Привет!

Раз в месяц/полтора я залпом перечитываю свежие тексты Григория Голосова и держу голову руками, чтоб не взорвалась от нашествия умных мыслей:-))

В этот раз сильно зацепила статья Откуда в России возьмется гражданское общество

Две вещи, с которыми согласен, и одна спорная:

1. На языке теории можно сказать так: общественные организации способны стать основой гражданского общества лишь в том случае, если они сохраняют автономию от государства. Нельзя насадить гражданское общество, интегрируя его лидеров в общественные палаты и прочие госучреждения. Теряя автономию, общественные организации становятся придатком государства. Этот придаток полезен: одни НКО оказывают государству экспертные услуги, другие берут на себя какие-то вторичные функции, с которыми особенно плохо справляются чиновники. Но польза-то получается для государства, не для общества. Люди это чувствуют и присоединяться к подконтрольным общественным организациям не желают.

Я и поработал в НКО, и нкошников добрую сотню знаю - абсолютно с тезисом согласен. По моим наблюдениям, одна из важнейших проблем НКО - акцент на коммуникацию с властью. Какими бы прекрасными вещами не занимались правозащитники и благотворители, человеческая поддержка на втором месте - после многочисленных и бессмысленных заседаний с чиновниками. Увы, армия, тюрьмы, милиция и детские дома от этого лучше не становятся. Общественники приходят к власти в унизительной позе просителя, а не лоббиста, потому что практически лишены поддержки тех, чьи проблемы пытаются решить.
Отчасти это связано с не изжитой советской психологией самих общественников, отчасти с тотальной неблагодарностью людей, получивших поддержку и через день забывших о благотворителях, отчасти с дефектом институциализации НКО, но об этом ниже.

2. Политическая демократия служит предпосылкой для развития гражданского общества. Не наоборот...
Поскольку в России гражданского общества нет, то его принято идеализировать. Но возьмем Пакистан. Демократии там нет, а гражданское общество есть, и еще какое. Делают много полезного. Занимаются благотворительностью. Но между делом и досугом и бомбы взрывают чуть ли не каждую неделю. В 20-х годах в Германии было цветущее гражданское общество. К устойчивой демократии это тогда не привело

Это очень важное рассуждение. Главное, что из него вытекает: разводить гражданскую и политическую активность, делать их антагонистами и якобы единственными средствами на пути к светлому будущему невозможно. Маразм говорить, что общественная деятельность второстепенна и хороши лишь собрания в подполье и секретные акции. И ровно такой же маразм становиться в позу: "Ах, только без политики!". Златосрединная банальность, уж простите, но она очень важная.

3. Условие для развития гражданского общества - существование независимых от государства, сильных экономических игроков. Гражданскому обществу нужны деньги. Если есть бизнесмены, способные и желающие финансировать автономную общественную деятельность, то общественные организации обязательно возникнут

А здесь главная проблема (помимо неизжитого советского менталитета и "клиентской" неблагодарности), на тему которой много заморачиваюсь. Институциализация гражданского общества в 90-е пошла по кривому пути ориентирования на деньги, а не на идеи и ценности. Да, бедность, невозможность бесплатно круглыми сутками решать чужие проблемы, необходимость ресурсов заставляли искать гранты и финансирование. Люди вокруг тоже были бедны и помочь рублем не могли.
Но в конце нулевых ситуация оказалась чудовищной: профессиональные сообщества грантоедов под видом общественных организаций, ненужность активистов, 90% затрат на бюрократию и бессмысленные (для отчета) конференции.
И это вылилось за края НКО. Мне часто приходят разные идеи, но две трети попыток поделиться ими даже с активистами начинаются с фраз: "А где мы денег возьмем? Надо спонсоров искать... ну или давай грант выбьем. Надо сначал юрлицо зарегистрировать". Хотя чтобы создать сайт, напечатать несколько тысяч газет или провести акцию, достаточно просто скинуться.

Пока в России формальности побеждают содержание.
Для развития гражданского общества нужны не деньги или суперпрогрессивные законы, а живые люди и свежие идеи. И, конечно же, открытые, честные, содержательные дискуссии о прошлом и настоящем общественного сектора.

Пройдет пара десятилетий, и историки будут яростно спорить: с какого момента финал путинизма был запрограммирован на кровавую развязку. Моя версия – с 22 октября 2010 года наша страна прошла точку невозврата, утратив шанс избрать путь мирного эволюционного реформирования (обычно именно это сейчас принято называть «перестройкой»^*). И я надеюсь, что работающие с первоисточниками исследователи примут во внимание мою версию.

Итак, 22 октября общественность одновременно узнала, что:

а) обвинение требует для Ходорковского и Лебедева 14 лет нового заключения, и даже если суд, а потом и кассация скинут, как положено, пару лет и срок отбытия отсчитают с первого ареста 2003 года, то все равно выборы-2012 Михаил Борисович обречен^** встретить в камере – для чего, очевидно, весь второй процесс и замутили;

б) Госдума (как ей и положено, без дискуссий) запретила^*** привлеченным к административной ответственности за митинги и демонстрации (год после исполнения решения суда) организовывать легальные публичные акции, даже собрания, что означает введение фактического запрета для всего^**** протестного актива в обеих столицах;

в) новый мэр Москвы Собянин однозначно запретил митинг 31 октября на Триумфальной, сперва издевательски предложив собраться у гостиницы "Пекин", а требование убрать идиотскую загородку и пустить всех желающих с облегчением назвали провокацией.

Требования гособвинения в Хам-суде означает, что режим плевал на свою репутацию и готов демонстративно топтать правосудие перед лицом всего мира, а отечественную Фемиду можно по-прежнему изображать с завязанными глазами, но привязанной к койке шелковыми узами.

У Кремля явно создалось убеждение, что за ракетные соглашения с Вашингтоном, за возможное негласное одобрение удара по Ирану и за обещание Западной Европе интеграции он, подобно Брежневу, получил карт-бланш на уничтожение своих врагов и подавление независимого гражданского общества.

Режим, точнее, его «серый кардинал» Сурков, как это и свойственно важным сановникам «свежеиспеченных» режимов, питает иллюзию, что его власть навечно, поскольку, дескать, никогда не повторит он ошибок своих незадачливых предшественников (царя, эсеров и коммунистов) и не пойдет на уступки оппозиции. Но история – суровая наставница и любит внушать невежественным школярам свои представления о вечности. Часто с помощью розог, ибо ювенальная юстиция для нее не писана.

Ни один режим не санкционировал финальную для него демонстрацию протеста. Так было 14 июля в Париже, 10 марта в Санкт-Петербурге, 30 октября в Вене и Будапеште, 9 ноября в Берлине (угадайте, какого года), 19 августа в Москве... Стало ли от этого легче свергнутым правителям?

В борьбе со Стратегией-31 режим похоронил статью 31 Конституции. Такова судьба всех попыток дозированным давлением на деспотическую власть добиться, чтобы она соблюдала свое декоративное законодательство. С 1965 года диссиденты требовали от советской власти соблюдения прав и свобод, без формальных ограничений гарантированных сталинско-бухаринской конституцией 1936 года. В конце 80-х годов началась массовая борьба уже с властью КПСС. Попытка запретить людям просто быть инакомыслящими логично завершилась запретом КПСС, а распад Союза уже стал побочным эффектом от распада тоталитарной партии.

Конституцию нельзя соблюдать на 20%, предвкушая, что через пять лет ее будут соблюдать на 22,5%. Согласие отказаться от Триумфальной площади в пользу уголка Брестской улицы – это признание того, что оппозиция согласилась с властью в том, что конституционная норма мертва и что вместо права есть только возможность выпросить себе подачку. Это признание, что если Кремль (а Собянин – это уже непосредственно Кремль, а вовсе не якобы самодурствующий Лужков) кого-то куда-то не пускает, то так тому и быть.

В тот момент, когда отказ от конституционных прав становится общественным договором (то есть разделяется и управляющими, и управляемыми), конституция умирает. Так в 60-е годы умерла коммунистическая идея.

Но если нет смысла защищать эту конституцию, в которой 31-я статья была последней из еще действующих демократических норм, то на повестку дня выходит борьба за новую конституцию, а значит, и за учредительное собрание.

Кремлевские идеологи сделали из поражения своих предшественников в 1989-91 годах вывод – нельзя идти ни на какие потачки врагам. Те молодые люди, которым суждено стать вождями Пятой русской революции, тоже сделали вывод из поражения демократов – нужна будет жесткая люстрация, ибо если не охотиться на ведьм, то скоро ведьмы начнут охотиться на людей.

Нами руководят наглые и агрессивные невежды, вообразившие себя ловкими и изощренными политиками. Они не дрогнут пролить кровь – и она отольется стократно. Избежать применения ими силы невозможно. Они заигрались от безнаказанности. Возможно только минимизировать жертвы, противопоставив палачам гнев и сплоченность всего общества. Это важнейшая задача оппозиции. Новая же революция и жертвы уже неизбежны. Либералы могут послушаться Радзиховского и других доброжелателей и, убоявшись суровости истории, уйти из политической борьбы в блоги, в ударное строительство диванных партий и в суету просветительских фондиков. Умеренные прогрессисты могут оглушить себя и других, криками о том, что надо уметь договариваться с начальством, сколько именно миллиметров свободы можно выторговать сегодня, и о том, что, глядишь, и за хорошее поведение в бассейн пустят воду и можно будет прыгать с вышки, уже не ломая конечности.

Революция придет все равно. Кремль просто не оставил России другого выхода из исторического тупика. Я в принципе отвергаю расизм^***** и поэтому исхожу из того, что русский народ обязательно поставит такую же точку в истории нынешнего деспотического режима, как и другие народы в истории своих диктатур. Русские ничем не хуже филлипинцев, индонезийцев, пакистанцев, украинцев, чилийцев, аргентинцев, мексиканцев, парагвайцев…

Ходорковского и Лебедева освободит революция. В ревущие ноябрьские дни 1918-го тогдашние правители Второго рейха бросились вести переговоры о вхождении социал-демократов в правительство прямо в тюрьму Моабит, где оппозиционеры четыре года сидели «за измену кайзеру и фатерланду»: солдаты поднимали генералов на штыки, фронт рухнул под натиском английских, американских и французских танков, и уже некогда было ждать оформления указа о политической амнистии.

Когда на улицы Москвы выйдут не 20 тысяч разгневанных защитников демократии (предел либеральной мечты), но миллион голодных мещан, то уж гонцы если не от нынешних правителей, то от их следующей генерации наперегонки бросятся в читинский изолятор, чтобы, сталкиваясь от усердия лбами и приплясывая на полусогнутых конечностях, предлагать «уважаемому и дорогому Михаилу Борисовичу» на выбор место президента или там премьера с суперпуперполномочиями (только пусть остановит эту страшную толпу – Лубянку громят, так ... с ней, но ведь они и на Рублевку^****** выдвигаются).

Смертельным приговором деспотии является союз либералов и социалистов. Кремль знает это куда лучше еще не оперившейся отечественной оппозиции, то буквально началась профилактика – практически в один день правый консерватор депутат Мосгордумы единорос Мединский призвал стереть с карты Москвы имя цареубийцы Войкова, а Зюганов и его товарищи призвали расследовать вброс в госархив пачки фальшивых документов, уличающих сталинское руководство в катынском^******* расстреле. Тут «понятно» - правые и левые немедленно вцепляются друг в друга.

Я предлагаю революционную меру – мораторий на участие гражданского общества в исторических спорах.

Катынское дело коммуницировано Страсбургским судом. Пусть суд решит этот вопрос, который сегодня стал юридически-государственным. Гражданское общество может побывать зрителем. Государство уже признало вину большевистского режима за гибель царской семьи. При чем тут Войков, когда по всем городам и весям памятники Ленину, в каждом милицейском и эфэсбэшном кабинете «икона» Дзержинского. А ведь эти деятели куда более ответственные за гекатомбы жертв, чем бывший советский дипломат, за участие в екатеринбургском расстреле уже убитый белогвардейцем 80 лет назад. Пусть исторические споры гражданское общество России решит тогда, когда страна станет свободной, архивы будут открыты ученым, политическая цензура будет запрещена окончательно, а попытки государства вмешаться в споры историков будут всеми признаны позорными и недопустимыми.

Смешно умиляться тому, что правители, по приказам и по законам которых по всей стране непрестанно преследуют мирную оппозицию и просто гражданских активистов, экологов, правозащитников, ученых, предпринимателей, шпионят, пытают, фабрикуют уголовные дела, организуют до предела фальшивые показательные процессы, избивают и даже убивают, - что эти самые правители лицемерно осуждают репрессии 80-летней давности.

И по вопросам налоговой политике, и по вопросам советско-германского пакта пусть спорят специалисты. Гражданское общество должно выработать такое единство, чтобы власти четко понимали: если они прольют кровь, то на улицу выйдет весь народ. Другого пути предотвратить гражданскую войну нет. Все равно протест вырвется. Если выйдут тысячи, у карателей будет соблазн потопить смутьянов в крови. Дальше начнется «месть палачам» - классический сценарий соскальзывания к гражданской войне. Только решительный сверхмассовый протест в ответ на насилие способен обуздать тех, кто всегда готов приказать «патронов не жалеть».

Общие требования для объединенной оппозиции понятны: нет репрессиям, нет цензуре, свободу политзаключенным, честные и свободные выборы, свобода митингов и собраний.

^* Строго говоря, это не так. Еще 21 год назад «все знали», что перестройка – псевдоним авторитарной модернизации (об этом см. статью историка Марка Солонина). Либеральное политическое реформирование тогда называли «демократизацией».

^** Платон Леонидович – тоже, так и судьба у него такая, как у Каменева: получать столько же, сколько Зиновьев.

^*** Закон, сразу видно, нарушает три конституционные нормы: неприкосновенность личной жизни (никто не дает сотруднику префектуры или мэрии права запрашивать МВД о привлечении заявителя акции или требовать об участников акции личных данных); запрет на наказание, не вынесенное судом (КОАП РФ не предусматривает санкции в виде ограничения в пользовании гражданскими свободами в форме запрета быть организатором демонстрации); запрет на принятие законов, ограничивающих конституционные права и свободы - но кого волнуют такие мелочи.

^**** Право быть заявителем митингов осталось на сегодня только у категорически не поддерживающего Стратегию-31 Милова да у автора этих строк, "Стратегию", как и все остальные уличные безобразия, усиленно поддерживающего, но уже пять лет успешно «играющего в колобка».

^***** В моем понимании расизм – это манера ставить нравственные и интеллектуальные качества человека в зависимость от его этнического или расового происхождения.

^****** Не надо заранее трепетать в предчувствии пугачевских расправ в гнездышках «сладкой жизни». Например, как только польская «Солидарность» была легализована, она немедленно организовала экскурсии рабочих в поселки номенклатурных коттеджей (по-старому, госдач). Никто не пострадал, но Польская объединенная рабочая партия тут же потеряла всякую морально-политическую легитимность, и режим Ярузельского впоследствии уже опирался только на армию и спецслужбы.

^******* Но как же быть с захоронением расстрелянных поляков у села Медное Тверской области, до которого оккупанты не дошли?

Судебное заседание по иску ООО «Теплотехник» к активистам Движения в защиту Химкинского леса начнется во вторник, 26 октября, в 10.30, в Савеловском суде г. Москвы (Бутырский вал, д. 7).

Иск к активистам на 8 миллионов рублей подал Александр Семченко – руководитель ООО «Теплотехник» и одновременно епископ евангельско-баптистской церкви, бывший советник В. Путина по взаимодействию с религиозными организациями. По мнению епископа, в такую сумму оцениваются «ущерб» «Теплотехника» от срыва работ по вырубке Химкинского леса и расходы на охрану порубщиков.

Напомним, что летом 2010 г., в самый разгар аномальной жары, лесных пожаров и смога в Москве, ООО «Теплотехник» начало работы по вырубке Химкинского леса безо всяких разрешительных документов (в качестве «документа» было предъявлено постановление правительства о переводе 150 га леса в «земли транспорта», что не дает права на рубку). Активисты-экологи разбили лагерь протеста в лесу, чтобы остановить валку деревьев. 23 июля на них напали около 50 неизвестных в белых масках с нацистской символикой на одежде. Как позже признался Семченко в интервью «Комсомольской правде», этих людей он сам нанял, чтобы спровоцировать экологов на конфликт и убрать их с места вырубки.

Активисты Движения в защиту Химкинского леса, в свою очередь, рассчитали ущерб, незаконно нанесенный природе «Теплотехником», и намерены взыскать с него 170 миллионов рублей.

ПРИХОДИТЕ НА СУД, ПОДДЕРЖИТЕ ЗАЩИТНИКОВ ПРИРОДЫ!

Наши контакты: [email protected] , 8-916-743-3759, 500-82-36

В этом году Николаю Михайловичу Гиренко, ученому и правозащитнику, убитому фашистами в 2004 году, исполнилось бы 70 лет.

Мы с удовлетворением отмечаем, что за последние годы правоохранительные органы Санкт-Петербурга добились значительных успехов в раскрытии преступлений, продиктованных зоологической ненавистью к людям нерусских национальностей, в результате чего заметно сократилось количество убийств, совершенных на почве агрессивного национализма. В настоящее время заканчивается и процесс по делу банды экстремистов, обвиняемых в нескольких убийствах, в том числе и убийстве Н.М. Гиренко. Однако настораживает легкость, с которой главарь этой банды, именующей себя «Боевой террористической организацией», находясь в заключении, публикует в интернете свои националистические опусы и угрозы в адрес главного обвинителя на процессе и тех своих подельников, которые согласились сотрудничать со следствием.

Еще одним поводом для серьезного беспокойства являются все более настойчивые предложения исключить из Уголовного Кодекса РФ статью 282, предусматривающую наказание за публичные призывы, разжигающие ненависть к людям по признакам расовой и национальной принадлежности. С такими предложениями выступают как махровые националисты, собирающиеся сделать это предложение главным содержанием «Русского марша» в 2010 году, так и некоторые либералы-фундаменталисты, настаивающие на ничем не ограниченной свободе слова, даже слова, сеющего смерть.

Происходящее свидетельствует о том, что, несмотря на некоторые успехи в противодействии фашистскому экстремизму, опасная болезнь шовинизма далеко еще не преодолена нашим обществом. Более того – эта болезнь в любой момент может обостриться, поскольку деятельность неофашистских групп становится более организованной, а их жертвами становятся люди любых национальностей, не исключая и русской – все, кто не согласен с их людоедской идеологией. А это значит, что жертвой может стать каждый.

Ответом на этот беспредел должна стать солидарность граждан Санкт-Петербурга, не приемлющих идеологий, основанных на ненависти.

В день рождения Николая Михайловича Гиренко, 31 октября, мы, его соратники и друзья, призываем неравнодушных жителей нашего города принять участие в акции, посвященной его памяти, и заявить о нашем категорическом неприятии дискриминации людей по любому признаку.

В это день мы по уже сложившейся традиции соберемся в 12.30 у Дворца спорта «Юбилейный» (метро «Спортивная») и пройдем маршем до площади Андрея Сахарова, где состоится митинг. Акция согласована с Администрацией Санкт-Петербурга.

Все, кто против ксенофобии и фашизма, все, для кого права человека не пустой звук – приходите на «Марш против ненависти памяти Н.М. Гиренко»!

Винников А.Я.
Кучеренко И.М.
Нестеров Ю.М.
Рыбаков Ю.А.

Глава Скотланд-ярда считает, что "Джек Потрошитель руководствовался благородными позывами, пытаясь избавить лондонцев от скверны проституции. Точка в этом деле еще не поставлена. Феномен Джека Потрошителя - по сути это стихийная реакция общества на погружение в пучину разврата. Я в деталях не изучал его методику, но в целом, как мне кажется, им двигали благородные позывы, а не желание заработать..."

И далее глава ФСКН продолжил: "...потому что деньги, которые брались с наркобольных или их родственников, они очень небольшие. Те, кто зарабатывает на этом горе, они берут в десятки раз больше денег... Они же (Бычков и "Город без наркотиков") брали только то, что необходимо".

Ну конечно же, никакой начальник лондонской полиции не говорил так о маньяке, бескорыстно боровшемся своими методами с проституцией в Лондоне. А вот глава российского наркоконтроля взял Егора Бычкова, боровшегося с наркомафией истязаниями наркоманов, под защиту и оказал давление на суд следующей инстанции: "Во-первых, решение суда не вступило в законную силу и будет кассация. Во-вторых, это вызвало огромный резонанс, и на следующей неделе у меня будет возможность обсудить с обществом эту проблему: как на телевидении, так и с общественными организациями»! Полностью с этим выступлением г-на Иванова можно ознакомиться вот здесь.

В общем, как говаривали братаны-партейцы про Макара Нагульнова, «путаник, но ведь страшно свой». Потому что, конечно, хочется всем этим генералам прямого действия. Чтоб не было этой волынки с Басманным и Хамовническими судами. Чтоб сегодня наркоманов, а завтра – мигрантов, евреев, велосипедистов, а главное тех, у кого деньги есть, прижать без лишних формальностей. Поэтому джеков-потрошителей да егоров бычковых надо обнадежить, дабы направить их социопатию в нужное русло. Ну, а потом и их самих туда же – по течению.

Одно радует: в Москве на митинг в защиту Бычкова вышло на порядок меньше людей, чем на проходившую в тот же день антипутинскую акцию. В Екатеринбурге побольше, но все равно: массы пока не выступили на защиту человека, который вполне может быть произведен агитпропом в герои в ходе поворота российской власти в сторону внеинституционального управления страной.

Находящийся в заточении правозащитник Алексей Соколов увидел свою маленькую дочку впервые за почти полтора года. В лечебном исправительном учреждении № 37, что в городе Сосновоборск Красноярского края, состоялось длительное свидание Алексея Соколова с супругой Гулей и четырехлетней дочкой Алиной.

Свидание проходило в течение предусмотренных законом трех суток - с 17 по 20 октября. До свидания Гулю с ребенком два дня не пропускали к Алексею, ссылаясь на отсутствие мест.

Как известно, 25 августа сего года правозащитник по распоряжению, поступившему из ФСИНа, незаконно был направлен отбывать наказание в Красноярский край. В настоящее время он находится в ОИК-40/37 в городе Сосновоборск, который расположен в 25 километрах от Красноярска (адрес: 662500, Красноярский край, г. Сосновоборск, ул. Заводская 5, а/я 214).

Алексей Соколов не виделся со своей дочкой с тех пор, как 13 мая 2009 года ее насильно отобрали у него во время жестокого задержания. Но вопреки желаниям тех, кто фабриковал дело против правозащитника, Алина, несмотря на свой возраст, не забыла своего отца и не разлучалась с ним ни на минуту в течение всего свидания.

По словам Гули, обстановка в комнате для свидания приближена к домашней: обои, картины, жалюзи, навесные потолки. В комнате диван, две кровати, холодильник, телевизор (правда, не показывает). Отдельно предусмотрена детская комната. Персонал колонии на удивление вежливый.

Сколько бы ни говорили, что Россия - страна чудес, история с судом над химкинским журналистом Бекетовым все равно попадает в разряд удивительных. Чудом выжившего после чудовищного избиения оппозиционного журналиста мэр города пытается в судебном порядке наказать за клевету. Наибольшее удивление вызывает спокойствие, с которым это делается: после скандалов с Химкинским лесом и погромом местной администрации, от которых переколбасило всю политику страны, скромному мэру уездного города лучше спрятаться на время в какую-нибудь землянку, однако тот не уходит под землю, а наоборот, сутяжничает.

Если почитать в Интернете, что творится в вотчине бывшего офицера-афганца Стрельченко, волосы встают дыбом. Перед тем как журналист Бекетов был избит до состояния инвалидности, у него сожгли машину, а после избиения застрелили его адвоката со случайно оказавшейся рядом знакомой. Если кто не понял, речь идет о Станиславе Маркелове и Анастасии Бабуровой. Защитников Химкинского леса разогнал отряд футбольных хулиганов, вдохновленный пастором баптистской церкви. Еще можно прочитать нескольких темных и страшноватых историй о переделе химкинской недвижимости, но пересказывать не будем. А бывшего редактора газеты «Химкинская правда», теперь изувеченного инвалида, Михаила Бекетова судят всего лишь за то, что он в одном из интервью назвал политику Стрельченко «политическим террором».

21 октября в городе Химки прошло очередное судебное заседание. Около десяти журналистов толпились под проливным дождем возле 263-го судебного участка, ожидая приезда реанимобиля с Бекетовым. Шел спор, осилит ли Бекетов еще один поход в суд.
Бекетов приехал.

Адвокат подсудимого Андрей Столбунов вызывает невольное уважение – в тяжбе с опасным мэром он занял место погибшего Станислава Маркелова. Стрельченко демонстративно не пришел – прислал вместо себя представителя, Анжелу Думову. Адвокат поинтересовался у Думовой, где мэр.

Позже все действительно узнали, что у Стрельченко чрезвычайные обстоятельства – он в отпуске.

В комнатке, где проходили слушания, была только одна скамья для свидетелей. Поддержать Бекетова пришло несколько жителей Химок. Но они не поместились на скамье, и их удалили из зала. Поместился только самый активный Валентин Слепнев, бывший депутат. Он рассказывал журналистам, что сторонникам Бекетова угрожают, а некоторых уже избили.

Сначала был допрошен свидетель Валов Алексей Васильевич, первый заместитель главы администрации городского округа. Он рассказал суду о том, как был возмущен услышанными по телевизору клеветническими нападками Бекетова на своего мэра.

Валов сказал, что был знаком с Бекетовым и объяснял ему лично, как много Стрельченко делает для восстановления страны, для образования и пенсионеров. И выразил сожаление, что не смог убедить обвиняемого.

Затем выступил адвокат, который попытался приобщить к делу материалы следствия по поджогу машины Бекетова. Ходатайство отклонили. Тогда адвокат попросил отвод Анжелы Думовой, которая является подчиненным Стрельченко, а ранее давала свидетельские показания по этому делу.

Суд удалился на совещание. Бекетову стало нехорошо, и его повезли обратно в больницу.

Все заседание представитель мэра Думова старательно рисовала узоры, глаза и мужчин, напоминающих демонов из комиксов для подростков. Когда судья удалился в совещательную комнату, это занятие ей наскучило. Она отложила рисунки в сторону и перебросилась парой фраз с окружающими.

Судья вернулся из совещательной и заявил, что все-таки Думова может представлять Стрельченко.

Потом прокурорша Ольга Егорова выразительно зачитала несколько письменных показаний свидетелей о том, как они оскорблены клеветой на мэра их города. Свидетели рассказывали, что Стрельченко родился в Новосибирске, получил военное образование, служил в Афганистане, имеет два ордена. Он много сделал для образования, пенсионеров и процветания города.

Адвокат Столбунов сказал, что все это очень хорошо, но дальнейшие слушания невозможны без присутствия мэра, так как у него накопилось около двадцати вопросов, на которые может ответить только сам Стрельченко.

Неожиданно судья Аркадий Халатов поддержал ходатайство адвоката о личном присутствии мэра.

Следующее заседание назначено на 9 ноября.

В курточке цвета болота, над которым прошумел верховой пожар, ко мне на Болотной площади подошел невзрачный, неопределенного возраста, мужичонка. Что-то среднее между 25 и 30 годами. В серой шапочке «на глаза», с рюкзачком за спиной...

Он по-деловому спросил меня, какую организацию я представляю и сколько мне заплатили за участие в митинге. По старой привычке я спокойно ответил: «С какой целью интересуешься?»

Тон мужичка сразу изменился. И хотя я ни о чем его больше не спрашивал, он сам стал говорить, что ему «друг один» посоветовал прийти на митинг, не сказав, кто и что там будет. И вот он пришел. Хочет книжки раздавать. Я спросил: «Небось антирежимные?» Человек отпрянул: «Что вы, что вы... Философские». Я сказал, что экологи только с виду мирные, а увидят, что раздаешь книжки – а вдруг экстремистские? – могут и рожу набить. Если они этого не сделают, то я – с удовольствием. Потому что не люблю провокаторов. Особенно тех, что с «философскими» книжками в рюкзачках и с гнилыми вопросами насчет оплаты участия...

Мужичонка вжался в металлический заборчик и тупо стал смотреть на свинцовую гладь Водоотводного канала.

До конца митинга он не достал ни одной книжки.

Провокаторы между тем появились и без него на Болотной площади. Сначала «гражданка из Химок» кричала, пугая милиционеров, о том, что Химкинский лес ей не нужен, а нужна трасса. Затем, так же пугая тех же милиционеров, на площадь со стороны набережной выехал грузовик с мощными динамиками, из которых гремела песня Шнурова «Химкинский лес».

...Время провокаторов и провокаций. Не случайно именно эту риторику использовали и организаторы акции «31» на Триумфальной, и те, кто им отказал в проведении этой акции. Думаю, что Самый Главный Провокатор, глядя на все это, подленько так ухмыляется: у него пока все получается.

Незадолго до очередной (уже восьмой) годовщины трагедии "Норд-Оста" Театральный центр на Дубровке отметился спектаклем. Тоже мюзиклом - "Обыкновенным чудом". Часть актеров пережила теракт октября 2002 года. И продюсер нынче тот же, что и тогда, - Алексей Иващенко. Выбор места он объяснил так: "Я думаю: чудесный спектакль, активно действующий театральный центр - это тоже памятник. Разве нет?"

У меня нет ответа. Терактов, чудовищных преступлений за последние два десятилетия в России случилось немало. Где-то ограничились мемориальной плитой, а где-то место трагедии оставили нетронутым. Наверное, кто-то считает, что лучшим памятником погибшим детям Беслана была бы восстановленная школа. Но отныне и навсегда там мемориал, цветы и свечи.

Власть не любит такие мемориалы. Она любит, чтобы на месте трагедии быстрее начали петь и танцевать. Она не любит памяти о своих преступлениях. Потому что ее продажная милиция пропустила террористов в центр города, ее ФСБ пустила смертельный газ в зал, где находились сотни незащищенных людей, а врачи тыкались как слепые, теряя время и жизни, которые еще можно было спасти. И это тогдашний президент страны на весь мир объявил, что "люди погибли не в результате газа, потому что газ не был вредным. Люди стали жертвами ряда обстоятельств". И это после того, как о свойствах проклятого фентанила заговорил даже сам глава Минздрава. И, наконец, прекращение уголовного дела по расследованию теракта с идиотской формулировкой - "следствие по делу о теракте приостановлено в связи с отсутствием информации о месте нахождения обвиняемых".

С точки зрения юристов все это не состав преступления. Но только не с точки зрения родных и близких погибших, всех, кто не разучился мыслить, не утратил совесть и память.

Так что скорейшее возвращение Театрального центра на Дубровке в ряд действующих концертных площадок - это, по-видимому, стремление не только продюсера Иващенко.

Повторяю, я не готов давать оценку этому событию. Есть, в конце концов, достойный памятник рядом с местом трагедии. Есть куда положить цветы, где затеплить свечу, постоять, подумать... А "чудесный спектакль" пусть станет лишь фактом театрального искусства. И не надо говорить о каком-то кощунстве. Поется и пляшется артистам - значит, ребята без комплексов. Радостно публике в зале - тоже крепкий народ, без рефлексии и депрессивных глюков. Тем более что многие из молодых зрителей не смогут вам точно сказать, а что здесь собственно случилось восемь лет назад.

Вот "Левада-центр" ежегодно спрашивает у своих респондентов одно и тоже - как они считают, всю ли правду о "Норд-Осте" сказала власть, не скрывает ли чего? Еще шесть лет назад в неискренности власти были уверены 89% опрошенных. Сегодня только 74%. В 2004 году 7% занимали самую жесткую позицию - считали, что власти "лгут и изворачиваются". Теперь таких скептиков едва набралось 3%. Число сомневающихся в официальной картине трагедии пока внушительно. Но тенденция налицо.

Для иной страны, быть может, это и чудеса. А для нас, если чудо, то обыкновенное.

Личностный конфликт двух правозащитников превращается в бурю в стакане воды. И виноваты в этом интернет-зеваки.

После сообщения о намерении Николая Алексеева подать в суд на главу МХГ Людмилу Михайловну Алексееву среди разного рода гомофобов поднялся визг, и эту тему стали с удовольствием обсасывать, указывая, что, мол, вот оно - истинное лицо Алексеева.

Само это намерение вызвало осуждение и людей порядочных, хотя скорее не осуждение, а недоумение, так как мало кто знает все обстоятельства дела и конфликта.

Безусловно, я признаю за любым человеком право подавать иск о защите репутации, если он считает, что высказывания какого-либо публичного лица не соответствуют действительности. Потребовать опровержения его святое право. Вопрос только - как и в каком тоне.

Откуда же корни конфликта? Несомненно, резкое высказывание Л. М. Алексеевой на «Эхе» против Николая несправедливо, и в нем больше эмоциональной обиды, чем фактов. К слову сказать, то же самое относится и к выпадам Николая в его ЖЖ.

Дабы прекратить всякие домыслы, расскажу о самом конфликте, который стал причиной двусторонних резких заявлений.

Во время второго гей-прайда руководство МХГ по договоренности любезно согласилось представить свое помещение для предстоящей пресс-конференции. Буквально за три дня, после всех согласований нас решил поддержать член ГД г-н Митрофанов, член партии ЛДПР, к которой у меня лично не вполне положительное отношение. Г-н Митрофанов был приглашен для участия в пресс конференции.

Как оказалось, г-н Митрофанов считался нерукопожатной фигурой в правозащитном сообществе за свои ксенофобные высказывания против мигрантов. И Николай, и я мало разбирались во всей этой политико-правозащитной кухне; единственное, что в тот момент нам казалось важным - это то, что впервые гей-активисты получили поддержку политика федерального масштаба, политика, который, несмотря на принадлежность к популистской партии, в отношении нас выполнил все свои обещания и даже сделал сверх того.

Да, по иронии судьбы этим политиком оказался не кто-то из демократов или либералов, а именно ЛДПРовец Алексей Митрофанов, что в плюс ему и в минус нашим либерал-демократам.

Буквально за одну ночь до пресс-конференции я имел разговор с Н.А. Таганкиной, исполнительным директором МХГ, которая заявила, что присутствие Митрофанова в стенах МХГ совершенно исключено. Эта позиция была и остается для меня непонятной: ведь мы устраивали свое мероприятие и, как нам казалось, имели право приглашать тех, кто нам оказывал помощь. Однако конфликт надо было решать.

Я честно пытался дозвониться до Алексея Митрофанова, чтобы сообщить ему о возникших проблемах, однако его телефон, как и телефон его помощника, был отключен. Утром я уже звонил Людмиле Михайловне, ЗАВЕРИВ ЕЕ, ЧТО СДЕЛАЮ ВСЕ ВОЗМОЖНОЕ, ЧТОБЫ РАЗРЕШИТЬ СИТУАЦИЮ К ВЗАИМНОМУ УДОВЛЕТВОРЕНИЮ. По всей видимости, Людмила Михайловна решила, что разговаривает с Николаем (нас путают до сих пор: Алексей Николаев и Николай Давыдов).

Прибыв в здание МХГ, где уже было огромное количество журналистов, мы отправились в кабинет Нины Таганкиной. Там я предложил крайний выход: как только Митрофанов приедет, я готов взять на себя ответственность и сообщить ему, что его присутствие в стенах МХГ невозможно. И хотя Николай Алексеев был недоволен моим предложением, однако возражать не стал. Возражение поступило от Нины Александровны Таганкиной, которая заявила, что это невозможно и приехавшего человека прогнать немыслимо, так как это нарушение всех правил приличия.

Так Митрофанов оказался участником пресс-конференции. Людмила Михайловна, не владея полностью информацией, восприняла это как попытку ее обмануть, и хотя переговоры вел я, негативные последствия достались Николаю.

Как можно прокоментировать слова Л.М. Алексеевой, что она занет своего однофамильца как того, кто «постоянно врет»? У меня есть только одно объяснение этому: с МХГ, непосредственно с Н.А. Таганкиной по вопросам защиты прав геев сотрудничал еще один человек, довольно беспринципный, и личный враг Николая Алексеева. Это Руслан Зуев. Отираясь постоянно в МХГ, он делал все, чтобы оговорить и опорочить Николая в глазах руководства МХГ, что, видимо, ему удалось сделать. Надо сказать, что этот его стиль прослеживается везде: точно так же он мешал г-ну Эдемскому, владельцу сайта gay.ru, получить грант на развитие центра психологической адаптации для геев и лесбиянок.

Вот такая история.

Я, конечно, далек от эмоциональных оценок и эпитетов, которыми обменялись однофамильцы: работая с Николаем Алексеевым на протяжении 5 лет, я знаю, что ничто ему так не противно, как ложь и двойная игра. Лично зная Людмилу Михайловну, я знаю, как много она сделала для развития демократии в России, и что ошметками свободы в путинской России мы обязаны в том числе ее неутомимому труду и влиянию.

Однако хочу отметить, что размышляя штампами пятилетней истории, Николай прав, когда указал, что Людмила Михайловна попала в подобную же историию с Эдуардом Лимоновым. Получается, Лимонов это хорошо, а Митрофанов - плохо. И это вызвало волну критики в адрес Людмилы Михайловны, и обвинения в сотрудничестве с «фашистами». Однако сегодня никто не будет отрицать, что временные союзы нужны для достижения общих целей.

Чем же вызваны столь резкие выпады со стороны Николая Алексеева? Мнением Людмилы Михайловны: "Глава Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева сомневается, что сегодняшнее решение ЕСПЧ о гей-парадах отразится на российской правоприменительной практике".

"Я согласна, что в нормальном государстве оно касалось бы не только этого меньшинства, а всех, кто выходит на мирные митинги. Но, к сожалению, у нас, как правило, решения Европейского суда выполняются только в той части, что им заплатят положенные им 30 тысяч евро, а в остальном - очень мало это сказывается на правоприменительной практике нашего государства", - отметила она. Надо отметить, что ничего крамольного в этом высказывании нет: Людмила Михайловна СОЖАЛЕЕТ о том, что это дело вряд ли окажет какое-либо влияние на общую ситуацию со свободой собраний в России. К сожалению, это так, если бы не одно «но».

Я верю в алмазную твердость и принципиальность Николая Алексеева, уверен, что ему хватит сил заставить ЕСПЧ и политиков Европы применить к России соответствующие меры, если власть откажется выполнять решение суда. Всякий, кто работал с Алексеевым, знает, что ему это по плечу.

Люди беспристрастные поймут: 5 лет работы, 5 лет клеветы и поношений в адрес Николая Алексеева, противостояния с некогда всемогущим мэром Лужковым и угроз жизни, и наконец долгожданная победа - слишком много для одного человека. Это время, когда самая невинная фраза, сказанная невовремя, может спровоцировать довольно бурную реакцию.

Я знаю Николая как человека сильного и принципиального; он не отступится от своих идеалов и борьбы, просто ему надо пережить и и переосмыслить события последних месяцев.
Что касается этого двустороннего конфликта, то уверен, что он легко разрешим при встрече сторон, прояснения позиций и переговоров.

Политзаключенный Борис Стомахин проведет за решеткой еще пять месяцев. 21 октября Тоншаевский районный суд Нижегородской области уже в пятый раз рассмотрел ходатайство об условно-досрочном освобождении политзаключенного Стомахина. Заседание под председательством судьи Дудина Сергея Александровича прошло в поселке Буреполом Нижегородской области, прямо на территории исправительной колонии № 4, где Борис Стомахин отбывает наказание. Я выступал адвокатом.

В начале суда Стомахин заявил ходатайство о допуске в качестве своего защитника наряду с адвокатом гражданского активиста и правозащитника Глеба Эделева. Судья Дудин отклонил это ходатайство, сославшись на то, что Борис обеспечен помощью адвоката. Все бы ничего, если бы закон не связывал право иметь защитника в процессе с наличием адвоката. То есть если нет адвоката – нельзя иметь защитника, а если есть – тогда зачем, решил за Бориса Стомахина судья Дудин.

Представитель администрации колонии в очередной раз просил не удовлетворять ходатайство об УДО в отношении Бориса Стомахина. Ссылался на то, что Борис в начале своего срока четыре раза подвергался дисциплинарным взысканиям, которые все по истечению времени погашены, а два – вообще сняты поощрениями. Поощрений же у Бориса также четыре. Все были получены за подписку на тюремные журналы.

В итоге суд отклонил ходатайство об УДО, при этом постановление, в нарушение закона, сразу же не выдав. На словах судья Дудин пояснил, что его решение связано с «нестабильностью поведения» Стомахина, который имел дисциплинарные взыскания. Видимо, забыл судья Дудин, что дисциплинарные взыскания погашаются по истечении одного года, а на дату рассмотрения ходатайства об УДО у Стомахина юридически не было ни одного взыскания. Ну а потом – представим ситуацию: человек осужден лет на пятнадцать. В первый год своего срока получил взыскание, а в остальные четырнадцать получал только поощрения. И что? Это тоже свидетельствует о «нестабильности» его поведения и тоже в течение этих лет ему постоянно будут отказывать в УДО? Что за гнилая логика?

Незаконное постановление Тоншаевского суда об отказе в условно-досрочном освобождении Бориса Стомахина защита намерена в ближайшее время обжаловать в Нижегородском областном суде.

Напомним о сути дела. Гражданский активист и журналист, москвич Борис Стомахин был задержан 21 марта 2006 года и обвинен в «экстремистских» статьях 280 и 282 Уголовного кодекса за то, что мирно выражал свое взгляды о том, что Чечня должна быть независимым государством, а чеченцы имеют право бороться за свою независимость, в том числе вооруженным путем. Приговором Бутырского районного суда Москвы от 20 ноября 2006 г., оставленным в силе всеми вышестоящими инстанциями, он был осужден к пяти годам лишения свободы в колонии общего режима. Дата окончания срока – 21 марта 2011 года.

22 октября Алексей Гаскаров был освобожден из-под стражи в зале Химкинского городского суда. Судья Светлана Галанова приняла решение изменить меру пресечения на подписку о невыезде, несмотря на ходатайство следователя оставить Гаскарова под стражей. Первой реакцией Алексея были слова о том, что он не ожидал такого решения, так как не верит в наше правосудие.

Следствие не представило никаких новых аргументов в пользу продления содержания Гаскарова под стражей за исключением справки ФСБ. В справке было сказано, что Алексей Гаскаров с 2007 года является участником НФО «Антифа» (видимо, неформального молодежного объединения), имеет обширные связи, в том числе заграницей, что подтверждается его неоднократными поездками, являлся участником и организатором несанкционированных акций, последний раз был задержан 20 марта 2010 года на Дне гнева. В своем выступлении Алексей заявил, что антифашизм не является преступлением, и его антифашистские взгляды не могут быть основанием для помещения под стражу, а поездки заграницу - это его личное дело. Гаскаров рассказал, что 20 марта Алексей был на Дне гнева в качестве корреспондента Института «Коллективное действие» и после задержания был оправдан мировым судом. В Химки 28 июля Гаскаров также приехал в качестве корреспондента «ИКД», что подтверждается письмом руководителей «ИКД».

Защитник Алексея правозащитник Лев Пономарев также выразил недоумение по поводу того, что антифашистские убеждения трактуются следствием как негативная характеристика, в то время как такими людьми нужно гордиться, они спасают общество от фашизма, и очень хорошо, что они тверды в своих убеждениях.

В судебном заседании выступил Андрей Демидов, заместитель директора Института «Коллективное Действие», который подтвердил, что Гаскаров был направлен в Химки в качестве корреспондента «ИКД». Адвокат Гаскарова Георгий Семеновский напомнил, что за его подзащитного ручаются пятеро уважаемых людей: Лев Пономарев, исполнительный директор Движения за права человека, правозащитники Сергей Ковалев и Людмила Алексеева, депутаты Госдумы Илья Пономарев и Олег Шеин. Напомним, 18 октября Химкинский городской суд также изменил меру пресечения на подписку о невыезде Максиму Солопову, также обвиняемому по статье «хулиганство» за участие в акции около администрации города Химки.

Кампания за освобождение химкинских заложников поздравляет Максима Солопова и Алексея Гаскарова, но не считает свои цели достигнутыми и намерена добиваться снятия с них всех обвинений.

Москва. 22 октября. INTERFAX.RU - Правительство Москвы расценило как провокацию предложение представителей оппозиции увеличить численность участников митинга на Триумфальной площади до 1,5 тыс. человек, поэтому заявка на организацию акции отклонена.

"Правительство Москвы констатирует, что получило письмо от организаторов митинга, которое не может оценить иначе как провокацию", - говорится в заявлении пресс-службы мэра и правительства Москвы, поступившем в пятницу в "Интерфакс".

Там отметили, что в полученном письме "содержится письменный отказ от всех предложенный вариантов и требование обеспечить проведение митинга на Триумфальной площади численностью 1,5 тыс. человек".

Это натуральная истерика, господа. Давайте я напомню, что именно московская мэрия назвала провокацией: Лимонов, Алексеева и Косякин настаивают на проведении акции в полном объеме. Ведь ограничение количества участников до 200 человек отказывает в праве проведения мирного собрания по меньшей мере 1300 гражданам, выступающим в защиту 31-й статьи Конституции.

Какая провокация? В письме в мэрию организаторы Стратегии-31 пытаются донести до власти простую мысль: 31 октября на Триумфальную площадь выйдут полторы тысячи человек, это факт. И каким образом московская мэрия предлагает отделить 200 "чистых" демонстрантов от 1300 "нечистых"? Это нереально, более того, любая попытка это сделать автоматически ограничит право на свободу собраний для этих полутора тысяч граждан.

Раздаются голоса якобы здравомыслящих граждан, предлагающих "пойти на компромисс с властью". В корне неверная мысль. Какой компромисс? Право на свободу собраний либо есть, либо его нет, как женщина может быть либо беременной, либо нет.

Мэрия специально, чтобы не согласовывать акцию на Триумфальной площади, устанавливает на ней забор - своеобразную московскую "берлинскую стену". И затем мэрия предлагает согласовать акцию на 200 человек, основываясь на этом заборе. Это не компромисс, это разводка.

Если "здравомыслящие граждане" предпочитают поддаваться на кремлевские разводки, вновь и вновь обманываясь то Путиным,то Медведевым, то Собяниным, то мы этого не хотим.

Жду вас 31 на Триумфальной, эта площадь для свободных людей.

Под ником "банбанперебан3" со ссылкой на "Экспресс-газету" в комментариях к моей заметке, опубликованной на Гранях.Ру 21 октября, помещен текст, который я в прошлом где-то видела, но не помню где. Автор этого текста ссылается на "Экспресс-газету". Я ссылаюсь на этот текст как на образец лжи от первой заглавной буквы до последней точки. Я полностью его опровергаю - не потому, что он меня задел, а сочувствуя читателям Граней, которым впаривают такие байки. И заодно даю читателям краткий обзор наших контактов с людьми "с воли" за семь (без месяца) лет.

Не знаю, в каких недрах (в КГБ или в путаной голове какого-то фантазера) этот текст родился. Не знаю, есть ли художник Сергей Бочаров или это вымышленный персонаж. Не знаю, соответственно, была ли у него выставка в Нью-Йорке. И даже не знаю, есть ли (или была?) такая газета. Но я твердо знаю, что никакой художник в нам в Горький допущен не был. Кроме коллег-физиков из теоротдела ФИАНа (и далеко не всех, а проходивших специальный инструктаж), к нам допускались дети Андрея Дмитриевича, его брат, его двоюродная сестра и моя мама. По разу были допущены муж сестры первой жены Сахарова и наш друг, врач Вениамин Аронович Якобашвили. Допускались довольно регулярно два горьковчанина - мой друг с самого раннего детства Феликс Красавин и физик Марк Ковнер. И по одному разу сумели пробраться Бэла Коваль (ныне заведующая Архивом Сахарова в Москве) и моя невестка Лиза Алексеева.

Но в первые несколько дней нашего горьковского житья (начало 1980 года) с нами была наш друг Наталья Викторовна Гессе (потом ее не допускали) и приходили (еще не было круглосуточного милицейского поста вплотную у нашей двери) местные жители - одни выразить сочувствие, другие с угрозами.

И однажды в мое отсутствие явился (пропустили или направили?) Николай Яковлев - автор книги "ЦРУ против СССР" и антисолженицынских и антисахаровских статей, которому Андрей Дмитриевич в ходе этого визита дал пощечину. Все визиты и эта пощечина, которой Андрей Дмитриевич очень гордился, описаны им подробно в книгах "Воспоминания" и "Дневники".

Если так называемым комментаторам не под силу читать толстые книги, то пусть хотя бы заглянут в именные указатели. Фамилии "Бочаров" они там не найдут. Точно так же ни одна моя ссылка на слова Сахарова об Израиле, о палестинцах и о ближневосточном конфликте не выдуманы мной. Все они из его книг.

Читайте Сахарова, господа "комментаторы"!

В четверг, 21 октября, Европейский суд по правам человека в Страсбурге огласил свой исторический вердикт в отношении России, признав запреты трех гей-прайдов в Москве противоречащими Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Российские власти нарушили сразу три статьи конвенции: "Свобода собраний и объединений", "Право на эффективное средство правовой защиты" и "Запрещение дискриминации"

Пять лет усиленной работы, пять лет крови и пота для того, чтобы сокрушить гомофобную власть. Однако это того стоит.

Гей-сообщество в России боролось не за свой узкий интерес - право проведения гей-прайдов, - а за право гражданского общества высказывать свое мнение, за право на протест для всех, на эффективную судебную защиту.
Это историческое решение, благодаря которому власть должна будет изменить законодательство, чтобы у заявителей митинга от момента подачи уведомления до акции в случае ее несогласования можно было пройти все соответствующие инстанции в суде.

Именно гей-сообщество внесло огромный вклад в развитие демократии в России. Надеюсь, что это оценят.
Огромная благодарность Николаю Алексееву за его мужество, за то, что он не сломался, за принципиальность. И конечно, спасибо всем, кто выходил на несогласованные акции в течение пяти лет, презрев страх и рискуя собственной безопасностью.

Кругом ищут экстремизм. Уже винят в нем «Новую газету», выступившую против русских шовинистов из «Русского образа», открытым текстом ратующих за бесправие нерусских. Нечасто экстремизм в нашей печати показывают столь наглядно. А в экстремизме винят газету, его запечатлевшую. Дескать, дает трибуну врагу. Советская власть тоже учила, что кругом враги, и негодовала, когда случайно проступали реальные лица. Не то что симпатичные, но побуждавшие задумываться о том, откуда у нас берутся враги.

Не верится, что государственная служба Роскомнадзор и поддержавший ее суд наивны и не понимают, что разоблачить – это и значит показать в натуральном виде. Государственная служба выгораживает не одних русских шовинистов. «Википедии» пеняют на то, что, что в статье о Муссолини цитируются его тексты и обозначаются свойства итальянского фашизма. С экстремизмом ведут борьбу, но так, чтобы людям не углядеть, что он за зверь такой.

Не то страшно, что «Новую газету» закроют. Авось не закроют. Очень уж громкий вышел бы скандал, да и без Политковской и Щекочихина газета уже не та. Да и обвинение в экстремизме темное, слово какое-то нерусское. То ли дело было «враг народа». Но страшно, что ни «Новой», ни другим не дают показать, что нынче за экстремизм. Кто у нас экстремист, власть хочет решать сама.

В обычном словоупотреблении «экстремист» – это человек крайностей, в политике – сторонник самых радикальных взглядов и действий. Историю России поворачивали экстремисты разных толков: Андрей Желябов и Владимир Ульянов, Иван Грозный и Петр Великий, тут Чернышевский, там Победоносцев. Петр прорубил окно, угадал нужное направление, и страна по нему пошла, да только, как сказал поэт, «в рабском виде». И еще не утихли споры о том, на пользу ли был петровский экстремизм.

Экстремизм и при лучших намерениях плодит зло. Его крайняя форма, терроризм - и государственный, и массовый, и индивидуальный, - всегда зло. Но террор не одолеть террором. Стражи нашей безопасности в "Норд-Осте" травили террористов газом, потравив заодно москвичей, но это не уберегло от взрывов в метро. Во всем мире, в том числе и в России, есть проблемы, у которых нет ни военного решения, ни террористического. Идеологу Суркову не определить, на чем стоит нынче власть. Тех, кто с ним заодно, он определяет лишь как «наших». Роскомнадзор тоже прячет лица террористов и негодует, что «Новая» пытается их различить. А другого способа преодолеть экстремизм нет.

Экстремизм – это уродливая и часто пагубная попытка выбраться из запущенных проблем, не решенных, пока они были просты, но еще не безнадежных. Русский шовинизм вырос как помесь беспросветного страдания бесправных и имперского человеконенавистничества. Лишая озабоченных судьбой своего народа русских (точно так же, как лишают чеченцев) открытой общественной дискуссии, их оставляют с преступными абсурдными идеями. При Суркове, как при Суслове, общественные проблемы вне обсуждения. Власть знает что делать. Ее самоуверенность и есть почва для экстремизма. А Маркс говорил: «Мысли господствующего класса – это господствующие мысли». Путин не убивал Станислава Маркелова и светлую мысль о пользе битья по головам высказал лишь после убийства. Но в интервью с товарищем обвиняемого в убийстве «Новая» показала, что у многих русских националистов накопилось в головах. Вот ей и дали по рукам, чтобы ненароком мы не заглянули в корень.

Скандал вокруг министра обороны Анатолия Сердюкова можно назвать плановым. В СМИ время от времени попадают истории о том, как министр хамит генералам, кроет матом на служебных совещаниях, даже дает волю рукам. Лично у меня нет ни малейшего сомнения в подобной информации. Мой сослуживец по газете «Красная звезда» имел удовольствие почти два года наблюдать манеры Сердюкова в интерьерах Министерства обороны. Все так: хам отменный. Так что и последний эпизод с оскорблениями начальника Рязанского филиала Общевойсковой академии, надо думать, отражен в СМИ вполне реалистично.

Интересно другое: подобные истории непременно сопровождаются слухами о скорой отставке министра. Народная молва рисует благостную картину появления на сцене Владимира Путина или Дмитрия Медведева, который гонит взашей зарвавшегося «мебельщика». И на этот раз, согласно традиции, «прогнали» самодура.

А как не прогнать, когда сами десантники обратились с челобитной к «гражданам, президенту, Федеральному собранию и патриарху всея Руси». Правда, тут же выяснилось, что обращение от имени всех десантников подписал только Владислав Ачалов, некогда министр обороны в "правительстве" Руцкого и Хасбулатова, а ныне военный пенсионер и председатель «Союза десантников России». А вот другой именитый десантник, командующий ВДВ Владимир Шаманов, заявил, что «никакого конфликта не было, а был разговор». Примечательно, что и сам обруганный Герой России полковник Красов к министру претензий не имеет, а наоборот, благодарен ему за сделанные «замечания». За науку, так сказать.

Вот, собственно, и вся история. Абсолютно не оригинальная. Даже рутинная. Суть ее в том, что оппозиция в лице патриотически настроенных ветеранских организаций не оставляет стараний спихнуть «Табуреткина» с Минобороны. А действующее офицерство как подставляло то одну, то другую щеку под начальственный кулак, так и подставляет. Эка невидаль.

К сожалению, за скобками остаются истинные проблемы армии и флота. Это, понятно, отдельный разговор. А вот уйти Сердюков очень даже может. Но не по причине рукосуйства и сквернословия. Финансово-экономическое поприще в военной системе уже изрядно зачищено, схемы движения денег отлажены, что можно было поделить – поделили. Теперь надо приводить хоть в какой-то порядок раздербаненную структуру собственно обороны. На первый план выходит сугубо военное руководство. Какой-никакой, а профи тут все-таки нужен. Пророчат нынешнего начальника Генштаба Макарова. Он матом не ругается. И главное, не мнит себя выше сапога.

Хочу сообщить, что на заявку на 31 октября получен не совсем обычный ответ.

Обычно через пару дней после подачи заявки мне звонят из мэрии и сообщают, что нам готовы предоставить Болотную площадь, набережную Шевченко и еще что-то - только не Триумфальную площадь. На этот раз заявка была подана в понедельник, 18 октября. Звонок из мэрии раздался 20 октября. Как обычно, предлагали Болотную площадь и набережную Шевченко, но (не поверите!) предложили также пятачок между гостиницей "Пекин" и Брестской улицей - то есть кусочек Триумфальной площади. Я было возликовала, но мой восторг тут же умерили – ведь Триумфальная площадь огорожена, места там очень мало, и поэтому мэрия согласна на митинг с участием не более двухсот человек.

Но заявка-то была подана на полторы тысячи, а придет, возможно, и больше. Ведь первый раз разрешили - с тринадцатой попытки. На эти мои соображения звонивший ответил, что он ничего не решает (и это правда), так что обсуждать это с ним бесполезно.

Я пребываю в размышлении: что бы это значило? Может быть, они поставят свои заградительные решетки вокруг маленького пятачка, на котором действительно невозможно разместить более двухсот человек, а остальных будут отсекать и задерживать по-прежнему, как посмевших явиться на митинг свыше разрешенных двухсот? Но как может человек определить, что он 201-й?

Или, может быть, говорят о двухстах, но спокойно отнесутся к любому количеству пришедших, а потом напишут в отчетах и официальных сообщениях, что было ровно 200 или даже 150? Ведь так тоже бывало. Чиновничья логика, чиновничьи соображения недоступны для моего понимания. Поэтому я не буду размышлять на этот счет. По-видимому, надо добиваться, чтобы на Триумфальной площади забор убрали или по крайней мере передвинули так, чтобы митинг мог пройти спокойно.

Интересно, как поведут себя власти 23 октября на Пушкинской площади, где тоже впервые они смирились с митингом под лозунгом отставки правительства Путина, но тоже ограничили численность участников до 300 человек, хотя заведомо будет больше. Поживем – увидим.

Вчера в Киево-Могилянской академии произошло знаковое событие.
20 неонацистов с соответствующей символикой, часть в масках, пришли на открытые сборы студенческого профсоюза "Пряма Дія" и постарались их сорвать.
Официально-заявленной целью ультраправых было "провести дискуссию о национальном нигилизме и безбожничестве".
Те же самые люди на марше 12 октября, вопреки всем договоренностям, принесли на студенческий марш флаг УПА, они же позировали с антисемитскими плакатами, всеми силами стараясь дискредитировать мероприятие. В ответ на просьбу организаторов убрать неподходящую символику пообещали "устроить проблемы". Нужно пояснить тем читателям, которые не посещают массовые акции: "проблемы" на митинге или шествии автоматически обозначают вмешательство милиции. Вмешательство милиции часто может обозначать разгон мероприятия: у ментов и так явно чесались руки, любой повод "прекратить беспорядки" был бы воспринят ими с благодарностью.
На митинге проблем удалось избежать, но свои обещания ребята выполнили позже.

Акция 12 октября - совершенно уникальное событие для украинского студенчества.
20 тысяч человек по всей стране, по 1000 в Киеве и Ужгороде, до 7000 во Львове и более маленькие митинги в других регионах. И все это безо всякого финансирования, самоорганизация в чистом виде. Политические партии пытались приписать себя к этому протесту, но изгонялись с позором. Разумеется, студенческий марш на 1000 человек - это еще не Красный Май, но для современной Украины уже совершенно уникальное явление. И политики отлично понимают, что один пассионарный студент, пришедший за идею, стоит десятка, а то и сотни купленных.
По той же причине "Пряма дія", невзирая на сравнительно небольшую численность, успешно действует там, где отступает санкционированное свыше студенческое самоуправление. Потому что мы настоящие, а они нет.


После того как действие постановлений Кабмина о платных услугах в вузах было приостановлено (не целиком, борьба продолжается, но протолкнуть их в прежнем виде власти уже не удастся), студенческое движение находится на подъеме. Можно и нужно идти дальше: повышение студенческих стипендий и зарплат преподавателей, автономия вузов, достойные условия в общежитиях. Проблем очень много, и наконец-то у непарламентской (как сказали бы в России, несистемной) оппозиции появился реальный инструмент влияния и обоснованная надежда на успех.

И в этот момент из ночной темноты материализуются нацисты, которые хотят поспорить с нами о нигилизме и безбожии, а заодно сломать пару левацких носов.
Да, "Пряма дія" - это действительно по сути лево ориентированный профсоюз, что никогда и не скрывалось. Профсоюзы сами по себе левое изобретение. В уставе ПД прямо записано, что мы не допускаем в свои ряды нацистов и ксенофобов, а один из главных лозунгов - "Свобода, рівність, студентська солідарність!". Его с удовольствием поддерживают не только "идейные леваки", но и вполне аполитичные люди. Именно благодаря международной солидарности студентов Польши, Германии, России, Канады, Швейцарии и многих других стран мы смогли выдержать атаку со стороны СБУ этой весной - мало какая организация так вчистую выигрывала у чекистов.

С противоположной стороны - нацисты с кельтскими крестами на куртках, дискредитирующие своими лозунгами и символикой любую акцию в которой они принимают участие. Они пытались проделать это с кампанией против милицейского беспредела. Пытаются сделать тоже самое со студенческими акциями.
Я не собираюсь разбирать их мотивы, это материал для серьезного аналитического исследования, а не заметки в блоге, лучше просто посмотреть на то, кому выгодны их действия.

Они выгодны власти.
Ничто так не укрепит министра Табачника, как "Антитабачная кампания", основанная на антисемитизме, ничто так не укрепит систему, как перспектива нацистской "революции".
Люди, не понимающие этого, глупцы или провокаторы, а скорее и то и другое одновременно.
Они скорее готовы сорвать важную для каждого студента кампанию, чем допустить, что студенты выйдут на улицу под естественными для себя лозунгами о "свободе", "равенстве" и "снятии барьеров".

В субкультурном анархизме есть одна симпатичная традиция "Food not bombs" - раздача бесплатной еды бездомным. Пару лет назад участники одной совсем уж безумной нацистской секты провели показательную акцию, накормив бездомного ядом и засняв этот процесс на видео; это было выложено на сайте "ns/wp" и наделало немало шума.

То, что происходит сейчас, имеет ту же самую природу, хоть и не в столь экстремальной форме. Ненависть к придуманному образу "страшного левака" рано или поздно оборачивается против людей, которым эти "леваки" помогают.
В данном случае - против студентов.

Повторное рассмотрение ходатайства следователя о содержании корреспондента ИКД Алексея Гаскарова под стражей состоится в Химкинском городском суде 22 октября, в пятницу, в 10 часов утра. Напомним, 27 сентября Химкинский городской суд вынес решение продлить срок содержания под стражей Алексея Гаскарова еще на два месяца. 15 октября коллегия судей Московского областного суда частично удовлетворила жалобу адвоката Гаскарова Георгия Семеновского и отменила постановление Химкинского городского суда.

Вышестоящая инстанция обязала Химкинский городской суд в срок до 27 октября повторно рассмотреть вопрос о целесообразности содержания Алексея под стражей.

В качестве поручителей Гаскарова выступили Лев Пономарев, исполнительный директор Движения за права человека, правозащитники Сергей Ковалев и Людмила Алексеева, депутаты Госдумы Илья Пономарев и Олег Шеин.

Адрес Химкинского городского суда: г.Химки, ул. Ленинградская, д.16, тел. (495) 571-52-18.