8 июня 2010 года на сайте Генеральной прокуратуры было опубликовано интервью Олега Логунова. Странным образом проверкой законности дела Сергея Магнитского в Генеральной прокуратуре было поручено заниматься Олегу Логунову – одному из архитекторов незаконного уголовного преследования Hermitage, непосредственно курировавшему и направлявшему до августа 2009 года все действия следователя Олега Сильченко. Теперь Олег Логунов в своем новом качестве начальника правового департамента как бы выразил точку зрения Генеральной прокуратуры на это дело. В том, что он сказал, много лжи. Но еще о большем он предпочел умолчать. Ниже мои комментарии к тому, что было сказано, а главное, к тому, что не было сказано в интервью Олега Логунова, размещенном на сайте Генеральной прокуратуры РФ.

Я нашел интервью г-на Логунова и лживым, и саморазоблачительным одновременно.

На самом деле, как его не соответствующие действительности утверждения, так и круг вопросов, ответов на которые он тщательно избегает, настолько красноречиво говорят сами за себя, что он должен сожалеть, что вообще решился говорить.

Когда г-н Логунов говорит, что Сергей никогда не жаловался на сердце, то он просто скрывает правду. Я лично уверен в том, что диагноз, указанный в свидетельстве о смерти Сергея, – сердечная недостаточность - не имеет ничего общего с действительностью и был записан только для того, чтобы помочь избежать ответственности тем, кто виновен в гибели Сергея. В действительности Сергей все время жаловался на непредоставление медицинской помощи, и это послужило причиной его гибели.

Когда он говорит о том, что Сергей не жаловался, это неприкрытая ложь, которую можно опровергнуть, прочитав жалобы Сергея, опубликованные на сайтах российских газет. Общественная наблюдательная комиссия в своем независимом расследовании полностью подтвердила эти факты, а по указанию президента Медведева было открыто уголовное дело о непредоставлении медицинской помощи.

Сергей попал в тюрьму здоровым человеком. Там ему много раз предлагали отказаться от своих показаний против сотрудников МВД об их участии в хищении 5,4 млрд руб. Чем дольше он отказывался, тем хуже становились условия его содержания. Впоследствии эти условия стали пыточными, несовместимыми со здоровьем, а потом и с жизнью. Когда вы хватаете здорового человека, сажаете его во время русской зимы в камеру, где нет отопления, горячей воды и выбиты стекла в оконных рамах, вы не даете ему кипятить воду, и он вынужден использовать ржавую воду из под крана. В конце концов человек заболевает, тогда вы отказываете ему в медицинской помощи, и нет ничего удивительного в том, что человек становится серьезно болен.

К июню 2009 года он потерял 18 кг веса, что произошло в течение нескольких недель. Одновременно у Сергея стали наблюдаться боли в желудке. Ему поставили диагноз: панкреатит и камни в желчном пузыре - то, чего у него не было при поступлении в СИЗО. Ему было показано УЗИ и плановая операция, однако за две недели до этого его перевели в Бутырку, где отсутствуют какие-либо возможности для лечения. Через 4 месяца он умер.

В течение года пребывания в СИЗО он написал сотни жалоб, в том числе с просьбой о медицинской помощи. Он жаловался, что ему отказывали в медицинской помощи, предписанной тюремными врачами в соответствии с заболеваниями, которые они диагностировали. Ему не предоставляли медицинскую помощь, потому что он не соглашался отказаться от своих показаний, и в конечном итоге он умер от этих болезней.

Г-н Логунов солгал по поводу интервью г-на Браудера CNN касательно обстоятельств ухода консультируемого им фонда из России. Г-н Браудер сказал, что он перевел активы в денежные средства, что означает во всем мире их продажу в безналичной форме с помощью банковской системы, о не «обналичивание», о котором говорил Логунов как о, видимо, единственно знакомом ему виде финансовых операций (возможно, он знает этот вопрос лучше). То есть Браудер говорил в интервью о продаже активов стоимостью 4 млрд долларов, которые были у фонда "Эрмитаж" в России.

"Эрмитаж" не "убегал" из России, как это пытается представить г-н Логунов, а вынужден был уйти с российского рынка из-за произвола коррумпированных чиновников, продав свои активы и заплатив при этом около 400 миллионов долларов налогов.

Дальше, летом 2007 года коллега Логунова подполковник Артем Кузнецов организовал рейд в моем офисе и изъял правоустанавливающие документы и печати трех компаний фонда "Эрмитаж" и передал их на хранение следователю Павлу Карпову.

Пока эти документы и печати были у названных сотрудников МВД, они были использованы для перерегистрации трех компаний Фонда на имя ранее судимого за убийство Виктора Маркелова с целью хищения 5,4 млрд рублей налогов, ранее уплаченных фондом "Эрмитаж". Каким образом эти печати и правоустанавливающие документы оказались у убийцы и тех людей, кто был его соучастниками?

Теперь мы переходим к тому, о чем г-н Логунов говорить не хочет.

В 2006 году, еще за год до того, как сотрудники МВД незаконно изъяли печати и правоустанавливающие документы компаний фонда "Эрмитаж", эти же сотрудники МВД Кузнецов и Карпов были фигурантами другого уголовного дела, не имеющего никакого отношения к "Эрмитажу", причем вместе с тем же самым убийцей Маркеловым, который через год стал незаконным владельцем компаний фонда. Итак, еще за год до этого все трое были фигурантами уголовного дела о похищении человека и вымогательстве 20 млн долл.

Любой нормальный человек увидит здесь много совпадений и немедленно возбудит уголовное дело против сотрудников МВД. Однако г-н Логунов ничего об этом не говорит. Получается, что мы должны поверить, что пока сотрудники МВД Кузнецов и Карпов хранили у себя печати и правоустанавливающие документы компаний фонда, уголовник, которого они прекрасно знали и совместно с которым они были фигурантами одного уголовного дела, каким-то образом сам получил где-то эти самые документы и печати или изготовил их копии и сделал все это без всякой помощи Кузнецова и Карпова.

Очевидно, что либо они передали ему печати, либо позволили сделать с них копии. Таким образом, г-н Логунов всеми силами не хочет, чтобы кто-то расследовал связь между его сотрудниками и мелким уголовником, которого они обвинили в грандиозном и тщательно спланированном мошенничестве.

Г-н Логунов также лжет, когда говорит, что уголовное дело против Магнитского не является местью со стороны сотрудников МВД за то, что "Эрмитаж" обвинил их в 2007 году в краже компаний и средств бюджета, поскольку якобы уголовное дело против Магнитского было законным и было возбуждено еще в 2004 году.

В действительности это была месть сотрудников МВД, а само дело было сфабриковано. Действительно, согласно действовавшему в 2001 законодательству, если компания нанимала более 50 процентов инвалидов, она имела право на налоговые льготы. Таков был закон, и он был один для всех - и для Hermitage, и для "Сибнефти", которая пользовалась точно такими же льготами на тех же условиях. В 2001 году две компании фонда воспользовались льготой и таким образом уменьшили объем выплачиваемого налога на 3,3 млн долларов.

Действительно, в 2004 году было открыто уголовное дело, в рамках которого исследовались эти вопросы, и через 6 месяцев 5 мая 2005 года дело было закрыто за отсутствием состава преступления (ч.2 ст.24 УПК).

Соответственно, до 2008 года не было и не могло быть никакого расследования.

Однако три года спустя, в феврале 2008 года, через 20 дней после того, как по жалобе HSBC (управляющего фонда) было открыто уголовное дело, которое должно было дать ответ на вопрос о том, кто украл компании и средства бюджета, сотрудники МВД Карпов и двое починенных Кузнецова вылетели в Калмыкию и заставили возобновить уголовное дело, прекращенное за три года до этого. В течение одного дня они «расследовали» уголовное дело, вынесли обвинение против Уильяма Браудера, объявили его в розыск и передали это дело в Москву, чтобы иметь возможность полностью его контролировать. Сергей Магнитский не имел никакого отношения к этому делу, однако именно оно было использовано для его ареста.

Таким образом, нет никаких сомнений, что речь идет именно о мести Браудеру за его разоблачение коррупции в МВД. Иначе зачем было в спешке открывать и «перерасследовать» в один день закрытое три года назад уголовное дело?

Г-н Логунов прекрасно знает об этом, однако лгал об этом вчера и пытался представить дело таким образом, что уголовное дело было возбуждено с 2004 года и непрерывно расследовалось с этого момента, а также что Магнитский был ранее фигурантом этого дела, что было неправдой.

Месть сотрудников МВД по-настоящему началась в августе 2008 года, когда Кузнецов способствовал выдвижению уголовных обвинений против двух адвокатов HSBC, которые подготовили жалобы касательно хищения бюджетных средств, и вынудил их покинуть страну.

7 октября 2008 года Сергей Магнитский дал показания о том, что Кузнецов и Карпов совместно с убийцей Маркеловым способствовали краже компаний фонда и 5,4 млрд руб. из бюджета. На этот момент, даже через 7 месяцев после повторного открытия уголовного дела в Калмыкии, Сергей Магнитский все еще не имел к нему никакого отношения.

12 ноября 2008 года, пять недель спустя после того, как Сергей Магнитский дал показания против сотрудников МВД Кузнецова и Карпова, Логунов лично принял решение о включении Кузнецова и трех его подчиненных в состав следственной группы по делу, открытому в Калмыкии, прекрасно зная, что они начнут преследовать Сергея за показания против них. Эти сотрудники МВД сфабриковали доказательства, перевели Магнитского в разряд подозреваемых и обвинили в неуплате налогов, якобы случившейся 7 лет тому назад в компаниях, в которых он тогда даже не работал.

Это, вне всякого сомнения, месть со стороны сотрудников МВД, и самое возмутительное здесь то, что и дело в целом, и вовлечение Сергея в качестве подозреваемого было сфабриковано именно теми сотрудниками МВД, против которых он давал показания.

Последнее, что г-н Логунов хотел бы скрыть, это его прямое участие в незаконном задержании Сергея Магнитского и, следовательно, ответственность за его гибель.

Когда Сергей был обвинен по сфабрикованному уголовному делу, вновь открытому в Калмыкии под наблюдением г-на Логунова, Сергею отказали в освобождении под залог, поскольку следователь Сильченко утверждал, что Сергей подал на британскую визу и может скрыться. Посольство Великобритании дало официальный ответ, что Сергей не подавал на британскую визу, что означало, что Сергея должны были выпустить под залог. Однако Логунов поддержал решение о задержании Сергея, зная об отсутствии законных оснований. Вчера он заявил, что Сергей пытался оказывать влияние на свидетелей. Однако эти так называемые свидетели находились в Калмыкии, в то время как Сергей не покидал Москвы. Сотрудники МВД Кузнецов и Карпов были заинтересованы в том, чтобы держать в тюрьме человека, который дал против них показания. Но в чем заключался интерес г-на Логунова, поддержавшего это незаконное заключение под стражу человека, давшего показания о вовлечении сотрудников МВД в мошенничество с госсредствами?

Более того, чтобы еще более скомпрометировать расследование хищения бюджетных средств, он включает и в эту следственную группу Кузнецова. Кузнецов должен быть подозреваемым по этому делу, однако Логунов позволяет ему, по сути, поставить под свой контроль расследование. Поскольку это удалось и команда Кузнецова взяла расследование под свой контроль, никаких усилий не было предпринято для того, чтобы найти украденные деньги.

С моей точки зрения, г-н Логунов злоупотребил служебными полномочиями, препятствовал правосудию и утвердил незаконное задержание Сергея Магнитского, и поэтому должен нести ответственность в соответствии с законом. Конечно, было бы интересно знать, лично ли он заинтересован в сокрытии хищения бюджетных средств или это результат давления сверху.

Что касается визы в США или Европейский союз, то это является привилегией, а не правом. Ему и другим официальным лицам въезд может быть запрещен без решения суда. В России он верит, что может творить все что угодно. Однако ключевым здесь является слово «в России». Я убежден, что он и его коллеги не смогут далее скрывать свои преступления. Факты слишком очевидны.

Заметки на полях в связи со сбором подписей под письмом президенту

Продолжается сбор подписей под письмом президенту, в котором говорится о неразумности государственной политики в области науки, о необходимости сохранения ведущих научных фондов – РФФИ и РГНФ – и значительного увеличения их финансирования, а также о непригодности законодательства, регулирующего государственные закупки, к реалиям научно-образовательной сферы. Подписали письмо уже около тысячи человек. Среди них есть и рядовые научные работники, и ученые с мировым именем.

Подписывают письмо научные сотрудники и преподаватели со всех концов страны – от Калининграда до Владивостока, от Мурманска до Нальчика. Проблема действительно волнует научную общественность всей страны – москвичей среди подписавших всего около трети.

Иногда помимо подписи люди высказывают свое мнение, иногда они высказывают его вместо подписи и делают это достаточно эмоционально. Например, так: «Я подписался за ЭТО письмо. А кому вы нужны, путинские холуи, коллаборационисты?! Путин с Дерипаской всё разворовал до ВАС! Единственный выход – поставить подпись: http://putinavotstavku.ru» Или так: «Ни за что не подпишу! Я вообще считаю, что государство не обязано финансировать фундаментальные исследования. Государство должно финансировать только отраслевые институты, работающие над выполнением госзаказа. Успехи фундаментальной науки и количество статей в иностранных журналах никак не сказываются на уровне благосостояния и развитии экономики». Но чаще выражают мнение спокойнее, например: согласен, подписываю, хотя и не верю в то, что удастся чего-то добиться.

Умеренный скептицизм – широко распространенная реакция на письмо: да, конечно, подписать полезно, но вряд ли чего-то можно добиться. Пожалуй, не менее редко встречается откровенный пессимизм: письмо не о том, и вообще никакого смысла вся эта затея не имеет Логика пессимистов примерно такая: какой смысл в еще одной отписке? Многочисленные примеры, в том числе и с письмами научной общественности, показывают, что власти слышат только то, что хотят слышать, и игнорируют то, что им не по нраву. Если уж что угрюм-бурчеевым взбрело в голову, то ничего тут не поделаешь.

Рассуждающие так люди, похоже, мыслят в категориях «письмо – сбор подписей – ответ». Конечно, в еще одной отписке никакого смысла нет. Но и в бездействии смысла ничуть не больше: пассивное ожидание того, какие еще глупости сделают верхи, напоминает старый анекдот, цитата из которого послужила названием этой заметки. Очевидно, что если что-то и способно повлиять на ход событий, так это постоянное давление со стороны научного сообщества, отстаивание им своих интересов.

Надежды на то, что неразумность и непродуманность государственной политики в сфере науки и образования можно предотвратить даже самым аргументированным указанием на это, конечно, нет. Однако некоторый шанс, скажем, отстоять РФФИ от такой трансформации принципов его работы, при которой фонд превратится в аналог Роснауки в области фундаментальный науки, существует. Власти должны видеть, что их действия порождают серьезное недовольство и противодействие.

Поэтому полезно не только набрать много подписей, но и как можно более широко заявить позицию: принципы работы РФФИ и РГНФ не должны претерпеть значительного изменения, а бюджет фондов должен быть увеличен. И заявить эту позицию не в курилке, а в СМИ, которые читают десятки и сотни тысяч людей. «И так двадцать раз». Есть люди, которые могут сделать это, и хорошо бы, чтобы они это сделали.

Особую актуальность действиям в защиту РФФИ придают появившиеся в конце прошлой недели слухи, что РФФИ передается в ведение Минобрнауки, т.е. его статус понижается. Якобы уже подписан указ президента РФ на сей счет. Скоро мы узнаем, так ли это, и ознакомимся с подробностями, но очевидно, что если такое решение принято, то в новом статусе Фонд и принципы его работы еще легче «перепахать», и потому голос в его защиту должен звучать еще громче.

Полная версия заметки - в газете "Троицкий вариант"

&nbsp Сегодня Тверской суд вынес беспрецедентное решение, приговорив Сергея Мохнаткина к 2,5 годам колонии общего режима. Якобы за нанесение вреда сотруднику милиции 31 декабря 2009 года после задержания на Триумфальной площади. Вся Москва, вся страна и весь мир видят как регулярно 31 числа вооруженные молодчики из МВД, ОМОНовцы жестоко расправляются с мирными демонстрантами, ломая при этом людям руки и разбивая головы. Мы не знаем ни одного решения суда, когда за незаконные задержания, за нанесение вреда гражданам во время незаконного разгона мирных собраний был наказан хоть один чекист, омоновец или другой сотрудник милиции. Таких примеров нет.
&nbsp Мы видим явные пристрастность и нарушения закона со стороны суда, осудившего Сергея Мохнаткина. Сегодняшний приговор нельзя расценивать иначе как политически мотивированный, а, значит, неправосудный. Он представляет собой акцию устрашения, направленную как против участников акций за свободу собраний, так и против тех, кто только собирается в них участвовать в будущем.
&nbsp Мы требуем немедленного освобождения Сергея Мохнаткина. Те, кто рассчитывает, что сегодняшний приговор Тверского суда может остановить граждан России, приверженных свободе и правам человека, глубоко заблуждаются.
&nbsp 31 июля нас будет больше.

Альтернативная легитимность как главная, системная оппозиция нынешнему режиму формируется ускоренными темпами. К сожалению, по-прежнему этот процесс происходит стихийно, локально и исключительно как вынужденная, крайняя реакция общества на беспредел со стороны хунты.

Самый яркий пример - безусловно, "партизанская война", развязанная в Приморье. Как справедливо отмечают большинство наблюдателей, важно в этой истории даже не то, являются ли "партизаны" настоящими бандитами или "идеологическими инсургентами". Важно почти единодушное мнение о том, что "менты заслужили войны". Большинство российских граждан уже не воспринимает милиционеров как законных представителей правоохранительных органов, а прежде всего как одну из наиболее опасных организованных преступных группировок, имеющих свои интересы, вовлеченных в политику, действующих вне Закона.

Свежая история с абсолютным произволом, продемонстрированным системой в отношении Сергея Мохнаткина, человека, приговоренного к двум с половиной годам лишения свободы за то, что он вступился за женщину во время силового разгона людей на Триумфальной площади 31 декабря 2009 года. История эта прекрасно иллюстрирует как полную деградацию всех государственных институтов, так и срочную необходимость формировать надежные институты гражданской самозащиты.

Если гражданские активисты и лидеры не поставят задачу формирования институтов самозащиты гражданских прав во всех сферах как первоочередную, есть риск получить масштабную социально-политическую катастрофу в России уже в этом году. Взрыв возмущения долготерпевшего народа при отсутствии правовых институтов - официальных или альтернативных гражданских - чреват эскалацией насилия или даже гражданской войной.

Вчера Алексей Венедиктов выступил по "Эху Москвы" с потрясающим предложением о закрытии Триумфальной площади для любых гражданских мероприятий. При этом он утверждал, что это его собственная идея и что с этим предложением он выступил на Общественном совете ГУВД Москвы. Я тоже являюсь членом этого совета и была на этом совете. Я старый человек, но со слухом и с мозгами у меня вроде бы все в порядке. Я утверждаю: Венедиктов совсем не то говорил на совете. На совете он сказал: все имеют право на использование Триумфальной площади, надо или всем одинаково разрешать - или закрыть ее. При этом выступление состояло совсем не только из этой фразы, оно было гораздо длиннее, и слова "или уж закрыть ее" воспринимались в контексте как риторическая фигура, оттенявшая нелепость разрешений проводить митинги на Триумфальной площади только для угодных властям организаций и запрета неугодным. У меня абсолютно никакого протеста не вызвало выступление Венедиктова, и я настаивала на том, чтобы как можно скорее было проведено совещание относительно событий на Триумфальной площади. Мне в голову не приходило, что мы будем обсуждать предложение о ее закрытии.

Венедиктов очень подкорректировал то, что он говорил на совете, прежде чем он вышел к микрофону на "Эхе Москвы". Если бы он сказал на совете то, что сказал на "Эхе Москвы", я бы уже тогда, на совете, сказала ему, что я не могу расценивать его действия иначе как выполнение "деликатного поручения" из Кремля или из ФСБ. Для властей это действительно подарок: такой посредник - руководитель радиостанции, которую слушают приличные люди. Это уже второй раз я сталкиваюсь с тем, что господин Венедиктов выполняет "деликатные поручения". В первый раз я не придала этому значения, поскольку это было не публичное выступление, а приватное обращение ко мне. Нынешнее его выступление я не могу воспринять иначе чем как выполнение "деликатного поручения", причем такого, которое наносит огромный ущерб его репутации. Видимо, не посмел отказаться.

Ведь еще в прошлую пятницу Венедиктов горячо и убедительно отстаивал право защитников 31-й статьи на Триумфальную площадь. Утром 8 июня он вплел риторическую фразу о запрете в свою полностью благожелательную по отношению к защитникам 31-й статьи речь. А днем он уже объяснял по радио, что действует в защиту Конституции, предлагая запрет на одну из самых больших площадей Москвы для всех ее граждан. У нас достаточно запрещающих органов. Нам постоянно что-то запрещают и Кремль, и правительство, и Госдума, и Совет Федерации, и ФСБ, и МВД, и прокуратура. И вообще любой чиновник неизмеримо чаще произносит слово "запрещаю", чем слово "разрешаю". Теперь в сонм запретителей перешел и руководитель уважаемой мной радиостанции "Эхо Москвы". Радиостанцию уважаю, а ее руководителя, после этого его поступка, - нет.

Скорее всего власти попытаются каким-то образом осуществить "блестящую" идею Венедиктова. Это решение невозможно оформить юридически, и поэтому Венедиктов предлагает, насколько я поняла из его выступления по "Эху", принять такое решение на Общественном совете при ГУВД. Но этот совет не вправе принимать такого рода решения. Если Венедиктов надеется, что я поддержу такое решение, он ошибается. Если власть считает необходимым прийти к какой-то договоренности с Движением-31, пусть с активистами движения договариваются об этом представители власти, а не господин Венедиктов. С ним на эту тему, после того как я послушала его позорное выступление по радио, где он вертелся как уж на сковородке, я разговаривать не буду.

Почему статусные либералы всегда предают народные движения? Ровно по той же причине, почему правители-реформаторы всегда предают своих сподвижников – это их единственная надежная политическая валюта.

Когда царя (генсека, президента)-реформатора обступают консервативные элиты, он, тщась выиграть время для тактического маневра, кидает им одну за другой головы министров и советников. Когда режим сурово хмурит брови, статусные либералы старательно выстраиваются в очередь пинающих радикалов, чьи демократические лозунги они еще вчера столь дружно поддерживали в своих салонах. Таков неизбывный закон жанра в деспотиях, испытывающих давление со стороны поборников демократических перемен. Это я на тему атаки, начатой на умеренной либеральных ресурсах против «несогласных» и Стратегии-31.

В скобках отметим - в контраст и укоризну прогрессистам, – что правители консервативные и уж тем более реакционные всегда отвечают на верность придворных надежным покровительством, какие бы «шалости» те себе ни позволяли.

Когда сторонников организации и деятели соответствующего пошиба обзывают Эдуарда Лимонова и его сторонников фашистами и уподобляют их партию НСДАП, то первым импульсом приличного человека становится желание немедленно «записаться в фашисты» (или в «вольные каменщикиы», в общем, во что-нибудь ярко одиозное), невзирая даже на собственные антропологические недостатки, сему явно препятствующие. Эти патриотические петушки после бойни 31 мая свое немедленно откудахтали, не забыв обрызгать пометом не только Людмилу Алексееву, но и уже Владимира Лукина. Ведь как говаривал свежеизбранный генсеком ЦК КПСС Юрий Андропов: у нас не должно быть зон, закрытых для критики, – от дворника до министра.

Но после ритуальной пальбы по «несогласным» мелких мортирок из ресурсов, скажем так, направления добровольно-жандармского внезапно в бой двинулась тяжелая артиллерия либеральной публицистики. Сперва пристрелка из малого калибра (гнойным шепотком опытных растлителей): уступите, умные всегда уступают, вы же умные, уступите – это так хорошо, вам самим понравиться...

Затем бубухают из главного калибра: "У несогласных нет общей развернутой конструктивной программы (можно подумать, она есть у кого-то, включая партию власти); один у них негатив, и нечего им нам сказать кроме свободы митингов... (обращаясь к невидимому собеседнику) а дадут им эту свободу – и что они скажут? - Да вы дайте! - Нет, шалишь, ты сначала предъяви нам то, что скажешь свободно, а потом мы решим – достоин ты этого требовать на митинге или так, перетопчешься". Типа, обоснуй, пацан свою правоту... Это как грантовая заявка – докажи нам свое право митинговать, программку свою разверни, план-график преодоления извечных проблем Руси нарисуй (раздел I. «Дороги», раздел II. «Дураки», далее по списку), или, уж, извини, Вася, гуляй себе spazieren, ешь опилки...

Ровно четверть века назад, как раз когда ссыльный Сахаров держал голодовку протеста в Горьком, "Комсомольская правда" печатала, что коварный академик хотел сделать себе личную атомную бомбу, завоевать мир и учредить мировое правительство. Так то «КП», она при всех режимах «КП». Зато «Литературка» Чаковского – она считается «авторитетной газетой советской интеллигенции» (так западные корреспонденты из Москвы пишут). И правда, бумага тонкая, мягкая, хорошо помнешь, и как раз для солидной и взвешенной интеллигентской позиции.

У каждого отечественного деспотизма свою «Литературная газета». 37 лет назад: все корчатся под сусловским агитпропом, кругом только «взвейся и развейся», а тут и за чистоту Байкала гневные статьи, и про современную фантастику критические обзоры, и про йогу, и про проблемы моногородов, и про подростковую преступность, и резкие выпады против зажравшихся чинуш, и никаких цитат из «дорогого Леонида Ильича»... Завоевали доверие интеллигенции и.. жах – ОТПОР ЛИТЕРАТУРНОМУ ВЛАСОВЦУ (про Солженицына из номера в номер – академики, ветераны заградотрядов, операторы машинного доения, олимпийцы, суровые фрезеровщики с нетрадиционной ориентацией^*...). А потом, на тщательно унавоженной почве – Указ Президиума Верховного Совета СССР от 13 февраля 1974 ^**

Так сейчас и «Эхо Москвы» - кругом либерализм и плюрализм, Сталина ругаем, нацлидера не славим – копим заслуженный авторитет. А потом этим за долгие годы накопленным авторитетом – по коварным «несогласным» (которые сами не знают, чего хотят) да по наивным правозащитникам.

Предложение на год «заморозить» Триумфальную площадь радует своей новизной – раньше так грубо попрать закон люди, считающие себя интеллигентами, не предлагали (ну разве что в 1993-м, когда так просили Бориса Николаевича разогнать к чертям свинячьим этот Съезд и править державно и либерально). Но ведь это ничего не изменит: «Россия молодая» ведь еще 31 мая дала зуб на своем сайте, что поелику карательные органы в своем непростительном потакании конституционности не берутся пресечь «несогласных» (каковые суть фашисты), то они сами, как гражданское общество, берут на себя блокировать оную фашистскую угрозу, выходя на Триумфальную площадь по 31-м числам. Пусть по слову Венедиктова закроют Маяковку. Так бравые юные антифашистики точно также заблокируют под свое культурно-массовое донорское мероприятие и любую другую площадь, куда формально смогут подать «уведомление» Лимонов и Алексеева. Вы скажете, что тут им не позволят – дескать, Медведев наберет по внутреннему Суркова, тот соединится по АТС-2 с депутатом Мищенко и бросит – нишкни... Но почему тогда Суркову не позвонить своим подопечным уже сейчас и по поводу Триумфальной? Слухай сюда, брателло^***, пусть на этот раз твои красные дьяволята сдают кал на анализ на другой площади, например, на Болотной, там хоть обкакайтесь все под музыку прямо на сцене...

Смысл Стратегии-31 простой – хотим реализовать свое конституционное право, нам гарантированное 31-й статьей Конституции: свободно выходить на демонстрацию куда и когда нам заблагорассудится.

Но тут начинаются намеки – а давайте хоть раз и не на Триумфальную. Ведь мы, дает понять власть, спокойно разрешаем оппозиции митинги на Триумфальной и Зюганову, и Касьянову, и Алексеевой – всем, но только не Лимонову. Глупые вы какие-то, надо ведь понимать: какие бы изменения в Уголовно-процессуальный кодекс ни вносились – Ходорковский и Лебедев при жизни Путина на свободу не выйдут. Как бы вы ни надрывались про закон и права человека, пока в стране царит путинизм, Лимонову никогда не разрешат провести митинг на Триумфальной.

Право умирает не когда его запрещают (тогда оно становится знаменем). Право умирает, когда из обязанности власти перед обществом оно становится подарком обществу от власти. И этот подарок еще надо выклянчивать: Пап, а пап, ну купи мороженое! – А ты уроки выучил?

Деспотизм – это всегда Ад. В нем может быть вполне сносный климат (хотя, по известной английской поговорке, климат там хуже, зато компания там куда интересней, чем в Раю). Но правит в Аду всегда Мефисто (ЛЖЕЦ, СОБЛАЗНИТЕЛЬ – на языке оригинала).

В Аду главное тотальная безнадежность, поэтому искусство политической технологии любого уважающего себя деспотизма – это исчерпывающе ясно дать понять подданным, что сами они ничего не могут добиться и борьба за свои права всегда кончится поражением.

И если врагов деспотизма не удается сокрушить лобовым ударом, важно всегда иметь желающих подкрасться сзади и ударить в спину. И этих желающих мудрый деспотизм заботливо выращивает и культивирует, даже позволяя им мелкие идеологические вольности.

В дантовских прозрениях в самом нижнем, девятом кругу Ада находятся те, кто предал доверившихся, - они вморожены в реку озеро Коцит... Мне бы очень не хотелось, чтобы история обрекла на ледяные могилы тех, кто сегодня с такой яростью подлости ударил в спину демократическому движению, ударил именно в тот момент, когда оно только-только воспряло после поражений последних полутора десятилетий и показало свою силу 31 мая на Триумфальной площади.

Но ведь главное не это. Главное то, что есть основания для оптимизма: суетливые измены попутчиков-прогрессистов – всегда надежный признак растущей силы оппозиции и паники в рядах охранителей. Не зря же они поминают через слово 1917 год и спешно наделяют госбезопасность все новыми правами.

Раз уж власти бросили в бой все свои полки, включая запасные, значит, почувствовали они неизбежность своего исторического поражения. А про предателей и дезертиров всегда лучше узнавать перед решающим боем, а не в его разгаре.

* Не ведают еще убогие, что и двадцати лет не пройдет, как станет Александр Исаевич живым классиком в школьной программе, а потом и улицу (Большую Коммунистическую!) в честь него переименуют, да и над Кремлем триколор поднимут – с золотым царским орлом.

** «Указом Президиума Верховного Совета СССР за систематическое совершение действий, несовместимых с принадлежностью к гражданству СССР и наносящих ущерб Союзу Советских Социалистических Республик, лишен гражданства СССР и 13 февраля 1974 года выдворен за пределы Советского Союза Солженицын А.И. Семья Солженицына сможет выехать к нему, как только сочтет необходимым».

*** Данный фрагмент намеренно стилизован под семилетней давности радиофельетоны из кремлевской жизни Максима Кононенко (серия Владимир Владимирович.ру).

Заявление

Петербургское отделение Российского народно-демократического союза выражает поддержку народу Израиля, который фактически находится в состоянии войны и подвержен постоянной террористической угрозе.

Непрерывная борьба за жизнь своего народа и государства среди абсолютно враждебных и зачастую проповедующих человеконенавистническую идеологию стран является фактором, вызывающим сочувствие и сострадание у каждого разумного жителя Европы. В этой ситуации понятны и высокая степень риска, которой подвергаются израильтяне, и серьезные меры безопасности, которые предпринимают вооруженные силы Израиля для охраны своей страны. В связи с этим нам, гражданам России, неприятна и непонятна позиция, которую заняло мировое сообщество и российские власти в оценке инцидента с "гуманитарной флотилией", организаторы которой устроили спланированную провокацию у побережья сектора Газы. Мы полагаем, что в вопросах безопасности, предотвращения угроз для мирного населения не может быть компромиссов, даже когда потенциальная угроза прикрывается благородными идеями гуманизма и взаимопомощи.

У нас вызывает глубокое недоумение и обеспокоенность кампания травли и шельмования в отношении Израиля, развязанная в европейской прессе. Петербургский РНДС считает, что правозащитным и гуманитарным организациям необходимо более разборчиво и требовательно выбирать партнеров на Ближнем Востоке, не допускать сотрудничества с лицами и организациями, поддерживающими или сочувствующими терроризму.

Также президиум Петербургского отделения РНДС крайне негативно оценивает деятельность российского правительства по налаживанию контактов и сотрудничества с движениями ХАМАС, "Хезболла" и другими организациями, пропагандирующими откровенно террористическую идеологию и практику под прикрытием религиозных догм. Степень террористической опасности в России также велика, что наглядно продемонстрировали мартовские теракты в Московском метрополитене. Поэтому мы призываем органы государственной власти и всех граждан России не использовать политику двойных стандартов и не разделять террористов на "чужих" и "своих", с которыми якобы возможно сотрудничество. Терроризм - это угроза глобального масштаба, перед лицом которой все страны и народы должны быть едины, вне зависимости от сиюминутных политических или экономических интересов.

РНДС Санкт-Петербург

В Кадашах после нескольких суток физического противостояния наступило временное затишье. Специалисты из "Архнадзора", Москомнаследия и Госдумы встретились на пресс-конференции, публично изложив свои взгляды на проблему. В руках защитников слободы наконец появились реальные документы, официально санкционирующие остановку строительных работ.

Факсограмма ОАТИ об отзыве ордера на строительные работы в Кадашах

Пометка на ордере ОАТИ о приостановлении его действия

Работы на территории пока не возобновлялись. Но защитники по-прежнему несут вахту на наблюдательных пунктах вокруг территории стройки, готовые вновь встать на пути строителей в случае попыток возобновления работ по сносу.

Казак из Оптиной пустыни и левый активист с крыши наблюдают за соблюдением "строительного перемирия" в Кадашах. Кадр Граней-ТВ

Лидеры Архнадзора Рустам Рахматуллин и Константин Михайлов. Кадр Граней-ТВ

Защитники Кадашей перекрывают дорогу строительной технике. Кадр Граней-ТВ

Серьезные опасения у них вызывает выступление Юрия Лужкова, вновь обозначившего жесткую позицию в отношении стройки. После этого они ожидают новых попыток силового решения в ближайшие дни.

К оценке выступления Алексея Венедиктова, которую уже дали многие мои товарищи по Движению-31, я могу добавить не очень много. Хотелось бы только обратить внимание вот на что. Несомненным показателем успеха "несогласных" является то, что ситуация оставляет все меньше места для так называемой "промежуточной позиции". Самым разным людям поневоле приходится определять свою позицию именно по отношению к ситуации на Триумфальной. И у них все меньше возможностей оставаться одновременно и "немножко демократом", и "немножко человеком истеблишмента". То есть, не становясь на сторону оппозиции, ты неизбежно становишься на сторону системы, на сторону власти. Это значит, что конфликт вокруг Триумфальной далеко вышел за пределы частного, второстепенного вопроса, затрагивающего малозначимые общественные группы. Этот конфликт уже напрямую связан с основным социальным противоречием современной России: с противоречием между правящей элитой в широком смысле (включая примыкающие к ней группы, так или иначе связавшие свою судьбу с системным статусом) и массой не входящих в эту элиту простых граждан.

Мне очень хочется надеяться, что выбор Венедиктова не окончательный. Но надо быть готовым к тому, что на пути политической поляризации (а только этот путь может привести к смене режима) неизбежны болезненные разочарования и потери. Потери людей, имеющих несомненные заслуги перед обществом, людей, с которыми в нашей жизни много связано. Такие повороты нужно переносить стойко и спокойно. Это всегда тяжело, но для дальнейшего развития Движения-31 уже не столь опасно. Оно набрало такую силу, что у него хватит ярких личностей, которые уже не свернут. Тем же, кто нам сочувствует, но до сих пор колеблется, можно еще раз сказать: присоединяйтесь! Вы нужны, чтобы заменить дрогнувших.

Я также хочу сделать предложение не столько практического, сколько юмористического свойства. Но ведь в каждой шутке, как говорят, есть доля шутки. Озвученная сегодня инициатива направлена не только против конституционного права оппозиции выступать с критикой режима, но и против такого же конституционного права прокремлевской гопоты защищать режим от оппозиции. Оппозиция, в отличие от прокремлевской гопоты, защищает конституционные права всех граждан, не только свои, но и прокремлевсой гопоты тоже. Триумфальная площадь достаточно велика, чтобы на ней могли одновременно происходить два митинга: один – оппозиционный, на котором будут обличать путинский режим, другой – прокремлевский, на котором будут поливать грязью оппозицию, обвинять ее в проплаченности и работе на внешних врагов России. И в случае, если прокремлевская гопота решится, несмотря на запрет, выйти на свою акцию и подвергнется жандармскому насилию, оппозиция может оказать ей моральную и юридическую поддержку.

1 июня обманным путем при вызове, якобы для опознания тех, кто его избивал, у следователя арестован Сергей Евгеньевич Мохнаткин.

Это тот самый случайный прохожий, который был задержан на Триумфальной площади 31 декабря 2009 года, брошен в автобус, прикован наручниками и избит милиционерами в присутствии 9 свидетелей.

С.Е. Мохнаткин не принадлежит ни к какой протестной или политической организации.

Его обвинили в нанесении вреда милиционеру. Он единственный из 70-ти задержанных 31 декабря встретил новый год в камере.

Задержанный повторно 1 июня, Сергей Евгеньевич Мохнаткин объявил сухую голодовку.

8 июня 2010 года его дело разбиралось в Тверском районном суде.
Прокурор Сергуняева Л.А. требовала для Мохнаткина 5 лет лишения свободы. Судья Ковалевская А.Б. удалила из зала 9 свидетелей, заявив что они лица заинтересованные и их показания не имеют цены.

В среду в 12.00 там же, в зале 14 Тверского районного суда (метро Цветной бульвар, адрес: Цветной бульвар 25а), Мохнаткину будет вынесен приговор.

Сегодня днем на Общественном Совете при ГУВД главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов предложил, «чтобы сохранить лицо и тем, и другим – и оппозиции, и организациям, выступающим от имени власти», ввести мораторий на проведение массовых политических мероприятий на Триумфальной площади в Москве.

Мы полагаем, что господин Венедиктов руководствовался благими побуждениями, однако, вероятно, из-за недостаточного знания юриспруденции фактически встал на сторону власти в ее конфликте с гражданским обществом из-за Триумфальной площади. Ведь ровно этого власть и хочет – чтобы митинги оппозиции и правозащитников на Триумфальной по 31-м числам были прекращены. А уж будут ли там митинговать прокремлевские организации – это для власти просто не важно. Даже лучше, если не будут – денег на своз молодежи из глубинки будет меньше потрачено.

Мы думаем, что господину Венедиктову все же стоило бы последовать призыву организаторов Стратегии-31 к главным редакторам российских СМИ и прийти 31 мая на Триумфальную площадь, чтобы увидеть происходящее своими глазами. Как это сделали Анатолий Баранов (Форум.мск), Евгения Альбац (New Times), Александр Рыклин (Ежедневный журнал), Людмила Мамина (Каспаров.ру), Дмитрий Муратов ("Новая газета"). Не все из них высказывались публично, но те, кто это сделал, поддержали борьбу граждан за соблюдение Конституции.

Однако наибольшая опасность сегодня не в вопросе проведения следующих акций 31 числа, которые будут проводиться, пока в России остаются граждане, для которых важна свобода собраний. Основная опасность состоит в том, что конфликт между властью и гражданским обществом может быть перенесен внутрь общества. После сегодняшнего предложения Алексея Венедиктова между сторонниками и противниками этого предложения из числа оппозиционеров и правозащитников пройдут жаркие дебаты, которые могут перейти в конфликт между личностями. А этого нам надо избежать.

Конституция гарантирует нам право на свободу убеждений, пусть даже ошибочных. Поэтому оставим господину Венедиктову его собственное мнение. Обойдемся без конфликтов внутри общества, но продолжим защищать Конституцию на Триумфальной и других площадях России. Каждого 31 числа, в 18.00.

Внесение поправок в ст.8 ФЗ "О собраниях...", вводящих запрет на проведение публичных мероприятий на Триумфальной площади, будет юридически ничтожным, поскольку практика Европейского суда по правам человека, согласно ч.4 ст.15 Конституции РФ и ст.1 ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней", имеет бОльшую юридическую силу, нежели ФЗ "О собраниях...".

В §§63-65 постановления по делу «Makhmudov v. Russia» (№35082/04), а также в §§62-63 по делу «Christian Democratic People's Party v. Moldova» (№28793/02) Европейский cуд по правам человека отметил, что право на мирное собрание, закрепленное в ст.11 Конвенции, является основополагающим правом в демократическом обществе и, как право свободы высказывания, составляет одну из основ такого общества.

В §36 постановления по делу «Ouranio Toxo and Others v. Greece» (№74989/01), а также в §267 постановления по делу «Adaly v. Turkey» (№38187/97) Европейский cуд по правам человека отметил, что государства должны не только охранять право на мирные собрания, но воздерживаться от беспричинных косвенных ограничений данного права. Ввиду особого характера свободы собраний и ее прямого отношения к демократии, должны быть убедительные причины для посягательства на данное право.

В постановлении по делу «Sergey Kuznetsov v. Russia» (№10877/04) Суд указал, что государство должно не только охранять право на мирные собрания, но и воздерживаться от применения необоснованных ограничений этого права. Кроме того, в этом постановлении, а также в постановлении по делу «Oya Ataman v. Turkey» (№74552/01) сказано, что необходимы убедительные, бесспорные причины для оправдания вмешательства в это право. Суд также указал, что любая демонстрация в общественном месте неизбежно нарушает привычное течение жизни, включая нарушение общественного движения и органам местной власти важно продемонстрировать определенную терпимость к мирным собраниям, так как свобода собраний, гарантированная ст.11 Конвенции, не должна терять своей сути.

Вывод:
Таким образом, после первого же постановления ЕСПЧ, касающегося проведения публичных мероприятий на Триумфальной площади, РФ придется незамедлительно убрать указанную норму из текста ФЗ.

Можно только порадоваться тому духу доброжелательности, всепрощения и компромисса, который царил на сегодняшнем заседании Общественного совета при столичном ГУВД. Руководитель Газеты.Ру Михаил Михайлин сообщил милиционерам, что сотрудник его издания пострадал на Триумфальной площади не как журналист, а как обычный гражданин. Представитель ГУВД поблагодарил главреда за эти полезные сведения. А сломанную руку корреспондента, возможно, будут лечить в госпитале МВД - "ведь там очень хорошие травматологи". Кто бы спорил… Правда, лезет на ум из "Теркина на том свете": "Это вроде как машина// Скорой помощи идет:// Сама режет, сама давит,// Сама помощь подает".

Но на заседании Общественного совета было не до стихов. Там решали важный вопрос: что же делать с противостоянием на Триумфальной по 31-м числам? И решили. Общее одобрение встретила идея Алексея Венедиктова - запретить на этом месте всякие политические акции. Раз уж, мол, сложилась такая нервная обстановка, пусть злополучная Триумфальная не достанется никому - ни оппозиционерам, митингующим в защиту конституционной свободы собраний, ни прокремлевской молодежи, устраивающей акции кровосдачи.

Г-н Михайлин полагает, что такой запрет должен быть введен на законодательном уровне. Видимо, городскому, а то и федеральному парламенту придется принять закон под названием "О Триумфальной площади". Проблем тут не будет: законодатели у нас народ бравый да присяжный, и не к такому привыкли. В конце концов, можно даже внести поправку в 31-ю статью Конституции, исключив Триумфальную площадь из ее действия. И Конституционный суд на далекой Сенатской возражать не станет.

Только вот компромиссом тут и не пахнет. Ведь защитники свободы собраний и участники организованных Кремлем игрищ находятся в разных ситуациях. Для одних Триумфальная площадь стала символом гражданского сопротивления - у памятника Маяковскому свободолюбивые речи раздавались еще в начале 60-х. Между тем вторым глубоко наплевать на то, куда именно их повезут автобусами в следующий раз и что велят сдавать, - важен лишь материальный стимул. Так что изъятие даже одной-единственной площади из правового поля - это не ничья, а поражение демократии.

И потом, подумал ли г-н Венедиктов о том, куда может завести подобная логика? Ведь нельзя исключить, что скоро появится идея ввести некий особый режим, скажем, для радиостанции "Эхо Москвы". Кто-нибудь заметит, что злободневные дискуссии на "Эхе" часто ведутся с чрезмерным накалом, и предложит ограничить в передачах этого радио всякие политические выступления - и за правительство, и против. Тоже ведь вроде как компромисс - только по сути односторонний.

Места, где не могут проводиться публичные мероприятия, определяются законом, а не постановлением ГУВД или мэрии, которые произвольно выбирают, где проводить или не проводить акцию. Эти места имеют объективные признаки: места, прилегающие к судам, трассы и т.д. Список исчерпывающий, и он не предполагает расширения или дополнения какими-то органами. Поэтому согласно закону это нонсенс и юридически такого не будет.

С другой стороны, порочная практика произвольного выбора площадок, на которых согласуются или не согласуются мероприятия в Москве, де-факто существует. К сожалению, пока с этим ничего поделать не удается. На той же Триумфальной иногда удается проводить мероприятия, и не только кремлевских молодежек, если это не акция в защиту свободы собраний по 31-м числам. В начале марта там был согласован большой митинг за реформу милиции.

Но, например, Пушкинская площадь сейчас – территория, которая не согласуется. Кроме того, давно существует традиция, абсолютно не основанная на законе, предлагать радикальной оппозиции либо Болотную площадь либо набережную Тараса Шевченко.

В этой инициативе содержательной новизны нет. В данном случае Венедиктов продемонстрировал недостойную его высокого статуса главного редактора популярной радиостанции правовую безграмотность. Да и Общественный совет при ГУВД мог бы поинтересоваться, какими законами регламентируется та деятельность, относительно которой они дают советы.

Я бы понял, если бы эта инициатива исходила от Колокольцева. Это совершенно в русле того, что он предлагал ранее: давать 15 суток по статье 20.2 КоАП РФ, потому что иначе сотрудники не успевают оформлять протоколы. Сейчас у них есть три часа и они не успевают, а если будет арест, то у них будет 48 часов, и они будут все отлично оформлять протоколы. Логика совершенно абсурдная: тяжесть наказания не может определяться удобством милиции. Это не пришло в голову Колокольцеву.

То, что это исходит из уст Общественного совета при ГУВД, в частности, из уст господина Венедиктова, очень прискорбно. Мне кажется, что это просто непонимание с его стороны. Я не подозреваю какой-то злокозненности, но какое-то недомыслие есть. Что это за компромисс? Нашла коса на камень, договориться не можем, поэтому давайте вообще закроем площадь? Так об этом и спор: о праве граждан проводить публичное мероприятие в уведомительном порядке там, где они сами решают, руководствуясь Конституцией, европейскими конвенциями, законами. А он говорит: давайте все уберем и будем дальше разгонять?

Де-факто ее и так убрали уже, эту площадь. По крайней мере для тех, кто проводит акции по 31-м числам. Это не способ разрешения конфликта, а занятие в этом конфликте одной стороны, причем стороны беззаконной. Надеюсь, господин Венедиктов пояснит свою позицию. Может, его неверно поняли?

Дорогие друзья!
Спасибо вам за поддержку от Движения в защиту Химкинского леса!

9 июня в 15.00 в Москве у памятника Кириллу и Мефодию (м. Китай-город, Славянская пл.) состоится акция в защиту леса - "ПРЕЗИДЕНТ, КАК ДУБОВЫЙ ВОПРОС?"
Приходите и подпишите петицию к главе государства с вопросом: разобрался ли он с "дубовой проблемой" Химкинского леса, как обещал в эфире центральных телеканалов в марте 2010 г.? Прикрепите к одежде зеленый листок!

6 мая 2010 г. активистам удалось выгнать из Химкинского леса рабочих, незаконно готовивших прокладку платной трассы Москва-Санкт-Петербург по заповедной лесной зоне.

Кроме того, стало известно, что по поручению Медведева Генпрокуратура и Антикоррупционный комитет проверяют проект трассы. И, по предварительным данным, в нем выявлены явные нарушения закона и коррупционная составляющая (из всех имеющихся выбран наиболее длинный и кривой вариант, единственная цель которого - захватить дубовую рощу под застройку).

Но беда в том, что чиновники приговорили к гибели не только Химкинский лес, но все остальные леса Подмосковья! На акции будут раздаваться ЛИСТОВКИ И ГАЗЕТЫ С ОПИСАНИЕМ МАСШТАБНЫХ ПЛАНОВ УНИЧТОЖЕНИЯ ПОДМОСКОВНЫХ ЛЕСОВ под платные трассы и коммерческую застройку с увеличением населения региона в 2-3 раза. Всего приговорены около 1000 кв. километров леса. Экологи и жители Подмосковья объединились, чтобы противостоять этим чудовищным планам. Федерация автовладельцев России поддерживает борьбу за природу и против платных трасс. Так для кого же они строятся?! ПРИХОДИТЕ НА АКЦИЮ И УЗНАЙТЕ ОБО ВСЕМ!

Подробности и сбор подписей: www.ecmo.ru

Что же в действительности думает Русская православная церковь о выставке «Запретное искусство-2006»?

2 июня в Таганском суде на процессе по делу о выставке "Запретное искусство-2006" по просьбе прокурора был допрошен в качестве свидетеля обвинения иеромонах Никодим (Бекенев Николай Георгиевич), насельник мужского Сретенского ставропигиального монастыря в Москве, сотрудник Патриаршего совета по культуре Московского патриархата Русской православной церкви.

В начале своего выступления иеромонах Никодим прочел текст заключения с оценкой выставки "Запретное искусство-2006", якобы подготовленный Патриаршим советом по культуре по запросу общественной организации "Народный собор", которая выступила инициатором кампании по возбуждению уголовного преследования организаторов выставки – Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева. Иеромонах Никодим сказал, что выступает в суде с этим заключением по поручению и благословению архимандрита Тихона (Шевкунова), настоятеля Сретенского монастыря и секретаря Патриаршего совета по культуре, и подтвердил это соответствующим письмом на бланке Патриаршего совета по культуре (исх.№ 164 от 02.06.2010). По просьбе иеромонаха Никодима судья приобщила прочитанный им текст к материалам судебного дела. (Дальше...)

Его Святейшеству Кириллу,
Патриарху Московскому и всея Руси

Ваше Святейшество!

Я искусствовед. В данный момент являюсь обвиняемым в уголовном процессе по выставке "Запретное искусство-2006", которую в марте 2007 г. я организовал в музее имени Андрея Сахарова. Мои оппоненты, развязавшие этот процесс, уверены, что выставкой в Сахаровском музее я умышленно стремился унизить верующих христиан и оскорбить их религиозные чувства. Скажу Вам со всей искренностью - это ложные обвинения. Моя совесть чиста, и если я своей выставкой вдруг невольно кого-то возмутил и задел из состава Русской православной церкви, то прошу у них прощения.

Я понимаю, что использование религиозных образов не по прямому назначению, а в качестве элементов светского языка для высказывания критики в отношении советской идеологии обожествления вождей или потребительских культов нынешнего общества не нравится верующим. Однако запретить культуре многовековую практику подобных цитат верующие не в силах. При этом заимствования совсем не обязательно порождают богохульные произведения. Конечно, вряд ли стоит оправдывать умышленное издевательство над верой в заказных антирелигиозных советских агитках. Но работы ведущих российских художников нон-конформистов 1970-х годов - Ильи Кабакова, Александра Косолапова, Леонида Сокова, Вагрича Бахчаняна, Вячеслава Сысоева, Михаила Рогинского, - которые я выставил на выставке, к этой категории никак не отнести. Эти художники всегда отстаивали христианские ценности, хотя и в рамках мало понятной широкому зрителю эстетики новейшего искусства.

Российский зритель зачастую еще не умеет грамотно прочитать послание художника. Это обстоятельство легло в основу день ото дня нарастающей и ширящейся кампании клеветы и оговора российского мира искусства, художников, арт-критиков, кураторов, которую сегодня проводят именующие себя "православными" ультраконсервативные организации, такие как "Народный собор", "Народная защита", "Союз православной молодежи", "Союз хоругвеносцев". Их тактика - разжигание конфликта с помощью обмана, заведомо недобросовестной интерпретации "текстов" искусства. Их стратегия - руками введенных в заблуждение верующих вытеснить культуру из публичного пространства российской жизни как неугодное зеркало общественных болезней и личных духовных и душевных травм.

У меня нет объяснения для решения нашего государства примкнуть к этой кампании, частью которой является и мой уголовный процесс. Возможно, сказалась привычка, ставшая инстинктом власти. Что же касается позиции Русской православной церкви, то она оставалась все время вне этой схватки ультраконсерваторов с художниками.

Однако на очередном заседании суда 2 июня с.г. выступил сотрудник Патриаршего совета по культуре иеромонах Сретенского монастыря Никодим (Н.Г. Бекенев). Его высказывание слово в слово повторило заявления ультраправых реакционеров из "Народного собора", по просьбе которых он и явился в суд. От имени всей Церкви отец Никодим решительно заклеймил экспонаты выставки как "богохульные и кощунственные", а также объявил меня, опередив приговор судьи, виновным в сознательном оскорблении православных верующих. Полномочия говорить от лица Церкви он объяснил полученным в Московской Патриархии благословением. Если это соответствует действительности, то поспешность, приблизительность и категоричность слов отца Никодима вызывают у меня тем большую досаду и тревогу. Уверен, что подобный примитивный и воинственный подход к искусству способен лишь дискредитировать Русскую православную церковь в глазах российской и международной общественности. Этот подход, если он возобладает в кругах православного духовенства, деформирует, а затем и вовсе перечеркнет Вашу осмысленную и взвешенную политику в сфере культуры. Буду искренне рад, если Вы, Ваше Святейшество, развеете эти опасения.

С искренним почтением и уважением,

Андрей Ерофеев

Москва, 6 июня 2010 г.

Как выглядит убийца? Можно вспомнить персонажей Хичкока или Тарантино, можно посмотреть на стенд «Внимание, розыск» или вчитаться в описания, данные Родиону Раскольникову Федором Михайловичем Достоевским. А можно пойти на спектакль «Час восемнадцать» в Театр.doc. В течение 36 минут зрителям показывают портретную галерею современных убийц. Мы знаем имена этих людей, и мы знаем имя их жертвы. Суда над ними (как и над всеми остальными из списка 60-ти, составленного американским сенатором Бенджамином Кардином) в нашей стране и в наше время не будет, поэтому театр сам решил вынести им приговор.

Люди, убившие Сергея Магнитского, вряд ли различимы в толпе. Уверенный в своей правоте и в стабильном достатке судья Алексей Криворучко, циничная красотка - врач «Матросской Тишины» Александра Гаусс, бездумный гопник – тюремный фельдшер Саша, наглый и ненавидящий весь мир следователь Олег Сильченко, бесчеловечная и одинокая женщина-судья Елена Сташина, безответственный запуганный обыватель – фельдшерица скорой помощи, настолько серая, что даже не имеющая имени собственного. Мы ежедневно сталкиваемся с такими героями нашего времени.

Однако режиссер Михаил Угаров сознательно перенес на сцену имена реальных людей, участвовавших в планомерном уничтожении Магнитского. Как было сказано на обсуждении после спектакля, те актеры, кто не считал правильным использовать реальные имена в спектакле, его уже покинули. Угаров также рассказал, что никто из персонажей спектакля не пошел на контакт с театром и при этом никто не предъявил никаких претензий, не подал в суд и т.д. «И не подадут», - выразили уверенность зрители. Им ни к чему лишний шум и не нужно внимание, они уверены в своей невиновности, но не готовы ее доказывать: они только детали государственной машины по переламыванию костей, а детали не имеют своего «я» и не имеют чести.

Так кто же эти маленькие люди, стоящие в самом низу путинской вертикали, кто эти маленькие убийцы? Персонажи, имеющие реальные имена, в то же время являются типажами, демонстрирующими стандартные модели поведения винтиков сегодняшней государственной системы. Первое, что их объединяет, – они не чувствуют личной ответственности за то или иное решение, за то или иное свое действие: винтики знают, что они только винтики. Второе – это их полная бесчеловечность. В остальном они разные – кто просто равнодушен, кто циничен, кто испытывает ненависть, а кто-то руководствуется принципом «моя хата с краю». В одних мы можем заметить остатки стыда, в других – только наглую уверенность в своей правоте. Но все они, повторю, абсолютно безответственны и бесчеловечны. «Да люди ли они вообще?» - задается вопросом режиссер. Судья при исполнении служебных обязанностей - не человек», - говорит персонаж по фамилии Сташина. "Судья тоже человек, и у него есть права», - как будто отвечает ей коллега, оказавшийся волей режиссера на том свете.

Получается, что эти безличные люди-функции становятся людьми-людьми только в момент Страшного суда. Но это какой-то ветхозаветный суд. Режиссер не оставляет своим подсудимым никакого шанса. Режиссер не оставляет своим подсудимым никакого шанса. Может быть, он ждет их искреннего раскаяния? Вряд ли. Он не верит, что «они» могут раскаяться. И поэтому им не положено горячее питание, им никто не подаст стакан кипятка, а только умоет их руки кипящей водой из закопченного в аду чайника. Их не ждет милосердие. «Мы» не готовы простить «их».

Режиссер как будто ножом разрезает тело нынешнего российского общества на две половины: судьи и подсудимые, менты и несогласные, власть и «очкарики». По России ходит призрак, призрак гражданской войны. Но настолько ли велика разница между теми, кто стал последними людьми в жизни Сергея Магнитского и нами с вами. «Вы ведь часто проходите мимо Бутырки или «Матросской Тишины». Вы знаете, что там творится в этот момент? Вот и я не знаю», - обращается к залу фельдшер, сделавшая погромче радио, чтобы не слышать, что происходит сзади нее в машине скорой помощи с умирающим человеком. И залу должно стать в этот момент стыдно, если, конечно, сидящие в нем люди готовы судить не только других, но и себя.

Пожалуй, это самый страшный момент в этом спектакле - этот вопрос, брошенный в зал одной из подсудимых. Лие Ахеджаковой, смотревшей в тот день спектакль, не хватило в постановке крика, надрыва - ведь речь идет о таких страшных, таких жестоких вещах. Но режиссер рассказывает о случае Магнитского каким-то обыденным, непафосным тоном. И этот тон как нельзя лучше подходит к тому, о чем повествуется в спектакле. Это обыкновенный фашизм маленьких людей, всего нашего общества, безответственного и бесчеловечного, такой привычный, такой будничный фашизм.

2 июня в Москве художники художникам вручали премию «Соратник» — вручали на Винзаводе. Представитель Винзавода Николай Палажченко по собственной, не связанной с организаторами «Соратника» инициативе вручил четыре приза «Моральная поддержка» художникам, попавшим в зону конфликта с законом. Список «победителей» в этой номинации таков: Артем Лоскутов, Андрей Ерофеев, Ян Пищиков и Илья Трушевский. Вот такой наброс на вентилятор.

О вручении мне этой премии я узнал постфактум, из интернетов. Сомнительное соседство особых чувств не вызвало: за время кампании по доставанию из СИЗО меня с кем только не сравнивали и какой грязью не поливали (оказавшись на свободе, я помониторил сеть и прочитал всё), отсюда некоторый иммунитет и равнодушие: незнакомые мне люди в далёком Вавилоне вручают друг другу премии, и Б-г с ними. Да, ситуация несколько напомнила «правых узников совести», но её масштаб нивелировал её содержание.

Внезапно троцкисты из КРИ объявляют бойкот Винзаводу, пишут открытые письма, собирают подписи, заявляют пикеты, разнообразно этот масштаб увеличивая. Началась рабочая неделя, и в дело потихоньку вступили СМИ. Неизбежно нужно реагировать, окунаясь в возобновляющееся бурление говн вокруг Трушевского. Но я этого, позвольте, делать не хочу.

Демонстративный отказ от "премии" — это не позиция, это поза, при том не имеющая никакого значения: Трушевский и без того растоптан, насколько видится из Сибири. В то же время невозмутимая улыбка, овации на Винзаводе и благодарность (киноакадемии)/(арт-сообществу)/Винзаводу невозможны по ряду причин.

Но хотелось бы сказать вот о чем. Есть такая организация, например, РПЦ, русская православная церковь. Которая, например, посылает своих официальных представителей (с соответствующим документом) в суды, давать показания о «богохульстве и кощунстве», при этом на дворе, напомню, двадцать первый век, нанотехнологии, инновации и технопарки, а коллег Ерофеева и Самодурова который год и в который раз судят за разрушение картины мира неопределенного круга православных лиц, художники Олег Мавромати и Авдей Тер-Оганьян более 10 лет продолжают скрываться от тех же самых лиц, при этом их коллеги не считают зазорным участвовать в выставке «Двоесловие / Диалог», экспонированной на территории РПЦ и с РПЦ же совместно организованной, и никаких бойкотов не заметно.

Для подтверждения силы нужен сильный соперник. А с Винзаводом — ни мира, ни войны. Армию — распустить.

"Приоритетной задачей милиции на ближайшие месяцы станет преследование несогласных"

Скажу честно: пугательное заявление анонимного мвд-шного чиновника оставило меня равнодушным. Да, я полез на сайт журнала New Times, кинул ссылку в твиттер и замер в ожидании возмущенных комментариев. Вместо возмущения получился курьез: оказывается, рано утром к Олегу Козловскому приходил мент, пообщался с дверью и ушел. Причины появления сотрудника неизвестны - может быть, он принес Олегу еще пахнущий типографией журнал, а может быть, во время завтрака услышал по радио новость и пришел предупредить...

Оппозиционным активистам страшилки милицейских генералов скучно обсуждать – кратко напомню почему.

В начале второго путинского срока в вузах повсеместно появлялись штатные фсб-шники и с тех пор никуда не делись. Недавно студентка РГГУ и активистка молодежного «Яблока» рассказала мне о встрече с универским фсб-шником в кабинете «Управления по работе со студентами». Рядовое, в общем-то, событие.

Первый случай тотального давления на активистов – 2006-й год, саммит G8 в Питере. Сотни левых активистов были задержаны дома, сняты с поездов и автобусов, ночевали в отделениях, многих посадили на сутки. Аналогичная история с первой конференцией «Другой России» и последующими Маршами несогласных.

Храбрые и многочисленные Марши несогласных 2007 года изрядно припугнули чиновников и спецслужбы – всех оппозиционеров записали в «экстремисты». С помощью провокаций власти подогрели общественное мнение и до неприличия расширили 282-ю статью.

С началом «медведевской оттепели», в 2008 году, на основе УБОПа был сформирован «Центр по противодействию экстремизму» – Центр «Э». Чтобы стать «экстремистом», уже необязательно выходить на площадь, пары хлестких текстов в личном блоге хватит для судимости.

Надеюсь, краткий экскурс в новейшую истории подкрепит простую мысль: жестокость милиции 31 мая и последующие мрачноватые заявления направлены на новых несогласных. На людей, очнувшихся от спячки, ставя подпись за Бахмину, ужаснувшихся смерти Магнитского и постыдившихся сидеть дома после новогоднего задержания Людмилы Алексеевой.

Друзья, новые герои, впервые вышедшие на площади городов! Злобненький, подловатый и заплывший жиром, как мент из Замоскворецкого ОВД, режим хочет запугать вас. Диктатуры живут, пока в умах и сердцах людей страх преобладает над гордостью и смелостью. Вы, пришедшие впервые, – кошмар нынешней власти, вы ее судья и карающий меч. Гордитесь собою и смелее выходите на площади в назначенный час!