В связи с подключением к ситуации вокруг "дела Буковского" разного рода юристов и прочих "знатоков", объясняющих якобы незаконность и бессмысленность его акции протеста, подготовил небольшой комментарий, уточняющий суть дела. Кстати, все эти моменты являются вполне очевидными для любого человека, который потрудится хоть немного вникнуть в суть, послушает объяснения самого Владимира Константиновича, а главное — не будет вестись на дешевые чекистские набросы и демагогию.

1. Голодовка Буковского — это протест не против самого факта обвинения (хотя он и считает его абсолютно необоснованным и абсурдным, с точки зрения прав личности, а не современной европейской "политкорректности", с которой он борется много лет), а против затягивания без видимых и разумных причин рассмотрения его иска к прокуратуре.

2. Понятно, что голодовкой, как и любыми другими попытками оказать любое давление на независимый английский суд, впрямую ничего добиться нельзя. Но Владимир Константинович и не этого добивается: он четко объяснил, что адресуется к английскому (и западному) общественному мнению.

3. Он обвиняет прокуратуру вовсе не в "заговоре с Путиным и/или КГБ-ФСБ", а лишь в их преступной беспечности, благодаря которой чекистам удаются самые наглые и дешевые провокации против честных людей, подрывающие надежность западной системы правосудия как гаранта справедливости, прав и свобод личности.

4. Клевета заключается не в самом факте обвинений, а в публичном распространении заведомо ложной информации, высосанной из пальца (или услужливо подброшенной) и противоречащей даже фабуле официального обвинения, направленной на априорную дискредитацию человека ДО начала уголовного процесса.

Заявление Международного комитета защиты Стомахина в поддержку Владимира Буковского.
Комментарий Владимира Буковского в связи с голодовкой протеста.

Циничный перформанс, устроенный в Москве у Дома кино, судя по всему, должен был продемонстрировать готовность политического хулиганья к борьбе с инакомыслием в любом виде. И с любыми носителями крамольных мыслей. И если разрешено стрелять по детям и женщинам, то обливать ядовитой жидкостью и подавно. Можно только догадываться, как скоро доморощенные нацисты будут бросать в людей коктейли Молотова.

Когда-то мы шарахались от «Наших», «Молодой гвардии», «Местных», но оказалось, те персонажи были так, цветочками. Но вот вызрели ягодки, и не какие-нибудь безвестные дички, а ядовитые волчьи. Имперского сорта «НОД». Бесчинствуют нодовцы и у нас в Твери. Из последних художеств: содрали табличку, что была укреплена на доме в центре города в рамках всероссийской акции «Последний адрес», пытались сорвать дискуссию «Что мы знаем о Медном?». Нодовцы ничего не знают и не хотят знать о расстрелянных в Катыни и Медном, но против и самих поляков, и мемориала у села Медное.

И вряд ли сегодня мы могли бы беспрепятственно показать фильм Анджея Вайды «Катынь», как это было несколько лет назад. Но если кто-то думает, что эти глумливые выходки - самодеятельность отдельных особей, то глубоко ошибается. Власть уже много лет планомерно и методично выращивает собственных хунвэйбинов. И четко дает понять, чем и кем она недовольна. Случись что, заряженные ненавистью путионеры, будут беспощадны. Не удивлюсь, если окажется, что у них и списки на ликвидацию уже заготовлены.

Тем они и отличаются, что готовы бежать «попэрэд батьки» хоть в пекло. И вождь им обязательно пекло обеспечит, но позже. А пока через пресс-секретаря дал понять: мол, перестарались ребятки, не надо так сразу, мол, иностранцы в зеленке, известная писательница в шоке - тщательней надо выбирать цели…. А то, что распоясавшиеся молодчики оскорбили детей, оскорбили учителей, так детям и учителям в своих городах и весях не привыкать. Думали в столице подышать культурой, порадоваться победе в конкурсе… Да уж, подышали и порадовались!

А всероссийский конкурс «Человек в истории. Россия, ХХ век» - самый масштабный и самый ценный проект «Мемориала». И единственный в своем роде. Большинству трудно поверить, но идея конкурса - научить школьников любить Родину. Любить не диктаторов, а отечественную историю без изъятий, подтасовок и интерпретаций. Любить c широко открытыми глазами. Но именно это в России и опасно.

Казалось, какие такие государственные основы может расшатать описание дневника гимназистки, найденного в селе Выдропужск Тверской губернии? А исследование «учительской моды», что бытовала когда-то в городке Кашине? Или описание жизни погибшего дедушки по фронтовым письмам, что тот писал из-под Ржева? Ах да, из-под Ржева! Очень неудобное географическое место в военной истории России. И та же гимназистка при советской власти прозябала в сельской школе. Со знанием трех иностранных языков…

Да о чем бы ни писали в своих работах школьники, хоть о колхозном строе, хоть о послевоенном быте и освоении целины, а все равно тем или иным краем задевают тему репрессий. Такая уж она есть, российская история. Лакировать ее пытались еще при Василии Темном, а уж нынешнего самозванца на это дело сам патриарх благословил. А то зачем подминать под себя государственный архив? Да подчистить, подчистить! Но только не догадывается суетливый труженик престола: все впустую. Госпожа история долго терпит, да больно бьет.

Релиз №008
27 апреля 2016 года

О поддержке Владимира Буковского

Международный комитет защиты Бориса Стомахина (КЗС) выражает полную поддержку известному правозащитнику и общественному деятелю, нашему коллеге по КЗС Владимиру Константиновичу Буковскому. У нас нет и не было сомнений в том, что предъявленные ему обвинения являются следствием ошибки, недоразумения или, скорее, циничной провокации российских спецслужб, пытающихся опорочить репутацию одного из самых жестких и последовательных критиков путинского режима.

Мы с уважением относимся к британскому правосудию, ни в малейшей мере не подвергаем сомнению его независимость и не стараемся оказать какое бы то ни было давление. Но мы уверены, что более внимательное отношение к “делу Буковского” и предоставление ему скорейшей возможности защитить свое доброе имя как раз стало бы еще одной демонстрацией лучших качеств правоохранительной системы Великобритании, ее нацеленности на защиту права, человечности и справедливости. Поэтому мы поддерживаем требование Владимира Буковского и петицию в его защиту, адресованную Верховному Суду Англии и Уэльса, размещенную на сайте Change.org.

Для всех нас личная свобода и жизнь человека является высшей ценностью. Мы понимаем, что Владимир Буковский пошел на объявление голодовки в качестве крайней меры, исчерпав другие возможности защитить свою репутацию. Мы уважаем это его право. И, одновременно, мы очень обеспокоены тем, что продолжение голодовки способно нанести непоправимый вред его здоровью и угрожает его жизни.

Дорогой Владимир Константинович, ваша жизнь бесценна! Ваше доброе имя не смогут запятнать все силы зла, сколь бы изощренными методами они ни пользовались. Мы очень рассчитываем на то, что голоса десятков тысяч честных и свободолюбивых людей всего мира будут услышаны и обращение к британскому правосудию получит своевременный и адекватный отклик.

Международный комитет защиты Бориса Стомахина

Источник

Дело Натальи Шариной, директора Библиотеки украинской литературы, с самого начала казалось абсурдным. Однако сегодня, через полгода после заключения Шариной под домашний арест, ее положение резко ухудшилось.

Дело в том, что ч. 2 статьи 282 УК предусматривает срок лишения свободы до 5 лет и относится к категории средней тяжести. С таким обвинением мера пресечения не может длиться более полугода. Однако 28 марта следствие выдвинуло против Шариной новое обвинение, по которому ей может грозить срок до 10 лет. 29 марта срок следствия был продлен до 29 июля, а 5 апреля Шариной было предъявлено постановление о привлечении ее в качестве обвиняемой.

Новое дело Шариной еще более абсурдно, чем предыдущее. Ее обвиняют по ст. 160 - "присвоение или растрата". Что же, по мнению следствия, библиотекарь растратила? А средства, выделенные департаментом культуры, ровно на то, на что они были выделены, - на юридическую защиту библиотеки в 2011 году от обвинения по той же 282-й статье.. Дело тогда было прекращено за отсутствием состава преступления. А вот теперь Наталью Шарину хотят засудить по тяжкой статье за то, что она пять лет назад себя защищала.

26 апреля судья Пресненского районного суда Тереза Жребец рассмотрела подряд два ходатайства о продлении срока содержания Натальи Шариной под домашним арестом. "Шарина в настоящее время обвиняется в трех преступлениях - это п.б ч.2 ст.282, ч.3 ст.160, ч.4 ст.160 УК РФ. Вину она не признает. Срок содержания под домашним арестом истекает 28.04.2016. Избранная мера пресечения не может быть отменена или изменена на иную, не связанную с лишением свободы… Шарина, находясь на свободе, может скрыться от предварительного следствия и суда или иным способом воспрепятствовать производству по уголовному делу". Стандартный набор фраз в таких ситуациях. Следователь попросил продлить срок содержания под домашним арестом на 1 сутки, до 29.04.16.

Судья оглашает материалы дела по заголовкам листов. Перечень оказывается достаточно коротким. Выходит, за все полгода содержания Шариной под домашним арестом никаких следственных действий по ее делу и не проводилось.

Адвокат Иван Павлов сообщил, что, предъявив наспех тяжкое обвинение по ч. 4 ст. 160, следователь даже не сумел грамотно его сформулировать. Он не представил суду вообще никаких документов, которые хоть как-то обосновывали бы выдвинутое против Шариной новое обвинение. Все представленные суду материалы касаются первоначального обвинения Шариной по ст.282. "Предельный срок домашнего ареста по этой статье истекает завтра".

Павлов сослался на постановление пленума Верховного суда РФ № 41 2013 года: решение о домашнем аресте допускается только после проверки судом обоснованности обвинения и причастности лица к совершению преступления. Растрата - это вид хищения, то есть действие, совершенное с корыстной целью в пользу виновного. Ни слова о хищении и о присвоении в предъявленном обвинении нет. Следователь сообщает, что перечисление денежных средств адвокату было сделано по заключенному между библиотекой и адвокатом договором, законность которого никто не оспаривает. Санкционированное управлением культуры и мэрией Москвы перечисление средств адвокату Якимову за оказание юридической помощи учреждению и его сотрудникам в период следственных действий не могло носить противоправный характер. Уголовное преследование Шариной позднее было прекращено за отсутствием в ее действиях состава преступления. Каким образом эпизод с перечислением средств адвокату Якимову можно соотнести со статьей 160 УК?

Другой эпизод - выплата денежных средств в качестве заработной платы двум юристам библиотеки по ранее заключенным трудовым договорам. В мотивировочной части постановления действия Шариной квалифицированы не как хищение, а как передача в пользу других лиц вверенных ей денежных средств. Таким образом, привлечение Шариной в качестве обвиняемой даже юридически составлено неграмотно, не говоря уж о фактическом отсутствии состава преступления.

После десятиминутного перерыва судья Жребец изящной скороговоркой зачитала удовлетворение ходатайства следователя о продлении срока домашнего ареста Шариной, повторяя формулировки следователя.

Тут же началось второе заседание - на этот раз с прокурором Головастиковой. Следователь зачитал ходатайство о продлении срока домашнего ареста Шариной до 29 июля 2016 года с теми же формулировками, прокурор поддержала ходатайство. И судья заключает Наталью Шарину еще на три месяца под домашний арест.

Чем же не угодила режиму интеллигентная женщина-библиотекарь, ровно ничем не мешавшая власти? А логики нет никакой, есть разнарядка. Есть указание штамповать дела об экстремизме - чем Библиотека украинской литературы не добыча? А раз уж человек схвачен, то как дело не сшить? Предъявить ей, правда, нечего, но почему бы тяжкое преступление не навесить ради продления срока? Нужны отчеты, премии. А судьба ни в чем не виновного человека так же безразлична винтикам этого карательного механизма, как безразличны уголовникам жизнь и здоровье их жертв.

Давно мне хотелось написать о феномене Павленского, но никак не удавалось подобрать слова. Даже среди самых героических политзаключенных он смотрится особняком: процессы над ним не оставляют ощущения драмы, мучительного преодоления, а наоборот, заставляют улыбаться и хохотать, забывая о боли и страхе. Для этого недостаточно быть просто смелым и несгибаемо отражать удары судьбы, надо еще перехватывать инициативу у репрессивных органов и навязывать им свою игру.

Сегодняшнее заседание стало одной из жемчужин этого жанра. Должен был состояться допрос свидетелей защиты - зачастую самая скучная часть процесса. Свидетели защиты обычно или излагают версию, подтверждающую невиновность обвиняемого, или просто делают обвиняемому комплименты: какой человечный он и добрый, как помогает семье... Троих неизвестных, немного странно выглядящих женщин, которых адвокаты попросили ждать в коридоре, зрители восприняли внешне спокойно, стараясь не выказывать удивления. В основном удивление вызывала юбка одной из свидетельниц: сзади она была, а спереди почти что нет. Немного контрастировали со стилистикой обычной судебной публики высокие каблуки, яркий макияж. Но мало ли кто как выглядит и какие друзья могут быть у Павленского.

По-настоящему же огорошили показания, которые начала давать первая свидетельница Елена (фамилии тут по замыслу излишни), та, что с юбкой наполовину. К акции она отношения не имела, видела в интернете, Павленского лично не знала. Свидетели ролика в интернете бывали уже в российских судах, на деле Pussy Riot, например, но это всегда воспринималось как признак деградации обвинения. В голове все крутился вопрос: а точно ли это свидетель защиты?

Акция женщине не понравилась, искусством она ее не считает, вандализмом тоже не считает, а вот осквернением - да, ничего позитивного в действиях Павленского не видит и предложила бы ему самовыражаться в закрытом помещении. Однако адвокаты были невозмутимы и спокойно задавали вопросы, позволяющие сделать мнение свидетельницы более полным. Например, спрашивали, можно ли акцию назвать не только осквернением, но и опоганиванием.

Замысел стал чуть более понятным, когда Елена рассказала, что к ней в кафе подошел пару недель назад некий Иван, сказал, что он от Павленского, показал акцию на Ютьюбе и попросил выступить в суде. То же самое рассказывали Ирина и Дана. Ни одна из них, впрочем, не оценила акцию "Свобода" позитивно, а уж акция "Фиксация"... "Да что вы! Как такое в голове может уложиться!"

Ирина, "конечно, извините, была в шоке", Дана назвала акцию "сумасшествием, бредом". По поводу того, вандализм ли это, мнения разошлись. Одно было точно для всех: Павленский не художник, ведь он не рисует цветочки. Хаотическим нагромождением безграмотных штампов свидетельницы напоминали типичное консервативное квохтание в коментах и на завалинках, напоминали свечницу и алтарника, оскорбленного ветерана из калининградского дела о флаге, да и свидетелей обвинения, собственно, по делу о "Свободе": уборщика, желавшего акционистов расстрелять, местную жительницу, которая и родила термин "опоганивание"... И втройне смешно было то, что сторона защиты привела сама людей, которые ругают Павленского. В следующий раз будут новые свидетели, проанонсировали адвокаты, "другой слой населения, мужчины".

Все просто: если факты осквернения традиционно диагностируются по ощущениям посторонних людей, не всегда имеющим отношение к акции и тем более к искусствоведению, то почему бы не отзеркалить и не превратить эту историю в абсурдистский цирк? Пусть любой человек с улицы пишет обвинение. Помешать этому может только серьезное отношение к суду и боязнь "раздражить судью", которая может дать больший срок.

Павленский упорно отнимает их полицейский хлеб, заставляя реагировать. Ведет расследования, так сказать. Сам себя пытает. Сам себя ругает через найденных и, по его словам, проплаченных свидетелей. Сам себя сажает и требует утяжелить себе статью. А если человек не держится ни за какие призрачные перспективы - как бы нанести себе поменьше вреда и выйти поскорее - от него исходит подлинная творческая свобода.

И у окружающих блюстителей государства начинается дискомфорт. С какой надеждой в голосе предлагала вчера судья Никитина закрыть дело по истечению срока давности - но Павленский был неумолим. Как легко сшить дело-месть о терроризме малоизвестному Ивану Асташину или же устроить показательный процесс в аннексированном Крыму, заранее написав фабулу... и что делать с Павленским, против которого дел-то и не планировалось, заказа такого не было (а как работать без заказа?), но приходится, он заставляет - жжет дверь самого главного и страшного здания в стране и никуда не уходит, а потом не дает слить его потихоньку.

Прекрасно помню день взятия Павленского под стражу. Перед этим как-то сложно было определиться, что лучше: возмущаться задержанием или радоваться тому, что статья такая легкая, и не будить лихо. А он вместо этого требует себе терроризм. Потому что позволить себе слиться по-тихому значит потерять всю суть акции: ФСБ - террористическая организация, которая в своих террористических целях шьет террористические дела. Согласиться с ним они не могут: получится, что прогнулись! Согласятся - признают правоту, не согласятся - будут откровенными лицемерами.

И приходится то дело сформулировать так, что здание ФСБ - это объект культурного наследия, потому что там убили много людей. То в основу приговора положить мнение уличных маргиналов. Ждем новых представлений.

Вчера я ходил в Следственный комитет на допрос по делу Дмитрия Бученкова.

Бученков стал фигурантом Болотного дела только недавно. Его арестовали 2 декабря прошлого года. С самого начала следствие велось с грубейшими нарушениями. К обвиняемому не допускали адвоката Светлану Сидоркину, и она не только не имела возможности защищать его на суде по мере пресечения, но и затем в течение нескольких дней не могла узнать, где он находится. В это время на него оказывали психологическое давление.

Дмитрия обвиняют в участии в массовых беспорядках (ч. 2 ст. 212 УК), якобы имевших место на Болотной площади 6 мая 2012 года, и в применении неопасного для жизни насилия к представителям власти. Дмитрий и его близкие сообщают, что в тот день его вообще не было на Болотной площади - он был у своих родителей в Нижнем Новгороде, поэтому никаких правонарушений совершить не мог.

Я являюсь свидетелем в этом деле, потому что много лет лично знаком с Бученковым и находился на Болотной площади 6 мая 2012 года.

11 декабря 2015 года в интернете появилась фотография "человека в черном", которого следствие (по предположениям активистов) считает Дмитрием Бученковым.

Я в белой майке рядом с "человеком в черном"

Я не знаю, что за человек в черном капюшоне на этой фотографии и много ли вреда он нанес полицейскому в каске и полном обмундировании, но мне очевидно, что это не Дмитрий Бученков.

Когда я увидел эту фотографию и понял, что на ней не Дмитрий, я связался с адвокатом Сидоркиной, сообщив, что могу быть свидетелем по делу Дмитрия.

Впоследствии я узнал, что этот человек в черном обвиняется в переворачивании биотуалетов на Болотной площади. Я находился с самого начала рядом с теми, кто переворачивал кабинки, и был поблизости до окончательного разгона толпы полицией. Могу свидетельствовать, что Дмитрия Бученкова там не было.

Между сквером на Болотной и набережной, я в центре в белой майке (источник)

Чуть ближе к Болотной от того места. Я слева от центра в белой майке. Фото: Евгений Фельдман

Общая последовательность событий такова: я примерно к началу (т.е. 15:00) приехал к метро "Октябрьская", откуда началось шествие. Я шел в колонне защитников Pussy Riot, у меня была на голове розовая балаклава (потом она висит у меня на груди на фотографиях). На Большом Каменном мосту на нас и представителей ЛГБТ с радужным флагом напали провокаторы и пытались вырвать флаг. Далее рядом с "Ударником" была сидячая забастовка. Я думал тоже посидеть, но не очень понравилось. На Болотную я не мог пройти, хотя хотел попасть на митинг, потому что туда, кажется, никого не пускали. Перекрытие входа на Болотную считают одной из многочисленных полицейских провокаций на этом митинге.

Потом кто-то вроде бы решил прорывать оцепление полицейских. Я не уверен, видел ли я это сам или читал потом в интернете, но эта затея мне казалась и кажется довольно глупой, потому что полицейских было очень много и те люди, кто прорвались за первое оцепление, попали скорее всего прямиком в автозак. В какой-то момент в полицейских полетели камни. Больше всего мне запомнилось, как полицейские рассекли толпу перед "Ударником" на несколько частей и огромной колонной бежали через пустое пространство с дубинками, которыми без разбора били тех, кто стоял с краю.

Постепенно я сместился ближе к Болотной площади. Там я какое-то время стоял в сцепке с людьми, которые думали, что это может быть эффективной самозащитой. Но было не так: полицейские с дубинками постоянно бросались на людей, били их и вытаскивали кого-нибудь из толпы, чтобы задержать. Потом я помню, что кто-то с немного безумным взглядом предложил мне опрокидывать туалеты, как будто это было очень важным и могло бы нас защитить от толп полиции. Потом все растекалось по асфальту, а со стороны Болотной площади прибежали еще полицейские, которые разогнали группу людей и там (это было уже между сквером на Болотной и набережной). Я ушел обратно через Большой Каменный мост около 20:00.

Как устанавливали палатку, я тоже помню (хотя не могу поручиться, что это та же). Автор фотографии: Евгений Фельдман, "Новая газета".

Этот человек совершенно не похож на настоящего Дмитрия Бученкова:

Человек в черном и Бученков. Совершенно разные формы носа и подбородок.

Подробное сопоставление фотографий Бученкова и человека в черном читайте в анализе Дмитрия Борко. Эксперт-криминалист уверен, что Бученков и человек в черном - это разные люди. Там же приводятся психологические и политические несоответствия. Действительно, почему полиция только через три с половиной года смогла найти активиста, который был ей давно известен, если его фотографии и видеозаписи с самого начала были растиражированы в интернете? Напомню, что Максима Лузянина, который все время был в маске и который почти никому не был известен в протестном движении, нашли уже в мае 2012-го.

Человек в черном весьма привольно чувствует себя на Болотной площади. Он бьет полицейских, бросает их на асфальт, кидает в них стеклянные бутылки, брызгает в них из газового баллончика, переворачивает туалеты. Он явно чувствует свою безнаказанность.

Фото: Евгений Гурко/OpenSpace.ru

Будучи давним участником акций протеста, я могу сказать, что такое поведение практически невозможно для активиста с большим опытом. Анархисты и антифашисты очень часто закрывают лица даже на согласованных акциях, на которых ничего противозаконного не происходит. Примерно половина деятельности гражданского общества связана с защитой несправедливо осужденных товарищей, политических заключенных. Все давние активисты (каким был и Бученков) прекрасно знают, что если они дают хоть малейший повод, то их моментально сажают в тюрьму, а если не дают, то дело против них легко фабрикуют.

Для меня очевидно, что с таким ощущением безнаказанности вести себя не мог никакой оппозиционный активист, а значит, это мог быть человек, связанный с властью, которому безопасность была заранее гарантирована. Я не верю, что это был случайный человек, потому что он явно был хорошо подготовлен к своим действиям, избежал задержания, имел при себе баллончик (разве что маску почему-то не надел). Гражданским активистам подобные "тренировки" проходить явно негде. Я считаю, что это мог быть только специально обученный сотрудник спецслужб, - это и объясняет, почему его "не могут найти" (скорее всего и не искали).

Другой вопрос, почему вместо него понадобился Бученков. Вполне возможно, что они хотят оказать давление на протестных активистов накануне выборов (а анархистов и антифашистов они готовы сажать в любое время). Кроме того, вполне возможно, что их ведомства не координируют свои действия и привлечение к ответственности другого человека - это их просчет.

На Болотной площади было очень много провокаций (по сравнению с другими акциями). Более того, власти изначально о них знали, но ничего не сделали для их предотвращения - скорее ими воспользовались (а многие из них сами организовали).

То, что на фотографиях не Дмитрий Бученков, очевидно мне и другим людям, которые были с ним лично знакомы.

Более того, я не видел Дмитрия Бученкова на Болотной площади в течение всего дня 6 мая 2012 года.

Я находился непосредственно рядом с человеком в черном во время эпизодов, в которых его обвиняют. Разумеется, сейчас я хуже помню этого человека. Но если бы моего знакомого рядом со мной избивала полиция и он осуществлял такие действия, как этот человек в черном, я бы не мог этого не запомнить.

Невозможно не узнать знакомого, который находится на расстоянии вытянутой руки. Кроме того, во время эпизода с переворачиванием туалетов на том месте уже было гораздо меньше людей, толпа была значительно более разреженной. Поэтому "не увидеть" и "не узнать" моего знакомого там (тем более настолько выделяющегося одеждой и поведением и демонстративно находящегося в самом центре событий) тоже было бы невозможно.

Имели бы эти факты значение для объективного следствия? На мой взгляд, имели бы первостепенное значение. Но реальному следствию мое свидетельство оказалось не очень интересным. Еще 11 января я написал письменное заявление в Следственный комитет, что лично знаком с Бученковым, был на Болотной площади и могу быть свидетелем по данному делу. Старший следователь по особо важным делам генерал-майор юстиции Р.Р. Габдулин ответил мне формальной отпиской: "Сведения, изложенные в обращении, будут учтены при расследовании данного уголовного дела".

Следствие уже нашло полицейских, которые, наверное, никогда в жизни не видели Дмитрия Бученкова, но уже дали показания, какие хотело их начальство, - зачем нужны еще свидетели? Я считаю, что это свидетельствует о явной предвзятости следствия и нежелании устанавливать истину. На Болотной площади полицейские совершили множество преступлений, но ни один из них не был наказан. Где очевидно есть предвзятость, там не может быть правосудия.

"Ответ" Следственного комитета

Внезапно в этот понедельник, 24 апреля (то есть через три месяца после подачи заявления и через четыре месяца после ареста Бученкова) мне позвонил следователь Уранов и пригласил на допрос в Следственный комитет. Адвокат Сидоркина уже не рассчитывала, что меня вызовут в СК в качестве свидетеля, и включила меня в список свидетелей защиты, а в таком случае следователь обязан меня допросить.

Вчера к 12:30 мы приехали с адвокатом в Следственный комитет (изначально следователь назначил нам 13:00, но за 1,5 часа до этого перезвонил и сообщил, что в 13:00 проходная закрывается и нам нужно быть раньше). На настольной лампе следователя Уранова висела огромная георгиевская лента длиной с две ладони, а над столом висела картинка с осужденными по Болотному делу с сайта Комитета 6 мая.

После окончания допроса следователь взял с меня подписку о неразглашении данных предварительного следствия. Он пояснил, что я могу рассказывать о том, что было на Болотной, но не могу говорить, что спрашивалось на допросе и какие показания я давал. Он также предупредил меня об уголовной ответственности в случае разглашения данных следствия.

Поэтому я не пишу здесь о том, что было на допросе вчера, и все данные, изложенные в этом посте, являются или доступными в интернете, или моими собственными знаниями и суждениями, не связанными с закрытой информацией следствия.

На всякий случай я уточнил у другого знакомого адвоката, могу ли я это писать, и получил ответ: "Сами знаете, какое сейчас время. Был бы повод - статья найдется, а лучше не писать". Однако согласно ч .2 ст. 161 УПК "следователь или дознаватель предупреждает участников уголовного судопроизводства о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения ставших им известными данных предварительного расследования". Поэтому я решил действовать согласно словам самого следователя, и еще один адвокат подтвердил, что я могу об этом писать. Публичное свидетельство о том, что я видел на Болотной и почему Бученков к этому непричастен, я считаю очень важным, тем более что неизвестно, смогу ли я в будущем его представить.

Когда я написал, что меня вызвали на допрос в Следственный комитет по Болотному делу, очень многие мои друзья начали переживать. Многие писали, что из свидетеля можно почти мгновенно оказаться подозреваемым. Многие писали "лучше бы ты не ходил". Все советовали быть осторожным. Я могу за себя поручиться, что не делал ничего противозаконного на Болотной площади 6 мая, но понятно, что сфабриковать дело и найти целый взвод "свидетелей" они могут легко, как уже не раз делали. Я хотел лишь отметить, что в правовом государстве и с органами, работающими ради осуществления правосудия и защищающими права граждан, такое отношение общества к статусу свидетеля по уголовному делу было бы невозможно.

А сегодня на меня началось настоящее давление следствия. Уже на следующий день после допроса следователь внезапно позвонил и предложил явиться к нему сегодня вечером. Мой адвокат, к сожалению, сегодня вечером не мог, поэтому я предложил прийти с ним завтра. На это Уранов (после задержания Дмитрия он проводил обыск у его родителей в Нижнем Новгороде и не сообщал адвокату Дмитрия его местонахождение) ответил, что его это не очень волнует: "Вы можете прийти с другим адвокатом или без адвоката". И добавил: "Вы же в качестве свидетеля!"

При следующем звонке Уранов мне сообщил, что в то время, на которое я только что договорился с моим адвокатом, адвокат прийти не сможет, потому что его вызывает другой следователь по этому же делу. Но тогда мой адвокат сказал, что не пойдет на другое дело и готов прийти со мной на допрос завтра хоть к 10 утра. Весь этот диалог шел почему-то через меня, и следователь не раз повторял, что я могу найти другого адвоката.

Уранов также настойчиво советовал мне не писать об этом в фейсбуке, а искать других адвокатов и просил, чтобы я пришел к нему именно сегодня, поскольку это крайне срочно. Очевидно, что такая практика незаконна, потому что невозможность присутствия адвоката является уважительной причиной неявки на допрос. К счастью, поняв, что меня не удастся переубедить, следователь согласился на завтрашний день, но напомнил мне про административную ответственность и несколько раз повторил про возможность моего привода на допрос. В любом случае я бы подал письменное заявление, что не буду участвовать в следственных действиях без адвоката, и хранил бы молчание. Но я хочу отметить, что когда следствие ведет себя подобным образом со свидетелями, оно тем самым дает сигнал обществу, что у свидетелей по политическим делам будут проблемы.

С моим адвокатом мы уже раньше встречались по другому делу, и он показал себя с самой лучшей стороны. Сейчас он занимается также Болотным делом, поэтому мне очень важно было идти именно с ним. Однако когда я ему позвонил и сказал, что следователь может допросить нас завтра в 10 утра, оказалось, что у моего адвоката только что украли все документы и он не сможет завтра прийти. Надеюсь, что это не связано с этим делом...

Многие граждане были очень деморализованы Болотным делом. Но у меня нет пессимизма. Мне тоже было больно в течение нескольких лет видеть эту несправедливость и слышать, как мои знакомые были осуждены или были вынуждены покинуть страну. Однако общество - это сложная система, и политическая обстановка быстро меняется. Многие узники 6 мая были осуждены несмотря на массовые протесты против этого. Но это не повод сдаваться. У тех, кто не сдается, всегда есть шанс победить, и в политике это в особенности так. Я вижу, что дело против Дмитрия Бученкова очевидно грубо сфабриковано. Оно является полным провалом следствия по Болотному делу, и независимо от того, поддерживаете вы или не поддерживаете политические взгляды Дмитрия, о нем необходимо говорить как можно шире.

Против очевидно несправедливого дела в отношении Дмитрия Бученкова необходимо бороться.

Про тверского блогера Андрея Бубеева я уже писал. Как его сперва Следком за записи "Вконтакте" про Украину посадил на год, а затем, чтобы не отставать от коллег, еще и ФСБ дело возбудила. Про то, как следователь забыл оформить положенными протоколами действия оперативника, которые сами по себе никак судом не могут рассматриваться. Как напутали с разными адресами страниц - непонятно, на какой что опубликовано было. Про эксперта, который почему-то на два вопроса следствия дал только один ответ.

А адвокат Светлана Сидоркина знай себе копается в деле и выуживает все новые ляпы. Сегодня вскрылся еще один феномен. Дело основывается на том, что оперативник ФСБ Подобуев с двумя невесть откуда взявшимися девушками-понятыми "осмотрел" у себя в кабинете аккаунт Бубеева и нашел там кучу экстремизма. Эти две девушки - единственные свидетели. Потом страницу заблокировали - видимо, по представлению того же опера. Так что теперь там вообще ничего нет.

Так вот, акт осмотра страниц (который сам по себе и так не может быть доказательством в суде, о чем сказано выше) составлен 12 февраля 2015 года. В нем перечислено много "подозрительных" записей Бубеева - с запасом, чтобы было из чего выбрать для обвинения. Начинает опер Подобуев еще с декабрьских записей, потом переходит на январь, февраль. А потом, забывшись, описывает записи, сделанные Бубеевым 20 мая. Повторю: осмотр якобы был и акт составлялся 12 февраля.

Одно из двух: либо опер т.Подобуев, а с ним и две свидетельницы - провидцы. Либо акт сфальсифицирован. И теперь непонятно: был ли этот осмотр, присутствовали ли при нем свидетельницы? И вообще были ли на странице Андрея Бубеева какие-то записи? Теперь Бубеев у них есть, а дела фактически нет. А человек сиди

Судья снова вызвал опера Подобуева для повторного допроса. Адвокат настаивает, чтобы местное ФСБ предоставило записи посещений здания для проверки того, приходили ли 12 февраля туда свидетельницы. Уверен, они с легкостью принесут "книгу посещений" с нужными именами. Только они снова окажутся на какой-нибудь не той странице. Или год перепутают. Если не век.

Листы из "Акта осмотра интернет-страниц Андрея Бубеева:

35 лет назад взорвался реактор четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС. Владимир Вятрович - о рассекреченных документах КГБ и роли чернобыльской катастрофы в истории независимой Украины.

Я был участником трех украинских революций: революции на граните, оранжевой революции и Евромайдана. И по собственному опыту знаю, что после каждой из них гражданское общество в Украине становилось сильнее. Но революционные пики, когда первые месяцы общество на подъеме, сменяются апатией. После эмоциональных подъемов между революциями, к сожалению, системная работа по реформированию страны не проводилась.

Безусловно, после Евромайдана представители гражданского общества, которые занимаются реформами и контролируют ветви власти, активны. Но этой активности недостаточно, чтобы переломить систему. Смешно думать, что принятие закона, например, о Национальном антикоррупционном бюро - это уже победа, что принятый Верховной радой закон сам по себе заработает. Шаг за шагом нужно добиваться внедрения законов, работы всего механизма.

В Украине тотальное недоверие к органам власти. Независимо от того, прокуратура это, милиция или чиновники. Ты при власти - тебе уже не доверяют. Знаете, какой уровень доверия украинцев к Национальному антикоррупционному бюро, которое еще даже не начало работать? 7%. Они еще ничего не сделали, а им уже не доверяют.

Конечно, основная причина неуспеха украинских реформ - это сохранение руководящего состава правоохранительных органов. Верхушка всех ведомств силового блока пронизана метастазами коррупции. Но в середине правоохранительных структур нужно искать людей, которые дорожат своей профессией и готовы к открытости и сотрудничеству с гражданским обществом. А для этого и сами активисты должны быть готовы к системной работе.

В базе инициативы "Евромайдан SOS" было 600 адвокатов, которые работали на Майдане в момент активных событий. Сейчас делами Майдана и "небесной cотни" занимаются 12 адвокатов и я, правозащитник. Еще несколько человек подключаются ситуативно. Плюс 50 сотрудников управления спецрасследований Генпрокуратуры и несколько человек в поисковых группах Майдана. Все. Меньше ста людей на всю многомиллионную страну занимаются делами Майдана. А это ключевой вопрос для общества. Если не будут расследованы преступления на Майдане, мы никогда не сможем сказать, что состоялась Революция достоинства.

Начальник управления спецрасследований Сергей Горбатюк - единственный человек в прокуратуре, который оперся в своей работе на гражданское общество. Но в самой структуре прокуратуры ему не на кого опереться. За год он написал шесть рапортов о потребностях своего управления. Ни на один не получил реакции. Вместо этого уже два генпрокурора - сначала Ярема, а потом Шокин - требовали быстрее передать дела в суд в том виде, в каком они есть, уверяя нас, активистов, что уже все расследовано. И если бы адвокаты и правозащитники не подняли шум, не исключено, что это бы и случилось.

Слить нерасследованные дела быстрее в суд не получилось. После этого начинается давление на самого Горбатюка и следователей его управления. Как только три общественных организации - «Адвокаты небесной cотни», «Семьи героев небесной cотни» и «Инициатива раненых на Майдане» - заявили о поддержке кандидатуры Сергея Горбатюка на должность генерального прокурора, сразу у руководства Генпрокуратуры появилась идея сослать его прокурором во Львов. Не удалось. Тогда начались расследования против следователей управления спецрасследований. Не выдержал один из ключевых следователей - начальник отдела расследований по высокопоставленным чиновникам, и написал заявление на увольнение.

Конечно, вопросы к управлению спецрасследований есть. Оно далеко не идеально, мы постоянно указывали им на их недоработки. Что-то они исправляли, много чего - нет. Но они делали то, что могли в рамках своей квалификации, и они действительно стараются что-то сдвинуть, не имея при этом поддержки сверху.

27 апреля служба внутренней безопасности Генпрокуратуры закончит внутреннее расследование по управлению спецрасследований. Мы не можем предвидеть результат, но наши прогнозы негативные. Некоторые руководители ГПУ открыто заявили Горбатюку: мы не видим вас на этой должности.

Система боится. И этот страх движет ею, она максимально блокирует любые расследования. Тем не менее под давлением международного сообщества изменения будут происходить. Нам же, гражданскому обществу, нужно максимально ответственно отнестись к оценке всего того, что говорит и делает нынешняя власть. И бросить все силы на борьбу с популизмом и желанием создать иллюзию деятельности.

Лучше всех назначение генерала Москальковой прокомментировал первый российский уполномоченный по правам человека, ветеран правозащитного движения Сергей Адамович Ковалев: это все равно что штаны снять в обществе. Оскорбление общественной нравственности в особо циничной форме. А вот комментарии всевозможных системных либералов ожидаемо тошнотворны. Это осторожные выражения надежды на то, что сама логика службы на новом посту заставит Москалькову поменять некоторые свои установки. Респектабельные деятели призывают не судить о человеке только по погонам, только по принадлежности к профессиональной группе. Они все еще надеются сработаться с новым уполномоченным. Ведь так чертовски хочется еще поработать!

Вот и Николай Сванидзе возлагает надежды на некую позитивную репутацию Москальковой. Опомнитесь, Николай Карлович! Репутация политического деятеля определяется в первую очередь его взглядами и программой. Разумеется, дело не в погонах и не в принадлежности к профессии, а в политическом лице Москальковой. Ведь и переименовать МВД в ВЧК она предлагала не в качестве сотрудника органов, а в качестве депутата парламента.

А в нашем нелегитимном, не избранном парламенте Москалькова примыкает к самой оголтелой фашистской группировке Яровой, Мизулиной, Железняка, Сидякина, Федорова, Михеева и др. Это партия тоталитарного реванша. А сама Москалькова - реакционер и мракобес. Она поддерживала все запретительно-репрессивные законопроекты последних лет, а некоторые даже инициировала - например, законопроект об уголовной ответственности за покушение на нравственные устои.

Свою программу на новом посту Москалькова обозначила достаточно ясно. Это будет уполномоченный по борьбе с западным пониманием прав человека. Суть западного понимания прав человека - защита человека от злоупотреблений со стороны государственной власти. От государственного насилия. Это связывание рук государству в отношении личности. Москалькова же будет защищать свободу государства от этих ограничений. Она будет защищать право государства на насилие, право государства на произвол.

Ведь чем ей ВЧК нравится? А вот своей чрезвычайностью и нравится. Неограниченностью полномочий. Возможностью осуществлять нерегламентированное насилие. И почему она делает упор на так называемые "социальные права"? Да потому, что "социальные права", обязывая государство предоставлять человеку некоторые материальные блага, не ограничивают его возможностей осуществлять политическое насилие над личностью. Поэтому противопоставление социальных прав гражданским и политическим - излюбленный прием наших государствопоклонников. С политическими правами у нас, мол, и так все хорошо, давайте заниматься в первую очередь социальными.

Уважаемые господа системные либералы и правозащитники! Не надо пытаться мягко вразумить генерала Москалькову. Лучше признайтесь наконец себе и людям, что никакой "оттепели", никакого "возврата к относительной нормальности" при Путине не будет. Признайтесь, что любая форма сотрудничества с режимом - это пособничество тоталитарной реставрации. Что Москалькова - враг. Что она уполномоченный по окончательному удушению прав человека.

P.S. На примирительные высказывания системных либералов гражданка Москалькова только что недвусмысленно ответила, заявив, что в России нет политзаключенных. В эфире "Эха" Алексей Навальный выразил недоумение: он не понимает, зачем она идет на обострение. Какая разница, зачем? Ну, хочет человек обострения. Может, стоит пойти навстречу его желаниям?

Акция протеста против сноса Таганской АТС на Покровском бульваре

В России кризис. На границе России война. Вокруг санкции. Но в Москве бум сносов и строительства. Люди теряют работу. Но строятся элитные апартаменты и торговые центры.

Вся "политика" в стране фактически запрещена. Любые политические идеи, движения и персоны дискредитированы. Но люди по всей Москве все больше выходят на митинги против сноса старых домиков и строительства на их месте коммерческих монстров.

Можно предположить, что скрытое недовольство жизнью всегда найдет выход. Но ведь не голодаем пока. Дело и не в домиках. Здание Таганской АТС, против сноса которого вчера на Покровском бульваре собрались сотни людей, - лишь символ. Пусть оно и памятник уникальной архитектуры конструктивизма, которую изучает и ценит весь мир. Но, честно говоря, красоты московским бульварам оно не придавало никогда. Да, на его месте построят какую-нибудь громадину, а не гармоничный для этого места особняк. Но и не в этом дело. Там будет элитное жилье, а не детский садик, но дело даже не в этом.

Люди выходят протестовать, когда вообще "достало". Это слово я слышал на рубеже 90-х в Москве. Оно же постоянно звучало зимой 2014-го в Киеве. "Достает" разное, но больше всего ложь и обида. Человек терпелив и доверчив, его можно во многом убедить. Но его нельзя оскорблять. Откровенным издевательским пренебрежением, обманом, который даже не пытаются скрыть. Ведь и зимой 2011/12 годов волна протестов была в первую очередь обидой на на наглую, открыто заявленную "рокировочку". На 146% на выборах. Ну будьте скромнее - все бы спокойно прошло.

Дело не в домиках. Сперва утвердили общественные слушания как обязательное условие любого строительства. Людям сказали: наконец-то вы сами будете участвовать в решениях по всем вопросам вашей среды обитания. Теперь слушания отменили. Зачем давать, если все равно отнимешь? А люди уже поверили, что имеют право. Поэтому на градозащитных митингах чаще всего звучит: "Мы хотим сами решать". Власть всегда отписывается. Но нельзя писать, что здание в конструктивистском стиле "не имеет исторической ценности, потому что на нем нет лепнины". Или, срубив 50 дубов, заявлять, что их тут вовсе и не было. Это уже издевательство. И на этом издевательстве почему-то всегда построена русская жизнь.

Я не понимаю, зачем власть имущим это нужно. В их собственности все ресурсы страны, у них есть вполне покладистый народ. Видимо, они просто не умеют иначе жить. Самые "запредельные" гопники водятся не в Люберцах и Купчине, а в рублевских особняках и правительственных зданиях. Эта чисто гопническая психология - не просто обобрать, а еще поизгаляться. Плюнуть в избитое лицо, помочиться на пальто уже ограбленного и лежащего у твоих ног. Они неплохо владеют технологиями властвования. Но преодолеть эту свою сущность не могут.

"Горячие точки Москвы" множатся с каждой неделей. Жители, опасающиеся ходить на политические митинги, дерутся с ЧОПом и противостоят полицейским во дворах и скверах. Казалось бы, при чем тут политика? В субботу в разных районах Москвы одновременно пройдут пикеты, акции и сходы по градостроительным проблемам.

Митинг против строительства в парке Дубки

Люди останавливают строительную технику

Гиркинский "Комитет 25 января" выступил с мощным правозащитным заявлением о политзаключенных и военнопленных в Украине. Заявители настаивают на том, что в соответствии с нормами международного гуманитарного права участники вооруженных формирований ДНР-ЛНР должны иметь статус комбатантов, а сами ДНР и ЛНР - статус воюющей стороны, "на которую распространяется право вооруженных конфликтов в том же объеме, что и на признанные государства".

Возмущение заявителей вызывает не только то, что власти Украины не признают за оказавшимися в плену комбатантами статуса военнопленных и судят их как обычных уголовных преступников, но и то, что значительная часть арестованных за "сепаратизм" - "узники совести, брошенные в тюрьму за мирное выражение собственных политических взглядов". Заявление изобилует ссылками на статьи и пункты Всеобщей декларации прав человека, Международного пакта о гражданских и политических правах, Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах касательно права народов на самоопределение и свободное установление своего политического статуса.

Нет бы порадоваться тому, что г-н Гиркин и его товарищи по оружию научились выговаривать слова "международное гуманитарное право", "право вооруженных конфликтов", "право на самоопределение". Вот только не получается. Потому что когда слова о самоопределении произносят люди, неоднократно заявлявшие, что они воюют за возвращение в империю сбежавших из нее украинцев, первым делом хочется ощупать свои карманы - не залезли ли в них. Я против признания за ДНР-ЛНР статуса воюющей стороны не потому, что они "сепаратисты" (я сам поддерживаю любой сепаратизм в РФ). И даже не потому, что они на три четверти откровенная фашня (бывает, что приходится договариваться и с фашистами). Я против признания за ними статуса, потому что они жулики.

Особенно трогательно то, что вожди несостоявшейся "русской весны" вспомнили о людях, "брошенных в тюрьму за мирное выражение собственных политических взглядов". Я против того, чтобы людей бросали в тюрьмы за мирное выражение их взглядов. Я считаю, что население любой территории должно иметь легальное право мирно добиваться отделения от любого государства. Если людям отказывают в этом праве, они рано или поздно берутся за оружие. Но после победы Майдана у приверженцев "Новороссии" на руках были все карты, чтобы "продавить" легализацию своего политического движения. Они предпочли вооруженный мятеж и вооруженное вторжение извне. Погнались за химерой возвращения в империю сбежавших из нее украинцев. Не "Новороссия" им была нужна, а свержение новой власти в Киеве.

Что ж, как говорил Столыпин, "в политике нет мести, но есть последствия". Не надо было гнаться за химерами. Когда идут военные действия (а они продолжаются, хотя и в несколько "подмороженном" минскими соглашениями формате), никакая "воюющая сторона" не может претендовать на мирную легальность на территории противника. Это все равно что требовать легализации разведывательно-диверсионной деятельности.

Могут ли какую-то часть населения Донбасса представлять в украинской Верховной Раде всевозможные "моторылы", легализованные в рамках процесса мирного урегулирования? Если эта часть населения не видит других лиц, способных представлять их интересы, то, наверное, могут. Но только при условии разоружения комбатантов ДНР-ЛНР, расформирования их военных и административных структур и восстановления контроля Украины над всей своей границей. А по поводу томящихся в украинских тюрьмах политзаключенных и военнопленных я бы посоветовал г-ну Гиркину обратиться к депутату Надежде Савченко: пусть похлопочет в Верховной Раде за своих собратьев по несчастью.

Генерал Бастрыкин звезд с неба не хватает, несмотря на свои ученые степени. Он крайне неаккуратен в обращении с материалом. Так, утверждая, что во Франции действует закон, карающий за отрицание факта геноцида армян в Османской империи, генерал упускает из виду, что этот закон был признан противоречащим французской Конституции уже через месяц после своего окончательного утверждения парламентом. Местами Бастрыкин просто косноязычен, и нужно долго объяснять, что же он сказать хотел.

Чем-то Бастрыкин напоминает весьма распространенный в Латинской Америке XX века типаж туповатого генерала из какой-нибудь военной хунты, захватившей власть путем переворота и управляющей с помощью запретов и репрессий. В латиноамериканских демократически ориентированных кругах за такими генералами прочно закрепилось прозвище «гориллы».

Но и латиноамериканские «гориллы» имели свою политическую платформу, восходящую к базовым идеологическим доктринам, выработанным человечеством. И иногда даже были способны ее артикулировать. Генерал Бастрыкин не хуже их. И его статья - это не просто вопль недалекого держиморды «Р-р-разорю! Не потерплю!». Это вещь по-своему глубоко философская.

Разумеется, ничего нового Бастрыкин не изобрел. Он повторяет основные тезисы наших «патриотов-государственников», а точнее - государствопоклонников. США и их союзники развязали агрессивную войну против России «и ряда других стран». И все неурядицы в России и этом «ряде других стран», все экономические трудности, межэтнические и межконфессиональные конфликты, прочие социальные потрясения, начиная с распада СССР и кончая революциями на Ближнем Востоке, - все это результат злокозненных манипуляций агрессора.

Бастрыкин не случайно объединяет в одно целое советскую и постсоветскую эпохи. Советское государство с момента своего рождения провозгласило своей целью уничтожение «мировой капиталистической системы». И оно активно действовало в этом направлении всеми возможными способами, начиная с того, что сегодня стали называть «информационными войнами», и кончая войнами в прямом смысле этого слова. Начиная с финансирования легальных просоветских политических организаций и кончая обучением и вооружением всевозможных повстанцев и «народных мстителей». Начиная с государственных переворотов и кончая прямыми интервенциями. При этом советская пропаганда всегда утверждала, что это капиталистический мир в силу своей неискоренимой порочной природы стремится уничтожить Страну Советов, а она всего лишь защищается.

Вы будете смеяться, но это не было примитивной пропагандистской ложью. Это говорилось в силу глубокого внутреннего убеждения, что существовать вместе на одной планете капиталистический мир и мир советский не могут. Они обречены воевать друг с другом на уничтожение. Либо мы их, либо они нас. Поэтому просто не имеет никакого значения, где, кто, когда и какую пакость сделал первый. Вопрос о том, кто нападает, а кто защищается, таким образом, снимался.

Советская доктрина допускала лишь более или менее длительные передышки в виде всевозможных «мирных сосуществований» и «разрядок международной напряженности». При этом неизменно подчеркивалось, что идеологическая война будет продолжаться, не ослабевая. Эту «идеологическую войну» советский режим представлял себе весьма своеобразно. Он считал совершенно нормальным вести ее на территории противника, пользуясь всеми благами «буржуазной демократии», а на подконтрольной ему самому территории - с помощью запретов на распространение нежелательной информации и репрессий против инакомыслящих.

У этого тоже было свое обоснование. Его дал еще Ленин, отвечая одному не в меру честному коммунисту, предложившему после Гражданской войны восстановить свободу печати для оппозиции: это было бы самоубийством, потому что «мировая буржуазия» сильнее нас экономически. Вплоть до Горбачева советские лидеры чувствовали свою неконкурентоспособность в условиях равного, честного, ненасильственного состязания идей. И оказались правы. Попытка привить к советской системе свободу распространения информации и выражения различных взглядов привела к стремительному разрушению системы. Но для генерала Бастрыкина это объясняется не ее внутренними болезнями, а тем, что «геополитический противник» разжигал «антисоветские настроения». Вот только когда он предлагает вернуться к советским методам идеологической войны с ограничениями доступа к нежелательной информации и запретом на выражение отличных от государственных оценочных суждений по «некоторым общественно значимым вопросам», этим он фактически признает неконкурентоспособность нынешнего режима в условиях свободного соревнования идей.

Выработанный западным обществом принцип свободной конкуренции идей основан на признании самостоятельности человеческой личности в своем жизненном выборе, в том числе в формировании своего мировоззрения, своей системы ценностей. Именно это и отрицает генерал Бастрыкин. В мире, который он рисует, человеческая личность лишена субъектности. Как и народ. Они лишь объекты манипуляций сильных мира сего. Действующими лицами исторической драмы являются президенты и генеральные секретари, главы спецслужб, теневые правительства, мировые закулисы, масоны. Но обычный человек не может самостоятельно возмутиться несправедливостью, угнетением, обманом. Если он начинает возмущаться - значит, «за этим кто-то стоит». Это идеология архаического общества, не признававшего за индивидом самостоятельности выбора ни своей социальной роли, ни своего мировоззрения. Общества жестко иерархического, с неограниченными формами господства человека над человеком, с неограниченными формами подавления, принуждения и насилия.

Суть так называемой «европейской модернизации» (то есть преодоления западным обществом архаики) заключается в последовательной замене насильственных форм соперничества ненасильственными. Весь пресловутый комплекс прав человека по-западному в сухом остатке - это запрет на насилие одних людей над другими. Защищенный от насилия человек получает свободу выбора. Вот про это все генерал Бастрыкин и сказал в сердцах: «играть в лжедемократиею, следуя псевдолиберальным ценностям». На корявый стиль его фразы обратили внимание многие. Конечно, генерал оговорился и напутал. Он хотел сказать, что ценности либерализма как такового являются ложными (ересью, как сказал путинский зам по вере Гундяев), поэтому и основанная на них демократия ненастоящая (то есть псевдодемократия). Но эта эмоциональная оговорка показывает нам всю глубину экзистенциальной враждебности генерала Бастрыкина к либеральным ценностям, правам человека, свободе выбора, принципам ненасилия.

Приверженцы архаики любят поговорить о том, что никакой равной, честной, ненасильственной конкуренции на самом деле не существует. Все это обман, сказка для дурачков, разводка, манипуляция. И подводят под это вполне узнаваемую идеологическую базу. Вот и Виталий Третьяков недавно поведал Совету по внешней и оборонной политике, что люди не изменились за последние 5 тысяч лет. Все так же стремятся властвовать, подчинять, доминировать. Все так же подавляют тех, кого считают неугодными. Поэтому и агрессивные войны, и территориальная экспансия, и вообще политическое насилие никуда деться не могут.

Насчет пяти тысяч лет Виталий Третьяков явно поскромничал. Его выступление - это признание человека в том, что в своем развитии он недалеко ушел от гориллы и намерен добиваться доминирования методами гориллы. Видимо, в этом он видит свое главное конкурентное преимущество.

Вчера в Замоскворецком суде я наблюдал вынесение приговора "русскому поэту" Николаю Боголюбову. Его стихов достаточно в сети, рекламировать не буду. Обвинения по ч.1 ст.282 и ч.1 ст.280 УК ("возбуждение ненависти" и "призывы к экстремизму"). По каждой из статей несколько эпизодов, предельное наказание по каждой - до 4 лет колонии. Боголюбов публиковал тексты в книгах издательства "Долой зло!" и сам торговал ими в разных местах. Посвящены они в основном ужасам "жидовского засилья" на Руси.

Все вроде бы знакомо по другим подобным делам - суд, приставы, статьи, экспертизы, вызывающие скорее приступы смеха, чем ужаса (который по замыслу должны бы вызывать). Неряшливость следствия, подмененные вещдоки (в виде книг). Но никогда не бывал на "идеологических" судах над националистами, поэтому некоторые картины изумили. В зале суда есть люди с иконами. На процессах над демократической оппозицией с посетителей едва ли не силой снимали значки с безобидной символикой, рыскали по сумкам в поисках любой "агитации". О том, чтобы развернуть в зале плакат, и речи быть не могло. Насколько понимаю, икона - тот же символ идеологии, демонстрация несогласия с судом. Но все заседание несколько человек простояли со здоровыми иконами, и никто на это не реагировал.

Судья по обыкновению читает приговор тихой монотонной скороговоркой. В зале временами поднимается крик: "Не слышно, громче!". Приставы в некотором смущении шипят: "Ну перестаньте, тише, тише". А судья, сбившись с ритма, вдруг начинает стараться читать громче и с выражением. Опять же вспоминается, как вытаскивали из зала едва пикнувших зрителей на процессе по Болотной.


Николай Боголюбов (в центре), адвокат Оксана Михалкина и защитник Вячеслав Дацик

Посетители из "православной группы поддержки", кажется, еще более наивны в вопросах судопроизводства, чем из "либеральной" (в основном они обсуждают, что "если русского поэта осудят, это будет геноцид"). Думаю, "наших" просто больше били. С одной стороны, приятно видеть людей, все еще уверенных в своих правах и в том, что суд - это для них и про них. С другой - все же обидно, что власти к кому-то относятся более терпимо, чем к тебе.

Тексты, о которых идет речь, немыслимо юдофобские. Но это именно творчество, "полет души", а не политическая программа или манифест. Обсуждать всерьез высоту этого "полета" невозможно - у каждого свои представления о прекрасном. По-моему, это вопиющее графоманство. В основе их, безусловно, искренние убеждения автора. Ну вот так он видит мир - как беспрерывную трагическую борьбу Добра со Злом. Как истинный маргинал, он видит чертей в каком-то одном явлении, выбранном воспаленным сознанием: в евреях.

На самом деле Боголюбов - этакий Стомахин наоборот. Реальный смысл (или отсутствие оного) в текстах обоих трудно постичь уже из-за одной только формы: читать это отвратительно и скучно. Возражать этому бессмысленно, бороться (если ты придерживаешься иного взгляда на мир) - только создавать ненужную рекламу. Поэтому говорить тут можно не о явлении, а о реакции на него государства. И вот с ней я никак не мог согласиться. Воевать уголовными статьями с любым словом и убеждениями, на мой взгляд, совершенно недопустимо. Потому что, присваивая себе роль арбитра в споре идей и слов, государство неизбежно начинает включать в этот спор собственные интересы. И вот тут можно поговорить о справедливости.

В первом процессе Борис Стомахин обвинялся по тем же статьям. Только по 280-й часть была вторая, а не первая, как у Боголюбова ("призывы с использованием прессы или интернета"). Она лишь чуть более "тяжкая" (на год предельного наказания). Оба, вроде бы, "призывают уничтожать" - каждый свое "Зло". Один видит воплощением Зла русскую нацию, другой - еврейскую. А в отношении к большевизму так вообще сходятся. Стомахин получил по первому приговору пять лет лагеря. Боголюбов - год исправительных работ и штраф 200 000 рублей.

В деле видна попытка обвинить Боголюбова в "антигосударственности". В экспертизе читаем: "В книге Н. Боголюбова «Заря близка!» содержатся призывы к деструктивным действиям по отношению к современному российскому государству: Разгромить этот Ад! Разнести эту гипермашину, Жечь и жечь эту мразь <...> Кремль трижды взорвать". Есть там и пугливое цитирование про Путина: "В то же время в текстах Боголюбова выражено резко критическое отношение к современной политической власти. В стихотворении «Путин, мутин, ртутин, жутин...» негативное отношение автора к Путину выражено в том. что он ставит фамилию Путина в один ряд с другими изобретенными им говорящими фамилиями мутин и жутин, производными от глагола мутить..." Еще более смешна (но показательна) слабая попытка обвинить автора в нелюбви к Сталину: "В книге выражено и резко негативное отношение и к Сталину, фамилия которого также пишется с маленькой буквы как имя нарицательное".

Но во всем этом "безобразии" поэта обвинить не решаются - только в юдофобии и оправдании холокоста (хотя статья 354.1 УК - "реабилитация нацизма" ему, слава богу, также не вменена). В чем же разница между этими двумя идейными радикалами? Почему с иконой в зал суда можно, а со значком "Комитет 6 мая" нельзя?

Это не значит, что я призываю Боголюбова на пять лет укатать. Напротив: и его, и Стомахина, и всех остальных "идейных экстремистов" необходимо оставить в покое и дать наконец гражданам самим разобраться, какие стихи и идеи им нравятся.

На десерт пара цитат из многочисленных экспертиз в деле:

"Употребление дореволюционных графем (ъ, ѣ, і, ѵ) в тексте анализируемой книги, вероятно, имеет идеологическое значение и свидетельствует о приверженности прошлому и неприятию советского".

"На с. 90 приведены иллюстрации свастики, начертанной рукой Царицы-Мученицы Александры на стене Ипатьевского дома. Н. Боголюбов сообщает читателю, что свастику очень любили Святые Царственные Мученики (с. 89), он называет свастику святой. Таким образом, в тексте содержатся лингвистические признаки пропаганды идеологии фашизма".

"В текстах создается исключительно негативное, враждебное отношение к группе лиц, выделяемой по совокупности национального и религиозного признаков, - евреи/иудеи, - за счет использования экспрессивно окрашенной лексики, выражающей презрение, пренебрежение и уничижительное отношение к указанной группе лиц - жиды (оскорбительное наименование евреев), пархатое племя (прилагательное пархатый со значением больной паршою образовано от существительного парша, означающего грибковая болезнь кожи, а также струпья, появляющиеся при этой болезни на коже под волосами", в данном контексте оно используется в переносном значении как парафраз номинации «евреи» и имеет бранную окраску), иудейская моль (слово моль используется в метафорическом значении «вредителя»; ср. моль - маленькая бабочка, гусеница которой является вредителем меха, шерсти, хлебных зерен, растений)".

Управленческий центр свидетелей Иеговы в России получил официальное предупреждение, подписанное 2 марта заместителем генерального прокурора РФ. Деятельность свидетелей Иеговы Виктор Гринь характеризует как «экстремистскую» и предписывает в двухмесячный срок устранить все «нарушения». "В противном случае центр подлежит ликвидации", - сообщает пресс-служба Управленческого центра.

Угроза ликвидации уже не отдельной местной организации (чему уже есть примеры), а всего сообщества свидетелей Иеговы в России путем объявления их организации экстремистской ставит верующих этой конфессии в положение худшее, чем оно было в годы хрущевских гонений. Тогда их клеймили как «антигосударственную, антисоветскую и изуверскую секту», брали членов общины на учет, за ними устанавливалось постоянное наблюдение, а руководители и активисты подвергались насильственной высылке. При Сталине специальных репрессий против этого религиозного направления не было - они подвергались уничтожению наряду с другими верующими и народом в целом. Если же Генпрокуратура осуществит заявленное, а суд поддержит эти безумные требования, то любое публичное исповедание свидетелями Иеговы их веры, будь то собрания, проповедь, распространение литературы, материальная взаимопомощь, - все это станет уголовным преступлением по целому блоку антиэкстремистских статей Уголовного кодекса и поставит верующих в такое же положение, в каком свидетели Иеговы находились в гитлеровской Германии. А там они находились в том же положении, что и евреи.

«На территории Германского рейха взят был курс на планомерное уничтожение свидетелей Иеговы. В начале 30-х годов у них насчитывалось более 20 тысяч человек. Все они объявлялись врагами нации, государства и общества, а вероучение этой религиозной организации «опасным для германской расы... В годы нацизма многие и многие тысячи верующих оказались в концентрационных лагерях, принуждены были скрываться или бежать из Европы» (И.М. Советов. Свидетели Иеговы в России: от преследованию к признанию// Свобода совести в России: исторический и современные аспекты: сборник докладов и материалов межрегиональных научно-практических семинаров и конференций 2002-2004 гг. М.: Российское объединение исследователей религии, 2004. С. 454).

Можно смело предсказать, что через некоторое время свидетели Иеговы опять получат в России удостоверение жертв политических репрессий. Такие удостоверения, выдававшиеся при участии той же Генеральной прокуратуры, имеют многие верующие старшего поколения. В том числе и координатор Руководящего комитета СИ в России Василий Михайлович Калин.

В мире более 6 миллионов «экстремистов» - свидетелей Иеговы. Везде они действуют свободно - кроме таких стран, как Таджикистан, Туркменистан, Северная Корея. За что же эта одна из самых мирных христианских церквей так ненавидима тоталитарными режимами? В первую очередь за вероучительный пацифизм, безусловный отказ от военной службы. Нависшая над свидетелями Иеговы угроза гонений - следствие милитаризации российского общества. Но именно их, принципиальных антимилитаристов, защищает российская Конституция, гарантируя право на отказ от военной службы по вероисповедным и иным мировоззренческим мотивам. Более чем за 10 лет действия закона об альтернативной службе именно свидетели Иеговы составили большинство выбирающих мирное социальное служение. Поскольку ссылаться на принадлежность к экстремистской организации будет невозможно, если ее признают экстремистской, последователям этой религии грозит тюрьма еще и по этому основанию - за отказ служить в армии.

На адвоката Маргариту Ростошинскую было совершено покушение. «Очень странное стечение обстоятельств», - так она описала случившееся. 3 апреля из дверей квартиры Ростошинской вышла женщина, со спины очень на нее похожая, и направилась вниз по лестнице к мусоропроводу. Внезапно кто-то схватил ее сзади за волосы, сильно ударил об стену, затем кулаком в лицо. Женщина потеряла сознание и очнулась лежащей у дверей квартиры, из которой выходила. Возможно, ее проволокли вверх по лестнице. Клок волос был выдран, на лице вскоре проявились ужасающие гематомы...

Дело в том, что эта женщина изредка приходила помогать Ростошинской по хозяйству. Они практически одного роста и телосложения, цвет и укладка волос одинаковы. И, к несчастью своему, женщина накинула на себя одежду Ростошинской, выходя к мусоропроводу.

В первые дни Маргарита Ростошинская не сочла нужным предавать происшествие огласке. Однако вскоре на телефон адвоката Николая Киселева, который недавно вошел в процесс Сергея Хмелева в качестве третьего защитника, позвонила неизвестная, представилась родственницей Сергея Хмелева и спросила, действительно ли Ростошинская не сможет участвовать в заседании 7 апреля по состоянию здоровья. Когда удивленный Киселев ответил, что все в порядке, звонившая попыталась расспросить о планах адвокатов по защите Хмелева. Адвокат откровенничать отказался и рассказал о странном звонке действительной родственнице Сергея Хмелева, его тетке. Та попросила у Киселева определившийся номер и позвонила новоиспеченной «родственнице», которая тут же стала объяснять, что, мол, ее неправильно поняли, она не родственница, а член ОНК(?!), но на просьбу назвать себя ответила невнятным бормотанием: "Я же вам не угрожала... Я ничего не вымогала..."

Чтобы выяснить, что за «член ОНК» интересовался ее здоровьем, Ростошинская обратилась к главе Саратовской ОНК Владимиру Незнамову. Тот ответил, что в ОНК людей с таким номером телефона нет.

А когда 7 апреля Маргарита Ростошинская поднялась на третий этаж Кировского районного суда Саратова и поздоровалась с сидевшими в коридоре сотрудниками ИК-17, проходящими по делу Хмелева в качестве потерпевших, те встрепенулись и спросили: «Вы будете участвовать в процессе?»

«А почему же нет?» - удивилась Ростошинская.

В тот же день она изложила ситуацию в фейсбуке с фотографиями своей помощницы по хозяйству с обезображенным лицом. Дело осложняется тем, что пострадавшая по личным соображениям не пожелала пока обращаться с заявлением о нападении.

Ростошинскую скорее всего попытались вывести из процесса по делу Сергея Хмелева путем преступления. Не вышло, случилась осечка. Но ситуация очевидна: жизнь адвоката Маргариты Ростошинской сегодня в опасности! Между тем 7 апреля прошло очередное заседание Кировского районного суда Саратова по делу Сергея Хмелева.

Председательствующий Михаил Новиков оглашает фамилию очередного свидетеля. У заключенного на руке цепь. Секретарша подносит бумагу к его руке, чтобы он смог хоть как-то расписаться. И насколько же достоверными могут быть показания этого человека в зэковской робе, когда рядом конвоир, а в двух метрах от него сидит замначальника колонии (в процессе он потерпевший), от которого заключенный зависит полностью. Могут ли показания данные в таких условиях, считаться допустимыми доказательствами?

Между тем один из таких свидетелей не побоялся на первом процессе по делу Сергея Хмелева рассказать всю правду о происходящем в колонии и засвидетельствовать, что Хмелев был избит сотрудниками колонии. "Пусть меня хоть убьют, но я буду говорить правду!" - заявил заключенный Ефимов.

После этого по настоянию защиты Вячеслава Ефимова отправили отбывать наказание в другую колонию, выбрав при этом ИК-7 города Красноармейска, славящуюся еще более суровым режимом. Там Ефимову приходилось объявлять голодовку. Заключенного стала защищать адвокат Снежана Мунтян. Она явилась на судебное заседание по делу Хмелева 7 апреля, поскольку Ефимова привезли на суд как заявленного свидетеля. Вместе с ней пришел другой адвокат, также вызвавшийся быть защитником Вячеслава Ефимова. В начале заседания судья Новиков попросил адвокатов Ефимова удалиться из зала до начала допроса их подзащитного. В ходе процесса адвокаты Хмелева многократно просили допросить в первую очередь Вячеслава Ефимова, чтобы не задерживать его адвокатов. Однако по настоянию прокурора Трофимова его привели на допрос последним, и адвокаты все заседание провели в коридоре.

Основными словами свидетелей-заключенных в суде были «не помню» и «не знаю». Противоречия и путаницу в показаниях они объясняли давностью событий и плохой памятью.

«Я не помню, что вчера было. Как могу помнить, что было год назад?» - сказал Анатолий Келлер, очень худой, болезненного вида заключенный. Он выразил недовольство тем, что его этапировали в СИЗО-1 Саратова из тюремной больницы ОТБ-1, и сказал, что на 19 дней был оторван от своей работы. Заявил ходатайство о компенсации потраченного времени. Защита не возражала против компенсации за счет стороны обвинения, вызвавшей свидетеля, и судья отложил ходатайство до вынесения окончательного решения. На вопрос, нет ли у него неприязни к подсудимому, Келлер ответил, что есть неприязнь в связи с необходимостью присутствовать против желания на этом процессе.

Заключенные-свидетели не представляют собой однородную массу. Одни выглядят изможденными, роба на них висит. Другие покрепче, лица упитанные, с адвокатами разговаривают хамовато. Это «актив».

«Существует ли в зоне разделение заключенных на касты? Есть ли такие градации, как «актив», «опущенные»?» - спрашивает адвокат.

«Нет», – отвечает плечистый свидетель.

Тетка Сергея Хмелева, сидящая в зале, горько усмехается. Судья делает ей замечание и обещает в следующий раз выдворить из зала.

«Вы слушатель, это значит слушаете, а не эмоции выражаете», - говорит судья.

После каждого допроса прокурор заявляет ходатайство об оглашении показаний заключенных на предварительном следствии, судья их безотказно удовлетворяет. Там, в протоколах, звучит четко отлаженный слог следователя. Однако когда дело фабрикуется наспех, огрехов не избежать. Вплоть до смешного.

«Перед началом, в ходе либо по окончании допроса свидетеля от свидетеля Харитонова А.В. заявления не поступали», - зачитывает прокурор протокол допроса свидетеля Богачкина.

«Харитонова?» - удивляется адвокат.

«Опечатка», - смущается прокурор.

Свидетель Богачкин подтверждает свою подпись - мол, с протоколом знакомился, да, все верно. А фамилии другого свидетеля в конце протокола просто не заметил...

В ходатайствах адвокатов об оглашении протоколов допросов заключенных на предыдущем судебном разбирательстве судья методично отказывал. Казус случился как раз со свидетелем Харитоновым, который сообщил суду, что Хмелев ему рассказывал, будто получил телесные повреждения, упав с лестницы. Однако, сказал Харитонов, протокол на предварительном следствии он не читал, поскольку читать не умеет. Прокурор заявил ходатайство об оглашении показаний Харитонова на предыдущем процессе. Адвокат Ростошинская заметила, что прокурор проявляет избирательность - настаивает на отказе в ее ходатайствах об оглашении показаний заключенных на первом процессе, но просит об этом, когда нужно ему. Ранее он утверждал, что на новом процессе не следует обращаться к предыдущему. Сообщив суду о необъективности и некомпетентности прокурора, Ростошинская заявила ему отвод. Судья после короткого перерыва в ходатайстве об отводе отказал, но для объективности отказал и прокурору, разрешив ему огласить показания свидетеля только на предварительном следствии.

Ложь с неизбежностью противоречива. Свидетели обвинения путаются и опровергают сами себя. То они видели Сергея Хмелева, то не видели, то ни единой ссадины на Хмелеве не было, то, оказывается, все увечья он получил, упав с лестницы...

Заключенного Ефимова привели последним, но допрос его не успел и начаться. Подписку свидетеля он дал с трудом, поскольку правая рука у Ефимова сломана, а запястьем левой руки он плотно пристегнут к конвоиру. Как только Ефимов начал давать показания, сотрудники колонии, проходящие по делу как потерпевшие, стали активно его фотографировать. Ефимов сообщил суду, что это его травмирует.

Надо сказать, что фото- и видеосъемку на процессе судья разрешил. Один из потерпевших снимает процесс. Пользуются камерами и корреспонденты, но свидетелей они видят только со спины. Потерпевшие занимают две скамьи, одна из которых находится почти на уровне трибуны свидетелей. С нее и заработали направленные на Ефимова фотоаппараты.

Адвокаты Ефимова не успели вмешаться в ситуацию. Судья, воспользовавшись замешательством свидетеля, сказал, что рабочий день кончился, и объявил перерыв до следующего заседания.

Между тем положение Сергея Хмелева вызывает серьезные опасения. Во время одного из перерывов он резко засучил рукав и показал перебинтованную до локтевого сгиба правую руку. Маргарита Ростошинская объяснила нам, что Сергей уже не выдерживает ежедневного психологического давления. Судья разрешил ему позвонить деду, который сейчас при смерти, но администрация тюрьмы сделать звонок не дает. В камеру постоянно подсаживают заключенных, которые создают невыносимую обстановку. «Просто они его достали! - сказала Ростошинская. - Постоянно таскают на всякие комиссии, навешивают нарушения - то с сотрудником не поздоровался, то не так посмотрел, не так сидел или спал... Постоянные угрозы, регулярные водворения в карцер. Я прошу копии постановлений, чтобы их обжаловать, - не выдают!»

Ростошинская объяснила, что Хмелев вскрыл себе вены 31 марта, потерял много крови. Был переполох, ему оказали помощь, зашили порезы, ставили капельницы, а также кололи различные препараты, в том числе аминазин.

«Меня очень волнует сейчас его состояние», - сказала адвокат.

Следующее заседание по делу Сергея Хмелева назначено в Кировском районном суде Саратова на 19 апреля.

"Ведет аморальный образ жизни", - жег глаголом следователь Александр Уранов на заседании по избрании меры пресечения новому "болотнику". Всякое у нас уже бывало: "имеет заграничных друзей в Фейсбуке", "путешествовал автостопом, поэтому может скрыться", "выезжал в страны с антироссийскими настроениями" - все это как обоснование необходимости ареста. А вот аморалки еще не было, поэтому я внимательно вслушиваюсь, что же такого ужасного делает парень из Астрахани. Оказалось, "злоупотребляет спиртными напитками" и не работает. Если второе связано с неврологическим диагнозом (синдром Туретта, об этом писалось и ранее), то вывод о злоупотреблении следователь сделал из количества протоколов о распитии в общественных местах - не менее 17. "Участковый на нем план делает", - говорит его мама Панфилова Марина Данилкина. Хотя кто знает, было ли при этом злоупотребление напитками, может, он всегда с первой банкой пива попадался... Следователь Уранов под конец даже подвел итог: не так важна в этом заседании юридическая квалификация действий Панфилова, как количество протоколов за распитие!

Хорошо, когда вокруг столько высокоморальных людей. Это напоминало бы классицистическую комедию, где добродетели обличают порок, если бы только не было так грустно.

Моральный следователь Уранов, ранее сфальсифицировавший дело Ивана Непомнящих, в котором "потерпевшие" (тоже наверняка безупречного облика граждане) к концу 2014 года вспомнили о боли, и взявшийся за новое. Панфилова он допрашивал тоже морально. Даже назначенный адвокат, как сказал обвиняемый, пришел только к концу допроса. Адвокаты же по соглашению - Мария Куракина и Сергей Панченко - все время получали противоречивую информацию о местонахождении своего подзащитного, пока не наступило десять вечера и Панфилов не оказался в ИВС на Петровке, где к тому моменту закрылось бюро пропусков. Это, конечно, не помешало написать в протоколе, что он велся в присутствии защитника. И что Панфилов "частично признал вину", хотя признал он лишь то, что был на Болотной и снял с омоновца шлем (выдача признания фактов за признание вины - их любимый прием, и не только в Болотном деле).

Отдельно Уранов отметил, что Панфилова нужно взять под стражу еще и потому, что у него нет регистрации на территории московского региона. А должна быть, видимо, хоть он и живет в Астрахани.

Моральный прокурор Карасев, традиционно сидящий со скучающим видом на болотных арестах. Ему что? Он не при делах. Просто надо во всем соглашаться со следователем. Присутствие прокуратуры на заседаниях по мере пресечения вроде как обосновано тем, что арест - дело серьезное и надо надзирать, чтобы следствие не допускало нарушений. Но это же такая формальность, вы же все понимаете...

Моральная "судья" Валентина Левашова, за которой числится сравнительно немного решений об аресте болотников, не менее трех (мы просто после второй волны не пересчитывали). В закрытии процесса на время обсуждения медицинских подробностей отказала (не могу найти этому никакого объяснения), зато любезно разрешила матери не называть диагнозы. То есть о симптомах рассказывать, а диагнозы не называть. А то неэтично получится.

Адвокаты попросили отложить заседание на 72 часа, чтобы, во-первых, получить историю болезни Панфилова из Астрахани, а во-вторых, документы собственника на квартиру, в которой обвиняемый мог бы содержаться под домашним арестом. Ничего сверхъестественного в этой просьбе нет: 72 часа на дополнительную подготовку к заседанию по мере пресечения давали и Ильдару Дадину, который никогда на здоровье не жаловался. Но облом. Медицинские документы не нужны, потому что синдром Туретта не входит в перечень заболеваний, препятствующих содержанию под стражей. А документов о собственности на квартиру не представлено, на нет и суда нет.

Таким образом, Максим Панфилов отправился в тюрьму, дабы не продолжить свою преступную, а главное, аморальную деятельность. 7 апреля моральные оперативники после обыска в доме у Панфилова соврали, что повезут его в опорный пункт полиции, а вместо этого повезли в аэропорт. Поэтому он не взял с собой феназепам (его суточная доза, по словам матери, две таблетки). Если члены ОНК в ближайшие дни сможет ему передать рецептурный препарат, будем считать это везением.

Скотство, конечно.

Видео Дмитрия Борко:

Пермский край, куда мы приехали поездом из весенней уже Москвы, встречает нас по-зимнему холодно и сумрачно: заснеженным лесом, снегом с дождем, заледенелыми разухабистыми дорогами. Вверх-вниз, с подскоками, несемся мы на автомобиле по змеящейся, холмистой поверхности Чусовского района, мимо красноватых на изломе гор. Красивый пейзаж невольно возвращает нас в детство благодаря ассоциативной памяти - в сказы Бажова про малахитовую шкатулку и Хозяйку Медной горы. Однако наш путь лежит в лагерь строгого режима, и на сердце поэтому тревожно - никакие природные красоты не умягчают душу. Мы едем навестить политзека Бориса Стомахина, который буквально две недели назад объявлял голодовку в связи с невыносимыми, издевательскими условиями содержания в этой колонии.

Зная решительный и неуступчивый характер Бориса, мы с Феликсом Шведовским, спеша на очередную - раз в полгода - встречу с осужденным за "оправдание терроризма" узником, опасаемся, как бы он не возобновил отказ от еды. Он вообще недавно составив своего рода завещание по поводу непрерывного "прессования" его администрацией колонии и заявил в нем, что в случае его самоубийства просит винить в его смерти начальника ИК-10 Асламова.

В связи с голодовкой Стомахина прокурор к нему все-таки приезжал. Политзек рассказал ему об очевидной запрограммированности посадок его в ШИЗО. С интервалом примерно в месяц (после последнего, третьего приговора - это регулярно) его отправляют в карцер, всякий раз находя для этого какой-нибудь дурацкий повод. Например, сидя в одиночной камере, он, видите ли, не доложил как дежурный о количестве в ней заключенных. Казалось бы, куда уж ужесточать условия, если и так присудили самое жесткое - ЕПКТ (единое помещение камерного типа). Это означает, что свиданий полагается только два в году, через стекло, и передачки тоже всего две. Сидит он один в крохотной камере, где ложиться можно лишь с 9 вечера до 5 утра, когда отстегивают от стены нары и дают на ночь матрас. В другое время прилечь хотя бы на стол, чтобы удобнее было найти пульс и посчитать удары (у Бориса с детства серьезная тахикардия, а голодовка усилила приступы) категорически воспрещается. По этому поводу отдельный скандал вышел. Политзека застали в горизонтальном положении на столе за прощупыванием пульса. И обвинили в том, что он "спит днем", а это в колонии считается ужасным нарушением. Как бы человек ни задыхался, это никого не волнует (а у Бориса, напомним, еще и перелом ноги и позвоночника, помимо проблем с сердцем). То, что глаза у узника были во время "сна" открыты, как довод в пользу бодрствования никого не впечатлил. Был объявлен выговор.

Мы с Феликсом Шведовским прибываем в ИК-10, заходим в каптерку для посетителей. Сразу напарываемся на "сюрприз": на стене, на стенде, висит скромное, но по сути очень наглое объявление о том, что "по техническим причинам комната для свиданий не работает". Выходит, у нас только примут передачку, и на этом все, можно ехать назад. Когда пришедший за документами охранник именно эту перспективу для нас и подтвердил, мы резко возмутились. Собрались идти к начальнику колонии Илье Асламову. Шутка ли: свидание полагается раз в полгода, в каком сейчас Борис состоянии после голодовки - неизвестно, и мы заявили, что не уедем, не повидав его. Охранник все это выслушал, к начальнику сходил сам и быстро все уладил. Свидание со Стомахиным состоялось, хотя и были определенные неудобства: телефонная связь отсутствовала. Из-за этого нужно было перекрикиваться через стекло и показывать друг другу пантомиму для большей ясности диалога.

Любопытно, что телефонная связь здесь уже две недели как нарушена и никто даже не думает ее чинить: просто повесили бумажку про "неработающую" комнату для свиданий. Люди приезжают издалека повидать своих сидельцев, а им тычут в глаза это хамоватое объявление. И народ - ничего, не ропщет. Спокоен. Не знаю, как сложилось со свиданиями через стекло у остальных, очевидно одно: без определенного нажима ничего от здешней администрации не добиться.

Борис, увидев нас с Феликсом по другую сторону стекла, долго веселится и удивляется: ведь он шел сюда с полной уверенностью, что ведут его на "крестины" к руководству заведения. Так называется здесь специальная комиссия, присуждающая кары от администрации за плохое поведение. Стомахин рассказывает:

- Слышу: с утра активность какая-то в коридоре. Она тут, впрочем, в 9:30 всегда происходит, но на этот раз как-то особенно бурно. Открывается дверь в камеру, на пороге дежурный: "Стомахин, одевайтесь". Я робу надел. "Где нагрудный знак?" - спрашивает. Это такая бирка, где указано имя зека, фото, дата рождения, статья, срок. Я ему в ответ: "В "строгих условиях", пока я здесь, робу с биркой носить не стану. Только после их отмены, в бараке, может быть". Дежурный: "Объяснительную будете писать?" Так обычно спрашивают при подаче рапорта о нарушении, за которым следует наказание. Я понял, что мне надо готовиться к очередным 15 суткам в ШИЗО. Это печально, я только что голодовку закончил, и вот опять начинать. Так что шел я с полной уверенностью, что сейчас будут мне "крестины" с карцером - из-за бирки. А попал сюда, на свидание, к вам! Прямо как у Грибоедова: "Шел в комнату, попал в другую"...

Надо отдать должное Борису: сломить его начальникам ИК никак не удается. Как бы они ни усердствовали в этом, а у них явно поставлена такая цель. В очередной раз мы убеждаемся, что в самых тяжелых условиях и обстоятельствах Стомахин, отчаянно сопротивляясь произволу махровых тоталитаристов-силовиков советской закалки, все время бросает им ответный вызов. И неизменно одерживает моральную победу. За счет своего здоровья, увы. Вся совокупность мытарств - в виде ужесточения ЕПКТ регулярными 15 сутками в карцере, где тебе ни еды человеческой, ни ларька, ни книг, ни журналов - ничего, - переносится Стомахиным очень достойно. Причем врача дозваться в этих условиях (одно время очень болел зуб, требовалась хотя бы обезболивающая таблетка) не так-то просто. Нужно, чтобы раздатчик каши, у которого забот и так хватает, не забыл передать вызов медику. Медик на вторые, а то и на третьи сутки явится приблизительно к обеду узнать, в чем дело. Да и врач здесь такой "человеколюбец", что хоть святых вон выноси. Стомахин делится с нами впечатлениями:

- Как-то раз утром заглядывает ко мне врач. "Почему, - возмущается он, - нары не пристегнуты?" Редкий случай, когда нары не сразу после 5 утра к стенке подняли. Нет бы порадоваться, что у человека со сломанным позвоночником есть подобие кровати в пыточных условиях. Не-е-е-ет. Оставь надежду, всяк сюда входящий, как говорится. Эскулап также проявляет служебное рвение лишить меня последней малости...

Тенденция управленцев ИК-10 все время ухудшать и ужесточать и без того ужасные условия, в которых находится Борис Стомахин, наводит политзека на печальные мысли и предположения. 18 мая исполняется ровно полсрока, ему присужденного. Еще три с половиной года досидеть останется. Он узнал, что в таких примерно, как у него, случаях (после года ЕПКТ) могут вывозить заключенных отбывать последние несколько лет в Красноярск, например. Чтобы уж всем чертям тошно стало и мало не показалось.

Они много чего могут с любым сделать, если захотят. Совершенно безнаказанно. И все-таки Стомахин, несмотря на довольно пессимистичный взгляд на будущее России, отмечает, что создание невероятного количества силовых структур для борьбы с мифическими врагами как вовне РФ, так и внутри нее (всех недавно потрясло известие о создании "нацлидером" личной "нацгвардии", готовой стрелять в любого из нас на поражение без предупреждения), может ускорить, а отнюдь не отдалить момент распада страны, которого так боится Путин со своими богатырями. Эта забота гэбистской орды работать на опережение, для чего-то бежать, вооружась до зубов, впереди своего бронированного паровоза, как раз провоцирует распад еще сохранившихся связей в бывшей империи. Демонстрируются зашкаливающая неадекватность и испуг кремлевских бесов. Национальная гвардия сама по себе - штука хорошая, когда она, скажем, как в Швейцарии, США, Украине или Грузии, существует для блага мирного населения и стоит на страже его национальных интересов, а не усиливает режим диктатора, заранее наставляющего пушки на граждан, у которых "законодательно" то и дело отбирают последние оставшиеся права и деньги. Как бы здесь создание смертоубийственных военизированных структур не отрикошетило в их создателей...

Ведь скоро они станут брать под прицел всякого, у кого замечено недовольное выражение лица. А с этой задачей им явно не справиться.

На обратном пути в Москву, в поезде, мы читаем про Стомахина статью на сайте радио "Свобода". Видим, что голодовка политзека все-таки привлекла внимание журналистов к его невероятно тяжелой, трагической судьбе. Публикаций о нем на протяжении долгих лет его заточения было удивительно мало. Хотя вопиющий факт, что его личный ЖЖ-блог в сети приравняли к СМИ и сурово осудили человека - трижды - не за поступки, а за выражение особого мнения, трактуя это мнение как якобы призывы к экстремистской либо террористической деятельности (или оправдание такой деятельности). Поскольку мы с вами, отмалчиваясь, не вмешиваясь, годами позволяли властям карать таких, как Стомахин, за СЛОВА в блоге, теперь мы пожинаем плоды в виде отлаженного конвейера по фабрикации похожих дел. Дела Екатерины Вологжениновой и Андрея Бубеева - наиболее известные, нашумевшие из них. На самом деле только в Тверской области, откуда Бубеев родом, за перепосты были заведены на граждан в 2015 году десятки похожих дел. Пока поплатился свободой только один блогер из множества, но кто знает, сколько будет посажено через год, через два... Андрей Бубеев был обвинен, в частности, и за перепост статьи Бориса Стомахина о том, что Крым - это Украина.

Мне кажется, что все больше людей сейчас начинает искренне сочувствовать Борису Стомахину. Я это наблюдаю, во всяком случае, среди своих знакомых. Со временем к гражданам приходит понимание, что, возможно, в чем-то избыточная, резкая, для наших умеренных широт чересчур агрессивная риторика радикального публициста - это яркий литературный прием, способ автора привлечь внимание к нерешаемым проблемам, выражение его страдания из-за невозможности изменить эту дикую реальность. Не надо понимать его тексты слишком буквально, вот что хочется посоветовать читателям. Ведь когда мы говорим кому-то из знакомых, даже собственным детям: "Я сейчас оторву тебе голову", - никто в полицию на нас за это не доносит.

Или следует уточнить: ПОКА еще никто не доносит? Завтра, возможно, за любую гиперболу с метафорой - пойдут и донесут...

Свободу политзаключенным. Смерть фашистской империи Путина.
Слава Україні. Героям слава. Луб'янка буде зруйнована. Путін буде страчений.

На очередном заседании суда в Твери, где судят Андрея Бубеева, немало интересного: выступление адвоката, повергшее в глубокий шок прокурора, загадочные решения судьи. Но начну по порядку.

Я знал, что на суд собирается приехать Владимир Акименков, взявший Бубеева под свое крыло. Володя, сам бывший узник Болотной, со всей страстью занимается помощью политзекам. Но для меня стало неожиданностью встретить на ступенях суда целую компанию бывших "болотников". Так вышло, что и Андрей Барабанов, и Денис Луцкевич, и Алексей Полихович сейчас тоже имеют отношение к правозащитным делам: кто занялся журналистикой, кто наблюдением, кто просто участвует в помощи семьям. В зале оказались и пресса, и представитель "Мемориала". Настя Бубеева, несмотря на грипп, была явно рада. По словам адвоката Светланы Сидоркиной, Андрей тоже очень доволен вниманием и поддержкой, которая становится все шире. Недавно он начал получать письма от многих незнакомых людей.

В суд снова не явились свидетели обвинения - две девушки, каким-то образом оказавшиеся рядом с оперативником ФСБ Подобуевым, когда он "осматривал" в интернете страницу Бубеева с "криминальными" записями. Других доказательств того, что эти записи действительно находились на странице Андрея "ВКонтакте", в деле просто нет. Одна свидетельница, по некоторым сведениям, сама работает в ФСБ, вторая вообще оказалась жительницей другого города. Сегодня судья решил организовать ее допрос на следующем заседании при помощи видеоконференции.

А затем адвокат заявила ходатайство о признании большинства доказательств обвинения недопустимыми. Вся доказательная база дела опирается на материалы оперативно-розыскной деятельности: рапорт опера Подобуева "об обнаружении признаков преступления" и составленный им акт осмотра интернет-страницы. Занятно, что страницу опер смотрел 11 февраля 2015 года, а следствию передал материал только 11 сентября. Тогда же, в феврале, против Андрея было начато дело по другому обвинению (тоже за публикации в интернете), а этому эпизоду хода не дали. В конце августа суд вынес первый приговор Андрею, а в сентябре зачем-то извлекли старое донесение опера и тут же завели по нему второе дело. Возможно, два ведомства просто изначально поделились "палками", решив последовательно "обстричь одну овцу": ведь первое дело заводил Следственный комитет, а второе - ФСБ.

Но по закону материалы сыскной работы сами по себе не могут служить доказательствами в суде. Потому что способы и источник их получения суд никак не может проверить. Только следствие может быть достоверным источником материалов для суда. Следователь должен был сам еще раз посмотреть интернет-страницу, оформить это процессуально протоколом, а полученные оперативные материалы и распечатки приобщить к делу в качестве вещдоков или "иных документов". И следователь попытался это сделать, но лишь 11 ноября (через 9 месяцев после того, как на страничку заглянул оперативник). И - какой облом! Страничка оказалась заблокированной! Так следователь и написал в протоколе: осмотреть содержимое не представляется возможным.

Что не помешало ему направить тексты и распечатки (полученные от оперативника) на экспертизу. А уж экспертиза признала текст и картинку экстремистскими. Остается маленький вопрос: "А был ли мальчик?" В деле есть только никак не оформленные распечатки и пересказ опера и свидетельниц, якобы видевших все это на страничке Бубеева. А если источник не подтвержден в соответствии с требованиями УПК, то как можно на его основании делать экспертизу?

Мало того! Оказывается, опер Подобуев, а вслед за ним и следователь постоянно упоминают один интернет-адрес, а в письме от администрации "ВКонтакте", доказывающем принадлежность страницы Бубееву, значится другой. Так что и где было опубликовано? Адвокат Сидоркина резонно потребовала исключить из дела как недопустимые и акт опера, и сделанную на его основании экспертизу.

Судья спросил мнения прокурора. "Считаю, нет оснований", - кратко отвечал тот. "Может, обоснуете?" - с надеждой переспросил судья. Прокурор думал довольно долго, но остался непреклонен: "Нет". "Серьезная позиция", - иронично заметил судья. И тут же сам отклонил ходатайство защиты, не приведя ни малейшего объяснения своему решению. Возможно, забыл, что по закону он просто обязан это сделать.

Тогда адвокат подала еще одно ходатайство - о вызове свидетелем эксперта Института криминалистики ФСБ Ольги Быкановой. Потому что вопросов к экспертизе не меньше. Например, почему в постановлении о производстве экспертизы следователь ставит перед экспертами два вопроса, а те в самой экспертизе отвечают только на один? Не говоря уж о том, что по закону в экспертизе должны значиться источник образования, послужной список, описание методик и прочие доказательства того, что эксперт действительно имеет право проводить такие исследования. Но Институт криминалистики ФСБ, делающий массу экспертиз по "экстремистским" делам, видимо, считает все сведения о своих сотрудниках гостайной.

"Что-нибудь по этому поводу прокомментируете?" - вновь съехидничал судья. Ведь именно прокуратура утверждает обвинение, "всесторонне изучив" материалы следствия. Но прокурор был непробиваем. Глядя в стол, он снова выдавил "нет". На этот раз судья почему-то согласился вызвать эксперта.

Это все не к тому, что Бубеев не репостил что-то в своем блоге. Может, и репостил, я не знаю. Это к тому, как работают сегодня следствие и прокуратура. Хреново работают. Потому что уверены - суд с ними заодно. Зачем тогда морочиться всякими бумажками и проверками? Начальство ведь велело ловить экстремистов, а не бумажки писать!

Но и это не главное в деле Андрея. Его судят за репост статьи. Ее написал Стомахин, который уже сидит. Сидит за другие тексты, а этот до начала следствия по Бубееву никакие органы в глаза не видели. Только недавно, задним числом, его признали экстремистским. То есть Андрея Бубеева судят за репост чужого политического текста. А про политические тексты сегодня никто не может сказать, какому оперу придет в голову найти там экстремизм. Выходит, что политические тексты вообще не стоит у себя перепечатывать - от греха подальше. Это и есть главная цель подобных дел. Молчать!

В российских тюрьмах жизнь политзаключенных не соответствует нормам цивилизованного общества. Она организована так, что вызывает у людей чувство тоски, страха и ощущение произвола. Им кажется, что их жизнь полностью контролируется системой. У заключенных нет никакого личного пространства. У них разными способами отнимается индивидуальность. Все это в совокупности создает у заключенных чувство бессилия, приводит к дезориентации, потере чувства реальности и своей самоидентификации.

Политические заключенные испытывают садистское и оскорбительное обращение со стороны охранников и администрации, и к концу срока у многих из них наблюдается сильное эмоциональное расстройство.

Задача родственников и друзей - не допустить такого состояния политзека. Ждать помощи или сочувствия администрации колонии не приходится. Они относятся к людям как к мусору. Если ты заключенный, то тебя не надо лечить. Например, последний случай с Мохнаткиным, когда врач (врач!) отказал человеку в помощи, обосновывая это тем, что он преступник. Если ты заключенный, то у тебя нет прав на литературу. Очень трудно отправить книги в СИЗО, я практически не знаю случая, когда за последний год кто-то в московском СИЗО получал книги. В некоторых колониях соблюдают статью 95 УИК РФ, которая гарантирует право заключенного на литературу и прессу, а в некоторых игнорируют. Если ты заключенный, тебе могут отказать в праве на свидание. Здесь могу привести в пример Рафиса Кашапова, родственникам которого не дали свидание, поместив Рафиса, по-видимому, специально в ШИЗО. Я считаю изощренной пытку отсутствием связи с родственниками через письма. Из моих 10 писем, написанных за 2 месяца сыну, ему передали только два. А Саша Кольченко на протяжении длительного периода времени вообще не получал писем.

Таким образом, забота о психическом и физическом здоровье человека ложится на его близких. Как мы с воли можем помочь? В основном, конечно, передачами и письмами. Письма для заключенного - это спасение. Необходимо рассказывать, как здесь на воле ценят его поступки, что изменилось благодаря его действиям, как люди реагируют на происшедшее и т.п. И тогда он не выпадет из реальности и когда выйдет оттуда, он будет с нами, он будет понимать, что все не зря. Если не писать, не поддерживать? Просто представьте, что вы там оказались. Сейчас такие времена, что поговорка "от сумы да от тюрьмы не зарекайся" актуальна как никогда.

Есть темы, на которые нельзя писать политзаключенным. Иначе вы сделаете только хуже, а не поможете человеку.

Во-первых, нельзя жалеть. Это табу. Не нужно жалости: ребята ведь не в гробу, не мертвы. Однажды Илья Гущин даже написал, что нечего за нас переживать - мы ведь тоже живем. А Дмитрий Бученков в последнем письме написал, что в самом начале он услышал такую фразу: «В тюрьме не выживают, в тюрьме живут». Жалость разъедает дух.

Во-вторых, не употребляйте слова "держись", "не падай духом", "крепись" и т.п. Эти слова очень раздражают. Я, например, на них отвечаю: "Я не держусь, я борюсь!". Невыносимо их слышать постоянно, читать в каждом письме. Третье. Не надо обвинять человека, что он сделал что-то не так, поэтому и сидит там - не уехал в другую страну, когда стало опасно, не свернул свою активность, продолжал свое дело.

Переписка, как советуют правозащитники, должна быть скорее «обывательско-информационного характера». Это, конечно, правильный совет от правозащитников, но у человека искажается представление о мире, если постоянно в письмах он будет читать только о бытовых новостях.

В этом смысле проект «Сказки для политзаключенных» выполняет очень важную роль. У политзаключенного расширяется круг пишущих ему людей. Они рассказывают не о бытовых новостях, а о литературе, поэзии, искусстве, фильмах, культурных событиях в стране. Пишут и посылают тексты (называя их сказками) ироничные, остроумные, написанные иногда эзоповым языком, вызывающие у заключенных положительные эмоции, которые так необходимы им в заключении. Участников проекта становится все больше, они придумывают различные темы для переписки. А самое интересное, сами политзеки начинают подключаться к проекту, они сами пишут «сказки», а мы рассылаем их другим заключенным.

Когда участники проекта написали Ильдару Дадину, он не захотел получать «сказки», очень вежливо ответив, что «проект хороший, но мне бы серьезную литературу почитать». А потом Дмитрий Бученков запросил литературу для продолжения своей научной работы. И это навело нас на мысль, что можно работать и в другом направлении. Многие из ребят хотели бы учиться и развиваться дальше. Однако самое большее, что может предложить им система - это получить профессию швеи-мотористки. Но мы думаем, что человек, находящийся в заключении, имеет право учиться там, где он захочет, в том числе и в вузе. И каждый из нас может ему в этом помочь. Можно помочь им подготовиться к поступлению в институт или продолжить начатое на воле обучение, отправив нужные книги, конспекты и лекции или организовав консультацию профессионала. А если у них появиться цель, то это будет неким элементом психотерапии.

Мы поговорили с ребятами, которые в колонии получали высшее образование, и с Людмилой Навальной, которая помогает своему сыну выжить в очень непростых условиях (одиночная камера, постоянные взыскания, СУС и т.д.). Олег в колонии получает второе высшее, занимается с преподавателем английским, а испанский изучает сам. Они нам дали ответы на некоторые важные вопросы, которые помогут организовать образование наших подопечных. Для этого понадобится помощь адвоката и родственников, а также необходимо подключать к решению данных вопросов директоров школ, которые есть в каждой колонии, им это выгодно. Чем больше будет желающих учиться, тем легче организовать обучение. Не сомневайтесь, получить диплом в колонии реально (за исключением профессии юриста).

Сейчас мы создаем базу желающих обучаться с указанием формы обучения (поступить в университет, работать с преподавателем или самообразование). Еще мы ищем людей, которые будут координировать работу преподавателя и заключенного, помогать в самообразовании или оказывать помощь в учебе в университете, так называемых кураторов для политзека. Мы нуждаемся в волонтерах, которые будут помогать куратору искать информацию. Нам необходимо подобрать преподавателей с указанием предмета и возможных услуг (консультации, подбор книг, помощь в подготовке курсовиков, диплома, научной работы и т.д.). И нам очень нужны люди, которые будут спонсировать этот проект. Заказывать книги через интернет очень дорого, конверты, подготовка материалов к отправке тоже стоит денег. Но основная задача, это, конечно, приобретение и передача книг.

Есть много форм помощи политическим заключенным, и каждый, если захочет, сможет найти себе применение. Мы в свои проекты «Сказки для политзаключенных» и «Университет для политзека» приглашаем людей, которые готовы для заключенных писать интересные тексты, кураторов, волонтеров, преподавателей, спонсоров. В любом качестве вы можете быть полезны политзекам. Количество людей, арестованных по политическим мотивам, растет, и их нельзя бросать. Только взаимовыручка и взаимопомощь спасут это общество от самоуничтожения.