Институт проблем правоприменения выпустил новую аналитическую записку: «От милиции к полиции: реформа системы оценки деятельности органов внутренних дел». Записка посвящена проблеме «палочной системы» в применении к деятельности криминальной милиции.

Предыдущие аналитические записки вы можете найти на сайте института.

Система оценки деятельности подразделений и отдельных сотрудников милиции (теперь полиции) на основе статистических показателей, отражающих количество выполненной работы того или иного рода («палочная система»), является одной из наиболее тяжелых проблем для реформы МВД. Стремление сотрудников всех уровней подогнать свою деятельность под «хорошие» показатели приводит к нескольким видам негативных последствий: припискам в отчетности, погоне за «хорошими» показателями в ущерб смыслу работы, уклонению от регистрации одних правонарушений и, наоборот, фабрикации доказательств по другим, формальному подходу к одним обязанностям, и пренебрежению другими, не влияющими на отчетность.

Особенно тяжело «палочный» вопрос стоит в случае криминальной милиции, где соответствующими показателями являются количество зарегистрированных уголовных преступлений, раскрытых дел, выявленных преступников. (Подробнее)

Слово «демонстрация» в советское время обозначало в основном шествие, марш - например, «первомайская демонстрация». Первичное значение этого слова - «продемонстрировать» что-то, показать, обозначить позицию - отошло на задний план.

Между тем то, чем мы занимаемся по 31-м числам, и есть демонстрация. Каждый раз, выходя на площади наших городов, мы демонстрируем обществу нашу ВОЛЮ к сопротивлению. Показываем, что в стране есть те, кто не смирился, кого нельзя «нагнуть».

Полки полиции, все эти автозаки, «космонавты» и прочие декорации лишь подчеркивают нашу решимость. Мы не просто выходим, но еще и преодолеваем сопротивление полицейской силы, а значит, и сами сильны. Морально сильны.

Весть о немногих, но решительных людях, разнесенная СМИ, Интернетом, достигает каждый раз миллионов и вселяет в них надежду. «Да, мы сами пока не готовы к такому, но хорошо, что есть кто-то, кто представляет нас, называет вещи своими именами, демонстрирует власти наше несогласие», - думают они.

Вот ради этого, ради надежды, в которой нуждаются наши сограждане, мы и продолжим наше дело.

Встретимся на Триумфальной, 31 мая, в 18 часов.

Несмотря ни на какие попытки режима сломить сопротивление, Стратегия-31 выжила и доказала, что является единственным инструментом реального давления. И пусть в результате действий "правозащитного" оргкомитета она оказалась откинута назад - это, к счастью, не сломило сам дух акций по 31-м числам.

Как я и писал ранее, центром внимания сегодня стал Питер. И связано это не только с участием в питерской акции Немцова, Яшина, Рыклина и других видных оппозиционных лидеров. Связано это в первую очередь с форматом мероприятия - возрождающимся в новой ипостаси Маршем несогласных.

На мой взгляд, сформирован новый формат, при котором люди собираются для проведения митинга в соответствии с действующей Конституцией, но за неимением возможности проведения митинга идут маршем к административным и правительственным зданиям, чтобы попытаться там заявить свои требования о соблюдении Конституции.

Это происходило вчера в Питере, и примерно то же происходило вчера в Москве. Разница лишь в числе участников. Сформировать полноценную колонну в Москве не удалось, но около 50 активистов "Солидарности", "Другой России" и "Обороны" прошли маршем от здания мэрии до гостиницы "Националь", перекрыв движение по Тверской улице в сторону Кремля.

То, что происходит в рамках Стратегии-31, видится мне сейчас следующим образом. Режиму не удалось загасить протест. Вместо этого он лишь усилил агрессию в свой адрес со стороны большинства активистов. И эта агрессия непременно находит выход во все большей радикализации акций по 31-м числам. Я совершенно не удивлюсь, если 31 мая радикализация достигнет тех пределов, которые позволят участникам пойти по любому европейскому сценарию и, например, начать жечь полицейские автомобили. Градус ненависти к режиму стремительно возрастает.

И здесь важно отметить еще одну деталь. Откровенно маргинальная часть участников акций по 31-м числам сместилась сегодня на митинг правозащитников, проходивший на Пушкинской площади. Благодаря этому качественный состав Стратегии-31 значительно улучшился. Считаю, что заданный вектор сохранится в ближайшей перспективе, а с учетом все возрастающей радикализации придаст акциям Стратегии новые, до сих пор не использовавшиеся в России формы.

Я доволен вчерашшним днем. Самое важное, что мы увидели, - это страх режима, то, как у него дрожат коленки при виде даже небольшой группы оппозиционеров. Заградотряды полицаев, выставленные в каждом закоулке вокруг Триумфальной и цепью протянувшиеся до самой Пушкинской, есть не что иное, как холодный пот до смерти испугавшегося скорого возмездия душегуба. Это поджатый хвост шакала, застигнутого за поеданием падали. Это визг помоечной шавки, которой наступили на лапу в ответ на ее "грозный" лай. Этот визг мы слышали сегодня и, я уверен, услышим еще не раз. Вопрос лишь в том, успеет эта шавка укусить в ответ или издохнет от болевого шока, так и не дотянувшись до своего "обидчика".

В связи со смертью Людмилы Гурченко, в которую я был по-черному влюблен в детстве, а потом все годы обожал, и вспоминая не очень лестные отзывы о ней мужей, которых у нее было пять, появилась мысль, что в жизни можно быть либо человеком, либо актером. Хорошим или плохим. Гурченко была, есть и остается великой во всех отношениях актрисой, а великие, как известно, себе принадлежать не могут, не говоря уж о мужьях.

В понедельник в ГЦСИ открылась выставка номинантов конкурса-премии "Инновация", основной и почти единственной интригой которой последние полтора месяца оставалось участие или неучастие произведения группы "Война" в шорт-листе. "Хуй в плену у ФСБ" в нем то появлялся (еще во время нахождения участников "Войны" Воротникова и Николаева в питерском СИЗО), то исключался по не вполне убедительным причинам; представители группы то заранее отказывались от "позорной подачки", то, извиняясь перед уважаемым жюри, просили вернуть их в число претендентов на победу, то и вовсе объявлялись никакими не членами, а лишь друзьями группы.

Телевизор с фото- и видеодокументацией "Войны" на открытии выставки висел, в списке номинантов группу оставили, загадка теперь в том, как ГЦСИ будет выкручиваться, если победителями жюри объявит "Войну" (мало кто в этом сомневается) и нужно будет персонально какому-то конкретному автору (авторам), которого (которых) группа отказывается обозначать, выдать премию - таков предварительный итог троллинга властной институции "Войной", например.

Чего жду от "Инновации" я? "Монстрация 2010" также в шорт-листе, но с "Войной" не конкурирует - разные номинации, разные риторики, разные социальные механики. Через две недели мне, экстремисту, наркоману и уголовнику, идти в мэрию, уведомлять о "Монстрации 2011". Премия Минкульта в моих маргинальных анархических кругах - бонус сомнительный, зато перспектива столкнуть лбами провинциальных чиновничков с федеральными шишками открывается хорошая и с одним даже шорт-листом, такое мнение.

Посмотрев бегло фотографии с налета мародеров, прошедших практику в Грозном, я сразу увидел до боли знакомую картину.

Бутырка, камера для осужденных № 607. Кум начал интриговать против меня, когда я отказался стучать на сокамерников. Тогда я ответил ему, что стучать не приучен, тем более на тех, кто со мной иногда делит свой последний кусок. И от этих, как вы изволили выразиться, наркоманов и убийц я вижу за один день столько добра, сколько не видел от ментов за последние лет десять.

Через несколько дней кум вызвал смотрящего и начал ему наговаривать на меня всяких пакостей. Адекватный Макс Север послушал и ушел. Он ему не поверил, потому что тот мусор. Я продолжил свое спокойное существование, и дружеское отношение ко мне карточных шулеров, воров и наркоманов, с которыми я ел каждый божий день сечку с "вискасом" (соей) или перловку с килькой в томатном соусе, именуемой "анчоусами", заметно возросло.

Один блатной сказал мне тогда: если мусора кого ругают, это явный признак, что с ним можно разговаривать. Так, между прочим, мне сказал, дав урок на многие годы, благодаря чему я быстро сориентировался в лагере. Спросить там не у кого было, так менты мне быстро все обрисовали с точностью до наоборот.

Куму, видимо, сказали оглушить меня серьезно. Он опять вызвал Севера и сказал ему, что я даю из камеры интервью по телефону разным газетам и что нужно найти телефон - для отчета его генералам. Не знаю, что ему сказал Север, но на следующий день после завтрака распахнулись тормоза (дверь с решеткой) и мусор заорал растерявшемуся шнифтовому (парень стоящий у входа в камере, "на стреме"): "ПОЖАР!!!" "Пожар!" - так зэки предупреждают о начинающемся шмоне. Здесь закричал сам надзиратель, резким голосом, не предвещавшим ничего хорошего.

В камеру ввалилась толпа в форме с дубинками и начали всех гнать к выходу, подгоняя и подмолаживая дубинками. На продоле стояла еще одна команда, которая проводила тщательный обыск. Нас всех выгнали в нежилую камеру, метрах в десяти от нашей хаты, на противоположную сторону корпуса. Камера была вся в известке, без одной половины окна. Январь был холодный, и в камере находиться было совсем, как говорится, "не комильфо". Прислониться и присесть было негде и некуда. В параше не работал смыв, и все, чем ходили когда-то ремонтировавшие камеру таджики, превратилось в что-то наподобие черного гнезда. Один вид сразу вызывал рвотные спазмы, впоследствии одно воспоминание об этом "гнезде", уже вызывало спазмы.

Под смешки все там потихоньку разместились в камере и стали коротать время. Часа через три нас погнали обратно. Старушка-камера, помнящая, наверное, еще пугачевцев, встретила нас уставшей, избитой и разбитой. На столе и полу валялись груды матрасов и постельного белья с соседних шконок. Под матрасами валялись перевернутые баулы, которые все до единого были вывернуты и вытрясены. Продукты, конфеты, чай и белье лежали в самом низу, вперемешку.

Макс Север, достаточно молодой смотрящий, твердый и принципиальный парень, увидев это все, воскликнул: "А знаете, почему они нас не убили? Потому что мы Банда!"

Посмуревшие было зэки заржали и, как после бомбежки в фильме "Они сражались за родину", стали потихоньку разгребать завалы, собирать то немногое уцелевшее, что было в раздавленных пакетах, случайно зацепившееся и оставшееся в баулах.

Я тогда оказался самым хитрым и сразу замочил в тазу простыни и одежду… Серега "Угрюмый", тут же шутливо выругался: "Опять Революция стираться! Революция, признавайся, ты сюда на тюрьму стираться заехал?" Все тоже сопровождалось смехом.

На протяжении многих лет подобные обыски - шмоны, или, как зэки их точно называют, "пожары", - как и применение дубинок против любого протестного сборища, государство позволяло себе только по отношению к осужденным. Теперь вот они вылили это уже за стены тюрем, а точнее, полномочия тюремных жителей получили теперь все граждане. Нацболы, всеми проклятые и не преданные только ленивыми, как всегда, оказались первыми, кто принимает на себя очередной удар репрессивной, полицейской машины. Под нацболов принимался закон об экстремизме, закон о полиции и все, что можно еще вспомнить. На нацболах откатывали машину массовых тюремных заключений.

Тогда мы выстояли, и Кремль понял, что пока рано устраивать массовые репрессии. Но скоро будет в самый раз, когда добьют и посадят последнего нацбола, вот тогда мы спросим со всех и все за все ответят... как пел давно уже классик, музыкант Юрий Шевчук.

Как вам, господа правозащитники, договорились с Сурковым? Кесарю - кесарево? Ваши офисы будут следующими или последними в репрессиях, но и туда придут с автоматами молодчики в масках и форме. И те, кто почище из вас, будут, наверное, завидовать погибшим стоя нацболам. Те, кто вне критики, будут до конца не верить, что это происходит с ними и пришли в этот раз действительно за ними. А прозрев, закричат, но услышать их будет уже некому.

Представляю, какие комья грязи полетят сейчас во Владимира Буковского, который прямо на фоне юбилея первого (и последнего) президента СССР публично обвинил его в кровавых преступлениях - да еще и в Англии, где русофоб на русофобе и ужасного Березовского крышуют, а смелого героя Лугового, наоборот, преследуют. Заранее понятно, что как эти комья земли русской не долетят до цели, так и английская Фемида скорее всего не проявит никакого внимания к Михаилу Горбачёву.

Между тем инициатива Владимира Буковского крайне целебная. Она привлекает внимание общества к важному вопросу: может ли лидер государства покушаться на жизнь и свободу граждан во имя «целостности страны» или любых других великих целей? Последний раз на моей памяти публично ответ на него давал депутат Госдумы Геннадий Гудков, в связи с захватом школы в Беслане. Когда парламентское расследование установило, что штурм школы был начат по инициативе силовиков (кто именно приказал его начать суд так и не выяснил), Гудков сказал, что есть вещи поважнее жизни детей – это государственные интересы. Гудков – человек искренний, он действительно так считает. И не только он.

Казалось бы, при чем тут историческая память? А вот при том, что невозможна нормальная жизнь общества, которое не отрефлексировало национальные травмы и не осознало, что быть изнасилованным и помалкивать – это что угодно, только не героизм. Безнаказанно изнасилованное общество и без Гудкова знает, что его изнасилуют еще неоднократно, если понадобится, и внутренне согласно с таким положением дел. Никакая экономическая свобода не помогает стать благополучной стране, народ которой категорически отказывается знать правду о себе – двадцать лет подряд мы убеждаемся в этом. Двадцать лет мы тупо бубним про великую победу великой страны и не отвечаем четко на вопрос: преступен ли режим, закопавший в землю несколько миллионов мирных граждан? Было ли это ЦЕЛЕСООБРАЗНО? Семьдесят лет мы сами себе не верим, что тысячи пленных поляков расстреляны под Смоленском советскими спецслужбами, – нам приятнее думать, что это не факт. А чтобы факты не загнали нас в угол, мы ставим на дело гриф «секретно», а потом закрываем его в связи со смертью фигурантов. «А ручки-то – вот они», что называется.

Казалось бы, дело прошлое, почему бы его, действительно, не похоронить? Зачем дотошная организация «Мемориал» много лет добивается в судах подтверждения невиновности расстрелянных в Катынском лесу, собирает справки о невиновности похороненных на Коммунарке, в Бутове, на Донском кладбище, на тысячах кладбищ страны? Затем на самом деле, что юридическая оценка преступлений против человечности – единственный путь спасения нашего общества от окончательной социальной и нравственной деградации.

Владимир Буковский всегда говорил о необходимости люстрации и официального осуждения преступлений коммунистического режима. Для поддержки его инициатив России не хватало мелочи – психологического здоровья. И сейчас не хватает. Я не знаю, что грозит Михаилу Горбачёву, если его вдруг действительно призовут к ответу за то, что он санкционировал в Тбилиси, Вильнюсе и Баку. Учитывая нашу общую ментальность двадцатилетней давности, почтенный возраст и множество реальных заслуг, было бы гуманно ограничиться официальной юридической оценкой этих событий и его роли в них. Было бы полезно назвать преступления преступлениями. Для начала.

Сегодня, 30 марта, у нас был очередной допрос - мы явились к Следопыту Петрову (старший следователь по особо важным делам) в СЧ ГСУ (следственная часть Главного следственного управления при ГУВД по СПб и Ленобласти на Захарьевской, д. 6 - здание, соседнее с Большим Домом) и расклеили там стикеры к 31-му - в кабинете, в коридоре, на лестнице.

На фото: Леня налепил стикер на дверь кабинета Петрова в конце допроса.

Все на Гостинку!

Последние два известия с «Фукусимы» наводят на грустные размышления. Во-первых, я говорю об ошибке на несколько порядков в уровне радиационного загрязнения воды, что потом было опровергнуто с извинениями. Во-вторых, речь о переоблучении и радиационных ожогах у аварийной смены.

Дело в том, что переоблучился там народ, потому что работал в радиоактивной воде по щиколотку. Ясно, что эта вода смыла все радиоактивные осадки на поверхностях помещений, которые там были. Ясно, что это просто радиоактивная вода из контуров реактора. Ясно, что раз использовали морскую воду, а не дистиллированную, то шло активное выщелачивание, в частности, радиоактивных элементов.

Я был знаком с людьми, проводившими радиационные разведки под чернобыльским четвертым блоком в первые дни после аварии. Они получили трехзначное число рентген, но в дальнейшем нормально жили и работали, потому что они были там в защитных костюмах. В частности, в бахилах от комплекта ОЗК – общевойскового защитного комплекта, который всегда используется в таких условиях. Ведь ясно же, что если есть хоть немного воды, то она может попасть на кожу. Если вода с бета-излучателями попадает на кожу, возникает лучевой ожог. Бета-излучение не обладает большой проникающей силой и не может проникнуть глубоко, но может обжечь.

Соответственно, если там есть вода, то в ней не нужно работать, как на рисовых полях, в японских сандалиях гэта и не нужно использовать бахилы вроде тех, что дают на входе в поликлинику. Это должно быть то, что теперь народ использует для зимней рыбалки, то есть тот самый ОЗК. Как, собственно, работали на разных авариях в Советском Союзе.

То, что аварийную бригаду допустили к работе, не снарядив должным образом, показывает, что тамошний менеджмент имеет очень слабое представление о том, что такое атомная станция и что такое авария в этой отрасли. Ошибка на несколько порядков в уровне радиационного загрязнения, вранье начальства в первые дни после аварии - это заставляет вспомнить о социализме, о партийных начальниках, которые в первые дни после чернобыльской аварии стремились не сообщать о последствиях - сами, впрочем, не понимая этих последствий. Оказывается, менеджеры с дипломами МВА могут быть столь же некомпетентными и последствия их действий могут быть столь же тяжелыми.

Сообщение о том, что первый взрыв водорода на одном из блоков был связан с утечкой водорода, охлаждающего турбогенератор, сразу вызвало сомнения. Потому что если бы мы посмотрели на сам блок после взрыва, мы бы увидели, что сорвало все конструкции верхнего строения над защитной оболочкой. Взрыв был внутри, а не в машинном зале, куда мог утечь водород из турбин. Потом появились космические снимки станции, и было видно, что крыша машинного зала и сам машинный зал в порядке. То есть там взрыва не было. Вранье было очевидное и легко раскрываемое.

Это, конечно, не идет в сравнение с тем, что украинское начальство докладывало – что, мол, что четвертый блок в порядке и работает. Это чуть меньшее лукавство, потому что выход радиации существенно меньше. Но это какое-то бессмысленное вранье, которое вскрывается за несколько часов в условиях нынешней буквальной прозрачности: когда облаков нет, видно, что творится над "Фукусимой".

До нас это не дошло, но в Японии, когда стало ясно, что водород вышел из контура ядерного ректора, распространяли слух, что это на каких-то заглушках, выполненных из платины, пошло разложение воды на водород и кислород. Но никаких клапанов с таким количеством платины и так разогретых, чтобы воду разлагать на водород и кислород, на станции не было. То есть еще одна ложь, непонятно кем запущенная, наивная, потому что также разоблачается в течение нескольких часов.

Ясно, что все это не есть ложь персонала. Управляющая компания, которая рассматривала ядерный реактор как некий паровой котел, из которого идет пар, крутящий турбину, думала, что с ним ничего не случится. Но по выходу водорода можно было сделать точное заключение о начальном этапе аварии, такая ложь была не только ложью, но и признанием в собственной некомпетентности.

В фильме Анджея Вайды "Катынь" есть очень важое место - вдова расстрелянного в Катыни польского генерала отказывается подписать подготовленное чиновниками нацистcкого агитпропа заявление. осуждающее Советский Союз. Ей показывают документальные кадры эксгумации тел расстрелянных, но она понимает: любое выражение своих чувств - моральное оправдание немецкого порабощения Польши.

Очень важно, что правозащитники разработали детальную программу дебольшевизации страны. Низкий поклон целеустремленности и скрупулезности "Мемориала". Но нельзя проводить десталинизацию руками репрессивного режима. За решеткой томятся сотни политзаключенных. Кроме "узников "ЮКОСа" и жертв шпиономании, это множество тех, кто имел несчастье проявить гражданскую активность или чей бизнес или пост приглянулись верным сынам "партии власти".

Маневр Кремля понятен - дополнительно легализовать себя и нейтрализовать "левопатриотическую оппозицию" антибольшевизмом. Хороший козырь в предвыборный год, когда единственным соперником на выборах "партия власти" оставит КПРФ и единоросам придется развернуть антикоммунистическую и антисталинскую пропаганду.

Десталинизация и дебольшевизация - дело свободной страны. Не надо просить авторитарный режим поборотьс с тоталитаризмом. Пусть сначала освободят своих узников. После выборов, если они пройдут честно, можно будет ставить вопрос о преодолении ленинско-сталинского наследия перед ЗАКОННЫМ правительством России. Не надо брать "десталинизацию" из рук фашистов.

День накануне 31-го, как обычно, оказался богатым на события. Утром группа неизвестных сломала часть забора, незаконно возведенного на Триумфальной площади.

«Мы сломали забор для всех вас, чтобы в Москве 31 марта вы вышли на Триумфальную площадь, в Питере — к Гостиному двору, в других городах — на свои условленные места. Выплюньте жвачку, раскройте глаза и испытайте наконец отчаянье. Отчаянье — лучший советчик протестующего и лучшее средство от страха. Помните: так жить нельзя. Не дорожите такой жизнью. И не бойтесь радикальных шагов. Будьте активнее, выводите на площадь родных, друзей, коллег — и вы глазам не поверите, увидев, как скоро десятки протестующих обернутся сотнями, сотни — тысячами, тысячи — миллионами. И диктатура Путина — рухнет». Так говорится в заявлении анонимов, распространенном в Интернете.

Что ж, все правильно. Действительно, не надо бояться радикальных шагов. И тем более не стоит бояться трескучих заявлений новых полицаев. Все переменчиво. Виктор Бирюков, говорящая голова ГУВД, в который уже раз пообещавший «пресечь» и «не допустить», всего лишь продолжает тем самым усугублять свою вину. «А что я? Я просто исполнял приказ», - скажет он однажды на судебном процессе, на котором ВЫ будете свидетелями.

Другим элементом того большого процесса, возможно, станет вечерняя атака сводной бригады правоохранителей на офис Стратегии-31. Беспокоящий огонь - вот как я объясняю этот эпизод. Эпизод в ИХ уголовном деле.

Но все это было вчера. А сегодня ВАШ день. 31 марта, 18.00, Триумфальная площадь. Торопитесь причаститься Истории.

Пользователь budimir объявил бессрочную голодовку с требованием освободить политзаключенных:

«Отчаяния жест.
Не могу по-прежнему пассивно наблюдать за творимым в моей стране политическим беспределом, ограничиваясь щелканьем клювом в жэжэ. Начать же, например, индивидуальный террор мешают усвоенные идеалы гуманизма. Как сказал тов. Гэндальф: «Многие из живущих заслуживают смерти, так же как и многие из умерших - жизни. Ты можешь возвращать жизнь, Фродо? Тогда не спеши осуждать на смерть». Вот и мне так кажется.

Поэтому я решил вывести из экономического круговорота собственный организм, объявив бессрочную голодовку. Поставить на кон свое здоровье и жизнь, пусть подавятся. В знак протеста против политических репрессий со стороны властей и безвольности оставшихся на свободе записных оппозиционеров.

И будь что будет. Спасибо за внимание.

ЗЫ: Мне тут подсказывают, что это решение должно быть жестом не отчаяния, а «гражданского мужества». Что ж, звучит неплохо».

Знаю Будимира очень мало, но только с хорошей стороны. Кажется, что это серьезно, поэтому стоит максимально распространить информацию. Голодовкой в Беларуси можно что-то изменить, только если умрешь или почти умрешь. Но – можно.

В Чите мы провели акцию протеста против запредельных цен на топливо. Приятно было уже за полтора часа до начала смотреть на машины, подъезжающие к Парку Победы. Многих зацепил наш призыв. Клубы, форумчане с разных интернет-ресурсов. Собрали брифинг. Объяснили, зачем мы собрались и в какой форме наш протест будет доведен до властей всех уровней. Приехавшим представителям политических движений и СМИ Читы рассказали, что и как. Выстроили структуру колонны и ровно в 15.00 двинулись.

Формат протеста был выбран весьма символичный. Мы ехали на плотной дистанции очень и очень медленно. Медленно настолько, что прохожие пешком могли спокойно обогнать или идти рядом, разговаривать с участниками и выяснять, что за флешмоб происходит. Колонна шла тихо - мы не гудели, не свистели и не пользовались аварийками. Таким образом мы символизировали тихое, мертвое движение к любым целям в экономике нашего региона с такими ценами на топливо и таким болотным и застойным процессом борьбы со сговором продавцов.

Голова колонны достигла рынка (Белика-Бабушкина), а хвост только начинал движение с парковки. Это больше километра в длину. Нас было много. И было понятно, что это такое - благодаря наклейкам на автомобилях и правильному освещению в СМИ и интернет-форумах. Заранее приношу извинения остальным участникам движения за возможные неудобства, которые мы создали, но по-другому привлечь внимание и остаться в рамках закона и ПДД было невозможно.

(Подробнее)

В последнее время среди дел комитета «Гражданское содействие» мне попадаются на глаза дела, где избитые националистами мигранты в ходе следствия волшебным образом превращаются то в злостных грабителей подержанных телефонов, то в вымогателей 500 рублей.

Недавно вот вернулась из подмосковного Щелкова, где в городском суде вот-вот должны начаться прения по любопытному делу братьев Юнусовых.

Фабула события такова. Ибрагим Юнусов живет в Щелкове с женой и двумя детьми много лет, уже давно получил гражданство. Зарабатывает неплохо, и в фирме им довольны, причем настолько, что работу недешевого адвоката с самого начала оплачивает работодатель. В 2008 году к Ибрагиму из Узбекистана приехал младший брат Рустам, чтобы подзаработать для семьи — у него тоже двое детишек.

В октябре 2008 года братья Юнусовы пошли провожать Павла — коллегу по работе — на станцию Соколовская. Примерно 8-10 человек подошли к ним и стали нагло задавать вопросы: «А чего здесь черные делают?», «Зачем приехали?», а Павлу: «Ты чего с черными водишься?», «Мы вас на ремни порежем, вы на нашей территории» и так далее. Братья и Павел побежали к диспетчерской, но им открывать побоялись, поэтому избили всех сильно. Рустам потерял сознание и очнулся уже в машине, когда всех троих везли в Загорянское городское отделение милиции (ГОМ). Как сказал мне Рустам, в милиции били больнее, хотя оскорбляли так же: «черные», «черножопые». Били дубинками и битами до самого утра: у всех множественные травмы, а у Рустама сломаны ребра и нос. С Ибрагима Юнусова в ГОМ сняли золотую цепочку и забрали из кошелька 6500 руб. Павел не выдержал избиений и подписал бумагу, что братья Юнусовы хотели украсть телефон... и его отпустили. Потом Павел показывал журналистам шрам и рассказывал, почему он первоначально соврал. Один из адвокатов выложил ролики здесь.

Братья отсидели в СИЗО 6 месяцев и до сих пор находятся под подпиской. Заявление о краже телефона появилось в деле почти сразу, причем от имени того, кто избивал больше всех, — некоего Щербакова. Суд идет серьезный, братьев обвиняют в грабеже, совершенном по сговору, а это до 7 лет лишения свободы. И это несмотря на то, что не выяснен даже мотив якобы имевшего место грабежа: у Ибрагима в кошельке в тот день было в 7-8 раз больше денег, чем стоимость подержанного телефона. Он стабильно работал и хорошо зарабатывал, что подтверждает его фирма.

При этом дело по факту пыток возбудили только год спустя после происшествия, благодаря немалым усилиям адвокатов. Однако на данный момент дело приостановлено, а подозреваемые, несмотря на наличие всех фамилий и должностей пытавших Юнусовых, «не определены».

Сам Ибрагим Юнусов уверен, что в районе действует хорошо слаженная группа: молодчики ловят «черных», избивают их, а потом обвиняют их в преступлениях. Милиция подхватывает сюжет и либо вымогает деньги с мигрантов (ну хотя бы берет золотую цепочку и что есть в кошельке), либо успешно раскрывает преступление. Видимо расчет на мигрантов себя оправдывает: обычно это люди беззащитные, плохо говорящие по-русски, не имеющие денег на адвокатов.

Следователь, вызванный в суд по делу о грабеже, факты пыток (подтвержденные медэкспертизой) отрицал так: «Бить мы Юнусовых не стали, потому что они уже были избитые». Засмеялась даже судья...

Интересно, фокус с превращением избитых мигрантов в преступников уже обкатанный сценарий или еще пока проба пера?

"Зенит" известен как одна из самых расистских команд. Но в том, что они протянули банан игроку «Анжи» Роберто Карлосу, просматривается скорее не расизм сам по себе. Таким образом они выразили негативное отношение к другой команде, ее игрокам и болельщикам. То есть целью было не оскорбление конкретного игрока, а именно оскорбление клуба. Расизм был просто использован как повод.

Что касается вообще околофутбольной среды, то бытовой расизм по-прежнему остается массовым. Это проявляется как в выкриках на матчах, так и в повседневном отношении к "инородцам", прежде всего к кавказцам.

Исторически так сложилось, что российская околофутбольная среда с момента возникновения была пронизана ультраправой идеологией. Думаю, что во многом это связано с низким культурным уровнем многих футбольных фанатов.

Наказывать за расизм можно и нужно, но этим должны заниматься ни в коем случае не государственные структуры, а только руководство клубов. У них для этого имеются все основания - хотя бы в связи с тем, что состав любых клубов сейчас интернационален. И кроме того, у них есть все возможности для этого.

Можно, например, отказывать в праве приобретения абонементов и билетов тем лицам, которые позволяют себе расистские выходки. Реализовать это возможно, потому что у руководства клубов есть контакт и с официальными, и с неофициальными околофутбольными структурами. Отчасти эффективно и наказание команд, потому что болельщики должны понимать, что наказание происходит из-за них и нести за это ответственность. Это тем более должно подталкивать руководство клубов к принятию каких-то организационных мер.

Антирасистских фирм как таковых сейчас практически нет. Мне известна только одна фирма, которая при своем основании озвучивала антирасистские идеи. Это Gallant steeds.

Болельщиков-антирасистов, болельщиков-антифашистов немного, но в отличие от тех, кто склонен к расизму и ксенофобии, эти люди имеют вполне четкую политическую позицию и сложившиеся взгляды.

На днях впервые перевыполнил план по обтачиванию валов. Лишенная цели и смысла работа рано или поздно либо превращается в пытку, либо начинает приносить определенное мазохистское удовольствие. Я пошел по второму пути. Большая часть деталей — брак, обтачивая их, я не приношу ни малейшей пользы, но не приношу и вреда. Объединяя монотонный труд с медитативными практиками, можно добиться весьма интересных результатов в области расширения сознания. Если я когда-то решу уйти из политического сектантства в сектантство религиозно-эзотерическое, непременно напишу книгу «Дао ржавого напильника» или, может, даже Liber Val.

Сегодня, впрочем, вручили валы нового типа, 400 мм. В отличие от тех, что были раньше (250 мм), они уже не подлежат обтачиванию напильником, что с ними делать, не имею представления. Сейчас, например, пытаюсь построить их домиком. Пока что не получается, укреплю конструкцию болтами и проволокой. Условия работы в последнее время несколько улучшились. Впрочем, благодарить за это следует не администрацию исправительного центра, а погоду: стало теплее, и теперь в цехах можно находиться без зимней куртки. В весенний период пребывание здесь становится терпимым. Надеюсь, что не придется задержаться до лета: жара в сочетании с едкой пластмассовой пылью неизбежно превратит цех в преддверие ада.

(Продолжение)

29 марта 2011 года стартовала международная компания за выход французской компании Vinci из проекта трассы Москва-Петербург, участок 15-58 км. Согласно этому проекту Химкинский лес будет практически уничтожен в силу раздробления на множество несвязанных фрагментов. Огромный ущерб также наносится защитным лесам Солнечногорского района вдоль реки Клязьмы. Этот ущерб не оправдан ничем кроме желания лоббистов проекта использовать возможность захвата лесных земель под строительство, выплачивая лишь символическую компенсацию около ста евро за гектар.

Как показала независимая экологическая экспертиза, существует множество альтернативных (и лучших!) вариантов решения транспортной проблемы, не наносящих неприемлемого ущерба окружающей среде.

После отказа ведущих международных банков участвовать в этой затее единственной публичной западной компанией в проекте остается французский строительный концерн Vinci. Несмотря на неоднократные предупреждения российских и зарубежных экологов, эта компания не только не вышла из проекта, но, судя по действиям Торгово-промышленной палаты Франции, активно лоббировала скорейшее возобновление строительства через Химкинский лес. После того как в декабре 2010 года президент Медведев продемонстрировал нежелание (или неспособность?) противостоять лоббизму, усилия экологов были сконцентрированы в том числе на мобилизации потенциала международных экологических и правозащитных организаций.

(Читать целиком)

В переходе между двумя торговыми центрами стоял чернокожий мужик и раздавал прохожим листовки и конфетки. Мы уставились на него, но шаг не замедлили. Мужик остановил нас вопросом – на русском языке. Усугубим сюр: стеклянный переход, где обретался афрофинн, повис над улицей Аннанкату в финском провинциальном городе Сало. До выборов в эдускунту – парламент Финляндии - осталось три недели.

Выборы, свободные СМИ, обратная связь – вся эта азбука нормальной жизни у нас по-прежнему предмет дискуссий. Меж тем история поставила абсолютно чистый эксперимент: Финляндия удрала из восставшей России в декабре 1917 года и развивалась без Советов и большевиков. Социализма здесь направленно не строили – он получился сам собой – без эффективных, прости господи, менеджеров и без упаковки в ГУЛАГ всех, кто шевелился и думал. Ну так приезжайте и сравните, поклонники сильных рук и тотального государства. Благо недалеко – Финляндия за ближайшим забором.

Мы разочаровали депутата муниципального совета Анди Мгверано, финского гражданина родом из Танзании, выучившего русский в одесском вузе: права голоса у нас нет, и тратить на нас листовку и конфетку не надо. Конфеткой мы разжились потом в Хельсинки у палатки партии "Национальная коалиция". Правые представляют крупный капитал – не обеднеют. Но и богатые, и бедные одинаково стоят с протянутой рукой: подайте голос.

В прошлую избирательную кампанию не было ни столба, ни трамвая без благостной физиономии кандидата. Нынче не то – после череды скандалов, которые в Финляндии громко называют коррупционными, фирмы и предприниматели боятся пополнять избирательные фонды. Нет ни правящего, ни оппозиционера – все равны, все плечом к плечу раздают листовки в торговых центрах и на улице. Избирательная компания бушует в интернете: наш френд в Фейсбуке, депутат эдускунты Киммо Кильюнен выложил расписание поездок на уикенд. Члена Главного комитета парламента, доктора политологии, депутата с 1995 года, экс- и вице-президента ОБСЕ можно будет потрогать руками в пятницу, субботу и воскресенье у магазинов в его округе. Никаких полицейских, никаких охранников: глаза в глаза, из рук в руки. Листовочку Киммо тоже предусмотрительно выложил в социальной сети.

(Мы рыдали!)

«Единая Россия» - это партия власти, которая победила все и всех и накрыла собой практически всю территорию нашей страны. Возникает вопрос: кто не вступил в партию «Единая Россия»? Из нее вышла Волочкова, осталось свободное место. И вот партия «Единая Россия» строго спрашивает Александра Сергеевича Пушкина: «А вы вступили в «Единую Россию»?»

Чем грозит Александру Сергеевичу Пушкину невступление в партию власти? Очень многим. Он может не стать великим поэтом, потому что тиражи его книг упадут и вообще его не будут издавать. По аналогии с Волочковой, которую сняли со всех каналов телевидения. Такая вот странная параллель возникла у меня в голове между Волочковой и Пушкиным. Да простит меня господь и публика, которая любит Александра Сергеевича Пушкина.

Эту партию часто сравнивают с коммунистической, но она мне кажется покруче по уровню цинизма. Потому что представить себе члена компартии в Советском Союзе, который верил в идеалы коммунизма, я могу легко, я их видел, встречал и относился к ним с большим уважением. Например, мой папа вступил в коммунистическую партию во время Сталинградской битвы. А вот представить себе человека, который вступил в «Единую Россию», ведомый своими идеалами, я никак не могу. Ни одного. Не могу и все, при всем своем богатом и практически патологическом воображении.

И вообще с медведями у них полная неразбериха. Ведь внимательный человек увидит, что в одних местах этот медведь бурый, а в других – белый. Хотелось бы, чтобы в этой партии хоть с медведями разобрались.

Вот, собственно, все, чем я хотел сопроводить эту картинку. И еще хочу попросить прощения у Александра Сергеевича Пушкина, которого я бесконечно люблю, что я его втянул в эту политическую историю.

14 ноября 2010 года около 17.40 в дежурную часть милиции по Савеловскому району поступило сообщение, что у платформы "Дмитровская" произошла драка между футбольными болельщиками с использованием кусков металлической арматуры. Примерно через час после этого в 250 метрах от платформы "Дмитровская" неизвестный гражданин в штатском, назвав себя бывшим сотрудником милиции, указал выехавшим по вызову милиционерам на группу подростков как на участников драки.

Сотрудники милиции остановили ребят, попросили вывернуть карманы. Двое парней и девушка подчинились и начали выкладывать содержимое карманов на капот милицейской машины. Не обнаружив никакой фанатской символики и запрещенных предметов, стражи порядка все же решили подростков задержать. Схватили самого младшего, 14-летнего Алексея, и, несколько раз ударив по спине и шее прикладом автомата, стали запихивать в машину.

Увидев избиение товарища, двое других подростков попытались убежать. Одному из них это удалось, а 17-летнюю Алену догнал один из сотрудников и стал бить головой о гаражи, оторвал ей капюшон, выкрутил руки и стал вырывать вещи, которые она успела сунуть в карман. Среди них оказался газовый баллончик, который сработал в руках милиционера и обжег горло Алене и лицо сотруднику милиции. В это время подбежал человек в штатском, с которого все началось, и помог протащить Алену до милицейской машины, чуть не переломав ей пальцы на ноге. В машине на Алену надели наручники.

Через четыре часа в отделении было установлено, что Алексей и Алена не имели отношения к драке фанатов. Обстоятельства нанесения побоев подросткам никто не выяснял. Однако оперуполномоченный Фадеев из отделения проводил Алену и ее родителей до травмпункта, где были зафиксированы все перечисленные выше травмы.

Здесь история могла закончиться. Но родители Алены оказались не согласны с таким положением дел и написали жалобу на действия сотрудников милиции. Дальше ситуация стало развиваться по сценарию «дела Остапова».

Невзирая на показания подростков и медицинские документы, органы внутренних дел и прокуратура стали отрицать избиение Алексея и Алены. А нет избиения – нет дела. Чтобы отвлечь и саму Алену и ее родителей от наказания виновных милиционеров, 31 января 2011 года против девочки возбудили уголовное дело. Часть 1 статьи 318 Уголовного кодекса: «Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья... в отношении представителя власти... в связи с исполнением им своих должностных обязанностей наказывается штрафом в размере от двухсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда... либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до пяти лет». Потерпевшим по делу признан сотрудник милиции Е.В. Бойков.

Думаю, стоит запомнить и еще одно имя – следователя Марии Тагировны Вяльшиной. В служебном рвении она решила немного попрессовать подростков и, вызвав на допрос Алексея и его родителей, стала объяснять ему: «Ты понимаешь, что у милиционеров могут быть проблемы из-за тебя и твоих показаний? Тебе их не жалко?» Родители Алексея написали жалобу на давление со стороны следователя при проведении допроса.

Кроме того, из следственного отдела, в котором работает следователь Вяльшина, в институт к Алене во время занятий приехала сотрудница, имени которой узнать не удалось, вызвала старосту ее группы и спросила: «Где сейчас находится Алена?» На ответ старосты о том, что у всех сейчас идут занятия, следователь воскликнула: «А разве она все еще ходит на занятия? Я думала ее давно посадили!»

25 марта 2011 года на руки Алене и ее маме выдали обвинительное заключение. Вот-вот начнется суд. В процессе Севы Остапова значительную роль сыграли активность родителей, друзей и участников общественной кампании в защиту Севы. Отбить вчистую Севу не удалось – он получил год условно. Но это ровно в два раза меньше, чем просил прокурор.

Дело Алены пока идет под копирку дела Севы. Родители и сама Алена настроены решительно. Им нужна огласка и наша поддержка. Журналисты, блогеры и просто неравнодушные люди могут сделать многое – этому уже достаточно примеров. Попробуем?