие в прайде, а затем свои колонны сформируют и традиционные церкви. А заслуженные участники прайдов будут тыкать в них пальцем и выражать свое фи: "Где вы были, когда нас били?"

Но это не означает, что государство должно ослаблять свои усилия в борьбе с мелкой и средней шпаной со свастиками на левом предплечье. Случай в Орландо показывает, что даже один самоутверждающийся фанатик способен унести десятки жизней. Ситуация в Украине не настолько стабильна, чтобы попустительствовать сотням подобных деятелей, стремящихся отомстить не столько геям, сколько власти за собственное электоральное и социальное ничтожество.

Еще один украинский заложник Андрей Коломиец на днях получил 10 лет строгого режима. Его дело казалось мне запутанным, тем более что возможности посетить оккупационный "суд" в Симферополе не было и разбираться приходилось дистанционно: по обвинительному заключению, рассказам Крымской правозащитной группы, ответам адвоката. Однако общую картину составить удалось.

Дело состоит из двух совершенно разных статей: одна про события на Майдане, другая про наркотики в Кабардино-Балкарии. В КБР уроженец Киевской области Коломиец жил у любимой женщины Галины Залихановой, там же его и арестовали.

Начнем с наркотиков, которые обычно используются для деполитизации политических дел. Версия следствия, которую Коломиец сначала подписал и от которой отказался на суде, заявив, что давал показания под пытками, выглядит придурковатой. Будто бы 15 мая 2015 года оперативники пришли к Залихановой, обследовали дом, ничего не нашли, но все равно "предложили проехать" Коломийцу на опрос, потому что его поведение и украинское гражданство показались им подозрительными. Он проехал, без принуждения рассказал все, что они хотели знать, а потом его отпустили. Вот только автобусы обратно в поселок уже не ходили, и ему пришлось гулять по Нальчику и спать на лавочке. Утром он поехал домой автостопом, но по дороге увидел целое конопляное поле (где - не скажу) и нарвал себе в пакет 152,3 грамма. И, как назло, только он сел в попутную машину, как ее остановили и обыскали, найдя под передним креслом тот самый пакет.

После отказа от показаний Коломиец говорит, что никуда его, конечно, после обыска и допроса не отпускали, дозвониться жена не могла. Просто через сутки задержанного пересадили из полицейской машины в какую-то другую и, когда она тронулась, остановили и обыскали под протокол.

Теперь перейдем к Майдану. Даже, наверное, неприлично говорить, что это не относится к российской юрисдикции. Я уже писала про хронологические подтасовки, связанные с крымскими политическими делами, и это одна из них, одна из наиболее ярких. Российский СК типа защищает крымских беркутовцев, потому что они граждане России. Правда, на момент противостояния на Майдане они были гражданами Украины, а "преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния" (ч. 1 ст. 9 УК РФ). Ну есть теоретический шанс, что они в нарушение украинской Конституции, запрещающей двойное гражданство, прятали российский паспорт, но такой информации в ходе процесса не появлялось.

По версии обвинения, Коломиец во время столкновений на Грушевского кидался "молотовыми". Из-за этого на сотруднике "Беркута" Козлякове загорелся бушлат, а у его коллеги Гавриленко - штанина. Оба, по их словам, почувствовали лишь физическую боль, а повреждений не получили: пламя очень быстро потушили.

Доказательства включают в себя фото обгоревшего бушлата (Гавриленко испорченные штаны выбросил) и показания. И все. Обвинительное заключение в принципе можно написать так, чтобы белые нитки были незаметны, но это не тот случай. В него включили первые показания Козлякова. Особенно примечательна дата этих показаний - 2 марта 2014 года. Из контекста понятно, что за дело взялись крымские органы, которые еще до формальной аннексии, но после ввода зеленых человечков считали себя российскими и с украинскими властями более не взаимодействовали.

Интересно и содержание этих показаний (пересказ от третьего лица): "Пошел в сторону остальных сотрудников БМОН "Беркут", которые находились дальше по ул. Грушевского. Кто-то крикнул ему, что он горит. Он обернулся через левое плечо, почувствовал запах керосина и солярки. Увидев вспышку пламени, остановился. К нему подбежали другие сотрудники и потушили на нем огонь". То есть очевидно, что Козляков не видел ни бутылку, ни кидавшего - скорее всего, смотрел в противоположную от линии столкновений сторону.

Однако уже в показаниях от 7 июля 2015 года он говорит: "Среди бросавших коктейли Молотова был молодой человек, который выходил из автобуса с левой стороны, подбегал ближе к нам и бросал в нас коктейли Молотова, после чего возвращался и снова забегал за автобусы и скрывался от нас. Данного человека я могу опознать, он невысокого роста, худощавый, славянской внешности, светлые волосы, широкие скулы, щеки впалые, глаза глубоко посаженные, был одет в черную куртку. Его лицо я запомнил, так как он был без маски на лице. Его я видел на расстоянии примерно 5-8 метров от себя. Этот молодой человек бросил в мою сторону бутылку с зажигательной смесью, коктейль Молотова, от которого у меня загорелся бушлат, а также воротник на каске. Я почувствовал жар около лица..."

Внезапное прозрение через полтора года - чуть ли не профессиональная черта полицейских страдальцев, об этом знает всякий, кто знаком с Болотным делом. Понятно, что подробное описание внешности появилось уже после того, как Коломиец был арестован, и именно потому, что нужно было сшить персональное дело. До этого Козляков знать не знал, кто попал в него "молотовым".

У Гавриленко штанина горела так, что физическая боль была, а ожога, который стоило бы перебинтовать, не возникло. Тоже профессиональное: сильная боль, не оставляющая следов.

...Ах, да, надо напомнить, что вот эта вот бесследная боль квалифицирована не как хулиганство там, или массовые беспорядки, или легкие телесные - а как покушение на убийство.

На самом же Коломийце, по словам гражданской жены, оставались следы пыток: она рассказала о них на процессе. Как пишет Крымская правозащитная группа, Коломиец рассказал защитнику, что старший оперуполномоченный Центра "Э" ГУ МВД России по СКФО Боровик С.Г. вместе с другими сотрудниками правоохранительных органов надели ему на голову пакет, присоединили к пальцам рук с помощью больших скрепок провода, подложили под них влажную ткань и пропускали электрический ток.

Вряд ли вымысел, слишком уж похоже на обычную практику.

Украина стоит на пороге очередного испытания. Это невероятно важный этап нашего взросления. В воскресенье в Киеве будет проходить Марш равенства. Он же КиевПрайд. Или попросту - гей-парад.

Следует помнить, что Украина не так давно поменяла вектор от пророссийского к европейскому, заплатив за это огромную цену, приняла закон о декоммунизации, снесла все памятники Ленину, а на востоке страны уже два года идет необъявленная война, подпитываемая извне оружием и то псковскими десантниками, то бурятскими танкистами. Каждый день приходят сообщения об убитых и раненых. Реформы идут медленно, пойманные коррупционеры сбегают (правда, уже без золотых слитков), чуть не ежедневно разгораются крупные политические скандалы, доверие к власти на минимуме, и каждый прожитый день - это серьезное испытание для страны. Не сказать чтобы весело, но уж точно не скучно.

В Украине прайды проводятся с 2013 года, и с каждым годом споры становятся острее. Прошлый прайд закончился трагедией - погиб сотрудник милиции, охранявший Марш.

В этом году общественный диалог начался с заявления командира батальона ОУН о недопустимости проведения Марша. Его поддержал спикер Правого сектора, предупредивший о том, что попытка проведения Марша равенства приведет к "кровавой каше". Социальные сети взорвались негодованием. Началась широкая дискуссия.

Патриархальное православное большинство с советским наследием заняло радикальную позицию. Для примера: обсуждение темы в киевской маршрутке привело к тому, что с криком "Нет на них Гитлера и Сталина" здоровенный мужик выбросил из машины хрупкую девушку. В той или иной степени в заявлениях противников Марша звучит ненависть. В ход идут и цитаты из Библии, и аргументы типа "в советское время за такое сажали", "это пропаганда гомосексуализма, всех совратят", и иные страшилки: мол, это левацкая штука, навязывание нам ценностей толерантной Европы, сегодня гей-парад проведем, а завтра сирийские беженцы хлынут сотнями тысяч и будут, как в Германии, насиловать на улицах наших женщин.

Их оппоненты - не ЛГБТ, они скорее объект обсуждения, а не участник дебатов. На сторону Марша встали вполне гетеросексуальные граждане, и их основной аргумент - Конституция одна для всех. Нет граждан первого и второго сорта. Ненависть порождает лишь ненависть и боль. Мы создаем другую страну. Кровавой каши здесь не будет. Свобода - она для всех.

В диалог вступают волонтеры, креативный класс - люди, мечтающие о политической нации, об Украине единой и неделимой, свободной и независимой. Те, чьи имена никогда не звучали, но кто своими деньгами и временем дал выжить армии в первый год ее голого и босого существования, - малый и средний бизнес, рекламщики, киношники... Бойцы с фронта постят в Фейсбуке как в поддержку, так и против Марша в Киеве. Одни едут с фронта, чтобы поддержать марш, потому что они "против половых извращений", но не допустят "кровавой каши", другие из того же взвода собираются атаковать геев. Полицейские дают пресс-конференцию - отказываются защищать "извращенцев" от "патриотов". Из Штатов прилетает уполномоченный по делам ЛГБТ, послы разных стран заявляют о своем участии в Марше. Среди участников фотофлешмоба в поддержку Марша большинство традиционной ориентации. В сети уже шутят, что геи на акции будут в меньшинстве.

Небесная Сотня сложила головы за демократические ценности и достоинство граждан Украины, идя под пули с деревянными щитами. Это был ответ добра на ненависть, на "кровавую кашу", которую устроили безоружным студентам на Майдане в ноябре 2013 года. Я очень хочу, чтобы всем, кто нуждается в свободе и справедливости, в защите своих прав, не приходилось идти безоружными под пули. Я не знаю, сколько людей придет поддержать Марш равенства. Но я пойду, не могу не пойти. Это один из кирпичиков в построении свободной Украины.

Прайд нужен. Прайду быть. Надеюсь, мы все вернемся оттуда живыми. Но общество взрослеет не от проходов кучки граждан по улице, а от публичной дискуссии. В этом смысле Марш равенства проходит прямо сейчас.

Появление рядом с мостом, который власти собираются назвать именем Ахмата Кадырова, портрета полковника Буданова не было для меня неожиданностью. Как и то, что некоторые наши записные оппозиционеры не увидели в этом ничего особенного. Мол, чего вы хотите? Люди оскорблены наглым продавливанием чеченцами имени своего «героя». Вот и отвечают тем же. «Троллят», выражаясь современным языком. То есть эпатируют, выражаясь языком, более привычным мне.

Я немного знаю нашу оппозиционную тусовку. Знаю, насколько легко некоторые ее представители могут скосить глаза, когда этого требует то, что они полагают за политическую целесообразность. Это ведь только по поводу коммуняк можно негодовать, что они каждое утро не посыпают публично голову пеплом за убийство царских детей и убийства в Катыни. А к нормальным людям разве можно предъявлять столь суровые требования? Ведь россиян реально прет от Буданова. Почему не использовать это против Путина?

А теперь давайте разберемся спокойно. Был конкретный человек Буданов, который, как я слышал, впоследствии раскаялся в содеянном. Не знаю, насколько искренне. Я сам устроен так, что мне легче поверить, чем не поверить. Но в любом случае не мне решать, простить его или нет. Это решать тем, перед кем он виноват. Также в любом случае армия, в которой за такое не расстреливают перед строем, - не армия, а бандформирование. Это говорю я, принципиальный противник смертной казни. В воюющей армии за такое должны расстреливать перед строем. Укоренившееся глубоко в подкорке представление о том, что на войне все дозволено, надо выжигать жестоко и долго. Чтобы армия стала армией, а не бандформированием.

Но есть еще Буданов-символ, на который мастурбируют те, кто рисует его портрет на мосту. И этот символ совершенно однозначен. Это символ права завоевателя. Именно это и есть «будановщина». И ничего, кроме желания захватывать и порабощать, нет за душей у «будановцев».

В последнее время часто приходится слышать о складывании некоего нового оппозиционного фронта на антикадыровской основе. Фронта, который сможет объединить либералов-гуманистов, не приемлющих тоталитарно-террористический режим Кадыровых, и имперцев, претензии которых к Кадыровым исчерпываются тем, что они «воевали против русских». Пример такого трогательного объединения - недавний митинг в Петербурге против намеченного переименования злосчастного моста. На нем плакаты с требованием назвать мост именем Анны Политковской или Натальи Эстемировой соседствовали с плакатом «Генерал Ермолов против». Против Кадырова, разумеется.

Понимает ли та юная девушка, которая держала плакат про Ермолова, что Ермолов - это тот же Буданов, только с аристократическим воспитанием? И понимали ли люди, державшие плакаты про Политковскую и Эстемирову, что Политковская и Эстемирова не могут состоять в политическом альянсе с Будановым? Да, именно так, потому что и Политковская, и Эстемирова, и Буданов живы и находятся среди нас.

Ахмат Кадыров был одним из лидеров чеченского народа в его национально-освободительной войне против российских захватчиков и колонизаторов. Против российских оккупантов и карателей. Против Ермоловых и Будановых. Потом он договорился с захватчиками. Получил от них власть и деньги. И прекратил войну. Прекратил методами страшными и отвратительными. Пытками и убийствами тех, кто был с ним не согласен. И выстроил режим личной власти, который только и может существовать на пытках и убийствах несогласных.

Был ли он предателем своего народа, пошедшим в услужение к захватчикам и карателям, или такими средствами он сумел сохранить свой народ, оказавшийся перед реальной угрозой геноцида? Оценку ему может дать только сам чеченский народ. В будущем. Когда он полностью освободится не только от наших Ермоловых и Будановых, но и от тирании собственных защитников от Ермоловых и Будановых.

В любом случае эту оценку давать не нам, гражданам государства-захватчика, государства-карателя. Не нам учить чеченский народ, как ему выживать. Нам надо просто помнить, что любое лицо в российской военной форме на территории Чеченской Республики является легитимной целью для любого чеченца. И реализовывать ли свое неотъемлемое право в отношении захватчиков прямо сейчас, или отложить его реализацию до лучших времен - решать только самим чеченцам.

Нам надо постоянно помнить еще одну вещь. Любое заигрывание с будановщиной, любая снисходительность к будановщине, какими бы высокими политическими соображениями она ни оправдывалась, есть абсолютная подлость. Именно отношение к будановщине, а не к кадыровщине, должно быть маркером, определяющим допустимость взаимодействия демократической оппозиции с «оппозиционными имперцами». А упрекать Кадыровых в том, что они «воевали против русских», значит поощрять будановщину.

Я не буду спасать Путина от будановцев. Я не боюсь прихода будановцев к власти. Это будет ненадолго. Уверен, что без Путина созданная им политическая конструкция быстро развалится. Распадется очень разнородное «путинское большинство». Да и на международной арене будановцы нарвутся быстрее Путина. То, что я могу не успеть увидеть их крах, с исторической точки зрения не столь важно. Так что - пусть приходят. Но только без меня.

В четверг, 9 июня, стало известно, что бывшему сотруднику службы безопасности ЮКОСа, политзаключенному Алексею Пичугину отказано в помиловании. Отказ подписал губернатор Оренбургской области Юрий Берг.

Алексей Пичугин попросил Владимира Путина о помиловании во второй половине ноября прошлого года, вскоре после разговора с председателем Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Михаилом Федотовым и членом СПЧ Андреем Бабушкиным в ходе их визита в колонию "Черный дельфин". Тогда Алексей специально уточнил у правозащитников, означает ли подача такого прошения признание вины.

"Я рекомендовал Алексею Владимировичу написать заявление о помиловании, пояснив, что это не связано с признанием своей вины, а мы готовы его ходатайство поддержать", - сообщил Андрей Бабушкин.

В конце встречи правозащитник сказал Алексею, что символически жмет его руку.

Получив отрицательный ответ на свой вопрос, спустя некоторое время Алексей с помощью своих адвокатов подал на имя Владимира Путина прошение. Ни по одному пункту обвинений своей вины он никогда не признавал и не признал.

Думаю, если б такой указ был подписан, то это сняло бы неудобные вопросы по первому делу Пичугина между Европейским cудом по правам человека, Комитетом министров Совета Европы, с одной стороны, и Россией - с другой. Ведь и защита Алексея, и КМСЕ считают, что постановление Страсбургского суда от 23 октября 2012 года по этому делу, предписывающее его пересмотреть, не выполнено. Похоже, только Президиум Верховного cуда РФ "не заметил", что оставил за решеткой несправедливо осужденного.

Но комиссия по помилованию, эффективно функционировавшая во времена президентства Бориса Ельцина, впоследствии была по сути разогнана. Сейчас же вместо нее существует сложная иерархическая бюрократическая структура. Прошение подается через администрацию колонии, проходит территориальный орган УФСИН, губернатора области и так далее. И лишь потом оказывается на столе у президента РФ. Или не оказывается - как это и произошло с прошением Пичугина. Так и получилось, что обратился Алексей к президенту Путину, а ответил ему господин Берг.

Право подать новое прошение о помиловании у Алексея появится только через три года.

Между тем 23 марта 2015 года ЕСПЧ коммуницировал жалобу по второму уголовному делу бывшего сотрудника ЮКОСа.

В решении КМСЕ по итогам завершившегося в четверг заседания говорится, что в связи с полученной от адвокатов Пичугина информацией уставный орган Совета Европы обратился к российским властям с просьбой предоставить дополнительную информацию по этому вопросу. Едва ли можно усомниться в том, что КМСЕ обязательно вернется к делу Пичугина и сделает соответствующие - нелестные для России - выводы.

19 июня исполнится 13 лет с тех пор, как Алексей Пичугин находится в несправедливом заключении.

Маша Баронова оказалась крымнашисткой. Еще немного, и распад СССР крупнейшей геополитической катастрофой назовет. Ужас-ужас-ужас! Как, однако, нас травмирует, когда кто-то, кого мы привыкли считать соратником, а то и светочем оппозиции, вдруг демонстрирует закоренелые имперско-шовинистические комплексы. И мы уже готовы заклеймить его как предателя демократических идеалов и потребовать немедленной чистки рядов.

Наша горе-демократическая оппозиция не может понять, что ни Михаил Ходорковский, ни Алексей Навальный, ни Маша Баронова никогда не были ее единомышленниками. При всей огромной разнице между перечисленными персонажами, по собственным политическим взглядам все они - «путинисты с человеческим лицом». Сторонники эдакого честного и даже слегка демократического путинизма.

Все они принадлежат к разным прослойкам того общественного класса, который изначально поддерживал путинский режим и оказал ему неоценимые услуги в процессе его становления. Именно новый русский буржуазный класс во всех его ипостасях, начиная с ельцинских олигархов и кончая Машей Бароновой, сделал Путина Путиным. Не мифические «чекисты», которые непонятно каким мистическим образом «пробрались во власть». Чекисты были вторичны, а новорусский буржуазный класс первичен. Путин был глубоко задет лично «болотным бунтом» нового среднего класса, поскольку полагал, что это он сделал новый средний класс новым средним классом. На самом деле все было ровно наоборот.

Новый средний класс в России сам находится в процессе становления и взросления. Ему свойственно чисто подростковое стремление к самоутверждению. Он мучительно ищет себя. Отсюда и духовные метания Ксении Собчак, и выдающее закомплексованность демонстративное социальное высокомерие Юлии Латыниной. В целом для среднего класса на данной стадии его развития характерна правая политическая ориентация. Он в значительной степени империалист и шовинист. При словах «право» и «гуманизм» он иронически хмыкает. Он больше верит в интересы и силу. А это и есть ментальная основа идеологии путинизма.

Но с какого-то момента у части нового буржуазного класса возникли разногласия с созданным им режимом. Разногласия по большей части стилистические и эстетические. И тем не менее достаточно серьезные для вполне драматического конфликта. Вы же годами мечтали о том, что в путинском лагере произойдет раскол, что из него выделится некая вменяемая, здравомыслящая часть, с которой можно будет найти компромисс, договориться об относительно мирном транзите власти. И тогда, может быть, даже получится обойтись без нового красного террора после революции. В таком случае Маша Баронова - девушка вашей мечты.

А вы все калькулируете, кто более прогрессивен в правящей элите: Бастрыкин или Бортников, Сечин, Якунин или Володин. Друзья, зачем вам все это дерьмище, когда у вас есть замечательная Маша Баронова? И осознайте уже, наконец, что другого здравомыслящего, вменяемого крыла у путинского лагеря для вас нет и не будет.

Нет, вы все еще надеетесь на неких «либералов во власти». Вернее - при власти. Потому что никаких либералов во власти нет. Есть некоторое количество либеральных царедворцев, которых держат при власти на ролях обслуги. У Маши Бароновой, наверное, есть куча недостатков. Но у нее есть одно несомненное достоинство по сравнению с Федотовым. Памфиловой и Кудриным: в отличие от них она политически субъектна. По поводу своих чисто эстетических разногласий с действующей властью она готова спорить всерьез. А Федотов, Памфилова и Кудрин - нет. Потому что обслуга не может всерьез спорить с хозяином. При всех своих недостатках, эксцентричная хулиганка Маша Баронова никогда не будет царедворцем. Это если выражаться деликатно. А если без излишней политкорректности - не будет холуем. От путинистов в оппозиции больше пользы, чем от либералов при власти.

Когда из Алексея Навального вылезает что-то чисто путинское, немедленно начинается истерика: он кремлевский проект, он засланный казачок! И нам как-то не приходит в голову, что он может быть сам по себе таким. Что он выражает подлинные настроения некоего социального слоя, у которого есть сегодня собственные причины ненавидеть режим. Навальный выражает настроения этого слоя со всеми его полупутинскими предрассудками, но и со всей его ненавистью к режиму. А мы не замечаем, как сами начинаем мыслить категориями путинской идеологии, как перенимаем у режима его «чекистскую» картину мира, в которой вообще нет ничего настоящего и субъектного. Одни имитации, манипуляции, «проекты» и заговоры.

Политические альянсы не заключаются с обслугой. Политические альянсы заключаются только с политическими субъектами. И речь сегодня идет о том, допустимо ли в принципе политическое взаимодействие демократической оппозиции с какой-то частью крымнашистов. Оно было абсолютно недопустимо и невозможно даже по вопросам ЖКХ и ТСЖ, когда на Донбасс шли через границу потоки реактивных установок залпового огня и решался вопрос, будет ли танковый бросок на Киев. Тогда ситуация не допускала полутонов. Или ты с агрессором, или ты защищаешь независимость Украины. Только этот вопрос был актуален, и любая слабина в нем была объективной помощью агрессору. Тогда все крымнашисты находились в полностью невменяемом состоянии, исключавшем саму возможность разговора с ними о чем бы то ни было.

Сейчас ситуация не столь критична. Разумеется, вопрос не снят. «Рано или поздно имперский миф проявится, топнет ножкой: я - или стремление к свободе?!» - пишет Егор Седов. Но сегодня мы получили некоторый люфт по времени. И до того, как имперский миф неизбежно вновь топнет ножкой, можно попытаться облегчить выбор в пользу свободы хотя бы для какой-то части крымнашистов. Нужно вспомнить, что политика - это искусство раскалывать противника. Что крымнашистов в стране более 80 %, и для того чтобы добиться хоть каких-то перемен, эти 80 % нужно как минимум расколоть. Например, на тех, кто считает, что «крымнаш» просто потому, что «мы его завоевали», и тех, кто ссылается на выбор населения Крыма. Если с первыми действительно не о чем говорить, то диалог со вторыми возможен. Во всяком случае, с теми, кто сам к нему готов. Когда решается вопрос, может ли Маша Баронова быть кандидатом в депутаты от демократической оппозиции, ее нужно спрашивать не о том, что она сама думает о Крыме, а о том, готова ли она защищать тех политзеков, которых сажают за требование вернуть Крым Украине. Либеральные царедворцы уже достаточно ясно продемонстрировали, что на их поддержку политзеки рассчитывать не могут. Они будет лепетать что-то про «юридический тупик», как они блеяли по поводу дела Савченко. К ним больше нет вопросов. К Маше Бароновой вопросы пока остаются.

Освобождение Надежды Савченко иногда называют чудом. Но мы ведь в чудеса не верим. Рационально объяснить это событие сейчас силятся самые разные люди по обе стороны линии фронта современной российской гражданской войны.

Удивительным образом комментарии некоторых авторов антипутинского лагеря оказались созвучны объяснениям прикремлевских пропагандистов. Мы же все взрослые люди. Мы же понимаем, что Путин никогда не отпустил бы Надежду Савченко просто так. Раз отпустил, значит, получил за это какие-то важные для него политические выгоды. Значит, таков и был его изначальный план, который он и реализовал с успехом. Освобождение Савченко - это просто очередной ход в его игре.

Годами путинские мордоделы создавали ему образ непобедимого и всемогущего. Никто не может заставить его уступить, зато он может заставить уступить любого. В мире нет силы, способной противостоять ему. Поэтому бессмысленно даже пытаться.

Похоже, кремлевским политтехнологам удалось убедить в этом значительную часть оппонентов режима. Мы же взрослые люди. Мы же понимаем, что никакое содержимое чемоданов Керри не испугает Путина, пока в его собственном чемодане будет ядерная кнопка. Мы же понимаем, "что если бы Путину захотелось довести дело Савченко до логического завершения, до полной гибели всерьез, то ему бы никто помешать не смог". Действительно, что существенного добавила бы к длинному списку совершенных им убийств, начиная с уничтожения десятков тысяч граждан Ичкерии и тысяч граждан Российской Федерации в ходе Второй чеченской войны, еще и гибель Надежды Савченко? Мир проглотил массовые военные преступления, проглотил бы и это.

А потому Путину не только бесполезно сопротивляться. Невозможно отказаться от предложений, которые он делает. Например, от предложения пойти на него поработать. Надо соглашаться без каких бы то ни было условий. Он ведь не терпит, когда ему ставят условия. А так, заняв место возле тела, можно будет удерживать его от необратимых поступков, к которым его подталкивают совсем уж отморозки.

Когда пахан, размахивая перед глазами окружающих бритвой, визжит: "Держите меня семеро! Ща всех попишу! Я припадочный!" - немедленно находятся эти самые семеро, которые услужливо повисают у него на руках и начинают успокаивать, обещая, что все будет так, как он хочет. И пахан успокаивается. И все вздыхают с облегчением. А ведь мог бы и бритвой по глазам! Тем более когда бритва ядерная.

Вы думаете, почему Путин до сих пор не развязал ядерную войну? Да потому, что у него на руках висит товарищ Кудрин. Героически жертвует своей репутацией, изо всех сил зажмуривая глаза, чтобы не видеть омерзительных политических судилищ и нарастающее средневековое религиозное мракобесие. Стиснув зубы, идет и работает. В конце концов, по сравнению с мировой термоядерной войной судьбы узников Болотной - мелочь.

Или взять наших статусных правозащитников. Вы думаете, солидные правозащитные организации за президентские гранты совесть продают? Да нет же, это они тоже так стараются повиснуть на руках, чтобы не дать Бастрыкину окончательно ввести государственную идеологию.

Вот только, когда в эту игру играть отказываются, как правило, выясняется, что волк на самом деле был тряпочный. И что хоть он и "припадочный", но мыла не ест. И тогда оказывается, что чемоданчик с кнопкой - такой же обесценившийся актив, как и украинская заложница, которую пришлось-таки отдать даром. Просто для этого нужна решимость идти до конца - "до полной гибели всерьез". Когда тебе безразлично, что это может оказаться бесполезным. Просто ты знаешь: вдвоем с этим режимом, основанным на подлости, лжи и насилии, тебе нет места на этой земле.

Наша прогрессивная общественность в своем значительном большинстве очень не любит таких людей. Считает их мрачными фанатиками. Мол, сегодня они не соглашаются играть по навязываемым режимом правилам, а завтра в ревтрибунале будут судить тех, кто соглашался. Мол, тот, кто не ценит собственную жизнь, не ценит и жизнь других. Мол, именно из таких выходили большевистские палачи. Нет смысла спорить с этими людьми. Тем, для кого нестерпимо унизительно существовать под властью уголовников, это тоже уже неважно.

Нашим походам на Лубянку в конце мая исполняется ровно два года. Можно говорить о заметном постоянстве наших взаимоотношений с этим местом. И даже о привязанности к нему, не побоюсь этого слова. В частности, 30-го числа каждого месяца мы теперь, начиная с октября прошлого года, оглашаем у Соловецкого камня имена тех, кто преследуется спецслужбами РФ или уже содержится в путинском ГУЛАГе по политическим мотивам. Для этого мы пользуемся списками "Мемориала" и "Новой хроники текущих событий", которые постоянно пополняются новыми именами.

Мы начали сюда похаживать в 2014 году - именно тогда коммунисты стали пытаться вернуть на прежнее место (в центр площади) статую Дзержинского. Они даже устанавливали на лубянской клумбе самодельное подобие Феликса Эдмундовича. Они собирали какие-то документы, а также подписи поклонников главного чекиста ради возвращения его на Лубянку. Но что-то у них там не сложилось, к счастью.

Мы тогда уже поняли, что за этими потугами возврата в мрачное прошлое (и вообще за этой площадью) нужен глаз да глаз. И начали проводить АПД (акции прямого действия) в том или ином месте Лубянки. Чтобы тени этого прошлого как-то отпугнуть. Что может быть наглее и безвкуснее, чем Железный Феликс, возвышающийся над Соловецким камнем (памятником жертвам ГУЛАГа) здесь же, на одной с ним площади! Это такая шизофрения, что дальше уже ехать некуда. Если опять установят Феликса, то останется просто пойти и сдаться этой Лубянке с потрохами в плен, добровольно.

Гражданский активист Алексей Домников летом 2015 года, помнится, сжег на этой знаковой клумбе картонное чучело Дзержинского, предварительно облив его бензином. Это был красивый поступок и очень своевременный. Возможно, по-шамански отпугнувший обнаглевших бесов из ФСБ.

Мы еще раньше объявили войну теням сталинского режима - впервые перекрыли Лубянский проезд с выходом на площадь (30 мая 2014 года) в поддержку политзека Бориса Стомахина, которого второй уже осудили к тому моменту к шести с половиной годам (затем был и третий приговор) за радикальные публикации в "Живом Журнале". Нас за эту акцию возили на допрос в приемную ФСБ. Однако мы продолжили гнуть свою линию. В День Незалежности Украины, 24 августа 2014 года (совпавший, кстати, с сорокалетием Бориса Стомахина, которое мы тоже отмечали на Лубянке), мы вышли в центр площади с флагами бывших колоний СССР - тех, с которыми РФ развязала реваншистские войны (это Молдова, Ичкерия, Грузия, Украина). Надо же напоминать гражданам о позорном прошлом. А то ведь оно превращается в наше настоящее.

В День политзека 30 октября 2014 года мы опять стояли с факелами на клумбе в центре площади, утверждая здесь свои приоритеты: "Cвободу политзаключенным" и "Cмерть фашистской империи Путина". Это наши актуальные слоганы и тогда, и теперь.

В январе и мае 2015 года мы выходили в центр площади в поддержку героической летчицы Надежды Савченко и против войны с Украиной. 20 декабря отметили все на той же клумбе "День чекиста" - ведь такого "праздника", как день создания ВЧК, в нормальной стране быть не должно.

Потом была голодовка Савченко и многочисленные пикеты граждан в связи с этим. Мы тогда отправились на Лубянку, к так называемым "дверям Павленского". И выходили мы к этим дверям сначала 7 марта, а потом и 10 марта: мы требовали свободы не только Надежде, но и группе Сенцова, и "узникам 26 февраля" - Чийгозу, Асанову, Дегерменджи. Всем кремлевским заложникам. Украинским и российским. А Путина - как военного преступника - мы требуем судить международным трибуналом в Гааге. Только требующих должно стать побольше. И тогда все осуществится.

Вот Надежду Савченко выпустили уже на свободу, и есть информация, что и других украинцев начнут обменивать, начиная с "крымских террористов" - Сенцова и его товарищей по несчастью. Хотя параллельно сажают по сфабрикованным делам украинцев Николая Карпюка (на 22,5 лет) и Станислава Клыха (на 20 лет). Это значит, что ставки по-прежнему растут. Взятие заложников для Кремля - неотъемлемая часть политики. И нужно добиваться обмена "всех на всех", другого выхода нет.

Сложнее всего с крымскими татарами, эта категория политзеков сейчас - самая незащищенная и многочисленная. В Крыму практически каждый день обыски и задержания. Стараются выдавить коренное население с исконной территории - и не скрывают этого."Омбудсмен" Москалькова, съездившая недавно в Крым, утверждает, что там по политическим мотивам никого не преследуют. Защитник прав человека не должен быть в генеральских погонах, это очевидно. Без срочного вмешательства международных наблюдателей тут ничего не докажешь и не исправишь. Недавно В Крыму был похищен член Исполнительного совета Всемирного конгресса крымских татар Эрвин Ибрагимов. Это обычное дело.

Серия ежемесячных одиночных пикетов у Соловецкого камня обычно проходит без эксцессов. Каждое 30-е число полиция "пасет" нас на Лубянке: приезжает, уезжает, потом опять приезжает. Но в целом ведет себя спокойно и особенно не мешает. Можно и флаги разворачивать, какие потребуется. И плакаты, какие нужно. Тогда как на "яблочный" митинг, "согласованный" с властями на Краснопресненской заставе, с крымскотатарскими флагами 18 мая не пускали. Плакаты тоже шибко фильтровали на входе через "рамочки". Шмонали граждан по карманам без зазрения совести. Лубянка в этом смысле куда демократичнее. Никто нигде у вас лапищами не шарит. Опять же - ничего "согласовывать" не надо.

Я все это так подробно описываю, для того чтобы оспорить точку зрения, будто бы у нас и шагу сделать нельзя. Что лучше затаиться и ждать лучших времен. На самом деле все не так трагично и тухло, как многим кажется. Не надо так уж самоустраняться.

Мы полюбили Лубянку. "Нашу" Лубянку, ту ее часть, которую освоили. На которой сделали свое пребывание естественным. И надо у НИХ эту площадь постепенно отжимать. Чтобы потом забрать совсем, всю. Никаких "спецслужб" здесь быть не должно. Сделать фонтан в центре площади. А вместо унылого здания посадить деревья и цветы. Первые шаги в этом направлении уже сделаны. Многими людьми. И продолжать в том же духе - стоит.

9 мая к Соловецкому камню выходили совсем не празднично настроенные граждане. Они стояли здесь с портретами инвалидов Второй мировой войны, "самоваров", как их прозвали в народе, которых вывезли на погибель в ГУЛАГ при Сталине, чтобы те не мозолили хозяевам жизни глаза.

Художник Петр Павленский посредством огненного шоу под названием "Угроза" отвоевал и застолбил свой сектор Лубянки. В результате двери их адского офиса теперь даже получили имя собственное: "двери Павленского". Такие позитивные "акты вандализма", я в это верю, реально подрывают систему, помогают ей быстрее сдохнуть. Когда-нибудь в парке у Соловецкого камня будет стоять памятник "художнику-освободителю" Павленскому c канистрой в руках.

Недавно в "суде" выяснилось, в чем именно заключается ценность здания ФСБ (и его сожженных дверей) как объекта культурного наследия: в том, что здесь при Сталине содержались под арестом выдающиеся деятели культуры . Так в прокуратуре и заявили. Честно и откровенно. Следовательно, как подходящее вместилище для истязания и истребления всяких художников и писателей это строение обязано стоять вечно.

Поэтому напрашивается вывод: пока функционирует это здание-символ, его будут населять безумные люди с их идеями и методами ВЧК-КГБ-ФСБ. Чекисты будут арестовывать и мучить людей, ведь они сами себя этим словом с гордостью называют. И надо ли удивляться тому, что нас уже поставили перед фактом создания огромной 200-тысячной "нацгвардии" Путина, которая будет стрелять в нас на поражение, если "нацлидер" прикажет? Это уже в порядке вещей. Здание Лубянки такие вот идеи и генерирует.

Тем не менее мы поняли за два года, что Лубянка поддается воздействию, так или иначе уступает и даже отступает в каких-то случаях. Мы сюда приходим регулярно, иногда группой, а иногда с одиночными пикетами, и мы целы-невредимы. Поэтому мы приглашаем всех желающих присоединяться: 30 мая мы здесь будем. И каждое 30-е число. Приходите к Соловецкому камню. Это НАША Лубянка.

Мы уверены: Лубянка должна быть разрушена. Как система. Само это зловещее здание - тоже. Эту отечественную Бастилию с ее коридорами, кабинетами, подвалами, где пытали и расстреливали людей, где "содержались выдающиеся деятели культуры", необходимо раскатать по камушку. Полностью. Без всяких ссылок на то, что это "памятник" и что его надо сберечь для потомков. Не надо! Чтобы гнусному прошлому некуда было вернуться, угнездиться и возродиться, как это уже не раз бывало.

Свободу полiтв'язням. Геть владу чекістів.
Луб'янку буде зруйновано.

ЕСПЧ коммуницировал нашу жалобу, связанную с задержанием после митинга за честные выборы в 2011 году. Это, конечно, еще не успех, но теперь можно сказать, что мы на подходе.

По этому поводу я думаю следующее.

Четыре года назад мы потратили довольно много сил и времени на это дело, а вот, например, моя вера в человечества не то что бы уменьшилась, но существенно изменила свои очертания по результатам знакомства с российской системой правосудия.

Эта история совершенно формальная - про то, как выглядит основанная на законе борьба с беспределом.

Суть ее состоит в том, что у противника (например, государства, мы же тут против него судимся) почти неограниченные возможности навалять тебе в разных формах, а ты по-прежнему должен оставаться в поле законности - с достойным видом заходить в автозак, сидеть в нем, а потом в ОВД, много часов, подробно писать свои возражения в протокол, сидеть в клетке, ночевать на полу в камере, вставать перед судьей, которая несет откровенную чушь, подавать ходатайства, зная, что их проигнорируют, подавать апелляции, слушать чушь, которую несут судьи следующих инстанций, платить штрафы - то есть спокойно проходить через многочисленные унижения, веря, что в далеком будущем возмездие настигнет вредителей (например, хотя бы в виде люстрации), а награда найдет героев (допустим, кровавый режим наконец рухнет и на его месте расцветут цветы).

Справедливости ради надо сказать, что есть и другой путь, и к нему мы прибегали куда чаще (выглядит это так себе) - это когда ты отбиваешь других и сам отбиваешься до последнего, цепляешься за какую-нибудь решетку, ложишься на землю, никогда не заходишь в автозак своими ногами, сбегаешь по дороге в ментовку. Отказываешься представляться, подписывать протокол, открывать рюкзак, сопротивляешься, когда тебя хотят посадить в клетку (правда, этот вариант не для всех хорош - например, если ты Ильдар Дадин, то к этому моменту тебя уже три раза избили), игнорируешь повестки в суд - то есть проходишь через многочисленные унижения в надежде, что это поможет тебе сохранить внутреннее достоинство.

К сожалению, рассмотрение жалобы в ЕСПЧ нельзя с уверенностью назвать успехом. Даже если мы выиграем (а наши шансы очень высоки), это мало что поменяет. ЕСПЧ рассматривает тонны жалоб из России, но прецеденты особо не влияют на принятие последующих решений в российских судах. Россия выплачивает компенсации из бюджета (а мы надеялись - из личных средств начальников московских ОВД или дежурных судей московских судов, или депутатов, принявших соответствующие законы).

Так что подача жалоб немного похожа на интенсивное сопротивление в дверях автозака - очевидно, что ты вот-вот окажешься внутри, но пусть уж проклятый мент почувствует, как сильно тебя не устраивает это обстоятельство.

Чрезвычайный и полномочный посланник Мария Захарова потребовала извинений за цифру: солгал, мол, Euronews, написал, что два миллиона крымских татар было выслано, а не двести тысяч (всего лишь!). Ошибка на сайте телеканала уже исправлена. Только кому нужно адресовать за нее извинения?

Крымских татар выслали действительно не два миллиона, а двести тысяч, но не потому, что Сталин не выслал бы двух миллионов. А потому, что крымских татар всего было двести тысяч. Выслан был весь народ крымских татар, и это преступление против человечности, этот геноцид усугубляется тем, что это был малый народ, требующий особо бережного отношения со стороны властей метрополии.

Народ крымских татар подвергался гонениям с самого завоевания Крыма Россией в 1783 году. Уже тогда экспроприация земли у крестьян Крыма вызвали массовую эмиграцию крымских татар в Османскую империю. С начала XIX века вплоть до 1850 года земельные наделы крымских татар в Крыму сократились вдвое. По оценкам историков, в первой половине XIX века социальное, экономическое, политическое, демографическое, культурное положение крымских татар планомерно ухудшалось. Россия проводила политику ассимиляции народа, не состоявшейся только по причине сплоченности и религиозности крымских татар. Все усилия по развитию письменности крымских татар, образования на родном языке и культуры наталкивались на сопротивление чиновников.

Можно вспомнить и 1736 год, еще до завоевания Крыма, когда войска России во главе с фельдмаршалом Христофором Минихом сожгли Бахчисарай, опустошили предгорный Крым… Но это уже давняя история.

Митинг на Пресне. 18 мая 2016 года. Фото автора

С приходом власти большевиков крымские татары хоть и получили долгожданную автономию (Крымская АССР), но столкнулись со всеми прелестями советского тоталитаризма. В 1937 году мощная волна арестов прокатилась по крымскотатарским селениям. Особый удар пришелся по интеллигенции крымских татар, основная часть которой была репрессирована.

Но все это блекнет перед тем, что произошло 18-20 мая 1944 года, когда весь народ под дулами автоматов был погружен в битком набитые товарные вагоны. Массовая гибель женщин, стариков и детей в дороге и от голода на местах выкосила практически половину народа. Крымские татары сохранились как народ только благодаря сплоченности и взаимопомощи.

Малая доля коллаборационистов, за которых Сталин покарал весь народ, благополучно уцелела, уйдя из Крыма вместе с немцами. Но понятия справедливости наказания у сталинского режима не существовало. Было бы крымских татар два миллиона - не беспокойтесь, Мария Захарова, выслали бы и два миллиона. Кроме крымских татар режим Сталина умудрился полностью депортировать десять малых народов, а частичной депортации подверглось около двадцати народов. Всего за годы сталинских репрессий было депортировано около шести миллионов человек (специально прописью пишу, чтобы нолики не затерялись). За эту цифру кому и у кого прощения предложит просить уважаемый МИД России?

Но с крымскими татарами - особый счет. Их не только выселили, истерзав весь народ голодом и лишениями. Им еще и вернуться через 30 лет не дали, не восстановили автономию. А тех, кто боролся за возвращение своего народа на родину, бросали в тюрьмы и лагеря.

Пикет на Лубянке 18 мая 2016 года. Фото автора

Сегодня на крымских татар опять начались гонения, идут аресты, запрещен Меджлис. Ветеран движения Крымских татар, безусловный народный герой Мустафа Джемилев изгнан из Крыма.

Официальный представитель МИДа России утверждает, что и отказ властей в согласовании памятных мероприятий в годовщину депортации - это ложь. Однако это правда. Региональным меджлисам отказали в проведении мероприятий. «В частности, в Судаке было подано заявление на проведение траурного мероприятия, им было отказано. То же самое было в Красноперекопске… В некоторых местах не стали подавать заявку, просто соберут людей, возложат цветы к памятникам жертв геноцида крымскотатарского народа», - сообщал Нариман Джелял, первый заместитель председателя Меджлиса крымских татар.

«Многотысячного митинга и шествия, которые традиционно проходили 18 мая в Симферополе, в нынешнем году не было», - пишет «Коммерсант».

Прошли только организованные властью мероприятия, был открыт мемориальный комплекс на железнодорожной станции Сирень. Молитвы на кладбищах и в мечетях власти не могли, конечно же, запретить. Но отказ крымским татарам в проведении массовых памятных акций по их инициативе, в удобном для них формате - это, безусловно, позор нынешних крымских властей.

В Москве 18 мая прошло только два мероприятия: одиночные пикеты гражданских активистов у Соловецкого камня и небольшой митинг партии «Яблоко» у станции метро «Улица 1905 года». На этом митинге выступила крымская татарка, которая родилась в дороге в дни депортации. Все дети в товарном вагоне, где пережили рождение дочери ее родители, погибли. Выжила она одна.

Тут действительно нужно просить прощения. Но не Euronews у госпожи Захаровой со товарищи, а нам всем - у многострадального народа крымских татар.

С понедельника по четверг каждый день происходило какое-то заседание с молчаливым участием Петра Павленского. В понедельник и вторник заканчивался процесс по акции "Свобода", а вчера был вынесен приговор - ограничение свободы на 16 месяцев и освобождение от наказания за истечением срока давности. В среду начался процесс по "Угрозе". Целый художественный фестиваль.

В прошлый раз я писала, что Павленский устроил в "суде" перформанс, приведя туда секс-работниц. Сам же Петр в письме мне сказал, что это не перформанс. Цитирую:
Прежде всего, это не перформанс. Перформанс - это исполнительское искусство, довольно близко стоящее к театру. Оно имеет анонс, зрителей, начало и финал. Я имею в виду: прогнозируемый финал. Событие же в суде не было прогнозируемо, оно обращалось непосредственно к действительности и для меня определялось некоторым пониманием процесса утверждения границ и форм политического искусства. Если совсем кратко и по сути, то это реализм.
Если я правильно его поняла, свои нестандартные действия в "суде" Павленский перформансом не считает, но считает другой разновидностью политического искусства. Ну не перформанс так не перформанс.

В почти любом политическом процессе есть своя драматургия, даже если там нет никакого авторского вмешательства, а что уж говорить о "судах" над Павленским (хотя кто еще над кем/чем?), где его вмешательство иногда есть. Театр не театр, а россыпь впечатлений зрителям была обеспечена. "Судебно-правоохранительной системе не удалось накормить мною труп повседневности", - подвел итог Петр.

В понедельник допрашивали пятерых украинских художников и культурологов по акции "Свобода", а в среду - шестерых военных, охранявших здание ФСБ. За это время Павленского успели избить, а после - вынести приговор по первому делу и освободить от наказания.

В понедельник мы ждали-таки продолжение стеба - талантливого или неэтичного, а может, и то и другое одновременно. Защита намекала, что приведет бездомных, чтобы они, как прежде проститутки, оценили акцию "Свобода". Но стеб хорош в меру. Вместо этого в Москву приехали киевские друзья Павленского. Формально они допрашивались по характеристике личности, но в основном говорили об акции: защита постоянно в ходе процесса настаивала, что оскорбление чувств, нравственности, осквернение и "опоганивание" - это оценочные понятия, значит, спросить о них можно любого. На самом же деле смысл этого допроса заключался в том, чтобы передать отклик на акцию, посвященную Майдану, отклик украинцев, увидевших жест солидарности с ними, людей, ценящих свободу.

- Акция символически передавала все, что происходило на Майдане. Говорила о том, что российские художники сохраняют человечность... Огонь и дух свободы очищает, а не оскверняет, - говорила Наталья Гуменюк, глава Громадского ТВ.
Марьяна Матвейчук, научный сотрудник Национального центра театрального искусства им. Леся Курбаса, свидетельствовала: Это манифестация Петром своей личной свободы. Это и призыв к другим людям тоже манифестировать свою свободу, если она у них есть... Нравственность - это то, что мне нравится, по нраву. Петр показал, что ему по нраву, поэтому это повлияло на нравственный облик.... Культуры нет без людей. Когда каждый человек говорит, что ему по нраву, создается культура... Нет никакой общественной нравственности, у меня даже статья есть на эту тему. Нравственность индивидуальна.
Ее коллега, Лариса Венедиктова: Акция Павленского - это праздник сжигания безмыслия, праздник свободы... Свобода - возможность сложным образом относиться ко всему. Этой возможности нет во многих постсоветских странах... На тот момент Майдан уже победил, но до победы свободы и сейчас далеко.
Эвелина Мартиросян, блогер: Эта акция - попытка разделить с нами праздник свободы.

Они говорили уже непривычно сложные и вольные вещи, в ответах всех свидетелей не было никакой иронии или агрессии, которая, кажется, неизбежно отрастает от продолжительного рутинного бодания с репрессивной машиной. Дмитрий Динзе намеренно встраивал в свои вопросы конструкции обвинения, а в вежливых ответах свидетелей словно бы слышалось: "Это вы ерунду спрашиваете, нормальные люди таким языком не разговаривают". Но говорили они в основном не о суде, а о свободе (в чем, собственно, и заключалась цель Павленского - заниматься на процессе не бюрократическими ритуалами, а именно Свободой - в кавычках и без). Казалось, это лекция философов - где это видано, чтобы хотелось задавать вопросы свидетелям защиты и вступать с ними в диалог?

На этом фоне уже не могла не смотреться комично и нелепо судья Никитина, приговаривающая Павленского к ограничению свободы... То есть всерьез запретить ему выходить из дома ночами. Человеку, который под подпиской о невыезде шесть раз выезжал за границу и нисколько не скрывал этого - не чтобы сбежать, а просто потому что надо, игнорируя все эти подписки. Потом сама же дала свободу от ограничения свободы.

Допрос сотрудников группы быстрого реагирования, тушивших дверь ФСБ и задерживавших Павленского, конечно, сильно отличался от выступлений участников Майдана. У этих свидетелей слов о свободе, разумеется, не было, в основном - об инструкциях, которые нельзя разглашать... Они относились к той категории счастливых свидетелей, которым не нужно врать: просто изложить, как все было. Но и то пытались изворачиваться.

Дмитрий Динзе, адвокат: А зачем вы журналиста повалили на землю?
Дмитрий Жильцов, сотрудник ВЧ 93970, охранявшей здание на Лубянке: Я повалил на землю?
Д: Да, у нас есть видео.
Ж: Эээ.. они пытались скрыться.
Д: Уйти пытались и вы положили на землю?
Ж: Я не знаю, каким макаром он там споткнулся.
Д: На видео видно, что берете за шею.
Ж: Не смотрел.

Видео опубликовал "Дождь", его можно посмотреть. Журналист Владимир Роменский не только не пытается скрыться, но и добровольно идет следом за коллегой, которую оттесняет другой сотрудник к стене. Налетает Жильцов и валит его на землю.

Анатолий Голумян, которому довелось завалить самого Павленского, хотя бы не отпирался: да, действовал в соответствии с потенциальной опасностью. В принципе вполне понятно стремление повалить и зафиксировать поджигателя и возможных сообщников сразу же после совершения поджога, и вряд ли кто-то считает это настоящим беспределом. Хотя пожестче, конечно, получилось, чем с Гюльчхерой Бобокуловой...

Из ГБРовцев сыпались бессмысленные штампы полицейщины.
Д. Динзе: Павленский мог уйти от вас?
Жильцов: Нет, потому что был задержан.
Д: Вы документы о задержании составили?
Ж: Мы задержали для установления личности.
Д: Я правильно понимаю, что вы задержали Павленского для установления личности, а не потому что поджег дверь?
Ж: Павленский демонстративно не уходил с места преступления.
Д: Тогда зачем вы его оттуда переместили? Если бы вы знали личность Павленского, вы бы не стали его задерживать?
Ж: Я не задерживал Павленского. Я задержал журналистов...

Евгений Хребтов, сотрудник той же ВЧ: ...Сказал прекратить съемку, она не реагировала... Я пытался девушку [журналистку "Комсомольской правды". - прим. "Граней"] остановить и спросить, почему она продолжает снимать, что дверь горит. Она пыталась меня обойти! Девушка кричала: "У вас своя работа, у меня своя", - и пыталась скрыться. Я просто ее задержал, чтобы узнать, что она делает.
Д. Динзе, адвокат: То есть это входит в ваши должностные обязанности - задерживать людей, чтобы узнать, что они делают?

А вот отношения к акции Павленского они не выражали. Тот им уже в приемной на Кузнецком мосту пояснил, что считает ФСБ террористической организацией. "Это его право", "никак не отношусь", "я не согласен". В общем, с драматургической точки зрения вышел бы чудесный образ деперсонализированных милитаристов.
"Праздник сжигания безмыслия"...

Дверь стоит полмиллиона, но тут ничего и не прокомментируешь...

Ну и, конечно, было сказано, что вместилище чекистов - объект культурного наследия, потому что там в годы репрессий содержались выдающиеся деятели науки и культуры (этим обосновывается вменение ст. 243 УК РФ). Это, собственно, было известно давно, но впечатление все равно сильное. В Твиттере нам написали, что, мол, Дахау тогда вообще сакральное место.

Да в том-то и дело, что Дахау - сакральное место. Режим, который его породил, уничтожен, а страна принесла покаяние. А здание на Лубянке почитается в качестве воплощения государственной мощи, перед ним хотят поставить Дзержинского, режим, который его породил, овеян в обществе романтикой. В стиле работы его обитателей мало что не поменялось, разве что под арестом держат в других местах. Собственно, поэтому Павленский его и сжигал: в знак протеста против государственного террора и в знак поддержки фигурантов дела Сенцова и дела АБТО (ряд из этих людей подвергались жестоким пыткам со стороны сотрудников ФСБ).

Но если в здании работают идеологические потомки тех же палачей, а ценность здания определяется тем, что в нем мучили выдающихся людей, то, получается, что репрессии - предмет гордости. Деды сажали! И не кого-нибудь, а известных деятелей.

После того как Максима Панфилова, последнего из арестованных болотников, заключили под стражу несмотря на серьезный неврологический диагноз, о нем как-то подзабыли. Между тем, поводов вспомнить хватает.

К примеру, защита получила протоколы суда по аресту. Оказалось, что они изрядно отличаются от аудиозаписей заседания, имеющихся у адвокатов. "Протоколы содержат не просто искажения или ошибки, - говорит адвокат Максима Сергей Панченко. - Они практически полностью игнорируют все аргументы защиты, связанные со ссылками на Европейский суд. Я не думаю, что судья выполнял какое-то указание сверху. Скорее это типичный пример самоцензуры, опасение проявить хоть малейшее "потакание" защите".

Пропали не только ссылки на ЕСПЧ (включая упоминание дела "Фрумкин против России", в котором суд фактически возложил на полицию вину за все произошедшее на Болотной). Из протоколов "выпали" слова матери Максима о том, что он вынужден принимать весьма серьезные лекарства, или о прохождении им комиссии на инвалидность. Налицо желание суда не замечать серьезного диагноза Максима. Адвокат связывает это с жесткой установкой нашего государства на содержание человека в тюрьме невзирая ни на какие доводы милосердия. Не вошла в протокол и замечательная реплика следователя Уранова о том, что "юридическая квалификация действий Панфилова для решения вопроса об аресте не столь важна, как наличие административных протоколов за распитие спиртных напитков в общественных местах (давно утративших силу за истечением срока давности. - Д.Б.)".

Вот некоторые фрагменты протоколов судебного заседания и целые куски текста, оказавшиеся "потерянными". Все цитаты подтверждаются аудиозаписями заседания, имеющимися в распоряжении адвокатов и редакции.

Как положено, адвокаты, получив на руки протоколы, направили судье свои замечания. Обычно суд адекватно реагирует на такие вещи, если они вызваны техническими причинами (ошибками ведущего запись секретаря и пр.). Но судья Басманного суда Валентина Левашова в ответ выдала изумительное постановление: "В протоколах в полном объеме отражен ход судебного заседания". Не было этого, и все!



"Зачем с таким апломбом принимать закон о необязательности решений ЕСПЧ, а затем стыдливо стирать любые упоминания о нем из судебных документов?" - недоумевает адвокат Максима.

Остается снова вспомнить Сергея Кривова. Смеялись над ним: что за упертый буквализм - устраивать голодовку из-за отсутствующих или неточных протоколов суда? Ну вот они - судебные протоколы в Болотном деле...

Но и это еще не все чудеса в деле Панфилова. В среду на 14:45 назначена апелляция на постановление об аресте в Мосгорсуде. И на завтра же, на 11:30, - уже давно ожидавшаяся медицинская экспертиза в психиатрической больнице № 1 им. Н.А. Алексеева, куда с самого начала направило Максима следствие. На всякий случай один из адвокатов Максима будет дежурить в суде, другой - в больнице (защита получила право присутствовать при проведении исследования).

Сергей Панченко считает, что скорее всего рассмотрение апелляции будет отложено. 8 июня истекает срок ареста. За семь дней до того в суд должно поступить ходатайство от следствия о продлении ареста. Вряд ли за это время успеют назначить новое апелляционное заседание. То есть, как уже не раз бывало в Болотном деле, обвиняемого успеют уже "в очередной раз арестовать" и только потом рассмотреть жалобу на арест предыдущий. В обычных уголовных делах такого, как правило, не допускают. Но в Болотном деле система с маниакальной страстью идет на что угодно, лишь бы не выпустить человека из тюрьмы. Ни на один день. Вспомнить хотя бы, как ни на каких условиях не отпускали Андрея Барабанова на похороны бабушки. Ни анекдотичность доводов следователей, что студенты будут оказывать давление на свидетелей-омоновцев, ни сляпанные под копирку обвинения, ни даже очевидная ошибка следствия, спутавшего Дмитрия Бученкова с другим человеком, не играют никакой роли. Однажды попавший в маховик Болотного дела человек должен сидеть!

Всерьез говорить сейчас о том, что репрессированные сталинским режимом граждане (и даже целые народы) будто бы были "реабилитированы"- и все в порядке, - мне кажется неприкрытым глумлением над памятью миллионов невинно убиенных. После смерти "отца народов" требовалось не прощение невиновных, чем по сути является реабилитация, а реальное (а не формальное, на словах) осуждение культа личности Сталина, вместе с его преступным режимом. Много уже об этом говорилось, но ничего не делалось и не делается. Законодательного запрещения КГБ и КПСС - с последующим уголовным наказанием силовиков и пропагандистов за конкретные преступления - не произошло.

Теперь у нас утвердился культ кагэбэшника Путина. Путин органично вошел в образ отца нации, эдакого "Сталина-лайт" в военно-патриотическом капустнике последних лет. Он мил в таком виде как кремлевскому окружению, так и народонаселению. Увы.

При этом Путин и войны-"лайт", судя по всему, развязывает. Специальный термин для этого подобрали - "гибридная война". То есть не настоящая война происходит, а так, войнушка.

Хорошо называть что-то "гибридной" войной, глядя на нее по телевизору. А для тех, у кого разбомбили (в Донбассе, например, или в Сирии) дом, убили близких, она никакая не гибридная. А самая что ни на есть кровавая и ужасная. Как раз такая, за которую агрессоров надо отправлять под трибунал. И не "гибридный" трибунал им устраивать, а настоящий, для военных преступников - Гаагский.

Омбудсмен в генеральских погонах Татьяна Москалькова, по доброте душевной приглашающая международных наблюдателей в Крым (чтобы те могли убедиться, что "никакой оккупации Крыма не было и нет, как и нарушений прав человека на полуострове", по ее утверждению), недавно как раз побывала в этом регионе. Представители Меджлиса если и обращались к ней, то отнюдь не по поводу репрессий против коренного населения, а лишь "в связи с плохими условиями содержания заключенных в местных изоляторах". Об этом говорит сама Москалькова. А также о том, что большинство крымских татар якобы охотно "интегрировалось" в российскую систему и всем довольно. Никто не жалуется.

Еще бы. Тех, кто недоволен и что-то критикует, оперативники быстро "интегрируют" в полицейское отделение, а потом и в следственный изолятор. Так было с "узниками 26 февраля", выходившими к парламенту в Симферополе в 2014 году, когда ввели войска. Вдобавок к ним - двое "террористов" (причастных якобы к "Хизб ут-тахрир"), поскольку у них нашли религиозную литературу. Это молодые люди Рефат Алимов и Арсен Джепаров. Уточним, что "Хизб ут-тахрир" только в РФ считают экстремистской организацией, больше нигде в мире.

В этом году аресты и обыски в Крыму идут почти непрерывно. Так, 12 мая прокатилась волна обысков и задержаний как минимум в пяти домах мусульман в Бахчисарае, а также в местных кафе. А еще раньше, тоже в мае, во время праздника, около мечети Симферопольского района вооруженные сотрудники ОМОНа задержали более ста верующих. Их забрали в автобусы, куда-то повезли, но в тот же день отпустили, взяв обязательство о явке для "беседы" с силовиками.

20-22 крымских татарина пропало без вести. Несколько человек было найдено зверски убитыми.

Всех этих деталей происходящего омбудсмен Москалькова не разглядела или не заметила, ведь генеральские погоны явно сужают кругозор правозащитника. Интересно было бы получить все-таки от нее ответ на вопрос: оккупация ли это, когда к крымским татарам врываются в дома и после обыска увозят на допрос? Или это такой вид опроса общественного мнения - ради улучшения процесса их "интеграции"? Лидер Меджлиса Рефат Чубаров уверен, что с добрыми намерениями к людям по ночам с автоматами не врываются. Он много пишет и говорит о том, что коренное население живет в постоянном стрессе, не зная, за кем именно ночью придут в очередной раз. В 1944 году была депортация под дулами автоматов, а сейчас - перспектива оказаться в СИЗО. Это откровенное выдавливание людей из родных мест в изгнание.

Лидеры Меджлиса вынуждены были уехать в Киев, они заочно арестованы, а кто-то, как Ахтем Чийгоз, даже и очно (по обвинению в организации массовых беспорядков 26 февраля 2014 года). Вместе с Чийгозом удерживаются в СИЗО два активиста национального движения - Али Асанов и Мустафа Дегерменджи. После запрета Меджлиса (как "экстремистской" организации) теперь можно арестовать любого крымского татарина, обвинив его в причастности к деятельности этого органа. Рефат Чубаров считает, что сейчас выход один - добиваться национально-территориальной автономии, получив соответствующий статус.

"Крымские татары как коренной народ Крыма хотят воспользоваться своим правом на самоопределение в соответствии с Декларацией ООН о правах коренных народов", - говорит Чубаров. Если этого не сделать, то выбор будет такой: изгнание либо тюрьма. "Интеграция" в предлагаемом виде - невозможна, оскорбительна.

Айдер Муждабаев, заместитель главы телекомпании ATR, пишет в своем фейсбучном блоге: "Пора понять, что крымские татары - европейский народ, оказавшийся в унизительном национальном гетто. На территории Европы. В XXI веке. И что из этого гетто всем европейцам его нужно спасать. И что это не частное дело крымских татар, а вопрос сохранения европейской цивилизации, пережившей Холокост и ставшей другой. Осталось узнать, насколько".

Мы, группа московских гражданских активистов, полностью разделяем наихудшие опасения крымчан. Мы не сомневаемся, что этот режим (с его "гибридными" войнами" и "интеграциями" под дулом автомата) опасен как для местного населения, так и для жителей РФ, а также для всех сопредельных стран, включая европейские. Нельзя легкомысленно не замечать у себя под боком звереющего монстра, помешанного на парадах, войнушках и танчиках. Надо ему сплоченно противодействовать, так как добровольно он вряд ли остановится, поскольку вкусил крови и вошел в азарт.

18 мая, в День памяти жертв депортации крымскотатрского народа, мы проводим серию одиночных пикетов у Соловецкого камня на Лубянке. Это День скорби, а также День непримиримости тех, кто никогда не согласится с оккупацией и будет бороться за свою автономию в составе Украины. Это День солидарности с такой позицией. Мы приглашаем всех, кто хочет мира и процветания крымской земле, присоединиться к нашим пикетам.

Слава Українi. Героям слава.
Свободу политв'язням.
Луб'янку буде зруйновано.

На минувшей неделе прошло очередное заседание по делу Сергея Хмелева в Кировском районном суде Саратова. Продолжился допрос врачей, начатый 29 марта.

Врач тюремной больницы ОТБ-1 Александр Девятериков показал, будто бы 24 января 2015 года он осмотрел Сергея Хмелева, прибывшего этапом из колонии ИК-17, не нашел у него ничего, кроме язвы желудка, назначил лечение и сдал смену. Вскоре Хмелеву прооперировали прободение язвы. «Ничего особенного не было, обычная операция».

Затем в течение полутора часов врачу пришлось выкручиваться под градом вопросов адвокатов. Почему он назначил Хмелеву рентген грудной клетки и УЗИ кишечника, если нашел только язвенную болезнь? Почему как раз гастроскопию желудка не назначил? И как получилось, что 24 января Девятериков написал в анамнезе, что 26 января Хмелеву прооперировали язву желудка?

- Понимаете... там получилась такая ситуация, - виновато объясняет врач. - Когда я заполнял первичный лист, я заполнил все, кроме анамнеза. И когда история болезни уходила в архив, это обнаружилось, и я ее дописывал... В смысле, дописывал анамнез...

- А как же потом другие врачи оказывали лечение, если вы не установили даже диагноз? Без анамнеза можно ли назначить лечение, провести операцию?

- Но я-то знал анамнез, я просто в тот момент не отразил его в карте, это техническая ошибка...

- А почему вы раньше об этом не говорили?

- Потому что это выяснилось только на предыдущем заседании...

- Выяснилось на предыдущем заседании, что вы заполняли только через месяц медицинскую карту? Откуда вам стало известно, что было на предыдущем заседании?

- Начальник хирургического отделения Панферов сказал... Мол, что ты там написал какую-то бурду? Я стал судорожно вспоминать. Вспоминал, вспоминал - и вспомнил. Что я дописывал. Через месяц. Я этого практически не помнил. Начал листать историю болезни и потихонечку вспоминал, что когда заполнял графу анамнеза, написал лишнего.

- То есть вы 24 января установили язвенную болезнь желудка на основании анамнеза, который дописали через месяц?

- Я его установил тогда, но забыл написать.

- А тогда какой анамнез был?

- Такой же был.

- И там была информация о проведении операции?

- Еще раз объясняю, это чисто техническая описка... Ну, неправильно я составил, неправильно, такой вот я раздолбай! Если бы правильно все составил, вы бы вообще тут не докопались бы, - в отчаянии уже отвечал врач на дотошные расспросы адвоката Киселева, по первому образованию - медика.

Однако у адвокатов есть все основания полагать, что врач переписывал анамнез задним числом не по оплошности, а по просьбе начальства, и уже после того, как Хмелев написал заявление об избиении.

- А почему анамнез и вся история болезни заполнены одной ручкой, а вот эта запись сделана другой ручкой? - спрашивает адвокат Светлана Белова.

- Вот смотрите. Я пишу, пишу, у меня появились вопросы, я отвлекся...

- И ручку поменяли?

- Нет, ручку я не поменял, но она у меня то пишет, то не пишет...

- Чернила кончились?

- Нет, чернила не кончились, просто она еще не расписалась...

- Как же получается, что вы месяц спустя пишете той же ручкой?

- Могу пояснить, что я стал продолжать другой ручкой, она плохо пишет, а дальше той же самой писал. Вот смотрите: пишу, пишу, отвлекся, на другой странице надо писать, взял другую ручку, она плохо пишет. Нашел ту, которой я до этого писал, и дописал до конца. Такой вариант вас устраивает?

Допрос Александра Девятерикова

Слушать такой допрос, надо сказать, было неловко, стыдно. И как-то жутковато наблюдать зависимое положение врача, который вынужден, как школьник, выкручиваться в суде, покрывая ложь своего начальства.

«Ведь, по большому счету, эти самые врачи и спасли Хмелеву жизнь! Сам Панферов в судебном заседании пояснил, что, если бы не он и не его операция, Хмелев бы просто-напросто умер. И это чистая правда. Тогда напрашивается вопрос: зачем они до сих пор покрывают своих коллег и вынуждены сами себя называть раздолбаями, вместо того чтобы слышать слова благодарности от Сергея и его родных?» - восклицает адвокат Маргарита Ростошинская.

Но тюремные врачи подчиняются системе ФСИН. Не клятва Гиппократа, не совесть, а приказ начальства для них закон. Тюремный врач боится лишиться работы, аналога которой в условиях местной безработицы ему не найти. А начальство приказывает подделывать медицинские документы, приказывает лгать, лжесвидетельствовать...

Предположим, 24 января 2015 года вечером Девятериков осмотрел прибывшего этапом Хмелева, диагностировал состояние средней тяжести, утром ухудшения состояния не обнаружил и сдал дежурство, а через месяц дописал анамнез, «ляпнув» по оплошности, что 26 января Хмелев был прооперирован в связи с прободением язвы. Однако в карте момент прободения язвы не зафиксирован. И назначения записаны такие, какие не при язвенной болезни, а при переломе ребер и разрыве кишечника делаются.

Врачу пришлось признать, что и гидропневмоторакс, и разрыв селезенки могли возникнуть у Хмелева в результате травматического воздействия.

Татьяна Якунина, терапевт колонии ИК-17, показала в судебном заседании, что наблюдает Хмелева с момента поступления в колонию, то есть с 2010 года. Уже тогда Хмелев страдал язвой желудка. Периодически с этой болезнью он направлялся в больницу. Последний раз - в январе 2015 года, но в момент этапа она Хмелева не видела. На вопросы Хмелева она подтвердила, что, вернувшись в колонию, он был в плохом состоянии и она положила его в лагерный стационар.

Затем продолжился допрос врача Панферова, заведующего хирургическим отделением ОТБ-1, начатый на заседании 29 марта. Панферов оперировал Хмелева и, надо полагать, спас ему жизнь. Однако в суде он вынужден говорить, что спасал его не от разрыва кишечника, не от пневмоторакса, возникшего в результате прокола легкого сломанным ребром. А от прободения язвы. Ему на ходу пришлось придумывать причины, почему клиническая картина прободения язвы не отражена в истории болезни, почему после операции он назначил лечение, которое назначают после операции кишечника, а не желудка, и так далее.

Вопрос адвоката Ростошинской, с какой целью он информировал Девятерикова о том, какие вопросы ему будут задаваться в суде, судья Новиков снял.

Допрос Панферова

Сергей Хмелев спросил Панферова, помнит ли он, что назначал ему новый этап в ОТБ-1 через полгода и отмечал такую рекомендацию в медкарте.

«В чем состоит вопрос?» - спросил судья.

«Вопрос в том, что данный свидетель записывал рекомендацию об этапировании меня из ИК-17 в течение полугода в больницу. Конкретно речь о том, что никакой язвы желудка мне не оперировали, понимаете? Мне оперировали кишечник. И данный свидетель мне говорил о необходимости через полгода, после моего выздоровления, этапировать меня в ОТБ-1 для того, чтобы прооперировать мне как раз язву желудка. По рекомендации данного свидетеля меня должны были этапировать в мае 2015 года. Но в связи с возбуждением дела Зейналов меня снял с этапа. Это в их интересах было - снять меня с этапа...»

Панферову пришлось признать, что медицинская карта Хмелева была составлена с нарушениями. Но ведь когда в апреле прошлого года Сергей Хмелев подал заявление об избиении его сотрудниками колонии, отказ в возбуждении уголовного дела «по факту причинения телесных повреждений» был основан именно на этих медицинских документах.

«Перфорация язвы - это как ножевое ранение, больной лезет на стенку, не может ночь провести спокойно. Если бы это было, то об этом была запись в медицинских документах. Но ее нет», - поясняет адвокат Киселев.

«Интересно получается: врач-"раздолбай" составил и предоставил документы с ложной информацией, а судят Хмелева! Два врача, принимавший Хмелева и проводивший ему операцию, говорят о том, что составили документы задним числом и с нарушением требований закона... Налицо фальсификация медицинских документов, фальсификация протоколов допросов, фальсификация других материалов дела, оказание давление на свидетелей... а на скамье подсудимых почему-то лишь один Хмелев», - пишет Ростошинская.

Ей также непонятно, почему Хмелева судят по ч.2 ст.306 - «заведомо ложный донос с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления». Хмелев не указывал в своем заявлении, какой степени тяжести был причинен вред его здоровью в результате избиения. Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, как и причинение легкого вреда здоровью, не являются по нашему законодательству тяжкими преступлениями. Только умышленное причинение тяжкого вредя здоровью - тяжкое преступление, но Хмелев не назвал в своем заявлении степени тяжести. Ее определяет экспертиза. Но экспертиза состояния Хмелева, которая с самого начала должна была присутствовать в этом уголовном деле, проведена не была. Ни отказывать Хмелеву в возбуждении дела об избиении, ни тем более возбуждать против него дело за «ложный донос» без такой экспертизы было немыслимо и абсурдно.

Между тем уже целый год длится этот абсурд.

И язвенной болезнью Хмелев страдает по сей день. Но лечения, назначенного врачами еще на май прошлого года, не проведено и в обозримом будущем не предвидится.

Следующее заседание Кировского районного суда по делу Сергея Хмелева назначено на 18 мая.

Насколько советские агенты могли определять американскую и британскую внешнюю политику в годы Второй мировой войны и в первые послевоенные годы? И насколько "агенты Москвы" сегодня влияют на внешнюю и внутреннюю политику западных стран?

Юлия Латынина утверждает, что влияние советских агентов в США в 40-е годы прошлого века было чрезвычайно значительным, и проводит параллель с современностью, полагая, что и сегодня "агенты Кремля", вольные или невольные, сделали все, чтобы создать миграционный кризис и развалить Евросоюз. Она справедливо указывает, в частности, что материалы, на основании которых формировалась политика администраций Рузвельта и Трумэна и правительства Черчилля в отношении Югославии и Китая в годы Второй мировой войны, в значительной мере готовили советские шпионы и люди с прокоммунистическими убеждениями - Джеймс Клюгман, Милтон Вульф, Оуэн Латтимор, Джон Стюарт Сервис, Соломон Адлер, Гарри Декстер Уайт, Лафлин Карри, Гарольд Лассер, Олджер Хисс. Подавляющее большинство из них был разоблачены в ходе операции "Венона", осуществлявшейся армейской контрразведкой США в 1943-1980 годах. Тогда были расшифрованы сотни тысяч советских депеш, направленных или полученных из США, в том числе почти 3000 депеш НКВД-КГБ и ГРУ.

По мнению Латыниной, именно советские агенты убедили Черчилля и Рузвельта, что в оккупированной Югославии с нацистами по-настоящему борются не четники Драже Михайловича, а коммунистические партизаны Иосипа Броз Тито, так что последних и надо поддерживать. Но западные союзники строили свою политику в отношении Югославии не только на основании докладов Джеймса Клюгмана, но также, например, на основании материалов операции "Энигма" (расшифровка германских военных донесений), по которым Рузвельт и Черчилль могли судить, кто наносит больше ущерба немцам в Югославии.

А главное, в конечном счете англо-американская поддержка Тито себя оправдала. Уже в 1948 году югославский лидер стал смертельным врагом Сталина и вынужден был целиком полагаться на военную помощь со стороны западных держав. И даже после смерти Сталина и относительной нормализации советско-югославских отношений Тито, в отличие от лидеров других стран Восточной Европы, никогда не был марионеткой Кремля.

То же самое можно сказать относительно американской политики в Китае. Латынина верит, что именно советские шпионы и затаившиеся в недрах Госдепартамента коммунисты внушили Рузвельту и Трумэну, что не стоит поддерживать "коррумпированного диктатора" Чан Кайши, который саботирует борьбу с японцами. Зато надо обратить самое пристальное внимание на Мао Цзэдуна, который активно противостоит Японии и, хотя и является коммунистом, но в душе истинный демократ и никакой угрозы американским интересам не представляет.

На самом деле у американцев было достаточно источников информации о положении в Китае и помимо Оуэна Латтимора и Джона Стюарта Сервиса. США держали у Чан Кайши военную миссию и были прекрасно осведомлены о том, что армия генералиссимуса действительно несет на себе основную тяжесть борьбы с японцами в Китае, тогда как армия Мао Цзэдуна в лучшем случае ведет борьбу только против отрядов прояпонского марионеточного правительства Китая. И американцы продолжали активно поддерживать правительство Гоминьдана и вооружением, и финансами вплоть до конца 1948 года. Пока не убедились, что Чан Кайши - действительно коррумпированный диктатор, проигрывающий коммунистам гражданскую войну. А для его спасения нужно вложить в Китай больше средств, чем в Европу по плану Маршалла. Поэтому в Вашингтоне было принято решение сдать Китай Советскому Союзу. Пусть СССР занимается его восстановлением, выращивая себе нового геополитического соперника.

Американцы полагали, что коммунистический лидер крупнейшей по населению страны в мире недолго будет терпеть советский диктат. И не ошиблись. Уже в конце 50-х годов между СССР и КНР обозначились острые разногласия, а во второй половине 60-х годов дело дошло до прямой конфронтации. Между тем названные Латыниной лица уже к 1946 году потеряли возможность влиять на американскую политику в Китае. Далеко не все из них были осуждены. Тут дело было и в невозможности использовать в суде материалы "Веноны", и в нежелании публичного скандала. По этой причине англичане, например, имея твердые доказательства шпионажа со стороны Кима Филби, предпочли отправить его в Бейрут в надежде, что оттуда он сбежит в СССР (так и случилось).

Но в тесных связях указанных чиновников с Москвой американское правительство не сомневалось и к их советам после войны уже не прислушивалось. Просто в период, когда США боролись с нацистской Германией, а ФБР не работало против советской агентуры, лица с коммунистическим прошлым и симпатиями к СССР считались вполне полезными для выполнения определенных задач. С нарастанием же противостояния с Москвой от их услуг постепенно отказывались, а некоторых даже осудили за шпионаж, поскольку уже с конца 1944 года ФБР получило задание работать и против советской агентуры (в том числе и по результатам "Веноны").

Какое-то влияние советские агенты на американскую политику оказывали, но это скорее касалось частностей. Общее же направление политики в отношении тех или иных стран определялось объективными историческими процессами и решениями политиков значительно более высокого уровня, чем тот, на котором находились советские шпионы.

Утверждения же Латыниной, будто советскими "агентами влияния" были жена Рузвельта Элеонора и его ближайший помощник Гарри Гопкинс, вообще никакими серьезными доказательствами не подкрепляются. Нельзя же, в самом деле, считать доказательством "предательства" Гопкинса его одобрение поставки урана Советскому Союзу в рамках ленд-лиза. Этот вопрос в 1950 году разбирался комитетом Конгресса по атомной энергии, и никакого криминала найдено не было. СССР действительно получил из США и Канады 327 кг нитрата урана, 318 кг окиси урана и 11,5 кг очищенного урана. Это была капля в море, и изготовить из данного количества урана даже одну атомную бомбу было невозможно. Поставки были одобрены руководством Манхэттенского проекта, поскольку "отказ от поставки мог быть более информативным для русских, чем та польза, которую они могли почерпнуть из малых объемов затребованных ими материалов". Когда же от СССР поступил заказ на 9 с лишним тонн нитрата урана, то он был отвергнут "в связи с отсутствием данного количества материала". Скорее всего так оно и было: весь уран шел на Манхэттенский проект. А советская ядерная программа в 1943-1944 годах находилась в зачаточном состоянии, так что уран использовался в других целях - например, для изготовления сердечников бронебойных снарядов.

Игорь Яковенко усомнился в здравомыслии тех, кто поддержал очередные поправки фашистской хунвэйбинки Яровой к антиэкстремистскому законодательству. Речь идет о запрете выезда за границу для тех, кому ФСБ объявила предостережение о недопустимости некоей деятельности, по мнению ФСБ, потенциально чреватой террором, войной и геноцидом. По действующим правилам для вынесения предупреждений не нужны вообще никакие формальные основания, кроме «мнения» выносящего предупреждение органа. То есть при желании ФСБ может штамповать такие предупреждения-предостережения любым гражданам, деятельность которых властям просто не нравится.

Яковенко задается вопросом: зачем не выпускать из страны неблагонадежного гражданина, который вам не нравится? Пусть себе едет и тем самым уменьшает на одну боевую единицу численность «пятой колонны». Никакого роста протеста эти меры не остановят, а если протест случится, то лишь подбросят в него горючего материала. Вывод: «там» у всех полная разруха в головах. А вот я бы не стал недооценивать интеллектуальные способности врага. Да, «они» страдают острым тоталитарным зудом запретительства. Но просчитывать свои действия умеют.

На мой взгляд, пресловутая поправка Яровой о запрете выезда «предупрежденным» абсолютно рациональна и очень точно рассчитана. Она прицельно направлена против той части российского общества, которая, по словам самого Яковенко, страдает патологической анемичностью и дистрофией воли. Это успешные в жизни и благополучные люди, которые до сих пор уверены в том, что раз они не делают ничего «недозволенного», то им за их не вполне верноподданническую общественную активность «ничего не будет». Они привыкли к тому, что можно участвовать в различных не вполне лояльных, но вполне респектабельных и умеренных информационных, культурных и правозащитных проектах, особенно не рискуя собственным комфортом. Наше чахлое «гражданское общество» в значительной степени держится именно на таких любителях «малых дел» в свободное от основной работы время.

А теперь прикиньте, какой процент этих замечательных людей ради продолжения своей замечательной общественной активности будут готовы пожертвовать возможностью ездить отдыхать за границу? Пожертвовать главным атрибутом постсоветского образа жизни, без которого они свою жизнь просто не мыслят? Любая Яровая сообразит, что большинство из них предпочтет либо прекратить свою деятельность, либо убраться за границу, не дожидаясь «предостережения». Чтобы спрогнозировать дальнейшее поведение этих людей, достаточно вспомнить недавние философические размышления Ксении Собчак о жизни лягушек.

И где будут все эти популярные «ньюсмейкеры», если им начнут перекрывать выезд за отдельные острые высказывания, которые они изредка себе позволяют в публичном пространстве? Это не говоря уже о том, что многие «гражданские инициативы» будут просто парализованы, если их участники не смогут совершать многочисленные «деловые» поездки и посещать всевозможные международные тусовки. Действующая власть вполне последовательно ведет дело к полному удушению не только независимых, но даже полунезависимых структур гражданского общества, которые еще сохраняются. Эпоха, когда путинская клика была заинтересована в сохранении на периферии общественной жизни легального оппозиционного гетто, придающего ее лицу некоторое благообразие, закончилась. В последние годы это лицо было обезображено настолько, что Кремль потерял интерес к макияжу. Он осознал, что ему больше нечего терять.

А потому никаких границ легальности, гарантирующих оппозицию от репрессий, больше не будет. Любое общественное образование, нарушающее неформальные запреты на болезненные для власти вопросы, будет раздавлено. На это направлены все последние значимые шаги Кремля, начиная с назначения Москальковой и кончая новым витком зачистки «полунезависимых» СМИ. Однако в длинном ряду этих шагов возможность запретить любому неугодному выезд за границу носит символический, «знаковый» характер. Это окончательно выбивает почву из-под ног той социальной среды, которая всю свою жизненную стратегию строила на утверждении: сколь бы ни был отвратителен путинский авторитаризм, поскольку существует свобода выезда, он лучше советского тоталитаризма. А значит, с ним можно жить, к нему можно приспосабливаться, с ним можно договариваться. Можно, подчинившись каким-то навязываемым режимом правилам, сохранить минимальное пространство свободы.

Наша слегка фрондирующая среда привыкла слишком хорошо жить. Время чахоточного гражданского общества должно закончиться в силу естественно-биологических причин. Ему на смену должно прийти время «профессиональных революционеров», для которых вообще не будет проблемы, насколько их деятельность соответствует трактовке закона теми людьми, которые присвоили себе исключительное право трактовать закон. Потому что фашистские законы Яровой будут для них не более (но и не менее), чем глубочайшим оскорблением их нравственных чувств.

На момент начала боевых действий в Донбассе я жил в Донецке. Я работал журналистом, собкором национальных изданий, писал для местных газет к тому времени уже почти четырнадцать лет.

В 2014 году я использовал любую возможность, чтобы остаться в Донецке, чтобы не уезжать. Я стремился любыми способами обеспечить себе возможность продолжить работу на месте. Особенно в самом начале - это было время всеобщей паники, волны слухов. Точное изложение информации было для людей критически важным и жизненно необходимым. В тот момент миллионы людей для себя принимали решение, что им делать в этой ситуации. Уезжать с территории, охваченной конфликтом, или оставаться дома? Закрывать счета в банках, снимать все сбережения - либо нужно переждать и скоро все закончится? Если уезжать, то на сколько? Как надолго конфликт?

Люди искали для себя ответы на простые вопросы и не находили. Было очень мало достоверной проверенной информации. И если я своей работой мог им дать хоть немного какой-то основы для очень личных мыслей о своей дальнейшей судьбе, о своих родных и близких, то я считал себя обязанным это сделать. В этом я видел свой профессиональный и человеческий долг на тот момент.

Да, чтобы оставаться в Донецке и продолжать свою работу, мне приходилось выполнять правила, которые не я устанавливал. Но я на это шел для аудитории, которая меня слушала и читала. На тот момент это была аудитория газеты "Зеркало недели". Эту газету читают разные люди, в том числе те, кто принимал важные государственные решения и имел влияние на глобальные процессы. Я взвешивал каждое слово и искренне считал, что та информация, которую я предоставляю, может помочь скорейшему завершению конфликта и уменьшению числа его жертв.

Сказать, что мне было легче работать благодаря аккредитации "ДНР", было бы неправдой. За время работы в зоне конфликта меня задерживали обе стороны. Причем украинские правоохранительные органы задержали меня как раз за наличие аккредитации, выданной "ДНР". Это было под Славянском и закончилось не очень приятной, первой в моей жизни, поездкой в наручниках в багажнике в Изюм. А там уже разобрались, кто я такой, и отпустили.

Я не чувствую какой-то опасности в связи с тем, что сайт "Миротворец" опубликовал мои данные. Я чувствую омерзение. Многие люди, которые есть в этих списках и которых я знаю лично, рисковали собой, чтобы донести до остальных хоть немного правды о происходящем. В тот момент, когда этой правды почти не было и когда в ней нуждались больше всего. И сейчас слышать не только в свой адрес, но и в адрес моих коллег, к которым я отношусь с огромным уважением, обвинения в сотрудничестве с террористами лично для меня очень обидно. Я не могу ручаться за все четыре тысячи человек, присутствующих в списках. Но те, с кем мне приходилось работать тогда в Донецке, - это очень профессиональные люди, которые честно выполняли свой долг и уж точно не заслужили каких-то обвинений. Тем более что этими обвинениями бросаются люди, которые, я подозреваю, сами к линии соприкосновения не приближались никогда. Сидя в теплом уютном офисе, очень легко кого-то обвинять. Но выдвигать какие-либо претензии журналистам, работающим в зоне боевых действий, может только тот, кто сам там работал.

На самом деле для меня публикация списков журналистов - очень тревожный сигнал. Для себя я его трактую так: в украинском обществе есть группа людей, которая сама не хочет знать правду и заинтересована в том, чтобы ее не узнали остальные. Эти люди своим поступком нам сказали: не пытайтесь узнать сами и рассказать другим, что происходит на неподконтрольных территориях. Они считают это преступлением. Я же, со своей стороны, считаю преступлением не знать правду и мешать другим ее находить и публиковать.

10 мая российские политэмигранты в Киеве провели очередную акцию в поддержку российских политзаключенных - на сей раз для разнообразия не перед посольством Российской Федерации, а перед Верховной радой Украины.

Заявлялась акция как организованная Комитетом защиты Бориса Стомахина, но его защитой не ограничивалась. Идея состояла в том, чтобы попробовать заинтересовать украинские официальные власти судьбами российских заключенных, которые оказались за решеткой в том числе и за поддержку Украины. Миша Агафонов написал обращение к депутатам Верховной рады и даже вручил его Олегу Медунице. Впрочем, для рядовых участников (вроде меня) и внешних зрителей эта акция принципиально не отличалась от всех предшествующих пикетов, которые мы проводили с целью привлечь внимание к своим политзаключенным.

Наши акции обычно посещают три группы людей: сами российские «протестные» эмигранты, журналисты и украинские активисты более или менее радикального толка. До сих пор больше всего людей из различных слоев удалось наблюдать, конечно, на акции в память о Борисе Немцове. Вчерашнее мероприятие было самым камерным из всех, на которых мне довелось присутствовать: уж не знаю, потому ли, что оно проводилось в рабочее время (ведь целью было передать обращение в Раду для официального рассмотрения), или потому что протестовать вместе с россиянами украинцам приятней все-таки у российского посольства.

Украинских активистов было на сей раз мало, зато они были избранные. Например, продержалась все время вместе с нами под жарким солнцем член «Комітета визволення политв’язнів», которая регулярно посещает суды россиян, оказавшихся в киевском СИЗО по делу «группы Лесника»: Павла Пятакова, Ольги Шевелевой и каким-то образом объединенной с ними Анастасии Леоновой. Другой достойный человек спросил, не собираемся ли мы сделать акции в поддержку российских политзаключенных регулярными. «Мы это обсуждали», - ответил Миша, что было чистой правдой. Журналистов было еще меньше, чем украинских активистов, но зато они написали хорошие тексты.

Думаю, что вчерашний пикет выполнил свою основную функцию: поддержать в украинском информационном пространстве образ россиян, которые остаются и в России проводниками идеи свободы и достоинства. Приятно, кстати, что прославился здесь не только Петр Павленский, но и Ильдар Дадин: вот и сегодня гости просто-таки отбирали друг у друга их портреты.

Один из комментаторов посоветовал нам лучше заняться спасением тех российских эмигрантов, которые оказались в бесправном положении, а то и в тюрьме в самой Украине. Но, как говорится, это уже совсем другая история.

Обращение к депутатам Верховной рады Украины

Российские политзаключенные нуждаются в вашей поддержке!

Уважаемые господа депутаты! Позвольте обратить ваше внимание на проблему, пока ещё недостаточно, по нашему мнению, оценённую украинской властью.

Сейчас, когда внимание всего мира приковано к украинским заложникам Путина - Надежде Савченко, Олегу Сенцову, Александру Кольченко, Станиславу Клыху и др., - создается благоприятная возможность для инициирования международной, и в первую очередь - украинской поддержки российских оппозиционеров, преследуемых за их позицию по украинскому вопросу. Прежде всего в такой поддержке нуждаются заключённые противники Путина.

Когда в 1968 году Советский Союз ввел танки в Чехословакию, на митинг протеста вышли всего восемь диссидентов. Когда в 2013-м путинский режим начал информационную, а затем - и военную агрессию против Украины, несогласных, осмелившихся протестовать, в России оказалось на несколько порядков больше, но итог тот же - судебное и внесудебное преследование, лишение свободы и вынужденная эмиграция десятков оппонентов Кремля.

Имена многих российских политзэков на слуху у тех, кто интересуется новейшей историей политических преследований в Восточной Европе. Однако редко из общего списка выделяют в особую группу людей, попавших под чекистский пресс именно за выражение солидарности с Украиной, несогласие с аннексией Крыма и войной на юго-востоке. Между тем в эту группу вошли бы такие заметные фигуры, как Ильдар Дадин, Борис Стомахин, Петр Павленский, Рафис Кашапов.

Все они выступали по велению своей совести и в соответствии с гражданской позицией, не имея в виду предъявлять Украине счет за поддержку, требовать от нее какой-либо взаимности. Однако ответная поддержка представляется и морально оправданной, и практически полезной. Так, участники демонстрации 25 августа 1968 года были впоследствии награждены чешскими медалями, а Вацлав Гавел с благодарностью говорил, что «для граждан Чехословакии эти люди стали совестью Советского Союза». Несомненно также, что эта демонстрация сыграла огромную роль в развитии советского диссидентского движения и тем самым в конце концов способствовала распаду советской империи - прямой предшественницы «русского мира». Очевидно, что Украине никак не избавиться от соседства с Россией, а следовательно, поддержка малых, но все же наличествующих там здравых и проукраинских сил отвечает соображениям ее национальной безопасности.

В ситуации перерастания политических репрессий из точечных в массовые нет даже возможности предъявить полный и точный список всех граждан, подвергшихся и подвергающихся преследованию за свои убеждения. Налаживание тщательного мониторинга этой темы - отдельное важнейшее направление международной правозащитной поддержки всех противников агрессивного путинского режима, его пленных и заложников. Ниже приведён предварительный список российских политических заключенных, в чьих уголовных делах тем или иным образом фигурировали поддержка Украины и сопротивление российскому империализму. Мы просим в меру ваших полномочий придать международное звучание кампании в их защиту — как инициируя принятие соответствующих заявлений от имени украинских властей, так и знакомя с проблемой ваших западных коллег.

Список россиян, репрессированных за поддержку Украины и сопротивление российскому империализму, и подписи под обращением

6 мая нижегородцы провели пикет в поддержку узников Болотной - в годовщину памятных московских событий 2012 года.

Четыре года назад немало наших товарищей приехало в столицу, чтобы воспрепятствовать воцарению Путина на третий срок, и своими глазами они наблюдали побоище, устроенное на Болотной. Мы не можем быть безучастными к судьбе тех людей, которых затянуло в мясорубку репрессий, раскручиваемых путинским режимом по делу 6 мая. Тем более что одним из недавних подозреваемых стал наш земляк Дмитрий Бученков.

Акция солидарности была организована нижегородской группой "Политический красный крест", ее поддержали Нижегородское гражданское сопротивление и независимые гражданские активисты. "Свободу политзаключенным" - главный лозунг акции.

Понятие "ватник" не имеет четкого определения. Да и содержание его весьма расплывчато, изменчиво. И тем не менее это объективная реальность. Мы живем среди ватников. Рассуждать о том, что подобное использование данного термина несправедливо по отношению к известному предмету одежды, много лет спасавшему от холода миллионы людей, поздно. Этот термин прижился.

Сами ватники, начавшие использовать это понятие в качестве гордого самоназвания, попытались придать ему "антибуржуазное" звучание. Мол, ватник - это представитель простого народа, социальных низов, противостоящий зажравшейся элите. Подобно советским людям еще добрежневской эпохи, он не просто не имеет доступа к "буржуазным излишествам", но и не стремится к ним. Он патриотично готов довольствоваться немногим. Для него это идейно мотивированный образ жизни.

Однако ни гёзов, ни санкюлотов из ватников явно не получилось. И дело не только в том, что наиболее выразительные образчики ватников наблюдаются в социальных слоях уж всяко не ниже среднего. Отсылка к образам советской эпохи - это не обращение к ее аскетической самоотверженности. Это обращение к ее принудительности, нетерпимости, великодержавности. В самом общем виде под словом "ватник" сегодня подразумевают туповатого и агрессивного кондового шовиниста, империалиста и ксенофоба, безоговорочно преданного действующей власти.

Но и это в значительной степени упрощение. Вот, например, интеллигентная, образованная, умная и талантливая учительница литературы, не страдавшая ни ксенофобией, ни особой любовью к начальству, но ставшая крымнашисткой. Когда говоришь ей, что Россия вероломно нарушила свое обязательство уважать территориальную целостность Украины, она не моргнув глазом отвечает: "А ты что, всерьез веришь, что в твоей Америке не подтасовывают результаты выборов?" Часто ватникам приписывают не поддающуюся рациональному объяснению, ставящую в тупик алогичность. Есть ли какая-то логика в этом неистребимом совковом "а у них зато негров вешают"?

Среди наших либералов широко распространено ложное представление о том, что ватник слепо верит "зомбоящику". Отсюда делается не менее ошибочный вывод: мол, стоит поставить во главе федеральных телеканалов правильных парней - и можно будет легко и быстро перевоспитать ватника. Эти заблуждения связаны во многом с тем, что в своей значительной части отечественные либералы являются приверженцами концепции "просвещенного авторитаризма".

На самом деле любой информации ватник доверяет весьма избирательно. То есть верит ровно в то, во что верить считает правильным и выгодным. Иначе невозможно объяснить, почему он категорически отметает альтернативную информацию, которая со стопроцентной очевидностью опровергает то, во что он верит. Например, в деле Савченко, в котором жульничество следствия и суда очевидны стопроцентно. В конце концов, ватник достаточно наслышан и о лживости телепропаганды, и о, мягко скажем, нечестности российских следователей и судов. Часто не просто наслышан, но и сталкивался лично.

Характерно, что в своих откликах на дело Савченко многие ватники вообще обходят вопрос о достоверности выдвинутых против заложницы обвинений. Им это неважно. Достаточно того, что Надежда Савченко - враг, который воевал против "наших". И пропагандистская ложь, приписывающая врагу выдуманные преступления, и расправа над врагом с помощью превращенного в издевательский фарс "суда" - все это просто средства ведения войны.

Суд для ватника не более чем одно из средств ведения войны. То есть, ватник вообще не воспринимает суд как средство установления истины. Именно потому, что он достаточно осведомлен о степени честности отечественных судов. Просто ватник убежден в том, что суды везде такие же. Как и в том, что итоги выборов подтасовывают тоже везде.

Корни этой беззаветной веры ватника - в той самой "особой русской ментальности", сформированной суровыми историческими условиями, требовавшими не заморачиваться, когда для выживания надо поработать локтями. Не заморачиваться, когда надо пройти по головам, солгать, предать, донести, смолчать, когда те, кто сильнее тебя, бьют и унижают другого человека. Смолчать, когда бьют и унижают тебя.

Нынешний ватник - потомок тех, кто столетиями унижался перед баскаком, барином, урядником, партийной шишкой. Он и сам успел вдоволь поунижаться перед работодателем, перед бандитом-рэкетиром. Он раб, трус и конформист, неспособный пожертвовать хоть чем-то ради правды, справедливости, сострадания. Он в принципе неспособен отстаивать собственные права и интересы перед более сильным. Он компенсирует это непреодолимым желанием нагнуть того, кто слабее. Или оказаться на стороне более сильного, который будет нагибать других как бы и от его имени. Даже если этот более сильный постоянно нагибает его самого. Сам ватник будет ощущать, что это он вместе с сильным нагибает других. Галантерейщик и кардинал - сила! Парижский галантерейщик эпохи патерналистского абсолютистского режима - такой же "ватник". Просто у нас эта эпоха несколько подзатянулась.

Именно потребность в компенсации чувства собственной ничтожности заставляет ватника с пеной у рта доказывать другим, но в первую очередь себе, что везде так и все такие. Сознавать, что тебя тупо обсчитали на выборах и гоняют по разнарядке как скот на путинги просто потому, что ты трус и конформист, нестерпимо. Нет, так везде устроена жизнь, суть которой в том, кто кого нагнет. И сопротивляться этому бесполезно. И в вашей Америке подтасовывают результаты выборов. И суды там так же выполняют политический заказ. И права никакого на самом деле нет. Это инструмент манипуляций в руках сильных и ловких, с помощью которого они разводят лохов.

Сказать, что сознанию ватника присуще пренебрежение к праву, - это не сказать ничего. Сознанию ватника присуща агрессивная ненависть к самому слову "право". Когда ватник слышит это слово, он точно знает: его хотят надуть в особо циничной форме. И воспламеняется непреодолимым желанием сделать именно это с теми, кто "впаривает" ему про право. В этом "ватника" можно понять. Его действительно как-то раз цинично надули. Сравнительно недавно. При жизни нашего поколения.

Те, кто это сделал с большой выгодой для себя, любят порассуждать про то, что другого ватник и не заслуживал. А еще про утопичность попыток поломать эту нашу вечную матрицу. Сколько ни вали Медного Всадника, сколько ни разрушай созданную ватниками государственность, они обязательно воспроизведут ее снова. И она опять будет основана на архаичных феодально-племенных отношениях, опять будет деспотически-самодержавной и агрессивно-имперской. Поэтому не надо дергаться.

Не верьте этим людям. Гоните этих людей. Они хотят развести нас, как они уже развели ватников. Чтобы поломать "ватную" матрицу, надо раз и навсегда отказаться от попыток обмануть кого бы то ни было. В том числе и ватников. Не надо подстраиваться под ватников. Не надо утешать ватников тем, что не они виноваты, что такие. Что они жертвы. Ватникам надо честно сказать, что они ватники.