29 сентября я была на спектакле Театра.Док о гибели Сергея Магнитского. Я хорошо знаю эту тему, потому что вхожу в рабочую группу президентского совета по правам человека, которая этим делом занимается. Нас возмутило, что даже вмешательство президента не побудило следственные органы до конца расследовать обстоятельства гибели Магнитского и попытаться вернуть в бюджет украденные высокопоставленными мошенниками 5,4 миллиарда рублей (на что указывал Магнитский) тоже не побеспокоились. Члены президентского совета решили, что надо довести это дело до конца – и для наказания высокопоставленных воров и для того, чтобы устранить лазейки в правилах распорядка в СИЗО, которые использовали следователь и тюремная администрация в их борьбе против Магнитского, что и привело к его гибели.

Поэтому, узнав о таком спектакле, я отправилась его посмотреть.

Режиссер театра господин Угаров сказал, что места на спектакль о Сергее Магнитском заказаны на 4 месяца вперед. Но тем не менее могу сказать, что это замечательный театр, и если не бывали в нем, то постарайтесь побывать. Находится он в Трехпрудном переулке, дом 11/13, строение 1, в каком-то совершенно ужасном подвале с ужасным входом в него. А работает там замечательный режиссер и замечательные молодые артисты. Это театр, который делает постановки по реальным жизненным случаям из нашей кошмарной действительности.

По делу Магнитского они представили монологи судей, следователя, тюремных врача и фельдшера - всех тех, чье равнодушие довело его до гибели. Про это невозможно сказать "они очень хорошо сделали". Монологи такие естественные, как действительный поток сознания этих людей, и воочию видишь, какой ужас это их равнодушие, омертвение человечности в них. Я когда смотрела этот спектакль, у меня такая мысль была, что это обязательно надо показывать детям, школьникам. Чтобы они не стали такими.

Сколько ни рассказывай, впечатление о спектакле передать нельзя, самому надо смотреть. Но могу сказать, что на меня эта постановка, в совсем непохожем на театральное помещение подвале, с артистами без костюмов и без грима, произвела впечатление большее, чем самый феерический спектакль. А ведь мы за этим ходим в театр, чтобы всколыхнулись наши мысли и чувства.

Не счесть, сколько раз обрывались переговоры о мирном сосуществовании арабов и евреев в Палестине. Еще при английском, еще даже при турецком правлении. После решения ООН 1947 года о разделе Палестины на еврейское и арабское государства на смену переговорам пришел призыв «Сбросим евреев в море!». Многолетний руководитель палестинских арабов Ясир Арафат в 1988 году согласился на существование отдельного арабского государства и к 1993 году, уже после распада СССР, установил отношения с Израилем. На заселенных арабами территориях, оккупированных Израилем в ходе сопротивления попыткам сбросить его в море, устроили арабскую автономию. Но так и не создали двух независимых государств.

Евреи строили на оккупированной территории поселения, а арабы выдвигали условием соглашения и даже самих переговоров приостановку их строительства и ликвидацию. Наряду с возвращением на территорию Израиля всех арабов, ушедших оттуда по призыву арабских стран в 1948 году, с родившимися тем временем детьми, внуками и правнуками, ликвидация поселений была и остается непременным условием арабской стороны. Ариэль Шарон пошел ему навстречу и, выводя из сектора Газы израильские войска, силой удалил и поселения. Власть в секторе перешла к движению ХАМАС, которое не признает права Израиля на существование и добивается, чтобы вся Палестина была арабской.

После более чем шестидесятилетнего противостояния позиции сторон не слишком изменились. Не только те, кто все еще отрицает право Израиля на жизнь, но и как бы его признающие требуют удаления евреев с территорий, которые войдут в арабское государство. Оно должно быть "юденфрай", как говорили немецкие национал-социалисты, - чистым от евреев. Понятно, что расизм находит поддержку у крайне левых в Европе. Но, к сожалению, в перевернутом виде схожая позиция находит поддержку и среди правых в Израиле, где уже говорят, что он должен быть исключительно еврейским государством. Завести два национальных заповедника, при том, что на это Америка не жалеет сил, видимо, можно. Но думать, что это послужит примирению, могут разве что Обама и Клинтон.

На земле, где евреи и арабы жили много веков, нынче нет иного пути к миру кроме создания двух государств. Одного еврейского, другого арабского. Граница между ними, разумеется, должна установиться с учетом пожеланий жителей. Возможны обмены территориями между Израилем и нынешней автономией. Но это не единственное достойное внимания соображение. Только если в еврейском государстве будут жить и равноправные с большинством жителей арабы, как оно и было покамест, а в арабском – равноправные с большинством евреи, что кажется сегодня невероятным, на деле начнется движение к взаимопониманию и миру. При переговорах нелепо исходить из того, что лишний дом в поселении закрепляет землю за Израилем. Фактические действия решают дело лишь там, где переговоры показные.

Ариэль Шарон, к сожалению, упустил важную возможность. Выводя войска из сектора Газы, ему не надо было силой уводить желавших остаться на свой страх и риск и поддерживать мирные отношения с мирными арабскими соседями. Кстати, и повседневная жизнь соседей стала бы лучше. И, возможно, верх там взял бы не ХАМАС. Опыт не произведен. А сразу стало бы видно, кто хочет мира, а кто нет.

4 октября 2010 года Мосгорсуд оставил в силе обвинительный приговор организаторам выставки "Запретное искусство-2006" Юрию Самодурову и Андрею Ерофееву. Мой репортаж для Hro.org.

(Читать полностью)

Как сообщают СМИ, исполняющий обязанности мэра Москвы Владимир Ресин на оперативном совещании в столичной администрации предложил подумать о переносе памятника Петру I с насыпи на слиянии Москвы-реки и Обводного канала в другое место.

У меня по поводу последних начинаний Ресина всего один вопрос есть. А именно: интересуют сроки восстановления бассейна "Москва". Бюджетных бассейнов в городе просто не осталось!

Леонард Коэн говорил: "Я единственный человек, которому падение Берлинской стены не внушило оптимизма". Когда знаменитый музыкант на днях посетит Москву, он сможет убедиться, что вовсе не так одинок - в России у него немало единомышленников. В конце прошлой недели на федеральном Пятом телеканале состоялась дискуссия, главный вопрос которой был сформулирован так: "Объединение Германии: необходимость или политическое предательство?" И вот итоги телефонного голосования: более 90 процентов зрителей выбирают второй вариант ответа.

Что же так расстраивает наших соотечественников в событиях 1989-1990 годов, вызвавших радость не только в Германии, но и едва ли не повсюду в мире? А вот что: по преобладающему у нас мнению, советское руководство во главе с Горбачевым, отпуская на волю оккупированную восточную часть Германии, сильно продешевило - можно и нужно было слупить с немцев и их западных союзников побольше денег, ну и еще стребовать всего разного, например, чтобы объединенная ФРГ не входила в НАТО. Самый бойкий участник дискуссии на Пятом канале, театральный политолог Сергей Кургинян, так прямо и говорил: Горбачев, мол, продал товар ценой 200 миллиардов долларов за два миллиарда, а такая сделка есть не что иное, как предательство национальных интересов. Ну, от Кургиняна другого ждать и не стоит, но ведь и некоторые из его оппонентов по большей части только оправдывались: мол, время было такое суматошное, сразу не сообразили, не сориентировались, вот и залезли к себе в карман. Да и сидящий на председательском месте либерал Николай Сванидзе придирчиво интересовался у спорящих: как же это так вышло, что выкуп получился такой маленький, нельзя ли было побольше?

Видно, и в самом деле Леонард Коэн живет в другом мире. Ну как ему представить себе англичан, горько сожалеющих о том, что не взяли богатого выкупа за предоставление независимости Канаде или Индии? А попробуйте вообразить американцев, осуждающих Линкольна за бесплатное освобождение негритянских рабов: уж не было ли тут предательства? В России же жалобный исторический мотив "обманули! недодали! предали!" никак не утратит популярности - и в массах, и в так называемой элите.

К идее моего президентства, предлагаемой Алексеем Кондауровым и Андреем Пионтковским, я отношусь, естественно, с юмором.

А что касается сплочения оппозиции и выдвижения единого кандидата – я думаю, что это надо пробовать делать, хотя все равно ничего не удастся. Они молодцы, пусть пробуют, надо же как-то бороться с тем бардаком, который устроила эта парочка за последние десять лет.

Неплохой мне кажется и идея проведения в декабре Гражданского конституционного форума. Мероприятие надо проводить, пробовать что-то обсуждать – на то он и конституционный. Что из этого выйдет, я не могу сегодня сказать. Вот пройдет форум, будет видно. Я на нем, наверное, буду, посмотрю, что там делается. Никаких тем для обсуждения предлагать не планирую.

Живого Лужкова я видел лишь в самом начале его карьеры мэра – когда в 93-м пришел в пресс-центр московского правительства делать свою. Там обещали получение отдельной квартиры после нескольких месяцев работы. Мы с женой и недавно родившимся сыном ютились в коммуналке, и посулы пресс-центра соблазнили меня. Возглавлял его тогда, как и ныне, Сергей Цой, а моим непосредственным начальником был некто Лисовец. Уже одна только эта фамилия с самого начала насторожила. Так оно и вышло: никакой квартиры я в глаза не видал. Желторотому студенту журфака не простили первой же ошибки. Я дал в газету заметку за подписью «пресс-центр мэрии», пускай и крохотную, но не согласованную с Лисовцом, – и был впервые вызван в кабинет к Цою, показавшийся мне огромным, чтобы узнать от него лично о своем увольнении. Как говорится, вот и познакомились. Зачем он меня вызывал? Может быть, ждал каких-то слов, которые я не нашел? Не знаю.

От тех недель работы в мэрии осталось ощущение зажатости и страха. Когда в зал заседаний вкатывалось нечто большое, круглое, сияющее лысиной, все трепетали и перешептывались: «Лужков, Лужков». В принципе это нормально: чиновники, субординация... Но я не понимал, зачем в пресс-центр приходил некто с рыжей бородой и пихал меня своим большим животом, задавая каждый раз один и тот же вопрос: «А ты здесь с какой целью?» Мне так и хотелось крикнуть ему в ответ: «Квартиру хочу!» Но я не смел...

Квартиру, кстати, мы так и не получили, хотя и стояли в очереди 12 лет. Не то чтобы лужковские чиновники совсем забыли о нас. Наоборот, нам, коренным жителям Центрального округа, неоднократно предлагали новостройки. Но были они то на окраине Митина, у самого кладбища, с которого начиналась уже Московская область, то в Марьине, возле газового факела. После кладбища ассоциации с крематорием почему-то напрашивались сами собой.

Неудивительно, что до сих пор в Москве полно коммуналок. Мы-то справились своими силами. На пике спроса на недвижимость наконец договорились с соседями, вместе продали ставшую «платиновой» жилплощадь – и купили себе квартиру в 40 минутах ходьбы от центра, пускай и на Третьем транспортном, зато отдельную. В общем, у нас все более или менее обошлось.

Не знаю, зачем я все это рассказываю. Отвечая на вопрос, каковы итоги 18-летнего правления Лужкова (он, как мэр, в июне этого года достиг совершеннолетия, между прочим, как недавно и мой сын), пытаюсь ощутить некую живую, личную связь с этим человеком, которого потом много раз видел по телевизору. Не могу сказать, что он мне несимпатичен. У него была харизма, москвичи в большинстве своем любили его, несмотря на все разоблачительные статьи и книги. Допускали, что, может быть, и вор. Ну и что? Как писал Пушкин, «вор, а молодец»! Главное – наш, в доску свой. Коренной москвич, он ощущал Москву своим городом и любил ее. Как мог. Да, от любви его столица вскоре стала вся в синяках и царапинах, теряя последние зубы обветшавшей старины. Но главное что любил! И умел запудрить ущерб - чтобы выглядело как надо, по-европейски, пускай и пластмассово. Так ведь косметика другой и не бывает.

Я что хочу сказать: он делал все это от души, от той, какая она у него есть. Делал сам, не плясал ни под чью дудку. Поэтому и ушел достойно, и москвичи зауважали его за это, даже те, кто раньше ругал. Он не захотел отдать Москву сам – именно потому, что любит этот город. Если бы она была ему до лампочки, так, средство для наживы, ну что ему стоило «в связи с переходом на другую работу», где бы продолжил обогащать свою семью. Но он дорожит любовью москвичей, которые выбирали его не один раз. Вот что главное.

Да, сколько ни твердил Лужков о межконфессиональном и межэтническом согласии, главными в столице были и остаются православные, а мусульмане не могут построить ни одной мечети сверх тех четырех, что «положены»; не говорю уж о нас, буддистах, которых мэр только и кормил, что завтраками. Спасибо землю выделил, но построить ничего не помог. Однако это не так важно - мы сами, наверное, виноваты в том, что не проявили единства, и мэр запутался: тут калмыки просят, там буряты, сям тувинцы, а эти вообще непонятно кто, японцы, что ль...

Да, его любовь к Москве была эгоистична, своенравна, и она сделала москвичей шовинистами. Они так и не научились радоваться гостям. И ведь это Лужков говорил о депортации из Москвы всех чеченцев. Это он ввел регистрацию для всех приезжих. Сколько страдали из-за нее мои друзья украинцы! И не только они – регистрация стала необходима даже для россиян из соседних областей.

И все же я не стану сравнивать Лужкова с Гитлером или со Сталиным. Даже с Путиным сравнить не посмею. А ставить его рядом с Медведевым не буду просто потому, что... Да ладно, чего там говорить!

В конечном счете войн Лужков не начинал, за массовые убийства не в ответе. Думаю, стань он президентом, все равно не совершил бы тяжких грехов. Хотя прочие расцветали бы пышным цветом. Этой неспособностью пойти на «мокруху» Лужков выгодно отличается от большинства наших правителей, последний из которых пока так и не удосужился объяснить причин «утраты доверия».

Он поступил немудро, уволив Лужкова. Я бы на его месте устроил выборы мэра и всей мощью своего административного ресурса проследил, чтобы они были честными. Да, санкционировал бы показ всех этих фильмов по телевидению. Но и сторонникам мэра дал бы высказаться. А перед выборами обязательно устроил бы «день тишины». И посмотрел бы, кого выберут москвичи.

Да только ведь самого Медведева выбирали не так. И потому ничего этого не произошло.

А Борис Немцов правильную книгу о Юрии Лужкове написал. Как сказал бы Борис Ельцин, на которого Лужков чем-то похож, «демократия, плюрализм, понимаешь». Правда, москвичи все равно бы Юрия Михайловича выбрали. Вот почему-то мне так кажется. Это их беда. Но это ИХ беда. А то счастьице, которое москвичам навязал президент, это ЕГО счастьице.

Вот и все.

Господин Президент! Димон!

17...... 2011 года руководитель Вашей администрации г-н Волошин Александр Стальевич пригласил меня в Кремль и сообщил, что имеет от Вас поручение поставить вопрос о моем увольнении с должности премьер-министра Российской Федерации.

Я, естественно, задал вопрос о том, какие основания есть для прекращения моих бессрочных полномочий. В ответ наш Санька-облигация глумливо проблеял: «По нед-доверию». После бурного, но короткого обсуждения мне предложили подать заявление «по собственному желанию» и «уйти по-хорошему», потом разоружили мою личную охрану и конфисковали часы Patek Philippe и запонки Breguet.

Месяц, проведенный мною в одиночном размышлении, дал мне возможность сформулировать ряд беспокоящих не только меня вопросов.

У меня тут есть небольшой телевизор, я смотрю его регулярно, и огромную тревогу у меня вызывает информационный террор в отношении премьер-министра России. Я не говорю здесь в отношении Путина Владимира Владимировича. Вам нужен другой премьер-министр, за которым Вы не носили двадцать лет портфель с ценными бумагами, премьер, который был бы «своим», т.е. Вашим.

Путин слишком самостоятелен и неудобен. Нужно заранее готовиться к большим выборам, и лучше поставить другого. Это понятно.

Для этого по команде из Кремля развязана беспрецедентная кампания по дискредитации премьер-министра России. Она достигла такого размаха, что великая Алина Маратовна Кабаева сравнила ее с кампанией, что велась против нее во времена пресловутых допинговых скандалов.

Более месяца я подвергаюсь дикой травле, которая по своему характеру выходит за рамки приличий и здравого смысла.

Особо хочется сказать об этих козлах позорных из «Единой России». Ни партия, ни ее высшие органы не оказали своему лидеру никакой поддержки, не проявили желания разобраться и остановить поток лжи и клеветы. И эти люди обещали выпрыгнуть из окна по первому моему зову!

Одновременно выражаю огромную благодарность коллективу кооператива «Озеро», бессменным крестным отцом которого я являюсь со дня основания в 1992 году. На срочно созванном выездном (в Баден-Бадене) заседании правления кооператива все его члены в полном составе мужественно и бескомпромиссно возвысили свой голос в поддержку премьер-министра России в непростой сложившейся ситуации и потребовали неприкосновенности его и своих авуаров.

Ваша администрация, с Вашего ведома или без, своими действиями завела политическую ситуацию в стране в тупик.

Всякие Немцовы и другие «вечно несогласные» получили прекрасный шанс прокричать: «Господин Президент, вы убрали Путина, а теперь сами идите...»

Решение за Вами, господин Президент.

Искренне.
Честь имею,
Путин Владимир Владимирович, национальный лидер.

Москва, Лефортово.

Украина переживает фактический государственный переворот, а Белоруссия – обострение отношений с Россией. В самой России воскресному антибелорусскому выступлению президента(?) Медведева уделяется куда меньше внимания, нежели судьбе Юрия Лужкова. А Западной Европе сейчас не до Восточной. Там сейчас свои беспокойства. Но это европейцам еще аукнется. И вот почему.

Тандемократическая Россия поругалась со всеми, включая Лукашенко. Российская правящая элита возлагала большие надежды на Януковича, но какие, похоже, она сама не знала. В идеале она видит отношения с Украиной, Белоруссией, Грузией, другими ближними соседями если не такими, как прежде в составе СССР, то хотя бы такими, какие были у Советского Союза со странами Варшавского договора.

Ориентированные на западные ценности и нормы политики во главе соседних стран для тандемократов неприемлемы. То ли дело Лукашенко, построивший идеологию своего режима на основе особой белорусской идентичности – не европейской, как у оппозиции, а русофильской. У Януковича вообще никакой идеологии. У него и его партии пацанские представления о государстве и полное отсутствие представлений о национальном развитии и государственных интересах.

Но именно от Лукашенко получен полный отлуп, и такой же будет от Януковича. И причина очень проста. Общественно-политическим устройством стран Варшавского договора был танковый социализм. Единственным источником, резервом и гарантом коммунистических режимов в этих странах был Советский Союз и его военное присутствие. Даже ловкий шельмец Чаушеску, все норовивший проявлять самостоятельность, не удержался, когда стало ясно, что Москва не намерена вмешиваться в дела стран-сателлитов.

В Кремле не понимают, что для политиков в бывших советских республиках, даже если они ориентировались на Москву и пользовались ее поддержкой, отношения с Россией не столь критичны, как отношения с собственным населением. Источник их власти внутри страны, как это было к 1945 году у маршала Тито и к 1949-му у председателя Мао. Но один сразу поссорился со Сталиным, а другой еще долго водил Советский Союз за нос и пользовался его помощью.

Подобно тому, как проблемы бывших стран Варшавского договора и посттитовской Югославии решали европейцы и американцы без особо активного участия России, так и неизбежным последствием авторитарных режимов на Украине и в Белоруссии будут просьбы о помощи, обращенные к Западной Европе и США, а вовсе не к России. Потому что только Россия национального суверенитета не гарантирует.

Причем обратиться за помощью могут нынешние правители, которые не собирались и не собираются делиться властью с Москвой. Предложить России в обмен на это нечего.
И это обращение опять станет полной неожиданностью для Запада.

4 октября на Чистых Прудах у памятника Грибоедову пройдет - с 19 до 21 часа - пикет против беспредела ментов и следователей.

В этот день исполнится два с половиной года со дня избиения и пыток молодых людей в Сокольническом ОВД. Доныне единственный осужденный (на год условно) по следам тех событий - это один из избитых, Сева Остапов, о деле которого "Грани" много снимали и писали.

Кто-то спросит: а не стара ли эта история? Нет! Она весьма актуальна. Не только потому, что условный срок продолжает висеть над Севой. Не только потому, что справедливости в этой истории добивались и голодовкой (с участием вашего покорного слуги), и митингами, и пикетами. Кроме прочего, российская власть поселяет нас в мире угрожающих прецедентов, воспринимаемых ее клевретами как сигналы. Не посадили сокольнических копов? Тогда можно и пострелять по людям в супермаркете... Уж не скажете ли, что и эта история устарела?

Не только сокольнические события, но и все ментовские репрессии должны получать - и получить! - отпор.

На пикете будет поднят и вопрос о химкинских заложниках - Алексее Гаскарове и Максиме Солопове, предварительное заключение которых вновь продлено судом. Суд над Лешей был полузакрытым - мне, в частности, попасть внутрь не удалось. Да о чем говорить, если маму Леши Гаскарова допустили лишь на часть заседания! На продление ареста Максу пустили всех, но цивилизованнее от этого чиновники не стали. Следователь заглушал читаемое судьей решение громкой музыкой с сотового, никакого замечания не получил. Следаки по Севиному делу в Преображенском суде Москвы, напуганные неутихающим общественным вниманием, такого себе все-таки не позволили. Да и судья была малость посмирнее. Вот и судите сами теперь, стоит ли нам, людям вольнолюбивым, иметь очень уж короткую память.

Пикет согласован.
Контактный телефон по пикету (собственно, мой) - 89165693277.
Приходите!

Михаил Угаров отверг вмешательство посторонних структур в вопросы искусства и культуры: «Общество должно резко пресечь эти административные радения, сказав организаторам – знайте свое место!» Вписать бы этот возглас в Уголовный кодекс и карать нарушителей, пусть не лишением свободы, но отстраняя от государственных должностей, причастных к художественной сфере. Искусству это необходимо. Но, к сожалению, недостаточно.

Угаров говорит, что «главная задача современной культуры – это работа... с сегодняшним миром». Но нет у искусства других задач, кроме как разбираться с нынешним миром. Искусство, если это искусство, не бывает не современным. Случались гении, выходившие за грань своих дней – Софокл, или Тициан, или Лев Толстой. Но и они жили своим сегодняшним днем, пусть взвешивая его на весах вечности, и не бывает иначе, быть не может. Особенно на театре, где, хоть ставь старинную пьесу, хоть действуй старыми режиссерскими ходами, актеры все равно нынешние, и время в них нынешнее и никакое другое. Оно и выплескивается, как выплеснулась перед войной в ролях Остужева - Отелло и Уриэль Акоста (мне посчастливилось видеть) - не Венеция Возрождения и не Голландия барокко, а текущая советская действительность.

Актер Остужев жил советской жизнью. Не плакатной, а реальной. То, что он в этом бытии ощущал, едва ли обсуждая в быту, он воплощал не натуральными картинами, не аллюзиями, не символами, но отпуская себя на сцене, и мы видели трагедии инородца Отелло и инакомыслящего Уриэля, в обиходе невидимые. На это нужен, конечно, талант. То есть чуткость к миру, в котором живешь, заполняющая тебя содержанием, независимо от пьесы и постановки, и чувство формы, в которой это содержание проступает на сцене.

Современная жизнь не хочет содержания не только в искусстве. Свершилась всеобщая десемантизация, утрачен интерес к содержанию и смыслу происходящего, зато растет к интригам, пакостям и выгодам. А чем люди живы - не говорят или не знают. Разговор об этом сочтен пустым. То же и с формой. Все ей дозволено. Пока не кажется, что там содержание. Тогда чиновник сетует на форму и ее запрещает, не узнав, что говорит актер или автор. Подчас ничего, но чиновник боится незнакомой формы.

Конечно, «классика не решает проблем сегодняшнего человека». Коллега Михаила Угарова Константин Треплев уже сказал: «Нужны новые формы», и придумывал их, но не вышло, девушка ушла, и собственная жизнь стала ненужной. Между тем создатель Треплева, Чехов, новые формы создал, может быть, потому, что их сделало современными его содержание. А общество канонизировало гениальные «Три сестры» и «Вишневый сад» как психологические драмы, хотя у автора это комедии. Но так их не ставят, чтобы не нарушить канон. Верно, ни Чехов, ни Толстой текущей литературы не заменят, но их пример говорит, что искусство бывает современным, лишь будучи подлинным. Только тогда.

Спорят, какая балерина стала на пальцы первой. Многие танцевали «на высоких полупальцах», и кто заострил прием, упущено. Считают, что Мария Тальони, танцевавшая так в отцовском балете «Сильфида», начавшем балетный романтизм. Пальцевую технику, не натуралистическую и не традиционную, ввела в искусство содержательность романтизма. В «Спящей красавице» Петипа на пальцах танцуют не только нереиды, грезящиеся принцу, но и уже в первом акте принцесса Аврора, выступающая как романтическое существо среди земного мира. Двадцатый век часто иначе пользовался этой техникой, но в «Сильфиде», в «Жизели» и в «Лебедином» благодаря ей жив романтизм.

Угаров призывает: «оставьте историю покойникам». Иисус из Назарета, к которому эта мысль восходит, сказал точней: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов». История – не мертвец, она – живой процесс, к счастью, еще длящийся, но непонятный, если не видеть, откуда концы, чего мы знать не хотим. Угаров не заметил, что не он один отдает историю покойникам, но с не меньшим пылом начальство, чье право вмешиваться в искусство он отвергает. Оно прячет архивы, замалчивает пережитое миллионами, а если что признает, то лишь под давлением и сквозь зубы. Неужто Угарову это по душе?

Надо жить сегодняшним днем. Пока живы, он наш. Но непогребенные мертвецы то и дело воскресают. Иисус прав, пусть мертвые хоронят мертвецов. Но как с воскресающими? Искусство, не желающее их знать, скудеет. Сказано: «Там все в крови, здесь крови нет». Когда содержание не подсказало форму, Костя Треплев ее придумал. Но невмешательство начальства его не спасло.

Угаров прав, указав начальству место. Но мало снять запрет, чтобы современное искусство пришло - как танец на пальцах.

Идея этого перформанса вынашивалась еще с лета. В рассылке, посвященной грядущей выставке "Судебный эксперимент", художник Ваня Мельничук предложил участникам сделать временные татуировки с портретами врагов, которые стоят за фабрикацией дел. Идея получила свое развитие, но ни следователь Шайхет, ни сектантский священник Сирко, ни чиновник-моралист Костицкий не подходили на роль Врага с большой буквы.

Процарапывать следовало не определенных, людей, а некую концепцию. Слова следователя "Здесь тебе не Европа", брошенные во время нашей первой встречи, подошли идеально. Дело, конечно, не в Европе, которая на практике отнюдь не является раем. Дело в традиционных постсоветских представлениях о ней как о царстве добра и справедливости. Под "не-Европой" - понимается ее полная противоположность. Совсем не Азия - с ее традиционными представлениями о добре, принципиально отличающимися от европейских, а некое пространство полного отсутствия добра.



Хотя концепцией дело не ограничилось, в процессе мы все же не удержались от того, чтобы изобразить следователя (к сожалению или к счастью, татуировщик никогда не видел Шайхета, поэтому изображение получилось вполне архетипичным), вслед за ним был нарисован и священник (а вот он как раз очень похож на до сих пор живущий под Верховной Радой оригинал). Импровизация пришлась очень кстати. Примерно так же импровизировало украинское государство, когда я оказался за решеткой, даже менты и следователи не знали, что им делать завтра.

Очень важной частью перформанса является заживление шрамов, которое будет документироваться.
Не-Европа оставляет свои следы на человеческом теле и в разуме, но эти следы не вечны.
Точно так же не является вечной она сама.
Кровь вытирается, царапины заживают.
Добро приходит на смену злу.

Впрочем, татуировщик впервые использовал иглу такого размера на такой скорости и не может в полной мере гарантировать результат.
Так что, если следы вдруг останутся, акция может получить весьма неожиданную трактовку.

В отличие от уважаемых лиц, поставивших свою подпись под обращением к "Единой России", мне не хочется и стыдно призывать кандидатов в мэры (избираемых Могордумой из членов партии "Единая Россия" по согласованию с премьером Владимиром Путиным) выступить со своими взглядами на будущее столицы перед представителями партий и основных общественных и общественно-политических организаций, как это предлагают авторы обращения. Не хочется и стыдно потому, что это мероприятие повысит и еще больше укрепит псевдолегитимность назначения мэра президентом и позиции всех тех людей, которые отменили для нас выборы мэра Москвы и противятся их возобновлению.

Мне представляется, что предложение об общественных слушаниях программ кандидатов в мэры, выдвинутых одной единственной партией - партией власти, как ни странно, унижает "саму идею народовластия", о котором радеют авторы обращения. То, что авторы обращения надеются выиграть - возможность задать кандидатам в мэры на слушаниях острые вопросы и тем самым как-то повысить ответственность новоназначенного мэра перед москвичами, - на деле ведет к тому, что вместо возвращения выборов мэра Москвы возникнет (если партия власти примет данное предложение) институт общественных слушаний программ кандидатов в мэры от партии власти, фактически и выдвигаемых и назначаемых правящим дуумвиратом, - еще одна ширма и еще одна фикция, призванная, подобно Общественной палате (как бы ни были полезны и прекрасны ее достижения), имитировать конституционное право граждан на участие в политической жизни и в определении направлений социально-политических изменений.

Прагматические игры "по маленькой" с властями вместо защиты принципиальной позиции - требования от федеральных властей выборов мэра Москвы с участием в выборах кандидатов, зарегистрированных на основании определенного числа подписей (допустим, 10000), собранных инициативными группами, с теледебатами кандидатов, - несомненно приведут всех участников к проигрышу. 90-е годы и приватизация, после которых слова "рыночная экономика" и "демократия" для большинства граждан России стали более неприемлемыми и отвратительными, чем слова "социализм" и "советская власть", - достаточный упрек и урок, чтобы бороться за принципы и мерять задачи мэра Москвы не вопросами и комментариями на общественных слушаниях по программам кандидатов от партии власти, а теми задачами и программами, которые будут всерьез поддержаны большинством жителей Москвы на выборах мэра. Только этот путь, может быть, приведет к серьезным и позитивным социально-политическим изменениям и в обществе, и в жизни Москвы.

Удивительно, насколько безотказно продолжает работать механизм телеоболванивания (пусть даже и с использованием правдивых фактов, как в случае с Лужковым). Две недели спорадического «телеобстрела» - и где она, добропорядочная репутация хозгения и запредельный рейтинг поддержки москвичей? Продолжение на НТВ в предстоящую субботу будет уже (ввиду непредвиденных осложнений с объектом) на уровне «лысая башка, дай пирожка». Вполне можно вообразить, как сдуется популярность нацлидера при схожих действиях по отношению к нему недоброжелателей. А исключать подобного хода событий не стоило бы, о чем я как-то уже писал на Гранях.

Тем не менее, Москва с ее прежде либеральными и независимыми настроениями столь сильно «сдала», что люди, при всей их неудовлетворенности нынешней жизнью, в значительной степени все же полагаются на мнение власти: путинской, лужковской или любой другой, что ее сменит. Обыватель ищет выхода своему недовольству не в сути авторитарного правления как такового, а в репутациях персоналий (а Лужков-то вор!). Ровно поэтому Юрий Михайлович парирует обвинения в коррупции тезисами о предпринимательских талантах благоверной, не говоря ни о чем из предъявленного ему по существу. Нигде в Европе это бы не прокатило, а у нас работает. Такие доводы при самой даже примитивной логике могут быть рассчитаны лишь на конченых дебилов («заработала все сама», «без мужа-мэра была бы еще богаче» и т.д.). Некоторые даже из вполне искушенных непроизвольно ведутся и начинают рассуждать схожим образом – «в травле не участвую», «презумпция невиновности», «антибатуринский сексизм» и т.д., а то и по-райкински: где факты? Напоминает старый анекдот об измене жены, когда любовник вешает пиджак на ручку двери, загораживая обзор в замочной скважине мужу в спальню, и тот недоуменно констатирует: «Опять полная неясность». Лужков обоснованно полагает, что его «сильные аргументы» (как минимум для общественности) против аргументов противной стороны столь же убедительны, поскольку одинаково демагогически апеллируют к зомбированным москвичам.

На этом фоне забавно тает на глазах прежняя подхалимская лояльность к отставленному градоначальнику со стороны коллег и соратников. Причем процесс этот, затронув поначалу лишь партийные круги ЕР, добрался и до административного аппарата. «Чиновничья линька» (сброс лужковской шкурки) столичной фауны не заставит себя ждать и в самое ближайшее время доберется и до самых простых и нижних административных микроорганизмов московской вертикали. Уже на следующей неделе одновременно с известием о появившихся кремлевских кандидатах на вакантный пост мы услышим со всех концов (от ТВЦ до ветеранских организаций и далее везде) проклятья и покаянные заявления сторонников бывшего неправильного мэра.

Остающаяся же немногочисленная группа поддержки престарелого сановника смешно заявляет о безоговорочной победе Лужкова на любых гипотетических московских выборах градоначальника. Борьба за возврат последних станет, по-видимому, целью политика Лужкова на ближайшее время. Собственно механизм выборов существенен лишь при ограничении возможности одного лица участвовать в них повторно. Лужков, избравшись в 1996 и 1999 годах, должен был в принципе утратить право пребывания в должности московского градоначальника к 2003 году. И ведь не в последнюю очередь из-за необходимости сохранения Лужкова (как, впрочем, и Шаймиева, и ряда других глав субъектов федерации) начал меняться в 2000-х механизм выборов региональных руководителей. Началось все с поправок в федеральные законы о сроках отсчета двухкратного избрания, а закончилось отменой выборов глав субъектов как таковых. Эти манипуляции с выборами способствовали в целом изменению всех демократических механизмов формирования власти в России, и роль Лужкова в этом процессе разве что не решающая. Так что будущая борьба Лужкова и его сторонников за возвращение выборов глав субъектов федерации - это борьба с собственным авторитарным наследством.

Ну а что же наш новатор-президент? Неужто в вопросе назначения нового московского градоначальника изменит своим модернизационным принципам? Вообще говоря, у Медведева (в логике «2012») в запасе есть лишь одна наиболее дееспособная кандидатура на должность столичного главы – это Наталья Тимакова, по сравнению с которой «рыжая бестия» Чапман всего лишь лондонская шаболда-лимитчица («сзади пионерка, спереди пенсионерка»). Лицо столицы преобразилось бы, пожалуй, до неузнаваемости и куда как в лучшую сторону. Уж если вертикаль неспособна измениться в своем существе, то пусть хотя бы уж внешне будет привлекательной.

Сообщают «Солдатские матери Санкт-Петербурга»:

Министр обороны Анатолий Сердюков уже не в первый раз проводит выездное заседание коллегии своего министерства в городе на Неве. С представителями НКО он тоже встречается не впервые. Однако 23 сентября в числе правозащитников, с которыми встречался министр, впервые оказалась председатель общественной организации «Солдатские матери Санкт-Петербурга» Элла Полякова. Кроме нее на встречу с Анатолием Сердюковым и его окружением (статс-секретарем Минобороны генералом армии Николаем Панковым, начальником Генштаба Николаем Макаровым и командующим ОСК Северо-Запад Аркадием Бахиным) были допущены: петербургский уполномоченный по правам человека Алексей Козырев, глава родительского комитета при городском военкомате Владимир Клименко, председатель Совета солдатских матерей Вологды Маргарита Савоськина, ответственный секретарь Союза солдатских матерей Валентина Мельникова и председатель общественного совета при Министерстве обороны Сергей Зверев.

Встречу с правозащитниками Анатолий Сердюков начал с того, что поратовал за открытость призывных комиссий, военкоматов и даже военных частей для СМИ и представителей НКО. На этом «реверансы» закончились и началась дискуссия. Самым острым, как и можно было предположить, стало обсуждение темы перевода армию на контрактную основу и отмены призыва. Министр заявил, что отказаться от него сегодня невозможно. На оплату труда контрактников у бюджета нет денег. И после этой реплики он тут же подвергся атакам правозащитников, просто засыпавших Анатолия Сердюкова примерами нарушения прав призывников, начиная от медицинского освидетельствования на призывных пунктах и заканчивая облавами на улицах. Председатель «Солдатских матерей Санкт-Петербурга» вручила министру обороны специально подготовленный для него доклад, где были сведены воедино все правонарушения в отношении призывников, приведены конкретные примеры и статистика, свидетельствующая о том, что по меньшей мере в Петербурге, Ленобласти, Пскове указания и распоряжения министра обороны не выполняются.

Эллу Полякову поддержали и уполномоченный по правам человека Алексей Козырев, и Валентина Мельникова. Ответственный секретарь Союза солдатских матерей предложила министру провести финансовый мониторинг и выяснить, сколько денег расходуется из бюджетов всех уровней на выполнение плана по призыву в ряды вооруженных сил, в результате которого в армию попадают больные, инвалиды, психически неустойчивые молодые люди. А затем сравнить это с суммами расходов на увольнение срочников из армии через несколько месяцев по состоянию здоровья, выплату компенсаций семьям погибших или получивших инвалидность в мирное время. И Элла Полякова, и Сергей Зверев практически в один голос говорили о том, что ни одна реформа не будет успешной без учета человеческого фактора. Прежде всего необходимо искоренить сам термин «неуставные отношения» как наследие тоталитарного прошлого. Пока офицеры не поймут, что солдат такой же гражданин и в отношении него не может быть никаких неуставных отношений, а есть преступления, предусмотренные Уголовным кодексом, будут продолжаться побеги, убийства, самоубийства, пытки и побои.

Попытка Анатолия Сердюкова дипломатично объяснить, что если в подразделении убит хотя бы один солдат, то командира надо увольнять, привел совсем не к тому результату, на который, по всей видимости, министр рассчитывал. Оказалось, что господин Сердюков не в курсе, что в печально-знаменитой военной части в Каменке все уволенные за нарушения офицеры, по вине которых погиб или стал инвалидом не один солдат, уже восстановлены в прежних должностях военными судами.

Организация «Солдатские матери Санкт-Петербурга» передала министру обороны ряд предложений по усовершенствованию процедуры призыва и прохождения военной службы с учетом соблюдения прав человека.

Так, предложено внести изменения в процедуру первоначальной постановки на воинский учет, в частности, отменить обязательное определение категории годности, отстранить школу от выполнения этой несвойственной ей обязанности. По мнению Эллы Поляковой, следует учитывать положительный опыт зарубежных стран, организовать совместные учебные семинары с зарубежными коллегами, особое внимание уделить наличию у командиров высшего юридического образования, подготовки по правам человека и гуманитарному международному праву.

В конце встречи, Анатолий Сердюков, выслушав всех, пообещал создать рабочую группу по разрешению самых острых и наболевших проблем: по отсрочкам, работе призывных комиссий и т.д.

Министр обороны порадовал собравшихся тем, что чиновники его ведомства разработали законопроект, возвращающий право на отсрочку тем призывникам, у кого родители или опекуны являются инвалидами. Напомним, это право у них было отобрано федеральными депутатами несколько лет назад. Проект еще не попал в Госдуму. Но можно предположить, что его появление – шаг в уже начавшейся предвыборной гонке, так что новых положительных изменений в законе можно будет ждать в следующем году.

Уважаемый Владимир Иосифович!

28 сентября 2010 г. мы сдали в приемную Мэрии уведомление о проведении митинга вечером 12 октября на Тверской площади.

Акция будет посвящена обсуждению важнейшей темы - восстановлению в столице полноправия местного самоуправления. Она станет этапом подготовки Московского общественного Форума.

Мы специально приурочили «Дни Гнева» к 12 числам – в знак поддержки 12-ой статье Конституции Российской Федерации, гарантирующей права местного самоуправления.

В соответствии с поручением мэра, вопросами согласования массовых акций занимается Управление координации деятельности по обеспечению безопасности Аппарата Мэра и Правительства г. Москвы. Как и в предыдущие месяцы, 30 сентября чиновники Аппарата в устной форме отказали нам в проведении митинга на Тверской площади, предложив другие места, весьма удаленные от здания Мэрии. Лаконично: «Вы сами знаете». До этого нам говорили, что митинг на Тверской помешает москвичам и гостям столицы любоваться памятником князю Юрию Долгорукому или окрестностями площади.

Это говорит, что в столице еще действует инерция беззакония и игнорирования чиновниками конституционных прав и свобод человека. Приводимые чиновниками доводы лукавы и двуличны. В Постановлении Правительства Москвы №523-ПП от 22.06.2010 "Об утверждении границ территорий объектов культурного наследия (памятников истории и культуры), расположенных в пределах Садового кольца" Тверская площадь в качестве территории объекта культурного наследия «памятник Юрию Долгорукому» не фигурирует.

Вы отлично знаете, что «излюбленное место отдыха» - это не основание запрещать проведение митинга. Вы сами многократно бывали на трибунах многотысячных Дней города и иных пышных праздников на Тверской площади. При этом никто не думал об ущербе памятнику. Тем более никто об этом не думает, когда уже за 5-6 часов до заявленного времени митинга на Тверской площади размещают сотни сотрудников милиции и бойцов ОМОНа, множество милицейских автобусов и поливальных машин...

На Тверской площади уже полтора десятилетия как функционирует служебная автостоянка №3 Мэрии Москвы. И считается, что экскурсантам это не мешает.

Владимир Иосифович, сообщаем Вам, что еще два года назад Верховный суд РФ установил, что «право субъекта РФ самостоятельно устанавливать дополнительный запрет для проведения публичного мероприятия на территории, являющейся памятником истории и культуры, которое ему в силу закона не предоставлено, как противоречащий указанным нормам Федерального законодательства и затрагивающий права и интересы заявителя на участие в публичном мероприятии, подлежит признанию недействующим с момента вступления решения суда в законную силу». Данная позиция Верховного Суда РФ носит универсальный характер, относиться ко всем субъектам Федерации, и не может пониматься как применимая только в отдельном деле (о признании недействительным одного из положение Ивановского областного законодательства).

Наш митинг обращен именно к исполнительной власти и должен проходить у ее резиденции.

Конституционный Суд Российской Федерации дважды определял, что власти должны обеспечивать проведение публичных мероприятий так и тогда, когда это соответствует социально-политической цели акции.

Сотрудники Управления безопасности Мэрии обязаны все это знать по должности. Как и то, что неудобства граждан, которые якобы не могут из-за митинга подойти к памятнику князю Юрия Долгорукому, федеральный закон не рассматривает как основание для отказа в согласовании митинга.

Во времена прежнего руководства столицы мы часто видели циничный двойной подход, явную политическую дискриминацию оппозиции, готовность любой ценой, с любыми издержками помешать проведению законного митинга.

Мы призываем Вас показать, что Вы готовы изменить ситуацию, вернуть ее в русло законности.

Мы призываем Вас предотвратить очередную безобразную сцену разгона и насильственного задержания мирных демонстрантов и просто тех, кто подвернулся под горячую руку милиции.

Мы призываем Вас предотвратить унижающие столичные власти репортажи в СМИ, полоскание властей Москвы в судах.

Мы ждем от Вас срочного вмешательства: одерните чиновников и обеспечьте в Москве верховенство закона. Отказ нам в Тверской площади – вопиюще антиконституционен.

Мы придем 12 октября. Мы – за Конституцию нашей страны! Будьте и Вы тоже.

С Уважением,

Л.А. Пономарев, Исполнительный директор Общероссийского общественного движения «За права человека»

К.Ю. Косякин, координатор общественного «Московского совета»

С.С. Удальцов, координатор Движения «Левый фронт»

30 сентября 2010 г.

4 октября 2010 года в Мосгорсуде будет рассматриваться кассационная жалоба Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева на обвинительный приговор Таганского районного суда Москвы по делу о выставке «Запретное искусство-2006». Альманах «Неволя» напоминает о том, как развивался этот «громкий» уголовный процесс, и публикует мою статью, основанную на репортажах, которые я более года вела из зала суда.

12 июля 2010 года Таганским районным судом Москвы были осуждены экс-директор Музея и Общественного центра имени Андрея Сахарова Юрий Самодуров и бывший заведующий отделом новейших течений Третьяковской галереи Андрей Ерофеев. И сам судебный процесс, и его финал в полной мере можно назвать парадоксальным.

Речь идет об уголовном деле по факту проведения в Сахаровском центре в марте 2007 года выставки «Запретное искусство-2006». В соответствии с замыслом кураторов, Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева, на этой экспозиции были представлены художественные работы различных авторов, жанров и тематики, запрещенные в 2006 году к показу без объявления законных на то оснований в российских учреждениях культуры. Ее цель, согласно пресс-релизу, заключалась в исследовании проблемы внутримузейной цензуры.

Примечательно, что центральным экспонатом выставки была фальшстена, скрывающая все остальные экспонаты и играющая роль своеобразной метафоры цензуры. Увидеть работы можно было только, заглянув в небольшие отверстия, расположенные высоко над полом.

Суд в лице председательствующей Светланы Александровой квалифицировал действия устроителей этой выставки как преступление, предусмотренное пунктом «б» части 2 статьи 282 УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства по признаку религиозной принадлежности и с использованием служебного положения»).

Данный процесс парадоксален уже потому, что из 134 свидетелей со стороны прокуратуры назвать свидетелями, строго говоря, можно только троих. Именно такое число сторонников обвинения посетило скандальную экспозицию. Остальные же давали на предварительном следствии и на суде показания со слов других, причем нередко – по принесенной с собой «шпаргалке» и дословно совпадающие.

Состав этих свидетелей тоже примечателен. Условно их можно разделить на две группы. Первая – это представители радикальных организаций: «Народная защита», «Народный собор», «Объединенная православная молодежь Москвы». В их числе, например, Олег Кассин и Георгиий Боровиков, назвавшие себя на суде русскими националистами. Боровиков является лидером московского подразделения национально-патриотического фронта «Память», а Кассин известен, в частности, тем, что состоял в партии «Русское национальное единство», одним из атрибутов которой является свастика.

Впрочем, такие характеризующие свидетелей факты не помешали судье положить их показания в основу приговора.

Эти самые активные свидетели, вместе с представителями «Народной защиты» Михаилом Налимовым и Владимиром Сергеевым, также являются инициаторами уголовного дела.

Ко второй группе свидетелей относятся православные верующие, которые на «подсудной» выставке не были и ее целями не интересовались.

Согласно исследованным в суде материалам дела, события развивались следующим образом.

Жена Владимира Сергеева Анна Сергеева, как и он сам – сопредседатель «Народной защиты», 10 марта 2007 года посетила выставку, чтобы собрать материал для возбуждения уголовного дела. Несмотря на то, что фотосъемка была запрещена, она тайком сделала снимки экспонатов. Выяснить при этом объявленную организаторами цель выставки, равно как и те смыслы, которые сами художники вкладывали в свои работы, Анна Сергеева не сочла нужным.

Затем православные активисты подключили к делу тогдашних депутатов Госдумы Александра Чуева и Николая Курьяновича, которые направили официальные запросы в Генпрокуратуру РФ. Та спустила их в Московскую прокуратуру, а она – в Таганскую. И здесь все материалы попали в руки к следователю Евгению Коробкову.

Самое примечательное состоит в том, что 27 апреля 2007 года он постановил: основания для возбуждения против Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева уголовного дела отсутствуют. И только «навалившись депутатами на прокуратуру», как выразилась адвокат осужденных Анна Ставицкая, «Народной защите» и «Народному собору» все-таки удалось инициировать уголовное дело.

Когда к концу 2007 года оказалось, что в нем недостаточно свидетельских показаний, праворадикалы начали «разъяснительную работу» среди прихожан храма Святителя Николая в Пыжах, расположенного на улице Большая Ордынка в Москве.

Организация выпустила и распространила информационный листок «Вестник народной защиты» номер 12/2007, в котором утверждала, будто своей выставкой Юрий Самодуров и Андрей Ерофеев покусились на «истинно русское творчество» и «христианские святыни».

«Народный собор» опубликовал на своем сайте призыв к верующим идти к следователю Коробкову вне зависимости от того, посещали они выставку или нет. Там же имелся шаблон заявления следователю. Фотографии экспонатов, по утверждению верующих, оскорбляющие их религиозные чувства, активно распространялись самими православными активистами в печатных копиях среди прихожан. А также – демонстрировались им Евгением Коробковым лично в его служебном кабинете во время допросов.

Именно так в деле появились многие свидетели обвинения, которые показали, что выставка разжигает ненависть к христианству. Правда, ни одно лицо, которое после просмотра экспозиции стало бы ненавидеть православную веру, так и не было названо. Сами свидетели, как они признавались, испытали чувство вражды только к подсудимым. И это – еще один парадокс «выставочного» дела. Получилось, что Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева наказали за то, что они разожгли ненависть... к самим себе!

Кроме показаний свидетелей обвинения, Светлана Александрова в своем вердикте процитировала заключения трех экспертов, привлеченных к участию в деле прокуратурой. По их версии, поддержанной судом, верующие граждане «подверглись при просмотре экспонатов сильнейшему психотравмирующему воздействию чрезмерной силы, несущему прямую угрозу целостности личности и разрушения сложившейся у них картины мира, что явилось психотравмирующим событием и сильнейшим стрессовым фактором для них, причинило им непереносимые нравственные страдания и стресс, а также чувства униженности их человеческого достоинства».

Со своей стороны защита считает этих экспертов некомпетентными в области современного искусства и ангажированными. Например, эксперт Наталья Энеева оценивала и экспозицию «Осторожно, религия!», по факту проведения которой в Сахаровском центре Юрий Самодуров был осужден ранее. Кроме того, Энеева признавалась, что не посещала выставки современного искусства уже лет двадцать и, вообще, ей оно не нравится.

Но судья Александрова пришла к выводу, что «не содержат научной основы», напротив, оценки специалистов, приглашенных к участию в процессе адвокатами и не усмотревших в экспонатах ничего противозаконного.

Это заключения директора Центра восточно-христианской культуры, члена-корреспондента Российской академии художеств, кандидата искусствоведения Алексея Лидова, который назвал экспозицию «лабораторным исследованием в рамках новейшего искусства»; начальника отдела экспериментальных программ Федерального центра современного искусства Министерства культуры РФ Виталия Пацюкова, отметившего, что каждая из представленных работ является произведением искусства, и их нужно рассматривать именно в таком контексте; президента Независимой психиатрической ассоциации России Юрия Савенко и других.

Светлана Александрова назвала их заключения «частные мнениями» – на том основании, что ранее этим людям не приходилось делать экспертизы именно для суда.

Обращает на себя внимание и тот факт, «криминальными» даже эксперты прокуратуры признали только девять работ, но в приговор попало заметно большее их число. Например, «Ясса» – фотография авторства Викентия Нилина, которая, хотя и показывалась на выставке, в материалах следствия не фигурировала вовсе. Принесена в суд она была самим Викентием Нилиным, участвовавшим в процессе в качестве свидетеля защиты. Тогда же эту работу приобщили к делу по ходатайству адвокатов.

Сами же показания свидетелей защиты – в отличие от верующих, хорошо знакомых со всеми работами, – в приговоре были процитированы весьма фрагментарно.

Известный адвокат Юрий Шмидт не согласен с приговором. Он считает, что в действиях Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева «нет никакого состава преступления». Как пояснил юрист, потому что «эти люди имеют право на свободу совести и на передачу информации – той, которую они считают нужным передать. И потому, что они приняли все предусмотренные законом меры, чтобы эта информация была недоступна тем людям, которым она неприятна. Я имею в виду ширмы, огораживающие экспонаты, прорези, сделанные на определенной высоте, предупредительные надписи. <...> Это музей, который существует, в частности, для того, чтобы выставлять в нем произведения искусства. Искусство никогда не бывает однозначным».

А что же Русская православная церковь? Здесь тоже ситуация примечательная. На процессе выступали священнослужители как с той, так и с другой стороны. Скажем, дьякон упомянутого ранее храма Святителя Николая Михаил Люкшин назвал выставку «кощунством». В свою очередь православный священник Яков Кротов, напротив, выступил в защиту экспозиции и ее устроителей.

Так, работу Вячеслава Сысоева «Свет против тьмы», запечатлевшую сожжение храма и священнослужителей комсомольцами и работниками НКВД, Яков Кротов выразил желание лично демонстрировать детям в воскресной школе. По его мнению, она носит ярко выраженную процерковную направленность и с правильными акцентами отражает исторический период, когда в СССР были жестокие гонения на церковь.

«Общество должно оскорбляться не карикатурой на зло, оно должно оскорбляться злом», – заметил он.

Итак, частные оценки разделились, в то время как официальные представители РПЦ сохраняли молчание. И можно сказать, что на протяжении почти всего судебного процесса сохранялся некий паритет.

Такая ситуация ни гособвинение, ни праворадикалов явно не устраивала. Поэтому 2 июня, когда уже полным ходом шли выступления свидетелей защиты, прокуратура ходатайствовала о допросе дополнительного свидетеля. Им оказался иеромонах Никодим Сретенского монастыря в Москве – член Патриаршего совета по культуре. Данный священнослужитель выступил с письменным поручением от настоятеля этого храма, архимандрита Тихона, который его попросил донести до суда мнение Патриаршего совета. Оно, по словам свидетеля, заключалось том, что выставка «Запретное искусство-2006» является богохульной, кощунственной, направленной в юридическом плане на оскорбление и унижение чувств православных людей.

«Эта позиция полностью совпадает с позицией "Народного собора", притом, что именно "Народный собор" обратился в Патриарший совет с просьбой высказаться. Осуждая нашу выставку, иеромонах Никодим заявил, что эта позиция представляет собой официальную позицию Русской православной церкви», – откликнулся на данное событие Андрей Ерофеев.

Наконец, уже когда ожидалось вынесение приговора, руководитель пресс-службы Московской патриархии отец Владимир Вигилянский назвал три года лишения свободы, затребованные гособвинением для Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева, «слишком суровым наказанием». Однако при этом он подчеркнул, что высказывается как частное лицо, а не официальное.

В интервью радиостанции «Эхо Москвы» Владимир Вигилянский отметил: «Я согласен с некоторыми участниками процесса, которые говорили о том, что Церковь отделена от государства, это записано в нашей Конституции. Поэтому я не выступаю от имени Церкви в данном случае и не пытаюсь каким-то образом повлиять на судебные власти».

Тем не менее обвинительный приговор вынесен. Впереди – кассации. Впрочем, чем бы ни завершилось это дело, уже сейчас можно говорить о его последствиях для нашей страны.

В частности, Юрий Самодуров считает, что судья Светлана Александрова оказалась под громадным давлением той политики, которую вело российское государство в течение последних десяти лет. В рамках этой политики «государство использует церковь для своей легитимации, а церковь использует государство для повышения своего статуса». К истинной вере, убежден Юрий Самодуров, все это не имеет никакого отношения.

Очевидно, что мишенью инициаторов процесса была не только выставка, их цели шире. Это не скрывали и сами праворадикальные лидеры. Так, они утверждали, что в Музее и Общественном центре имени Андрея Сахарова сосредоточены антирусские, антигосударственные силы, потому что они выступают на стороне чеченских сепаратистов, против российской армии, они критикуют президента, и поэтому данное учреждение надо закрыть. Деятели «Народной защиты» и «Народного собора» открытым текстом говорили на процессе о том, что необходимо повсеместно ввести орган государственной цензуры, который, помимо прочего, принимал бы решения и о проведении или запрете художественных выставок.

По мнению Юрия Шмидта, уголовное дело против устроителей выставки «Запретное искусство-2006» «в очередной раз свидетельствует об усилении клерикальных настроений в правящей элите. Клерикальные настроения поощряются потому, что власть заинтересована в поддержке Церкви, и поэтому какие-то несчастные "пешки", которые говорят о правах человека, абсолютно никого не интересуют и не волнуют».

«Неволя» №21/2010

Для придворных «политологов» недоверие президента к мэру Москвы – результат только придворных интриг. К сожалению, многие им верят. Но на самом деле смена власти была бы невозможна без давно поднимающейся волны критического настроения москвичей, и именно эта волна сделала смену власти неизбежной. Теперь от нас зависит, поднимется ли волна еще выше, чтобы она перехлестнула через интересы федеральной и московской бюрократии, чтобы принесла не только пену, но и положительные результаты.

Верхушечная борьба за власть в Москве - оскорбление москвичей. Мы первыми в России проголосовали за выборы мэра, и вот теперь нас никто не спрашивает. Нам отведена роль объекта манипуляций. Институты для выработки и консолидации общественного мнения уничтожены общими усилиями московских и федеральных властей. Попытки оппозиции публично критиковать власти и пропагандировать конструктивные предложения подавляются все более жестко.

Нас стараются отучить от заботы о своем доме, городе, стране. Поэтому у нас нет иллюзий относительно новой московской власти. Если все пойдет как идет, то ей еще больше, чем нынешней, будет наплевать на интересы москвичей.

Грехи Лужкова сегодня взахлеб обсуждают те, кто вчера помалкивал. Меньше говорится о кандидатах на пост мэра - ведь сказать-то нечего. Еще меньше - о перезревших первоочередных задачах и о фундаментальных стратегических проблемах Москвы, которые по идее должна будет решать новая московская власть.

Реальная оппозиция много лет требовала отставки Лужкова и восстановления прямых выборов мэра, критиковала московские власти. Подчеркиваем: именно власти, систему, а не только мэра. Хотя, безусловно, личные качества Лужкова сильно способствовали как восстановлению городского хозяйства, унаследованного от советской власти, так и последующей деградации власти и города в целом. Очень многие конкретные эпизоды деятельности мэра, его чиновников и его Думы требуют внимания следственных органов. В известной брошюре Немцова и Милова по понятным причинам собраны только самые очевидные примеры. Главные преступления этого клана – присвоение власти, эпидемия коррупции и лицемерия, их следствие - пассивность граждан, а итог - очевидный тупик в развитии города. Последние десять лет Лужкова–Путина почти потеряны для развития гражданского общества, а варварская застройка исторической части города, многих природных территорий и предполагавшихся магистралей уже непоправима.

Тем не менее не исключено, что москвичи смогут использовать время смены городской власти для восстановления своих прав, для участия в решении насущных проблем нашего города. Движения «Жилищная солидарность» и «Моссовет», московское отделение движения «Солидарность» неоднократно предлагали:

1. Провести с участием общественности полномасштабное расследование деятельности бывшего мэра Москвы, его подчиненных и компании "Интеко", включая проверку фактов коррупции, изложенных в докладе Немцова и Милова "Лужков. Итоги".

2. Срочно приостановить работы, связанные со сносом исторических зданий и уничтожением зеленых насаждений, пересмотреть в сторону увеличения список особо охраняемых исторических объектов и природных территорий.

3. Срочно прекратить снос существующих гаражно-строительных кооперативов. Оформить их права на землю и предоставить им возможность строить действительно народные гаражи.

4. Разместить в Интернете полный перечень объектов строительства и реконструкции со всей документацией, включая инвестиционные контракты. Создать общественно-государственные комиссии для их пересмотра с точки зрения законности, соблюдения прав и интересов жителей соседних домов, выгоды или ущерба для города, признаков коррупции.

5. Заново разработать обоснование и концепцию Генплана развития Москвы до 2025 года, включая выход из транспортного и экологического кризисов, строительство доступного жилья, комплексные решения для Москвы и области.

6. Инициировать расследование беззакония и фальсификаций при выдвижении кандидатов, агитации и выборах депутатов Мосгордумы. Инициировать пересмотр избирательного законодательства, в том числе принципов формирования избирательных комиссий. Инициировать возвращение выборов мэра. Инициировать расширение состава Мосгордумы и уменьшение избирательных округов (увеличение расходов на содержание Мосгордумы легко компенсируется небольшим сокращением расходов на содержание правительства). Провести выборы мэра и досрочные выборы депутатов Мосгордумы.

7. Передать выборным органам местного самоуправления следующего созыва основные нынешние полномочия районных управ и префектур. Проекты планировки территорий районов, разработанные правительством Москвы, утверждать решениями местных (районных) референдумов.

8. Прекратить игнорирование земельных прав москвичей: оформлять придомовые земельные участки в общую собственность собственников помещений в многоквартирных домах в порядке и в сроки, установленные федеральным законодательством, решениями Верховного, Высшего арбитражного и Конституционного судов.

9. Возбудить уголовные дела о фальсификаций решений собственников помещений в многоквартирных домах по управлению домами и капитальному ремонту.. Развернуть реальную просветительскую работу в жилищной сфере. Бюджетные средства на капитальный ремонт переводить по решению собраний собственников на счета управляющих организаций (под контролем инициативных групп жителей), ТСЖ, ЖСК.

10. Публично обосновать и пересмотреть тарифы естественных монополий. Инвестиции в естественные монополии производить не за счет увеличения тарифов, а за счет продажи их акций населению.

11. Отказаться от незаконной практики запретов массовых мероприятий оппозиции, неукоснительно соблюдать 31-ю статью Конституции РФ.

12. Все указанные действия проводить совместно с представителями зарегистрированных и незарегистрированных общественных организаций, уже проявивших активность в соответствующих вопросах.

Сейчас многое зависит от того, насколько активно, организованно и единодушно мы, москвичи, будем отстаивать свои требования. Московское отделение движения «Солидарность» разворачивает кампании за возвращение прямых выборов мэра, за пересмотр Генплана и за участие общественности в рассмотрении связанных с Генпланом законопроектов, а также кампанию «Где деньги, ДЕЗ?» с требованием содержательных отчетов об управлении нашими домами. В перспективе кампании против «липовых» ТСЖ, за действительно народные гаражи и кампания под лозунгом «Земля – наша!». Их поддерживает движение «Жилищная солидарность». Уверен, что поддержат и другие организации.

Предложение Кости Михайлова о том, чтобы убрать все скульптуры Церетели с улиц и площадей Москвы нельзя назвать инициативой «Архнадзора». Эта идея, конечно, витает в воздухе. Но вот то, что уже где-то пишут: «Архнадзор» потребовал убрать скульптуры», «Убрать скульптуры все равно что плюнуть Лужкову в спину» и так далее – это бред какой-то.

Я хочу сказать, что в спину, не в спину – неважно. Но лично я нисколько не огорчусь, если не увижу больше никогда этих скульптур в этом городе. Официальная же наша позиция такова: у власти и общественности есть гораздо более важные проблемы по сохранению подлинного исторического наследия. И сейчас есть шанс, может быть, как-то воспользовавшись паузой, по каким-то большим лужковским проектам попытаться задать обратный ход. Среди таких проектов, например, разрушение "Детского мира". А перенос скульптур Церетели не является ни программой, ни инициативой «Архнадзора», и в ближайшее время мы не намерены этим заниматься. Это общая позиция.

А лично я могу сказать, что считаю неразумной трату каких-то денег сейчас на то, чтобы перенести куда-то его скульптуры. Если народ и правда так не любит эти памятники, то можно объявить какой-то сбор пожертвований на перенос памятников в другие места. Мне кажется, со временем так и произойдет. История расставит все на свои места, и наверное со временем его скульптур в городе поубавится, по крайней мере на видных местах. Это как памятники Ленину – их со временем стало поменьше. Так и тут произойдет рано или поздно. Это должна быть воля народа, а не инициатива каких-то общественных единиц.

А вот о чем стоит говорить, так это о том, что происходит прямо сейчас. А происходит то, что Храм Христа Спасителя продолжает искажаться в соответствии с проектом Церетели. В 1992 году речь шла о воссоздании храма совершенно точном. Нравится, не нравится кому эта вещь, но это было покаяние и возвращение именно той утраченной святыни, а не чего-нибудь другого. Теперь же все идет к тому, что Церетели продолжает очень заметно искажать авторский замысел, украшая храм своими бронзовыми поделочками замечательными. Верхние барельефы на три четверти уже заменены.

Забавно при этом, что храм уже внесен в список памятников, хотя ему еще нет 10 лет. Более того, он включен в список памятников ЮНЕСКО. И тогда получается, раз взялись играть в эту игру, что они вдвойне не могут искажать его облик. Выходит, они сами нарушают закон, в рамки которого пытаются втиснуться.

Так что, если говорить о Церетели, то актуально это, а не перенос каких-то памятников непонятно на какие-то деньги. «Архнадзор» занимается сейчас спасением того драгоценного, что буквально горит и сыпется. И распылять силы на Церетели нам не к лицу.

Ужасно хочется закрыть тему. Знаю, что не удастся, но все равно хочется. Ну, хотя бы для себя самого.

А то ведь в эти дни встречаешь где-нибудь того или иного знакомого, и каждый из них непременно спросит: «Ну, и что ты об этом думаешь?» Можно не уточнять, о чем это он.

Это неизбежно, я понимаю. Я уже не первого пережил такого персонажа, который сумел создать впечатление у публики, что он – навсегда. Такое на моей памяти было со Сталиным, с Хрущевым, с Брежневым...

Ничего я об этом не думаю, если честно. Это не мои игры, не моя это драка. Никого из них я не выбирал – ни того, «кто», ни того, «кого». Что мне до того, что Медведев выгнал Лужкова по причине утраты доверия. А я-то тут при чем?

Не о моем же доверии идет речь! Совершенно непрошено, но, кажется, кстати, вспоминается стариннейший анекдот про бракоразводный процесс, где муж объясняет суду, по какой причине он подает на развод со своей супругой. «Дело в том, - говорит он, - что моя жена меня не удовлетворяет». «Вот это интересно! - раздается голос из зала. - Пол-Одессы она удовлетворяет, а его, видите ли, нет!»

А что до «доверия», то с чего бы это вдруг меня, московского обывателя и приватного человека, стало интересовать доверие или недоверие к кому-то того, кто пока что не заслужил моего.

Да и вообще дело не в Лужкове и не в их пинаниях под столом, а в Москве, разумеется. Только в ней. Москвы, моей Москвы, в которой я вырос, которую я знал и любил, мне никто уже не вернет. Ни тот, кто внушает доверие, ни тот, кто его не внушает.

Снова остается лишь надежда. Надежда на то, что вырастет новое поколение, для которого этот новый ландшафт станет родным и привычным, что среди этих стекляшек, бусинок и хрустальных елочных висюлек они будут влюбляться и целоваться. А стало быть, полюбят как миленькие этот город. И причудливое явление под условным названием «Лужковская Москва» станет для них своим, как своим был для меня тот город, которого уже не будет.

А также остается вопреки опыту и вообще здравому смыслу надеяться на то, что тот, кто после Лужкова будет строить и рушить мой город, станет все же думать именно об их доверии, а не доверии бог знает кого.

Прощайте, Юрий Михайлович. Не поминайте лихом. На меня, по крайней мере, вам нечего обижаться - я вас терпел долго. Камней и палок в вашу спину я кидать не стану - не приучен. К тому же кидальщиков хватит и без меня. Но и - не стану врать - непрошеная слеза не покатится по моей мужественной щеке. И не стану я умиленно махать вам вслед, пристально вглядываясь в вашу усталую коренастую фигуру и пытаясь различить в толпе вашу вошедшую в историю кепочку, покуда она совсем не растворится в мутном московском воздухе.