Комиссар «Наших» Анастасия Федоренчик, главная по срыву презентаций новой книги Лимонова, отвечает корреспонденту МК:

«- Анастасия, а вы его книжки читали?
- Лично я... (Пауза) А какое это имеет отношение к делу? Да я читала.
- Как они назывались?
- (Пауза) Я все его книжки читала. К сожалению. К этому меня обязывает профессиональная деятельность. Я читала их с отвращением, страдала и плевалась».

Так и представляю себе эту сцену. Анастасия Федоренчик в роли Генерального Прокурора из «Обитаемого Острова» Стругацких. Она наливает горячую и полную пены ванну, торжественно разоблачается и ложится в нее. Затем достает, одну за другой, по очереди, все 49 книг Эдуарда Лимонова, и читает, читает, содрогаясь от отвращения. Страдает и плюется. И колышется, колышется комиссарское тело.

Ходила сегодня вместе с Другом в книжный салон "Роспечать" на презентацию книги Лимонова "Книга мертвых-2. Некрологи", но, поскольку в книжный нагрянула толпа нашистов, организаторы презентации (владельцы магазина) перепугались и всё отменили.

На входе выставили охрану, не пропускавшую нашистскую молодежь, которая, по предположениям организаторов, могла попортить им книги и вообще магазин разгромить. И эти подозрения небеспочвенны - ведь нашистская молодежь славится тем, что гадит на чужие машины. В общем, никого в магазин не пустили. Презентацию срывают уже второй раз - в прошлый раз она не состоялась в "Библио-глобусе".

Когда мы с Другом примерно через час вернулась в магазин, то увидели там остатки нашистской молодежи и еще уборщицу, мывшую полы. Я уж подумала, не случилось ли чего, но вроде обошлось.

Пошли смотреть новую книгу. К нам прицепились нашисты с расспросами.

Сначала спросили: а не считаем ли мы, что Лимонов популист? Тогда мы поинтересовались: а кто ж не популист сейчас из политиков? А Друг добавил, что степень популизма бывает разная, это и важно.

Тогда нашисты начали говорить про то, что есть болтовня, а есть реальные дела. Мы поняли намек. Друг сказал, что реальные дела наших властей тянут на пожизненный срок каждому.

Начали про коррупцию. Нашисты стали рассказывать, что воровали всегда, везде и все, и спросили: «Что вы предлагаете?». Я объяснила, что мы предлагаем менять саму систему, потому что есть люди, которых коррупция уже достала, но во многих органах (в частности, в милиции) у людей просто нет такого шанса - не брать взятки, все сплошь прокоррумпировано, потому нужно менять систему, чтобы те, кто готов обходиться без взяток, могли себя в ней реализовать. В пример привела реформу грузинской милиции.

Тогда нашисты спросили: а где взять тех людей, кто эту реформу проведет и при этом сами не будут воровать? Я сказала, что те люди, которые сейчас у власти, свою неспособность к этому уже доказали, а вот Каспарова и оппозицию, к примеру, на взятках пока не ловили. Тогда нашисты сказали, что Каспаров гражданин США, на что я напомнила, что суд по этому делу (нашисты vs Каспаров) закончился тем, что из Америки пришла бумага, подтверждающая, что Каспаров американского гражданства не имеет, и тогда судья решил(а), что листовки принадлежали не нашистам.

Тогда нашисты заметили, что Каспаров в интервью постоянно говорит на чистом английском и и что интервью его выходят на американских каналах. Я пояснила, что действительно Каспаров довольно много времени проводит в Америке, в основном читает лекции, так как тут ему работать не дают. Пояснила, что вот взять хоть пример Лимонова - захотел человек презентовать книгу, но приперлась толпа нашистов, и всё - мероприятие сорвано. Вот захочет Каспаров лекцию в России прочитать - то же самое будет или фээсбэшники мероприятие сорвут: один звонок, и помещения для лекции просто не дадут либо устроят маски-шоу. Вот Каспаров и работает в Америке.

Тогда нашисты вспомнили, что некогда Каспаров говорил, что, мол, главное, чтоб «Другая Россия» победила на выборах, а там будь что будет. Я не учу слова Каспарова как "Отче наш" и не знаю, говорил он такое или нет, а если говорил, то мне неизвестно, при каких обстоятельствах. Но я пояснила, что тут, вероятно, имелось в виду то, о чем Каспаров говорил неоднократно. «Другая Россия» задумывалась как оппозиционная коалиция, и главная задача была - победа этой коалиции, а что будет дальше - придут ли к власти коммунисты, или демократы, или нацболы - неважно, потому что главная задача и обязательство «Другой России» - создать сам институт выборов, реальных выборов, честных и демократичных, а кого выберет народ - уже не в нашей компетенции. Тогда нашисты стали говорить: «А что Каспаров реально сделал?». Я сказала, что он один из лидеров наиболее перспективного оппозиционного демократического движения.

Потом нам с Другом надоело с ними общаться (Друг говорил с нашисткой про 90-е и войну с Грузией), и мы их покинули. Дискутировать с нашистами реально скучно, они все говорят одно и то же: Каспаров гражданин США, Лимонов фашист и популист, "ЕдРо" - партия реальных дел и все в таком духе. Одни и те же темы от раза к разу.

Вот так побеседовали. А написала я все это потому, что разговор этот одна из нашисток писала на камеру, и во избежание всяких монтированных «обличительных роликов» я заранее сообщаю тут, о чем говорила с кремлевской шпаной.

На несостоявшейся презентации встретила еще нашиста из моего вуза с первого (теперь уже второго) курса. Вот его я никогда понять не могла - общалась с ним, спрашиваю: «Вот как ты можешь "ЕдРо" поддерживать?». «А я и не поддерживаю», - отвечает. Я, конечно, понимаю, что поддерживать "Единую Россию" сейчас попросту стыдно, но получается какое-то раздвоение личности у парня, полный абсурд.

Следующая презентация книги Лимонова - в четверг.

На мой взгляд, результаты повторной официальной экспертизы причин смерти Сергея Магнитского сомнительны. Смерть узника в тюремных застенках, как правило, списывают именно на острую сердечную недостаточность. Так проще всем. Ну, слабое сердце было у человека, вот и умер.

Очевидно, что представители МВД и ФСИН пытаются всеми способами избежать ответственности за смерть Магнитского. Ни для кого не секрет, что все продается и все покупается, экспертизы – не исключение.

Представители стороны потерпевших вправе требовать признания данной экспертизы недопустимым доказательством. Однако здесь необходимо иметь доказательства того, что экспертиза была вынесена с нарушением требований закона.

Получить такие доказательства, увы, очень сложно. Можно отменить результаты экспертизы по формальному признаку нарушения правил, процедуры проведения экспертизы, либо доказать, что она была сфальсифицирована, что ее выводы не соответствуют фактам. Последнее, пожалуй, наиболее сложно доказуемое основание для отмены результатов экспертизы.

Вчера в средствах массовой информации прошло сообщение о повторной экспертизе смерти Сергея Магнитского. Hermitage Capital выпустил по этому поводу пресс-релиз. Поскольку я полностью с ним согласен, я решил разместить его на своем блоге.

29 июня 2010 г. стало известно о результатах повторной официальной медицинской экспертизы смерти 37-летнего Сергея Магнитского, которые по сообщениям прессы указывают на смерть от «острой сердечной недостаточности». Таким образом, вся ответственность за смерть Сергея перекладывается на медицинский персонал ФСИН.

В этой связи представитель Hermitage Capital сделал следующее заявление:
«Опубликованные результаты повторной официальной экспертизы причин смерти Сергея Магнитского не вызывают никакого доверия и имеют целью скрыть совершенное в отношении Сергея преступление – незаконный арест и целенаправленное лишение его жизни в СИЗО, а также освободить высокопоставленных чиновников и сотрудников МВД от ответственности за это преступление».

Следующие 10 фактов полностью опровергают результаты данного «исследования»:

1) Сергей Магнитский был арестован через месяц после дачи им показаний о причастности сотрудников МВД к хищению 5,4 миллиардов рублей из бюджета (см. http://russian-untouchables.com/rus/testimonies/#D65). Он был арестован подчиненными подполковника Кузнецова, против которого он дал свои показания. На момент ареста Сергей был здоров.

2) Через семь месяцев содержания в СИЗО, где он намеренно подвергался психологическому и физическому давлению, многочисленным переводам из камеры в камеру и из СИЗО в СИЗО, в том числе в ночное время, он потерял в весе 20 кг, и у него развились серьезные заболевания (панкреатит и холецистит), впервые диагностированные в «Матросской тишине» 1 июля 2009 года (см. http://russian-untouchables.com/rus/torture-and-death-iii/#D05).

3) После выявления приобретенных в СИЗО заболеваний, врачи «Матросской тишины» назначили Сергею Магнитскому пройти в течение месяца, т.е. до 1 августа 2009 года, повторное медицинское обследование УЗИ и плановую операцию (http://russian-untouchables.$com/rus/torture-and-death-iii/#D05), однако за неделю до этого, 25 июля, Сергей Магнитский был спешно переведен в «Бутырку», где отсутствовали условия для лечения и даже аппарат УЗИ (см. данные Отчета Общественной наблюдательной комиссии г. Москвы по контролю за соблюдением прав человека в местах принудительного содержания, стр.10).

4) В августе – сентябре 2009 года, за два месяца до смерти, Сергей Магнитский подал свыше 20 жалоб и обращений о том, что ему отказывают в простой врачебной помощи, проведении обследования и операции – Генеральному прокурору Чайке (http://russian-untouchables.com/rus/torture-and-death-ii/2/#D34, http://russian-untouchables.com/rus/torture-and-death-ii/2/#D02), главе СК при МВД Аничину (http://russian-untouchables.com/rus/torture-and-death-ii/2/#D34), судье Криворучко, следователю Сильченко, руководителю «Бутырки» Комнову. На все обращения Магнитского был получен отказ, или они были проигнорированы. (см. http://russian-untouchables.com/rus/torture-and-death-v/#D19, http://russian-untouchables.com/rus/torture-and-death-v/#D21).

5) 11 ноября 2009 года, за пять дней до смерти Сергея, руководитель «Бутырки» Комнов представил в суд справку о нормальной работе сердца Магнитского. (см. http://russian-untouchables.com/rus/torture-and-death-iii/#D06).

6) 13 ноября 2009 года, за три дня до смерти, Сергей Магнитский написал два собственноручных заявления с требованием оказать ему медицинскую помощь в связи с тяжелым обострением болезни, болями, рвотой, вызванными в частности тем, что в середине ночи 12 ноября 2009 года он был в очередной раз переведен в новую камеру, его лишили сна, и в течение более 24 часов он был лишен пищи (http://russian-untouchables.com/rus/torture-and-death-iv/2/#D18). Он также потребовал провести, наконец, ему обследование УЗИ, назначенное еще в июле 2009 года. 7) 16 ноября 2009 года следователи СК при МВД РФ Сильченко и Олейник сообщили адвокатам Сергея Магнитского, что он не может покинуть камеру «Бутырки» по состоянию здоровья, но при этом отказались предоставить адвокатам справку о состоянии его здоровья, заявив, что это «внутреннее дело следствия».

8) В справках из «Бутырки» и «Матросской тишины» о состоянии Магнитского в день его смерти – 16 ноября 2009 года – в качестве диагноза указаны «острый панкреатит» и «острый холецистит» (см. http://russian-untouchables.com/rus/torture-and-death-iii/#D07, http://russian-untouchables.com/rus/torture-and-death-iii/#D08).

9) Во время похорон родственники Сергея обнаружили разбитые костяшки пальцев на левой руке Сергея, а на правой руке – синяк между большим и указательным пальцем, что говорит о применение против него перед смертью физической силы (см. http://dr-timur.ru/node/263, http://russian-untouchables.com/images/hands.jpg).

10) После смерти Сергея Магнитского его родственникам было отказано во включении независимого эксперта в группу, проводившую судебно-медицинскую экспертизу. Им также было отказано в проведении независимой экспертизы. Им разрешили получить его тело только на условии немедленного захоронения. В апреле 2010 г. Московская Хельсинкская группа обратилась к главе СКП РФ Бастрыкину с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников МВД за убийство Сергея Магнитского, совершенное с особой жестокостью с целью скрыть участие этих сотрудников МВД в другом преступлении, раскрытом Сергеем Магнитским – хищении 5,4 миллиардов рублей из бюджета страны (http://russian-untouchables.com/rus/torture-and-death-i/#D80).

Ни у кого, наверное, нет сомнения в никчемности официального заключения, составленного в тайне от общества по медицинским документам «низкого качества», предоставленными заинтересованными лицами, которые на протяжении четырех месяцев планомерно лишали Сергея медицинской помощи и создавали ему пыточные условия в СИЗО. Все также понимают, зачем оно нужно и кому. Однако тот факт, что коррумпированным сотрудникам правоохранительных органов хочется защититься таким документом, говорит о том, что они по-настоящему боятся ответственности. Остается только подтвердить их опасения. Ответственность для них обязательно наступит, поскольку люди устали от их преступлений, и рано или поздно призовут их к ответу по всей строгости закона, который они так легко игнорируют сегодня. Это время обязательно настанет.

Уважаемый Андрей Андреевич!

Вы, безусловно, один из самых талантливых и проницательных отечественных политических публицистов, один из немногих, кто судит политиков по их делам и никогда не стесняется называть вещи своими именами. Как известно, сегодня в нашей стране это зовется экстремизмом, что замечательно иллюстрирует история с Вашей книгой. Несмотря на то что Ваши печальные прогнозы, к сожалению, сбываются чаще, чем всем бы нам хотелось, я всегда с нетерпением жду Вашего нового материала на "Гранях".

Поздравляю Вас с юбилеем! Желаю богатырского здоровья, творческих удач и по-прежнему крепкой публицистической хватки!

И главное: чтобы «партию крови» с «партией бабла» поскорее сменила партия настоящих патриотов своей страны.

М. Касьянов

Запрет «Славянского союза» - это всего лишь подтверждение суда первой инстанции, и в общем-то было мало сомнений, что это решение утвердят. В политическом плане это очень позитивное решение. Власти демонстрируют, что не готовы мириться с одиозными неонацистским группировками, каковой являлась организация Демушкина.

Поведение Демушкина очень странное. Фактически его мнение, если оно правильно передано вчерашней «Российской газетой», свидетельствует о том, что он не собирается, несмотря на заявление о роспуске, прекращать деятельность организации. На эти мысли наводят его слова о том, что, несмотря на то что организация запрещена, в судебном решении не упоминается запрет символики, сайта и ему не разъяснили, может ли он дальше возглавлять какую-либо другую организацию.

Видимо, он будет продолжать такую организационную неонацистскую деятельность. Но либо у него плохие юристы, которые ему не могут разъяснить закон, либо он откровенно дразнит государство, продолжая нарываться на уголовное преследование. То, что он откровенно пытается спровоцировать уголовное преследование против себя, мы отмечаем с ноября прошлого года.

Запрет на символику и сайт не прописан в законе, но вся правоприменительная практика, которая на сегодняшний день есть, свидетельствует о том, что закон толкуется именно таким образом. Если организация запрещена, то запрещена вся деятельность, которая может быть с ней ассоциирована, и символика в первую очередь.

Демушкин, конечно, не в состоянии собрать сейчас новую серьезную организацию. Решение о запрете, вероятно, привлечет туда каких-то людей, запрет всегда является стимулом для тех, кто настроен на «борьбу». Но это всего лишь ненадолго отсрочит тихое умирание «Славянского союза», которое наблюдается последние год-полтора. Совершенно очевидно, что нет новых людей в этой организации, очевидно, что в организации серьезный идеологический и организационный кризис.

Возможно, будет какой-то приток свежей крови, но вряд ли надолго. Не уверена, что люди готовы брать на себя уголовные сроки ради удовольствия принадлежать к группе Демушкина, пусть известной, но не очень авторитетной в среде ультраправых организаций.

Одно издание рассказало, что некий прокурор, отмечая свой день рождения, нарядился в честь своего тезки – Грозного царя – в «шапку Мономаха» и взял в руки увесистый посох. Получилось как бы подтверждение ранее известной привычки называть себя царем и помыкать подчиненными. Что не вызывает радости внутри заведения. А другие, обращенные вовне ведомства, действия краевого прокурора не всегда вызывают полное одобрение у подследственного населения. Разноплеменные группы, настороженно относящиеся друг к другу в тех местах, обоюдно считают некоторые его решения предвзятыми. Вот и все содержание заметки.

И тут в это издание позвонили (якобы?) из управления «К» МВД России и сообщили, что заметка разжигает межнациональную рознь и потому, если ее не снимет редакция, то в управлении постараются закрыть само издание. И безо всякого суда. Поскольку – слышали небось про поправки, принятые Думой?! – этот контакт уже можно считать предупреждением. Редакция попыталась возразить, что ничего не разжигает, напомнила (с гонором?), что видит, откуда ноги растут: в этом управлении на лучших местах служат земляки Грозного-прокурора, — но заметку решила все-таки снять.

А потом подумала, опять погордилась, заметку переписала, убрав межнациональный абзац, и снова поставила. Забавно же и картинно про шапку Мономаха получается! А вот контрагентам из управления «К» это забавным не показалось. Они опять позвонили, сказали, что так получилось еще жестче, и снова пригрозили закрытием и прочими неприятностями - уже не за разжигание, а за непочтительность. Редакция, чей иммунитет ослаблен долгими беседами со следователями, дознавателями и другими ценителями компромата, во второй раз сняла заметку. Два урожая, так сказать, с одного поля сняли служители закона, наплевавшие на закон о печати. У них скоро свой закон пополнится, а он явно важнее.

В этой истории много чего можно увидеть, даже если не говорить о смысле заметки и смысле запрета. Во-первых, поправки еще только первое чтение прошли, а уже с воодушевлением приняты служивыми. Во-вторых, войти они должны в закон о ФСБ, а способны послужить даже не кнутом данному государственному управленцу, но отмычкой любому прохвосту в погонах. Который, к какому силовому ведомству ни принадлежал бы, защищает явно не государственные интересы. В-третьих, в действие они вступят не сразу, а с какого-то срока, который им назначат, но уже сейчас они служат ясным сигналом: «Дави!».

Есть и обратный смысл в рассказанном. Сопротивляться, видимо, стоит как до принятия поправок, так и после. Как ссылаясь на их антиконституционность, так и основываясь на чувствах собственного достоинства и самосохранения. Любыми средствами, вплоть до уличных протестов. Иначе совсем на голову сядут. Да и не такие уж они могучие, эти силовики, если боятся простых смешных историй. Даже самые крутые пацаны по-своему уважают тех, кто сопротивляется.

Знаменитая притча про лягушку, попавшую в кувшин с молоком и вылезшую оттуда потому, что шевелилась непрерывно и сбила лапками себе опору, хотя бы в виде масла, актуальна всегда. Если по первому окрику задирать лапки вверх – тогда точно пойдешь на дно...

Разговоры о том, что какие-то консервативные круги организовали аресты российских шпионов в США, для того чтобы испортить Обаме политику "перезагрузки", а сам он вроде бы и ни при чем, могут лишь вызвать улыбку у людей, понимающих, как работает Вашингтон. Здесь для того и существует Совбез, чтобы Белый Дом постоянно держал руку на пульсе спецслужб. Советник Обамы по России Майк Макфол по долгу службы полностью находится в картинке операций российских линий ЦРУ и ФБР. Такое масштабное мероприятие, как арест 11 человек, не могло состояться без его ведома.

Открою тайну - ту самую, которую шпионам предстояло выяснить: в чем суть политики Обамы по отношению к России? Политика эта двухуровневая: дружба напоказ до определенного предела и жесткое сдерживание за чертой дозволенного. Произошедшие аресты весьма показательны в этом смысле - они безусловно приурочены к встрече Обамы и Медведева и ставят целью обозначить черту, которую России, при всей сердечности высоких встреч, не рекомендуется переходить, а именно: проводить мероприятия, напрямую направленные против безопасности Соединенных Штатов.

Обама не так прост, как кажется. Он прекрасно понимает, что в долгосрочном плане Россия представляет угрозу для США, ибо идеология российского режима антиамериканская и антизападная. Однако он ничего не имеет против того, чтобы в России правил Путин, до тех пор, пока тот помогает с Афганистаном и слишком слаб, чтобы всерьез вредить Америке. К тому же в долгосрочном плане Путин не усиливает, а ослабляет стратегического противника, так как его внутренняя политика ведет страну в застой и тупик. Однако шпионить - это ни-ни, будет пресекаться с большим скандалом.

Интересно, что теперь будет делать Россия. Традиционно она всегда вызволяла попавшихся нелегалов. Когда под рукой не было американского шпиона, то обменивали на диссидентов. Именно так получили свободу Анатолий Щаранский и Юрий Орлов. Может быть, аресты российских шпионов открывают шанс для Ходорковского и Лебедева?

Случилось нам с Веником вчера побывать на встрече с послом Республики Конго.

Все началось с того, что в середине июня мне написали письмо товарищи по Молодежному правозащитному движению (МПД) из Воронежа. И рассказали историю о студентах из Конго, которые учатся в разных городах нашей необъятной родины на деньги родины своей. Но так случилось, что на протяжении последних 6 месяцев посольство перестало переводить своим студентам стипендии. И люди натурально живут на воде и хлебе. Они хотели пойти к посольству в Москве и потребовать свои деньги, но по российскому законодательству неграждане проводить публичные мероприятия не могут. Вот, собственно, за этим ко мне и обратились студенты и мои товарищи по МПД – содействовать в проведении акции у посольства.

Мы с двумя другими гражданами РФ подали уведомление на проведение пикета 28 июня 2010 года. Студенты из Воронежа, Тамбова и Орла обещали приехать на акцию, и вроде все было на мази. Но за неделю до акции случилась железнодорожная трагедия, унесшая жизни десятков конголезцев, в связи с чем в Конго был объявлен национальный траур. Разумеется, мы все отменили. И уже после принятия решения мне позвонили из МИДа с просьбой провести мероприятие в другой день. Я подтвердила, что пикета не будет. МИД сказал: «Спасибо».

В день отмененной акции мне позвонила секретарь посольства и сообщила, что посол Республики Конго хотел бы встретиться. Тема встречи неизвестна, но состояться она должна непременно сегодня. Назначаю время, зову Веника, созваниваюсь со студентами, пишу письмо послу с основными тезисами. Письмо получилось на две страницы и состояло из двух частей – о стипендиях студентов и о нападении на одного из московских студентов.

Это немного другая история, но придется вкратце коснуться и ее, поскольку событие тоже нерядовое и тоже про Конго. 9 мая 2010 года на студента-конголезца из Московского государственного университета пищевых производств напал однокурсник-расист с друзьями. Парня били около его общежития восемь или девять (он не успел точно посчитать) человек, его телом разбили стекло на автобусной остановке, упав в осколки, он сильно порезал себе голову, к тому же получил несколько ударов ножом. Охрана, к которой парень, истекая кровью, обратился за помощью, отказалась даже скорую помощь вызвать. И скорую, и милицию ему пришлось вызывать самому. Милиция отказалась принимать заявление по двум причинам: «Сегодня праздник» и «Это Россия». Скорая оказала первую помощь и предложила госпитализацию.

На следующий день в больницу к пострадавшему приехал декан и объяснил, что тот больше не является студентом университета – его отчислили за пять опозданий в общежитие, распитие пива на экскурсии и приглашение друзей в общежитие в неположенное время, а также за драку (так было названо нападение). На то, что студент – круглый отличник, видимо, решено было закрыть глаза. Главное – моральный облик. К защите студента подключилось «Гражданское содействие», но поднять эту тему на встрече с послом в любом случае было нелишним.

Ровно в 15-00 мы вошли в посольство. Там увидели героя второй части нашего письма – он пришел говорить с послом о восстановлении в университете. Оказалось, что, отчисляя студента, университет сослался на то, что «посольство не против». «Как вы думаете, - спросил меня отчисленный студент, – кто врет: посольство или университет?». «Мне кажется, дипломаты не врут», - наивно ответила я. Студент грустно усмехнулся, но промолчал. «А чем же еще они занимаются?» - удивленно спросил Веник.

Тем временем нас пригласили в кабинет посла. Студент остался сидеть в холле, хотя я звала его с нами. Войдя, мы увидели, похоже, всю посольскую верхушку: посол Жан-Пьер Луйебо, министр-советник Кристалл Факунжур, советник Кукун Посиан, премьер-секретарь мадам Нганга, культурный атташе господин Еленга, заместитель военного атташе мадам Еленга, ассистент посла мадам Нгаи и секретарь посла Наталья Ланская приветствовали нас суровыми и сдержанно возмущенными взглядами.

Мы сели за стол, выслушали имена всех присутствующих, после чего посол спросил нас: «А вы, собственно, кто? С кем мы разговариваем?». Это при том, что секретарь подробно записала наши ФИО и организации еще по телефону утром. Я впервые за эту встречу почувствовала себя Юрием Шевчуком. И, следуя его примеру, мы скромно представились.

Посол, поняв, что перед ним активисты и журналисты, сразу понял в каком русле вести беседу. Первым делом он рассказал нам, что в Республике Конго нет политических заключенных, нет осужденных журналистов, никого не задерживают и не бьют на публичных акциях, нет безвинно осужденных в тюрьмах и даже(!) есть правозащитники. Видимо, некоторый скепсис отразился на наших лицах, потому что после этого посол больше не пытался нам понравиться. Он начал давить.

Разумеется, начал он с дружбы народов. С того, как ценит он дружбу с РФ и как больно ему видеть, как какие-то люди толкают студентов его страны «на забастовку», «на войну». Он страшно любит всех своих 284 студентов в России, и вообще: «Невозможно любить наших граждан больше, чем их любим мы».

Стипендия студентам, как рассказал посол, переводится ежеквартально, последний перевод был произведен между февралем и мартом, просто деньги идут из Конго через Камерун и Францию, а иногда еще и через Германию, поэтому бывают проволочки. Эта информация чуть позже будет опровергнута им самим.

Дальше мы неоднократно выслушали, что мы толкаем и толкаем и толкаем студентов на конфликт с посольством. Что они молодые и глупые и врут нам, как врут дети родителям, что все проблемы решаемы и что подчеркивалось особо – исключительно без нашего вмешательства. И вообще, сказал посол, со своими проблемами в России сначала разберитесь: «Их у вас столько, что если ими заниматься, некогда будет спать». С «Чечней своей», например. С расизмом. И вообще вмешиваться в дела другого государства неприлично.

За время выступления посла - а человек он оказался многословный - я набросала 14 реплик в ответ на его вопросы. Успела озвучить только три. Он резко перебил меня, поднял крик, разговор ушел в непонятную сторону и пришел почему-то к каким-то дипломатическим обедам. Я спросила, могу ли закончить свою речь, на что посол напомнил мне: «Вы в моем офисе, прошу не забывать об этом». И тут я поняла: передо мной сидит не дипломат, передо мной сидит обычный советский чиновник – хамоватый, придурковатый, пускающий в ход различные психологические приемы по подавлению личности. Просто он говорит по-французски. Вот и все отличие.

«Что же, мне теперь молчать, раз я в вашем офисе? - возвысила я голос над этим бардаком. – У меня нет возможности высказать свою точку зрения?» Посол почему-то вдруг понял меня без перевода и сказал, что, конечно, я могу говорить дальше. Но терпения его хватило ненадолго, он перебивал и махал руками, но меня было уже не сбить.

Веник похлопал меня по плечу – мол, пойдем, незачем унижаться перед ними. Но я почувствовала себя Юрием Шевчуком во второй раз. У меня был еще один важный вопрос, как и у Шевчука, и я вытерпела гневную и местами оскорбительную тираду, чтобы упомянуть о нем.

Я спросила о судьбе избитого студента и его образовании. Посол достал «секретные материалы» проверки выездной комиссии посольства. Пригласили самого студента, чтобы не читать документы за его спиной. Выяснилось, кроме того, что нам уже было известно, что в день какого-то футбольного матча студент прошел по коридору общежития «недостаточно одетый», чем сильно оскорбил ректора. «Как можем мы бороться за такого человека? – посол возвел глаза к небу. – Мы бы и рады биться за него, но наши силы на исходе, а он не хочет меняться».

Веник заметил, что эта ситуация довольно типичная для студентов. Рассказал также случай из своей академии, где учились несколько нигерийских ребят. Они дрались, пили пиво, ухаживали за девушками и водили гостей в неположенное время. Но они учились, и их не трогали. Штрафовали, делали выговоры, но считали, что учеба важнее какого-то «правильного поведения». Им дали доучиться. Почему нельзя дать доучиться этому отличнику? И почему проблема его поведения в данный момент важнее страшного нападения на него?

Подошло время ставить вопрос ребром. У меня было три таких вопроса.

Во-первых, я хотела, чтобы высказался сам студент. Но посол замахал руками и сказал, что это их дело и он не собирается говорить с самим студентом при нас – кто мы, мол, такие. Запуганный к тому моменту студент уже не возражал.

Во-вторых, я спросила, действительно ли посольство не против отчисления избитого студента. Посол снова замахал руками и стал уводить в сторону. Я нагло перебила его и попросила вернуться к моему вопросу. После второго ухода в сторону я громко сказала, что ответа я не слышу, видимо, его нет. Посол разгоряченно сказал: «Что значит нет ответа? Давайте поедем с вами вместе в университет и встретимся с ректором!». «Давайте, - говорю я. – С большим удовольствием». Посол резко пришел в себя, но отступать было некуда – помощница пошла звонить ректору МГУПП и договариваться о встрече.

В-третьих, я вернулась к вопросу выплаты стипендий. Я спросила, почему у студентов нет денег на счетах? Где они застряли: в Конго, в Германии, в Камеруне или во Франции? Посол почему-то вздрогнул при слове «Франция» и вдруг признался, что деньги не вышли из Конго – мол, у государства сейчас финансовые проблемы и деньги действительно в течение последних 6 месяцев не переводились (а только что говорил, что в феврале-марте отправляли!). Но у меня перед глазами стояли голодные студенты, и я стояла на своем: «Когда будут выплачены стипендии в полном объеме?». Посол взвился и закричал: «Кто вы такая? Вы что, судья, чтобы задавать мне такие вопросы?» И с чего это он вдруг про суд заговорил?

В общем, ответов я не получила. Передала письмо с нашими требованиями и с сообщением о том, что 2 июля с пикета у посольства начнется общественная кампания в защиту студентов Республики Конго на территории нашей страны. Получила угрозу от посла: «Встретимся с вами в Международном трибунале!». Ответила ему, что по российскому законодательству клевета (насчет подстрекательства к конфликту между студентами и посольством) считается уголовным преступлением, и поняла, что говорить больше не о чем.

Мы встали и направились к выходу из комнаты. И тут вдруг дипломат выскочил из-за своего стола и побежал к нам, обегая столы и стулья со своими атташе и секретарями. «Мадам! Месье!» - кричал он нам вслед, и мы обернулись. Он подошел и протянул нам руку. Мы пожали ее по очереди, хоть и задумались оба, стоит ли это делать. «Мерси», - сказал посол. «Мерси, мерси», - эхом отозвались атташе и секретари.

То ли всем стало очевидно явно недипломатичное поведение этого дипломата, то ли все-таки серьезные растраты позволило себе посольство Республики Конго и им просто нечего переводить своим студентам, но под конец встречи они выглядели растерянными, а некоторые – напуганными. Посмотрим, откуда теперь мне будут звонить.

Выношу комментарии из нескольких дискуссий, спровоцированных статьей Александра Подрабинека "Вместе или врозь?".

... Утверждая: "Идея о том, что сила в единстве – абсолютно тоталитарная", - Александр Подрабинек, конечно, совершил очень грубую ошибку или подмену. Единство не равно одинаковости или единомыслию. Единство - это объединение. Оно может быть и объединением разного, но на общей, единой платформе.

Единство "Стратегии-31" ни в коей мере не тоталитарное. И идея силы в этом единстве не имеет ничего тоталитарного. Так же, как и любое другое единение людей на основе базовых гуманистических или либерально-гражданских ценностей.

... Кстати, "признать ошибки" - это совсем не то же, что "покаяться". Признавать ошибки полезно "обычному человеку" и тем более необходимо публичному деятелю. Впрочем, если речь идет о классическом "либерализме применительно к подлости", никакого смысла в содержательной дискуссии нет. У его приверженцев все равно всегда будет "Путин лучше Лимонова" и всегда останется мучительный выбор между Конституцией, севрюжиной с хреном или отодрать кого-нибудь. Грустно.

Уравнивать "либералов" Салтыкова-Щедрина с Нечаевым можно лишь с таким уровнем различительной способности, при котором "фашизм равен коммунизму" или "все современные политики не отличаются от коммунистов". Классический образ российского либерала, созданный Салтыковым-Щедриным, - это, разумеется, никакой не "левый"; это именно человек, декларирующий свою любовь к свободе на уровне севрюжины с хреном. Потому что главное для такого "либерала" - это его личный комфорт, ради которого он готов примириться с любым, даже самым подлым режимом. Эта позиция вообще-то адекватна какому-нибудь патриофилу, любителю отечества "странною любовью", но никак не рационально мыслящему либералу без кавычек.

Образ, рожденный Салтыковым-Щедриным, - это, очевидно, не "литературный анекдот", а именно мощнейший образ, выразивший не конкретных людей, а целый социальный слой. Более того, этот социальный тип является достаточно устойчивым. Поэтому его использование вполне оправданно и сейчас. Этому образу соответствовали десятки тысяч людей и в России XIX века, и в России XXI века.

... Никакой особой путаницы с терминами "демократы" и "либералы" в России нет. Демократы - это последовательные сторонники современных демократических ценностей, то есть устойчивых гражданско-правовых институтов, обеспечивающих соблюдение личных свобод и общественную безопасность за счет ответственной власти, независимого суда, свободных СМИ и т.п.

Та клика, которая пришла к власти в 1991 году, не является в точном смысле демократической (их более точно называть "демобольшевиками"): они и получили власть не вполне демократическим способом, и быстро разрушили все демократические институты, совершив в 1993 году государственный переворот и проторив дорогу еще более откровенно бандитскому режиму. Да, тех "демократов" в 1989-1991 годах поддерживало значительное большинство. Но поддерживало иррационально, "сердцем". И у меня достаточно оснований, чтобы употреблять именно такой термин. Потому что несмотря на вполне благие намерения у многих или даже большинства активных участников "клики", они таки были классическими "большевиками" - по уровню авантюризма и цинизма в попытках простыми способами решать сложные задачи.

Весьма показательно, что современный Эдуард Лимонов - гораздо больший демократ, чем многие номинальные "демократы" и "либералы", потому что он гораздо больше делает для дела свободы в России.

... некоторые наши патентованные "либералы" чисто по-ленински не могут простить Лимонову его "октябрьский эпизод", припоминая речевку "Сталин-Берия-ГУЛАГ" и прочие р-р-революционные перфомансы ;-)

А если серьезно, речь же идет о другом. Нельзя валить все в кучу, если хочется действовать разумно. Нельзя перед лицом реальной угрозы человечности, думать об "идеологической чистоте мундира". Нельзя самим укреплять атмосферу всеобщего недоверия и выступать транслятором обветшалых пропагандистских штампов. Короче, нельзя заниматься демагогией, если есть желание выжить, а тем более возродить страну.

Методы у современного Лимонова - абсолютно адекватные и состоят исключительно в мирном гражданском неповиновении и последовательном отстаивании базовых гражданских свобод.

А формула "Путин - лучше Лимонова" - просто подлая по сути. Да еще и упадническая, торящая дорогу разрастанию мерзости режима. Она в точности воспроизводит формулу "Гитлер - лучше коммунистов", которая привела известно к чему.

Неужели этого не видят нынешние борцы за идеологическую чистоту? Или просто не могут или не хотят видеть?

9 июня 2010 года в Музее Сахарова состоялась московская премьера моего фильма «Любите меня, пожалуйста» - о Насте Бабуровой, погибшей от рук нацистов 19 января 2009 года. После фильма состоялась почти двухчасовая дискуссия. Я выслушал достаточно много мнений о фильме, и среди них было немало нелицеприятных. Дискуссия продолжилась и все последующие три недели в Интернете, причем количество скачиваний с более десятка площадок уже перевалило за 3000. При этом соотношение положительных и резко отрицательных отзывов остается примерно равным. В чем же упрекают меня «антифа»? Ведь именно с их стороны идет наиболее резкая критика фильма. Позволю себе привести несколько наиболее характерных цитат.

Smile:

-зачем вообще нужны были эти "соц.исследования" в виде бесконечных вставок нацистского "творчества"??отличный пиар для наци- скама, "Паук" с его шлюхами и Тесак - отличный фон для похорон...

Droni.spb:

1 - уместны ли в этом фильме все эти цитаты нацистов по поводу убийства
2 - количество наци - пропаганды в этом фильме опять же очень сильно смущает

Ninel:

Насчет самого фильма соглашусь целиком с теми, кто считает, что это реклама правым. А в фильме же фашня показана как герои. Даже на уровне того, что вставлено в фильм, например, много кричат "Слава России!" и "Зиг хайль!", но ни разу не крикнули "Хайль Гитлер!".

Вот парадокс - антифашисты увидели в антифашистском фильме фашистскую пропаганду. Вот уж чего в самом страшном сне не мог себе представить!

Впрочем, причины такого восприятия мне вполне очевидны. Телевизионная «документалка» с ее псевдорасследованиями, которой заполнен наш эфир, приучила зрителя к линейному нанизыванию эпизодов, к «плюсованию» аргументов за и против, к однозначности оценок, к подведению публики к заранее заданному идеологическими манипуляторами выводу. В соответствии с этими клише, раз в предлагаемой киноструктуре достаточно много эпизодов с нацистскими роликами, значит (по законам привычной «телеарифметики») фильм пропагандирует нацизм. Приехали...

Впрочем, не все подходят к фильму с таким лекалом. Очень многие, даже не слишком искушенные зрители если не умом, то сердцем прочитывают его послание. Послание, которое оставили нам и Стас, и Настя – и не только своей жизнью, но своей гибелью.

Silentiom:

Посмотрела сегодня фильм "Любите меня, пожалуйста"... очень странно смотреть фильм, героями которого становятся люди, которых ты знал и уважал лично... Но это история выходит за рамки просто личной трагедии - ведь это история нашей страны.

nataly-zoo:

Сейчас посмотрела новый фильм Валерия Балаяна о Насте Бабуровой - "Любите меня, пожалуйста". Фильм очень хороший! тяжелый вот только.... не смотря на противоречивые отзывы об этом фильме в интернете, меня он просто потряс... Очень правильные вещи говорили и родители Насти, и коллеги, и друзья ...А когда стали показывать родителей Насти я не смогла сдержать слез... да так и сидела до конца фильма и терла руками глаза..

. К сожалению, я никогда не смогу согласиться с некоторыми антифашистскими и анархистскими лидерами, которые считают, что борьба с фашизмом и фашистами должна происходить на улицах и площадях. «Фашизм исторически был побежден силой и должен побеждаться силой», - утверждают они.

Да, силой. Но представить себе, что победу над ним одержали только бойцы Сопротивления, партизаны-маки и подпольщики, довольно трудно. Для этого понадобились объединенные усилия великих государств и империй – советской, британской, американской. И еще долгая-долгая десятилетняя беспощадная работа внутри бывших фашистских государств – с карательными чистками, люстрацией и запретами на профессию.

Вы питаете иллюзию, что своими интеллигентными руками сможете физически остановить людоедскую поросль новых «наци»? Которые через одного уже неплохо вооружены, и, кстати, не только травматическим оружием? Вспомните обвиняемого Никиту Тихонова, при задержании которого была изъята целая сумка с боевым оружием и патронами.

Нет, ребята, я вас всех люблю и уважаю, но не подставляйте больше «малых сих» своих под «их» стволы. Хватит с нас и Насти со Стасом. Тимура Качаравы. Кашицына. Лункина. И многих еще других светлых и чистых ребят, чьи молодые жизни оборвала пуля или нож фашистов.

Поговорите лучше с их родными и близкими, а заодно подумайте о своих...

Означает ли это капитуляцию и сдачу перед тупой безжалостной силой? Нет, нет и нет.

Но уничтожите ли шлепками всех комаров в округе, если рядом огромное болото? Убежден – хотя наци и мало напоминают комариков, бороться с ними надо не так. Хотя руки, наверное, чешутся.

Все же, чтобы они повывелись, осушать надо привычные родные окрестности. А заодно и санировать сознание всех их обитателей. И без государственной силы, кажется, здесь не обойтись. При всей нашей горячей любви к нынешнему человеколюбивому государству.

Прошло больше 20 лет с тех пор, как не стало Андрея Дмитриевича Сахарова. Его имя прочно вписано в историю СССР и России. Сейчас обсуждается вопрос об установке памятника Сахарову в Москве – в городе, с которым была связана вся его жизнь. Общественная комиссия по сохранению наследия академика Сахарова планирует ряд мероприятий, имеющих целью создание такого памятника (см. Заявление Общественной комиссии).

Первый вопрос – подыскать для памятника хорошее место. Логично, если это место будет связано с биографией Сахарова. Важно, чтобы памятник был хорошо виден, чтобы к нему было удобно подойти. Кроме того, памятник не должен быть оторван от основных артерий городской жизни. Несколько разумных предложений уже имеется (см. ниже). Возможно, однако, что ни один из этих вариантов не пройдет технического согласования в градостроительной инспекции, поэтому имеет смысл этот список расширить.

Мы надеемся на помощь общества в этом вопросе и будем искренне признательны за каждое добросовестное предложение. До конца июля мы готовы рассматривать их и обсуждать, а в конце августа планируем обратиться в городские структуры с заявкой на установку памятника.

Следующий вопрос, отчасти связанный с предыдущим: какова должна быть концепция памятника? Какая сторона личности и деятельности А.Д. Сахарова должна быть увековечена в памятнике? Сахаров – ученый и один из создателей ядерного щита своей родины? Сахаров – политический мыслитель и бесстрашный борец за права человека? Сахаров – гуманист и наследник традиций российской интеллигенции? Что именно из его жизни и деятельности мы хотим увековечить? Подчеркнем: не каким памятник должен быть, но - чему он должен быть посвящен, в чем должна состоять его основная идея?

Мы будем благодарны каждому, кто предложит собственное видение общей концепции памятника. Все предложения будут выложены на сайте и учтены.

Предварительный список мест расположения памятника А.Д. Сахарову

1. Пересечение Садового кольца с проспектом Сахарова – предложение привязано к проспекту имени Сахарова.

2. Начало Никитского бульвара у площади Никитских ворот. Это места детства и юности Сахарова: консерватория, церковь, связанная и именем Пушкина, путь в старое здание университета. (По периметру площади стоят памятники Тимирязеву, А.Н. Толстому, Пушкину и Натали – это может помешать.)

3. Пересечение Бульварного кольца с улицей Воронцово Поле (б. Обуха) - конец Яузского бульвара/начало Покровского. Сахаров жил в 500 метрах от этого места. Это бульвар, без единого "конкурирующего" памятника, с хорошим подходом.

4. Начало сквера, ведущего к зданию Сахаровского центра – через дорогу от дома, в котором Сахаров прожил последние почти 20 лет жизни. Рядом находится общественный центр имени Сахарова. (В этом месте есть еще два памятника).

5. Ленинский проспект, в районе ФИАНа, с которым А.Д. Сахаров был связан большую часть своей жизни. Поблизости находится площадь Игоря Евгеньевича Тамма, что немаловажно. Можно подобрать хорошее место для памятника в этом районе.

Если пройти по ссылке, там можно свои соображения писать. И здесь, в комментариях, тоже можно. Все будет учтено.

Права на уважение личной и семейной жизни в гуфсиновских застенках просто не существует!

Существующая в нашей стране законодательная и правоприменительная традиция ограничивать заключенных в личной жизни и семейных связях ПОЛНОСТЬЮ РАСХОДИТСЯ СО СТАТЬЕЙ 8 ЕВРОПЕЙСКОЙ КОНВЕНЦИИ.

Многократно Европейский cуд по правам человека признавал нарушение нашей страной этой статьи Конвенции в связи с недопуском заключенных на прощание и похороны с родственниками (например, «Линд против России»), ограничением числа свиданий заключенных с родственниками (например, «Моисеев против России») и другими аналогичными нарушениями права на уважение личной и семейной жизни. Казалось бы, «высокой договаривающейся стороне» по имени Российская Федерация давно уже пора исправиться, перестать бравировать своими лицемерием и циничностью по отношению к собственным гражданам и хотя бы по этому вопросу не позориться перед всей Европой. Но куда там! Воз и ныне там.

Уральские политзаключенные «приятным исключением» и здесь не являются.

24 июня умирает мать политзаключенного Алексея Соколова – Таисия Фроловна. Алексей через свою жену Гулю Соколову просит администрацию СИЗО-1 предоставить ему возможность присутствовать под конвоем на ее отпевании в церкви. Куда там – замначальника СИЗО по оперативной части Алиев устно в этом отказывает.

Ранее «МСТ-Информ» сообщало, что другому уральскому политзаключенному – Алексею Никифорову – во время его содержания в СИЗО-1 руководством этого учреждения было отказано в свидании с женой и малолетнем сыном.

Произвол, сильно подправленный ставшими уже традиционными для нашей «суверенной демократии» лицемерием, цинизмом и мелкопакостничеством по отношению к честным гражданам, продолжается.

Завершается суд над организаторами выставки «Запретное искусство 2006» - Андреем Ерофеевым и Юрием Самодуровым. Судья ушла писать приговор – к 12 июля. Судя по взятому ею времени – 3 недели, - она скрупулезно сошлется на показания всех полутора сотен не видевших выставки «свидетелей». В отличие от процесса по выставке «Осторожно, религия!», где роль «коллективного Каиафы» отважно взяли на себя главный пятидесятник Сергей Ряховский и реформаторский раввин Зиновий Коган, на этот раз Московская патриархия в лице Патриаршего совета по культуре эту роль взяла на себя. А что до прокурора, так его дело известное - «прокураторское»...

Я убежден, что интеллигенция должна пересмотреть свое отношение к Русской православной церкви Московской патриархии. Эта организация последовательно превращается в коллективного олигарха, она посвящает себя борьбе за недвижимость и объекты общенационального культурного достояния, а также стремлению установить тоталитарный по духу идеологический диктат в обществе.

Поэтому отношение к Московской патриархии должно определяться не скорбной памятью о многих тысячах священнослужителей, монахов и мирян, погибших от рук советского и нацистского тоталитарных режимов, не благодарной признательностью к тем сотням тысяч верующих, которые прошли тюрьмы и лагеря, подверглись жесточайшим преследованиям и травле за свои религиозные убеждения, за свою веру, за свою честность и бескомпромиссность, но только тем, что РПЦ на глазах, при помощи и содействии государства, превращается в нового духовного диктатора в нашей стране.

Созданная Сталиным и Берией в 1943 году Московская патриархия имеет такое же отношение к истории мученичества и религиозного сопротивления коммунистической системе, какое ватиканские банкиры и разоблачаемые сейчас священники-педофилы имеют к христианам первых веков, которых императоры приказывали распинать и бросать львам.

Не надо ждать решения суда – РПЦ свою позицию в лице иеромонаха Никодима и благословившего его архимандрита Тихона (Шевкунова) выразила с исчерпывающей полнотой.

«Венецианский суд» в лице партии власти передал РПЦ «фунт мяса» - архитектурные памятники, иконы... Но не давайте шейлокам крови – не ведите с ними диалог. Еще четверть века назад каждый честный интеллигент не вел диалога с КГБ или отделом по идеологии ЦК КПСС. Научитесь этике сопротивления. И каждый раз, видя аббревиатуру РПЦ МП, мысленно заменяйте на ЦК ГБ.

Умнейший и образованнейший экономист (но не «технарь») Борис Львин в ЖЖ А. Илларионова прокомментировал публикацию в газете Rzeczpospolita от 25 июня 2010 г. так:

«По природной скептичности предположу, что с вероятностью процентов 80 Алешин просто ошибся с точным временем допроса и вместо цифры 5 написал 4 (то есть он допрашивал с трех до четырех, а Мацаков - с двух до трех). 10 апреля они, очевидно, у них всех нервы были, мягко говоря, на взводе. Да и по содержанию (в пересказе журналиста) противоречий вроде бы нет. На расстоянии 1,5-1,7 километра не видел, а на расстоянии 1,5 уже увидел. Но даже если противоречие и есть, то что же в этом странного? Людям свойственно ошибаться, путаться и даже иногда сознательно обманывать. На то и следствие, чтобы все записать, а потом разобраться, в том числе в ошибках, путанице и даже иногда в сознательном вранье».

Надо полагать, что и другим читателям могут потребоваться определенные разъяснения. На всякий случай сообщаю (специалистам), что моя ВУС – это РЛСН.

1. «Алешин просто ошибся с точным временем допроса». Проблема здесь вовсе не во времени (весьма вероятно, что Львин прав), а в допросе ДВУМЯ различными следователями. Так, сегодняшняя (26 июня) Gazeta Wyborcza сообщила:
«В пресс-службе Следственного Комитета на вопрос, принято ли в России, чтобы допросы велись более чем одним следователем, причем каждый из них ведет свой отдельный протокол, нам ответили, что принятые там процедуры являются секретными.
Процедуры допросов детально описаны в Уголовно-процессуальном кодексе (УПК РФ). Поэтому секретными они быть не могут.Чрезвычайно странным и не встречающимся в практике является то, что одного и того же диспетчера допрашивало два следователя, причем каждый из них вел свой отдельный протокол, а в составленных ими документах существуют противоречия. Это у нас не практикуется – сказал корреспонденту GW опытный военный прокурор [бывший следователь Главной военной прокуратуры, подполковник юстиции] Анатолий Яблоков».

Поэтому можно предположить, что либо (а) протокол первого допроса кого-то почему-то не устроил, и тогда лейтенанта Мацакова заменил капитан Алешин, либо (б) следователи представляли две различные службы. Отметим, что отрывки из второго (отредактированного?) протокола стали известными и были опубликованы (18.06.2010) до обнаружения первого протокола.

2. «На расстоянии 1,5-1,7 километра не видел, а на расстоянии 1,5 уже увидел». Радиолокатор (радар) – не бинокль. Радар «не видит» самолет (особенно низколетящий) только тогда, когда отраженный радиосигнал перекрывается помехами (в частности, от земли), или когда самолет виден под углом, меньшим так называемого «угла закрытия» (в частности, ниже уровня земли, если он находится в овраге – как это и случилось в Смоленске).
Оказалось, что Рыженко в первом протоколе показал, что он дал команду «Горизонт!» (это чисто военная команда, она у гражданских диспетчеров означает «Прекратите снижение») на расстоянии 1,1 км, то есть слишком поздно (действительно, 1,1 км – это около 11 секунд полета), а если он в этот момент все еще видел самолет на экране, то просто обязан был дать эту команду раньше. Таким образом, исправление 1,1 км на 1,5 км, во-первых, уменьшает вину руководителя полетов, а во-вторых, полностью соответствует цифре, которую генерал Алешин в тот же день сообщил журналистам.

Во втором протоколе (когда допрашивал Алешин) Рыженко показал нечто принципиально иное. А именно, что команду «Горизонт!» он дал на расстоянии 1,5 – 1,7 км (что еще лучше для РП), но в этот момент отметка самолета на экране локатора уже исчезла! И что до этого она начала исчезать («замигала») на расстоянии 2 км от полосы аэродрома, однако «след мигнувшей отметки находился на глиссаде». Тут РП оказывается еще более «пушистым»: он подождал секунды 3, надеясь, что помехи прекратятся, и импульс от самолета вновь появится на экране, после чего отдал команду на прекращение снижения.

Все это говорилось и записывалось в протоколы допросов задолго до опубликования стенограмм записей «черных ящиков». Эти стенограммы дают совершенно иную картину. В 10:40:38,7 РП передает экипажу Ту-154 «2 на курсе, глиссаде» (то есть сообщает, что самолет находится на расстоянии 2 километров от начала ВПП и летит правильным курсом и по требующейся глиссаде снижения).

Заметим, что у использовавшейся на аэродроме «Северный» радиолокационной системы посадки (РСП) имеется диспетчерский радиолокатор (ДРЛ) для контроля за полетами в районе аэродрома и посадочный радиолокатор (ПРЛ). За экраном первого был Плюснин, а у Рыженко перед глазами были два экрана – для контроля правильного положения по курсу и по глиссаде. Иначе говоря, для определения удаления самолета у него просто ничего не было, и он вполне мог ошибиться. Однако подтверждение «на курсе, глиссаде» – гораздо серьезнее, тем более что Ту-154 шел не по курсу и не по глиссаде! Это было известно и ранее, но наличие двух протоколов может служить дополнительным доказательством того, что РП передавал пилотам польского Ту-154 неверную информацию о его положении.

И последнее. Из стенограмм следует, что Рыженко, сообщив пилотам, что он находятся на расстоянии 2 км от аэродрома, ждет вовсе не 3 секунды, как он утверждает во «алешинском» протоколе, а замолкает на целых 13 секунд, и дает команду «горизонт 101» в момент 10:40:52,4 – когда избежать катастрофы становится уже невозможно.

Для тех, кто более детально интересуется процессом посадки Ту-154 с точки зрения экипажа, могу порекомендовать один украинский сайт, где еще в мае 2004 г. под названием «Пилотируем большой реактивный» был подробнейшим образом представлен весь процесс посадки Ту-154 (с использованием компьютерного симулятора MSFS98-2004 производства Microsoft)

25 июня газета Rzeczpospolita опубликовала материал под заголовком "Противоречивые показания диспетчера".

Газета Rzeczpospolita получила доступ к информации о российских протоколах допроса свидетелей, которые первыми – еще до переданных официально документов – попали к польским следователям. В частности, это показания диспетчеров аэродрома "Северный", вблизи которого 10 апреля разбился президентский Ту-154.

Из указанных документов следует, что Виктор Анатольевич Рыженко, помощник руководителя полетов, был допрошен в одно и то же время дважды – двумя разными следователями. Именно Рыженко вел польский самолет на последнем, самом сложном этапе полета, в ходе которого произошла трагедия.

Согласно протоколам от 10 апреля 2010 г., его допрашивали: с 14.00 до 16.00 по московскому времени – капитан юридических наук [так в тексте] А. А. Алешин, а с 14.00 до 15.00 – лейтенант юридических наук О.Н.Мацаков.

Збигнев Цьвёнкальский, бывший министр юстиции: "Тот факт, что одно и то же лицо допрашивается в одно и то же время двумя различными следователями, является необычным. Нужно выяснить подробности, запросить, для чего это было сделано".

С такой ситуацией никогда не встречался и прокурор Дариуш Барский, бывший заместитель генерального прокурора. "Если дело обстоит так, как установила Rzeczpospolita, то это совершенно непонятно – считает он. – Польская процедура следствия исключает возможность того, чтобы одновременно проводились два отдельных допроса одного и того же лица".

Это не единственное противоречие. Показания Рыженко отличаются и по содержанию. В протоколе допроса, который вел А. А. Алешин, диспетчер заявил, что на расстоянии 1,1 км (что в протоколе было исправлено на 1,5 км), перед тем, как выдать польскому экипажу приказ прервать посадку, он видел Ту-154 на экране радара. Во втором протоколе Рыженко показал, что на расстоянии 1,5 – 1,7 км самолета на мониторе он уже не видел.

Как это возможно, что диспетчер два раза заявил абсолютно разные вещи? Мы задали этот вопрос российской прокуратуре. Ответ от нее все еще не получен.

По словам Барского, даже если бы оказалось, что российская процедура предусматривает возможность допроса свидетеля двумя следователями, которые ведут отдельные протоколы, их содержание должно было бы совпадать. "Если допрашиваемый меняет показания, что иногда случается, то следователь обязан сразу же спросить, почему он теперь говорит иначе, чем в ходе предыдущего допроса", – подчеркивает прокурор Барский.

По его мнению, сразу же после появления подобных противоречивых показаний, российские следователи должны были заняться выяснением этого вопроса. Если они этого не сделали, этим вопросом должны заняться польские следователи. "Доказательные материалы, представленные российской стороной, настолько расплывчаты, что требует дополнительных разъяснений. Это очень важный свидетель по делу огромной важности", – подчеркивает Барский.

Между показаниями Рыженко есть еще одно различие. Согласно одному из протоколов, он показал, что когда самолет находился всего в двух километрах от взлетно-посадочной полосы аэродрома, индикатор на датчике локатора посадки мигнул (этой фразы нет во втором протоколе).

Прокуроры предполагают, что это мог быть тот момент, когда Ту-154 задел крылом о дерево. Этот момент был решающим – после этого пилоты не смогли поднять машину в воздух.

Рыженко показал, что когда он отдавал команду "Горизонт", что означает требование немедленного прекращения посадки, самолет уже не был виден на экране. Что на практике означало, что катастрофа была неизбежна.

Из показаний следует, что ничто не предвещало катастрофы. Как раз наоборот. Рыженко сообщил, что экипаж Ту-154 уведомил диспетчеров, что собирается выполнять не посадку, а лишь контрольный заход на посадку. Этот маневр должен был дать пилотам возможность оценить, можно ли вообще посадить машину.

В ответ на это Павел Плюснин, который был руководителем полетов, сообщил польскому экипажу метеоусловия: температуру и атмосферное давление. Особенно важной была последняя величина, поскольку на основании этой информации пилоты устанавливают шкалу отсчета барометрического высотомера самолета. В протоколах нет сведений о том, какое именно значение давления сообщил пилотам Плюснин.

Пресс-секретарь Главной военной прокуратуры полковник Збигнев Жепа: "Прокуратура на данный момент не намерена обращаться к предполагаемому содержанию протоколов процессуальных действий, предпринятых в ходе следствия".

Интересные показания дала также Ирина Макарова, сотрудница МВД России. 10 апреля она несла службу на аэродроме "Северный". Макарова показала, что начала дежурство в 8 часов (по московскому времени). Согласно ее показаниям, в это время на аэродроме был такой густой туман, что видимость доходила даже до 1–1,5 метра. Она сообщила, что в момент катастрофы в ту сторону, откуда раздался взрыв, направились все российские подразделения, а за ними – польские офицеры (по-видимому, имеются в виду офицеры Службы правительственной охраны).

Макарова показала также, что когда она бежала к месту взрыва, она слышала звуки, напоминающие выстрелы из огнестрельного оружия. Однако на месте катастрофы она обнаружила лишь горящие обломки самолета и тела погибших. Аналогичные показания дали и другие сотрудники. Алексей Николаевич сообщил о четырех разрывах, похожих на выстрелы из огнестрельного оружия, а Ирина Виноградова определила эти звуки как четыре взрыва.

Вскоре после аварии в Интернете циркулировал любительский видеоклип, снятый на месте катастрофы, в котором можно было услышать звуки, похожие на выстрелы. По мнению экспертов, вероятно, в результате пожара взорвались запасные обоймы табельного оружия офицеров Службы правительственной охраны.

"Процессуальные действия, предпринимаемые в ходе следствия, затрагивают также и все, связанное со звуками, похожими на выстрелы", – сообщил газете Rzeczpospolita полковник Збигнев Жепа.

Добавим, что 9 июня в той же газете Rzeczpospolita сообщалось, что срок командировки на аэродром "Северный" диспетчера по фамилии Рыженко заканчивался 10 апреля, то есть в день катастрофы.

Что касается руководителя полетов аэродрома "Северный" Павла Плюснина, то 12 апреля он неохотно ("Ну, а я откуда знаю?", "Не могу вам больше говорить") сказал корреспонденту портала LifeNews.ru, что выполнив один заход перед посадкой, экипаж перестал давать какую-либо информацию руководителю полетов и попытался еще раз посадить самолет. Эта информация была впоследствии официально опровергнута.

На заседании подкомиссии Сейма по инфраструктуре 6 мая 2010 года полномочный представитель Польши при российской правительственной комиссии по расследованию обстоятельств катастрофы полковник авиации Эдмунд Клих заявил: "Руководитель полетов должен был 13 апреля уйти на пенсию. Это для него была личная трагедия. Я с ним несколько раз разговаривал и очень ему сочувствовал, потому что я даже не говорю об ответственности, а о его переживаниях в связи с тем, что на его дежурстве произошла трагедия".

Полный текст стенограммы этого заседания на польском языке находится здесь.

Интересное совпадение: у одного окончание командировки заранее запланировано, у другого – уход на пенсию. День в день.

Однако самое интересное в этой новости – фамилия следователя, ведущего допрос: капитан А.А.Алешин. Почему? А потому, что первого заместителя начальника Главного штаба ВВС РФ тоже зовут Алешиным. Генерал-лейтенант Алешин Александр Викторович. И про причины катастрофы в Смоленске он уже все точно знал в тот же день, 10 апреля: "На удалении 1,5 километра группа руководства полетов обнаружила, что экипаж увеличил вертикальную скорость снижения и начал снижаться ниже глиссады. Руководитель полетов дал команду экипажу о переводе самолета в горизонтальный полет, и, когда экипаж не выполнил указаний, несколько раз отдал команду на уход на запасной аэродром", - заявил он журналистам.

Откуда он это узнал? От Плюснина? От своего однофамильца? Или даже, не дай Бог, родственника? Может, потому и Алешин (младший) исправил в протоколе 1,1 км на 1,5 км?

Во всяком случае сегодня уже известно: генерала Алешина обманули. Все было не так. И в Смоленске он в тот день вроде не был. Во всяком случае – официально.

А что касается совпадения фамилий... Тут вот поляки опять заговорили о расхождениях, разночтениях, противоречиях в российских документах. Все им не так. Как справедливо и остроумно заметил 16 июня один российский гражданин: "Да достали уже поляки со своими подозрениями, пусть идут лесом".

И правда. На что угодно могу поспорить – теперь они не только к расхождениям, но и к совпадениям придираться начнут. Действительно, пусть идут лесом.

Счетная палата "сосчитала" контрактную службу. Аудиторы констатировали: федеральная целевая программа комплектования вооруженных сил контрактниками провалена.

Примечательно, что контрольный орган подал свой голос после того, как само Минобороны уже на всю страну и не раз объявило о крахе контракта. Теперь, видимо, и Степашину можно. Хотя процесс отнюдь не протекал по каким-то невидимым подземным каналам - все было на поверхности.

Три кита контракта - зарплата, квартира, профессионализм - были выброшены на берег и сдохли в самом начале эпопеи. Дальше кувыркались без них, осваивая десятки миллиардов бюджетных денег. Между прочим, эта ФЦП была одним из знамен военных перемен, затеянных под водительством Владимира Путина.

Медведева тоже не оставили без такого знамени. При нем начали кардинально менять систему финансового обеспечения военнослужащих. Главной мулькой этого процесса объявили знаменитый приказ № 400 министра обороны, согласно которому лучшим офицерам выплачивается денежная премия. Счетная палата нынче заметила и это уникальное нововведение эпохи Медведева.

"Принятие приказов министра обороны № 400 и № 400А о награждении деньгами усилило дисбаланс в размерах денежного довольствия офицеров и негативно отражается на морально-нравственных позициях и взаимоотношениях между военнослужащими, а также на их семьях,- заявил аудитор Табачков.- Мы проверяли Приволжско-Уральский (военный) округ, и при проверке выяснилось, что около 2 тысяч молодых офицеров - от лейтенанта до капитана, имеющие выслугу до десяти лет, - в добровольном порядке уволились из вооруженных сил, потому что низкое денежное содержание не позволяет содержать семью".

А я в апреле побывал на Северном Урале. Встретился с офицерами, которые несут службу на весьма важном объекте в районе Кытлыма. У них так все сложилось: после выдачи премий местные коммерсанты взвинтили цены, затем случился "бабий бунт" - волнения жен, чьи мужья получают в три раза меньше своих сослуживцев, потом пошли драки между передовиками и обыкновенными служаками, обыкновенные перестали выходить на службу по выходным и всяким там сверхурочным - "пусть сердюхи служат", и наконец пошла волна рапортов об увольнении. Некогда здоровый и боевой коллектив приказал долго жить - согласно приказу № 400. Повторю, коллектив весьма непростой, что называется, из номенклатуры верховного главнокомандующего.

Так что все правильно посчитала Счетная палата. Только считать надо быстрее, оперативнее, пока еще есть кого считать.

Именно эта цитата из книги «Красный Лондон» замечательного британского писателя Стюарта Хоума пришла мне на ум после сегодняшней атаки на Стратегию-31 в целом и Эдуарда Лимонова в частности, в которой отличились движение «Наши», Владимир Соловьев и (!) Александр Подрабинек.

За последние дни в единый фронт противников Лимонова и Стратегии-31 встали Дмитрий Орешкин, всевозможные «ветеранские организации МВД», Валерия Новодворская на пару с Константином Боровым, Леонид Радзиховский, а также ручные омбудсмены из ряда российских областей. Такой вот паноптикум. Теперь еще движение «Наши» и Александр Подрабинек. В едином порыве, ага.

Обшутить тему Подрабинека и «Наших» можно массой способов, но давайте лучше посмотрим в корень проблемы. Против Стратегии-31 (даже против пришедшего на Триумфальную в качестве наблюдателя безобидного уполномоченного по правам человека Владимира Лукина) после успешной акции 31 мая ведется массированная агитационная кампания. В ней принимают участие по долгу службы всевозможные нашисты, генералы МВД на пенсии. Сказали свое веское слово соблазненные сказочной «башней» кремлевские либералы. И в этой незавидной компании оказываются властители дум либеральной оппозиции, которых вроде бы трудно заподозрить в ангажированности со стороны власти.

Думаю, дело в том, что властители прошлых дум банально устарели, потеряли политическое, да и просто человеческое чутье. Высказывать претензии к Стратегии-31 в текущий момент означает принять участие в кампании «Я Пастернака не читал».

Заканчивается уголовный процесс по делу о выставке "Запретное искусство-2006". Осталось дождаться приговора, который будет вынесен 12 июля. В ходе заседаний Андрей Ерофеев усомнился в том, что заключение Патриаршего совета по культуре, подписанное ответственным секретарем Совета архимандритом Тихоном (Шевкуновым), является официальной позицией РПЦ. Такую позицию, по мнению Ерофеева, может выразить лишь собор либо патриарх. Так прав ли он?

Прошедший процесс, как и предыдущий - по делу о выставке "Осторожно, религия!", - на первый взгляд является вполне естественной реакцией РПЦ, которая упорно стремится клерикализировать все стороны жизни светского государства, а в данном случае - установить контроль над концептуальной разновидностью изобразительного искусства. В "сухом остатке" оба эти процесса, по-видимому, внесут достойный вклад в попытку клерикализации, но парадоксальным образом эти попытки исходят не с вершин церковной вертикали, а с низового, горизонтального уровня "церковной демократии" и не были инициированы с патриаршей высоты.

Так было и на первом процессе ("Осторожно, религия!") - лишь с попущения церковных экстремистов, которых побаивался Алексий II; так это было и во втором, нынешнем, который достался Кириллу в наследство от почившего. Вдохновитель и организатор погрома первой выставки и доведения до финала второй выставки - протоиерей Александр Шаргунов, который с середины 90-х гг. проявил себя ультраконсерватором, фанатичным ревнителем чистоты православия и общинной жизни (аналог современных ревнителей чистоты веры в мусульманстве - "стражей исламской революции" в Иране), предводителем фанатиков, чьи религиозные чувства постоянно намеренно оскорбляют многочисленные враги православия.

О. Шаргунов - ярый сторонник православной монархии, к тому же он одержим фобией, выраженной в политически-богословском труде "Антихрист в Москве" (не Путин ли имеется в виду? или Медведев?). Естественно, прот. А. Шаргунов в суде был поддержан архимандритом Тихоном Шевкуновым - традиционалистом и националистом, с которым у о. А. Шаргунова давние дружеские, идейные и творческие отношения.

Сомнения в легитимности заключения Патриаршего совета по культуре, возникшие в душе подсудимого А. Ерофеева, действительно базируются не на пустом месте. Этот судебный процесс - отнюдь не инициатива патриарха Кирилла, более того - суд над Ю. Самодуровым и А. Ерофеевым есть прямая месть патриарху Кириллу со стороны религиозных ультраконсерваторов шаргуновцев и иоаннитов-сычевцев за осуждение и посадку их духовного собрата Константина Душенова.

В сложившейся ситуации патриарх Кирилл, начавший весьма осторожные реформы, к тому же не всегда удачные (новый приходской устав), встретил на церковном пути глухое неприятие и сопротивление большинства клириков. Но именно на заканчивающемся судебном процессе прот. А. Шаргунов поставил патриарха в положение "закоперщика", в патовое состояние. Эта победа, к сожалению, будет иметь "долгоиграющие" последствия.

Смягчающая "прокладка" - художественная выставка в храме у о. Максима Козлова - мало повлияет на исправление имиджа РПЦ и сохранение добрых отношений с современным искусством и западным сообществом. Захочет ли и найдет ли патриарх Кирилл пути минимизации победы о. А. Шаргунова? Вопрос остается открытым.

Последнее заседание прошло странно. Судья А.И. Шамова вела себя, мягко скажем, неадекватно. Заседание было назначено в 15.00, но она пропустила вперед всех, кто был после нас, а нас запустила в 17.59 (в 18.00 закрывается суд). Заседание в итоге перенесла на 8 июля, накричав на всех, не дав никому слова.

По факту происшедшего в суде написана жалоба на судью в три надзорные инстанции – Верховный суд, Мосгорсуд, Квалификационную коллегию судей г. Москвы. Среди нарушений мы отметили:

1. Судьей не исполнено требование ст. 160 ГПК РФ (дело назначено к рассмотрению с 15.00 до 15.30 согласно списку дел, открыто в 17.59 без объяснения причин).

2. Суд в нарушение ст. 165 не разъяснил лицам, участвующим в деле, процессуальные права и обязанности.

3. Судья А.И. Шамова неспособна разрешить ходатайство истца о ведении видеосъемки судебного заседания: отказывая в удовлетворении ходатайства, она, не ссылаясь на норму права, заявила о том, что видеосъемку разрешено вести только СМИ, это прямо противоречит ч.7 чт.10, ч.4, ст. 158 ГПК РФ. Кроме того, она в нарушение ст.166 ГПК РФ разрешила ходатайство без заслушивания мнений лиц, участвующих в деле.

4. Суд требует от истца заявления всех ходатайств сразу.

5. Судья не допросила явившихся в судебное заседание свидетелей, несмотря на вынесенное определение по ходатайству истца.

6. Судья не дала возможности представителям истца заявлять ходатайства и отводы.

7. Отложила разбирательство дела без учета мнения истца и его представителей.

8. Препятствовала представителю истца Маргулеву А. И. заявлять возражения относительно действий председательствующего.

Все дело в том, что до сих пор не пришли ответы на судебные запросы по факту сноса дома. Запросы были поданы около месяца назад - и до сих пор нет ответа. Видимо, никто из властей предержащих подставляться не хочет. Как только эти документы будут - судья заявит, что объекта спора нет, и закроет дело.

Кроме того, мы обнаружили подлог документов в суде. На распоряжении Буланова "о вывозе строительного мусора" нет подписи. Мы это только сейчас увидели.